Текст книги "007. Вы живёте только... трижды (СИ)"
Автор книги: Алексей Бурштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 86 страниц)
Бонд обращает внимание, что за домом Дурслей ведётся слежка
Бодрый Поттер, сделав двадцать отжиманий, умял завтрак, который, как и вчера, был просунут в кошачий лаз в двери, и с комфортом устроился за письменным столом. Клетку с совой он спустил на пол, давая возможность птице поспать в относительной темноте, и заодно обеспечив себе лучший обзор улицы сквозь тонкие занавески. Сейчас он мелкими глотками отхлёбывал апельсиновый сок, уже час наблюдая за улицей и удовлетворённо улыбаясь краешком губ.
У столба на противоположной стороне улицы был припаркован передвижной ремонтный фургон телефонной компании, и двое дюжих молодцев, поднявшись на платформе лебёдки к верхушке столба, оживлённо спорили, тыча пальцем в трансформатор. Гарри подозревал, что они спорят о том, имеет ли смысл его чинить или нет. Неизвестно, что бы думал по этому поводу пятнадцатилетний школьник, но тридцатишестилетний Бонд[7]7
Джеймсу Бонду всегда между тридцатью пятью и сорока пятью. Я взял то число, которое мне больше по душе.
[Закрыть] определённо сказал бы, что ремонтникам-телефонистам трансформатор электрической компании чинить не просто не нужно, но даже и воспрещается. Удивительно, почему у ремонтников ушёл уже час на выяснение этого обстоятельства. Впрочем, возможно, дело в том, что в любой момент времени хотя бы один из них стоял лицом к дому Дурслей, явно упуская трансформатор из виду.
У поворота на перпендикулярную улицу припарковался видавший виды грузовичок с рекламой фирмы, осуществляющей доставку хлебобулочных изделий. Нагружен он был так, что колёса практически скрылись в колёсных арках. Либо со вчерашнего дня хлеб начали выпекать из чугуна, либо внутри обливались потом два десятка бойцов группы захвата, либо – что ещё более вероятно – вместо огромных стеллажей с буханками внутри грузовичка располагалась сверхсовременная система дистанционного наблюдения.
Каждые несколько минут по Привет Драйв проезжали автомобили. Это не было чем-то неожиданным, – в конце концов, недавно начался новый рабочий день, и представители среднего класса покидают свои гнёздышки, устремляясь в душные офисы в Сити, – но машины, курсирующие по улице, повторялись. За время наблюдения Гарри насчитал десяток автомобилей, которые кружились по кварталу, судя по всему, бесцельно, но обязательно проезжали под окнами дома Дурслей. Ни в одном из них не было меньше двух человек.
Словно всего этого было мало, над районом стрекотал вертолёт, на котором очень большими буквами было написано, что он принадлежит службе новостей. Но в кабине вертолёта сидели три человека, и их длинноствольные винтовки с оптическими прицелами совсем не походили на телекамеры.
Гарри вздохнул и отхлебнул ещё глоток сока. В ближайшие несколько часов всё решится. Либо выяснится, что все его находки и наблюдения – плод шизофрении, либо бравые ребята из MI5, MI6 и полиции ворвутся в этот особняк, и тогда надо будет думать о том, каким образом его, спецагента, сумели замаскировать под школьника, и, главное, как его вернуть обратно.
Дадли примерно полчаса назад ушёл с друзьями третировать малышей, Вернон был на работе. Насколько было известно Гарри, кроме него, в доме остался только один человек. Петуния надраивала до блеска подоконник в гостиной на первом этаже. Если что-то и произойдёт, то это должно произойти сейчас.
MI6 готовятся к штурму дома, где содержится Бонд
Эм ходила кругами по возвышению в тактическом оперативном центре.
– Что это значит – вы не можете найти Гарри Поттера?
– То и значит, – пожал плечами Билл Таннер. Ему так и не удалось поспать или хотя бы освежиться этой ночью, поэтому он имел крайне помятый вид; под глазами темнели круги. Эм тоже не спала, но не позволяла себе поддаться усталости. Стальной блеск её глаз, казалось, отрицал саму необходимость терять время на отдых, когда коварные террористы посмели нанести удар и похитить человека в самой Британии.
