Текст книги "007. Вы живёте только... трижды (СИ)"

Автор книги: Алексей Бурштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 86 страниц)

– Мистер Поттер, если вы не прекратите срывать мне урок, я буду вынуждена вас удалить, – прошипела Жаба. – Пока я здесь, вам ничто не угрожает. Если кому-то кажется, что ему что-то угрожает, он или она могут прийти ко мне, и я буду рада развеять любые их сомнения!

– Но теория… – попыталась возмутиться Парвати с места.

– Да, теория!!! – рявкнула Амбридж. – Теории достаточно! Вы слышите меня? Я, заместитель министра магии, Долорес Амбридж, уверяю вас: в любом деле теоретических знаний достаточно, чтобы с первого раза без проблем разобраться с практикой!

В голове Бонда что-то щёлкнуло.

– Пари, мэм? Просто чтобы убедиться, что вы правы?

– Что?..

Бонд сделал неуловимый взмах рукой.

– Это финский большой охотничий нож, эрапуукко. Рукоять из карельской берёзы, клинок из высокоуглеродистой стали, заточен так, что им можно бриться. Обратите внимание, мэм, это охотничий нож, – и это означает, что его надо держать в руке во время использования. Центр его тяжести находится в рукояти. – Бонд уравновесил нож на вытянутом указательном пальце и показал. – Поэтому для того, чтобы метнуть его в цель и попасть, необходима некоторая… Теоретическая подготовка. Нож в полёте вращается вокруг центра своей тяжести, – Бонд, удерживая нож большим и указательным пальцами, повернул его второй рукой. – Поскольку центр тяжести находится в рукояти, плечо рычага у клинка получается длиннее, то есть даже если нож попадёт в цель остриём, но под неправильным углом, движение рукояти просто вырвет его из цели. Чтобы нож попал в цель и остался в ней, надо рассчитать подкрутку так, чтобы клинок сделал нечётное число полуоборотов, и при попадании рукоять оказалась точно на баллистической кривой «рука – цель». Тогда рукоять своей тяжестью загонит лезвие, куда надо. Я понятно объясняю?

Увидев остекленевшие глаза Амбридж, Бонд удовлетворённо кивнул. Тщательно подобранные фразы, интонации и паузы могли ввести в ступор любого противника, достаточно глупого, чтобы выслушать объяснения. В конце концов, Бонд учился у мастера: во время инструктажей Кью засыпали даже цветы. Пора слегка оживить сцену.

– Итак, смотрите: лезвие зажимается между большим пальцем и указательным, пальцы полусогнуты, расстояние до цели семь ярдов[88]88
  На чемпионате мира по метанию ножа в трёх дисциплинах из четырёх дистанция в семь метров является максимальной или превышает максимальную. Семь ярдов – это 6.40 метров; Бонд, бросающий нож на точность с такого расстояния, просто выпендривается. Неспециалисту с дистанции, призванной выявить лучшего метателя ножей среди профессионалов, попасть в нужную точку и заставить нож воткнуться можно разве что случайно. У Амбридж не было никаких шансов. Остаётся открытым вопрос, где и когда Бонд успел научить тело правильно метать нож.


[Закрыть], скорость броска 63 фута в секунду, время полёта около трети секунды, за это время надо, чтобы нож выполнил полтора оборота. Скорость вращения регулируется хватом, чем ближе к центру тяжести, тем меньше оборотов. Буква «а» в слове «магии».

Блестящая молния сорвалась с руки Бонда и ударила в середину классной доски, звонко припечатав последнее слово первой цели курса. Из чёрной поверхности торчала рукоять и примерно половина лезвия; остальные три или четыре дюйма клинка ушли внутрь доски.

– Ваш ход, мэм, – слащаво улыбнулся Бонд, протягивая профессору Амбридж точно такой же нож. – Буква «а» в слове «магии» во второй цели курса, пожалуйста. Докажите, что теоретических знаний достаточно для выполнения практических задач.

Долорес взялась за нож так, словно он мог её укусить.

