Текст книги "007. Вы живёте только... трижды (СИ)"
Автор книги: Алексей Бурштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 75 (всего у книги 86 страниц)
Уизли и Драко Малфой обсуждают план ликвидации Поттера
Аргус Филч, настороженно зыркая исподлобья в концы коридора, подошёл к двери и толкнул её. Раздирающий душу скрип заполнил пространство; обнажился тёмный зев классной комнаты, оставаясь, в общем, весьма тёмным и неприветливым. Завхоз, покряхтывая и поминая мать собственных суставов, наклонился, чтобы заглянуть под парты. Если бы была изобретена некая шкала для оценки темноты и неприветливости пространства, то местность под партами дала бы двадцать очков форы входу в классную комнату, и всё равно сохраняла бы приличные шансы на победу. Иначе говоря, там было темно, как в угольном подвале кладбищенского склепа в безлунную ночь, и примерно настолько же жизнерадостно.
Филч некоторое время настороженно вглядывался в темноту, потом вынул из кармана перевязанный бечёвкой пакет и надорвал обёрточную бумагу. По коридору волной прокатился пряный запах. Завхоз вынул из пакета щепотку сушёной травы и втянул её носом, после чего смачно чихнул:
– Ха-ха! А вот что я тебе принёс!
Пространство под партами оставалось безмолвным и безжизненным.
– Ну, где же ты? Выходи, выходи! Кис-кис-кис… Ты же любишь кошачью мяту!
Аргус жестом сеятеля метнул облачко сушёной травы под парты.
– Ну же, миссис Норрис! Не заставляй меня лишать тебя ужина из куриной грудинки!
Завхоз щедро осыпал пол кошачьей мятой. Тем не менее, класс оставался тихим. Ни единый звук, кроме действий Филча, не нарушал безмолвия школьного помещения.
– А может, она в другую дверь юркнула? – Филч, кряхтя и упираясь ладонями в собственные колени, поднялся на ноги и прищурился, рассматривая полутёмный коридор, едва освещённый несколькими факелами. – Да, кажется, обознался. Она вон туда побежала. Миссис Норрис, я иду!
Со всей возможной скоростью старик направился к дальней двери, прошёл сквозь неё и с топотом принялся спускаться по лестнице, сопровождая свои перемещения поочерёдно то невнятными жалобами на суставы, то призывами своей непутёвой кошки, то обещаниями подвергнуть бедное животное страшным карам.
Спустя какое-то время шаги завхоза затихли вдалеке, и только тут тьма под партами заклубилась, обрисовав две фигуры:
– Я же говорила, что это гарантированно сработает! – самодовольно произнесла Минерва МакГонагалл. – Чур, половина мне! Будь прокляты законы по борьбе с нелегальным распространением наркотиков, запрещающие продажу кошачьей мяты фелинотропам…
– Ммряу! – согласно ответила миссис Норрис, выкатываясь в облачке сушёной травы.
– Если он тебя всё-таки лишит ужина, приходи ко мне, у меня сегодня кролик по-нормандски, – щедро предложила профессор трансфигурации, с умилением наблюдая за поведением животного. – Причём не какой-нибудь «Вискас», а настоящий «Хиллс»! Там сплошная польза и витамины, от которой наша шерсть станет длинной и шелковистой, а эта помешанная на тарелочках с котятами дура в розовом позеленеет от зависти!
Миссис Норрис подбросила кучку растёртых листьев в воздух и начала забавно ловить их всеми четырьмя лапами. Против такого искушения Минерва устоять не смогла. В следующий момент профессор бухнулась на пол и начала елозить спиной по полу, взмуркивая с кошкой на два голоса.
– Профессор? Вы в порядке? А что это вы делаете?
Минерва поправила очки и сфокусировала взгляд на дверях. Джинни Уизли, из-за спины которой выглядывала всклокоченная рыжая голова её братца, смотрела на профессора трансфигурации со смесью ужаса и подозрительности.
– Я в полном порядке! В абсолютном! А что, могло показаться, будто я не?!
– Ну… – Джинни замялась. – Мы обнаружили вас на полу, в задранной до пояса мантии, всю в пыли, с пеной на губах, извивающуюся и колотящуюся головой об пол, и миссис Норрис с утробным рычанием вылизывала ваш чепчик. Да, я думаю, можно было предположить, что с вами что-то не в порядке.
