сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 65 страниц)
Всего несколько минут назад мы забежали в двери, но показалось, будто прошла уже целая вечность. Никто не осмелился отвлекать Бродерика своими вопросами. Я понятия не имела, что произошло, но, видимо, Ник получил ранение в лицо, и теперь его жуткие стоны, все чаще перерастающие в душераздирающие крики, разносились по общине, вводя не только нас, но и всех остальных в страшное оцепенение. Внезапно у меня задрожали руки, а желудок скрутило в ужаснейшем спазме. Захотелось убежать, тотчас же сорваться с места и забиться в угол собственной хижины, закрыть уши руками и не слышать этих безумных воплей, порождающих на душе невероятную панику, но я не смогла пошевелиться. Джулия все ещё горько рыдала, прижимаясь лицом к плечу. Нет, я не решилась бы оставить её одну, только не этим страшным утром, когда весь мир подруги оказался на грани неминуемого разрушения.
— Уведи её! — неожиданно потребовал Бродерик, подогревая воду на огне. — И пригласи сюда Джеймса. Он стоит за дверью.
— Что ты хочешь делать?! — воскликнула Джулия, отнимая голову от моего плеча. — Как Николас?
— Ему необходима срочная помощь! — в сердцах ответил Рик, не скрывая своего негодования и бросая мимолётный взгляд в нашу сторону. — Тесса, выведи Джулию и позови Джеймса. Невозможно сосредоточиться, пока она рыдает здесь!
— Хорошо, — пробормотала я, мысленно соглашаясь с Риком. — Идём, милая.
— Нет! — возразила подруга, срываясь на крик. — Не смогу оставить его! Отпусти!
— Ты ничем не поможешь! — напомнила я, повышая голос и обхватывая лицо Джулии своими пальцами. — Послушай! Рик здесь. Ты знаешь, он сделает все, что сможет. Пойдём.
Подруга замерла на месте и, бросая последний взгляд в сторону Николаса, позволила вывести себя за дверь. Я вздохнула с облегчением и, оказавшись на крыльце, попросила Джеймса пройти в хижину. Мужчина молча кивнул, а затем скрылся за тяжёлой деревянной дверью.
— Хорошо… — протянула я, снова приближаясь к Джулии и обхватывая рукой за плечо. — Всё образуется. Доверься Рику.
Подруга ничего не ответила. Она уставилась себе под ноги и с отсутствующим взглядом продолжила ронять слезы на окровавленную одежду. Наблюдая за Джулией, я пришла в некоторый ужас, когда представила себе, как она обнаружила раненого мужа и пыталась помочь, звала других на помощь, а мы с Риком даже ни о чём не подозревали, проводили время в обществе друг друга. Боже, да задержи нас судьба у костра чуть дольше, и Николас уже мог быть мёртв! Я гнала подобные мысли, старалась избавиться от дурных предчувствий, но раны на лице Ника казались настолько ужасающими, что было крайне сложно поверить в его счастливое исцеление.
— Рик поможет, — прошептала я, медленно поглаживая рукой по спине подруги. — Ты знаешь это.
Джулия вновь сохранила молчание. Она ничего не сказала, даже не кивнула в ответ. Девушка только рыдала, хватала ртом воздух и глубоко вздыхала, а затем снова закрывала лицо руками и будто абстрагировалась от окружающего мира, погружалась в себя, ведомая собственными страхами. Вздохнув, я заметила, как утреннее солнце пробивается сквозь мрачные тучи, и его лучи озаряют общину. И ничего не предвещало беды. Это утро началось так прекрасно, но ничто не вечно, и любому счастливому мгновению рано или поздно приходит конец.
— Все хорошо… — прошептала я, замечая, как за нами наблюдают женщины.
— Он так отчаянно кричит… — заговорила подруга, и до ушей донёсся громкий вопль Николаса. — И весь в крови, боже.
— Что произошло? — тихо спросила я, вздрагивая каждый раз, при отчаянных криках, раздающихся из-за тяжёлой двери. — Где Ник получил такие раны?
— Я не знаю, — прошептала Джулия, прижимая пальцы к губам, — ведь он вернулся таким. Понятия не имею, как мужу удалось добраться до лагеря с настолько ужасными травмами…
— На патруль напали, так ведь? — не унималась я, взволнованная происшедшим. — Мы не слышали ни единого выстрела, значит, это были не Хелдоновцы? Не понимаю.
— Ники повредили левый глаз… — без остановки бормотала Джулия, шокированная ранами на лице любимого мужчины. — Из него сочится вся эта кровь, и её так много! О, боже, что же делать?!
— Он будет в порядке! — слова прозвучали ровно.