– Нет такого человека в наших базах данных, – продолжил аналитик. – Самый подходящий Гарри Поттер, которого мы нашли, родился в Бирмингеме, вступил в британскую армию, получив личный номер 5251351, и воевал с бандитами до самой своей смерти.
– Прямо Джеймс Бонд! – всплеснула руками мисс Манипенни. Ей, в отличие от остальных, удалось поспать пару часов на диванчике в комнате отдыха, и сейчас она блистала, выгодно выделяясь на фоне запавших глаз, всклокоченных причёсок и сонных лиц.
– Которую он принял в возрасте 19 лет и 10 месяцев в самый жаркий день лета, 22 июля 1939 года, в бою с террористами в городе Хевроне, – продолжил аналитик. – Сейчас это Палестинская автономия. Похоронен на британском военном кладбище в городе Рамле[8]8
История одного из Гарри Поттеров, бойца британской армии, рассказана здесь.
[Закрыть].
Эм на секунду остановилась, что-то обдумывая.
– Это практически наверняка не наш Поттер, – решила она, – но зачем-то же Бонд его указал. Копайте дальше. Помимо информации о других Поттерах, разрабатывайте этого. Кто его родственники? Кто была его любимая девушка? Оставил ли он после себя наследника, который сейчас, полвека спустя[9]9
Действие книги «Гарри Поттер и Орден Феникса» происходит в 1995–1996 годах.
[Закрыть], может захотеть отомстить короне за смерть предка? Какая связь между Бирмингемом и Литтл Уинингом? Может быть, дело в палестинцах? Может, так Бонд намекает на людей, которые его похитили? В прошлом году были подписаны соглашения Осло, – может, это было спусковым крючком? Выясните, кто убил Гарри Поттера, проследите наследников убийцы, наройте, был ли неожиданные денежные вливания в их семьи, получали ли они дорогие подарки, имели ли влиятельных покровителей. Достаньте мне информацию!!!
Аналитик издал зубовный скрежет, отчётливо слышимый даже на расстоянии шести метров, но кивнул и снова склонился к своей клавиатуре, вполголоса раздавая указания подчинённым.
– Группа наружного наблюдения! – рявкнула Эм, продолжая своё противосолнечное движение. – Что у вас там?
– Привет-Драйв, четыре, – рядом с Эм материализовалась худощавая женщина, выглядящая так, как будто она лично только что приползла из Литтл Уининга в тактический центр по-пластунски. – Это дом типовой застройки этого района. Построен в 1977 году, приобретён неким Верноном Дурсли, который с тех пор в нём и проживает вместе с семьёй.
– Это я и без вас знаю! – огрызнулась Эм. – Дальше!
– Дом типовой, но одна из комнат на втором этаже усилена, – продолжила женщина. – Вообще-то, это дома каркасно-щитовой застройки, так называемой «канадской», внутренние стены из гипсокартона на каркасе из плетёнки. Облегчает перепланировку, понимаете? Но примерно в начале 1992-го года Вернон оплатил усиление внутренних стен, сделав все стены одной из спален на втором этаже постоянными. Это потребовало возведения несущих стен и на первом этаже тоже, потому что изменился распределяемый по перекрытиям вес, но основной целью была именно спальня на втором этаже.
– Откуда сведения?
– Инженер-строитель, нанятый для проведения этой работы, отказался возводить стены на втором этаже без усиления первого. В его архивах сохранились расчёты. В результате все стены вот этой спальни представляют собой армированный тремя независимыми каркасами из строительной стали железобетон толщиной восемь дюймов.
Эм развела руки на восемь дюймов и уважительно присвистнула:
– Это же настоящий ДОТ.
– Затем Дурсли восстановили оригинальную обстановку комнаты, чтобы постоялец не заметил изменений, – добавил бородач от одного из компьютеров первого ряда.
