Текст книги "007. Вы живёте только... трижды (СИ)"

Автор книги: Алексей Бурштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 86 страниц)

Алексей Бурштейн
007. Вы живёте только… трижды

Действующие лица, введённые в канон, и люди, которых я на их месте представлял:

Джеймс Бонд – Пирс Броснан

Суперагент британской военной разведки. Владеет всеми видами оружия, водит всё, что движется. В отличие от Конана-варвара, умеет думать и иногда это делает. Характер стойкий, нордический. Вдовец.

Эм – Джуди Денч

Настоящее имя – Оливия Мэнсфилд. Глава британской службы военной разведки. Строгая, но справедливая. Стальной кулак, небрежно прикрытый дамским платочком. Из таких получаются прекрасные премьер-министры.

Билл Таннер – Рори Киннир

Секретарь Эм, по совместительству – близкий друг Джеймса Бонда. Если Бонд используется для силовых акций, то Таннер ведёт мозговой штурм из штаба. Мужчина среднего роста и возраста, блестящий лысиной аналитик.

Мисс Ева[1]1
  Судя по фильму «Координаты: Скайфолл», мисс Манипенни зовут Ева. Правда, сам Флеминг её имя ни разу не упомянул.


[Закрыть] Манипенни – Саманта Бонд

Секретарша Эм. Безнадёжно влюблена в Бонда, но понимает, что она для него будет просто развлечением, поэтому держит дистанцию и безумно от этого страдает. Умная девушка, но, увы, – более девушка, чем умная.

Кью – Десмонд Ллевелин

Настоящее имя и звание – майор Джеффри Бутройт. Глава службы технического обеспечения. Высокий сухопарый учёный, блистательный техник, одержимый порядком. Злится из-за того, что Бонд ещё ни разу не вернул после операции все устройства в целости и сохранности.

Место действия

Используемая мной карта «Хогвартса» и окрестностей – канонiчная, нарисованная лично Дж. К. Роулингс:

Карта Хогвартса

Бонд предотвращает нападение на школу

Чёрный плащ существа, прохаживающегося перед строем других закутанных по самые глаза фигур, качнулся, открывая тонкие белые руки. Эти руки подошли бы пианисту, скрипачу, может быть, хирургу. К сожалению, в данном случае они готовились совершить страшный поступок. С другой стороны, отвлечённо подумал третий в ряду человек, некоторые пианисты и скрипачи причиняют намного больше страданий человечеству. Находиться рядом с эпицентром взрыва мощнейшей бомбы – это довольно гуманный способ покинуть нашу юдоль скорби. В отличие от концерта для виолончели и дисковой пилы ре-минор, который пришлось прослушать три месяца назад, и который до сих пор являлся человеку в кошмарных снах.

Достаточно большое помещение было скрыто полумраком. В той его части, где выстроился ряд закутанных фигур, горели чёрные свечи, скорее, добавляя таинственности, нежели разгоняя тьму. С фитилей в воздух поднимались тонкие струйки дыма, пахнущего какими-то благовониями. Дым не рассеивался, а, остыв, стекал вниз и скапливался у пола, покрывая его туманным одеялом, которое колыхалось при каждом движении. Запах благовоний при такой концентрации терял благородную приставку «благо» и становился просто приторной вонью, от которой ломило виски и слезились глаза. Сквозь туманное одеяло дыма проступали нарисованные на полу геометрические фигуры, испещрённые надписями на непонятных языках. В общем и в целом, не хватало только жертвенных ножей и обнажённой девственницы, чтобы воссоздать картину дьявольского жертвоприношения, причём совершаемого неопытными любителями с большой страстью к театральным эффектам.

К сожалению, ход мыслей был верным. Просто это конкретное тайное общество решило не размениваться на одну девственницу.

– Наполнены ли Чёрные Чаши? – спросило существо в чёрном плаще, неспешно дефилирующее перед рядом закутанных фигур. Полы его длинного плаща взметали в воздух струйки дыма, которые затем неспешно падали обратно.

