Текст книги "007. Вы живёте только... трижды (СИ)"

Автор книги: Алексей Бурштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 86 страниц)

– Чего?!

– Просто скажи «обещаю», – устало пояснил Бонд.

– Обещаю, только уберите от меня этого придурошного оборотня!

Третий язык пламени, вырвавшись из волшебной палочки, сплёлся с первыми двумя, опутал крепко стиснутые руки Джеймса Бонда и Максимилиануса Гиндельштейна, словно верёвка, словно огненный след полёта феникса. Затем все три пламенных линии ослепительно вспыхнули и пропали.

– Непреложный обет заключён, – сказала Минерва, возвращаясь на свой стул.

– Вот ваши два галеона, – выложил монетки на стол Бонд.

Максимилианус потёр украшенную синяком шею, но монетки всё же спрятал.

– Итак, теперь вы можете быть абсолютно уверены, что ничто из того, что будет произнесено в этом кабинете, его не покинет, – просипел он. – По крайней мере, через мои уста.

– Я и это предусмотрел, – сказал Джеймс Бонд. – Рон, Джинни, пожалуйста, выйдите в коридор и следите, чтобы никто не попробовал подслушивать под дверью. Профессор МакГонагалл, будьте добры выйти в соседний кабинет и проследить за отсутствием нежелательных лиц там. Профессор Люпин… Римус… Я попросил бы вас остаться со мной.

– А что делать мне? – подала голос Тонкс.

– А вы тоже выйдете в коридор, – улыбнулся Джеймс, – и будете следить, чтобы подслушивать не получилось и у Рона с Джинни тоже.

– Ты не можешь так с нами поступить! – воскликнул Рон. – Мы же твои друзья!

– Друзья, которые не писали мне всё лето?! – вскипел Бонд. – Вы развлекались на площади Гриммо, тогда как я должен был жить у Дурслей! У Дурслей! Господи, да я предпочёл бы жить у Малфоев! Вы могли ежедневно читать книги семейства Блэк! Вы могли ежедневно общаться с Гермионой! А я был заперт в маленькой спальне с усиленными стенами и стальной дверью, и единственным моим развлечением был старый сборник кроссвордов Дадли, в котором на месте «17 по горизонтали: усиленная носовая часть корабельного киля» ручкой написано «форъваттер»[43]43
  Справедливости ради следует уточнить: Дадли подозревал, что в слове «фарватер» нет твёрдого знака, и был почти уверен в отсутствии второй буквы Т, но в слове «форштевень» 10 букв. Также остаётся загадкой, откуда у Дадли сборник кроссвордов на русском языке, потому что на английском это Stern.


[Закрыть]! Если бы я не был мальчиком, мне было бы вообще нечем заняться! И вы при всём при этом не написали мне ни единой весточки?! И продолжаете называть себя моими друзьями?!

Рон открыл рот. Рон закрыл рот. Подпирающая его сбоку Джинни выглядела, как раскалённый докрасна чайник на грани взрыва. Наконец, они дали волю своим эмоциям:

– Ты правда считаешь, что читать, и не абы что, а книги, лучше, чем сидеть взаперти?!

– Ты правда считаешь, что общаться с Гермионой – это развлечение?

Отпрыски Уизли выпалили свои реплики одновременно и с укоризной посмотрели друг на друга: каждый из них в качестве подлежащего осуждению действия выбрал то, против чего второй, в принципе, не возражал.

– Тонкс… Мне назвать тебя по имени? – вскинул бровь Бонд. – Будь добра. Профессор МакГонагалл, прошу.

Воспользовавшись замешательством, Тонкс вывела их наружу. Минерва вышла в соседний кабинет, напоследок окинув Джеймса Бонда пылающим взглядом.

Римус, оставшись без поддержки тяжёлой артиллерии, чувствовал себя явно не в своей тарелке. Он постоянно переводил взгляд то на целителя, то на Джеймса Бонда, нервно облизывая губы и теребя рукоять своей волшебной палочки.

