Текст книги "007. Вы живёте только... трижды (СИ)"
Автор книги: Алексей Бурштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 86 страниц)
Мисс Манипенни бросила озабоченный взгляд на часы, которые добросовестно показывали четверть пятого.
– Очевидно, причина мимических морщин в том, что целевая аудитория этого журнала морщит лоб в попытках понять значение слова «людоед», – поджала губы Эм, лицо которой вследствие перманентного стресса уже давно превратилось в подобие топографической карты. – Дальше.
– «Поскольку ни один здравомыслящий сотрудник Министерства не станет подозревать временно безработного господина в рубашке Пуговисьё в столь неприятном состоянии, как ликантропия», – тут снова дано примечание, на случай, если читательницы забыли слово из предыдущего абзаца, – «мы рады сообщить читательницам, что господин Сивый был с извинениями освобождён из-под стражи, а господин Люпин – переведён на более низкую должность с соответствующим понижением оклада. Таким образом, момент, когда господин Люпин сможет позволить себе хотя бы одну рубашку Пуговисьё, отодвинулся в будущее ещё на несколько десятков лет».
– Да, теперь мы знаем, за что оборотни взъелись на Люпина, – задумчиво пробормотал Билл. – А про наших… Магловских девочек что-нибудь написано?
– Да, в самом конце, – кивнула мисс Манипенни, быстро просматривая заметку. – «Редакция приносит глубочайшие сожаления господину Сивому в связи с порчей столь стильной рубашки, безответственно залитой кровью девочек, и напоминает, что магочистка „Блеск” гарантирует очищение ткани от любых немагических загрязнителей. Мы уже направили министру магии петицию с рекомендацией убедить маглов воздержаться от заливания своей кровью столь ценных предметов одежды. Что же касается возможной недоказанной трагической гибели девочек, пусть этим занимается магловская полиция».
– Как будто наша полиция в состоянии отследить оборотня, – скривился Билл. – И даже если да… Мне искренне жаль полицейских, выехавших на задержание. Вы вообще представляете себе, каковы шансы у обычного человека против сильного, жестокого, не стеснённого никакими моральными нормами зверя с человеческим разумом?
Дверь открылась, и в кабинет вошла Изабелла Крулл[153]153
А это, напоминаю, начальница службы внешнего наблюдения в проекте «Пасека».
[Закрыть] с плотным бумажным пакетом в руке. Кью расплылся в улыбке: наконец-то подоспели его спутниковые снимки.
– Подытожьте, Билл, – потребовала Эм.
– В 1960-м году у четы Люпинов родился сын Римус Джон, – отбарабанил Таннер. – В 1961 году отец Римуса, Альберт, работавший тогда в Министерстве Магии, допустил в служебное время замечание, характеризующее его как нетолерантного видиста и ликантрофоба. Оборотень Фенрир Сивый оскорбился, затаил злобу, и в середине 1960-х отомстил. Мы ещё не знаем, каким именно образом, но, если мисс Манипенни продолжит штудировать журналы мод, возможно, узнаем.
– Убил кого-нибудь из родственников, – пожала плечами Эм. – Делов-то…
На Билла снизошло озарение:
– Нет, не убил! Если бы убил, это бы подтвердило брошенные Альбертом в запале слова о том, что оборотни – мерзкие, бездушные, злобные существа, достойные только смерти! Нет, Фенрир поступил намного оригинальнее, – он заразил ликантропией кого-то из близких Альберта, обратил его в оборотня! Чтобы Альберт понял, что сама по себе ликантропия ещё не делает из человека мерзкое, бездушное, заслуживающее смерти существо! В конце концов, это же просто болезнь. Оборотни обычно не виноваты в своей болезни. Нельзя относиться к больным людям, как к заслуживающим смерти монстрам!
– Почему? – не поняла Эм.
– Фигассе болезнь, – заметил Кью, – здоровье отменное, с зубами никаких проблем, продолжительность жизни минимум двести лет, и регенерация на уровне кольчатых червей. Да у нас все согласились бы так болеть! Вот погодите, доживёте до моего возраста, оцените все прелести геморроя размером с кулак… А что касается звериной морали, так наши футбольные фанаты этим оборотням ещё сто очков форы дадут.
