Текст книги "007. Вы живёте только... трижды (СИ)"
Автор книги: Алексей Бурштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 86 страниц)
Кью представляет технические новинки для операции против магов
Эм строго посмотрела на Кью.
– Ну что, вы можете похвастаться чем-нибудь интересным?
Шеф техников озадаченно почесал подбородок.
– Мэм, я вчера решил кроссворд за четырнадцать минут и тридцать семь секунд, предугадал, кто был главным злодеем в новом детективе с Брюсом Виллисом[35]35
«Крепкий орешек 3», вышедший на экраны 19 мая 1995 года.
[Закрыть], и крайне продуктивно сходил в туалет. А почему вы спрашиваете?
Директриса MI6 поморщилась. В общении с личностями, обладающими техническим складом ума, требовалось очень точно формулировать условия задачи. Они это называли странным словосочетанием «обнуляйте переменные».
– Я имела в виду – вам удалось решить техническую проблему с устройствами для Бонда?
– Вы намекаете на устройство связи? Маленькое, портативное, незаметное, неразрушимое и не использующее в своей работе электричество?
– Для начала, да. Потом вы расскажете мне про приготовленные для него часы, защитный костюм и прочие вещи. Но я хочу сначала увидеть устройство.
– Должен сказать, ух и задачку вы мне задали! – Кью рискнул улыбнуться, демонстрируя лошадиные зубы. Эм перекосило. – Я думал-думал, все мозги продумал, а потом увидел такое устройство у своей внучки!
– У внучки?! Кью, я ценю вас, но если вы будете раздавать секретные устройства детям…
– Ну, не само устройство, прототип, – Кью достал из внутреннего кармана две консервных банки, связанных проволокой. – Видите? Механические колебания поступают в это приёмопередающее устройство, движутся по проволоке до второго устройства, которое играет роль мембраны. – Неимоверно гордый собой шеф технического отдела вложил одно из устройств в безвольные руки потерявшей дар речи Эм. – Алло, алло, как слышите?
– Слышу вас хорошо, – машинально ответила Эм, переводя потрясённый взгляд на проволоку. – И ничто не выдавало в Джеймсе Бонде суперагента британской разведки, ни футболка с «Юнион Джек»[36]36
Флаг Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии.
[Закрыть] на груди, ни куртка с надписью «Я работаю на правительство» на спине, ни волочащаяся за ним проволока, ведущая прямо сюда, на Воксхолл. Вы предлагаете нашему агенту бегать среди врагов с волочащейся сзади верёвочкой? А если на неё кто-нибудь наступит? Хотя да, удобно, – обежал вокруг противника десять – пятнадцать раз, и зарядку сделал, и обездвижил…
– Не считайте меня более сумасшедшим, чем я есть на самом деле! – гордо выпрямился Кью и перебросил Эм крошечный металлический диск, по размерам напоминающий таблетку аспирина. – Вот это – усовершенствованная версия. Я сделал её такой большой потому, что нам нужно создавать с её помощью звуковые колебания достаточной силы без какого-либо дополнительного активного усиления.
– А где проволочка?
– А нет никакой проволочки! – Кью едва не лопался от гордости. – Ребята, заносите вторую часть!
Три дюжих техника внесли в кабинет Эм уставленный аппаратурой стол. Явно электронные устройства шипели и плевались искрами, напоминая разъярённых котов в разгар выяснения отношений.
– Это вторая часть Мерлезонского балета, – ткнул пальцем Кью. – То, что вы держите в руках, – на самом деле неотъемлемая, интегральная часть вот этого металлического штырька. Поэтому все колебания, которые воспринимает ваша таблетка, отражаются на этом штыре, и мы можем их отловить и распознать. Человеческий голос распознаётся особенно хорошо.
– А в обратном направлении?
– Индуцируем колебания штырька, он передаёт колебания на таблетку, та вибрирует прямо в ухе, в результате Бонд нас слышит.
– А проволочка-то где?!
– А нет никакой проволочки! Это один и тот же штырь! Просто слегка разнесённый в пространстве! Един в двух частях! Квантовая телепортация в применении к макрообъектам! Электроника есть, но она на нашей стороне. Бонд ведь может таскать с собой кусочек металла?
