Текст книги "007. Вы живёте только... трижды (СИ)"
Автор книги: Алексей Бурштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 86 страниц)
Первое занятие клуба «Эндорфинная эйфория». Декрет об образовании № 24
Незадолго до этой жуткой сцены…
Джеймс Бонд прошёлся вдоль условно прямой шеренги качающихся на холодном октябрьском ветру, зевающих и протирающих глаза школьников.
– Не спать! – воскликнул коммандер голосом отъявленного флотского сержанта. – Мы пришли сюда спортом заниматься, или что?
На первое занятие новоявленного кружка поклонников здорового образа жизни «Эндорфинная эйфория» явилось всего двенадцать человек. Честно говоря, Бонд и на это-то не рассчитывал, но он помнил мудрое изречение руководителя норвежской разведки[160]160
Среди жителей Прибалтики и Скандинавии ходят анекдоты о неторопливости и невозмутимости норвежцев.
[Закрыть]: «Тише едешь – дальше будешь». Говорят, что казнь лиц, приговорённых к ликвидации службой силовых операций норвежской разведки, была наиболее жестокой из всех возможных: приговорённые умирали от старости, но в постоянном ожидании.
Бонд взглянул на полоску света над восточным горизонтом и обратил свой взгляд на поступивших в его распоряжение бойцов. Бойцы, ещё сами не знавшие, что они бойцы, пытались согреться. Близнецы Уизли беззастенчиво дрыхли, укутавшись в тёплые мантии и облокотившись друг на друга.
– На первом занятии я ознакомлю вас с правилами физической подготовки, – объяснил Джеймс Бонд, прогуливаясь вдоль импровизированного строя. – Если кто-то спросит, имейте в виду, что я рассказываю всё это для себя и разговариваю сам с собой, а вы тут вовсе не при делах, просто стоите рядом и слушаете. Сначала я раздам вам порядковые номера.
Джеймс сделал длинный скользящий шаг и коротким тычком в плечо свалил Фреда Уизли на стылую землю. На рухнувшего брата повалился Джордж.
– Оди́н!
– Эй, ты чего пинаешься?
– Встаньте, оба. Запоминайте свой номер! Я специально шлёпаю вас достаточно чувствительно, чтобы вы запомнили его. Это очень важно, я не просто так это делаю! Неужели вы считаете, что я ради своего удовольствия вас колочу?! – Джеймс отвернулся, пряча улыбку. Когда ещё можно будет совершенно безнаказанно отвесить оплеухи близнецам Уизли, беззастенчиво терроризирующим учеников младших курсов!
– Готовы? Я – номер ноль. Фред, – оди́н! Джордж, – два! Прости, Джордж, я, кажется, слегка переборщил. Всё нормально? Челюсть не сломана? Три! Четыре! Невилл, – пять! Шесть! Семь! Гермиона, – восемь! Девять! Чжоу, десять! Джинни, одиннадцать! Захария, двенадцать! Все запомнили свои номера?[161]161
Здесь описывается принятая в израильской армии техника «железных номеров», – правда, со значительными авторскими изменениями.
[Закрыть]
Нестройный хор голосов имел, в среднем, утвердительную окраску.
– Для чего нам нужны эти номера? Это сейчас нас двенадцать. Завтра нас будет пятнадцать, послезавтра – семнадцать…
– Запослезавтра – девятнадцать! – выкрикнул Колин Криви, сверкая на Бонда обожающими глазами.
– Верно, спасибо, Колин. Я имею в виду, что нас скоро будет много. Настолько много, что мы не сможем упомнить, кто из нас где. Поэтому каждый получает номер, и он отвечает за людей, получивших ближайшие к нему номера. Таким образом, за каждого человека ответственны два других, получивших номера, ближайших к нему. Ты, Чжоу, номер десять, должна знать, где находятся Колин, номер девять, и Джинни, номер одиннадцать. Ты, Джинни, ответственна за Чжоу и за Захарию. Захария, за тебя отвечают Джинни и я, а ты отвечаешь за меня, номера нулевого, и за Джинни. Каждый из вас несёт ответственность за двоих, но и за вас несут ответственность двое! – возвысил голос Бонд. – Это называется «работа в команде» и «командная ответственность». В случае переклички мы мгновенно узнаем, кого не хватает. Кроме того, во время сложной ситуации проще сказать «восьмой – на четвёртую позицию, шестой страхует», чем формулировать ту же фразу с использованием фамилий, тем более что её, к тому же, может перехватить и подслушать противник.