– Ну-с, молодой человек, вы связали уста мне и удалили всех, кроме оборотня, – кстати, почему? Я жду вашего рассказа.

– Во-первых, я хотел бы получить результаты полного медицинского обследования моего тела, – пошёл ва-банк Бонд. – Мне нужно точно представлять себе, на что оно способно, а на что неспособно. С чисто физиологической точки зрения. Детство этого тел… Моё детство было очень тяжёлым, с частыми побоями, недоеданиями, постоянным пребыванием взаперти, отсутствием свежего воздуха, витамина D и нормальной развивающей активности. Я хочу знать, во что всё это вылилось и как это исправить.

– Это несложно, – кивнул Максимилианус, – и явно не оправдывает столь яростного желания сохранить разговор в тайне. Кроме того, вы сказали «во-первых». Из этого я логически заключаю, что будет ещё и «во-вторых».

– Во-вторых, – не разочаровал целителя Джеймс, – объясните мне, каким образом магическое общество до сих пор не научилось справляться с дефектами зрения. – Суперагент подчёркнуто мягким жестом снял с себя и положил на стол свои круглые очки. – Маги занимаются изучением своего тела тысячи лет; близорукость – общая проблема для всех, умеющих читать; объясните мне, как получилось, что я, Мальчик-Который-Выжил, надежда и опора всего британского магического общества, ношу этот кошмар со сферой в минус четыре и с цилиндрами на три и восемь?! И ладно бы оправа была стильной… Почему очки носил мой отец, Джеймс Поттер? Поверьте мне, он был не самым бедным человеком! Почему носят очки профессор Дамблдор, профессор МакГонагалл и Артур Уизли? Неужели магия не может вылечить астигматизм и вправить мозги хрусталику?

– Отвечаю, – склонил голову Максимилианус. – Магия, конечно, может решить проблему зрения. Выправит хрусталик, присобачит на место сетчатку, очистит катаракту… И будет у вас великолепное зрение. Такое же, как у самого здорового магла. И вы будете видеть то, что видят маглы… Но не больше. А заклинания, позволяющие видеть то, что маглы не видят, куда накладывать прикажете? На собственные глаза? Перенапряжёте их магически, и никакие заклинания на них держаться не будут. В результате получите уже решённые проблемы в двойном размере и вдобавок кучу новых.

– Это, например, что маглы не видят?

– Ну, например, ауру вокруг магических артефактов. Простое заклинание «Взгляд ангела», накладываемое на очки, вываренные в специальном зелье, – и вам никогда не удастся спутать обычную бижутерию, заклятую против воров, с по-настоящему магическим артефактом. Или, раз уж мы заговорили о зельях, как насчёт таблицы совместимости ингридиентов? Или хотя бы оценка качества ингридиентов, проецируемая на внутренней стороне линзы?

Джеймс Бонд попытался оценить услышанное. Кью говорил о встроенных в глаза дисплеях как о новой технологии, ещё не прошедшей полноценные испытания. Маги пользуются ею, судя по всему, не первый век.

– А зачем варить очки? – только и сумел выдавить он.

– А из них бульон наваристый получается. Шучу. Чтобы создать на поверхности линз устойчивую к царапинам плёнку из магически активного вещества, на которое смогут влиять мидихлориане-симбионты мага, – пояснил Максимилианус. – Можно обойтись и без этого, магически изменяя само стекло линз… Ну, или пластмассу, если следовать новомодным веяниям… Но расхода энергии это потребует во много тысяч раз большего. Потому что стекло не живое и никогда живым не было… С другой стороны, плёнка из восприимчивых к магии полимеров, вывариваемых из особых растений, минералов и малоаппетитных субстанций, значительно облегчает деятельность мидихлориан и сокращает затраты энергии мага-носителя артефакта…

– То есть на обычном магле эти артефакты работать не будут?

– Нет притока энергии. Артефакт сохранит свои магические свойства, но без энергии работать не станет. Чтобы артефакт работал, его нужно либо зарядить достаточным количеством магической энергии заранее, либо обеспечить постоянную бесперебойную подпитку. Чему вас вообще учат в этом вашем Хогвартсе? А-а, я и забыл, вы же у нас память потеряли. Кстати, не пора ли нам перейти к основной цели визита?