– Наполнены до краёв, о Мудрейший, – нараспев произнёс кто-то из замершего в почтении ряда.

– Заперты ли Врата Вечной Мудрости? – продолжило интересоваться существо, дойдя до конца ряда и повернув обратно.

– Ещё как! – жизнерадостно воскликнула первая с краю фигура. Существо удивлённо застыло, поражённое очевидно несочетающимися обстановкой и тоном голоса. – Я их лично запер, ключ сломал, в замочную скважину влил расплавленный свинец, а створки заколотил гвоздями и заклеил изолентой. Никакой больше Вечной Мудрости никому не достанется!

– Придурок, – тихо произнёс кто-то из ряда. – Мог хотя бы себе набрать. Тебе бы не помешало.

– Будем считать, что Врата Мудрости заперты, – резюмировало существо, продолжив движение. – Отточены ли Клинки Благочестия и Секиры Веры?

Человек, сопоставлявший взрыв бомбы и скрипичный концерт, встрепенулся. Это была его реплика.

– Так точно, – ответил он, коротко кивнув. – Секиры Веры наточены до остроты разума. Клинки Благочестия сияют во мраке ночи.

– Эффектно, – шепнул ему сосед по ряду, – Но перебор. До остроты разума – после того, как мы заперли Врата Мудрости …

– Горят ли Свечи Безлунных Проводников? – поинтересовалось существо, добравшись до противоположного конца ряда и поворачивая в обратную сторону.

– Как и было заповедано, – коротко кивнул тот, кто указал на перебор с Секирами Веры. – Зажжены и освещают путь.

– Да будет так! – Мудрейший замер напротив центра ряда людей и распахнул свой плащ. – Мы готовы! Призовём же нашего Повелителя! Предложим же ему свежую плоть и кровь!

Он грациозно распростёрся ниц. Когда Мудрейший поднялся снова, у него в руке был вполне техногенный пульт, от которого в темноту змеился провод в металлической оплётке.

– Наш Повелитель силён и славен! – нараспев произнесли закутанные люди. – Подадим же ему то, что принадлежит ему по праву!

– О Повелитель, питающийся душами! – продолжил тягучее песнопение Мудрейший, колышась в такт. – Приди! Призри нашу жертву! Мы приготовили тебе сегодня изысканную трапезу – начальную школу святого Грогория! – Мудрейший прозаически щёлкнул тумблером, и тот осветился зелёными огоньками – очевидно, сеть подрыва зарядов находилась в полном порядке и была готова передать короткий инициирующий импульс в детонаторы.

– Начальная школа? – изумлённо спросил тот, кто запирал Врата Мудрости. – Но там же могут быть дети!

Существо с пультом в руке, не обратив внимания на эти слова, исступлённо билось в религиозном экстазе. Длинные тонкие пальцы откинули предохранительную крышку и потянулись к большой кнопке – почему-то изумрудно-зелёного цвета.

– Простите, – встрепенулся человек, ответственный за Секиры Веры. – Мне кажется, мы кое-что забыли. Это важно!

– Что там? – раздражённо обернулся Мудрейший, стискивая пульт в руке. От пальцев до кнопки было меньше сантиметра.

– Кто-нибудь запечатал Чёрную Лазейку Дурных Помыслов?

– Чёрную Лазейку Дурных Помыслов?! – Мудрейший задумался, почесал скрытый под капюшоном подбородок. – Разве её надо закрывать не в пятницу? – Он отложил пульт в сторону и присел перед чёрной свечой, пытаясь в её свете прочитать выцветшие строчки толстого фолианта, поднятого из-под слоя дыма с пола. – Кто у нас ответственный за Чёрную Лазейку?

– Брат Восьмой, о Мудрейший, но его сегодня не отпустили с работы, – послышался смиренный ответ.