Бонд помолчал. Слово «противник» привлекло внимание учеников. Они по-прежнему зевали, но уже не пытались спать стоя.
– Сейчас мы начинаем упражнения с лёгкой пробежки. Отсюда, из двора, мы бежим по дорожке до ворот «Хогвартса», оттуда за квиддичное поле, обегаем вокруг него, делаем небольшой крюк до хижины Хагрида, от неё бежим вдоль опушки Запретного леса – не подходя к деревьям! – до Дракучей ивы, огибаем её и возвращаемся на квиддичное поле. Это всего полторы мили, не разминка, а ерунда, вы скоро будете вспоминать эту дистанцию с нежностью, потому что через месяц мы будем бегать десятимильный кросс.
Суперагент ткнул пальцем в потихоньку светлеющее небо:
– На дороге темно, «Люмосом» мы пользоваться не будем. Рассвет даст нам достаточно света, чтобы различать дорогу. Но кое-кто, не будем показывать пальцем, может оступиться и упасть. Если кто-то упал, ему помогают подняться те, кто за него отвечает. Если кто-то отстаёт, спрос с тех, кто за него отвечает. Помните, мы не просто так вышли побегать, мы тренируемся! Это, в принципе, то же самое, только звучит круче. И требует командной игры! Мы – команда, мы помогаем друг другу! Да?
– Да! – гаркнули подростки.
– Отлично! А теперь начинаем разогревающие упражнения. Номера один и два, можете снять тёплые мантии и оставить их здесь, вам скоро станет жарко! Итак, разминку начинаем с рук. Пальцы, кисти, запястья, локти, плечи, повторить, ещё, ещё, хорошо! А теперь в обратном порядке – махи руками в стороны, а теперь вперёд-назад, а теперь локти, а теперь запястья, отлично! Закончили с руками, переходим к поясничному поясу! …Три, четыре, раз, два… Невилл, смотри на меня, ты слишком сильно наклоняешься, не потяни спину, ты должен размять и разогреть её, а не надорвать! Раз, два, три, четыре, раз, дв-в-в… Э-э-э…
Джеймс Бонд, демонстрируя упражнения, уставился на Гермиону. Девушка как раз прогибалась в пояснице, тонкий тренировочный костюмчик обрисовывал её фигуру. Джеймс мгновенно отвёл взгляд, но, к сожалению, следующей ему на глаза попалась Чжоу Чанг, у которой было даже больше фигуры, да и сама её фигура была намного более рельефной и обрисовываемой… Гормоны ринулись в кровь, в висках застучало. Джеймсу пришлось крепко сжать зубы и перевести глаза на Джинни, по сексуальности слегка уступавшей бетонному забору, вследствие чего её лицезрение не угрожало физиологическими эксцессами. К тому же, Джинни, заметив взгляд Бонда, не упустила возможности обольстительно улыбнуться, чем окончательно сбила всё сексуальное желание.
– Теперь разминаем ноги! Как следует разминаем, не ленимся, им сейчас работать! Разогреваем мышцы! Раз, два, три, четыре! Быстрым шагом – пошли к воротам! Раз, раз, раз… Ускоряем темп! Раз-два-раз-два-раз-два… Не отставать!
Плотная группа школьников, тяжело дыша, вывалилась из ворот двора и быстрым шагом потопала по дорожке к школьным воротам.
– Когда вы привыкнете к таким нагрузкам, мы будем усиливать их, – продолжил Бонд, обходя всю толпу и разворачиваясь к ним лицом, продолжая идти спиной вперёд. – Например, мы будем петь какие-нибудь воодушевляющие кричалки. Они помогают держать ритм и заодно развивают дыхание. Ну, побежали! Держим, держим, держим ритм! Ходу! Поднажали, родимые, осталось всего семьсот двадцать восемь дней до дембеля!
Сосредоточенно топая, мальчишки и девчонки, сопровождаемые Джеймсом Бондом, перешли на бег.
Сорок минут спустя уставшие и измученные, но гордые своими подвигами ребята завершили расслабляющие упражнения и снова выстроились перед суперагентом для воодушевляющей речи:
– Это была наша первая совместная тренировка. Дальше мы будем тренироваться регулярно, каждое утро, вне зависимости от погоды на улице и от дня недели. Если уж совсем заметёт, то мы попросим мадам Трюк открыть нам какой-нибудь класс побольше и будем бегать внутри, но пока высота снежного покрова не достигнет четырёх дюймов, мы продолжим бегать на улице. Я надеюсь, мы к тому моменту уже получим разрешение на организацию кружка.
