Текст книги "007. Вы живёте только... трижды (СИ)"
Автор книги: Алексей Бурштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 79 (всего у книги 86 страниц)
Весьма, надо заметить, мощного взрыва.
– По результатам практических испытаний, – пробормотал Джеймс, с уважением смотря на «Вальтер» в собственной ладони, – можно сделать два вывода.
Стенной блок перед Бондом был когда-то в добрых три фута толщиной. Чтобы достичь такого же эффекта конвенциональными методами, агенту понадобился бы генератор высокотемпературной плазмы. Ну, или зубило и очень, очень много терпения. По счастью, щит Протего, также не обделённый энергией, задержал большинство осколков.
– Во-первых, устройство реально работает. Единственная проблема – наладить серийный выпуск соответствующих патронов. С маркировкой. Отмечать их краской, что ли… Красная краска – Ступефай, синяя – Экспульсо, голубая – Петрификус, зелёная – Авада…
Джеймс принюхался и с отвращением посмотрел на собственное плечо. Цвет мантии изменился до неузнаваемости. И запах тоже.
– Во-вторых, напуганные совы мало чем отличаются от воробьёв. Эльфы, наверное, счастливы будут; им эту мантию, чтобы постирать, сначала откопать придётся.
Перья кружились вокруг Бонда, подобно некоему странному снегопаду. Джеймс философски пожал плечами, спрятал только что изобретённый авадомёт в кобуру, поднял уже остывшую гильзу и принялся собирать инструменты обратно в ящик.
MI6 начинает геологические работы рядом со школой
– Выравнивай! Выравнивай! – дюжий мужик яростно колотил гаечным ключом по подвешенному вертикально здоровенному металлическому рельсу, верхняя часть которого скрывалась на высоте пятиэтажного здания в паутине цепей и тросов, свисающей с высокой и крайне шаткой конструкции на поворотном круге. – Левее, дурак! Ну левее же! Ты что, не видишь, дубина, что надо левее взять?
Издавая душераздирающий механический скрежет, конструкция пришла в движение. Рельс дёрнулся и с громким стуком вошёл в соприкосновение с каской на голове мужика. Мужик хлопнулся на спину, выронил гаечный ключ, который тут же с негромким всплеском исчез в луже, и выдал тираду, от которой у боцмана британского флота завяли бы уши, после чего переключился на цензурный лексикон:
– Да не от себя левее, от меня левее! И как только таких идиотов земля носит… Эй, дедуля, ты сюда не ходи, ты туда ходи, рельса в башку попадёт, тоже крановщиком станешь!
Пожилой благообразный старичок в чистеньком, но потёртом пальто и в узкополой твидовой шляпе оценивающе осмотрел сидящего в луже мужика в каске:
– Простите, это вы мне?
– Нет, себе! Ну ты чего, дедуля, совсем с дуба рухнул?
– С дуба?! – старичок оглянулся в поисках упомянутого дерева. – Здесь только рябина, осина и можжевельник. Похоже, вон та железяка в самом деле сильно на вас повлияла…
Мужик в каске попытался ухватиться за рельс, чтобы подняться, однако именно в этот момент конструкция снова дёрнулась. Рельс уплыл буквально из-под пальцев. Носитель каски повалился в лужу лицом и обиженно зафыркал, поднимаясь на четвереньки. Тем временем рельс, в полном согласии с законами физики, качнулся обратно, изображая из себя груз маятника, и снова долбанул мужика в прикрытое каской темечко.
На сей раз от вырвавшихся у носителя каски слов пожухли чахлые листья на окрестных кустах и начала отшелушиваться краска на непонятном механическом чуде, с которого свисал злосчастный рельс. Старичок в твидовой шляпе на всякий случай сделал шаг назад, дожидаясь окончания словоизвержения.
– Вы не ушиблись? – участливо спросил он, когда мужчина в каске окончательно выдохся.
– Нет, и спасибо вам за заботу, – ответил тот, наконец-то поднимаясь на ноги. – Однако я знаю, кто вот прямо сейчас ушибётся. Джон! Джон, дурья твоя башка, слезай немедленно, я буду тебе мозги прочищать, тут и инструмент соответствующий для этого имеется! – мужик подобрал какой-то кусок железного лома, смахивающий на арматурный прут длиной в руку и толщиной в палец, и постучал им по качающемуся рельсу, ответившему тяжёлым мелодичным звоном.