– Во-первых, запишите меня к окулисту, – твёрдо ответил Бонд. – Я собираюсь избавиться от этого уродства. В данном конкретном случае я имею в виду очки. И куплю себе нормальный «Ray-Ban», чтобы выварить его в хорошем зелье и навешать приличных заклинаний.

– Слова не мальчика, но мужа, – одобрил колдомедик. – Только советую брать «Police». На них заклинания лучше ложатся. Зайти к окулисту можно будет перед тем, как вы закончите ваш визит в нашу больницу.

– Операция безболезненна?

– Из физических ощущений вы испытаете прохладу. Потому что ваш кошелёк значительно уменьшится в объёме и будет прикрывать меньше тела. Операция недешёвая.

– Пусть это вас не беспокоит, – ответил Бонд, отмахиваясь от побагровевшего Римуса в поношенном пиджаке. – Если она стоит меньше миллиона галеонов, я в деле.

– Да нет, всего тысячу триста… – целитель, похоже, был поражён напористостью клиента. – Заодно зайдём в процедурный кабинет и снимем полную колдограмму вашего тела. Признаюсь честно, мне до невозможности интересно рассмотреть ваш шрам. К нам часто попадают маги с повреждениями от тёмных заклятий, – ну, наверное, каждый из здесь присутствующих пробовал подсыпать зелье кровавой кашицы в соседский суп, после чего исподтишка швырял в соседку «ротапудерия» – но вот шрамы от «авады» у нас редкость.

Джеймс Бонд в первый раз в жизни услышал про зелье кровавой кашицы, чем бы оно ни было, но его память услужливо развернула перед ним картину, на которой он щедро капает фенолфталеин[44]44
  Этот индикатор щелочей до обнаружения канцерогенных свойств продавался в аптеках под названием «пурген».


[Закрыть] в дымящуюся кружку чая с надписью «Кью». Заклинания «ротапудерия» Джеймс Бонд тогда не знал, но для достижения ожидаемого эффекта хватило холостого выстрела. У суперагента оказалось достаточно такта, чтобы скромно потупить взор.

Воцарившуюся тишину нарушил Максимилианус:

– Ладно, вернёмся к нашим баранам. Мистер Поттер, расскажите мне, что именно вы не помните.

Джеймс помолчал, подбирая слова:

– Для начала я расскажу, что, по словам свидетелей, произошло. На меня напали дементоры. Их отогнал мой кузен Дадли, занимавшийся боксом, борьбой, кен-до и гоп-стопом.

Целитель уронил перо, которое вертел в руках:

– Но маглы не могут видеть дементоров!

– Могут, – твёрдо ответил Джеймс Бонд, вспоминая необычные, парящие над землёй фигуры в драных плащах. – Непосредственно во время нападения – могут. Это, можно считать, подтверждённый факт.

– Но это противоречит всем книгам!

– А сколько маглов могут похвастаться тем, что сумели отбиться от дементоров?

– Один-ноль в пользу Поттера, – прокомментировал Римус Люпин.

– Я подозреваю, что сцены, вызванные в моём воображении непосредственной атакой дементоров, были столь ужасны, что моё подсознание милостиво закрыло шлюзы моей памяти, отсекая все воспоминания, связанные с этой ужасной трагедией, – подал целителю идею Бонд.

– Но тогда у вас должны были сохраниться воспоминания о детстве! Ох, эта счастливая пора, когда ни о чём не надо заботиться, только целыми днями кушай и играй с другими детьми!..

– …Сиди под замком в тёмном чулане, где даже ноги вытянуть некуда! – с восторгом поддержал Бонд.

– В самом деле? Тогда понятно. Но у вас ведь сохранилось множество других знаний.

– Да, какое-то число общих знаний сохранилось, – осторожно сказал Джеймс.