– А когда мы будем учиться метать ножи? – подал голос Захария Смит, очевидно, ожидавший, что он сможет после первой тренировки побрить муху брошенным ножом.
– Если вы будете продвигаться в соответствии с составленным мной расписанием тренировок, то весной, – ответил Бонд. – Слушайте меня! Сейчас вы, – каждый из вас, – пойдёт и примет расслабляющий душ! Тщательно разотрите мышцы! Советую потом на минуту пустить холодную воду, чтобы тонизировать верхний слой кожи, но не до замерзания! И обязательно потом хорошо разотритесь полотенцем! Ещё насморка нам здесь не хватало…
Бонд замечал, как ребята пританцовывают на месте. Хороший знак, означающий, что их тела сбросили оковы сна, а мышцы разогрелись. Румянец на щеках доказывал, что подростки окончательно проснулись и с лёгкостью войдут предстоящий им тяжёлый учебный день; кровеносная система, подстёгнутая тренировкой, удалила скопившиеся за ночь продукты метаболизма и наполнила мозг кислородом. Сегодня ребята будут лучше соображать на уроках, а материал будет усваиваться ими с большей лёгкостью. Всего-то сорок минут ежеутренней тренировки способны разительно изменить жизнь! Либо так, либо они просто дружно хотят в туалет.
– …А затем, после душа, вы тщательно заправите свои постели! – потребовал Джеймс. – «Тщательно» – означает «ни единой складочки на покрывале, уложенном ровно, чтобы свисающие края были симметричны со всех сторон, а подушка лежит в изголовье с тщательно расправленной наволочкой». Проконтролировать это я не смогу, поэтому полагаюсь на вашу честность. И с завтрашнего дня вы будете точно так же тщательно заправлять постель до того, как выйдете на тренировку. Наведение порядка на постели должно быть первым делом, которое вы выполняете утром! Ясно? А потом вы обязательно пойдёте и как следует позавтракаете!
– А зачем нам заправлять постели?! – набычился Фред, чья постель представляла собой вариацию на тему гнезда нечистоплотного грифа, пока за неё не принимались руки домовых эльфов. – Домовики с этим замечательно справляются сами!
– Заправив утром постель, вы сделаете первое дело за день. Это даст вам толику гордости и подтолкнёт сделать что-то ещё, и ещё, и ещё, – объяснил Бонд. – К концу дня одно сделанное дело превратится во множество. Идеально заправляя постель, вы к тому же укрепляетесь в мысли, что даже небольшие вещи в жизни имеют значение. Иначе вы никогда не сможете делать правильно крупные дела. Так что, если вы хотите поменять мир, начните с собственной постели![162]162
Это цитата из выступления адмирала Уильяма Макрейвена, главы Командования специальных операций США, перед восемью тысячами выпускников Техасского университета в Остине. Цитируется по статье «Уроки жизни из тренировочного лагеря „морских котиков”» на сайте inopressa.ru.
[Закрыть] Я доступно объяснил?
– Вроде, да, – скривился Фред. – Только я не хочу менять мир. Я хочу всего-навсего много денег, много поклонниц, и чтобы слизеринцы сдохли.
– Но сейчас у тебя нет ни денег, ни поклонниц, а слизеринцы живы, – под смех других ребят ответил Бонд. – Исправить это положение вещей – это и есть изменить мир.
– То есть если я заправлю постель, слизеринцы сдохнут? – распахнул глаза Фред.
– Да! Но не сразу! – с серьёзной миной подтвердил Бонд. – Каждый день, заправляя постель, ты приближаешь тот момент, когда сдохнет последний слизеринец! А теперь, пока мы не простыли, – айда в душ!
Ещё четверть часа спустя выгодно выделяющиеся на фоне остального сонного царства блестящими глазами и живой мимикой участники первой тренировки клуба «Эндорфинная эйфория» столкнулись перед огромными песочными часами в холле, направляясь в Большой Зал.
– Рон, привет! – воскликнул Джордж. – А ты знал, что если Фред заправит постель, все слизеринцы сдохнут?