— Нам всем угрожает опасность… — Джулия уставилась на меня с отсутствующим взглядом, и огласила вслух самые жуткие мысли на этот счёт.
— Думаешь, тот, кто это сделал, может вернуться? — сбивчиво прошептала я, опуская руки вдоль туловища, с нескрываемым ужасом наблюдая за подругой.
— Двое мужчин, с которыми Николас вышел в патруль, не вернулись вместе с ним. Кажется, что они уже мертвы…
— Это Диккенс? — я в растерянности спросила первое, что закралось в голову, но Джулия сразу же опровергла наивные предположения.
— Нет, — твёрдо возразила она, — скорее всего, «Хелдон».
— Но это же означает, что они снова подобрались слишком близко к лагерю… — прошептала я, оцепенев от ужаса. — Хелдоновцы стали умнее и больше не используют ружья…
— И сейчас они находятся где-то поблизости. — Джулия оглянулась в сторону женщин, перешёптывающихся за нашими спинами. — Эти люди могут быть уже здесь, и прятаться за домами, или в кустах орешника у тренировочного поля.
— Мы должны что-то предпринять, — тихо предложила я, внимательно осматриваясь по сторонам, вглядываясь в каждое дерево, виднеющееся на опушке. — Рик не сможет оставить Николаса. Возможно, стоит предупредить остальных.
— Меня не волнует, что вы будете делать, — сообщила Джулия, стирая застывшие слезы со щёк. — Ник ранен, и я могу думать только о его спасении. Понятия не имею, как пережить такое потрясение.
— Понимаю.
Я старалась приободрить подругу, хотя и знала, — это не возымеет особого успеха. В сложившейся ситуации Джулии поможет только чудо. Ну а нам оставалось лишь ждать и молить бога о прощении, об отпущении грехов, чего никогда не получим. Тяжело вздохнув, я прислонилась спиной к перилам и прикрыла глаза. Постепенно мысли заполнили тревоги за лагерь, а также за сохранность наших собственных жизней. Я боялась нападения Хелдоновцев, ведь в этом случае никому не удастся спастись и избежать расправы. Разве смогут лук и стрелы помочь в борьбе с вооружёнными солдатами? Нет, конечно, ничего не выйдет. Без ружей и обрезов нам не выбраться живыми…
«Всё будет хорошо, не отчаивайся понапрасну», — промелькнуло в голове, но я уже не прислушивалась к собственной интуиции. Слишком часто внутренний голос в последнее время подводил.
Я молча стояла на крыльце и с дурными мыслями прислушивалась к тому, как голос Ника постепенно стихает, а возня за дверью прекращается. Время пролетало мимо, ускользало сквозь щели и растворялось в пространстве. Больше мы с Джулией не разговаривали, но страх по-прежнему объединял и сближал ещё теснее. Морально обе оказались опустошены и измотаны, наверное, только поэтому, когда Бродерик, наконец, появился на крыльце, я даже не сразу поняла, что всё закончилось. Мужчина вытер чистые руки о полотенце, и только кровавые пятна на рубахе напоминали об ужасе, который он перенёс на своих плечах за последние сорок минут. Внешне Рик, как и всегда, сохранял львиное спокойствие, однако, глаза его выдавали сильное волнение и страшную усталость.
— Жизни Николаса ничто не угрожает, — тихо объявил он, пробуждая слабую улыбку на лице Джулии.
— Я могу войти? — спросила подруга, не в силах сохранить спокойствие.
— Да, но сейчас Ник без сознания. Нам удалось заставить его выпить немного успокоительных трав, — рассказал Бродерик, приближаясь. — Пришлось в несколько раз превысить допустимую дозу, чтобы он смог немного поспать.
Кивнув в ответ, Джулия бегом ринулась через порог к своему супругу. Я проводила её взглядом и громко выпустила воздух из лёгких, ощутив, как огромный груз сорвался с грудной клетки и упал к ногам. Николас жив. Какое облегчение! Гибели ещё одного близкого друга я бы точно не вынесла.
— Как он?
— Не без потерь, — ответил мужчина, протирая руками усталое лицо. — Ник лишился зрения на левом глазу. Кто-то проткнул его насквозь, повредив хрусталик и глазное яблоко. Ты и сама можешь догадаться, чем всё это закончилось.
— Боже… — только и смогла выговорить я. — Он оправится?
— Жить будет, но потребуется время на восстановление, а людей у нас всё меньше.
— Это Хелдоновцы сделали, — прошептала я, опираясь руками о деревянные перила на крыльце. — Только они могли нанести Николасу такие увечья.