– Может, – подтвердила Эм. – Давайте, опробуем его, что ли?
– Мэм, я бы не…
– Цыц. Это наш единственный шанс на операцию подобного рода, другого агента мы к ним можем и не внедрить, поэтому я хочу, чтобы всё было идеально. А это обычно означает, что мне придётся всё проверять лично. Что надо сделать с этой таблеткой?
– Засунуть её в ухо поглубже.
– Готово.
Один из техников склонился над столом с аппаратурой, достал из мешанины проводов микрофон и тихо в него зашептал.
– Я вас отлично слышу! – обрадовалась Эм. – А вы меня?
– Великолепно! – просиял Кью.
В кабинет, помешивая ложечкой в стакане с чаем, впорхнула мисс Манипенни.
– Ой, а что это у вас тут такое интересное? А, это, наверное, для Джеймса Бонда? Ой, какая интересная штучка! – Ева безошибочно обнаружила на столе металлический штырь в виброзащитном захвате и постучала по нему ложечкой.
– …!!! – произнесла Эм, сжимая ухо ладонью. – Ева, как только эти достойные джентльмены нас покинут, зайдите ко мне, и я на вас наору. А пока идите в приёмную!!! Кью, как достать эту штуку?
Радость Кью слегка померкла.
– Ну, я предупреждал, что это только прототип… В общем, вам понадобится хирургический захват, мыльная вода, мощный магнит и очень, очень много терпения. Может быть, пока мои ассистенты подготовят всё необходимое, вы захотите посмотреть механические часы с заводным лазером?
Гермиона заставляет суперагента признаться, что он не совсем тот, за кого себя выдаёт
Джеймс Бонд ласково поглаживал свою волшебную палочку. Теперь он понял, почему Блофельд не выпускал из рук кота – палочка была тёплой, живой и поразительно ласковой, отзывчивой, как продолжение собственной руки. Мидихлориане радостно и послушно выполняли его волю, стоило взмахнуть указателем и сконцентрировать свои мысли с помощью мантры-заклинания.
– Люмос! – прошептал Джеймс и зачарованно застыл, наблюдая, как на кончике палочки разгорается слепяще-белый огонёк. Удивительно, лист бумаги, положенный прямо под светящуюся палочку, не обуглился и почти не потеплел. Магическая энергия превращалась в лучистую энергию видимой части спектра без каких-либо потерь. Огонёк был белым, это означает, что все волны видимой части спектра испускались в равных пропорциях, возможно, с лёгким перекосом в сторону коротких волн. Джеймс подставил под лучи палочки лупу в тяжёлой серебряной оправе, надеясь заставить бумагу загореться и, зная время нагрева от комнатной температуры до температуры воспламенения, диаметр лупы и расстояния, рассчитать, сколько энергии излучает палочка, – благо, температуру зажигания бумаги после 1953 года знают все[37]37
В 1953 году вышел роман Брэдбери «451° по Фаренгейту».
[Закрыть]. Но его опыт был прерван тихим и словно неуверенным стуком в дверь.
Джеймс поспешно положил на место лупу, сказал «Нокс!» и погасил палочку, принимая благообразный вид погружённого в учёбу школяра.
Дверь, тихонько скрипнув, приоткрылась, и в щель протиснулась Гермиона.
– Гарри, ты в порядке?
– О, да, конечно, в полном! – жизнерадостно ответил Джеймс, отрываясь от четвёртого тома «Старндартной книги заклинаний».
– Ты ни о чём не хочешь поговорить? – загадочно продолжила девушка.
– Герми, я просто не знаю, о чём разговаривать, – Джеймс заложил страницу пером и захлопнул книгу, отворачиваясь к гостье. – Ты же знаешь, я полностью потерял память. Я ничего не помню, но знаю, что за мной охотится Волан-де-Морт. Моя первейшая задача сейчас – выучить все заклинания, которые могут пригодиться мне в драке, и составить список для Эм… Э-м-м-м… Для себя, чтобы не забыть. Было бы ещё неплохо понять, как они работают, почему, что за энергия заставляет палочку светиться, и нельзя ли как-нибудь перебить подачу чужой энергии на чужую палочку в бою…
– Прекрати, Гарри. Я же прекрасно вижу, что дело не в этом. Ты стал совсем другим этим летом.