– Да, мама говорила, что если он это сделает, то случится что-то невероятное, – подтвердил Рон, который на тренировку не пошёл, потому что возжелал спать, а Джеймс не стал тащить его насильно. По какому-то странному выверту логики, теперь Рон дулся на Джеймса за пропущенную тренировку. – Что, прям так сразу и сдохнут?
Этот диалог вёлся через весь холл прямо поверх голов присутствующих весьма громкими голосами. Слизеринцы, в присутствии которых проводился этот обмен репликами, синхронно поёжились.
– Точно-точно, это нам сам Гарри Поттер сказал! – кивнул Фред. Слизеринцы обратились в бегство, Джордж протянул брату руку, Фред звонко хлопнул по ней ладонью.
– А что это там Симус читает? – прищурился Колин.
К школьной доске объявлений был пришпилен большой лист, закрывавший собой все остальные – списки предлагаемых подержанных книг по чарам, регулярные напоминания Аргуса Филча о правилах школы, расписание тренировок по квиддичу, предложения об обмене карточками от шоколадных лягушек, последние объявления о контрольных, даты вылазок в Хогсмид и объявления о потерянных и найденных вещах. Новое объявление было напечатано жирным чёрным шрифтом, внизу красовалась официального вида печать и подпись с завитушками.
ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА
Все ученические организации, общества, команды, кружки и клубы настоящим приказом – упраздняются.
Организацией, обществом, командой, кружком и клубом считается любая регулярно собирающаяся группа из трех и более учеников.
За разрешением на реорганизацию обращаться к генеральному инспектору (профессору Амбридж).
Никакие организации, общества, команды, кружки и клубы учеников не могут существовать без ведома и санкции генерального инспектора.
Всякий ученик, уличенный в принадлежности к организации, обществу, команде, кружку или клубу, не санкционированным генеральным инспектором, будет исключён из школы и подвергнут уголовному преследованию, а его палочка будет сломана.
Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании № 24.
Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор.
Джеймс и Рон прочли объявление, стоя позади кучки озадаченных второкурсников.
– Значит, закроют клуб «Плюй-камни»? – спросил один другого.
– Думаю, с вашими плюй-камешками обойдется, – мрачно заметил Рон, отчего второкурсник вздрогнул и устремился прочь. – А нам, похоже, не так повезёт, да, Гарри?
Джеймс Бонд перечитывал приказ. Он, в принципе, был готов к противодействию, но он не ожидал, что Амбридж выступит так скоро.
– Это не случайное совпадение. – Руки у него сами собой сжались в кулаки. – Она пронюхала.
– Да как? – возразил Рон.
– Нас могли подслушать в баре. И, если честно, разве мы знаем, скольким из пришедших можно доверять? Любой мог побежать с доносом к Амбридж.
– Захария Смит! – выпалил Рон, стукнув кулаком о ладонь. – Или этот скользкий тип… Майкл Корнер. Гермиона это уже видела?
– Видела, – подтвердила Гермиона, возникшая за их спинами. – Интересно, как Амбридж…
– Кто-то ей сболтнул, – сердито сказал Рон.
– Никто не мог, – тихо ответила Гермиона.
– Не будь наивной! Если ты такая порядочная, это не значит, что все…
– Никто не мог, потому что я заколдовала пергамент с подписями, – угрюмо настаивала Гермиона. – Будь спокоен: если кто-то расскажет официальным должностным лицам о клубе «Эндорфинная эйфория» до того, как мы с Дином Томасом подадим документы об учреждении клуба руководству школы, мы точно узнаем, кто это был, и он сильно об этом пожалеет.
– А что ему сделается? – заинтересовался Рон.
– Скажем так, чувства, испытываемые рядом с дементором, покажутся ему безмятежным ликованием, – грозно рыкнула Гермиона. – Пойдём в зал, надо успеть позавтракать. О, а вон и Дин Томас!
– Гермиона, Гарри, Рон, привет! – Дин Томас замахал им рукой и вприпрыжку подбежал. – Гарри, извини, я не пришёл сегодня, потому что…
– Потому что проспал, хотя я тебя будил, – кивнул Джеймс. – Ничего, не ты один. Рон тоже проспал. Завтра ты придёшь?
– Шутишь?! – Дин ткнул пальцем в объявление за их спинами. – Клуб же распущен!