Билл быстро перелистал свои записи:
– Вот! Вот! Бонд писал, что Римус Люпин – оборотень! Единственный сын Альберта и Ребекки! Фенрир Сивый заразил ликантропией сына своего обидчика!
– И даже тут проявляется хвалёная мужская солидарность, – фыркнула мисс Манипенни в стакан с водой. – Жену-то он, небось, превращать в оборотня не стал. А почему? Да потому, что придёт этот Альберт домой из паба подшофе, а дома – клыкастый монстр со скалкой наготове! Тут-то и концы придут ячейке общества. Либо она его на месте пристукнет, либо он поразмыслит немного и передумает домой из паба возвращаться…
– Превращение сына в оборотня Альберт Люпин простить не мог, – торопливо продолжил Билл, желая выплеснуть переполняющие его мысли, пока они не захлестнули его разум. – Собрал своих друзей, очевидно, тоже не самых безобидных, и они устроили охоту на оборотней. Кого-то пожгли, кого-то пристукнули, но вряд ли зацепили самого Сивого. И тогда Сивый обиделся уже всерьёз. Выждал, пока не представился подходящий случай, и загрыз старичков, причём так, что ни у кого не осталось никаких сомнений: это сделал оборотень. Это знак всем остальным, кто тоже считает оборотней глупыми, недалёкими, злобными монстрами: «Мы и правда злобные монстры, мы и правда недалеко, и однажды мы доберёмся и до вас».
Билл откинулся на спинку стула, схватил стакан из-под носа мисс Манипенни и залпом опрокинул его в себя.
– Браво, мистер Таннер, – Эм обозначила безудержную овацию несколькими хлопками в ладоши. – Блестящие аналитические построения. Теперь, раз вы такой умный, на вас же возлагается задача подкрепить их фактами – или опровергнуть, если факты будут противоречить. Возьмите себе в помощь мисс Манипенни и проштудируйте эту «Модницу-кикимору», уделяя особое внимание страницам светской хроники. Ева, будете объяснять Биллу значения непонятных слов типа «перманент» или «педикюр», а также объясните нашему гипермозгу, чем зона-Т от точки G отличается. Пока вы, мистер Таннер, будете вникать в магическую моду, ваши сотрудники перевернут северную Англию вверх дном, но найдут следы охоты. ДНК оборотней меня интересует особо; даже в перегоревших останках должны остаться довольно длинные цепочки. Попытайтесь выяснить у местных всё, что они знают или помнят про эту охоту. На основании результатов осмотра местности приготовьте черновую оценку численности оборотней; нам надо знать, сколько их на Британских островах. Почему – понятно?
Мисс Манипенни покачала головой.
– Потому что Римус Люпин – первый и, судя по всему, единственный оборотень, обучавшийся в «Хогвартсе», – Эм с гримасой отвращения достала из папки рассказ Бонда о Дракучей Иве, записанный со слов Рона Уизли и Сириуса Блэка. – То есть оборотни не отдают своих щенков в школу. А это значит, что в оценку численности магического сообщества Британии, составленную на основе количества учеников в «Хогвартсе», оборотни не входят. От слова «совсем». И их может быть пять на все острова, а может быть десять миллионов. Это немного меняет расклад сил, верно?
– Да, немного меняет, – слабым голосом произнёс Билл Таннер, думая о разработанных прогнозах развития отношений магического и магловского миров, целиком основывающихся на предположении, что численность магов Британии не превышает десять-двенадцать тысяч человек.
– Но Бонд доложил нам об изобретении волчьелычного зелья, – возразил Кью, зарываясь в свои бумаги. – Это совсем новое лекарство, значительно облегчающее проявления ликантропии в полнолуние. Где-то тут у меня был рецепт…
– Не надо, Кью, я о нём помню, – отмахнулась Эм. – Верно, волчьелычное зелье было изобретено, и применялось на мистере Люпине, – уже после того, как он окончил школу. Так вот, судя по рассказам Рона Уизли и Гермионы Грейнджер, его ежемесячно заменял на уроках этот гот, как там его, Северус Снегг. То есть, даже несмотря на зелье, в полнолуние оборотень всё равно нормально работать не может. Но в школе ежемесячное отсутствие ученика скрыть или замять просто не получится. Поэтому можно быть уверенными… – Эм взглянула на бледного, как смерть, Билла, и не удержалась от шпильки: – Можно с высокой степенью вероятности предполагать, что других оборотней в школе нет. Поэтому у нас нет никаких данных о численности оборотней.