Минерва замаскировала мгновение смущения тем, что встала и оправила мантию. Быстрая проверка показала, что чепчик и правда измусолен до состояния «любимая игрушка сенбернара».
– Это просто… Э-э-э… Испытания нового зелья. Что-то пошло не так, и я… Прошу никому об этом не рассказывать!
– Мы будем немы, как могила! – высунулся Рон, и Минерва обречённо поняла, что уже к утру вся школа будет знать о произошедшем во всех подробностях, включая те, которые Рону придётся придумать. – А что это за зелье такое? У вас ещё осталось? А то Фред с Джорджем…
Профессор бросила взгляд на пол. Мелко нашинкованные листья котовника, конечно, всё ещё лежали внизу, но отделить их от пыли и прочего мелкого мусора не представлялось возможным. Миссис Норрис тоже начала приходить в себя, из чего МакГонагалл заключила, что их обоих накрыло не больше чем на десять минут.
– Я… Это… Нет, к сожалению, зелье полностью утрачено, – с неподдельным сожалением в голосе произнесла профессор. Вызванное непеталактоном[281]281
Эфирное масло, содержащееся в кошачьей мяте, которая иначе называется «котовник кошачий». Именно это масло воздействует на кошачьих, причём на любых, от домашних кошек до тигров и львов.
[Закрыть] опьянение всё ещё мешало сосредоточиться. – Я… Мне надо идти. Вернуть миссис Норрис законченному… Законному владельцу. Простите.
Минерва поправила причёску, затянула чепчик, сделала попытку отряхнуть мантию от пыли, после чего подхватила миссис Норрис под рёбра. Кошка, у которой наступила реакция после наркотического возбуждения, свисала с руки, как небрежно свёрнутое полотенце.
– Ещё раз прошу сохранять произошедшее в полной тайне, – обречённо попросила МакГонагалл. – И не забудьте, скоро отбой. Мистер Уизли, я могу рассчитывать, что вы, как староста, проследите, чтобы мисс Уизли оказалась в гостиной Гриффиндора до отбоя? Мистер Малфой, вы тоже должны быть в своей гостиной до этого самого… Который отбой. Прошу прощения… Спокойной ночи!
– Спокойной ночи, профессор МакГонагалл! – хором произнесли ей вслед три голоса.
Профессор, шаркая ногами и спотыкаясь, удалилась. Трое школьников смотрели ей вслед.
– Интересно всё-таки, что это было за зелье, – протянул Рон.
– Да, мне тоже интересно, – согласился Малфой. Было бы неплохо раздобыть рецепт состава, который может превратить одну из самых верных сторонниц Дамблдора в катающуюся по полу, визжащую сумасшедшую, но при этом никак не влияет на окружающих. – Но мне ещё более интересно, зачем вы меня сюда позвали. Предупреждаю, если вы хотите на меня напасть, то мой папа…
Успех переговоров зависел от первой фразы, целью которой было с самого начала захватить воображение Малфоя, заинтересовать его и не дать скатиться к вышучиванию, – то есть не позволить ему вести себя, как обычно. Поэтому Рон мысленно репетировал этот диалог бесчисленное количество раз. Начальная фраза диалога являлась шедевром его аналитических способностей; она была составлена выверено, аккуратно и продуманно.
– Слышь, ты, гнида слизеринская…
Ну, насколько аккуратно и продуманно мог составить первую фразу Рон Уизли.
Каблучок Джинни врезался в голень старшего брата, заставив того заткнуться на середине оскорбления.
– Рон имеет в виду, что у нас есть для тебя предложение, которое заставит тебя задуматься.
В отличие от Рона, Джинни не планировала диалог заранее. Она изначально предполагала, что Рон попытается ляпнуть что-нибудь умное, у него не получится, он сорвёт всю операцию, и ей придётся вытаскивать их обоих из той ситуации, в которую Рон их загонит. Не имело смысла пытаться предположить, как именно опростоволосится её брат, достаточно было рассчитывать на то, что он в любом случае опростоволосится.
– Нас совершенно не волнует, на чьей ты стороне, Малфой. Ты можешь быть за Министерство, за Того-Кого-Нельзя-Называть, на стороне факультета Слизерин и его блестящеволосого декана, или даже просто на своей собственной. Предложение, которое мы собираемся тебе сделать, придётся тебе по нраву в любом из этих случаев.
