сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 65 страниц)
Его губы ласково прошептали моё имя, и ничего не оставалось, как только признать своё поражение. Тело расслабилось, руки обхватили мужские плечи, стискивая ткань рубахи в кулачках. И до безумия захотелось поверить, довериться, и уже через несколько секунд я сделала это. Бродерик почувствовал, и на его лице появилась нежная улыбка. Умелые руки сбросили с плеч шаль, а вскоре, рядом с ней оказалась и рубашка. Длинные мужские пальцы сжались на груди, а губы все ещё упивались поцелуями, сначала нежно, а потом уже более страстно и требовательно. Я не сопротивлялась, предоставляя мужчине полную свободу. Лицо Диккенса больше не тревожило и, несмотря на малые отголоски страха, я расслабилась. Крепкие объятия распалили совсем иную жажду, пробудили внутренние желания. Я позабыла, насколько это прекрасно, — ощущать прикосновения Бродерика. Голова склонилась набок, а мужские губы медленно заскользили вниз по шее, задержались на ключицах, прошлись по плечам и ласково сомкнулись на груди. Громкий вздох сорвался с губ, и тело стало гибким. Каждая клеточка напряглась в ожидании чего-то большего и неизведанного. Рик слегка прикусил сосок и, вобрав его в рот, осторожно оторвал меня от пола, медленно опуская на кровать. Наши губы снова встретились в поцелуе. Я запустила пальцы в его чёрные волосы, массируя голову, лаская плечи и спину, но стоило лишь ладоням прикоснуться к рубахе, как мужчина отрицательно покачал головой. Я в изумлении посмотрела на Рика, но он лишь одарил нежно улыбкой. Видимо, на этот раз мужчина предпочёл остаться в одежде, при этом стремительно раздевая меня. Однако недоумение слишком быстро угасло, стоило лишь влажным, требовательным губам прижаться к животу. Горячее дыхание опалило нежную кожу, и я задрожала. Чем ниже Рик опускался, тем быстрее просыпался тихий ужас, нахлынувший настолько внезапно, что когда его губы прижались к бедру, ноги инстинктивно сжались. Я приподнялась на локтях, стараясь совладать с эмоциями, в то время как Бродерик, словно не обращая внимания на моё смущение, покрыл поцелуям кожу у самого живота.
— Расслабься, — попросил он, поглаживая внутреннюю сторону бедра, слегка разводя пальцами мои ноги.
— Ты не должен этого делать! — возразила я, охрипшим голосом. — Разве такое возможно?
— Конечно.
Бродерик опустил голову ещё ниже, и когда его губы прижались к самому сокровенному, дыхание сбилось. Абсолютно новые, незнакомые ощущения пронзили тело, и я откинулась на подушку, стараясь совладать с собственными эмоциями. Мужчина заставлял вздрагивать. И каждое прикосновение горячего языка к нежной плоти приносило необычайное удовольствие, словно зарождая неведомое пламя, охватывающее тело, распаляя, побуждая к действиям. Я даже не заметила, как закинула ножку мужчине на спину, медленно скользя вниз, до самых брюк. Пальцы запутались в его кудрявых волосах, прижимая голову ещё ближе, заставляя дарить уже совершенно иные, более глубокие ласки, от которых закружилась голова, а во рту пересохло. И я не могла мыслить здраво. Просто конвульсивно вздрогнула и едва сдержала стон, когда длинные мужские пальцы в очередной раз проникли в лоно, а потом снова выскользнули и уступили место языку. На мгновение показалось: ещё немного, и произойдёт нечто настолько потрясающее, что невозможно будет сдержать собственного крика и безумного желания немедленно повторить. Почему я таяла в его объятиях и так страстно хотела стать ещё ближе?
Рик старался доказать искренность своих намерений. И в самый пик наслаждения, когда губы распахнулись, а тело пробила сладостная дрожь, молниеносно расползаясь по бёдрам, пробирая до кончиков пальцев на ногах, я осознала, что больше не боюсь. Бродерик хотел привить любовь к собственному телу, к таким местам, о которых я обычно никогда не думала без стыда и смущения. Мужчина научил отзываться на зов плоти, отдаваться ощущениям и не сопротивляться желаниям. Несколько минут назад он сам доказал, что не вспоминает о тех ужасах, которые сотворил Диккенс, а, наоборот, уже позабыл об этом и готов двигаться дальше. Он не испытывал отвращения к моему телу, получал удовольствие, даруя наслаждение. Мягкие губы прижались к едва заметным кровоподтёкам на животе и подняли выше, к синяку под левой грудью. Бродерик подтвердил свои слова. Он не причинил боли, а научил забвению и страсти, ласкам и наслаждению.