– Да, и это очень странно, – подтвердила худощавая женщина. – Вы только подумайте – добавить стены, усилить перекрытия и потолок, оштукатурить всё это внутри и снаружи, навесить дубовую дверь с кошачьим лазом и со стальным листом внутри, – вот копия счёта-фактуры, – поставить на окна решётки из легированной стали в палец толщиной, – а потом занести внутрь кучу хлама и мусора, разложив всё так, словно никто ничего не трогал!
– Кто постоялец?
– А это самая странная деталь во всей истории, – усмехнулась женщина. – Известно, что у Дурслей был только один ребёнок, Дадли Дурсль, родившийся 23 июня 1980 года. Роды зарегистрированы в больнице, никаких проблем с этим ребёнком нет, за исключением наблюдения у районного диетолога и двенадцати приводов в полицию за разбойные нападения, вымогательство, хулиганство, нанесение телесных повреждений и порчу общественного имущества.
– Милый мальчик, – заметила Эм.
– Не то слово. Наши агенты наружного наблюдения уже сейчас, спустя два часа после начала операции, разыгрывают в кости очередь, по которой будут драть ему уши.
– Так кто постоялец?
– Примерно с ноября 1981 года в семье Дурслей появился ещё один ребёнок. Возраста примерно Дадли, но совершенно точно он у них не рождался, а появился уже годовалым или около того. Где он жил до 1991 года, неизвестно, но в августе 1991 года он переселился в эту спальню, и с тех пор занимает её во время летних каникул.
– Имя?
– Неизвестно. Официального запроса на усыновление или на опекунство не подавалось. Мы предполагаем, что он ходил в начальную школу святого Грогория вместе с Дадли, но её архивы сгорели во время позавчерашней операции по разминированию. Приказа разрабатывать учителей пока не было. На почтовом ящике его имени нет, почтальон корреспонденцию ему не доставляет. Мальчик-загадка, мальчик-невидимка. Прямо какое-то несуществующее существо.
– Хмм… Он занимает спальню во время летних каникул. А где он находится во время учебного года?
– Неизвестно.
– Имени нет. Местонахождение в течение десяти месяцев в году неизвестно. Что вы вообще про него знаете?
– Он был замешан в инциденте в Лондонском зоопарке. Дадли Дурсль оказался внутри террариума, а боа-констриктор снаружи. При этом стекло было целым. Мальчишка стоял рядом и смеялся, как сумасшедший. Именно поэтому его и запомнил смотритель. А ещё возведение капитальных стен вокруг его спальни показывает, что, начиная с 1992 года, Дурсли его боятся до дрожи в коленках.
– Всё страньше и страньше. Так где же Бонд?
– А это самое странное, мэм. По данным наблюдателей, сейчас в доме только два человека: Петуния Дурсль и этот мальчик. Мальчик сидит в своей спальне и уже час наблюдает за нашими наблюдателями. Судя по движениям его головы и губ, он вычислил ремонтников напротив его окна, хлебовозку на углу, вертолёт и полдюжины машин. А вот любителей бега трусцой с пулемётами Гатлинга в поясных сумках, велосипедистов, развозящих самонаводящиеся газеты, двух снайперов-шахматистов с фигурами увеличенного радиуса поражения за столиком в соседнем сквере и девочку, выгуливающую нашего сотрудника под видом болонки-мутанта, он не заметил.
– Хорошо. Группе захвата приготовиться. Возьмём их тёпленькими и устроим радушную встречу товарищам Вернону и Дадли.
Бородач из первого ряда взмахнул рукой:
– Мэм, вам лучше подойти сюда! Там происходит что-то невероятное!
Визит МакГонагалл к тому, кого она считает потерявшим память Гарри Поттером
– Вот же придумают, маглы грязнокровные… Бомбарда максима!
Петуния обернулась, услышав взрыв позади себя, и обомлела. Обломки стены усеивали гостиную, в воздухе столбом стояла строительная пыль.
– Опять? – тяжело вздохнула Петуния и, взяв тряпку наперевес, двинулась в эпицентр.
– Отойдите-ка, – потребовала высокая худая брюнетка в изумрудно-зелёном платье, выступая из развороченного камина. Брюнетка вышла в центр комнаты, поправила очки, достала палочку, вывела ей сложную фигуру в воздухе и произнесла «Репаро!» Обломки собрались обратно, заделывая старый камин. Лежащий рядом со стеной электрический камин поднялся вертикально, паутина трещин на его лицевой панели разгладилась сама собой. Воздух очистился от пыли, словно по волшебству.
