Текст книги "007. Вы живёте только... трижды (СИ)"
Автор книги: Алексей Бурштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 86 страниц)
Рон, Гермиона и Бонд беседуют с Сириусом о клубе «Эндорфинная эйфория»
Джеймс Бонд прилежно переписывал из присланного аналитиками конспекта на пергамент сочинение по десяти методам использования трупного яда в кулинарии. За окном уже давно стемнело, ученики младших классов, позёвывая, расползлись по своим комнатам, хоть это и заняло у них больше времени, чем обычно, – уж очень сильно выбило всех из колеи известие о побеге двенадцати Пожирателей Смерти из Азкабана. Потом, сияя, как заправская звезда, пришла Анджелина Джонсон. Темнокожая охотница сообщила, что Генеральный Инспектор подписала разрешение квиддичной команде Гриффиндора, и назначила тренировку на следующий вечер. Джеймс пока даже отдалённо не мог представить себе, чем он займётся на этой тренировке, потому что искусством полётов на метле он до сих пор не овладел.
Поминутно зевающий Рон уткнулся носом в книжку. Джеймс несколько раз настойчиво предлагал ему подняться в спальню, но рыжий упрямец качал головой, утверждая, что не устал, и стрелял глазами в Гермиону, с головой ушедшую в изучение древних рун. С приснопамятного инцидента в Большом Зале Рон ни на секунду не оставлял Джеймса и Гермиону наедине.
Кроме трёх вынужденно неразлучных приятелей, в гостиной не осталось ни одной живой души.
Внезапно полено в тлеющем камине громко выстрелило, привлекая внимание. Джеймс резко обернулся и увидел обрисованную яркими язычками огня лохматую голову Сириуса:
– Сириус?! Ты с ума сошёл, тебя же поймают!
– Я тоже рад тебя видеть, Гарри, – с перекошенной улыбкой ответил террорист номер один магической Британии. – Знаешь, мне очень отрадно слышать, что ты раз моему визиту.
– Привет, Сириус! – Рон и Гермиона подтянулись к камину, стараясь загородить голову Сириуса от любого, кто мог бы войти в гостиную. При этом Рон ревниво втиснулся между Джеймсом и Гермионой.
– О чём разговор, крёстный, – развёл руками Джеймс, схватил кочергу и пошевелил ею угли, оставив её в камине. – Чем обязаны счастью лицезреть опаснейшего террориста в цитадели знаний, находящейся под неусыпным оком авроров?
– На меня повесили всех собак! – оскалился Сириус.
– А чего ты хотел, с такой-то анимагической формой, – хмыкнул суперагент, – власти над миром и на ручки[174]174
Цитата из фика «Альтернативное магловедение» Хоши Мурасаки.
[Закрыть]?
– А? Нет, не в этом дело. Все просто уверены, что это я вытащил ребят из Азкабана!
– Это же логично, Сириус, – покачала головой Гермиона. – Раз ты сумел сбежать из Азкабана, значит, ты знаешь, как это делается. Раз ты знаешь, как это делается, ты мог вытащить ещё кого-нибудь. Например, свою сестру, зятя и деверя[175]175
Я был очень удивлён, узнав, что зять – это не только муж дочери, но и вообще муж родственницы.
[Закрыть].
– Ведь простой народ всё ещё думает, что ты Пожиратель Смерти, – поддакнул Рон, поблёскивая глазками на Гермиону.
– Но я их не вытаскивал! – покачал головой Сириус. – Я никогда особенно не дружил с Беллатрисой. Ближе всего мы были в возрасте десяти лет, когда я пытался проломить ей голову папиной алебардой.
– И кто об этом знает?
Сириус страдальчески вздохнул.
– Ребята, помогите мне. Раньше, если бы меня поймали, меня бы снова посадили в Азкабан, и я бы оттуда легко смылся, дорожка-то протоптана. Но сейчас, если меня поймают, меня просто отдадут дементорам. После поцелуя не возвращаются.
– Знаешь, мне говорили, что после Авады тоже не выживают, – Джеймс рассеянно потёр то место, где лоб Гарри Поттера был украшен зигзагообразным шрамом. – Не всё так однозначно. Да и поцелуй дементора… В общем, не конец света.