Малфой задумался. Уизли, которые предлагают что-то полезное? Или хотя бы хорошее? Однако природная жадность погасила приступ встрепенувшегося здравого смысла:
– Я слушаю.
– Как ты относишься к Гарри Поттеру? Нет, вопрос неверный. Хотел бы ты избавиться от Гарри Поттера?
Ещё год назад Малфой ухватился бы за это предложение руками и ногами. Но с момента встречи с Поттером в магазине мадам Малкин и особенно после нападения химеры взгляды Малфоя претерпели кардинальное изменение. Нет, он по-прежнему ненавидел Гарри Поттера всеми фибрами своей души, но и безмерно уважал его. Малфой не признался бы в этом даже под пытками, но образ действия Поттера восхищал его, а сам Поттер стал для Драко чем-то вроде обсессии. Драко в какой-то степени даже преклонялся перед Человеком Со Шрамом[282]282
Человек со Шрамом – такой была кличка Отто Скорцени, человека, создавшего и возглавившего спецназ Третьего Рейха. Бесшабашный бретер, высококлассный фехтовальщик, прекрасный стрелок, автогонщик, задира и атлет, Скорцени был наиболее близок к образу специального агента разведки из голливудских боевиков; свой шрам он заработал на дуэли. Отто прославился дерзкой операцией по освобождению Бенито Муссолини. После войны оберштурмбаннфюрер СС Скорцени работал на «Моссад»: в обмен на гарантии свободы от преследований он передавал спецслужбам еврейского государства информацию о прогрессе в разработке тактических и баллистических ракет, над которыми трудились в Египте немецкие учёные, бывшие подчинённые Вернера фон Брауна. Скорцени даже лично убил ракетостроителя Хайнца Круга. Часть образа Джеймса Бонда списана именно с него; очевидно, часть образа Гарри Поттера тоже списана с него.
[Закрыть]. И вот этого… Ну, если прибегнуть к терминологии шахмат, то не короля, конечно, но как минимум слона, паладина сил Дамблдора, сил, которые сами себя определяют как силы света и добра, собираются сдать свои же пешки?! Очень, очень интересно.
– Я мог бы заинтересоваться вашим предложением, – осторожно ответил Драко и потеребил нижнюю губу. – Если вы, конечно, расскажете мне подробности.
– В таком случае закрой хавальник и слушай меня внимательно, гадёныш, – набычился Рон и схлопотал весьма увесистый подзатыльник.
– Мой брат хотел сказать, – защебетала Джинни, – что у нас с Поттером возникли некоторые разногласия. По весьма важным для нас вопросам. Гарри Поттер высказывает мысли и суждения, которые не отвечают нашим целям и кардинально противоречат нашим интересам.
– Он лапает Гермиону и не лапает Джинни, – пробурчал Рон, теряя бдительность и пропуская мощный удар локтем в печень.
– В общем, если кто-нибудь, кому Гарри Поттер неприятен, решит свести с ним счёты, то мы не только не собираемся ему мешать, но и сделаем всё, от нас зависящее, чтобы Гарри Поттер оказался в нужном месте в удобное время, – гладко закруглилась Джинни, потирая ноющий локоть. – А сделать мы можем многое, уж поверь.
Драко нахмурил брови.
– Вы хотите, чтобы я убил Гарри Поттера?! Вы с ума сошли?
– Ты?! Нет, ни в коем случае! – ужаснулась Джинни.
– Поттер размажет тебя, как масло по тосту, – осклабился Рон и потёр то место, где спина теряет своё благородное название.
– Нам кажется, что тебе будет неразумно подставляться… Лично, – прощебетала рыжеволосая сирена, растирая коленку, ушибленную о брата. – Но, возможно, ты знаешь кого-нибудь, кто находится вне подозрений, и мог бы помочь тебе… Нам… К нашей обоюдной выгоде. Скажем, кто-нибудь, кого, может быть, знает твой отец… Нет-нет, я ни на что не намекаю, но жизнь – сложная штука, и нам всем приходится порой сводить знакомство с не слишком приятными людьми. Вот мы с Роном, например, познакомились с Поттером…
– Крайне неприятный человек, – подтвердил Рон, съёжился и очень удивился, когда удара не последовало.