– Вы из этих, да? – с подозрением спросила Петуния, занимая позицию между женщиной и лестницей на второй этаж.
Брюнетка удивлённо оглянулась вокруг, демонстрируя тугой узелок волос на затылке, затем устремила на Петунию тяжёлый взгляд поверх квадратных очков.
– Миссис Дурсль, я с самого начала выступала против идеи Альбуса передать Гарри Поттера под вашу опёку, – поджала губы брюнетка. – Ваше замечание только усилило мою антипатию к вам. На ваших глазах я появилась из замурованного камина, – очень качественно замурованного камина, должна признаться, мистер Уизли поработал на совесть, – а затем одним взмахом волшебной палочки починила развороченную стену. Из кого я могу быть, если не из этих? Из тех? Меня зовут Минерва МакГонагалл, и я декан его факультета. Отойдите в сторону.
– Я не пущу вас к нему, – прошептала Петуния, поднимая тряпку в угрожающем жесте. – Мы весь день вчера потратили, восстанавливая ему память. Правильную память. У него же сейчас есть шанс стать нормальным, вы понимаете? Не уродом, как вы. Он не вернётся в эту вашу дебильную школу для уродов! Я не пущу!
– Так он и правда потерял память? – Минерва бросила обеспокоенный взгляд наверх. – Я думала, Рон опять что-то напутал. Его надо отвезти в больницу. Может быть, наши колдомедики смогут ему помочь. Как он потерял память?
– Я не пущу, – твёрдо повторила Петуния, машинально скручивая тряпку в хлыст.
Минерва снова посмотрела на Петунию. Напряжение было столь велико, что между ними могли проскочить искры.
– Судьба. Всего. Колдовского. Мира. Зависит. От этого. Мальчика, – проговорила Минерва, тяжело роняя слова, словно каменные плиты. – Вы понимаете, что он единственный, кто может остановить нового диктатора? У него это уже получилось однажды. Он – избранный. Он – последняя надежда всего нашего мира.
– Вашего мира, не нашего, – возразила Петуния. – В нашем мире он – всего лишь маленький мальчик, которого вы собираетесь использовать. Постыдились бы, великие и могучие маги. Уроды.
– Если он не остановит этого диктатора, то ваш мир придёт к концу, – Минерва хлопнула по открытой левой ладони своей волшебной палочкой. – Судьба обоих миров сейчас висит на волоске. И по сравнению со спасением миллионов жизней не имеет никакого значения судьба одного мальчика… И уж тем более никакого значения не имеет судьба одной старой глупой тощей коровы. А теперь либо вы сделаете шаг в сторону, либо мне придётся применить силу.
Петуния задрожала, но сделала последнюю попытку:
– Вам нельзя применять колдовство в присутствии нормальных людей.
– По-моему, я только что доказала обратное, – подняла бровь Минерва, указывая палочкой на гостиную, вновь вернувшуюся к состоянию идеального порядка. – Это несовершеннолетним нельзя. До семнадцатилетнего возраста. Я бы с удовольствием приняла вашу уверенность в моём несовершеннолетии как комплимент, но меня не радуют комплименты из ваших уст, даже такие изощрённые. А теперь – в сторону.
Петуния бросила беглый взгляд на каминную полку, где стояла оправленная в серебро фотография обнимающихся Вернона и Дадли, и отошла, вздрагивая от сдерживаемых рыданий. Минерва грациозно проследовала на верхний этаж, не удостоив хозяйку дома даже взгляда.
– Алохомора!
Замок на двери, щёлкнув, открылся. Дверь беззвучно распахнулась.
– Здравствуй, Гарри.
Эм, подслушивающая разговор с помощью трансляции узконаправленного микрофона, ахнула.
– Здравствуйте, мэм.
Минерва вошла в комнату, взмахом руки заставила дверь закрыться.
– Ты правда потерял память?
– Я не знаю, мэм. Не помню.