– Смелее, мэм, – подбодрил учительницу суперагент. – Я только что дал вам все необходимые теоретические пояснения. Можете даже встать на моё место, чтобы облегчить себе расчёты. Расстояние семь и три четверти ярда, скорость броска 50 футов в секунду, быстрее вы всё равно не метнёте, время полёта около полусекунды. Три полуоборота ножа, но полётное время больше, поэтому нож должен вращаться медленнее. Учтите свободное падение, которое составит чуть больше четырёх футов. Я хочу сказать – цельтесь выше.

Профессор судорожно схватила клинок и сделала неумелый широкий замах. Раздался короткий вскрик, нож металлически звякнул об пол, профессор Амбридж сунула порезанную руку в рот, Невилл схватился за нос, в который попала рукоять ножа во время замаха.

– Поттер, вы освобождены от сегодняшнего занятия, – шипящим от боли и ярости голосом произнесла Амбридж сквозь пузырящуюся на губах кровь. – Я сейчас напишу вам записку, отнесёте её вашему декану. К четвергу приготовьте, пожалуйста, конспект сегодняшней лекции и домашнее задание.

– Никаких проблем, мэм. – Джеймс Бонд наклонился и подобрал нож. – Но, если можно, один вопрос, мэм… Нет-нет, по теме урока, именно по защите от тёмных искусств!!! Скажите, это правда, что тот, кто владеет частичкой тела другого человека, – пучком волос, обрезком ногтя, но лучше всего несколькими каплями крови, – может полностью подчинить его своей воле? Вы умеете противостоять этим заклинаниям? Ах, антинаучная бредятина… Я так и думал, но решил уточнить. Да, ну, ерунда, я просто прочитал об этом в одной книжке, поэтому и заинтересовался. В самоучителе «Как навести жестокую мучительную смерть и остаться чистым от подозрений» Жана-Батиста Круциатуса. Да, очень старый, запылённый гримуар, а что?.. Нет-нет, что вы, чистое любопытство. Простите, что отвлёк. Просто тут на клинке осталась ваша кровь…

Амбридж побледнела. Бонд аккуратно закрыл за собой дверь.

Бонд вербует Пивза

Джеймс Бонд понятия не имел, где искать профессора МакГонагалл, поэтому он решил спуститься в холл и поискать общее расписание где-нибудь рядом с Большим Залом. Проблема заключалась в том, что суперагент всё ещё не слишком хорошо ориентировался в школьных переходах, а движущиеся лестницы и секретные переходы порядком сбивали его с толку. Поэтому Бонд решил придерживаться общего направления к центру замка, положившись на могучий британский «авось» – может, ему повезёт найти кого-нибудь, кто знает дорогу к кабинету МакГонагалл.

Агент забросил на плечо увесистую сумку с учебниками и побрёл по коридору, уставившись на тугой рулон пергамента, который дала ему Амбридж. Пергамент был запечатан изумрудно-зелёной наклейкой с печатью, которая начала переливаться яркими неоновыми цветами, когда Бонд попытался поддеть край наклейки ногтем.

Суперагент класса «два нуля» обязан быть очень сообразительным и смекалистым.

– Ага, тут замешана магия! – смекнул Бонд, завернул за угол и налетел на маленького большеротого толстенького типчика, который жонглировал чернильницами.

– Простите, – потупил глаза Джеймс, разглядывая ноги типчика в аляповатых зелёных брюках. Ноги не доставали до пола. – С кем имею честь?

– Ух ты, да это же Поттер! – ухмылка типчика стала ещё шире. Он взлетел повыше и, сложив губы трубочкой, наклонил над макушкой Бонда чернильницу.

Тонкая струйка холодной чёрной жидкости разбилась о макушку суперагента и потекла вниз, пропитывая волосы.

Бонд автоматически скользнул в сторону, махнув перед глазами толстячка сумкой в совершенно другом направлении, сбивая его с толку. Суперагент сорвал расстояние в развороте и выставил локоть, собираясь впечатать его в солнечное сплетение типа всем весом своего тела, – прямо скажем, не слишком большим, зато помноженным на угловой момент.