– Вот давай, на тебе будем эксперименты ставить! – возмутился Сириус. – Ты-то уже привык выживать в ситуациях, где все шансы против тебя. Что тебе, одним Смертельным Проклятием больше, одним меньше… Если мне скажут, что ты можешь сам поцеловать дементора и высосать его душу, я ни капельки не удивлюсь. А я – простой незарегистрированный анимаг, облыжно обвинённый в терроризме, Пожирательстве Смерти, презрении правил министерства, убийстве Петтигрю и, на сдачу, во взрывании маглов… Я таким штукам не обучен.
Джеймсу пришлось признать, что определённый резон в словах Сириуса есть.
– Сириус, как мы можем тебе помочь? – спросила Гермиона, протягивая к огненной скульптуре руки – ночи уже были весьма прохладными.
– Я не знаю, – Сириус снова вздохнул. – Но у меня есть алиби на момент побега! Я же работаю сторожевой собакой, помните? То есть овец гоняю я, а деньги получает Люпин. И в день побега я был на высокогорных пастбищах!
– Мы подумаем, что можно сделать, Сириус, – пообещал Джеймс.
– Хорошо. А у вас как жизнь?
– Не очень, – выпалил Рон, пока Гермиона оттягивала от огненной головы Сириуса своего кота. – Министерство издало новый декрет, и нам только сегодня разрешили реорганизовать команду по квиддичу. Матч со Слизерином на носу, а у нас ещё ни одной нормальной тренировки не было!
– А как насчёт вашего кружка юных физкультурников? – подмигнул Сириус.
Пауза.
– Но как ты узнал?! – не выдержала Гермиона, гладя кота.
– Надо умнее выбирать места для встреч, – с широкой улыбкой ответил крёстный. – «Кабанья голова», видите ли…
– Но лучше же, чем в «Трёх мётлах»! – возразила Гермиона. – Там всегда полно народу. И Амбридж там же сидела!
– Чем больше народу, тем меньше шансов, что вас подслушают. А делать что-то незаконное лучше всего прямо на глазах у тех, кто призван этому помешать. – Джеймс мысленно шлёпнул себя по лицу, – это была единственная возможная реакция на столь вопиющую безграмотность, – но Сириус продолжил: – Тебе ещё учиться и учиться, Гермиона.
– И кто же нас подслушал?
– Наземникус, кто же ещё.
– Это он был колдуньей в вуали? – ахнула Гермиона.
– Нет, он изображал девочку-шестикурсницу из «Когтеврана», – покачал головой Сириус. – В течение всей вашей беседы в зале на втором этаже он с клиентом находился в одной из комнат на третьем и беспрепятственно слушал всё, что вы обсуждали. Пришлось, правда, отдать половину выручки бармену, но дело того стоило.
– С клиентом?! – поразился Рон. – И клиент не заметил, что Наземникус – не дев…
– Он сказал, что в этом деле главное – знать подход, – пожал плечами Сириус. – И я не рискнул продолжать расспросы.
– А что Наземникус делал в «Кабаньей голове»? – прищурился Джеймс.
– Ну что он мог делать, по-твоему? За тобой наблюдал, конечно!
– За мной до сих пор следят?!
– Разумеется. За всеми вами. И за Невиллом теперь тоже. И следят отнюдь не напрасно, раз вы не нашли ничего более умного, чем собрать нелегальный кружок. Только почему физподготовка, Гарри? Защита от Тёмных Искусств была бы более…
– А почему Наземникус от нас прятался? – перевёл тему Джеймс. – Мы были бы рады ему. Особенно в костюме девочки-шестикурсницы…
– Он был отлучён от «Кабаньей головы» двадцать лет назад, – объяснил Сириус. – Он посмел попросить жалобную книгу, а у этого бармена хорошая память. Мы лишились Грюмовой мантии-невидимки, когда арестовали Стерджиса, так что последнее время Наземникус часто наряжается во всяких интересных людей… Когда всё внимание сосредоточено на внешности девочки, сложно заметить, что это и не девочка вовсе. Жаль только половину выручки…
Джеймс потрясённо покачал головой, отдавая должное маскировке мошенника. Внешность Наземникуса была прямой противоположностью тому, как юноша в самом разгаре пубертата представлял себе девушку-шестикурсницу.