– Дык, блин, я ж говорю – мне память отшибло!!!
– Я не об этом, Гарри. Память – это, конечно, важно, но личность – это не только память. Я могу принять, что ты забыл всё, чему тебя учили пятнадцать лет, но глубинные изменения поведенческих палитр не объясняются простой потерей памяти.
Джеймс Бонд с тоской посмотрел на безумно интересный учебник, прекрасно понимая, что если он сейчас прогонит Гермиону, то только усилит её подозрения.
– Я не знал, что ты являешься сторонницей бихевиористских теорий гештальтпсихологии Макса Вертгеймера[38]38
Один из основателей гештальтпсихологии.
[Закрыть].
– Вот видишь, – Гермиона грустно покачала головой и без приглашения уселась на кровать, – А Гарри Поттер и имени-то такого не знал. А и знал бы – не запомнил бы. А и запомнил бы – не сумел бы выговорить. Он с трудом запоминал имена игроков ирландской сборной по квиддичу, за которую, между прочим, болел, и постоянно называл Конолли – Корнелли, причём сидя в двух стульях от Министра магии, Корнелиуса нашего Фаджа. Гарри путал Эрика Хмурого с Эммериком Хромым, хотя между ними почти двести лет и три гоблинских войны разницы. А сейчас расскажи мне, откуда ты узнал, кто такой Макс Вертгеймер. Книг по гештальтпсихологии в этом доме нет, и, кроме как в Косой Переулок, ты отсюда не выходил, а Дурсли читают только программу телепередач, и то вслух и по слогам.
Джеймс Бонд отличался быстрой реакцией и превосходной компетентностью в анализе сложных ситуаций. Вот и сейчас он мгновенно, хладнокровно и решительно подумал: «Это ж надо было так по-простецки вляпаться».
– Видишь ли, – осторожно начал он, лихорадочно размышляя над путями выхода из сложившегося тупика. «Когда же я научусь держать язык за зубами?» – А откуда ты знаешь, кто такой Макс Вертгеймер? Мы что, проходили его? На Прорицаниях?
– Я не посещаю Прорицания, – снова покачала головой Гермиона, – уже два года. Нет сомнений, какую-то часть памяти ты потерял.
– Так откуда тогда? Из школьной библиотеки?
– В школьной библиотеке нет магловских книг. Но мои родители – зубные врачи. Поначалу они использовали наручники и кожаные ремни, но потом кто-то намекнул им, что пациентов можно фиксировать и другими методами, и показал им ролик с застывшим перед змеёй кроликом. Тогда они и заинтересовались психологией безусловных реакций и методами модификации поведения. А я с детства любила читать.
– Удивительно, – поцокал языком Джеймс. – Ты, должно быть, столько всего прочла.
– Достаточно, чтобы научиться не терять мысль за обилием слов, – коротко усмехнулась Гермиона, чинно складывая руки на коленях. – Так кто ты, Гарри? Или ты не Гарри? В библиотеке Блэков есть фолиант «О методах причинения наимучительнейших пыток», и в нём рассказывается, что при нападении дементора в какой-то момент душа выходит из тела, оставаясь связанной с ним тоненькой пуповиной. Человек при этом заново переживает все самые мучительные моменты своей жизни. Хорошо натасканный дементор – как именно его натаскивали, подробно описывается в предыдущей главе – может удерживать душу в таком состоянии часами. Субъективно это будут месяцы или даже годы непрерывной агонии. С тобой, безусловно, произошло примерно это, потому что дементор не сможет удержаться от искушения причинить немного мучений своей жертве. Но постоянное переживание мучений может очень сильно изменить личность… До неузнаваемости.
Джеймс Бонд содрогнулся. Видеть спокойно сидящую девушку, абсолютно без эмоций рассуждающую о мучительных пытках, для него было внове. Но потом он вспомнил, что она, всё-таки, дитя зубных врачей…
– Я Поттер, – глухо сказал он, – Гарри Поттер. Но иногда… Мне кажется… Что дементоры всё же меня съели.
Вот тут ему удалось пробить её льдистую броню.
– Правда?! Как интересно! Расскажи!