Минерва вздохнула.
– Что произошло?
Гарри лихорадочно соображал. Нет, это явно не агент MI6. В случае полномасштабного штурма жертв и разрушений было бы больше. Разумнее всего будет придерживаться версии, изложенной вчера Дурслями, и «включить дурачка».
– Мэм, на меня с моим кузеном напали позавчера ночью. Кузен спас нас обоих, отбившись, по его словам, от двадцати восьми извращенцев, семнадцати эксгибиционистов, десяти мазохистов, четырёх стриптизёрш и одного пассивного транссексуала. Но я этого не помню. Мои сознательные воспоминания начинаются со вчерашнего утра. Всё, что происходило со мной до этого момента, я знаю исключительно со слов дяди, тёти и брата.
Минерва МакГонагалл тяжело вздохнула, сжав пальцами переносицу.
– Понятно. Гарри, мне потребуется, чтобы ты сидел неподвижно и не обращал внимания на мои действия в следующие несколько минут. Обещаю, что как только я закончу, я обязательно всё тебе объясню, хорошо?
Гарри сжал под столом рукоять заточки, сделанной из игрушечного кинжала, найденного среди барахла в углу комнаты.
– Действуйте, – разрешил он.
Минерва достала волшебную палочку и сделала несколько пассов над головой Гарри. Тяжело вздохнув, она извлекла из кармана своего платья хрустальный шар, заполненный белым дымом, и попросила мальчика взять его в руку, – дым в шаре мгновенно стал бордово-красным. Затем пришла очередь какого-то странного волчка, который сам собой начал жужжать и вращаться; зеркала, в котором не отражалась окружающая обстановка, и верёвки, которая, как живая, начала кружиться вокруг Гарри, измеряя различные параметры его тела, пока не устала и не свернулась колечком на столе. Последним женщина достала из кармана крошечный золотой мячик, который развернул паутинно-тонкие крылышки и начал кружить по комнате. Минерва внимательно наблюдала за Гарри, безучастно следящим глазами за мячиком.
– Ты, случайно, не знаешь антоним к слову «эврика»? – спросила, наконец, она, завершив все эти странные манипуляции и присаживаясь на кровать.
– Увы, мэм, – пожал плечами Гарри, наблюдая за маленьким золотым мячиком.
Женщина устало провела рукой по волосам.
– Хорошо. Пойдём трудным путём. Меня зовут мисс Минерва МакГонагал, и я декан твоего факультета в школе.
– О, так вы из «Стоунуолл Хай»?!
– Нет, Гарри, я из «Хогвартса».
– Я почему-то так и думал, что мои дядя и тётя вешали мне лапшу на уши.
– Совершенно верно, Гарри. – Минерва внезапно сняла свои очки и начала их протирать, хотя стёкла не нуждались в чистке. – Мне довольно тяжело рассказывать это юноше, но твой случай, должна признать, исключительный… Ладно, давай сразу к делу. Ты – волшебник, Гарри.
– Я кто?! – Гарри почувствовал, что у него отпадает нижняя челюсть.
– Ты волшебник, – твёрдо повторила Минерва, – и довольно неплохой, а будешь ещё лучше, когда подучишься немного. Кем ты ещё мог стать, с такими-то родителями?
– Мои родители погибли в автокатастрофе, – сообщил Гарри легенду, рассказанную ему дядей Верноном.
– Ты сам-то в это веришь? – тяжело улыбнулась Минерва. – Никакая автокатастрофа не могла погубить Лили и Джеймса… – Гарри вздрогнул, услышав это имя, – …Лили и Джеймса Поттеров. Прости, Гарри, мне удивительно, что ты снова ничего про себя не знаешь.
Эм, вслушивающаяся в каждое слово, щёлкнула пальцами.
– Лили и Джеймс Поттеры. У кого-то из них есть сестра Петуния. Возможно, по официальной версии, они погибли в автокатастрофе, возможно, в 1981 году. Всю информацию по ним – мне в руки, сейчас же!
– Снова?