– Но, впрочем, первое дело к тебе, Рон. Я пообещал Молли передать тебе материнский наказ: держись подальше от этого психованного придурка со шрамом во лбу. Она приказывает тебе ни в коем случае не участвовать ни в каких тайных кружках. Она сказала: тебя непременно исключат, и твоя жизнь будет загублена. Сказала: у тебя полно времени впереди, чтобы научиться бегать и прыгать, а сейчас тебе об этом беспокоиться ещё рано. Или уже поздно, всё равно от Фреда и Джорджа не убежать. Кроме того, – Сириус перевёл взгляд огненных глаз на Джеймса и Гермиону, – она советует Гарри и Гермионе не затевать это дело, хотя признает, что приказывать им не вправе, и поэтому просто просит помнить, что заботится только об их благе. Она всё это написала бы, но сову могут перехватить, что грозит вам крупными неприятностями. А сказать это лично не может – сегодня она на дежурстве.
– На каком дежурстве? – удивился Рон.
– Неважно, в Ордене. Так что на меня легла обязанность сообщить тебе это, а от тебя передать подтверждение, что тебе всё сказано, – потому что мне она, кажется, тоже не доверяет.
Снова наступила пауза, в продолжение которой Живоглот, мяукая, пытался зацепить голову Сириуса, а Рон ковырял дырку в медном листе перед камином.
– Так ты хочешь, чтобы я сказал, что не буду участвовать в кружке, который организовал Гарри? – наконец, спросил он.
– Я?! Конечно, нет! – изумился Сириус. – По-моему, это чудесная мысль! Что может быть лучше десятимильной пробежки под мокрым снегом ещё до завтрака? Разве что квиддич, защита от Тёмных Искусств, дополнительные уроки со Снеггом и остывшая манная каша с комочками…
– Так, закрыли тему, – оборвал крёстного Джеймс. – Значит, психованный придурок со шрамом во лбу, да?
– Неважно, – тряхнул волосами Сириус. – Неужели вы думаете, что мы, Мародёры, спасовали бы перед этой старой каргой Амбридж? Да мы бы хоть клуб нумизматов организовали бы, лишь бы ей досадить!
– Нумизматы – это которые деньги собирают, да? – задумался Рон. – Слушайте, а может, и правда?..
– Но в прошлом семестре ты без конца твердил: не рискуй, будь осторожен! – возразила Гермиона.
– В прошлом году, Гарри, по всем признакам кто-то в «Хогвартсе» замышлял тебя убить! – уже с нетерпением отвечал Сириус.
– В позапрошлом тоже, – не упустил случая поддеть Сириуса Джеймс. – Ты и замышлял! Вот скажи, зачем тебе понадобилось резать мой балдахин, а?
Сириусу хватило такта смущённо потупиться и уйти от ответа.
– В этом году, мы знаем, убить тебя хочет кое-кто вне «Хогвартса», поэтому я считаю, что тренировки, пусть даже такие бездарные, как физкультура, – мысль хорошая.
– А если нас исключат? – не без насмешки спросила Гермиона.
– Гермиона, – сказал Джеймс, – это же была твоя идея!
– Знаю. Просто мне интересно, что думает Сириус.
– Ну, лучше вылететь из школы, умея быстро убегать, чем вылететь из школы, умея только смирно сидеть в ожидании нападения.
– Золотые слова! – с энтузиазмом подтвердили Рон и Джеймс. – Постоянная бдительность!
– Ну, и как вы организуете группу? Где собираетесь?
– В этом вся загвоздка, – пожал плечами Джеймс. – Мы не знаем, где встречаться. Пока температура ещё приемлемая, мы устраиваем кроссы вокруг квиддичного поля, но скоро начнётся снег, и мы просто не сможем бегать снаружи.
– А если в Визжащей хижине? – предложил Сириус.
– О, это идея! – воскликнул Рон, всё ещё поглощённый мыслями о нумизматике и строящий планы на собирание коллекции современных галеонов, но Гермиона скептически хмыкнула. Остальные трое, включая Сириуса в огне, повернули к ней головы:
– Вас, Сириус, когда вы собирались в Визжащей хижине, было четверо, – сказала Гермиона. – И вы все умели становиться скотами… Прости, то есть превращаться в животных. И при желании, наверное, уместились бы под одной мантией-невидимкой. А нас две дюжины, среди нас ни одного анимага, и нам нужно место для махов ногами, и не мантия-невидимка, а хороший шатёр…
– Армейская палатка-невидимка, – хихикнул Джеймс.