Над столом воцарилась зловещая тишина. Затем глава аналитиков побледнел ещё больше и попытался задрожать.
– Билл, о чём это вы так напряжённо думаете?
– О вампирах, – ответил аналитик и промокнул покрывшийся холодным потом лоб. – О вампирах, о баньши, об упырях, о кицунэ, об эльфах – дроу, светлых, да́ну, тёмных и домовых; об альвах, о гномах, в том числе о садовых гномах, о дварфах, о карликах-тангар и о карлах-йода, о лепреконах, о зверлингах, о гоблинах и гремлинах, о хоббитах, о псоглавцах с гор Скифии, о близких к эльфам сидах, о гарпиях и шантаки, об элементалях, об ограх, об орках и об урук-хаях, о гигантах, о тиранидах, эльдарах и хаоситах, о некронах, личах и фэйри. И, конечно, о троллях, минотаврах, кентаврах, русалках, арахнидах, торпп и о пикси. Возможно, я пропустил кого-то, о ком я тоже думаю. Как по-вашему, они все маскируются под людей, чтобы учиться в «Хогвартсе», или совершенно случайно тоже выпали за скобки уравнения? И что будет с нашими согражданами, если между волшебным миром и нашим разразится полномасштабная война, и все вышеперечисленные решат выступить на стороне магов?
Мисс Манипенни поставила стакан мимо стола.
Беседа Драко и Люциуса Малфоев. Долг Крови
– Ты идёшь спать?
Юноша, своими размерами напоминающий трёхстворчатый шкаф, в ожидании ответа приятеля цапнул с тарелки последнюю печеньку и аппетитно ею зачавкал.
Его приятель, сидящий за столом из полированного зелёного мрамора, потянулся до хруста в костях, затем помассировал себе поясницу:
– Нет, Гриша, мне ещё надо закончить сочинение по тридцати пяти способам использования сушёных глаз тритона для нарушения аппетита у соседей. Иди в спальню, я примерно через час приду.
Грегори Гойл нахмурился, ожидая, пока сложные слова просочатся сквозь неприспособленные для такой работы мозговые извилины.
– Ладно. Тогда я пойду спать, а ты примерно через час придёшь. Дверь я запирать не буду, сам запри.
Грегори тяжеловесно развернулся, спустился по малахитовой лестнице и ушёл в коридорчик, ведущий к спальням, наводя на мысли о линкоре «Тирпиц», скрывающемся в норвежских фьордах.
Драко Малфой посмотрел ему вслед, затем окинул взглядом гостиную Слизерина.
Свет над крыльцом школы уже давно погас. Хрустальная шотландская ночь вступила в свои права. Ученики «Хогвартса», большей частью, спали, и видели во сне то, что обычно видят во снах подростки в самом разгаре пубертата, – то есть не совсем понятно, что именно, но что-то очень волнующее и приятное. И только Невилл Долгопупс видел во сне Северуса Снегга, который грубо, настойчиво, по-мужски снимал с него баллы.
Драко потянулся ещё раз, взялся за перо, дописал абзац и поставил жирную кляксу в конце предложения. Малфой-младший произнёс несколько слов, которые сильно расстроили бы Нарциссу; перо немедленно отправилось в чернильницу, и юноша попытался вытянуть лишние чернила с пергамента с помощью волшебной палочки, но, видимо, переусердствовал: пергамент занялся лиловым пламенем. Драко, в надежде сбить пламя, прихлопнул сочинение учебником. Лиловая пыль, – всё, что осталось от пергамента, – разлетелась по всему столу.
– Блин! – ругнулся юный волшебник, наблюдая, как кружатся в ночном воздухе четыре часа кропотливой работы. – Ну и чёрт с ним, завтра у Паркинсон скатаю.