– Чего тебе? – раздалось откуда-то сверху. Мужчина в каске и благообразный старичок синхронно подняли головы. Из мешанины подпорок, растяжек и стоек высунулась голова, тоже снабжённая каской, – оказывается, где-то в этой паутине металла и ржавчины скрывалась кабина.
– Слезай, говорю, – повторил стукнутый рельсом мужик, выразительно похлопывая арматуриной по левой ладони. – Поговорить надо. Объяснить, так сказать, наглядно, на пальцах, технику безопасности при работе в травмоопасной среде.
– Сегодня четверг[300]300
Дань великому и могучему переводчику: «Вторник – Tuesday, среда – environment».
[Закрыть], – отмахнулся парень из кабины и скрылся внутри. Спустя секунду послышался громкий металлический лязг, сверху посыпались чешуйки краски, не сообразивший опустить голову старичок с шипением принялся протирать глаза. В поле зрения вплыла малохудожественная тыловая часть рабочего, спускавшегося из своей кабинки.
– Ну, Джим, чего тебе? – повторил он, спрыгивая на землю и разворачиваясь ко второму работяге, который уже успел поднять арматуру в нечто, отдалённо похожее на защитную позицию «кварта», из которой удобно выходить в рубящий удар сплеча. Хотя, конечно, откуда простому рабочему знать о фехтовальных позициях…
– Ты, орангутанг волоокий, почто в меня рельсой стучал? – вкрадчиво начал Джим, в самом деле нанося рубящий удар арматурой. Спустившийся с крана работяга испуганно отшатнулся. – Ты, блин, соображаешь, что ты делаешь? Если я от рельсы слева нахожусь, то, может быть, не надо её в мою сторону двигать?!
– Но ты же сам просил «левее»! – обиженно ответил Джон. Он сорвал с головы каску и использовал её, как щит, принимая на неё те удары арматуры, от которых не успевал уклониться. – Тебе же внизу видно лучше! Откуда я знал, может, ты захочешь её в гнездо посадить, а сам отпрыгнешь, типа, в последний момент! Знаешь, какое поле зрения из кабины? У Слепого Пью из «Острова сокровищ» поле зрения было лучше!
– А надо соображать! – запыхавшись, ответил первый работяга. Сделав обманное движение, он внезапным выпадом сорвал с руки второго каску, отбросил её далеко в сторону и поднёс арматуру к горлу противника. Джон немедленно поднял руки:
– Всё, сдаюсь! Только не тыкай в меня этой ржавой пакостью, ты можешь повредить мне сонную артерию, и тогда я скончаюсь от столбняка!
– Не скончаешься, я предотвращу распространение заразы! – оскалился Джим, водя арматурой у кадыка Джона. – Наложением жгута! Из тонкой проволоки! И затяну потуже!
Старичок в твидовой шляпе, опешив от вида подобных рабочих отношений, прочистил горло и попытался вернуть беседу к наиболее интересующей его теме:
– Многоуважаемые трудяги, не соблаговолите ли уделить мне чуточку вашего драгоценного внимания?
Работяги, вспомнив о непрошенном зрителе, развернулись к нему:
– Да, уважаемый? Чем могу помочь? – спросил тот, что держал в руке арматуру. Арматуру он при этом не опускал, отчего предложение помощи выглядело несколько зловеще.
– Скажите пожалуйста, что именно вы тут делаете?
– В данный момент я намереваюсь совершить смертоубийство в состоянии аффекта. Но если рассматривать ваш вопрос в более широком контексте, то я пытаюсь установить опору для установки, а этот… Одним словом, коллега лупит меня по башке рельсой. Разве вы не заметили?
– О, я, вне всякого сомнения, заметил, – мелко закивал старичок, – но меня больше интересует другой вопрос, если вы не возражаете. Зачем вам понадобилось устанавливать такую большую, страшную, громоздкую и, уж простите, ржавую машинерию в этом тихом, девственном лесу?
Работяги переглянулись. Джим, который, очевидно, был главным, с удивлением обнаружил в своей руке арматурину, брезгливо отбросил её и вытер оранжевую ладонь о спецовку.
– А ты не в курсах, дед?[301]301
В дальнейшем разговоре собеседники периодически переходят с «ты» на «вы» и обратно. В современном английском разницы между этими местоимениями нет; переходы предназначены исключительно для передачи интонационной информации.
[Закрыть]
Дед был не в курсах.