– Справедливо, – сказал Сириус, несколько потухнув. – Ну, уверен, вы что-нибудь придумаете. Был довольно просторный потайной ход за большим зеркалом на пятом этаже, можно там попрактиковаться…
Рон покачал головой:
– Фред с Джорджем говорят, что он то ли заблокирован, то ли обвалился, то ли Филч его нашёл и разместил там музей орудий пыток…
– А-а, – нахмурившись, сказал Сириус. – Я подумаю, и ещё…
Он не закончил. Лицо его вдруг стало напряжённым. Оно повернулось в сторону, упёрлось взглядом в глухую кирпичную стену камина.
– Сириус? – встрепенулся Рон.
Но тот уже исчез. Джеймс обескуражено посмотрел в огонь, потом на Рона и Гермиону.
– Чего он вдруг?..
Гермиона испуганно охнула и вскочила на ноги, глядя в камин.
В огне появилась рука и словно пыталась что-то схватить – пухлая короткопалая рука с уродливыми старомодными перстнями.
Рон и Гермиона отскочили. Живоглот зашипел. Рука Амбридж в огне всё ещё делала хватательные движения, словно знала, где были минуту назад волосы Сириуса, и во что бы то ни стало хотела в них вцепиться.
Джеймс, единственный, оставшийся рядом с камином, вынул из углей кочергу – её второй конец светился в темноте вишнёво-рубиновым светом – и несколько раз сильно ткнул раскалённым концом в шарящую в углях руку. Из-за закрытого портретом Толстой Леди выхода в коридор донёсся приглушённый расстоянием вопль; рука пропала. Джеймс пожал плечами и повесил кочергу на стойку рядом с каминными щипцами.
– Так что вы там говорили про мантии-невидимки?.. – обернулся он к приятелям.
Можно ли использовать заклинания с корнями, отличными от латинских?
Филиус Флитвик, верный своей привычке, прогуливался между парт, наблюдая за тем, как ученики тренируются в применении заклинания немоты. К сожалению, преподавателю было строго-настрого приказано следить, чтобы во время урока заклинание применялось исключительно к подопытным животным, поэтому в классе стоял постоянный навевающий дремоту гул от десятков переговаривающихся школьников, каждый из которых был уверен, что уж он-то абсолютно бесшумен. Контрапунктом в какофонии голосов звучало кваканье лягушек и карканье ворон. Флитвик скрипел зубами и дрожал от желания продемонстрировать заклинание немоты на учениках, но пока держался.
– Как по-твоему, это Амбридж нападала на Сириуса? – полушёпотом спросил Рон, пытаясь подманить подопытного ворона на припасённый от завтрака кусочек хлеба. Ворон, предпочитающий падаль, презрительно посмотрел на Рона, развернулся к нему хвостом и запрыгал по парте вдаль, резво набирая взлётную скорость. Рон с воплем «Куда!» ринулся за ним.
Джеймс Бонд и Гермиона переглянулись.
– Иногда он просто сводит меня с ума, – пожаловалась Гермиона и со вздохом взмахнула волшебной палочкой: – Акцио, ворон Рона!
Ворон с удивлением обнаружил, что после взлёта летит задом наперёд. Раздосадованный вопль «карр!» затерялся среди квакания лягушек, которым крайне не нравилось, что на них отрабатывают заклинание немоты.
– Рон, как по-твоему, сколько ещё людей в этой школе обладают пухленькими ручками, украшенными огромными, безвкусными перстнями? Подсказка: сегодня к завтраку Долорес Амбридж вышла с повязкой на правой руке…
– Но как она пронюхала о том, что Нюхалз сидит в нашем камине?
Джеймс задумался.
С одной стороны, преподавательница Защиты от Тёмных Искусств повела себя предельно непрофессионально. Попыткой схватить Сириуса в камине она продемонстрировала, что, во-первых, камины в факультетских гостиных просматриваются, чтобы не сказать «прослушиваются», а во-вторых, у третьей стороны есть возможность вмешаться в ведущийся по камину разговор. Возможно, в каминах Министерства Магии и каких-нибудь важных шишек реализованы те или иные алгоритмы шифрования, но камин в гостиной Гриффиндора, а также камин в том месте, откуда выходил на связь с ребятами Сириус, явно работали в режиме принудительной конференции. Каждый желающий мог присоединиться к разговору, при этом остальные участники не были поставлены в известность и не имели возможность выразить своё согласие или несогласие с присоединением нового участника. Означает ли это, что большинство каминов магической Британии именно такие? Имеет смысл обдумать эту мысль.