Драко ещё раз воровато осмотрелся. За последние минуты обстановка в гостиной не изменилась. Юноша задумался, машинально почесав волшебной палочкой между лопаток; наконец, принял решение и целеустремлённо направился к камину, доставая из кармана маленький мешочек с серебристой пудрой:
– Поместье Малфоев, малый боковой камин в Розово-Синей Спальне, на втором этаже!
Изумрудное пламя полыхнуло среди рубиновых углей. Драко встал на четвереньки и сунул нос в камин:
– Эй, есть кто дома?
Далеко от «Хогвартса» поместье Малфоев жило своим чередом. Находившееся в комнате жемчужно-белое существо повернулось к камину и уставилось на юношу чёрными провалами глаз:
– Кто ищет моего гнева, беспокоя меня в неурочный час?
– А-а-а! – заорал Драко от вида белого призрака. Правда, в последний момент юноша вспомнил, что нематериальные существа не могут пользоваться сетью Летучего Пороха, и лично ему ничто не угрожает; поэтому вопль «А-а-а!» был произнесён вполголоса и с сохранением всего достоинства, которым может обладать нескладный пятнадцатилетний подросток, стоящий на четвереньках и уткнувшийся носом в золу.
– Сына, это ты?
– Мама?!
Нарцисса Малфой сняла с лица хлопковую маску, пропитанную целебным эликсиром, и поправила мантию из белого атласа:
– Сынок, я ведь говорила тебе стучаться в каминную решётку! Нет, не лбом, в следующий раз возьми кочергу. А если бы мы с папой занимались здесь всякими делами, о которых тебе ещё рано знать?
– Это, например, делали бы мне братика или сестричку?
– А в этом вопросе есть ещё что-то, чего ты не знаешь?! – удивилась Нарцисса. – Странно, вроде не маленький уже. Меня-то просветили в первый же вечер в «Хогвартсе». Смотри, технически процесс несложный… Если тебе нужно, я попрошу папу, чтобы он обсудил с тобой детали.
– Нет, нет, мама, – поспешно замахал руками Драко, – там всё понятно, а что непонятно, я надеюсь узнать сам, так сказать, на практике. Методом научного тыка. Просто интересно, какими такими делами вы можете заниматься, чтобы мне об этом было рано знать?
– Ну, например, дела, связанные с нашим гостем, – вздохнула Нарцисса, выделяя тоном два последних слова.
– А он всё ещё у нас?!
– А куда ж ему деться. К МакНейрам нельзя, у них маленький ребёнок. Хуже Тёмного Властелина, воскресшего с нарушением ГОСТа, может быть только Тёмный Властелин, воскресший с нарушением ГОСТа, который не выспался, потому что в комнате за стенкой у ребёночка были колики и резались зубки. Причём, хвала разуму, Тёмный Властелин сам это прекрасно понимает.
– А Эйвери?
– У него трёхкомнатная в Большом Сити, – пожала плечами Нарцисса. – Которую он делит с женой, тёщей, тёщиной сестрой и её великовозрастным сыном-сквибом, увлекающимся ролевыми играми и дённо и нощно кующим какие-то доспехи прямо на балконе. А ещё они живут дверь-в-дверь с Амелией Боунс. Лично мне кажется, что глава отдела охраны магического правопорядка будет просто счастлива познакомиться с новым соседом.
– Да, есть такое. А что Петтигрю?
– Так его же убили.
– Когда?!
– Четырнадцать лет назад, ты что, забыл? Мы тут собираемся по этому поводу вечеринку организовать. Он уже и список желаемых подарков приготовил. – Нарцисса поморщилась. – Никому не посоветую провести двенадцать лет в облике крысы. Он заказал беличье колесо, поилку и массажёр для хвоста. О чём это я?.. Ах, да. В общем, суть в том, что он официально объявлен мёртвым, и прямых наследников у него не было, поэтому его дом ушёл Министерству Магии, а те его продали и из дохода выплатили компенсацию семьям пострадавших маглов.
– Мам, у него же была шикарная хата! Я помню фотографии, которые он мне показывал. Его поместье было ненамного меньше нашего! Сколько же отхватили эти маглы на горе волшебника, магл их возьми?!