– Тогда понятно! – тот, кто вспомнил о Чёрной Лазейке, вышел из строя и направился к коленопреклонной фигуре, склонившейся над фолиантом. – Лазейка Дурных Помыслов не была запечатана, и эти самые помыслы могли повлиять на нас!

– Но мы защищены Клинками Благочестия! – возразил кто-то из ряда. – И Секирами Веры!

– А Дурные Помыслы владеют кун-фу, – холодно произнёс вышедший из ряда и пнул склонившегося над фолиантом Мудрейшего в лицо. Раздался тошнотворный хруст, как будто кто-то раздавил фарфоровую миску; предводитель церемонии взмахнул руками, словно собираясь улететь, и повалился на спину. – Все назад! Первого, кто двинется, я пристрелю, как бешеную собаку. Школу они решили взорвать, придурки… – В руке вышедшего из ряда человека, словно по волшебству, появился пистолет. – Может, не надо было Врата Мудрости запирать? Глядишь, поднабрались бы умишка-то…

Человек с пистолетом холодно усмехнулся и сорвал с себя театральный плащ. Под ней оказался вполне приличный, серый с искрой костюм. Его жёсткое, волевое лицо сейчас излучало предупреждение всем, находящимся рядом. У его ног скулил Мудрейший, пытаясь остановить хлещущую из сломанного носа кровь.

– Ты не Брат Третий! – возмутился кто-то. – Ты самозванец!

– Вот мы и выясним, откуда ты знаешь Брата Третьего в лицо, – ухмыльнулся человек с пистолетом, мягко опускаясь и выключая пульт. – Насколько я помню, ни на одной встрече мы капюшоны не снимали. Стойте тихо и держите руки так, чтобы я вас видел, а то у меня приступы паранойи вызывают конвульсии в указательном пальце.

Человек схватил за шиворот Мудрейшего и отбросил его ко всем остальным. Затем он прикоснулся к собственному уху:

– Эй, там, на проводе! Ау! Где вас черти носят? Я уже закончил!

– Не богохульствуй! – робко попросил кто-то из ряда. Человек отмахнулся пистолетом.

Сумрак помещения прорезали ослепительные лучи полицейских фонарей. Дым потянуло наружу, свечи погасли. Кто-то додумался включить свет, и помещение из мрачного и донельзя готичного логова тайного общества мгновенно превратилось в обычный подвал. Где-то протекали трубы, и, судя по запаху, тёк в них отнюдь не куриный бульон с клецками. Полицейские деловито заковывали в наручники заговорщиков, фотограф щёлкал вспышкой, стараясь запечатлеть оперативную картину до того, как сержанты с лейтенантами всё затопчут.

В подвал вошла худая, невысокая женщина с морщинистым лицом. Её губы были сжаты в тонкую презрительную линию, выражая явное неодобрение штаб-квартире заговорщиков. Ну почему сатанисты обязательно должны собираться во всяких подвалах, заброшенных часовнях, старых ДОТах Атлантического вала и прочих антисанитарных местах?

Человек спрятал пистолет и подошёл к ней, молодцевато откозыряв.

– В помещении и без головного убора? – подняла бровь она. – Где ваши манеры, командор? Хотя, должна признать, Джеймс, справился ты неплохо. Немного не в твоём стиле, – ты никого не убил, ничего не взорвал и даже не потерял часы, которые дал тебе Кью, – но неплохо.

– А я удивлён, что полиции понадобилась помощь с этим делом, – пробурчал Джеймс, неодобрительно поглядывая на геометрические фигуры на полу.

– Я тоже, но ты же знаешь, каким образом мы вышли на эту секту, – Женщина презрительно огляделась. – Должна признаться, это в самом деле неожиданный ход: русские бандиты нанимают арабских нефтяных шейхов, чтобы те связались с исламскими террористами, у которых есть выход на боевые группы Ирландской Республиканской Армии, которые контактируют с баскскими националистами в Испании, чтобы те, в свою очередь, с помощью конгрегации католических священников вышли на итальянских мафиози, которые смогут организовать здесь, в Британии, сеть сатанинских сект, несущих террор и ужас простым обывателям, вносящих дестабилизацию во внутреннюю политику, и, следовательно, снижающих влияние Британии в общемировой политике, чтобы Британии пришлось отозвать свои войска из Афганистана, давая возможность тамошним наркобаронам восстановить поставки опиумного мака в Россию… Как всё запущенно! У меня возникли проблемы уже с первой связкой – как-то не верится, что у русских была возможность купить нефтяных шейхов.