На месте Амбридж Бонд, конечно, просматривал бы школьные камины, но, обнаружив несанкционированную беседу, не стал бы немедленно её прерывать. Он бы для начала воспользовался возможностью узнать содержание беседы, – ведь и Сириус, и ребята были уверены, что разговор абсолютно конфиденциален, и, пока Долорес Амбридж не начала шуметь, пытаясь схватить Сириуса, даже не подозревали о её участии в беседе. Затем Бонд аккуратно выяснил бы периодичность разговоров и, возможно, попробовал бы локализовать камин, через который выходит на связь Блэк, просто чтобы иметь возможность схватить его в любой момент. А потом, имея доступ к каналу связи, который противник полагает абсолютно секретным, можно было бы начать аккуратно скармливать детишкам дезинформацию в строго дозированных количествах и следить, где она всплывёт, выясняя связи Блэка в магическом мире. Таким образом, за несколько сеансов связи можно было бы без труда вскрыть всю сеть соратников Сириуса Блэка. А затем их можно было бы взять тёпленькими, когда только в голову взбредёт, и обвинить в чём угодно, начиная от пособничества террористу и попытки государственного переворота и заканчивая шпионажем в пользу Свазиленда. Собственно, так поступил бы любой нормальный человек, знакомый с деятельностью разведки и контрразведки хотя бы по детективным романам. Своим благородным порывом Долорес Амбридж, очевидно, никогда не читавшая романов, завалила всё дело.
Или всё сложнее, и её действия на самом деле были тщательно спланированы? Может, основной целью было как раз дать понять, что камины прослушиваются, и за разговорами следят? Но зачем? Какой смысл бескорыстно предоставлять потенциальному противнику столь ценные сведения?
С этими магами просто голова кругом идёт. Абсолютно нелогичные создания!
– Мистер Поттер, вы собираетесь лишить лягушку голоса методом гипноза? – поинтересовался возникший у локтя Флитвик.
Джеймс Бонд нахмурился на свою подопытную лягушку. Та вернула ему сумрачный взгляд, полный безнадёжной тоски.
– Силенсио! – суперагент взмахнул палочкой, целясь в лягушку.
– Ква! – парировала лягушка и презрительно надула щёки.
– Си-лен-си-о! – повторил Бонд и аккуратно постучал лягушку палочкой промеж глаз, надеясь вытряхнуть из палочки магический активатор физическим путём.
– Квааа! – возразила лягушка и попыталась удрать.
– Акцио, лягушка Гарри! – со вздохом призвала земноводное Гермиона. – Гарри, ты произносишь «Силенсио». А надо «Силенцио», через Ц. Вот, слушай: силенцио!
Подопытная лягушка девушки поперхнулась на середине квака и укоризненно посмотрела на гриффиндорку.
– Если бы эта толстощёкая жаба поймала Нюхалза, он бы уже сегодня был в Азкабане, – скривился Рон и направил свою волшебную палочку на ворона: – Силенцио, тупая ты птица!
– Сам дурак! – высказался ворон, косясь на своего мучителя блестящим глазом.
– Ты неправильно действуешь палочкой, – сказала Гермиона, критически наблюдая за его манипуляциями. – Не маши, а делай выпад.
– Вороны упрямей лягушек, – пробурчал Рон, с неприязнью глядя на пернатого мученика. – Силенцио, ты, комок перьев!
– Ква! То есть кря! В смысле, кар! – аргументировал ворон.
– Отлично. Меняемся! – Гермиона схватила ворона и заменила его своей лягушкой. – Силенцио!
Ворон продолжал разевать острый клюв, но из него не выходило ни звука.
– Мисс Грейнджер, просто великолепно! – раздался тоненький писклявый голосок профессора Флитвика откуда-то с уровня локтей. – А вы чем можете похвастаться, мистер Уизли?
Рон ткнул волшебной палочкой свою лягушку, которую до этого лишила голоса Гермиона. Лягушка гневно попыталась квакнуть, но заклинание немоты, наложенное Гермионой, ещё действовало.
– Потрясающе! – профессор Флитвик всплеснул руками в восхищении, разглядывая онемевшую лягушку. – Мистер Уизли, у вас и правда получилось! Вы меня поражаете до глубины души, мистер Уизли! Ещё три-четыре удачно наложенных заклинания, и я начну подозревать, что вы небезнадёжны!