– Вроде бы, по двадцать галеонов на нос… Или что-то эквивалентное. А я никогда и не говорила, что в нашем Министерстве нет коррупции! – предупредила Нарцисса последующие вопросы сына.
– Кстати, о коррупции, – Драко переключился на другую тему, – папа ещё на работе?
– Нет, он уже дома, обсуждает что-то с Мистером Безносым, – снова поморщилась Нарцисса. – Но они должны уже с минуты на минуту закончить. Я уже приказала Дринки снова разогреть ужин, он ещё не ужинал.
– Тогда я его подожду, – решительно сказал мальчик. – Есть кое-что, что мне надо с ним обсудить.
– Ладно, тогда расскажи пока, как прошли твои выходные в Хогсмиде, – Нарцисса села за туалетный столик и начала наносить на лицо и шею какие-то притирки и мази, пользуясь одной ей известным алгоритмом и безошибочно выбирая пузырьки из целой батареи одинаковых скляночек. – Я слышала, там был какой-то инцидент с чудовищем. По крайней мере, МакНейр сам не свой от радости был, когда его вызвали.
– Да, на меня напала химера, – признался Драко. – Ну, знаешь, такая здоровенная тварь с мордой льва, телом козла и хвостом дракона.
– Химера?
В комнате повеяло абсолютной уверенностью в себе и элегантным лоском – это в большие двойные двери вошёл Люциус Малфой, в костюме и чистой рубашке, с тщательно приглаженными волосами, прихваченными на затылке изящной серебряной заколкой. Над поясными ножнами скалилась серебряная голова змеи с изумрудными глазами. Одежда Пожирателя Смерти была безукоризненно чистой, без единой лишней складочки, хотя надел он её около восемнадцати часов назад. И только затаившаяся в глазах головная боль могла подсказать, насколько этот человек устал.
– Ты хочешь сказать, что на тебя напала настоящая химера, и ты её победил?
– О, привет, па. Нет, я её не победил, мы от неё сбежали.
– Сбежали от химеры, и она вас не догнала? Сколько вас начало бежать, и сколько добежало?
– Двое и двое. Химера не могла бежать, её Поттер заколдовал.
– Поттер, – выплюнул Люциус, черты его лица заострились от сдерживаемого гнева. – Ты про Гарри Поттера?
– Ну да, – кивнул Малфой и потряс затёкшую руку: общаться с родителями, стоя на четвереньках и дыша золой, было совсем неудобно. – Ты его знаешь, это тот Мальчик-Со-Шрамом, который всё время врёт, что наш воскресший Повелитель воскрес.
Драко вкратце пересказал историю нападения химеры. Поразмыслив немного перед разговором, он решил придерживаться фактов: облазив все злачные места в Хогсмиде, он решил вернуться в школу; по пути между деревней и школьными воротами на него выскочило чудовище, затем его сбил с ног Гарри Поттер. Но, против всех ожиданий, Поттер не стал убегать, хотя было понятно, что, если он побежит, то спасётся, – химера предпочтёт сожрать чистокровного волшебника, лежащего в грязи, нежели гоняться за магловским выродком, которого ещё надо поймать. Вместо логичного в данной ситуации отступления Поттер отвлёк химеру на себя и сдерживал её атаки до тех пор, пока Драко не пришёл в себя, после чего превратил копыта химеры в стальные жернова, эффективно зафиксировав её в дорожной грязи. И вот тогда они сбежали уже вдвоём.
Нарцисса подняла глаза и поймала в зеркале взгляд Люциуса, который задумчиво потирал подбородок.
– Я только не могу понять, почему Поттер решил принять бой, – пожаловался Драко. – Я точно знаю, что этот магловский выродок, маглофил, якшающийся с предателями крови и с грязнокровками, меня не любит; хотелось бы ещё знать, за что. А тут у него был прекрасный шанс избавиться от меня так, что на него никто бы и не подумал. Почему он им не воспользовался?
– Дамблдор, – одними губами произнесла Нарцисса.