– Я просто подумала… – Джинни сделала шаг вперёд, входя в зону личного пространства Малфоя, – Если бы кто-нибудь, кто мог бы помочь нам в этом деле, оказался бы неподалёку, то мы могли бы помочь ему незаметно проникнуть сюда, сделать нужное дело, а потом мы бы точно так же помогли бы ему…
– Я немного запутался, – посетовал Драко. – Кто, где и как должен оказаться? Что вы предлагаете?
– Мы предлагаем, чтобы какой-нибудь мясник с Чёрной Меткой из тех, с которыми якшается твой белобрысый папаша, прибыл бы в Хогсмид, – рубанул Рон. – Тогда я проведу его в «Хогвартс» так, что никто ничего не пронюхает. Джинни притащит Поттера туда, куда вы скажете. Мясник выпотрошит Поттера, я увожу его обратно, этот черномеченый смывается и залегает на дно, а Джинни поднимает вой: ай-яй-яй-яй, убили Гарри, убили Гарри, убили; ни за что, ни про что, гады, замочили. Мы даём аврорам ложные приметы; например, чисто по приколу говорим, что это был Крауч. У авроров мозги вскипят: Крауч ведь был покусан дементором и безвылазно сидит в Мунго. Пока авроры пытаются посчитать, сколько Краучей у них в наличии, я женюсь на Гермионе, а вы, слизеринское подхвостье тёмномеченое, на радостях за избавление от Поттера бошки себе порасшибаете: без Поттера против вас ни у кого шансов нет. Ну чё, просёк фишку, глиста белобрысая?
– Я сформулировала бы эту тираду иначе, но смысл был бы примерно таким же, – подтвердила Джинни.
Драко задумался. Вся его сущность буквально кричала о том, что предложенный план является ловушкой. С другой стороны, он и задумывался как ловушка, для Поттера. Однако перенасторожить эту ловушку на кого-нибудь другого несложно. Больше всего будет рисковать тот «мясник», который должен выполнить всю грязную работу. Затем до Драко наконец-то дошло:
– То есть вы знаете о потайном ходе, который ведёт из «Хогвартса» в Хогсмид мимо охраны?!
– Знаем ли мы?! – хохотнул Рон. – Слышь, баклан, помнишь, два года назад у Визжащей Хижины голова Поттера закидала вас с Крэббом и Гойлом грязью? Как по-твоему, мы эту башку отрезали и с собой принесли? Даю подсказку: если бы мы и правда тогда Поттеру тыковку оторвали, то нам бы сейчас помощь знакомых твоего папаши не понадобилась бы.
Драко лихорадочно соображал. Никакой Поттер не имел такого значения, как секрет потайного хода, о котором не знало бы начальство. Если можно будет незаметно провести в «Хогвартс» группу… Скажем так, идеологически выдержанных и магически сильных бойцов Тёмного Лорда, то назревающую битву с Дамблдором можно будет выиграть ещё до её начала. Старый директор не ожидает нападения в собственной вотчине, так что атака имеет все шансы на успех. А без Дабмлдора Тёмный Лорд разделает Министерство под орех в любой момент и с одной рукой, привязанной за спину.
– Я подумаю, – протянул Драко, прекрасно осознавая, что он не имеет права проявлять свой интерес, чтобы не дать повод Уизли поднять цену. Но вопрос цены, безусловно, надо будет понять; Уизли – не та семья, которой следует быть обязанным.
Разумеется, Малфой никогда не обсуждал директора школы с Долорес Амбридж: субординация была у блондина в крови, а отношения с профессором ЗоТИ, хоть и симпатизировавшей Драко, не предполагали обмена секретной информацией, полученной ей от Министра Магии лично. Жизненный опыт Малфоя не позволял ему сделать очевидный вывод: раз уж у прожжённого интригана Дамблдора получилось дожить до старости, значит, он очень, очень, очень хороший интриган, и не оставляет свою безопасность на волю случая. Драко был уверен, что вся охрана «Хогвартса» представлена исключительно Филчем и, возможно, несколькими охранными заклинаниями, завязанными на того же Филча, – да, ходили слухи, что завхоз сквиб, но даже сквиб может поднять тревогу, если заклинание зажжёт перед ним какой-нибудь сигнальный огонёк. Из этого – в корне неверного – предположения Драко делал не менее неверный вывод, что, раз уж Филч не начинает бегать кругами и суетиться, как домовой эльф при виде сливочного пива, стоит только кому-нибудь открыть потайной ход, значит, этот потайной ход не взят под наблюдение. Малфою и в голову не приходило, что руководство школы – а точнее, некий волшебник, взявший в школе фактически единоличную власть – могло специально слить информацию о некоторых потайных ходах строго определённым школьникам в рамках разветвлённой, долгоиграющей интриги, на которые этот волшебник был большой мастер.