– Ничего подобного! – Джеймс стукнул указательным пальцем Дина в грудь. – Вы с Гермионой ещё не успели подать документы, так что клуб нельзя распустить, потому что нельзя распустить то, чего ещё нет! А тренироваться мы можем и поодиночке. Я сегодня показал ребятам базовый набор упражнений, завтра мы разделимся на пары, ты будешь в паре с кем-нибудь, кто уже был сегодня, и он тебе всё покажет и объяснит. Парами-то собираться не запрещено! Слышали? – Джеймс обратился к Рону и Гермионе. – Завтра тренировка состоится, просто мы будем тренироваться не одной толпой, а парами. Отыщите всех наших и скажите им.
Дин Томас с сомнением почесал подбородок:
– Ну, в общем, формально придраться не к чему. Парами ведь собираться и правда можно…
– А ты закончи поскорее составлять устав клуба и подай уже его Амбридж на рассмотрение, – скривился Джеймс. – Сколько можно ждать? Идём, Гермиона, завтрак уже давно начался.
Троица гриффиндорцев развернулась и направилась к дверям Большого Зала, но Дин Томас их тут же снова догнал:
– Ах, да, Гарри, тебя профессор МакГонагалл искала.
– Зачем?!
– Не знаю, я не спрашивал. Она спросила меня, где ты сегодня ночью спал, я ответил, что у нас в спальне, но перед рассветом ушёл, и я понятия не имею, куда.
– Во двор, – автоматически ответил Джеймс. – Разминка всегда начинается во дворе, оттуда мы бежим кросс до квиддичного поля, а затем тренируемся там.
– Но я-то этого не знал. Там ещё Дамблдор был. Они эдак странно друг на друга посмотрели, а потом Дамблдор резанул воздух рукой, вот так, и сказал: «Поттер скурвился, Минерва. Переходим к плану „Б”, цель – Долгопупс». Интересно, что бы это означало?
Побег Пожирателей Смерти из Азкабана
Яростный ветер срывал белые хлопья пены с гребней волн, которые, в свою очередь, с громовым рёвом разбивались об источенные зубы скал. Это можно было бы назвать бурей, но по местным меркам погода была почти спокойной. Северное море в конце октября не радовало случайных путников. Неслучайные путники тоже были не в восторге. Встреча тёплых вод Гольфстрима, влекомых с юга, и холодных масс воздуха, опускающихся с вечных арктических льдов, приводила к столь яростной круговерти, что знаменитый Мальстрём[163]163
Реально существующий водоворот у Северо-Западного побережья Норвегии. См. рассказ Эдгара По «Низвержение в Мальстрём».
[Закрыть] в отчаянии опускал руки и уходил нервно курить в коридор.
«Самое время для условно-досрочного освобождения нескольких важных персон, по чистой случайности загремевших за решётку», – подумал Лорд Волан-де-Морт и радостно потёр друг о друга сухие ладошки с длинными пальцами. Стоящий справа от него Люциус Малфой услышал скрип, и его перекосило: «Неужели так сложно воспользоваться кремом для кожи? Уж если ты считаешь себя предводителем великой организации устроителей нового мирового порядка, то будь добр хотя бы выглядеть соответственно».
– Ну, где там наши застряли? – бросил Тёмный Лорд в пустоту.
Эйвери просеменил за левое плечо Тёмного Лорда:
– На правом фланге – брат и сестра Кэрроу, заняли позицию и ждут сигнала. На левом – Крэбб и Гойл, ищут свою позицию и не могут найти, потому что никто не сказал им, что зелёного флажка, отмечавшего их позицию на учениях, в реальности не будет. Ударная группировка – вы, я и Люциус Малфой. Вторая линия – Разия, Гиббон, Нот, – прямо за вашей спиной, повелитель. МакНейр и Рашкас в арьергарде, будут прикрывать отход.
Тёмный Лорд пожевал тонкими губами. Могучий интеллект великого мага оценивал сейчас мириады факторов: скорость и направление ветра, высоту и массу волн, видимость, время суток, угол падения солнечных лучей в неизменно сопутствующий дементорам мрак, положение видимых и невидимых светил, астральные проекции которых могли повлиять на действие каждого бросаемого заклинания…
– Начинайте, – бросил Волан-де-Морт, когда все анализируемые им факторы предсказали максимально возможные шансы на удачное завершение операции. Ну, или когда ему надоело выдерживать театральную паузу, – тут нельзя сказать точно.
Эйвери коротко поклонился, закатал рукав и ткнул волшебной палочкой в Чёрную Метку. Малфой скорчился от приступа острой боли.