– Ты поступил в школу чародейства и волшебства «Хогвартс» в 1991 году. Это лучшая школа начинающих волшебников в Британии, а, возможно, и во всём мире, – по крайней мере, в прошлом году ты это успешно доказал, победив в Турнире Трёх Волшебников представителей «Дурмштранга» и «Шармбатона». До того, как твои родственники отпустили тебя учиться, нам пришлось прислать к тебе представителя преподавательского состава, чтобы убедить их. Ну, строго говоря, тогда он ещё не был представителем преподавательского состава…
– Начните с самого начала, – посоветовал Гарри, буквально ощущая напряжённое внимание Эм. – Считайте, что я нахожусь на уровне развития обычного пятнадцатилетнего подростка, не знакомого с «Хогвартсом», и развивайте мысль оттуда.
– Хорошо. – Минерва поджала губы, собираясь с мыслями. – Обычно люди не могут влиять на материальные предметы силой своей мысли. Но тела некоторых людей, вследствие генетических мутаций, представляют собой замечательную питательную среду для миниатюрных существ, которых мы, за отсутствием официального термина, вот уже двадцать лет называем мидихлорианами[10]10
С момента выхода фильма «Звёздные войны. Эпизод IV» 😊
[Закрыть]. Они необнаружимы даже в самый сильный микроскоп, потому что состоят по большей части из завихрений электромагнитного поля. Именно поэтому волшебный мир плохо совместим с современной техникой… Достоверно неизвестно, что именно привлекает их в одних людях и отталкивает в других, но известно, что мидихлориане, выполняя свою часть симбиотических отношений, дают возможность их носителю сознательно влиять на материальный мир, не применяя прямой контакт. В человеческих легендах носителей мидихлориан называют магами, волшебниками, колдунами, ведьмами. В волшебном мире людей, не отмеченных присутствием мидихлориан, называют маглами.
Гарри внимательно слушал.
– Мидихлориане могут откликнуться на инстинктивное желание, что часто и происходит с детьми, – Минерва протянула руку и провела сухой ладонью по растрёпанным волосам Гарри, – вот ты, например, ненавидел стричься и причёсываться, поэтому волосы на твоей голове всегда остаются длинными, лохматыми и растрёпанными, отрастая за ночь. А в десятилетнем возрасте ты испарил, а затем восстановил стекло в террариуме зоопарка, отчаянно желая освободить удава и проучить твоего кузена Дадли. Но, развив в себе способность концентрироваться на своих желаниях, мидихлориан можно заставить выполнять точно то, что нужно тебе, а не им. Это первое правило успешного волшебства: концентрация, жест, слово. В принципе, имеет значение только концентрация, поэтому, достигнув определённого уровня развития, маг может обойтись без заклинаний вообще, ведь заклинания – это лишь способ достичь нужной концентрации. А можно колдовать, произнося заклинания про себя и не делая жестов. Но большинство магов и по окончании обучения предпочитают произносить заклинания вслух, используя жесты и концентраторы магии, – Минерва подняла свою волшебную палочку, – потому что это отнимает куда меньше сил.
– И вы говорите, что я – маг?
– Совершенно верно, причём очень сильный, – кивнула Минерва. – У тебя очень высокая концентрация мидихлориан. К сожалению, это компенсируется врождённым пренебрежением к правилам и органическим отвращением к интенсивному обучению.
– И что маги могут сделать?
– По большому счёту, всё, – Минерва прыгнула, обратившись в кошку, затем превратилась обратно в женщину, пустила из палочки сноп разноцветных искр, наполнила стакан Поттера с остатками апельсинового сока чистой водой, а затем превратила его в забавного хомячка и пустила его летать по комнате. Хомячок пискнул, Хедвига мгновенно открыла глаза. – Пределом являются только твоё воображение, способность к концентрации и количество мидихлориан, которое, повторюсь, у тебя выше, чем у меня.
Гарри Поттер, широко открыв глаза, вытер вспотевшие ладони о футболку.
– И я умел всё это делать?
– Нет, – Минерва покачала головой, стёкла её очков блеснули. – Ты достиг впечатляющих успехов в защите от тёмных искусств, в чарах, в трансфигурации и в гербологии, но постоянно получал оценки ниже среднего по зельеделию, астрономии, истории магии и прорицанию.