– Да рассказывать-то особо нечего. Но это объясняет, почему у меня есть знания и воспоминания, которые принадлежат… Не совсем мне. Меня высосали из тела, так? И начали смаковать. Но потом на дементоров напал Дадли, так что им пришлось прерваться, и меня втянуло обратно в моё тело. Можно предположить… Что, пока меня пытались переварить, я воспринял немножко личности и памяти того бедняги, которого дементоры схарчили передо мной и не полностью переварили. Понимаешь? Часть личности Поттера была переварена. А часть недопереваренной личности предыдущей жертвы заняла её место.
Гермиона восторженно распахнула глаза.
– То есть твоя личность сейчас представляет собой полупереваренные испражнения дементора? Как интересно!!!
Джеймса Бонда перекосило. К счастью, Гермиона ничего не заметила:
– Но это же открывает целое новое направление в лечении душевных болезней! К примеру, можно организовать пересадку души из немощного тела в здоровое. Например, в тело сумасшедшего, или приговорённого к казни… Из здорового тела высасывают душу, после чего другой дементор, сидевший на голодном пайке, быстро высасывает душу из немощного тела и сплёвывает её в здоровое… Надо только предусмотреть двух санитаров с бейсбольными битами по обе стороны от каждого дементора…
Желудок суперагента, не страдавшего от недостатка воображения, накренился и провалился куда-то влево.
– Это очень, очень дурная идея, Гермиона, – Джеймс сжал кулаки. – Как по-твоему, кто воспользуется этим методом?
– Ну, для начала, нужно четыре дюжих санитара, две бейсбольные биты и два дементора, а они есть сейчас только у Министерства…
– …И у Волан-де-Морта. Ты понимаешь, что это означает? Что, как только ты хоть кому-нибудь проболтаешься, Волан-де-Морт сможет спокойно тасовать своих людей между телами. Им не нужно будет постоянно поддерживать империо, они смогут просто заводить жертву в укромное местечко, оперативно менять души, после чего Пожиратель в теле другого человека пойдёт делать то, что ему нужно, и его даже никто не заподозрит!
– Надо как можно скорее предупредить наших! – Гермиона закрыла ладошками рот и рванулась к двери.
– Ни в коем случае! – Джеймс перехватил девушку у двери и развернул, заставив плюхнуться обратно на кровать. – Пока я тебе не рассказал, ты и не предполагала, что такое возможно. Зная твою репутацию, можно надеяться, что и никто другой не догадается.
Гермиона отчаянно покраснела.
– Особенно если учесть, что я кое-кому не доверяю, – добавил Джеймс, внимательно наблюдая за её реакцией.
– Кому? – округлила глаза девушка. – Все, кто вошёл в этот дом, получили приглашения от самого Дамблдора, значит, он за них ручается.
Джеймс чуть было не сказал «Я не доверяю прежде всего самому Дамблдору», но вовремя прикусил язык.
– Ну, для начала, Северусу Снеггу, – начал суперагент, загибая пальцы. – Мы знаем, что он был Пожирателем Смерти. Мы знаем, что у него на руке есть Чёрная Метка. Мы знаем, что Лорд Волан-де-Морт более умелый легилимент, чем Снегг. То есть всё, что известно Снеггу, в потенциале будет известно и Волдику. И, заметь, я ещё не высказывал своих подозрений о том, что Снегг – тройной агент, а не двойной. Да и о том, что он двойной агент, мы знаем только с его слов.
У Джеймса Бонда на Северуса Снегга был зуб размером с клык саблезубого тигра. На днях Бонду пришлось выпить полдюжины таблеток от головной боли, потому что легилименция оказалась весьма болезненной процедурой. Хорошо ещё, что он сообразил прикрыться прилипчивой песенкой из старого рассказа Твена; по слухам, Снегг сумел выудить её из мыслей, и результат оказался более чем приемлемым. Правда, исходя из рассказов рыжеволосых Уизли, Гарри Поттер и Северус Снегг были на ножах ещё до пересадки душ. Вроде бы, Снегг и Джеймс Поттер увивались за одной и той же девчонкой, и та предпочла Джеймса. День за днём наблюдая острый крючковатый нос мастера зелий, немытые сальные патлы и мантию цвета паутины, Джеймс Бонд всё больше проникался идеей, что у матери его нынешнего тела было поистине золотое сердце. А как иначе можно объяснить, почему она не сбежала к Поттеру-старшему, как только он появился на горизонте? Ладно, Поттер-старший был гениальным Ловцом, известным спортсменом, не обделённым женским вниманием. Но, чёрт побери, даже гоблин был бы лучше Снегга.