– Давайте, проверим? Я буду задавать вопросы, а вы отвечайте. Это не совсем игра в ассоциации, но очень похоже. Отвечайте на вопрос, но не задумывайтесь над ответом. Готовы?

– Ладно, я понял правила, давайте, жгите.

– Хорошо. Итак, начали… Идиш, значит, мы знаем… Parlez-vous français?

– Je ne parle pas français, – мгновенно отреагировал Бонд.

– Sprechen Sie Deutsch?

– Nein, nicht verstehen. Und Sie?

– ¿Habla usted español?

– Por desgracia, ni una sola palabra, – откинулся на спинку стула Джеймс.

– Parli italiano?

– No.

– Может, вы ещё и русский знаете?

– Увы.

– Хмм… Очень интересная картина вырисовывается. Et Latine scit?

– Nescio.

– 한국어를 할 줄 아세요?

– 당연하지!!!

– Shssss fshssss ssshss?

– И перестаньте на меня шипеть!

– То есть вы не знаете ни единого языка, кроме английского. – Целитель многозначительно переглянулся с Люпиным.

Джеймс Бонд почувствовал, что он где-то промахнулся.

– Я же честно ответил, что я не знаю ни один из этих языков!

– Да-да, не волнуйтесь, я так и понял. – Колдомедик поднял палочку, прорычал маловразумительную фразу и надиктовал в неё, как в микрофон: – У пациента явные признаки ретроградной или диссоциативной амнезии. Явно наблюдается способность к языкам, которых он прежде не знал, и утрачены знания языка, который он раньше знал, в частности, парселтанга.

– Эй, не знаю я никаких языков! И что такое парселтанг?

– Продолжим. Кто является сейчас премьер-министром Великобритании?

– Джон Мейджор, – ответил Бонд, не понимая, какое отношение современная политика имеет к его амнезии?

– А министром магии?

– Корнелиус Фадж. Мне это профессор МакГонагалл сказала.

– Кто был премьер-министром до Джона Мейджора?

– Маргарет Тэтчер.

– Когда она ушла в отставку?

– 28 ноября 1990 года.

– Где вы были в тот день?

– А вам этого знать не… Я не помню, – Джеймс Бонд провёл ноябрь 1990 года в Москве, пытаясь расстроить планы организации из высших советских чиновников саботировать перестройку и передать Ираку ядерное оружие для борьбы с намечающимся вторжением американцев[45]45
  Эти события описаны в книге Джона Гарднера «Человек из „Барбароссы”».


[Закрыть].

Максимилианус пощёлкал кончиком своей волшебной палочки по ухоженным ногтям. Джеймс Бонд уже совсем собрался было поинтересоваться, является ли это действие активацией какого-нибудь заклинания, или целитель машинально играет с тем, что подвернулось ему под руки, как это делал Борис Грищенко[46]46
  См. фильм «Золотой глаз» 😊 В частности, см. на русского программиста, постоянно играющего с авторучкой.


[Закрыть], но Максимилианус продолжил серию вопросов:

– Охарактеризуйте своих родственников одним словом.

– Сволочи! – мгновенно выпалил Бонд, вспоминая кошачий лаз в двери, через который его кормили.

– Ого. А двумя словами?

– Мерзкие твари! Тремя – придурки, гады, кретины! Четырьмя – самолюбивые, ограниченные, тупые тру́сы!

– Кажется, вы не в слишком большом восторге от своих родственников.

– Вы хотите поговорить об этом? – поинтересовался Бонд. – В магическом мире практикуется психоанализ по Фрейду?

– Это когда больной разглагольствует на всякие отвлечённые темы, пока врач, сидя за его спиной, тихо дремлет в кресле? Нет, мы так не делаем.

– А как вы делаете?

– А вы сейчас увидите.

Максимилианус поднялся и направил на Джеймса тонкую трубку, судя по всему – стеклянную.

В следующий момент Бонд оказался под столом, уходя из зоны вероятного поражения. Его стул летел в сторону врача, а рука Бонда сжалась на рукояти пистолета.