– Спасибо, сэр! – зарделся смутившийся от неожиданной похвалы Рон.
Тут Джеймс сообразил, что преподаватель чароведения стоит в непосредственной близости и по долгу службы будет обязан ответить на вопрос:
– Сэр, простите… Вот я думал… Мы сейчас изучаем заклинание немоты, силенцио. А как с ним справляются японцы? Ведь у них в языке нет звука «л», они вместо него произносят «р». Но когда я делаю небольшую ошибку в мнемонической формуле заклинания, например, произношу «силенсио» вместо «силенцио», заклинание не срабатывает. Как же оно будет работать у японцев, которые просто не смогут произнести слово со звуком «л»? Или они произносят что-то вроде «шизукани»? Нет, скорее, «анжин’», на традиционном китайском, который в странах Дальнего востока служил тем же, чем латынь в Европе.
Профессор Флитвик поперхнулся.
– А как произносят свои заклинания якутские шаманы? У них не было связи с Поднебесной, – мило улыбнулся Бонд. – Магловские лингвисты выделяют якутский язык в отдельную, самостоятельную ветвь тюркской группы языков. Но в якутском языке нет звуков «з», «ж», «ф», «в», «ш»; у них даже открытого «е» нет. Они не смогут произнести «Вингардиум Левиоса». А ведь магические традиции у народов дальнего востока и крайнего севера весьма обширны и сильны, в тамошних условиях люди без помощи магии просто не выжили бы. Какими мнемоническими формулами пользуются якуты, если эти формулы не могут происходить ни из латыни, ни из китайского, ни из арабского?
Профессор Флитвик поперхнулся вторично.
– Вы не подскажете мне книжку по мнемоническим формулам концентрации на иностранных языках? – нанёс финальный удар Бонд. – Ведь если я научусь использовать их, это может дать преимущество в бою. Если я решу использовать заклинание немоты, чтобы помешать моему противнику произносить свои заклинания вслух, то на вызов долгого и многосложного «си-лен-ци-о» потребуется значительно больше времени, чем на быстрое и короткое «ан-жин’»! А какой-нибудь «пайхуай» или «пьяофу» намного короче, чем «Вингардиум левиоса».
Преподаватель чароведения выпучил глаза на слишком умного студента и поперхнулся ещё раз – что было само по себе достижением, ибо на протяжении всей предыдущей фразы он не дышал.
– И уж как весело будет чередовать заклинания с корнем в латыни с заклинаниями с корнем в китайском! Или в японском. Или в якутском. Или в науатль[176]176
Собирательное название для языков ацтеков.
[Закрыть]… И пусть противник попробует их отбить!
Бывший чемпион-дуэлянт сузил глаза и потеребил подбородок. Очевидно, сама мысль смешивать языки заклинаний раньше и в голову ему не приходила. Но она, определённо, стоила того, чтобы её рассмотреть.
– Ваш вопрос выходит за рамки материала курса, мистер Поттер, – наконец, нашёлся Филиус Флитвик. – Подойдите ко мне в стандартные часы для консультаций, и я подберу для вас литературу.
Раздался звонок. Профессор Флитвик вернулся к кафедре, потребовал от школьников поупражняться в заклинании немоты в свободное время и распустил класс. На улице шёл дождь, поэтому детям разрешили остаться в помещении, несмотря на потенциальные разрушения, которые могли нанести замку играющие во время перемены школьники.
Троица приятелей взяла чашки с горячим чаем и забралась в пустующий класс на втором этаже. Мимо дверей класса пролетел Пивз, стреляя чернильными пульками в первоклассников, и Бонд отметил про себя, что надо было бы поинтересоваться у своего подручного, как ему удалось избавиться от пристального внимания Дамблдора.
Гермиона уселась на парту, натянув рукава на ладони, и отхлебнула обжигающе горячий чай из фарфоровой чашки, наблюдая за танцем капель на внешней стороне оконного стекла. Рон, ревниво крутящийся рядом с Гермионой, тоже посмотрел за окно и приуныл:
– А у нас вечером ещё тренировка по квиддичу… Под таким-то дождём!