Я обхватила его голову руками и крепко прижала к своему животу. Дыхание все ещё оставалось учащённым, а сердце то замирало, то снова бешено колотилось в груди, но ничто не омрачало счастья, нахлынувшего столь внезапно! Я была настолько благодарна Рику за этот поучительный и до такой степени приятный урок, что ещё долгое время не выпускала из объятий. Улыбка озаряла лицо, а все страхи остались в прошлом. Если этот мужчина выбрал меня как свою женщину, больше не о чем жалеть, нечего опасаться. Возможно, он и не любил, но наверняка испытывал крайнюю привязанность, раз уж решился на такие ласки. Я не думала, что такое возможно между любовниками. Только не для нас. Разумеется, пройдёт ещё немало времени, прежде чем Бродерик откроет своё сердце, но я уже не сомневалась в том, что этот момент неминуемо наступит.
Комментарий к Глава 26 «Счастливые часов не наблюдают»
Дорогие читатели!
С завтрашнего дня я ухожу в отпуск и уезжаю из города, поэтому до конца июля глав не будет. Увы. Но, примерно, с 29 числа я продолжу работу над вычиткой глав.)
Хочу обратиться к читателям, которые просили меня в ЛС не забрасывать работу. Спешу сообщить, что книга почти дописана. Готово ровно 39 глав из 43х.) И паника по этому поводу бессмысленна.) Я никогда не заморожу и не брошу ни одну из своих работ.))
Благодарю за вынужденное ожидание.)
И всем желаю отличного летнего отдыха!)
========== Глава 27 «Беда не приходит одна» ==========
~XXVII~
Свеча медленно догорала на столе, отбрасывая тусклый свет на стены. На улице все ещё властвовала морозная и спокойная ночь. В доме было тепло, а после пылких объятий я все ещё никак не могла выровнять дыхание. Взгляд лениво скользил вслед за пальцами по широкой мужской спине, нежно обводя каждый рубец, поднимаясь от ямочек чуть ниже поясницы назад к самой шее, и так несколько раз подряд. Бродерик лежал на животе, обхватив руками подушку. Его глаза изучали моё лицо с предельным вниманием и небывалой нежностью. Мы молча обменивались взглядами и упивались обществом друг друга. Наслаждение — насколько приятное слово. Мои губы тронула счастливая улыбка. Эта ночь навсегда останется в памяти, как одна из лучших, удивительных и неповторимых. Сразу же после необычайных открытий и удовольствий, которые подарили поцелуи Рика, я решилась на волнительное исследование собственных возможностей.
Впервые в жизни пальцы прикасались к таким местам на мужском теле, о которых и подумать было стыдно. Я просто не могла остановиться в безудержном желании познать Бродерика, попробовать на вкус каждую клеточку его загорелой кожи. Рядом с мужчиной удалось очень быстро позабыть о Диккенсе, а также обо всех прочих страхах и предубеждениях. Я будто обезумела, потеряла контроль и, несмотря на то, что Бродерик так и не овладел моим телом, мы оба остались довольны друг другом. Видимо, он решил дождаться момента, когда я сама попрошу о близости, но не этой ночью и не в этот раз. Оргазм уже прошёл по коже, а совершенно новые знания, приобретённые всего несколько минут назад, позволили стать свидетелем наслаждения, которое испытал любимый мужчина. Удовольствие расплывалось между нами, обволакивало, и я знала: Рик чувствует то же самое. Странно, но совсем не было стыдно за то, что творили руки и губы. Желание и страсть толкали на безумные поступки, которых бы постеснялась любая праведная женщина, но я, видимо, не входила в их число. И было настолько комфортно рядом с Риком, что не хотелось думать ни о чём другом, только о его близости и страстных ласках. В такие моменты казалось, будто мы становимся частью чего-то единого, непобедимого и безумно прекрасного. Я осознала собственную привлекательность, почувствовала себя желанной и способной сделать своего мужчину счастливым. Бродерик нуждался в ласках намного больше, чем я только могла себе представить, и эти мысли даровали надежду на лучшее будущее.
Наверное, мы могли оставаться в постели сутками, не покидая уютной хижины, но, к сожалению, Бродерик был предводителем общины. Раздумывая над этим, я глубоко вздохнула, и взгляд снова скользнул по мужской спине. От страшных шрамов и рубцов сердце обливалось кровью. Я до сих пор терялась в догадках, откуда у Рика появились настолько ужасные отметины, и кто мог причинить ему такую безумную боль? Мужчина молча наблюдал и, словно прочитав мои мысли, тихо заговорил, нарушая затянувшуюся тишину:
— Это пугает тебя?