Локоть прошёл сквозь толстячка, даже не затормозив. Вслед за ним сквозь толстячка прошёл сам Бонд, ровно с тем же результатом. Суперагент рассчитывал воспользоваться телом противника, чтобы погасить инерцию, но, поскольку тело противника решило пренебречь своими обязанностями, инерция осталась непогашенной.

Джеймс попробовал сгруппировался, но тринадцать ступенек лестничного пролёта, по которому он скатился кувырком, всё-таки выбили из него дух.

– Ух ты, Поттер решил подраться! – ухмыльнулся типчик и запустил в Бонда, лежащего у нижней ступеньки лестницы и гадающего, что он сломал, а что – просто ушиб, чернильницей. Хрустальная ёмкость разбилась о копчик с мелодичным звуком, и Джеймс почувствовал, как ткань мантии на его мягком месте тяжелеет, впитывая холодную жидкость.

– Поттер-грязноттер-обормоттер оборзел! – завопил типчик. – Что на сей раз, мой прекрасный обормотный друг? Слышим голоса? Видим видения? Говорим на… – тип испустил могучий неприличный звук, – неведомых языках?

Отрешившись от оскорблений, рассчитанных на пятнадцатилетнего сопляка, Бонд лихорадочно размышлял. Толстячок не стоял на полу, то есть он не материален. Но он жонглировал чернильницами, которые, увы, – на копчике синяк будет – вполне материальны. Так что это нематериальное существо, способное частично становиться материальным и взаимодействовать с материальными объектами по своему желанию. Посмертная сущность? Стихийный дух? Класс седьмой, не выше… Что-то такое он читал… «Курощение полтергейста», глава четвёртая, третий параграф… Почему бы и не попробовать, хуже-то всё равно не будет?

Бонд перекатился на живот, чудом избежав контакта с ещё одной чернильницей, разорвавшейся на том месте, где он только что лежал, и выбросил руку по направлению к противнику. Еле слышный щелчок силовой кобуры был заглушен очередной подколкой толстячка, подбрасывающего на ладони следующую чернильницу. Волшебная палочка из дерева Умдглеби легла в ладонь Бонда так естественно, как будто была создана исключительно для него, – что, учитывая откровения Олливандера, могло быть правдой.

– Грязноттер решил колдануть? – осведомился толстячок.

– А капилло ускуе ад унгуес, – начал читать по памяти Бонд, рисуя кончиком палочки в воздухе фигуру, похожую на знак бесконечности. – А туо ларе инципе, аб инитио, аб Йове принципиум[89]…

– Эй, ты что делаешь?! – воскликнул типчик, покрываясь мертвенной бледностью. Наглая ухмылка испарилась с его лица. Упущенная чернильница хрустнула об пол, чернила потекли по ступенькам.

– …Актум ут супра, аге квод агис эт респице финем, – продолжил Бонд нараспев, его голос набирал мощь и силу, движения палочки стали шире и яростнее. – Барбарус хик эго сум, квиа нон интеллигор улли[90]…

– Прекрати! Остановись немедленно!!! – типчик съёжился, опускаясь на пол. – Перестань, пожалуйста! Не надо!

– …Бене тритум, бене мисцеатур, капут мортуум! – разразился Бонд, вставая и яростно крестя перед собой воздух палочкой. – Каро ест куи секурис эст!!! Цессанте кауса, цессат эффектус! Контумация кумулят поенам![91]91
  «Хорошо растереть, хорошо смешать, мёртвая (в смысле пустая, дурная) башка! У кого есть топор, тот будет и с мясом! С прекращением причины прекратятся и эффекты! Упорство [в непризнании вины] увеличивает наказание!» (лат).


[Закрыть]

– Нет, нет! Пожалуйста! Остановись! Я всё сделаю! Прекрати!

Бонд выдохнул. Съёжившийся тип, ставший совсем жалким, замер на верхней площадке лестницы на коленях, прямо посреди лужи чернил. Толстячок был белее снега от ужаса, он скрестил руки на груди, обхватив ладонями себя за плечи, и униженно уткнулся носом в собственные колени, замерев в позе полной покорности судьбе – и Бонду, являющемуся в данной ситуации её указующим перстом.