– Не надо так бурно реагировать, юноша!

Суперагент рискнул выглянуть из-под стола. Максимилианус был распят на стене за своим столом, его удерживали глубоко ушедшие в кирпичную стену ножки стула. Сиденье стула слегка придавливало грудь Максимилиануса. Колдомедик искренне не понимал, за что с ним обращаются так агрессивно.

– Молодой человек, где ваше уважение к целителям?! Я же принёс вам Нерушимый Обет! Могли бы и сами сообразить, что я не имею права причинить вам вред или своим бездействием допустить, чтобы вам был причинён вред.

– Верно, – подтвердил пружинисто вскочивший на ноги Римус. – А второй закон Нерушимого Обета гласит, что он должен повиноваться относящимся к делу приказам, не противоречащим первому закону.

– И я имею право заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит первым двум законам, – с укоризной добавил пришпиленный к стене стулом целитель. – Не надо бросаться в меня вашим стулом, пожалуйста. А то у меня от неожиданности выделяется мой.

Бонд выпустил рукоять пистолета, вылез из-под стола и дёрнул за спинку стула. Когда к делу подключился Римус, а целитель навалился со своей стороны, дело пошло на лад, и вскоре Максимилианус был освобождён из своего вынужденного плена.

– И за что вы в меня стулом бросили? Что такого опасного в детекторе темномагических воздействий? – спросил колдомедик, подавая Бонду стеклянную трубочку.

– Прошу прощения, привычка, – буркнул Джеймс, рассматривая трубочку. Да, цилиндрический стеклянный сосуд, поблёскивает, как оружейная сталь, потому что заполнен какой-то тёмной жидкостью. Но, в целом, не опаснее авторучки. Если, конечно, не учитывать авторучки, вышедшие из лаборатории Кью…

– И что это внутри?

– О, вытяжка из спинномозговой жидкости инфернала. – Целитель перехватил непонимающий взгляд суперагента. – Ну, это человеческий труп, оживлённый магией.

– Зомби? – догадался Джеймс Бонд.

– Примерно. В общем, в этой трубке спинномозговая жидкость создания, доверху накачанного крайне тёмной магией. Экстракт из его спинномозговой жидкости замечательно реагирует на любую магию, даже не настолько тёмную.

Джеймс Бонд позволил Максимилианусу помахать перед собой детектором. Детектор упорно делал вид, что он просто заполненная тёмной жидкостью трубка. О результатах сканирования приходилось догадываться по изменению выражения лица целителя.

– Оч-ч-чень интересно, – колдомедик, нахмурившись, постучал детектором по макушке Бонда. – Молодой человек, я крайне заинтересован.

– Я буду жить, доктор? – с надрывом поинтересовался Бонд.

– Если уж вы сумели пережить то, что мне показывает детектор, то я и представить не могу, что способно вам повредить, – ответил Максимилианус. – Вы подвергались «Империо» и «Круцио». В вашей крови следы яда василиска. И какая-то крайне мощная целительная субстанция… Слёзы феникса?

– «Империо»? «Круцио»? – Римус Люпин качнулся вперёд. – Это же непростительные заклинания!

– Возможно, это след атаки Того-Кого-Можно-Было-Бы-И-Назвать-Если-Бы-Всякие-Дебилы-Не-Падали-Бы-В-Обморок-Каждый-Раз-Когда-Это-Имя-Произносят, конечно. Возможно, он решил помучить годовалого Поттера в тот день, когда убил его родителей, – простите, Гарри, – но я сомневаюсь, что мой детектор уловит следы столь давних заклинаний. По моему мнению, Поттера подвергали непростительным заклинаниям в последний год.

– В последний год?! Кто же это посмел?

– Понятия не имею, – честно ответил Джеймс Бонд. Он, разумеется, уже прочитал описания непростительных заклинаний вкупе с ожидаемыми эффектами, – большинство книг в библиотеке Блэков называли их необходимым минимумом для общения с окружающими, – но и представления не имел, что их когда-либо применяли к нему лично.