— Вовсе нет, — я мягко улыбнулась, снова скользнув пальцами вниз по рубцам. — Но тяжело думать о том, что кто-то осмелился нанести такие раны. Они навсегда останутся на теле.
— Ты действительно хочешь поговорить об этом? — уточнил Рик, переворачиваясь набок.
Я почувствовала едва уловимое напряжение в мужском теле. Видимо, он не хотел затрагивать эту тему, однако, разум нуждался в ответах. Между нами образовалась связь, поэтому необходимо укреплять её истиной и доверием.
— Да, если ты готов поделиться.
Рик задумчиво задержал взгляд на моём обнажённом теле и, обнимая за талию, тихо заговорил.
— Скажу честно, что ненавижу вспоминать те времена. Да и мало кто слышал эту историю, — помедлил он, а затем перевернулся на спину, позволяя прильнуть к его груди. — В далёком детстве я побывал в «Хелдоне». Эти следы от борьбы и пыток, некоторого воздействия на моральное и физическое состояние.
— О, боже… — прошептала я, с тревогой заглядывая Бродерику в глаза. — Неужели они сотворили нечто подобное с ребёнком?
— Твои бывшие «союзники» не только могли, но и делали это, — заметил мужчина, и его лицо приобрело слишком серьёзное выражение.
Показалось, что он разозлился, вспоминая о кошмаре, пережитом так много лет назад. Сколько боли, ужаса и унижения перенёс Бродерик. Я припомнила мрачные коридоры нулевого уровня, и мгновенно засосало под ложечкой. Никто не заслуживал подобной участи, даже сам Влад Хелдон.
— Но как ты попал туда? — участливо поинтересовалась я, стараясь говорить как можно мягче, чтобы успокоить Рика. — Извини, если настаиваю и расспрашиваю.
— Так сложились обстоятельства, любимая, — спокойно ответил Бродерик, не желая продолжать разговор. — Нет смысла ворошить прошлое.
— В таком случае, быть может, расскажешь, почему на твоём теле отсутствует родинка? — на одном дыхании выпалила я, наконец, решившись задать столь интересующий вопрос. — Если мы говорим откровенно, то хотелось бы знать и об этом, любимый.
Я не поняла, по какой причине, но внезапно мужские объятия ослабли, а на лице Рика отразилось крайнее замешательство. Видимо, он не ожидал подобного вопроса, или удивился, впервые расслышав моё ласковое обращение, но это не было столь важно, как истина, к которой мы оба так упорно стремились.
— Значит, заметила, — мужчина усмехнулся.
— Это было легко, ведь мы живём в общине, где у каждого есть определённая отметина в виде этой самой родинки, — я пожала плечами, прижимаясь обнажённой грудью к Бродерику. — И хотелось бы услышать ответ на свой вопрос.
— Все просто — я таким родился, — улыбка тронула его выразительные губы, расползаясь по лицу. — Иммунитет к болезни течёт по венам.
Объяснение показалось неправдоподобным. Припоминая слова Джулии о том, что родинка единственный признак здоровья, мне стало не по себе. Рассказ Бродерика пробудил ещё большие сомнения. Рубцы, которые он получил в «Хелдоне» много лет назад, невероятное отсутствие родинки... Все это натолкнуло на тревожные мысли, но я сразу же отогнала их прочь. Совсем не хотелось сомневаться в искренности Рика и ставить под сомнение его слова, но интуиция подсказывала: стоит быть настороже и не терять бдительности. Как хорошо бы мы не проводили время вдвоём, нельзя забывать об опасности со стороны «Хелдона», а также о странностях, которые сопровождали и самого Бродерика.
— Иммунитет в крови… — протянула я, скользя задумчивым взглядом по колючему подбородку. — Неужели возможно появиться на свет без родинки? И что на это сказал твой отец?
— Это никак не отразилось на его любви.
Мне хотелось ещё немного расспросить Бродерика, однако, он не позволил. Терпкие губы прильнули ко рту в сладостном поцелуе. Я не стала возражать, с удовольствием отвечая на ласки, притягивая мужчину ещё ближе. И безумно не хотелось думать о том, что, таким образом, Рик решил попросту закрыть столь волнующую тему. Наши тела снова тесно прижались друг к другу, пальцы переплелись, дыхание смешалось. Воздуха не хватало, и я постанывала от удовольствия, забывая о тревогах и беспочвенных подозрениях. В конце концов, нельзя судить предвзято. Безусловно, этот мужчина таит в себе слишком много тайн. И я безумно хотела познать все глубины его сознания, понять, о чём Рик чаще всего думает и грезит в своих снах. А впереди целая жизнь... Если Бродерик прав, и нам нет нужды расставаться, появилась призрачная надежда на будущее счастье.