– Что? Нет, – уверенно покачал головой Люциус, – у Дамблдора сейчас нет таких возможностей. Его выперли из Визенгамота, отобрали Орден Мерлина и тщательно контролируют все его контакты. Школьному директору это просто не по зубам, даже школьному директору, пятьдесят лет назад блиставшему на международной арене и сохранившему кое-какие связи. У него просто не осталось возможностей притащить в Британию химеру. Её же ещё из Греции надо вывезти, там накладные, счета на транспортировку, поисковая партия, ещё одна поисковая партия для поиска предыдущей поисковой партии, охотничья бригада, которая нападёт на химеру, пока та переваривает вторую поисковую партию… Это куча денег, и мимо кассы такие суммы не проведёшь, обязательно останутся бумажные следы. Ну подумай сама, что он напишет на заявке – «прошу прислать мне одну химеру для школьного живого уголка»?
– Но у нас в школе был цербер, – напомнил Драко, у которого затекли уже обе руки. – Это тоже опасное животное. Сам повелитель рассказывал, как он, пребывая в голове у профессора Квиррелла, устанавливал арфу-самогудку, потому что цербер при звуках флейты теряет волю[154]154
Выяснение связи между церберами и полосатыми слонами является одним из самых многообещающих направлений исследований в магической генетике.
[Закрыть]. Церберы, между прочим, это тоже греческая порода.
– Цербер – это совсем другое, – отмахнулся Люциус, снимая пиджак и размещая его на специальных плечиках. – Цербер по документам проходил как «сторожевой пёс», и официально был записан на Хагрида. Я сам потом проверял документы, там комар носу не подточит. Просто потрясающая операция… Никто не может сказать, что сторожу и лесничему не нужен сторожевой пёс, поэтому деньги на покупку пса были выделены из бюджета; я сам голосовал «за», – ведь в следующем году ты, Драко, шёл в школу, а я помню, что такое Запретный лес. Получив одобрение совета попечителей, Дамблдор заказал сибирскую хаски, и его заказ был отвергнут ветеринарной службой из-за густой шерсти этих собак, в которой легко могут скрываться всякие заразные насекомые, а также из-за подверженности этой породы эпилепсии. Легко прогнозируемый результат, на который Дамблдор и рассчитывал. Это уже не поднималось на уровень совета попечителей, потому что если совет попечителей должен будет заниматься столь мелкими делами, как выбор собаки для лесничего, то зачем тогда школе директор?..
Люциус зашёл за невысокую ширму, чтобы переодеться в домашнее.
– Получив отказ из ветеринарной службы, Дамблдор переоформил заказ, и на сей раз запросил греческую овчарку. Ну да, недоверчивая, неуправляемая и агрессивная псина – в детской школе… Но ветеринарная служба не возражала, хотя, наверняка, ветеринары крутили пальцами у висков. Возможно, кто-то из ветеринаров и написал донос в Министерство, но это уже не так важно.
Малфой-старший вышел из-за ширмы, разглаживая на себе домашнюю мантию из тонкого батиста.
– Как затем было установлено министерской комиссией, созданной для расследования гибели профессора Квиррелла, Дамблдор одновременно связался со своими знакомыми в Греции частным образом. Поэтому питомник, в который пришла его заявка, ответил Дамблдору сообщением, что он не может выполнить заказ, и предложил в качестве компенсации вернуть деньги или поставить альтернативного сторожевого пса соответствующего уровня. Поскольку дело было в середине августа, Дамблдор, «скрепя сердце», согласился на замену, и вскоре цербер был передан Хагриду в «Дырявом котле». Затем целый год Хагрид занимался тренировками цербера и был на седьмом небе от счастья. И мы, совет попечителей, тоже ничего не заметили, потому что по документам Дамблдор заказывал сибирскую хаски, а это замечательная порода, очень дружелюбная и красивая. Это только потом я узнал, что она совершенно не территориальна, и функции охранника или сторожа выполнять не может в принципе.
Драко зевнул.
– Слушай, слушай, – усмехнулся Люциус. – Тебе стоило бы поучиться на этом примере. Гениальная операция по добыче опасного животного, причём даже доносы ветеринаров были бы обойдены, потому что, согласно ответу питомника, греческую овчарку они предоставить не смогли. Ни у кого просто не хватило мозгов поинтересоваться, а кого же они тогда предоставили вместо греческой овчарки. Ну а потом, имея в запасе целый год, Дамблдор замял историю с псом, упоминая его в отчётах, только когда это было совершенно необходимо, и даже тогда используя кличку, – «Пушок». Что ты представляешь себе, когда слышишь кличку «Пушок»? Наверняка не злобного трёхголового плотоядного монстра размером с дом, усеянного головами змей.