— По правде говоря, я задумался о драке между мужчинами, — протянул Рик, внимательно поглядывая сверху вниз. — У тебя есть основания полагать, что это люди из «Хелдона»?
— Другие мужчины тоже не вернулись. Даже если между ними и произошла спонтанная драка, Николас не мог убить остальных, да и зачем им ругаться? Что послужило причиной?
Лицо Бродерика помрачнело на глазах. Видимо, мои слова натолкнули мужчину на определённые раздумья, и теперь он хотел выслушать до конца.
— Продолжай, — попросил Рик, опуская голову ниже.
— Мы с тобой не слышали выстрелов, и с первого взгляда это могло натолкнуть на мысли о ссоре между мужчинами, но вдруг Влад стал умнее, и теперь Хелдоновцы не используют огнестрельное оружие, точно, как и мы? — я склонила голову набок и прошептала: — А что, если они все ещё здесь, Рик?
— Чёрт! — выругался мужчина и со злости пнул крыльцо тяжёлым сапогом, заставляя вздрогнуть на месте.
— У тебя есть какие-то догадки по этому поводу? — осторожно попыталась выяснить я, опасаясь за то, что Бродерик снова сильно разозлится. — По какой причине мужчины могли поссориться между собой?
— К чему гадать? — громко спросил он, разводя руки в стороны. — До тех пор, пока Ник не очнётся, мы не узнаем истины, но и медлить тоже нельзя, потому что если ты права, все мы в огромной опасности.
Я заметила, как Рик прикоснулся пальцами к щетине на лице, а его взгляд тем временем забегал по крыльцу. Мужчина был растерян и взволнован куда сильнее обычного, и это наблюдение вызвало ещё больший ужас, внезапно охвативший душу, заставляя сердце страдать и метаться в груди, как напуганное животное, неожиданно пойманное в клетку.
— Иди к себе в хижину, — спокойно попросил Бродерик.
— А куда пойдёшь ты? — взволнованно поинтересовалась я, осторожно прикасаясь пальцами к его руке.
— Все женщины и девушки расходятся в свои хижины, а мужчины собираются у дома советов, немедленно! — закричал Рик, разгоняя людей, столпившихся неподалёку от его крыльца. — Никто не выйдет из укрытия до тех пор, пока не позволю!
— Рик, что ты задумал?! — воскликнула я, уже цепляясь за рукав его рубахи, насильно заставляя обратить на себя внимание.
— Мы прочешем лес и болота, а потом уничтожим этих тварей! — заявил Бродерик, со злостью выплёвывая слова. — Всех, кого найду, каждого придушу вот этими руками. — Мужчина продемонстрировал свои огромные ладони, и я снова испугалась, но ещё сильнее, чем когда увидела окровавленного Николаса. — Мы не можем стоять на месте в ожидании расправы.
— Боже… — только и смогла выговорить я, ногами прирастая к деревянным половицам.
— Иди к себе в хижину и не смей выходить, чтобы не случилось, ты поняла?
Рик обхватил руками мои плечи и заглянул в глаза, ожидая вразумительного ответа.
— Да, — выпалила я, с трудом усмирив дрожь, пронзившую всё тело.
— Ступай.
Бродерик выпустил из своих крепких рук и, не оборачиваясь, сбежал вниз по ступеням, тут же ринувшись к дому советов. Джеймс последовал за ним, ну а я ещё некоторое время простояла на месте, всматриваясь вдаль опушки, осознавая, — Влад не оставит нас в покое. На протяжении тридцати пяти лет он отчаянно стремился истребить «других». По неизвестным причинам, ненависть к этим людям оказалась настолько безграничной, и Влад был готов пойти абсолютно на любые меры, лишь бы добиться результата. Нет, в это сложно поверить! Но солнечным утром, Хелдон оказался настолько близок к заветной цели, что это напугало сильнее, нежели ранение Николаса, смерть Элизабет, или даже надругательство над собственным телом! Я до ужаса боялась расправы «Хелдона», ведь хорошо знала о пытках, которым была подвергнута Джулия, и страшилась дня, когда нас заставят пройти через все это.
***
Впервые за все пять месяцев, день тянулся настолько долго и мучительно. Я расхаживала из угла в угол своей небольшой хижины, и просто сходила с ума в неизвестности и одиночестве. Несмотря на предупреждения Рика, в действительности ничего не стоило выйти за дверь и провести время в компании Джулии, однако, на этот раз ей было не до разговоров. Подруга осталась с Николасом в хижине, и не хотелось мешать им своим присутствием. Я просто вернулась к себе, сделала так, как попросил Рик; осталась в доме, проводя большую часть времени у окна, всматриваясь в хвойную лесную чащу. И чем темнее становилось на улице, тем больше противоречивых и волнующих мыслей одолевали разум. Я прислушивалась к каждому шороху за дверью, подрагивала при завывании холодного осеннего ветра и с замиранием сердца ожидала возвращения Бродерика. Иногда взгляд падал на лук и колчан со стрелами, которые хранились на невысокой полке у двери, и появлялось непреодолимое желание вооружиться и ринуться в лес на помощь мужчинам, точно так же, как и три месяца назад. Однако, припоминая слова Бродерика, я отгоняла от себя все безрассудные мысли и старалась быть послушной молодой женщиной, ожидающей возвращения охотника из патруля.