– Тут нефть нашли. И никель.
– Какой никель?! – опешил старичок.
– Норильский. Расслабься, шучу. Только нефть, без никеля. Зато нефти тут достаточно, чтобы Саудовскую Аравию утопить, и на Кувейт с Ираком ещё останется.
– Ну, строго говоря, размеры месторождения ещё не подтверждены, – поправил Джон. – Но по оценкам Кью и Ар…
– По чьим оценкам? – поднял бровь старичок.
– QR – то есть Quantity reconnaissance, рекогносцировка количеств, – нашёлся тот. – В смысле, по оценкам специалистов, шансы неплохие. Когда учёным-геологам показали спутниковые фотографии с местными формациями, они сначала потребовали права поговорить со своими брокерами, и только потом ответили. В общем, нефти здесь должно быть много. Очень много.
– И угля, – добавил первый рабочий. – Здесь будут добывать каменный уголь высшего качества шахтным способом. Собственно, вот тут будет устье шахты, мы как раз начинаем работы по строительству этого самого устья[302]302
Я не знаю, что именно делали Джим и Джон, но устье шахты сооружается совсем не так. Скорее всего, они возводили копер, но зачем делать это до сооружения полноценного шахтного двора?..
[Закрыть], а вон там пройдут трубопровод и железнодорожная ветка для вывоза готовой продукции. Прямо через лес.
Старичок в твидовой шляпе прикинул направление железнодорожных путей и побледнел:
– И как далеко простираются… Э-э-э… Ваши планы по добыче угля?
– Как далеко?! – хихикнул Джим и снова вытер испачканную в ржавчине руку о спецовку. – Дедуля, этот пласт начинается от Эдинбурга и доходит до границы с Англией. Если этот уголь весь активировать, то население Земли сможет без последствий питаться исключительно мексиканскими буррито и консервированными бобами несколько десятилетий. А если его просто сжигать, то Британия уже через год сможет засыпать золой половину Европы, копотью занесёт все французские горнолыжные курорты, потемневший снег растает, и туристам придётся тратить свои денежки у нас, в Шотландии. Потому что мы будем сжигать уголь с подветренной стороны!..
– И вы собираетесь взломать эти живописные горы, выгребая чёрный, крошащийся, пыльный, пачкающий уголь из их недр?!
– Не заламывай руки, папаша. У нас разрешения от ведомства по делам Шотландии, департамента торговли и тяжёлой промышленности, министерства сельского хозяйства, рыболовства и пищевой промышленности, департамента транспорта, департамента окружающей среды и департамента здравоохранения[303]303
Британская политическая система довольно запутанна. При схожих функциях некоторые правительственные ведомства называются «департаментами», некоторые «министерствами», а некоторые «офисами» (здесь «Scotland Office» переведено как «ведомство»). Вдобавок, они постоянно разъединяются, сливаются и переименовываются. Например, за двадцать лет с 1996 года до момента написания этих строк департамент окружающей среды прошёл через четыре подобных трансформации.
[Закрыть]. Могу отвести тебя к нашему прорабу, он как раз сейчас поддел… В смысле, получает все нужные бумажки.
– Но нам же, окрестным жителям, придётся дышать угольной пылью!
– С чего бы это?! – первый работяга в который раз уже хлопнул оранжевой ладонью по спецовке, расстегнул клапан кармана и достал из него сложенную во много раз распечатку. – Смотри сюда. Вот закон о размещении горнодобывающих предприятий и производств тяжёлой промышленности. Ограничение видишь? Для угольных шахт, в лесистой местности, минимальное расстояние от устья: две мили от общественного заведения или полторы от ближайшего жилья. А теперь смотри сюда. Это карта бывшего парка Пентленд Хиллс Риджинал, ныне – предназначенного к разработке угольного бассейна «Эдинбург-южный». Вот кружок в две мили. Ты здесь хоть одно общественное заведение видишь? А жилой дом? Это ж заповедник был, тут строительство было запрещено! Знаешь, сколько рук наше начальство выкрутило, чтобы этот парк из заповедной территории перевели в разряд разрешённых к разработке месторождений полезных ископаемых? Вот конкретно водохранилище Гленкорс будет использовано в качестве водоотливного бассейна. А самое главное – план строительства висел на доске объявлений муниципалитета целых девять месяцев, у вас было время зафиксировать в письменном виде любые имеющиеся возражения!
– В подвале, – уточнил Джон.