К сожалению, Тёмного Лорда так и не удалось убедить, что использовать Чёрные Метки в качестве сигнальной сети – дурная идея, хотя Малфой лично потратил на это как минимум два вечера. Аргументы Люциуса были просты, как мычание: в то время как Чёрные Метки есть у всех нападающих, они также есть и у всех освобождаемых, а освобождаемые находятся под неусыпным контролем существ, читающих эмоции. Любой сигнал, передаваемый по Чёрным Меткам в непосредственной близости от Азкабана, встревожит заключённых, и это смогут прочитать дементоры. Зачем оставлять хоть малейшую возможность предупреждения дементоров о начинающейся атаке? Но Лорд Волан-де-Морт, очевидно, имел свои соображения о том, что важно, а что не важно. Поэтому связь между отрядами поддерживалась путём мгновенных болевых уколов, передаваемых Чёрными Метками. Один укол – «Наступаем», два – «Ждём», три – «Отступаем», четыре – «Уносим ноги», пять – «Валим отсюда», шесть – «Атас, менты!» и так далее. С точки зрения Малфоя, кодировка оставляла желать лучшего, но когда Тёмный Лорд упирался рогом, его было не переубедить.
Подстёгиваемые уколом боли из Тёмной Метки, Пожиратели Смерти ринулись на ничего не подозревающую тюрьму.
Крошечный скалистый островок в Северном море раз в неделю перебирался с места на место, повинуясь древнему заклинанию, разговорное название которого звучало примерно как «Да чтоб тебя холера прихватила». Во время перемещения остров оказывался в полной власти шторма. Всесокрушающие тёмно-зелёные валы высотой с трёхэтажный дом, – тихая и спокойная погодка в это время года, особенно если припомнить, как выглядит по-настоящему мерзкий осенний шторм в Северном море, – качали многоэтажную каменную крепость, как щепку. Поскольку никто из содержащихся в Азкабане узников не был профессиональным моряком, их ощущения в эти минуты были далеки от безмятежного спокойствия. Это было частью замысла Тёмного Лорда: по его задумке, обожравшиеся отрицательных эмоций дементоры должны быть более сытыми, а потому медлительными и хуже реагировать на атаку.
Над самой верхушкой крепости-тюрьмы на бреющем полёте пронеслись брат и сестра Кэрроу. Они оставили за собой впечатляющие снопы света, которые должны были отвлечь стражу дементоров от левого фланга, где Крэбб и Гойл, наконец, разобрались, где море, а где тюрьма, и бросились на штурм.
– И-ди-о-ты… – спрятал лицо в ладонях Люциус.
Крэбб не учёл амплитуду колебаний башни тюрьмы из-за ударов волн и всей своей тушей впечатался в тёмный камень на уровне верхнего яруса. Гойл, закончив манёвр и не обнаружив рядом напарника, завис и начал оглядываться. В этот момент в него со всей дури вмазалась башня тюрьмы, качнувшейся обратно согласно неумолимому закону равновесия.
– Минус два, – прокомментировал Эйвери. – А дементоры ещё даже не обратили внимания на нападение.
– Спокойно, – властно простёр руку Тёмный Лорд, – всё учтено могучим ураганом, всё идёт так, как и должно быть! Всё идёт по плану! – Волан-де-Морт поднял свою волшебную палочку левой рукой и щёлкнул пальцами правой. – Помните эликсир, в котором я заставил их выварить свою одежду? Я проснулся среди ночи и понял, что – всё идёт по пла-ну…
Между тёмными пятнами, оставшимися в местах попаданий Крэбба и Гойла, засиял жемчужно-белый луч. Волан-де-Морт выставил вперёд правую руку ладонью вниз, собрал узловатые пальцы вокруг невидимого цилиндра и сделал движение, будто откручивал крышку.
– А при коммунизме всё будет зашибись, / Он наступит скоро, надо только ждать, / Там всё будет бесплатно, и всё будет в кайф, / Там, наверное, ваще не нужно будет умирать…[164]164
Неизвестно, когда и где Волан-де-Морт познакомился с творчеством Егора Летова, но мысль о том, что когда-нибудь ваще не нужно будет умирать, не могла оставить красноглазого танатофоба равнодушным.
[Закрыть] – мурлыкал себе под нос Тёмный Лорд.
Повинуясь его жесту, луч описал полукруг, взрезая древний камень с той же лёгкостью, с какой струя горячей жидкости режет пласт снега. Миг – и крыша тюрьмы отделилась от основания. При следующем ударе волны башня накренилась, крыша съехала и, подняв фонтан брызг, пошла ко дну.