– Я подумаю, – повторил Драко.
– Да чё тут думать, – шмыгнул носом Рон, – скажи своему папаше, чтобы тот прислал сюда Макнейра с топором. Мы заманим Поттера на точку встречи, Макнейр один раз взмахнёт топориком и уйдёт, всё шито-крыто, мы изо всех сил плачем, конечно, безутешный профессор Дамблдор в расстроенных чувствах даст нам по сто баллов на брата…
– И на сестру! – ревниво добавила Джинни, поправляя чёлку.
– А разве Дам… Профессору Дамблдору не нужен Поттер? Ну, как спаситель мира и его окрестностей?
– А ты не в курсах?! Брателло, Поттер теперь профессору Дамблдору как кость в горле, как заточка в почке. Его ж как будто подменили после того августа. Летать он разучился, снитч ловит прямо на кресле, воевать ни с кем не желает, думать начал… – Судя по осуждающему тону Уизли, последнее было наименее подходящим качеством для спасителя волшебного мира. – Теперь у профессора Дамблдора Невилл Долгопупс – ставка номер один. О, хочешь, мы Макнейру и Невилла приведём? Два по цене одного. Соглашайся, дурак, мы такие предложения не каждый день делаем!
– Так и я их не каждый день отклоняю, – развёл руками Драко. – Подумайте, Уизли, я понимаю, что это сложно и не каждому дано, но вы всё-таки попробуйте. Я не могу отправить Макнейра в Хогсмид. Я не могу даже его топор отправить в Хогсмид. Я ж не работаю в Министерстве… Пока что. Мне надо посоветоваться сами знаете с кем…
– Так Сам-Знаешь-Кто всё-таки воскрес?!
Малфой мысленно дал себе подзатыльник. Он учился быть истинным сыном своего рода, аристократом и джентльменом, поэтому был сам для себя и безжалостным прокурором, и не знающим сострадания судьёй. К счастью, он также был сам для себя и адвокатом, не проигравшим ни одного процесса, поэтому подзатыльник оказался не бог весть каким.
– Я папу имел в виду. Про Сами-Знаете-Кого я знаю не больше вашего.
Тут Малфой, конечно, крепко соврал, но в его системе ценностей врать Уизли, которые много ниже его по социальной лестнице, не было осуждаемым поступком.
– Да?! Жалко… – протянула Джинни. – Потому что если бы ты точно сказал, что Сам-Знаешь-Кто остался мёртв, то мы бы могли гарантировать тебе и Поттера, и Долгопупса. А раз ты не знаешь, мёртв он или нет, мы можем только Поттера тебе слить. Раз уж профессор Дамблдор считает, что Долгопупс нужен, чтобы противостоять Сам-Знаешь-Кому, то будет разумным не избавляться от него, пока не будет абсолютной уверенности, что Сам-Знаешь-Кто мёртв.
Малфой прикинул варианты и решил сказать чистую правду:
– Я совершенно уверен, что Сами-Знаете-Кто был убит ночью 31 октября 1981 года, – сказал блондин со всем доступным ему пылом. – И я не знаю ни одного человека, колдуна или магла, который мог бы остаться в живых после Авады.
– А мы знаем, – всхлипнула Джинни. Мысли об утекающем из рук будущем, в котором она получала полный доступ к сейфу Поттеров, выдавили слёзы из её карих глаз. – Даже двоих.
Драко быстро пересмотрел собственное утверждение.
– Ну, ладно, согласен, Поттер – это один пример, – кивнул он. – А кто второй?