– Да, доска объявлений находится именно там, – подтвердил Джим[304]304
Они оба читали Дугласа Адамса.
[Закрыть].
– Но здесь же… Здесь Запретный лес… Прямо на берегу Гленкорса расположена Школа!..
Джон взял из рук коллеги карту:
– Не волнуйтесь, зажившийся человек… В смысле, пожилой. Если в этом районе и есть какая-нибудь школа, мы непременно её найдём. Карта очень точная, её обновляли буквально пару месяцев назад, все общеобразовательные заведения на ней отмечены… Так-так… Вот, видите? Ближайшая школа – в четырёх милях от устья шахты. Строить можно, детишки не пострадают. А те, кто пострадают, – ну так кто ж им виноват, что руководители и попечительский совет школы её в департаменте образования не зарегистрировали!
– Да и откуда взяться школе в середине национального парка, – поддакнул Джим. Он успел достать из другого кармана носовой платок и попытался оттереть им остатки ржавчины с ладони. После нескольких движений он внимательно изучил платок и ладонь, осознал, что уже пользовался платком в похожих целях, помрачнел, насупился и спрятал ставшую ещё менее чистой ладонь в карман.
По внешнему виду старичка было понятно, что он собирается начать драть на себе волосы, но приличия не позволяли ему предаваться этому занятию на глазах у публики столь низкого пошиба:
– Но ведь!.. Уголь!.. Это же угольная пыль, то есть кошмар!.. Это же рак лёгких, постоянные астмы, туберкулёз!..
– Не только[305]305
Туберкулёз вызывается бактериями, а не пылью, и передаётся воздушно-капельным путём, но постоянное присутствие пыли в воздухе нарушает естественную защиту организма (мукоцилиарный клиренс) и облегчает заражение. В среднем туберкулиновые пробы дают положительный результат у 10 % населения развитых стран, то есть заражён примерно каждый десятый, но заражение – это ещё не болезнь: иммунная система людей не даёт развиться туберкулёзу. Когда она слабеет, результат закономерен: кривая заболеваемости резко растёт.
Кроме всего вышеперечисленного, добыча угля высвобождает связанные с ним тяжёлые металлы (ртуть, кадмий) и радиоактивные изотопы. В общем, не самая здоровая для соседства штука.
[Закрыть], – успокоил его Джон. – Но все зарегистрированные жители, которые оказались в опасной зоне, получат соответствующую компенсацию и будут отселены на безопасное расстояние. Опасаться надо только всяким нелегалам, скваттерам и незарегистрированным поселенцам. Вы ведь не из таких, сэр?
Старичок тяжело вздохнул.
– Ребята, скажите, как давно вы ищете тут нефть и уголь? Не в последние ли полгода вы обнаружили эти месторождения?
Джон и Джим ещё этим утром не знали, что через несколько часов они будут устанавливать копер для прохождения шахтного ствола, но Ар тщательно проинструктировал их, поэтому они дружно замотали головами:
– Нет, такие дела за полгода не делаются! „British Petroleum” на этот угольный бассейн зубы уже минимум десять лет точит, а то и больше. Вы хоть знаете, какие астрономические суммы надо было раздать в виде взяток, чтобы наложить лапу на этот кусок земли?!
Старичок всё-таки попробовал рвать на себе волосы, отчего его клиновидная эспаньолка приобрела совершенно дикий вид.
– Скажите, я могу как-нибудь предотвратить это насилие над природой?
Джон и Джим переглянулись:
– Ну, если вы готовы согласны вынуть нужное количество угля без помощи шахты…
Джим отвесил напарнику подзатыльник:
– Не слушайте его, дедушка. Он сам не знает, что говорит. У нас техническое задание на строительство шахты, моя зарплата от этого зависит, а у меня жена, ребёнок и две любовницы от первого брака, не могу я такими деньгами рисковать. Шахта будет построена и сдана точно в срок.
Дедуля просиял, словно его осенило вдохновение. В его руках, будто по волшебству, появились два увесистых слитка, блестящих золотом и завёрнутых в приличное количество красно-коричневых бумажек[306]306
Банкноты в сто фунтов стерлингов Королевского Банка Шотландии печатаются краской красно-коричневых тонов.