О, ему, конечно, поведали легенду об «Авада Кедавра», срикошетившей от его лба. Но к этой легенде разведчик относился с изрядной долей скептицизма.

Во-первых, из предположения, что Поттера защитила любовь его матери, с неизбежностью следует, что матери других детей любили их меньше, – следствие лестное, однако маловероятное. Матери вообще имеют тенденцию беззаветно и самоотверженно любить своих детей. Вон, Петуния любит Дадличку, хотя мерзопакостнее гадёныша ещё надо поискать. Скажем, если сравнивать Поттера и Дадли на основе рассказов тех людей, кто знал их во младенчестве, – маньяка-террориста Сириуса Блэка и глупой курицы тётушки Мардж, – получается, что Лили Поттер любила Поттера-младенца намного меньше, чем Петуния – Дадли. Потому что Гарри Поттер, судя по рассказам, был ангелочком, разве что без нимба, а Дадли уже в коляске проявлял неимоверные эгоизм, грубость и злобу, – тётушка Марджори называла их «умение настоять на своём», «умение общаться с другими» и «умение постоять за себя». Получается, что Лили любила идеального младенца, а Петуния сумела полюбить кошмар любой матери. Следовательно, любовь Петунии уж никак не слабее любви Лили Поттер.

Во-вторых, судя по рассказам, «Авада Кедавра» было любимым заклинанием Волан-де-Морта. Это заклинание Тёмный Лорд применял многократно, и до встречи с Поттерами оно срабатывало безукоризненно. Если стабильность и правда признак мастерства, то Волан-де-Морт стал мастером в применении «Авады Кедавры». А уж мастер совершенно точно знает, как реагировать, если что-то пошло не так. Его просто не могло развоплотить до состояния бесплотного духа.

(Тут Джеймс Бонд сам себя поправил: он всё ещё мыслил категориями магловского мира, где мастер, если у него не получалась какая-то деталь, брал другой напильник, снимал испорченный слой материала и всё равно доводил заготовку до ума. С другой стороны, «Авада Кедавра» – это не просто заклинание, это окончательное и бесповоротное уничтожение, чем-то сродни атомной бомбе индивидуального применения. Возможно, у мастера, собирающего атомные боеголовки, тоже не будет возможности тянуться за другим напильником, если кусок плутония докритической массы выскользнет у него из рук прямо над ящиком с другими кусками плутония докритической массы. И доказывай потом клокочущей вокруг плазме, что у тебя стаж, выслуга лет и фотография на доске почёта «работник месяца»…)

А в-третьих, Джеймсу Бонду чисто по-человечески было неприятно осознавать, что от его лба даже заклинания отскакивают.

Поэтому в качестве рабочей гипотезы он решил, что Волан-де-Морт попробовал на младенце Поттере какое-то новое, незнакомое, неизведанное заклинание. Возможно, только что изобретённое. Выбор младенца в качестве лабораторной мышки, с точки зрения суперагента, был вполне оправдан: защищаться он не может, убежать тоже, а, зная анатомию человека, – которую Волан-де-Морт к тому моменту, безусловно, уже изучил, благо, эта самая анатомия после каждой битвы с его участием была разбросана по всей округе, – можно будет потом вскрыть подопытного и проверить результат. Заклинание, как часто бывает со свежими разработками, сработало не так, как планировалось. Результат – шрам в виде молнии, одна штука, младенец живой, одна штука, и бездыханное тело, три штуки. Звучит логично, изученной до сих пор теории магии не противоречит, значит, можно принять за основу.

– Может, дементоры? – тем временем Римус Люпин продолжал гадать, кто в последнее время практиковался на Поттере в непростительных заклинаниях.

– Я ни разу не слышал, чтобы они применяли какие бы то ни было заклинания, – возразил Максимилианус. – Вы бы ещё домовых эльфов вспомнили…

– А что, эти непростительные заклинания на меня сильно повлияли? – встрял Джеймс Бонд.

– Я ещё не знаю, – честно ответил целитель. – Это будет видно по результатам обследования вашего физического состояния. А мы сейчас психическим состоянием занимаемся.