– Женщины, – коротко ответил Джеймс. – У русских неисчерпаемый ресурс красивых женщин, а шейхи под слоями своих халатов всё-таки мужчины. Напомню, что всё это вскрылось только потому, что мне прислала E-mail Наталья Симонова[2]2
  Программист, главный герой фильма «Золотой глаз».


[Закрыть], озаботившаяся судьбой дочери своей бывшей сокурсницы.

Невысокая женщина покачала головой и покровительственно потрепала Джеймса по плечу.

– Ну, теперь мы предоставим полиции и MI5 распутывать этот клубок в обратном направлении. Пойдём, Джеймс, нас ждут великие дела. Ты ещё не знаешь, но Антонио Лоретти купил билет на самолёт в Боготу. Более того, он обнаглел настолько, что расплатился кредитной карточкой на своё собственное имя!

– Что этой сволочи понадобилось в Колумбии?! – изумился Джеймс, почёсывая переносицу. – Его ведь ждёт-не дождётся ЦРУ, горящее желанием отомстить за тот инцидент в Никарагуа.

– Вот ты и выяснишь, – коротко кивнула его собеседница, направляясь к выходу из подвала. – Тебе заказан билет на другой рейс. Вылетаешь в семнадцать тридцать, летишь с пересадкой в Мадриде.

– Блин! – в сердцах ругнулся Джеймс, рассчитывавший хотя бы на день передышки между заданиями.

– Эй! Эй ты, предатель!

Джеймс и его спутница замедлили шаг. В двух метрах от них невозмутимые полицейские удерживали бьющуюся фигуру в залитой кровью одежде. Джеймс с удивлением обнаружил, что Мудрейшим, главой секты, была женщина, правда, такая худая и бледная, что могла бы служить пособием по анатомии. Другая женщина, в форме сотрудника полиции, удерживала у переносицы Мудрейшей мешочек со льдом. Кровь из сломанного носа уже не текла, и глаза предводительницы секты метали молнии.

– Предатель, скажи мне, кто ты? Как тебя зовут? Я должна знать, из-за кого пойду на электрический стул!

– У нас ввели смертную казнь?! – подняла брови спутница Джеймса. – Ну надо же, а мужики-то и не знают…

– Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд, – ответил Джеймс и шутливо отсалютовал залитой кровью сатанистке.

Её глаза полезли на лоб.

– Джеймс Бонд?! Суперагент MI6?! Но… Но его же на самом деле не существует! Это же фольклорный персонаж, придуманный Яном Флемингом!!!

Джеймс Бонд внимательно вгляделся в выпученные глаза сатанистки и дал волю своему возмущению:

– Это я-то – фольклорный персонаж? Ты меня видела дважды в неделю! Ты общалась со мной! И хотела принести детей в жертву какому-то Пожирателю Душ, про которого прочитала в старой книжке, украденной в библиотеке, в разделе фантастики. И после этого ты настаиваешь на справедливости твоего определения фольклорного персонажа?! Уведите этого филолога-недоучку…

Дементоры нападают на Бонда

Джеймс Бонд и Эм поднялись из подвала. Ласково пригревало летнее солнышко.

– Каковы твои дальнейшие планы, Бонд? – спросила Эм, щурясь и подставляя лицо солнечным лучам.

– Ну, раз ты послала меня в Боготу, то мне потребуется собрать вещи, – усмехнулся Джеймс, чувствуя, как расслабляются напряжённые мышцы, и как его покидает напряжение. Понятно, что уже через несколько часов ему снова придётся входить в роль, видимо, торговца оружием, но эти несколько часов он вполне мог позволить себе быть самим собой.