Бонд поднялся по ступенькам, стараясь не слишком сильно охать.

– Ты кто?

– Я П-п-п… Пивз, повелитель.

– Ты что?

– Я п-п-п…

– Пивз, ага. Уже знаю. Дальше[92]92
  Задавая вопрос «Who are you?», человек интересуется именем собеседника. Задавая вопрос «What are you?» – профессией, статусом, должностными обязанностями собеседника. Произнося фамилию в ответ на второй вопрос, Бонд унижает Пивза, показывая, что для него полтергейст равнозначен неодушевлённому предмету, а значит, Бонд с лёгкостью уничтожит Пивза, если захочет.


[Закрыть].

– …П-п-полтергейст, повелитель.

– Класс?

– В-в-восьмой. Я почти получил седьмой, но у меня никак не выходит менять собственную форму. Зато по злобности и пакостности я получил «Превосходно»!

– Верю. – Бонд помолчал. – Какие отношения у тебя с другими призраками, населяющими эту школу?

– Они меня недолюбливают, – ответил полтергейст с затаённой гордостью.

– А с персоналом, с учителями?

– Профессора меня терпят. Я создаю в школе эффективную среду для выработки у учеников общей внимательности, способности к самозащите, наблюдательности, и помогаю им тренировать защитные заклинания, – Пивз явно процитировал кого-то из преподавателей, объясняющих взбешённому родителю, почему зловредного полтергейста нельзя испепелить или хотя бы изгнать. – Аргус Филч меня не любит.

– А Дамблдор? – нажал Бонд.

– Д-д-д… – Пивз поднял на Бонда полные муки глаза. – Он… Не надо! Не отдавай меня ему!

– Ты служишь ему?

– Нет! – воскликнул Пивз с неподдельным негодованием. – Он же добрый!

У Бонда на этот счёт было своё мнение, но он предпочёл оставить его при себе.

– Ты подчинён кому-нибудь?

– Нет.

– Ты знаешь, что я сделаю с тобой, если ты мне соврал? – мягко поинтересовался Бонд, направляя палочку в центр лба Пивза. Тот побледнел ещё сильнее и закивал, не сводя глаз с кончика палочки.

– Хорошо. Будешь повиноваться мне на срок в десять лет или пока я не отпущу тебя, – прошипел Бонд свистящим шёпотом, назвав первое пришедшее в голову число. – Иначе я дочитаю этот текст до конца и развею тебя прахом. Принеси клятву, вассал.

– Как скажете, повелитель, – пробубнил Пивз, вновь опуская голову. – Куйус тестикулос хабес, хабеас кор эт серебеллум. Домине ми сик фуери иубет. Дикси, ет анимам меам сальвави[93]93
  А этих фраз в Википедии нет. «Тот, кто держит за яйца, владеет также сердцем и разумом. Так повелевает мой господин. Я сказал, и тем самым спас свою душу» (лат).


[Закрыть].

– Встань с колен и почистись, – предложил Бонд, убирая палочку в кобуру. – Я милостивый господин.

– Гарри Поттер милостив, – тоскливо протянул Пивз, поднимаясь, отряхивая колени от осколков стекла, – чернила в ткань брюк почему-то не впитались, – и потихоньку возвращая себе нормальный цвет лица. – Это всем известно.

– И что тебя не устраивает? – осведомился Джеймс, пытаясь осмотреть себя. – Блин, новую мантию испортил… Ты предпочёл бы, чтобы я тебя заковал в Маску Призрака?

– Нет, но ты же сейчас потребуешь, чтобы я исправился, – вздохнул Пивз. – Перестал прятать навозные бомбы в салатах, швыряться плодами цапня в головы ученикам, пририсовывать усы и бороды к портретам и устраивать извержения туалетов в женских спальнях.