Максимилианус снова провёл вокруг головы Джеймса Бонда детектором.

– По крайней мере, точно можно сказать одно, – наконец, произнёс он. – В последний месяц вы испытали жуткий стресс. Очень сильный и связанный с магией. Причём не просто с магией, а с магией страха, ужаса, невыносимого отчаяния. Из вас попытались выпить душу. С моей точки зрения, это достаточно похоже на влияние дементора, чтобы согласиться с версией о нападении дементоров.

– Дементоры в Литтл-Уининге! – покачал головой Римус. – Куда катится мир!

– Итак, можно считать установленным, что на меня напали именно дементоры, – подвёл черту Джеймс Бонд. – Профессор Люпин…

– Мы же договаривались, без чинов, – отмахнулся оборотень. – Зови меня просто Римус.

– …Римус, скажи… А нет ли чего-нибудь странного в том, что дементоры оказались в Литтл-Уининге?

– Странного?!

– Ну, типа, они ведь должны охранять Азкабан? Большую и страшную магическую тюрьму, расположенную в Северном море? Просто я абсолютно уверен в том, что Литтл-Уининг находится к юго-западу от Лондона. А Северное море, когда я в последний раз смотрел на карту, всё ещё было к северо-востоку. Вы улавливаете мою мысль?

– Не вполне, – осторожно ответил целитель. В его глазах уже заберезжил свет понимания, но он всё ещё предпочитал, чтобы итог подбивал Гарри Поттер.

– Хорошо, разовью, – вздохнул Джеймс. – Исходя из мирного договора после Первой магической войны, экземпляр которого я нашёл в библиотеке Блэков в мусорной корзинке с надписью «До чего мы докатились», в обмен на прекращение преследований дементоры в полном составе принимаются на работу в службу магического правопорядка на должности тюремных смотрителей, с запретом на покидание Азкабана. Фактически, после победы над Тёмным Лордом камеры Азкабана были переполнены его приспешниками, а коридоры – другими его приспешниками. Разницы между узниками и стражниками не было никакой, поэтому их и заточили вместе. Только одних удерживали на месте крепкие стены и подавленная воля, а других – угроза немедленного коллективного уничтожения в случае нарушения.

– Молодой человек, в отличие от вас, мы Первую магическую войну помним по собственному опыту, – встал в позу целитель.

– Немолодой человек, маги сходится во мнении, что, в отличие от вас, именно я принёс нам в этой войне победу, – возразил Джеймс Бонд. – Поэтому сядьте и слушайте. Итак, дементоры знают, что, стоит хоть одному из них покинуть Азкабан без прямого приказа Министерства, как они все будут поставлены вне закона и уничтожены. Конечно, с уничтожением дементоров придётся повозиться, но в этом нет ничего такого, с чем не справился бы отряд авроров, усиленный достаточным количеством артефактов. И тут я натыкаюсь на дементоров в Литтл-Уининге. Который, смею заверить, от Азкабана очень далеко, исключительно в географическом смысле. Что из этого следует?

Римус Люпин был очень смышлёным человеком для оборотня. Ему хватало двух-трёх повторений, чтобы понять очевидное.

– Либо дементоры узнали что-то, что позволит им противостоять отрядам Министерства, либо они были отправлены в Литтл-Уининг по приказу Министерства, – произёс оборотень с огнём интеллекта в глазах.

– Правильно, – кивнул Джеймс Бонд. – Касательно первого, что бы это могло быть? Как по-вашему, мистер Максимилианус?

В зрачках целителя плескался ужас:

– Но это означает, что Тёмный Лорд вернулся! Ничто другое не могло бы оказать на дементоров такой эффект! Но в «Ежедневном пророке» пишут, что это невозможно, и что вы, молодой человек, врун, ипохондрик и сумасшедший!

– В сравнении с окружающими я поразумнее многих буду! – обиделся Бонд.