— А теперь лучше лечь спать, — хрипловатым голосом предложил он, но так и не решился оторваться от податливых губ.
— В комнате холодает, — заметила я с улыбкой, — но если ты крепко обнимешь, возможно, мы согреемся и сможем немного поспать.
— Не будь я согласен с твоими наблюдениями, подумал бы, что ты снова хочешь ощутить всю прелесть близости, — подшутил Бродерик, и получил в награду хитрую улыбку.
— Не думаю, что стану возражать.
Руки скользнули вниз по животу, обводя пальцами стройные бедра. Видимо, эта картина произвела на Рика большое впечатление. Его брови взлетели вверх, а глаза заискрились от удовольствия.
— Ты слишком быстро учишься, — заметил он, наблюдая за моими движениями. — И это возбуждает.
— Думаю, что пора спать, мистер Суровость.
— Кто? — мужчина в голос рассмеялся, укрывая нас одеялом. — Это что ещё за несуразное прозвище?
— Отчего же, оно полностью описывает своего обладателя, — я пожала плечами, игриво усмехаясь. — Именно таким ты и казался на протяжении многих месяцев.
— И даже когда проснулась симпатия? — уточнил Бродерик, крепко обнимая за талию.
— И даже теперь. — Я тихо рассмеялась, прикрывая глаза.
— Ну что же, не так уж и плохо, — задумчиво протянул мужчина. — Одобряю, хотя и не считаю себя настолько суровым.
— Сейчас ты больше похож на ласкового зверя, чем на главаря целой общины.
— В этом исключительно лишь твоя заслуга.
Я заулыбалась, прижимаясь щекой к мягкой подушке. К тому времени свеча уже догорела, а ночная мгла постепенно уступила место тусклому рассвету. Мир пробуждался ото сна, а мы лишь только засыпали. Ощущая горячее дыхание на затылке, я почувствовала себя настолько счастливой. Все дурные мысли и тревоги испарились, а умиротворение и спокойствие полностью завладели разумом. Теперь всё будет хорошо. Я не расставалась с этими мыслями, не позволяла себе допустить даже малой доли сомнений. Всё будет хорошо. Теперь, когда мы вместе, жизнь непременно наладится.
***
Ранним утром Рик покинул дом. Приподнимаясь на локтях, я почувствовала, как от печи исходит приятное тепло, и заметила, что за окном светит яркое солнце. Впервые за пять месяцев никто не разбудил и не отправил на работу. Бродерик не подобрал подходящее занятие, а просто позволил выспаться. Откинув одеяло в сторону, я поднялась с кровати, быстро оделась и собрала волосы в высокий хвост. А потом медленно приблизилась к окну и, слегка отодвинув плотную ткань в сторону, скользнула взглядом по опустевшему лагерю.
С каждым днём жители покидали «Золотые поля». Они направлялись в пещеры, где собирались переждать холодную зиму. Из трёх сотен человек, проживавших в общине, осталось всего около пятидесяти мужчин и женщин, которые отвечали за порядок, охрану и пропитание. Это успокаивало, но в то же время пробуждало на душе тихую тоску. Деревня словно вымирала, и иногда напоминала «Хелдон». Я больше не слышала звонкого детского смеха, не видела улыбок. Только серые лица, среди которых иногда удавалось различать едва уловимые яркие краски. Природа засыпала и заставляла тосковать по жарким месяцам и золотым полям, когда-то окружавшим общину.
День пролетел незаметно. Мы с Риком встретились всего несколько раз: за обедом и прямо перед ужином. Он обходил границы лагеря вместе с Николасом, где и оставил друга на посту, возвращаясь уже в сумерках. К тому времени мы с Джулией разнесли хворост по телегам, подготавливая припасы к отправке в пещеры. Подруга рассказала, что Бродерик покидает общину в самую последнюю очередь, а иногда и вовсе зимует в «Золотых полях». Новость не очень обрадовала, но я была готова на что угодно, лишь бы оставаться подальше ото всех завистливых глаз и сплетен, которые неминуемо преследовали нас.
— Добрый вечер, дорогие дамы, — поздоровался Рик, приближаясь из темноты. — Вижу, что вы уже поужинали.
— В лагере осталось так мало людей, и мы решили собрать всех в доме советов, — поведала я, с лучезарной улыбкой на лице. — Ты же не против?
— Собственно, вы правы, — он пожал плечами, по-хозяйски привлекая к себе за талию и заключая в объятия. — Этим утром ещё тридцать человек покинули лагерь, завтра нас останется ещё меньше.