– Снеггу – понятно. Но неужели ты думаешь, что кто-нибудь ещё может проболтаться?
– Как насчёт Наземникуса Флетчера? – предложил Джеймс.
– Согласна.
– А ведь Наземникуса тоже привёл Дамблдор. А как насчёт Рона? В запале он может выдать любую информацию кому угодно.
– Тут ты тоже прав, – задумчиво кивнула Гермиона.
– А его братья-близнецы, эта ходячая катастрофа с многочисленными разрушениями?
– Они не предадут тебя!
– Конечно, предать – не предадут, а вот продать могут. Ты же знаешь, как сильно им нужны деньги. К их чести, надо сказать, они обязательно предусмотрят запасной план, чтобы вытащить меня, как только ситуация накалится… План, разработанный близнецами. Как по-твоему, каков шанс, что он сработает? При условии, что он не будет включать в себя массовых разрушений?
Гермиона приуныла.
– Получается, ты никому не можешь доверять.
– Не могу, – кивнул Джеймс, прогуливаясь по комнате.
– Но ты доверился мне. Почему?
– По трём причинам, – Джеймс развернулся к девушке. – Во-первых, ты маглорожденная. Ты не будешь доносить на меня, потому что понимаешь, что, если победят Волан-де-Мордовороты, то ты до конца жизни останешься на положении прислуги. Во-вторых, мне могут понадобиться твои мозги, – не забывай, ты лучшая ученица параллели. А в-третьих… – голос Джеймса дрогнул, – мне просто хотелось поделиться хоть с кем-нибудь. Я чувствовал, что я схожу с ума.
«И заодно у меня получилось завербовать преданного, умного, сильного сторонника, который, тем не менее, поддаётся манипуляции», – продолжил суперагент про себя. – «Типичного гриффиндорца, судя по характеристике». Иногда он просто ненавидел свою работу.
– Хорошо. И что мы собираемся теперь с этим делать? – Гермиона подпёрла подбородок кулаками и устремила на суперагента сочувствующий взгляд.
– Ну, для начала… Ты ведь можешь незаметно выйти из этого дома и пройти к соседнему, на улицу Гриммо, 11? Там будет стоять парнишка с таким странным значком…
Бонд вместе с группой сопровождения отправляется в больницу св. Мунго выяснять, что с ним не так
– Гарри, ты готов?
Джеймс Бонд захлопнул книгу. Он получил у Сириуса формальное разрешение пользоваться библиотекой Блэков, не спрашивая разрешения для каждой отдельной книги, и практически переселился туда. Огромное мрачное помещение, оформленное в мрачном готическом стиле, содержало по меньшей мере тридцать тысяч томов и представляло собой кладезь сведений по миру магии.
А уж какие темы затрагивались в этих книгах… Сириус предупредил его, в каких шкафах содержатся опасные фолианты, но даже содержимое книг, названных безопасными, лишало суперагента покоя. Джеймсу катастрофически не хватало возможностей проверить прочитанное по ещё двум-трём источникам, чтобы понять, является ли пропагандируемое в этих книгах отношение к маглам нормой в магическом мире. В качестве рабочей версии он предположил, что семья Блэков отличалась от остальных волшебников в худшую сторону, – если можно применить этот изящный эвфемизм к маньякам, убивающим ради развлечения, психопатам, садистам и уклонистам от уплаты налогов. И сам Сириус, и другие члены Ордена Феникса, в разговорах с которыми он касался семьи Блэков, в один голос утверждали, что Блэки были неприятными людьми даже по меркам магического мира. Но, с другой стороны, Орден Феникса устроил себе штаб-квартиру в доме Блэков, а значит, его члены были лицами заинтересованными. А отношение к маглам, высказанное Аластором Грюмом, Стэном Шанпайком и другими магами, якобы светлыми или нейтральными, заставляло подозревать, что Блэки в некоторых смыслах не так уж сильно ушли от других магических семейств.