[Закрыть]:
– Может быть, если бы я компенсировал вам финансовые потери, мы смогли бы забыть этот инцидент?.. Возьмите эти сувениры, соберите свою машинерию и забудьте дорогу в эти края. Если хотите, я могу помочь вам забыть дорогу…
– Про забывание – это вы хорошо придумали, – закивал Джим, косясь на слитки. – Так вот, забудьте об этом, дедушка. Мы же не по своей воле сюда припёрлись. Есть утверждённый план работ, есть совершенно чёткие документы по разработке угольного бассейна. Даже если мы возьмём эти ваши сувениры и сделаем ноги, не сегодня-завтра сюда прибудет целая бригада. С ними будут прорабы, которые не чета нашему нынешнему. А ещё с ними будут специалисты из отдела производственного контроля. Эти специалисты всюду будут соваться с двумя вопросами: почему шахта ещё не построена и куда делись два работника, которые должны были проводить подготовительные работы.
Джона передёрнуло:
– Специалисты нашего производственного контроля – это такие люди, которые умеют задавать нужные вопросы и получать ответы. Честное слово, их лучше не злить.
Старичок нехорошо улыбнулся и спрятал золото и деньги:
– Так и меня лучше не злить.
Джим смерил пожилого человека взглядом:
– Сэр, не в обиду вам будет сказано, но я не знаю, кто вы и какую должность занимаете. Понимаете? Если бы вы были кем-то значительным в нашем мире, то мы бы о вас знали. Раз мы о вас не знаем, значит, вы супротив наших специалистов – даже не мальчик для разминки, а так, нечто вроде назойливого насекомого. Наших тяжеловесов даже адвокаты и банкиры опасаются, в том числе такие акулы, которые лордов и пэров на завтрак жрут, а аристократов гоняют за утренними газетами. Опасаются – в смысле, боятся до дрожи в коленках и до непроизвольного извлечения чековой книжки. И сколько бы у вас ни было денег, золота, связей и поддержки, даже на самом высоком уровне, – если вы собираетесь протестовать против этого строительства, то ничего у вас не получится. Как бы вам объяснить попроще… Эти слитки, которые вы нам предлагали, – это для нас они стоят больше, чем мы могли бы заработать за всю жизнь, но в операции заняты тысячи людей прямо и миллионы – опосредованно, и некоторые из них могут такими слитками вымостить подъездные дороги к своим загородным виллам, а эти дороги длинные… Всех их вы не подкупите. А уж сам консорциум оперирует такими средствами, что только со счёта для оперативных расходов может приобрести пару континентов поменьше, даже без учёта оптовых скидок. Никаких ваших ресурсов не хватит, чтобы остановить гиганта уровня „British Petroleum”. Будь вы хоть Рокфеллер, хоть Клинтон, хоть Папа Римский, хоть даже волшебник, – система запущена, понимаете? Здесь будет построена шахта. Это не зависит ни от вас, ни от нас. Думаете, я горю желанием вколачивать в землю рельсы, которыми вот этот долбодятел колотит меня по голове?! Честное слово, сэр, я знаю более интересные способы провести столь замечательное шотландское утро! Но, сэр, на результат не можем повлиять ни мы, ни вы, при всём нашем желании или отсутствии оного. Единственное, что мы можем, это постараться сделать процесс менее травмирующим. Так что, сэр, я предлагаю следующее: мы не будем громыхать слишком сильно и постараемся работать как можно менее заметно, чтобы не помешать вашему учебному процессу, каким бы бредом ни было организовывать нелегальную школу в центре национального парка. А от вас ожидается, что вы расслабитесь и будете получать удовольствие, сэр. Пока ещё можете.
– Но если вы решите всё-таки сделать добровольное пожертвование в пользу горнодобытчиков, мы не будем слишком уж сильно отнекиваться, – поспешил добавить второй работяга и схлопотал ещё один подзатыльник, – правда, больше для проформы.
После этой отповеди старичок выглядел так, словно твёрдо решил закончить сегодняшний день смертью, но пока ещё не определился, своей или чьей-то ещё. Его губы сжались в тонкую линию:
– Мы ещё посмотрим, кто кого.
– Да и смотреть нечего, отче, – вздохнул Джон. – Вы бы зарегистрировали своё учебное заведение, а? А то я видел в мэрии планы тут неподалёку ещё танковый полигон открыть… Лесу-то всё равно крышка придёт, когда мы его углём завалим.
Старичок в гневе сорвал с макушки свою шляпу. По плечам рассыпались ухоженные дреды:
– Нет уж, мы посмотрим!.. Точнее, вы ещё у меня посмо́трите!..