– Матч со Слизерином будет через три недели, – философски пожал плечами суперагент. – Это, если меня не подводит календарь, уже ноябрь. То есть температуры от шести до десяти градусов Цельсия, облачность, ветер со скоростью пятнадцать футов в секунду и дождик с вероятностью два к одному.
– Ставлю сикль, – машинально отреагировал на информацию о шансах Рон.
– Уймись, – посоветовала ему Гермиона, не отрывая взгляда от окна.
– В смысле, матч со Слизерином будет как минимум в таких же условиях, если не хуже, – продолжил Джеймс. – Так что тренировка под дождём оправдана. Хотя этот факт, конечно, не делает полёты на метле под мерзким всепроникающим потоком холодной и отвратительно мокрой воды более приятным. Особенно для того, кто так и не научился летать.
– А ты так и не научился летать?! – у Рона отвисла челюсть.
Джеймс Бонд повторил философский трюк с плечами.
– Ну, как максимум, проиграем, – ответил он. – Гриффиндор не выигрывал кубок школы с 1986 по 1994 года. И что? Никто ведь не умер. Я бы сказал, наоборот, наиболее зловещие события в школе начинались именно тогда, когда Гриффиндор был близок к победе в квиддичном турнире.
– Ребята… – протянула Гермиона, отставляя в сторону чай. – Есть вещи поважнее квиддича.
– Да ну?! – Рон был готов потерять сознание от обрушившейся на него информации, вступившей в конфликт с его мировоззрением.
– Я задумалась, а правильно ли мы делаем?
Джеймс мысленно вздёрнул бровь. Приступ разумности у пятнадцатилетнего подростка? Хотя это не просто подросток, это Гермиона Грейнджер, самая умная ученица школы. Возможно, будучи гением во всех остальных областях, она сумела и социальную ответственность себе отрастить…
– Ты про тренировку? – тем временем продолжал канючить Рон. – Нет слов, Герми, я благодарен тебе за глубокое сочувствие, но Гарри прав, нам надо тренироваться день и ночь, и тогда я, может быть, научусь, наконец, запоминать, какие кольца мне надо защищать, а какие атакова… Э-э-э… Я хотел сказать, если мы хотим попробовать обыграть Слизерин, нам надо до матча достичь пика формы, а то мы представляем собой форменную бесформенность, которая может не смочь…
– Я про наш клуб, «Эндорфинная эйфория», – девушка, наконец, отвернулась от окна и серьёзно взглянула в глаза друзьям. От Джеймса не укрылось, как перед произнесением названия клуба глаза Гермионы скользнули по классу, проверяя отсутствие чересчур любопытных ушей. В личном рейтинге Джеймса Бонда Гермиона поднялась ещё на одну ступеньку: девушка имеет представление об азах конспирации. Далеко пойдёт, если её вовремя не остановить…
– Я просто подумала, – голос Гермионы окреп, – правильно ли мы поступаем, затевая этот кружок.
– Что? – сказали Джеймс и Рон хором.
– Это же была твоя идея! – возмутился Рон.
– Знаю. – Гермиона переплела пальцы. – Но после разговора с Нюхалзом… – «Ещё один плюсик, – подумал Джеймс. – Полезная привычка – использовать кодовые имена даже в обстановке, кажущейся абсолютно безопасной».
– Он целиком за это, – тем временем произнесли губы суперагента.
– Да, – сказала Гермиона, снова уставясь в окно. – Поэтому я и засомневалась, так ли хорошо мы придумали.
– Погоди-ка, – сердито сказал Рон, ставя чашку с чаем на парту. – Сириус нас поддержал, и поэтому ты думаешь, что нам надо отказаться?
Рон Уизли, и так находившийся в самом анусе Джеймсовского табеля о рангах после урока, на котором он называл настоящее имя Блэка, скатился вниз ещё на десяток строчек.
Вид у Гермионы был довольно несчастный. Глядя на свои руки, она сказала:
– А ты доверяешь его мнению, если честно?
– Да, доверяю. Он всегда давал замечательные советы! Вот, например, подбросить моей маме слизняков в…
Гермиона жестом оборвала откровения Рона и заговорила, тщательно выбирая слова:
– Рон, тебе не кажется, что он стал… Ну… Опрометчивым с тех пор, как его упрятали в дом на площади Гриммо? Тебе не кажется, что он… Как бы… Живёт через нас?
– Что значит «живёт через нас»? – удивился Рон.