С каждым часом в хижине становилось всё холоднее. Во избежание неприятностей я не осмелилась растопить печь, опасаясь, как бы Хелдоновцы не обнаружили убежище. Поэтому и не снимала меховой жилет до глубокой ночи, да ещё и куталась в тёплую шаль, пряча руки в недрах шерстяной ткани. Тревожные мысли посещали всё чаще, сменяли друг друга и вырисовывали в безграничном воображении пугающие картины схваток между мужчинами и Хелдоновцами. Нет, за все эти долгие и изнурительные часы я не услышала ни единого выстрела, не уловила громких голосов, обычно доносящихся из леса. В общине стояла душераздирающая, пронзающая и нагнетающая тишина. Это и пугало больше всего. Казалось, будто впереди наш лагерь ждёт всё только самое ужасное, а странная тишина не что иное, как затишье перед грандиозной бурей. Но ничего не произошло. Никто не выбежал из леса, не направил оружие на дома и не расстрелял местных жителей. Сумерки сгущались, ну а я вздохнула с некоторым облегчением, списывая все свои опасения на обострившееся чувство паники, всколыхнувшее душу, заставляя сердце быстрее биться в груди.
Постепенно ночь опустилась на «Золотые поля», а вместе с ней вновь разыгралось и воображение. Иногда казалось, будто кто-то пробирается между домами. Я замечала странные тени, слышала приглушённые шаги, но так и не могла отличить вымысел от реальности. Казалось, что подсознание намеренно пугает, заставляет всматриваться в темноту, и эти мысли понемногу даже успокаивали, но вместе с тем тревога не покидала ни на минуту. Я ощущала, как силы оставляют тело, веки тяжелеют, а разум медленно уносит с собой в глубины неизведанного мира сновидений. Но я боролась с этим: поднималась на ноги и протирала лицо ладонями, опять расхаживала из угла в угол небольшой хижины, заламывала пальцы на руках и старалась не поддаваться слабости.
— Ты должна дождаться Бродерика, — прошептала я в темноту, подрагивая от прохладного воздуха.
А если он не придёт через несколько часов? В таком случае стоит ослушаться и отправиться на помощь, хотя уже и будет слишком поздно…
— Всё наладится!
«Ты надеешься на чудо», — ответил разум, но я предпочла прислушаться к собственному сердцу.
Бродерик мастерски обращался с оружием, по крайней мере, ему не было равных в стрельбе из лука, да и врукопашную дрался Рик весьма неплохо, учитывая расправу над Диккенсом. Все эти обстоятельства дарили надежду на то, что судьба нам благоволит, и уже совсем скоро томительное ожидание закончится, а Бродерик вернётся. Я знала это. Просто не могла иначе! Несмотря на то что мужчины отсутствовали уже на протяжении многих часов, ничего не оставалось, как только мысленно успокаивать себя и метаться по хижине в ожидании возвращения возлюбленного.
Впервые за несколько недель на небе засияли звёзды, и яркий полумесяц поднялся высоко над деревьями, роняя свои бледные лучи на поляну. Я снова отодвинула плотную ткань в сторону и выглянула в окно. Тишина и ни души вокруг домов. Понаблюдав за морозным звёздным небом, я решила вернуться к столу и посидеть немного, как вдруг расслышала приглушённые шаги. На этот раз уж точно не показалось. Звук был глухим, но отчётливым, и доносился со стороны тропы. Я незамедлительно ринулась к двери и прижалась ухом, задержав дыхание. Это не могли быть люди из «Хелдона». Мне ничего не стоило избавиться от этих мыслей лишь потому, что никто из Хелдоновцев никогда не решился бы в одиночку проникнуть в лагерь «других» и расхаживать в темноте среди хижин и пустынных амбаров. Это Бродерик! Я была почти уверена в этом, ну а когда тяжёлые шаги приблизились к дому и остановились у двери, сомнения рассеялись, как дым по ветру.
Громкий стук сотряс все стены. Я выпрямилась и, не раздумывая, отварила дверь.
— О, боже… Рик!