– Раз уж мы всё равно здесь, зайди к Кью, он хотел показать тебе какие-то новые игрушки, – предложила Эм, массируя пальцами виски. – Снарядись как следует для этой поездки в Колумбию, чует моё сердце, там будет жарко. И я отнюдь не имею в виду погоду.

– Хорошо, Эм, – покладисто ответил Джеймс, приглаживая волосы, которые трепал лёгкий тёплый ветерок. – Кью сейчас, как обычно, на своей заброшенной станции метро?

– На какой станции метро?

– Ты меня не поняла? От Пикадилли налево и…

– Нет, это ты меня не понял. На какой станции метро?

– О.

– Правильно мыслишь. Нет, сейчас Кью захватил заброшенную электроподстанцию в квартале отсюда. Вон в том направлении. Подключился к электричеству и носится со своими тазерами-леденцами, как ребёнок.

– Да, это он умеет, – кивнул Джеймс Бонд, морщась от неприятных воспоминаний. В конце концов, он ведь суперагент, и имеет право знать, чем ему придётся пользоваться в будущем. Кто же знал, что прототип наручных часов оснащён плазменной батарейкой, и разряд парализует того, кто их наденет, почти на сутки?! – Так я пойду?

– Давай, топай, – отмахнулась Эм, пропуская полицейских, выводивших под руки Мудрейшую. Мудрейшая орала, плевалась и громко, нецензурно характеризовала работу полиции, пустившей коту под хвост превосходно спланированный теракт.

С точки зрения Джеймса Бонда, теракт был спланирован из рук вон плохо, потому что ему удалось заменить Мистера Третьего в группе злоумышленников, и никто не заметил подмены. Чёрт возьми, да там все, кроме Мудрейшей, могли быть осведомителями или агентами полиции, работавшими под прикрытием, – она же после первоначального шапочного знакомства ни разу не проверила их легенды! Никакого перекрёстного наблюдения за членами секты в их «обычной» жизни, никаких глубоких исследований их прошлого, никаких очных ставок или хотя бы проверок их контактов… Ну ничего, теперь у неё будет время поднатореть в правилах организации тайных сообществ. Радует, что из тюрьмы Мудрейшая выйдет, только когда та рухнет от старости.

Бонд снова откозырял Эм, попрощался и отправился в указанную ей сторону неспешным прогулочным шагом, наслаждаясь тёплым летним вечером. Ему и в голову не пришло спросить, в какой именно подстанции организовал своё логово Кью, – какой же он агент, если не сумеет определить нужную подстанцию с первого раза?! Поэтому Бонд просто шагал в нужную сторону, машинально оглядывая окрестности в поисках явной или скрытой угрозы.

В жизни человека, поставившего свою страну на первое место в собственной жизни, приключения были обыденным явлением. Завершить очередное дело, в очередной раз спасти свою страну, миллионы человеческих жизней – и двинуться дальше, к следующему напряжению, к потокам адреналина, к горячей крови и к холодной логике в попытке переиграть врага. Иногда Бонду казалось, что он уже сам запутался между целью и средствами. Хочет ли он служить своей стране и всему миру, и поэтому борется со злом, или он хочет вновь чувствовать адреналиновую лихорадку, вновь погрузиться в игру, где ставка – смерть, а выигрыш – те самые миллионы жизней?

Приступы самокопания были естественными для агента после выполнения задания. Это обычная реакция на падение напряжения, снижение уровня опасности и тревоги. Начальство не противостояло им, наоборот, подталкивало, потому что агент, лучше понимающий мотивы собственных поступков, будет принимать более правильные решения в момент опасности.

Бонд неспешно шагал по улице, наслаждаясь тёплым солнышком и погружаясь в собственные мысли.