Только тут дементоры осознали, что происходит что-то нестандартное. Тёмная фигура в изодранном плаще воспарила над вскрытой башней, оценивая обстановку. В дело вступили Разия, Гиббон и Нот, мгновенно взяв одинокого дементора в кольцо.
– Наш выход, – проскрипел Тёмный Лорд и бросился вперёд.
Тройка Пожирателей Смерти промелькнула над бушующим морем и ворвалась в башню. Узкие коридоры, камеры, в которых сидели опустившиеся ниже уровня городской канализации люди, потерявшие весь интерес к жизни… Люциуса Малфоя начало медленно выворачивать наизнанку от общего ощущения безысходности, который витал в стенах древней тюрьмы. («В стенах», а не «под сводами», потому что, строго говоря, сводов-то уже и не было).
– Беллатриса!
Короткое заклинание сбило чисто номинальный замок, дверь камеры распахнулась. Оттуда выпрыгнула кричащая, грязная, оборванная фигура со спутанными волосами:
– Мой Лорд!
– Тихо, тихо, девочка, – Лорд Волан-де-Морт провёл пальцами по спутанной шевелюре Беллатрисы и прижал её к себе с гримасой отвращения на лице: – Тебе бы помыться…
– Как прикажет мой повелитель, – покорно кивнула Беллатриса и попыталась скинуть с себя дурно пахнущее, заскорузлое рубище, служившее тюремной робой.
– Не здесь! – поспешно встрял Люциус Малфой и бросил Беллатрисе волшебную палочку. – Магию ещё помнишь? Нам надо вытаскивать своих!
– То есть по-быстрому круциатнуть Подмора не получится? – осклабилась Белла, хватая палочку. – Его в соседнюю камеру засунули. Вон он, бедняжка, сидит, страдает, пытается выложить из букв «П», «Ж», «О» и «А» просьбу о помиловании…
– Нет! Нельзя круциатить Подмора, он вообще за нас, только сам этого ещё не понял! И вообще никого не надо круциатить, а то на свежую боль – знаешь, сколько дементоров сбежится?
– А если заавадить кого-нибудь? Ну, кого не жалко? Это быстро… – Белла провела языком по губам. – Ну, пожалуйста! Они даже почувствовать ничего не успеют. Ну, дементоры, в смысле.
– Белла, прекрати, – рявкнул Волан-де-Морт. – Никого не авадить, никого не круциатить, никого не империть вплоть до особого распоряжения! Быстро освобождаем наших – и сматываемся; я удивлён, что нас вообще ещё не пытаются остановить! Где твой рогоносец, ты знаешь?
– Родольфус-то? Два пролёта вниз, первая дверь налево, стучать три раза. Если ответит женский голос, сказать, что ошиблись дверью.
– Эйвери, займись! А Рабастан?
– Один пролёт вниз, вторая дверь направо, под шконкой в углу у параши!
– Люциус!
– Понял, ваше тёмнолордство!
Сверху горохом посыпались остальные члены команды Пожирателей. Крэбба и Гойла привели в чувство, но взгляд у них всё ещё был расфокусированный.
– Беллочка, сколько лет, сколько зим! А ты всё хорошеешь! Тебя бы только помыть, приодеть, расчесать, кожу в порядок привести, причёску нормальную сделать, брови выщипать, маникюр, педикюр, корсет, подштукатурить слегка, что-нибудь эдакое в волосы вплести – и вполне можно на бал выпускать! Как раз Хэллоуин на дворе.
– Ах, Нот, проказник, ты всё так же галантен! Погоди, что значит – Хэллоуин? Я тебя сейчас!..
– Белла, фу!
– Пардон, мой лорд, но этот упивающийся с-с-с…
– Я сказал, фу!!!
– Да, мой лорд!
– То-то же. Где остальные, ты знаешь?
– Долохов где-то на пятом уровне, мы только на прогулках виделись. Мальсибер и того ниже, на втором. Роквуд где-то рядом с Рабастаном сидит. Трэверс…
В проёме между перилами появилась всклокоченная голова Эйвери:
– Лорд, у нас гости!
Лорд Волан-де-Морт, на лице которого радость от обретения старых последователей всё ещё смешивалась с отвращением от их внешнего вида, мгновенно собрался и посерьёзнел:
– Ребята… И девчата… К бою. Мы репетировали этот момент на учениях сотню раз…
– Ахха, мой лорд, я даже почти запомнил, что делать! – осклабился Гойл.