Бонду катастрофически не хватало источников информации. Поэтому он с радостью согласился отправиться в больницу святого Мунго, чтобы тамошние колдомедики попытались излечить его «амнезию». Любые дополнительные сведения были необходимы.
Постоянное пребывание Джеймса в библиотеке Блэков имело ещё два следствия.
Во-первых, Бонд получил возможность прикинуть, какие силы могли быть приведены магами в действие. Если все заклинания, описания которых он встречал, были реальными и действовали, как и было описано, а не являлись плодами безумной фантазии свихнувшихся авторов, получалось, что магический мир по своей боевой мощи как минимум равен магловскому. Конечно, каждый отдельный маг не в состоянии противостоять тренированному солдату[39]39
Об этом говорила сама Роулинг.
[Закрыть], но в случае внезапного магического нападения на мирных жителей количество жертв было бы колоссальным. Магия – раздолье для террористов. А уж если маги не скованы моральными нормами, как – по словам членов Ордена Феникса – и обстоит дело с последователями Волан-де-Морта, то участь маглов и вовсе будет незавидной.
А во-вторых, Джеймсу удалось найти общий язык с Гермионой, которая до десятилетнего возраста жила жизнью обычной девочки, без малейшего намёка на осознанную магию, но при этом не «теряла память». Гермиона стала служить толмачом, переводчиком магических терминов в привычную для агента систему, оказывая неоценимую помощь. При всех своих энциклопедических знаниях Гермиона вполне удовлетворилась представленным ей объяснением, и горела желанием помочь бедняжке Поттеру вернуть утраченную часть личности, выдавая суперагенту все известные ей секреты магического мира.
Разумеется, это не могло не вызвать проблем. Джинни и Рон Уизли, словно сговорившись, изо всех сил пытались вытащить Джеймса и Гермиону из библиотеки и разделить их. Рыжеволосым дьяволятам удалось привлечь на свою сторону близнецов, что сделало пребывание в библиотеке невыносимым: невозможно заниматься трезвой оценкой угрозы Великобритании со стороны магов под непрестанный грохот взрывающихся навозных бомб, резиновых уточек с пароходными сиренами и самодвижущихся блевательных батончиков «Вышибала». Судя по всему, Уизли расценивали чтение книг как крайне мерзопакостное занятие, недостойное настоящего волшебника, а всех несогласных с этим мнением априори считали занудами, мозгоклюями и тёмными магами. В конечном итоге Джеймсу пришлось обратиться к Сириусу, и тот призвал своих гостей к порядку. Суперагент подкрепил просьбу крёстного несколькими приёмами джиу-джитсу, и близнецы по крайней мере перестали обстреливать его навозными бомбами. Правда, теперь они ходили за ним хвостиком с просьбой обучить их искусству вышибания дурных идей с помощью пяток, но зато вели себя тихо, а в библиотеке стало возможно дышать.
Нет худа без добра. В обмен на пару приёмов Джеймс выучил у близнецов десяток полезных заклинаний и несколько рецептов высокоэффективных зелий. И заклинания, и зелья отличались крайне деструктивными последствиями, но были несложными и эффектными, что вполне устраивало начинающего мага на службе Её Величества.
В общем и в целом, суперагент, чья голова уже распухла от знаний, жаждал действия. И визит в больницу святого Мунго предоставлял такую возможность.
– Кто сегодня будет трястись надо мной? – поинтересовался Джеймс, откладывая в сторону книжку с красивыми, яркими картинками. Картинки детально изображали процесс свежевания магла. Прочитанные до сих пор главы не дали ответа на вопрос, зачем магу тратить время на это занятие; видимо, предполагалось, что либо читатель и сам знает, либо просто не будет задаваться столь незначительным вопросом.
– Вроде бы, Римус Люпин и Нимфадора Тонкс, – ответил Рон, с опаской оглядывая потемневшие от времени шкафы с книгами. – Кингсли снова обихаживает магловского премьер-министра, Грюм вчера получил заказанный с твоей помощью по каталогу комплект юного взрывотехника «Уничтожь своих соседей» и предупредил, что в ближайшие три дня, пока не разберётся со всем содержимым, он на работу не выйдет. Остальные боятся, что он не сдержит слово и всё-таки выйдет на работу, и тогда встреча с ним будет чревата…
– Он что, своих коллег собирается взрывать? – ужаснулся Джеймс.