– Барти Крауч-младший, – ответила девушка. – Он в прошлом году у нас под Грюма маскировался. На одном из уроков он нам говорил, что даже если бы мы все наставили на него палочки и произнесли нужные слова, у него бы даже насморк не начался. Ну, я и проверила.
– Ты применила Непростительное заклятье против профессора?! – Рон вылупил на сестру глаза.
– А что такого? – Джинни пожала плечами. – Во-первых, он сам разрешил. Во-вторых, он первый начал, – помнишь тех пауков?
Рон живо вспомнил, как прямо перед его партой корчился терзаемый заклинанием Круциатус увеличенный паук.
– Я бы не назвал уничтожение пауков деянием, заслуживающим обязательного наказания, – передёрнуло рыжеволосого арахнофоба.
– А в-третьих, он оказался не профессором, а самозванцем, – закончила Джинни. – Так что я даже школьные правила не нарушила. Просто слегка расширила их границы. Я попросила Гермиону проверить; на территории школы ученики имеют право в целях само– и взаимозащиты применять заклинания против лиц, использующих запрещённые правилами заклинания к ученикам и не являющихся членами преподавательского состава или обслуживающим персоналом. Крауч не являлся членом преподавательского состава, и – ты ведь помнишь хорька, Драко?
Драко скривился от неприятных воспоминаний. Рон набычился, – упоминание Гермионы вернуло его прямолинейное мышление к теме, которую они обсуждали.
– Так что скажешь, блондинчик?
– Я уже ответил: мне надо посоветоваться с папой, – ответил Драко, понимая, что переговоры подходят к концу, и не желая их затягивать. – Предложение, конечно, очень заманчивое… Но есть и риски. Если вы ошибаетесь, и Дам… Профессор Дамблдор всё-таки держит тайный проход под наблюдением, то нашего товарища возьмут с поличным, и мы все можем на этом погореть. С дознаванием у Дамблдора никогда не было проблем, профессор Снегг варит сыворотку правды галлонами, поэтому он мгновенно выяснит, что именно вы задумали убить Поттера…
– Мы предлагаем кому-нибудь из твоих знакомых убрать Поттера, – быстро поправила Малфоя Джинни. – А уж каким именно образом это будет проделано, с помощью убийства или как-то ещё, нам совсем неинтересно, правда, братик?
– Ну почему же… – Кровожадно оскалившийся Рон заткнулся и потёр рёбра, в которые вонзился острый локоток сестры. – Да, абсолютно неинтересно.
– Как вы считаете, Дамблдор сильно обрадуется такому положению вещей? – закончил мысль Малфой.
– Мы думаем, что сильно, – призналась Джинни. – Мама мне сообщила, что профессор МакГонагалл проговорилась мистеру Кингсли, что будто бы Дамблдор жаловался при ней профессору Снгеггу, что сейчас Поттер совершенно неуправляем. Нет, Рон, мама не подслушивала, она просто протирала решётку вентиляции в соседней комнате, ты же знаешь, какая она у нас чистоплотная!
Драко, в представлении которого любое место, в котором заправляли Уизли, немедленно превращалось в помойку, а выражение «чистоплотный Уизли» было оксюмороном наряду с «живым трупом» и «оглушающей тишиной», успешно сумел замаскировать смех кашлем.
– В общем, Дамблдор будет только счастлив, если кто-нибудь избавится от Поттера, – закончила Джинни.
Но Малфой, в мозгу которого начал конденсироваться план изящной, дерзкой операции, основной задачей которой совершенно точно будет не Поттер, или как минимум не только Поттер, никак не мог согласиться со столь наплевательским отношением к сыворотке правды:
– Мне правда надо подумать. Посоветоваться с теми, кто имеет право решать. Но я обязательно вам сообщу, когда мы что-нибудь придумаем.
– Нам тоже нужно немного времени, – признался Рон. – Джинни хочет попробовать напоить Поттера ам… Слушай, сестрёнка, может хватит уже пинаться?
– На следующей неделе я должна получить посылку с американским рутбиром[283]283
Рутбир, он же корневое пиво, – большой класс газированных напитков, алкогольных или безалкогольных, сильно различающихся по составу. Существуют сотни брендов рутбира. Этот продукт занимает 3 % всего рынка прохладительных напитков США.