– Вот и проверим! – скривился Волан-де-Морт. – Атакующий ордер номер два! Крэбб, Гойл, – на фланги, Кэрроу – в центр, вперёд, вперёд, вперёд! Белла, за мной!
– Да, мой лорд! – звенящим от экстаза голосом воскликнула Беллатриса. – Поперёк батьки – никогда, но вот за батькой – хоть в пекло, лишь бы он первым шёл!..
Компактное построение помчалось по ступеням лестницы вниз. У некоторых дверей группа останавливалась, ощетиниваясь палочками во все стороны, заклинания сшибали замки, и новые оборванные, грязные, но несломленные Пожиратели Смерти вливались в тесные ряды команды.
Абсолютно деморализованные дементоры, никак не ожидавшие нападения на собственную твердыню, рискнули дать бой только в самом низу, на втором надземном уровне. Жёлто-чёрная ленточка с надписью «Проход воспрещён!» преграждала путь, из-за этой импровизированной баррикады высовывались тёмные фигуры в рваных плащах:
– Сссссс…
– Сам такой! – уведомил переговорщика Лорд Волан-де-Морт, останавливая группу.
– Ссссссто ффффаммм ссссдесь наттта? – осведомился шипящий голос, исходящий из речевого аппарата, явно не предназначенного для разговора на человеческом языке.
– Не волнуйтесь, я только забираю своих и сразу уйду.
– Оссссссффффффобошшшшшдение?..
– Условно-досрочное, подписано Визенгамотом, – Тёмный Лорд достал из-за пазухи какой-то свиток и помахал им. – Завизировано лично министром магии Корнелиусом Фаджем. Желаете ознакомиться?
– Шшшшелайййем!
Волан-де-Морт легко перебросил свёрнутый свиток через ленточку.
– Ннно ттттуттт напписссссано «Сссссчёттт иссс ппрачччечччной…»
– ЛОЖИСЬ!!!
Пожиратели Смерти рухнули, как подкошенные. В следующий миг коридор полыхнул столь яростным белым светом, что глаза заболели, даже будучи плотно закрытыми – сначала веками, потом руками, а потом каменным полом коридора.
– Экстракт из ихора Патронусов, – пояснил Волан-де-Морт, вставая и помогая подняться Малфою. – Надолго он их не задержит, надо быстро вытаскивать остальных и валить, пока дементоры не уведомили аврорат!
Клин Пожирателей вскрыл оборонительные порядки дементоров, как консервный нож – пивную банку. Дементоры, залитые ихором Патронусов, крутились на месте, бились о стены в тщетных попытках стереть с себя ненавистную субстанцию и шумно дышали; для боя сил уже не оставалось. Не ввязываясь в схватку, Упивающиеся Смертью пронеслись по ярусу, вызволяя заключённых.
На сей раз дементоры очухались быстро. Не успел клин Пожирателей добежать до конца коридора, как защитники Азкабана применили своё основное оружие. На Пожирателей, сшибающих замки и выводящих из камер полубезумных узников, навалилась тяжесть депрессии, перерастающая в страх, затем в ужас, затем в отчаяние… Дементоры не показывались на глаза, но им не нужен был физический контакт, чтобы обездвижить человека.
Самые страшные, самые жестокие воспоминания нахлынули на разросшуюся группу атакующих. К чести Пожирателей Смерти следует сказать, что мало какие из этих воспоминаний были связаны с совершаемыми ими убийствами; совесть не входит в базовые требования к сторонникам Волан-де-Морта. Например, Беллатриса снова переживала тот кошмар, ужас, унижение и стыд, когда на приёме у Малфоев она случайно взяла устрицу щипчиками для улиток. Отчаяние затопило волшебницу с головой; она чувствовала себя деревенской дояркой, неспособной отличить чайную ложечку от десертной…
Волан-де-Морта, оказавшегося на острие клина, с головой накрыли воспоминания из того осеннего вечера, когда он ворвался в дом Поттеров в Годриковой впадине… Этот ужасающий, в буквальном смысле слова убийственный момент, когда его собственное заклятие отражается от мелкого Поттерёныша, вонзается в его тело, обрывает жизнь, оставляя от самого гениального тёмного волшебника всех времён и народов беспомощный, бессильный дух, неспособный ни на что, ни на какие действия…