Размахивая шляпой и бормоча себе под нос какие-то не слишком цензурные выражения, старичок отправился обратно в ту сторону, откуда пришёл. Джим и Джон смотрели ему вслед, пока он не скрылся в зарослях. Затем Джим вздохнул, вынул из нагрудного кармана банкноту в десять фунтов и отдал её Джону:
– Держи, чертяка. Он всё-таки не сорвался на колдовство. Чтоб я ещё раз с тобой об заклад побился!.. Кстати, ты не видел мой гаечный ключ?
– Ты его вон в той луже утопил. Скажи лучше, что это за угроза такая – «вы ещё у меня посмотрите!»? Может, арестовать его, как сексуального преступника, и, если ему так уж надо, то пусть он сам у себя смотрит?
Два сотрудника MI6 с помощью магнита на верёвочке выудили гаечный ключ из самого центра наименее презентабельной лужи и вернулись к попытке вколотить тяжёлый ржавый рельс в склизкую, раскисшую почву Шотландии.
Малфой сообщает Поттеру о желании встретиться ближайшим вечером
Конверт из плотной бумаги спикировал из лап филина, отрикошетил от стакана с остатками тыквенного сока и воткнулся в картофельное пюре. Рон Уизли вскочил и начал оттирать свою мантию, поминая Мордреда, который, по-видимому, состоял с матерью этого филина в интимной связи, противоестественной даже по меркам зоофилов. Джеймс Бонд аккуратно извлёк конверт из пюре, осмотрел печать на клапане конверта, вздёрнул бровь и поднял руку с конвертом, пытаясь рассмотреть содержимое на просвет. Очевидно, ему не удалось, потому что Бонд с разочарованной миной опустил конверт, тщательно вытер руки салфеткой, после чего прощупал его края в поисках тонких проволочек или крупинок порошка – и внось ничего не обнаружил. Затем суперагент сообразил, что сам по себе конверт вполне может являться артефактом, заряженным Редукто или Бомбардой, и ткнул в бок продолжающего возиться со своей мантией и костерящего косоглазую птицу Рона:
– Рон, будь другом, открой для меня это письмецо!
– А у тебя самого что, руки отсохли? – огрызнулся верный друг, с отвращением разглядывая большое оранжево-жёлтое пятно на мантии, начинающееся от пупка и заканчивающееся на уровне колен.
– Мне что, против тебя волшебное слово использовать? – нахмурился Джеймс. – Ладно, сам напросился. Пожа-а-алуйста!!!
– Ладно, так уж и быть, – смягчился Рон, по-прежнему копошась в собственной школьной форме. На сей раз он пытался скрыть пятно в складках мантии. Складок имелось много, потому что мантия была куплена явно на вырост, – она пришлась бы впору разве что Дадли, – но пятно всё-таки побеждало. – Блин, в самом начале дня такое пятно посадить! Я ведь даже переодеться не могу, потому что вот именно сейчас все остальные мантии у меня отсутствуют… В смысле – в этом году… Фред, хватит ржать! Слушай, одолжи свою запасную мантию, а? Она всё равно подойдёт мне лучше, чем это безразмерное пончо с ранчо. Гарри, долго мне ещё ждать? Давай сюда своё письмо.
Рон взял конверт у затаившего дыхание Джеймса, надорвал его и бесцеремонно сунул нос внутрь:
– Тут только какая-то карточка от шоколадушки… Эй, да это же Саурман! Он тебе нужен?
– Я эту карточку для тебя заказал, – улыбнулся Джеймс. – Бери на здоровье. Считай это моим подарком тебе на день рождения.
– Так мой день рождения же только в марте!
– А я превентивно, – отрезал Бонд. – Поздравляю, расти красивый и умный, это тебе уж точно не помешает. Желаю счастья и личной жизни.
Рон стрельнул глазками в Гермиону, которая, как назло, выбрала именно этот момет, чтобы погладить Джеймса по руке, и насупился. Но суперагент уже был всецело поглощён конвертом:
– Как некстати, как некстати… У меня сегодня снова дополнительные зелья, даже если я скажусь больным, Снегг от меня не отстанет.
– А что, у тебя появились какие-то планы на сегодняшний вечер? – сразу навострила уши Джинни.
– Да так, – вывернулся Джеймс, – ничего особенного. Просто придётся сгонять ненадолго кое-куда.