– Да нет, – Рон махнул рукой, – возьмёт за пуговицу и будет в мельчайших подробностях рассказывать, что и в каких пропорциях он смешивал, чтобы оно как долбануло. А через три дня у него впечатления притупятся, и этот рассказ уже можно будет выдержать. Хотя… Это ж Шизоглаз… Может и взорвать. В целях повышения бдительности. Вот если бы какая-нибудь добрая душа свела его с Северусом…
– То есть иду я, Римус и Тонкс? – уточнил суперагент, запирая свой конспект в ящике секретера.
– Ну, ещё я, Джинни и профессор МакГонагалл, – Рон скривился при упоминании декана. – Сириус тоже хотел пойти, в образе собаки, но Подмор сказал, что в больницу с животными не пускают, а привязать его снаружи рискованно. Слушай, пойдём уже, а то на меня этот интерьер тоску навевает.
Джеймс оглядел рассохшиеся шкафы, доверху набитые бесценными фолиантами, и высокие стрельчатые окна, матовые от пыли. Для него этот интерьер ассоциировался прежде всего со знаниями. А знания не бывают плохими или хорошими, знания, как и информация, это факты, это оружие. Недаром говорится «кто предупреждён – тот вооружён». Оружие тоже не может быть злым или добрым; с помощью одного и того же пистолета можно и защитить невинного, и подло убить беззащитного. Поэтому любые знания полезны. В конце концов, это профессия разведчика – добывать информацию.
Неужели Рон так страдает только потому, что эта библиотека вызывает у него мысли об учёбе?
– Вместо того, чтобы чахнуть тут над книгами, лучше бы во двор выбрался, на метле полетал, – укорял его друг, за руку вытягивая из библиотеки. – Глядишь, вспомнил бы, как снитч ловить. Скоро школа начинается, ты ловец, а наша команда проиграет, если ты продолжишь летать так, как будто на метлу сел второй раз в жизни.
– Ну и чёрт с ней, – безмятежно ответил Бонд, которого спортивные успехи команды интересовали в последнюю очередь. – Мы, в конце концов, в школе учиться должны, а не в квиддич играть.
Рон в ужасе прикрыл рот ладонью: Гарри Поттер замахнулся на святое! К счастью, от необходимости придумывать достойный едкий ответ его избавила профессор МакГонагалл. Она поставила на стол тяжёлый серебряный кубок, едва увидев входящего на кухню Джеймса. Джеймс покосился на тяжёлую литровую ёмкость с выгравированной на боку надписью «Пьяному море по колено».
– Что? – перехватила его взгляд Минерва. – Это чай!
– Я в этом нисколько не сомневаюсь, профессор, – тактично опустил глаза Джеймс и потянул носом. – Выдержанный шотландский односолодовый чай. «Scotch Breakfast», в пику нашему «English Breakfast». С утра. А что, всё правильно – с утра выпил… Чайку… Весь день свободен. Как пели классики, «на то оно и утро».
Минерва поперхнулась.
– Ну, Гарри, ты готов? – поинтересовалась профессор, поджимая губы и окидывая мальчика строгим взглядом.
– К чему? – ответил вопросом на вопрос Джеймс. – В меня будут тыкать иголками, считывать электроэнцефалограмму и показывать мне чернильные пятна?
– Что за глупости! – Минерва промокнула губы носовым платочком, тщательно сложила его в карман и бросила в рот мятную пастилку. – Это уважаемое колдомедицинское заведение. Тебе прозондируют разум, определят причину амнезии и попробуют сломать заблокировавший твои воспоминания блок.
– Если сумеют, – вздохнул Джеймс, набрасывая на себя лёгкую курточку: на улице было ветрено.
– Эти – сумеют, – с непоколебимой верой ответила Минерва, вешая на сгиб локтя зонтик. – Максимум – что-нибудь придумают, но счёт за работу выставят всё равно. Рон, где Джинни? Она с нами идёт? Тонкс, верни каштановый цвет волос, мы не хотим сегодня выделяться. Римус, к ноге! То есть, профессор Люпин, не соблаговолите ли вы присоединиться к нашей скромной компании?