– Я ничего этого не помню. – Гарри посмотрел в глаза Минерве. – Я не вижу смысла возвращаться в… «Хогвартс», да?.. Потому что я не помню ни единого заклинания. У меня даже этого концентратора сознания нет.
Минерва всполошилась:
– Ты потерял свою волшебную палочку? Или у тебя её украли?
– Я не помню!
– Понятно… Ладно, значит, надо будет купить тебе новую.
– Их продают?!
– Конечно, в Косом Переулке есть магазин мастера Олливандера… А, я вижу, тебе знаком Косой Переулок?
– Я видел это название в выходных данных одного из учебников.
– Да, там расположено несколько магографий. Что касается заклинаний… Несмотря на потерю памяти, мидихлориане в клетках твоего тела остались. И они по-прежнему готовы исполнять твои желания. Но без обучения ты будешь опасен для себя и для окружающих, а мы не можем рисковать обнаружением волшебного сообщества. Все маги проходят обучение, дома, у частного учителя, или в одной из школ… Либо устраняются. К сожалению, твои родственники-маглы не в состоянии обучить тебя волшебству, – Минерва грустно улыбнулась, – поэтому, по большому счёту, выбора у тебя нет. Первого сентября ты вернёшься в «Хогвартс».
– Вы упоминали ещё несколько школ, – мягко сказал Гарри, переваривая тот факт, что выбора у него нет, и что ему прямо пригрозили устранением.
– «Дурмштранг» и «Шармбатон» – из тех, с которыми ты уже сталкивался, – пожала плечами Минерва. – Их местонахождение держится в секрете, как и местонахождение «Хогвартса», и по той же причине: маглы не должны иметь доступ в волшебный мир. «Дурмштранг» находится где-то на севере, кажется, на Шпицбергене. «Шармбатон» расположен во Франции, недалеко от Канн. Есть ещё «Махаутокоро» в Японии, Салемский институт в США, университет магии в Бразилии, и несколько других школ. Теоретически, ты можешь выбрать любую из них, но есть причина, по которой тебе жизненно необходимо остаться в «Хогвартсе», и причина эта – твоя жизнь.
Гарри Поттер вновь полностью обратился в слух, – его странная гостья умела привлекать внимание к нужным вещам. Минерва снова сделала паузу, раздумывая, как подойти к следующей теме.
– В волшебном мире, как и в магловском, есть разные люди, – наконец, начала она. – Некоторые считают, что волшебники должны править обоими мирами, потому что они могут управлять материей с помощью силы своего сознания, что, по их мнению, автоматически ставит их выше маглов. Их не заботит тот факт, что их силу обеспечивает третья сторона, мидихлориане, без которой самые могущественные волшебники такие же люди, как и все остальные. Вдобавок, они считают, что настоящий волшебник может быть рождён только от волшебника и колдуньи, – что совершенно не соответствует действительности; наследственность играет весьма малую роль в симбиозе с мидихлорианами. У магов может родиться ребёнок, не способный к этому симбиозу, так называемый сквиб.
– Миссис Фигг, – заметил Гарри. – Которая получила высокое звание Сквиба.
– Совершенно верно, мы хохотали до упаду, – кивнула МакГонагалл с кислой миной на лице. – Я вижу, потеря памяти благотворно повлияла на твою способность запоминать новую информацию. Очевидно, освободилось место… Так вот, существуют волшебники, которые ставят чистоту крови превыше всего. Самым сильным и могущественным из таких волшебников в последние годы был Том Марволо Реддл, обучавшийся в «Хогвартсе» с 1938 по 1945 года. Он втемяшил себе в голову, что обязан править миром магии, перекраивая его на свой лад. Поскольку маглов и маглорожденных волшебников он ни в грош не ставит, его главной задачей было обеспечить доступ к знаниям только для волшебников из древних и могущественных семей, с тем, чтобы искусственно разделить волшебное сообщество на тех, кто правит, и тех, кто подчиняется. Особо замечу, что Реддл собирался править только миром магии, но мир маглов, в его планах, полностью подчинён миру магии, поэтому он фактически собирался стать ультимативным диктатором планеты.