– Да, пожалуй, это было умно, – согласился Драко. – А почему выводы этой комиссии, расследовавшей гибель профессора Квиррелла, не были использованы для снятия Дамблдора с поста директора? Ещё его можно было бы осудить.
– И кто бы его судил? – усмехнулся Люциус. – Визенгамот, которым он крутил, как хотел? Там же три четверти – его друзья и протеже. Они бы оправдали его, даже если бы он был пойман с поличным за приготовлением смеси, которая уничтожила бы всех волшебников Британии. Нет, выводы комиссии были отложены для более удобного случая. Как говорится, мы не злопамятны, но логи пишутся.
– Ясно. – Драко снова переступил с руки на руку. – Так что там с химерой?
– Химера не Дамблдоровская, – отрезал Люциус. – Откуда она взялась, неизвестно, но Дамблдор тут ни при чём. Я со времён истории с Пушком тщательно слежу за школьными счетами, химеру мимо меня не пронесли бы. Или Дамблдор в последние годы значительно поумнел и начал действовать тоньше, во что я не верю.
– То есть это не Дамблдор, – вздохнула Нарцисса, кончиками пальцев массируя нежную кожу под глазами.
– Нет, я практически уверен, что это не он, – упрямо мотнул головой Люциус. – Драко, кто ещё был на дороге, кроме тебя и Поттера?
– Никого…
– А кто знал, что ты направляешься в «Хогвартс»?
– Гойл, но он задержался в «Трёх мётлах», потому что выпил восемь бутылок просроченного сливочного пива.
Люциус прошёлся по комнате, постукивая пальцами по серебряной голове змеи, венчающей его волшебную палочку.
– Химера была натравлена не на тебя, а на Гарри Поттера, – наконец, пришёл к выводу Малфой-старший. – Ты просто попался не в то время не в том месте. Я не вижу других вариантов. У нас нет настолько могущественных врагов, которые провернули бы столь масштабную операцию только ради того, чтобы причинить тебе зло. Да и ты, уж прости, Драко, слишком маленькая цель, чтобы тратить на тебя целую химеру. Согласись, простой взрывопотам сработал бы ничуть не хуже.
Странно, но эта фраза уязвила гордость молодого поколения семейства Малфоев.
– Я знаю заклинание против взрывопотамов, – буркнул Драко.
– Такое, которое пробьёт его нечувствительную к магии шкуру? – поднял бровь Люциус. Юноша замялся.
Нарцисса закончила очередной раунд борьбы с неизбежным увяданием и развернулась на стульчике так, чтобы видеть одновременно и гуляющего по комнате мужа, и торчащего из камина сына:
– Но если химера была натравлена на Гарри Поттера, а Драко ни при чём, то, получается, Поттер его спас.
Мужская часть семейства обдумала эту мысль.
– А он точно не стал сбегать? – с затаённой надеждой спросил сына Люциус. Юноша покачал головой. – Это плохо. Это очень-очень плохо. Чёртовы гриффиндорцы, лезут, когда их никто не просит!..
– Пап, а что ты сейчас такое сказал? – поинтересовался Драко. – Ты понимаешь, что если бы он не остался, меня бы сожрали?
– А ты понимаешь, – Люциус присел на корточки перед камином и поворошил кочергой угли, заодно ласково взъерошив волосы сынишки, – что у нас теперь перед ним Долг Крови?
– У нас?.. – внезапно охрип Малфой-младший.
– Ну, на самом деле, у тебя, – вздохнул Малфой-старший, – но поскольку ты несовершеннолетний, мы с мамой несём ответственность за выплату твоих долгов… Поттер спас тебя, понимаешь? Мы можем проконсультироваться у МакНейра, но я и так могу сказать, что атакующая химера имеет тенденцию пожирать всех, кто окажется у неё на пути. Поттер мог спастись сам, но вместо этого принял бой и спас тебе жизнь. Ты перед ним в долгу. А поскольку тебе ещё нет семнадцати, мы все перед ним в долгу.