– Мы не хотим сегодня выделяться! – прошипела Нимфадора, бросая полный зависти взгляд на сияющую ослепительной рыжиной шевелюру Джинни.
Джеймс Бонд обернулся к девушке и обомлел. Джинни, зная о том, что Гермиона их сопровождать не будет, явно решила форсировать события. Она была затянута в крайне откровенное платье из чего-то, напоминающего облачко светящегося газа. К сожалению, это платье явно шилось на молодую женщину… А не на девушку с угловатой подростковой фигурой, пока ещё лишённой женственных выпуклостей, но в качестве компенсации снабжённой изрядным количеством пубертатных прыщей. Из-за этого несоответствия платье подчёркивало то, что подчёркивать не следовало, и успешно скрывало то немногое, чем Джинни и правда могла похвастаться. В общем и в целом, зрелище получилось… Неординарным.
– Здравствуй, Джинни, – наконец нашёлся Джеймс, прикрывая глаза.
– И тебе здравствуй, – отозвалась Джинни. – Как я сегодня выгляжу?
– Сногсшибательно, – признал Джеймс. – Ты просто не в состоянии оставить кого-либо равнодушным. Будешь привлекать внимание всех вокруг. Особенно продавцов уходовой космети… Гхм, то есть мужчин. А мы собирались сегодня не выделяться.
– Правда, Джиневра, переоденься, – попросила профессор МакГонагалл, машинально нашаривая на столе кубок и делая из него большой глоток.
– Я хотела вам понравиться! – с обидой топнула ножкой Джинни, смотря на Джеймса.
– У тебя получилось, – нашёлся тот. – Но твой нынешний наряд… Настолько необычен, что на него просто не смогут не обратить внимание. А всему миру – и сообщникам Волан-де-Морта, Римус, откачай Рона, – известно, что где появляются Уизли, там имеет смысл искать и меня. Ты ведь не хочешь подвергать меня опасности? Поэтому я прошу тебя, переоденься. Платье совершенно замечательное, ты в нём смотришься потрясающе, лишаешь сознания, убиваешь без ножа, выкалываешь глаза, расширяешь штопором глазницы и протыкаешь шампурами зрительные нервы до самого затылка. Но я очень, очень прошу тебя… Одень что-нибудь менее яркое.
Джинни подумала.
– Ну, хорошо. Только что? Что бы ты хотел на мне увидеть, Гарри?
– Танковый чех… То есть паранд… Э-э-э… Ну, знаешь, такое… – Джеймс показал руками, не находя нужных слов.
– Я согласна! Я надеюсь, ты серьёзно! В смысле, ты правда хотел бы видеть меня в свадебной фате?! – Джинни зарделась. Джеймс закашлялся:
– Я не совсем это имел в виду! Просто одень джинсы, свитер и куртку… С капюшоном!
Сияющая девушка умчалась переодеваться. Рон, ухмыляясь, представлял себе, как будет пересказывать эту сцену Гермионе. Минерва, пытаясь стереть из своей памяти образ Джинни в полупрозрачном платьице, прихлёбывала свой «чай». И только Римус украдкой показал Джеймсу большой палец.
Спустя десять минут Джинни снова спустилась к двери, сопровождаемая Сириусом. Страшный и ужасный террорист с завистью смотрел на Римуса, которому предстояло Великое Приключение – выйти из добровольного заточения в четырёх стенах и сопроводить подростка в больницу.
– Сириус, дружище, как дела? – скрипуче поинтересовалась Минерва, которую слегка развезло.
– Скучно тут, – демонстративно зевнул террорист. – Подраться не с кем. А выйти вы мне не даёте.
– Если я встречу Малфоя, я обязательно попрошу его зайти, – серьёзно ответил Римус. – Будет с кем подраться, авось, развеешься.
– Мне и МакНейр подойдёт, – скромно ковырнул пол ножкой Сириус. – И потом, его не хватятся. С Малфоем в чём проблема? – в том, что он умный. Долбанутый, конечно, на всю голову, как и все эти придурки в балахонах, но умный. Поэтому Малфой заметный. А если вы мне МакНейра подсунете, то после того, как я с ним закончу, вместо него можно будет статую вернуть, и никто не заметит разницы. Разве что заподозрят неладное, когда поймут, что интеллект МакНейра внезапно значительно вырос.