– Разумеется, он нашёл много сторонников, – скривил губы Гарри, вспоминая историю человечества, в которой идеи типа «мы будем править, а вы – подчиняться» витали с тех самых пор, как первая обезьяна взяла в руки палку и стукнула вторую.
– О, да. Кроме того, он объявил, что некоторые изначально волшебные существа стоят выше маглов, потому что способность к магии, по его мнению, является единственным критерием. Кто-то согласился с этим утверждением, – тролли и кобольды, – кто-то нет, – домовые эльфы и фениксы, – кто-то решил просто отсидеться в стороне, – гоблины и кентавры. В конечном итоге Тому Реддлю, принявшему имя, – Минерву передёрнуло, – лорда Волан-де-Морта, удалось сколотить армию сторонников, и с начала 1970-х он начал активные боевые действия. Затем последовало десять лет жесточайшего террора, войны всех против всех.
Глаза Минервы затуманились, – она вспоминала жестокие битвы двадцатилетней давности.
– Террор был повсеместным и настолько жестоким, что само имя Лорда Волан-де-Морта стало запретным для магов. Мы называем его Сам-Знаешь-Кто или другими подобными эвфемизмами, а упоминание имени Волан-де-Морта может привести кого-нибудь впечатлительного к обмороку. Однако почти никто не знает, что когда-то Великий Тёмный Сит… Лорд был обычным мальчиком Томом Марволо Реддлом, поэтому имя Тома никого не всполошит… И никому ничего не скажет.
– Том был помешан на традициях и хотел быть аристократом, поэтому присвоил себе титул Лорда. Но, кроме презрения к другим людям, Реддл был одним из величайших магов современности, поэтому никто не мог выступить против него в открытую. Кроме директора школы «Хогвартс» Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора, который был слабее Волан-де-Морта в чисто силовом противостоянии, но намного более опытным в боях. Таким образом, установился некий паритет: противодействующие Реддлю бойцы могли наносить удары по кому угодно, но не по самому вождю; Реддль и его Пожиратели Смерти могли наносить удары туда, где они не рисковали схватиться с Дамблдором, а Дамблдор просто не мог всюду успеть. Это было страшное время. Пожиратели Смерти – так называли себя приверженцы Реддля – не гнушались самых страшных заклинаний, непростительных, в том числе позволяющих полностью контролировать разум и тело других людей. Никому нельзя было доверять, потому что любой мог оказаться под контролем противника.
– Противостояла Реддлю группа магов, называющих себя Орден Феникса, под руководством Альбуса Дамблдора. Они не единственные, – был ещё аврорат при Министерстве магии и отдел обеспечения магического правопорядка в целом, – но реальный ущебр Волан-де-Морту наносил только Орден Феникса.
– Видимо, удачно внедрили тайного агента, – заметил Гарри. Минерва поперхнулась, но сделала вид, что ничего не произошло.
– Твои родители, Джеймс и Лили Поттер, тоже были членами Ордена Феникса. Но их предали, – один из лучших друзей Джеймса оказался шпионом Волан-де-Морта. Когда тебе было чуть больше года, первого ноября 1981 года, Волан-де-Морт прорвался в дом, где скрывались твои родители. Он убил твоих родителей и попытался убить тебя, но твоя мать, пожертвовав своей жизнью, снабдила тебя мощнейшим защитным заклинанием. В результате заклинание Волан-де-Морта срикошетило в него же, оставив тебе на лбу вот этот шрам. Волан-де-Морт должен был быть убит, но каким-то образом зацепился за жизнь, и в конце прошлого года вернул себе тело и снова сколотил себе армию сторонников. И сейчас те годы террора начинаются вновь. Мы подозреваем, что его агенты уже проникли в Министерство Магии, и Дамблдор воссоздал Орден Феникса, чтобы бороться с ним.
Вся сущность Джеймса Бонда восстала против такой вселенской несправедливости:
– Но так не бывает! Если человека убивают – он остаётся мёртвым! Откуда у вас сведения о его воскрешении? Есть свидетели?
Минерва МакГонагалл несколько секунд молчала.