– Что-нибудь опасное? – обеспокоенно спросила Гермиона.
– Для меня?! – удивился Бонд. – Хотя… Нет, не опасное. Ни для кого. Просто пообщаюсь кое с кем… Герми, пойдём со мной, мне нужно кое о чём с тобой посоветоваться.
– Кое-С-Кем Кое-Куда Кое-О-Чём?! – Рон вознамерился упасть в обморок, и Фред отвесил ему целительный щелбан.
– Нет, не с ним, – улыбнулся Джеймс, залпом допил свой стакан, встал и галантно подал руку Гермионе. – Ну, до встречи!
Джинни и Рон смотрели вслед уходящим из Большого Зала подросткам. Подростки держались за руки и подчёркнуто не замечали сопровождавшие их шепотки и хихиканья.
– Всё-таки у Гарри есть какой-то животный шарм, – задумчиво протянула Джинни.
– Не шарм, а шрам, – приглушённо зарычал Рон, – и да, он то ещё животное. Слушай, Джинни, с этим надо что-то делать. Они трогали руки друг друга восемь раз только за время завтрака. Ещё немного, и он примется лапать её на глазах учителей, а те будут только слюни распускать и умиляться: ещё бы, он ведь обладатель животного шрама, ему всё можно!.. – Рон, вращая побелевшими от гнева глазами, с отвращением сплюнул. Колин Криви в ярости обернулся, встретился взглядом со старостой Гриффиндора и счёл за лучшее воспользоваться салфеткой. – Скоро будет готова твоя амортенция?
Джинни легонько шлёпнула брата по губам:
– Вокруг полно любопытных ушей, а ты говоришь о таких вещах вслух?!
– Где полно любопытных ушей? – вскинулся Дэнис Криви.
– Так что, скоро? – снова зарычал Рон, не обращая внимания на увещевания сестры.
Джинни со вздохом закатила глаза и начала считать дни.
– Я думаю, к середине следующей недели управимся, – наконец, ответила она. – Ну, может быть, придётся дождаться следующих выходных, если Марс в шестом доме будет слишком сильно искажать влияние Венеры. Но к выходным-то уж точно всё получится. Потом ещё неделю на пробы и проверки.
– Тогда я поговорю с блондинчиком насчёт воскресенья через две недели?
– А не рановато?
– Разве тебе не хватит целой недели, чтобы решить, сработала она или нет?
– Ну… Придётся постараться с подмешиванием, но, если уж она сработает, то это будет понятно за несколько минут.
– Вот и я о чём. Так что, мне договариваться на то воскресенье?
Джинни нахмурилась. Она ведь не была абсолютно злой девушкой. Некоторая – правда, весьма небольшая – часть её души по-прежнему противилась циничному уничтожению Гарри Поттера, увещевая, что хладнокровно спланированные убийства противников Того-Кого-Нельзя-Называть – это не тот метод, которым можно улучшить шансы на победу и принести добро и свет магическому сообществу, находящемуся на пороге гражданской войны. Ещё один кусочек души, замещающий отсутствующую совесть, нашёптывал, что аморально навязывать свою волю свободному человеку, принуждая его выбирать между потерей личности в результате воздействия амортенции и потерей личности в результате смерти, причём принуждая так, что он сам об этом выборе не осведомлён. Однако эти нашёптывания пропадали втуне, потому что Джинни никогда не применяла к себе правила морали. Больше всех преуспела одна из самых крупных частей души, почему-то представляющаяся в виде большого земноводного. Эта жаба проливала океаны перехватывающих горло, душащих слёз, сожалея о содержимом сейфа Поттеров, которое после смерти владельца будет передано Министерству вместо того, чтобы осчастливить одну маленькую, скромную и почти невинную рыжеволосую девочку из бедной семьи.
Но Джинни находилась как раз в том возрасте, когда голос разума, и без того не слишком уверенный, с лёгкостью заглушается богатырским ржанием гормонов, громогласно требующих наказать глупца, который посмел предпочесть интересную, красивую и умную девушку из хорошо обеспеченной семьи не настолько интересой, значительно менее красивой и вряд ли умной нищенке.
– Договаривайся! – прошипела рыжеволосая мойра-Атропа[307]307
Атропа (Атропос) – у древних греков богиня судьбы, одна из трёх мойр, определяющая момент смерти человека и следящая за тем, чтобы никто не прожил дольше отведённого срока.
[Закрыть].