– Это означает, что он использует нас как эмоциональный прокси-сервер[177]177
Прокси-серверы были представлены на первой международной конференции по Всемирной Паутине в CERN, Женева, в мае 1994 года. Вот текст доклада. Остаётся неизвестным, каким образом Джеймс Бонд, ни разу не специалист в компьютерах, оказался знаком со свежим, новёхоньким термином, которому ещё и двух лет от роду не было.
[Закрыть], – рассеянно объяснил Джеймс, изучая взглядом лицо Гермионы. – Ему не хватает сенсорики, кинестетики, хочется пощекотать нервы, посмотреть в лицо опасности, подёргать смерть за усы. Очевидно, ему мало того факта, что он преступник в федеральном розыске, и невероятно рискует уже потому, что отказался сидеть взаперти и решил пасти коров, прикрываясь личиной оборотня. Коровы, конечно, большие, и по уровню интеллекта соответствуют некоторым представителям Гойлов и Крэббов, но всё-таки доставать коров – это не то же самое, что сражаться Сам-Знаешь-с-Кем. Вдобавок, от коров копытом в нос получить можно, а это здорово расхолаживает. Поэтому Блэк, адреналиновый наркоман, пытается подвигнуть нас на рискованные, опасные поступки, чтобы мы потом прибежали к нему с колечками дыма, поднимающимися от опалённых мантий, и взахлёб рассказывали бы ему о невероятно опасных приключениях. Эмоциональная подпитка от нашего рассказа позволила бы ему скрасить участь особо опасного преступника, временно скрывающегося в облике пастушьей собаки. Он толкает нас на необдуманные, опасные поступки, чтобы мы вляпались по самые уши, потом выбирались, с трудом, ломая ногти и кроша зубы, и необязательно свои, а затем взахлёб делились бы с ним впечатлениями. Таким образом, он пользуется нами в качестве безопасного способа получать адреналин. Он будет наслаждаться нашими приключениями, но переживать их, рисковать собственной шкурой и получать все шишки будем мы.
Рон обозрел открывшуюся перед ним перспективу с высоты своего могучего разума, примерно соответствующей высоте полёта калифорнийской кукушки[178]178
Калифорнийская земляная кукушка-подорожник не летает. Она быстро бегает. Персонаж «Дорожный бегун» мультфильмов Warner Bros. был создан на основе кукушки-подорожника.
[Закрыть].
– То есть у нас будет множество потрясающих приключений, мы приобретём славу, богатство и всеобщее признание, и всё это только за то, что будем рассказывать Сириусу о наших победах?
Джеймс Бонд хлопнул по своему лицу ладонью. Он предпочёл бы хлопнуть ладонью по лицу Рона, но побоялся, что не справится со своими желаниями и выбросит вперёд руку несколько сильнее, чем принято между друзьями. Предварительно сжав кулак.
– Рон, Нюхалз подстрекает нас, – попыталась достучаться до интеллекта младшего Уизли Гермиона. – Он хочет, чтобы мы попадали в неприятности, потому что для него это способ хоть как-то разбавить ту тоску, в которую его жизнь превратилась сейчас.
– Угу, можно подумать, в Азкабане у него была не тоска, а сплошной праздник, – пробурчал Джеймс, удостоился укоризненного взгляда от девушки и прикусил язык.
– Я всё равно не понимаю, что в этом плохого, – убеждённо потряс головой Рон. – Если мы нарвёмся на приключения, то это же здо́рово! Подумайте сами. Если мы справимся с каким-нибудь сложным и рискованным делом, это будет означать, что мы стали самостоятельными, ответственными, что нам можно доверять даже очень серьёзные, взрослые дела. И тогда мама сможет не стоять над душой, а просто сказать мне, чтобы я съел на завтрак манную кашу. А я отвечу ей: «Да, конечно, мама, ты можешь на меня положиться, я уже вполне взрослый и ответственный, я её всенепременно съем», – и есть её не стану.
Джеймс и Гермиона переглянулись. Джеймс еле заметно покачал головой. Гермиона со вздохом кивнула, соглашаясь.
– Да и вообще, Сириус плохого не посоветует, – с убеждённостью в голосе продолжал Рон, с головой уйдя в собственные мысли и не замечая переглядывания товарищей. – Я ведь уже говорил, что он никогда не давал плохих советов? Вот и слизняки, которых я подбросил маме в…