[Закрыть], – усиленно захлопала глазами Джинни, – и мне интересно посмотреть, как отреагирует на него Поттер…
– В смысле, вырвет его или не вырвет? – заинтересовался Драко. – А в какой день? Я хочу посмотреть.
– В среду, – сверкнула глазами Джинни. – Рон, пойди посмотри, есть ли кто-нибудь на лестнице. Мне кажется, я слышу шаги. Если есть – попробуй его задержать…
Рон, напоследок смерив слизеринца презрительным взглядом, развернулся и тяжело потопал на лестницу. Джинни жестом попросила Драко оставаться на месте и проследила взглядом за уходящим братом. Дождавшись, пока Рон скроется в арке, девушка повернулась к Малфою и негромко произнесла, одновременно делая шаг вперёд:
– Я думаю, мы сможем договориться?..
– Скорее всего, сможем, – кивнул Драко, мысленно планируя атаку на «Хогвартс». Если папа получит карт-бланш от Тёмного Лорда, тогда можно будет сотворить нечто небывалое. Скажем, Эйвери, Нот, Макнейр, Лестрейнджи и папа проникнут в школу через потайной ход, Родольфус с Нотом обезвредят Филча, возьмут ключи и откроют главные ворота, впуская вторую группу, пока папа и Беллатриса нейтрализуют драную кошку МакГонагалл, а остальные запрут Хагрида и кто там ещё симпатизировал Дамблдору из преподавателей… Флитвика можно будет задержать с помощью профессора Снегга, он не заподозрит ничего плохого от доверенного лица Дамблдора… А когда предварительные цели будут достигнуты, обе группы соединятся в центральном холле для атаки общими силами на самого Дамблдора. Объединённой мощи десяти-двенадцати Пожирателей Смерти Дамблдор ничего противопоставить не сумеет, он просто не сможет швыряться контрзаклинаниями с такой скоростью. А если ещё и сам Тёмный Лорд присоединится к битве… «Хогвартс» падёт, все дети Британии окажутся в заложниках, и у Министерства просто не будет выбора, кроме как сдаться на милость Тёмного Лорда.
Джинни сделала ещё шажок вперёд и почти упёрлась лбом в губы Малфоя:
– Тогда, может быть, скрепим наш союз?
– Как? – не понял Драко, всё ещё грезя наяву. В его мечтах целая толпа восторженных фанатов носила его на руках по улицам Лондона, прославляя как гениального стратега, прекрасно спланированная операция которого позволила осуществить столь необходимые обществу реформы.
Джинни представила себе семейный сейф Малфоев, запрокинула голову, обвила шею Драко руками и показала, как.
Как только Малфой осознал, что происходит, он оторвал от себя руки девушки и отпрыгнул назад, словно ошпаренный. В его глазах плескался бездонный ужас. Юноша принялся остервенело вытирать губы ладонью и отплёвываться:
– Ты чего, совсем сдурела?!
Рыжеволосая девушка жила в мире собственных иллюзий, в которых она была разбивательницей сердец и женщиной-вамп, и ожидала совершенно другой реакции. Кроме того, её всё ещё преследовало видение распахнутого сейфа с золотым блеском внутри. Поэтому она не сразу нашлась, что ответить на гримасы Малфоя:
– Я хочу скрепить… Наш… Союз… Самым простым и доступным нам способом!.. Ты ведь мужчина, а я женщина. Что может быть естественнее?
Мозг Малфоя не был готов к такой радикальной концепции. Нельзя сказать, что он совсем не был готов воспринимать Джинни как женщину. Просто в очереди объектов, вызывающих сексуальное вожделение, она находилась сразу за насекомыми, дуплами деревьев и Винсентом Крэббом. Блондин тщательно протёр губы рукавом собственной мантии:
– Наш временный союз и так скреплён. Самым крепким средством, которое мне известно: словом мужчины из рода Малфоев! А вот эти свои… Что ты там сейчас делала… Вот этого не надо. Никогда больше, слышишь меня? Даже не думай об этом.
Драко встал в позу, вознёс мокрый палец к небу и торжественно продекламировал:
– Это называется «позорный мезальянс». Мы – один из самых древних волшебных родов Британии, а вы – предатели крови и маглофилы. Да чтоб ты знала, ни один мужчина из семьи Малфоев никогда не уронит честь рода тем, что взглянет на женщину из рода Уизли!