Драко изучил открывающиеся перед ним перспективы. Они его не порадовали.
– Может, это сам Поттер подстроил эту ловушку? – упавшим голосом спросил юноша. – Если он сам принёс туда химеру, чтобы она атаковала меня, а он бы меня спас, этот долг ведь не считается?..
– Откуда у Поттера возможность добыть химеру, если даже у Дамблдора её нет? – развёл руками отец. – Зато я знаю кое-кого, у кого такая возможность есть.
– И это?..
– Министерство Магии. Министерство никогда не публикует свои финансовые отчёты, поэтому может возить химер через границу целыми стадами. Ну, тут я, конечно, приврал; на стада химер в Греции охотников не хватит, но несколько химер добыть можно. И я даже примерно знаю, как всё произошло.
Люциус откашлялся.
– Я ведь заимперил Подмора, помните? И он стал нашим агентом в Министерстве. Вполне может быть, что Тот-Кто-Спит-В-Малой-Розовой-Спальне-С-Ужасными-Цветочками-На-Обоях через Подмора вышел на кого-то, ещё более высокопоставленного… И с помощью ресурсов Министерства подготовил ловушку Поттеру. Странно только, что я об этом плане не знаю, но тут ничего удивительного нет: Тот-Кто-Сопит-В-Две-Дырочки не доверяет даже своему отражению в зеркале, поэтому вполне мог не посвятить меня в этот план. Тем более что я сейчас по уши занят планированием атак… Экскурсии в Северное море.
Драко и Нарцисса обозрели представленный их вниманию сюжет.
– Получается, что наш сыночек чуть не был убит во время операции, устроенной Тем-Кого-Не-Надо-Называть-А-То-Он-Проснётся-И-Хрен-Его-Потом-Снова-Уложишь?.. – прижала ладошку ко рту Нарцисса.
– Планы Этой-Личности никогда не отличались повышенным вниманием к сопутствующему ущербу, – пожал плечами Малфой-старший. – Я думаю, он просто не подумал, что по этой дороге в момент атаки может идти ещё кто-то.
– Но тогда, получается, Поттер меня спас, – удручённо поджал губы Драко.
– Верно, – кивнул Люциус. – И на нас теперь Долг Крови. И если мы его нарушим…
Глава Великого и Славного Дома Малфоев выдержал торжественную паузу.
– …То магия может нас покарать. Поэтому нарушать его мы не станем.
– Папа, но ты же говорил, что магия – это неразумный инструмент для достижения цели, вроде Крэбба или Гойла, – затянул Драко. – А сейчас ты говоришь, что она будет нас карать, как будто у неё есть разум, и она может решать, кто соответствует её высоким идеалам, а кто нет!
Люциус строго посмотрел на сына:
– Сынок, я верю, что магия – это и правда только инструмент, – сказал он. – И ты веришь, что магия – это только инструмент. Но важно ведь только то, что по этому поводу думает сама магия. Если она считает себя инструментом, то всё хорошо, а если нет?.. Поэтому, на всякий случай, надо относиться к ней с опаской и с осторожностью. В особенности когда дело касается того, чтобы нарушать законы и традиции, проверенные веками, семейством, последовательно выступающим за приверженность законам и традициям, проверенным веками. Это я о нас, если кто не понял.
Все члены семейства Малфоев тяжело вздохнули.
– И что мне теперь делать с этим Долгом Крови? – поинтересовался Малфой-младший, перед внутренним взором которого открывались удручающие перспективы до конца жизни находиться в услужении у человека, олицетворяющего всё то, что сам Малфой ненавидел.
– Для начала, не унывать, – пожал плечами Малфой-старший. – Мы говорим о мальчике, который воспитывался у маглов. Он понятия не имеет о традициях магического сообщества. Не удивлюсь, если у маглов вообще ничего подобного Долгу Крови нет.
– Есть, – вступила в разговор Нарцисса. – Только у них это называется «вендетта». Я помню, читала одну книжку…
Уголки губ мужской части семейства Малфоев синхронно опустились вниз.