– Я?! Боже упаси! – воскликнул Джеймс. – Наоборот, продолжай делать всё, что делал, чтобы никто не заметил разницы. Только следи, чтобы твои шутки не оскорбляли и не задевали меня… И Гермиону, – добавил он, подумав. – С остальными можешь делать, что хочешь. Но не упоминай всуе ни меня, ни её. Вообще никто не должен знать, что ты теперь служишь мне.

– Я могу продолжать проказничать?! – восхитился Пивз, веселея на глазах.

– Да. Но не смей задевать меня… Или Гермиону! – повторил Джеймс. – С остальными делай, что хочешь.

– Так я полетел? – переспросил Пивз, всё ещё не веря своему счастью.

– Погоди минутку. Твои способности я примерно представляю; полтергейсты средних классов в литературе описаны неплохо. Я найду им применение. Я буду время от времени оставлять тебе задания на листках пергамента, которые буду засовывать, – Бонд огляделся, – за ухо этой горгульи.

Каменная горгулья злобно ощерилась на Джеймса и медленно свернула пальцы в кулак размером с его голову.

– Или под её ногой, – быстро отреагировал суперагент, наблюдая, как горгулья пожала плечами и расслабилась. – Ты должен выполнять то, что я от тебя требую. На совесть выполнять, ты понял? А не устраивать мне итальянскую забастовку, выполняя мои указания до буквы, но нарушая смысл. Ясно?

– Да уж куда яснее-то, – вздохнул Пивз, снова теряя радужный настрой.

– Дальше. Проводи меня к мисс МакГонагалл. Тебе с ней встречаться не надо, – упредил Бонд, видя готовый сорваться с губ Пивза вопль возмущения. – Просто доведи меня до дверей её кабинета, и до следующего моего распоряжения ты свободен.

– А… Мантию почистить? – робко спросил Пивз, делая неуклюжие попытки стряхнуть капли чернил с волос Джеймса.

– Не надо, и так сойдёт, – отмахнулся Бонд, выстраивая в уме грядущий диалог с Минервой. – Но предупреди прачечную, что мантия должна вернуться ко мне отмытой дочиста, ясно?

– Хорошо, повелитель, – согласился Пивз. – Это, между прочим, хорошая идея – в прачечную слетать. Я им ещё чернила в отбеливатель налью.

– Только проследи тогда, чтобы моя мантия не пострадала, – попросил Джеймс, изогнувшись и осматривая чернильное пятно. – Больше, чем она уже. Следующее задание: мне нужно составить карту этого замка. Всех переходов, всех лестниц, всех коридоров и комнат. Ты умеешь проходить сквозь стены, вот ты этим и займись. Заодно разрешаю оставить несколько сюрпризов в разных местах.

– Хорошо, шеф, – покладисто кивнул Пивз. – Будет сделано. Только… А ваша карта Мародёров – что, испортилась?

– Карта кого?!

Пивз рассказывает Бонду о Карте Мародёров

– Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!

Кусок пергамента, который Джеймс собирался использовать для следующего сочинения, покрылся разводами коричневых чернил. Кляксы и чёрточки опутали пергамент, и Джеймс с удивлением обнаружил перед собой план Хогвартса. Когда он вглядывался в какой-то участок, тот приближался, расширяясь на весь лист. Стоило прекратить сосредотачиваться на участке, и он снова отдалялся, уступая место полному плану школы.

Бонд вгляделся. Крошечные ниточки следов тянули за собой пузыри реплик, как в комиксах. В каждом пузыре были написаны имя и фамилия. Следы двигались по карте, соответствуя, насколько суперагент смог понять, реальному положению людей в школе.

– Это… Это бесценно! – восхитился Джеймс, наблюдая, как Северус Снегг мерит шагами собственный кабинет. – Ты знал о таком чуде и не украл его?

– Что я, дурак, что ли? – обиженно проворчал Пивз. – Это же пергамент. Как я его сквозь стену пронесу? Где я его хранить буду, так, чтобы на меня не подумали? И вообще, переносить материальные объекты сквозь материальные тела – это же пятый класс полтергейста, мне до туда ещё учиться и учиться. А потом, я же не вор. То есть испортить, порвать, уничтожить, написать обидную надпись и засунуть в нос хозяину, пока он спит, – всегда пожалуйста. Но потом вернуть, хозяину или кому-нибудь другому. Это барабашки воруют, им по статусу разрешается, а мы, полтергейсты, чужое не присваиваем, только своё берём, чьё бы оно ни было.