– Ну разумеется, тут за стенкой закрытое отделение для пациентов с необратимыми повреждениями разума, – согласился Максимилианус. – Но есть ведь и другая возможность. Что Министерство… Или какой-то один министерский работник… Специально отправил дементора в Литтл-Уининг.

– Кто ещё из магов живёт в Литтл-Уининге? – требовательно спросил Джеймс у Римуса.

– Только ты и мисс Арабелла Фигг, получившая почётное звание Сквиба – фыркнул тот. – Никакой нормальный маг в этой дыре не поселится. Честно признаюсь, натравливать дементоров на мисс Фигг… Нет, ну, можно, конечно, но это даже не из пушки по воробьям, это из осадного требушета по микробам. Проще было Дадли Дурслю заплатить.

– Ты предполагаешь, что Дадличка возьмётся за убийство за деньги?! – Джеймс взлохматил волосы. – Только не Дидди. Он никогда на такое не пойдёт. Брать деньги за то, что он с удовольствием сделает бесплатно?.. Хотя… Если подумать…

– То есть кто-то в Министерстве, официально или неофициально, решил расправиться с вами, молодой человек, – вернулся к теме Максимилианус, незнакомый с Дадли Дурслем. – Вы на это намекаете?

– Намекаю?! Чёрт побери, я говорю прямо: на меня напали дементоры, вы сами это подтвердили. Никаких причин для этого, кроме либо приказа из Министерства Магии, либо возрождения Тёмного Лорда, вы сами не нашли. От идеи, что Лорд вернулся, вы сами отказались, и я с этим не спорю, потому что потерял память. Тогда придётся признать, что на меня напали по приказу Министерства Магии. Сделайте же следующий шаг и признайте, что либо в Министерстве Магии, на очень высоком посту, скрывается одержимой местью тайный сообщник Того-Кого-Нафиг-Не-Нужно-Называть, либо Министерству внезапно стало выгодно, чтобы я склеил ласты. Первый вариант отпадает: я попал в поле зрения Министерства ещё несколько лет назад, крупных перестановок в кадрах, судя по «Вестнику передовика министерского хозяйства», за это время не было, за исключением бегства Людо Бэгмена и отставки Бартемия Крауча по причине смерти. Но ни тот, ни другой пост не дают права отдавать приказы дементорам. Следовательно, тот, кто послал ко мне дементоров, занимал пост, дающий ему право сделать это, задолго до нынешних событий… Но почему-то ждал, пока я овладею заклинанием Патронуса, дающим защиту против дементоров. Вам самому-то понятно, насколько шаткой этот факт делает версию мести? А значит, я внезапно стал неугоден Министерству в самое последнее время… Примерно с окончания Турнира Трёх Волшебников, если судить по тону статей в «Ежедневном пророке». Как раз с того момента, как я…

– …Вместе с Дамблдором заявили во всеуслышание о возрождении Тёмного Лорда, – потрясённо уставился в пустоту Максимилианус.

– Простая логика, – коротко поклонился Джеймс Бонд. – Не благодарите меня.

– И не собирался даже! – возмутился целитель. – Это что же получается, он на самом деле вернулся? Как ни поверни, как ни крути?

– Понятия не имею, – честно ответил Джеймс. – Но у вас есть другие объяснения?

Врач вскочил и начал лихорадочно запихивать пергаментные свитки со стола в объёмистый портфель.

– Куда же вы?

– Куда угодно, лишь бы из Британии! Если Тёмный Лорд вернулся, мы все в опасности! Я соберу жену и детей и сегодня же вечером уеду… В Индию, или в Китай, или к чёрту на рога, лишь бы подальше отсюда!

– Только не забудьте про Нерушимый обет, – напомнил Бонд. – Я жду официального заключения о том, что моя амнезия вызвана именно нападением дементоров. По пути наружу я хотел бы, чтобы вы провели меня через процедурный кабинет, где какая-нибудь очаровательная медсестра проверит моё физическое состояние, а дежурный офтальмолог исправит моё зрение. Потому что вот это, – Бонд снял с себя уродливые круглые очки, – меня уже вконец достало!