С другой стороны, что эта работа принесла лично ему? Кроме удовлетворения от хорошо проделанной работы и радости от расстроенных планов злодеев? Да фактически ничего. Зарплата была смешной, в сравнении с финансами, которые могли быть использованы по одному лишь его слову. Постоянное недосыпание, смертельная опасность, подстерегавшая его двадцать четыре часа в сутки, постоянное напряжение. А вдобавок ещё полный раздрай в личной жизни. Конечно, в любовницах Бонд недостатка не испытывал, но женщин, с которыми он хотел бы не только засыпать, но и просыпаться, словно преследовал какой-то злой рок. Вспомнить хотя бы Терезу ди Вицензо, Трейси, убитую прямо у него на руках в день их свадьбы[3]3
  Эти события происходят в книге и в фильме «На секретной службе Её Величества». Джеймс Бонд был женат лишь несколько часов.


[Закрыть]… Или Веспер Линд, пожертвовавшую своей жизнью ради него, умирающую прямо перед его глазами, сознательно задыхающуюся, захлёбывающуюся водой в запертом лифте[4]4
  См. фильм «Казино „Рояль”» (2006).


[Закрыть]…

Задумавшись, Бонд поправил воротник пиджака, подняв его, и засунул руки в карманы. Внезапный порыв холодного ветра заставил его вздрогнуть и поёжиться, но Бонд прошёл ещё несколько шагов, прежде чем осторожность взяла верх. Он поднял голову и застыл, поражённый.

Всё небо скрывали тяжёлые тёмные тучи, заворачивающиеся воронкой и поглощающие свет прямо на глазах. Погода изменилась буквально за несколько минут. Ледяной ветер гнал по земле мусор, качели на детской площадке, скрипя, раскачивались под чёрными небесами. Солнце исчезло, как будто его никогда не было. Бонд покрылся гусиной кожей, в его ушах вновь звучали выстрелы, оборвавшие жизнь его жены.

Две тёмных фигуры соткались из ниоткуда, словно в них сконденсировался сам мрак. Они буквально скользили над землёй с помощью диспропорциональных, но завораживающих движений; рваные плащи развевались за их спинами под порывами липкого студёного воздуха. Застывший, будто закованный в ледяную глыбу, Бонд следил, как они оглянулись, явно поражённые его неожиданным присутствием, развернулись к нему и начали приближаться, такие неправильные, угловатые, не принадлежащие нашему миру…

Громко грянул «Вальтер ППК» – тело суперагента машинально отреагировало на угрозу. Ближайшая фигура споткнулась, приняв пулю в грудь, но быстро поднялась снова и резво сократила дистанцию. Бронежилет? Бонд поднял пистолет, ловя драный капюшон в прорезь прицела, и быстро нажал на спуск трижды. Существо было отброшено на несколько метров, но вновь встало.

Никто не может подняться с пулей в голове. Может, у этого создания под капюшоном каска? Бонд выстрелил ещё раз, прямо в середину лба, снова отбросив существо, но оно поднялось, как ни в чём ни бывало. И бронежилет, и каска? Под рваным плащом? Что-то везёт сегодня ему на тёмных фигур в плащах… Надо попробовать прострелить конечности – бронежилет там или нет, но с простреленной коленной чашечкой быстро не побегаешь. Бонд опустил пистолет и вновь застыл. У существ не было ног, они плыли в воздухе, полы плаща качались примерно в полуметре над землёй.

Существо с четырьмя дырами от пуль в капюшоне взяло пистолет из руки Бонда и отбросило его в сторону. Другой рукой – страшной, покрытой струпьями, – оно откинуло свой капюшон, со свистом втягивая в себя воздух сквозь воронку в середине головы. Никаких глаз, никакого носа, только одна жуткая воронка, кажется, покрытая какими-то отвратительными язвами… Бонд сжался и упал на землю, не видя, не ощущая, выпадая из этой реальности. Существо склонилось перед ним, перевернуло Бонда на спину и жадно присосалось к его губам.

Последняя мысль Бонда была воспоминанием о крови его жены, заливающей его.