Джеймс, не слушая обиженное ворчание, сосредоточился на профессоре МакГонагалл. Карта послушно приблизила один из кабинетов. Маленький Гарри Поттер на пергаменте забавно сбежал вниз по лестнице, постучал в дверь кабинета и подождал, пока её откроют изнутри.

– Спасибо, Пивз! – расплылся в улыбке суперагент. – Молодчина! Славная вышла шалость! – сообщил он пергаменту, и тот вновь превратился в чистый, пожелтевший лист. – Интересно, кто придумал этот артефакт. Да, заклинание ненаносимости не позволяет привязать план Хогвартса к внешним ориентирам, но составление самой карты… Это, наверное, очень древний магический амулет?

Полтергейст смущённо зарделся. Он не привык к словам благодарности.

– Карту создал твой отец вместе с тремя сообщниками, – ответил полтергейст. – Джеймс Поттер был главным артефактором, Римус Люпин и Сириус Блэк предоставляли план школы и заклинание именования обнаруженных объектов, а Питера Петтигрю они использовали как резерв магической силы… И, между прочим, истощили его почти до состояния сквиба. Я знаю, я в сливной трубе сидел, когда они готовили свою волшбу. Всё думал, как бы им помешать, но ничего не вышло. Зато над Миртл поиздевался.

– Сириус Блэк? – суперагент моргнул. Маньяк, террорист и вечно нетрезвый сумасброд никак не ассоциировался у него с могущественным магом, осилившим столь сложное заклинание. – Мой отец? Римус Лю… Он же вообще оборотень!

– Да, они все научились превращаться в животных, – подтвердил Пивз, неправильно истолковав изумление Бонда. – Твой отец – уж прости меня, повелитель, – был редкостным оленем. Как он увивался за Лили! И по голове её книжками бил, и за косички дёргал, и кнопки на стул подкладывал, и тараканов в чернильницу сыпал, – их пришлось из самого Лондона заказывать, втридорога, в Хогвартсе-то тараканы не водятся, – прямо весь извёлся, желая, чтобы она на него внимание обратила. А просто подойти и поговорить не сообразил. Одно слово, олень.

– Я слышал, что они были ещё теми оторвами, – признался Джеймс.

– А от кого я, по-твоему, научился цепнями бросаться?

Суперагент и полтергейст помолчали.

– Ладно, если для меня других распоряжений нет, то я, пожалуй, полечу, – быстро добавил Пивз, всё ещё слегка нервничая. – Скоро эльфы на кухне ужин начнут накрывать, мне надо успеть рвотный порошок в кашу подсыпать, а потом ещё у меня в планах отвинтить люстру в Западной Галерее. У меня же зачёт по скоростному разрушению в ноябре, тренироваться надо.

– Лети, – разрешил Джеймс. – Только скажи, как мне с тобой связаться, если понадобится очень срочно что-нибудь попро… Приказать. Ты же эту горгулью не каждый день проверять будешь.

– Да просто Добби позовите, он меня быстро найдёт, – поморщился Пивз. – Ну, или магией дёрните. В той вашей книжке написано, как. Только это больно, поэтому не усердствуйте, повелитель.

– Не волнуйся, – отмахнулся Бонд, – Я не буду тебя почём зря дёргать. Но горгулью всё-таки проверяй. Раз в день или раз в два дня.

– Бу-сде, шеф, – Пивз молодцевато козырнул и перевернулся головой вниз. – Всё, я убёг.

Полтергейст рванулся к полу, словно им выстрелили из пушки, и пронзил его насквозь.

Джеймс Бонд посмотрел на пол, в котором только что исчез вполне материальный на вид толстячок, вздохнул и направился к кабинету профессора МакГонагалл.