Текст книги "Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 72 (всего у книги 84 страниц)

– Ты удивишься, Герда, – мягко произнес фон Зейл, – то, что Феликс в детстве получал намного больше, это исключение. Какая доля детей даже в цивилизованной Германии эмоционально получают от родителей то, что ты обеспечила сыну? Ну, навскидку?

– Э-э… – она растерялась, но быстро восстановила решимость – …Хелм, а давай-ка без психологических трюков. Напомню на всякий случай: ты тут не на службе.

– Ой, извини… – он сделал удрученное лицо, и прижал ладонь к сердцу, – …Вот такой плохой я. Не станем трогать историческую родину, ведь нас интересует Индокитай. О положении тамошних детей можно узнать из документального фильма UNICEF…

– Scheisse... – смущенно выдохнула журналистка (смотревшая этот фильм).

– Я вижу: ты ориентируешься… – констатировал фон Зейл, – …Да, кстати, ты излишне оптимистично заявила, что я тут не на службе.

Герда Шредер недоуменно поморгала.

– Почему излишне оптимистично?

– Потому, что через столик слева от нас сидит пожилой джентльмен. Он одет в стиле цивильного туриста, но у него очень характерная военная выправка, и цепкий взгляд разведчика-профи. И у него иное мнение по поводу того, на службе я тут, или нет.

– А-а… – Герда скосила взгляд в указанную сторону, – …А кто этот джентльмен?

– Это вице-адмирал Хьюго Ледроад, шеф разведки Тихоокеанского флота США.

– Простите, сэр, – произнес названный джентльмен, поднимаясь из-за столика, – но тут необходимо уточнение. Я в отставке со вчерашнего дня.

– Сюрприз, – спокойно отреагировал фон Зейл.

– Мистер Ледроад, – сказала Герда, – как я поняла, у вас разговор к майору фон Зейлу. Возможно, будет удобнее, если вы пересядете за наш столик.

– Мэм, вы так любезны… Сэр, вы не возражаете?

– Не возражаю, – ответил майор INDEMI, – перемещайтесь за наш столик, сэр.

Отставной вице-адмирал Хьюго Ледроад немедленно воспользовался приглашением, перебрался за столик Герды Шредер и фон Зейла, и объявил:

– Зовите меня просто Хьюго. И позвольте угостить нас шампанским.

– Да, очень мило с вашей стороны, – согласилась Герда.

– Только, – добавил фон Зейл, – учтите: тут все шампанское контрафактное.

– Я знаю, но это влияет только на цену, и не влияет на качество, – сказал Ледроад.

…

На качество действительно не влияло: к этому выводу пришли все трое после первого пробного глотка. Затем, Ледроад сообщил:

– Так вышло, что я назначен директором Тихоокеанского отдела STAG.

– Значит, – заключил фон Зейл, – вы не совсем расстались с разведкой флота.

– Вы же понимаете, Хелм, – тут вице-адмирал развел руками, – люди на Капитолии по традиции стараются не терять из виду людей вроде меня, а то мало ли, как обернется. Впрочем, STAG формально является частной акционерной компанией.

– Хелм, что такое STAG? – поинтересовалась Герда.

– Это, – ответил майор-прокуратор, – акционерная компания «Strategic Trend Analytical Group», крупный подрядчик правительства США в тех областях, которые по каким-то политическим мотивам не могут быть формально отнесены к компетенции разведки.

– А-а… – тут Герда понимающе кивнула.

– Мои инфо-источники не обманули меня, – обрадовался вице-адмирал, – у вас в семье прекрасные интеллектуальные отношения. Так что позвольте мне говорить прямо.

– Да, мы внимательно слушаем, – согласился фон Зейл.

Американский формально-отставной вице-адмирал – разведчик улыбнулся.

– Речь пойдет о наложении заклятия на спутники известного медиа-концерна.

– Заклятия? – удивилась Герда.

– Так точно, мэм. Вы читали Клиффорда Саймака, «Заповедник гоблинов»?

– Мм… Да, но при чем тут Саймак и гоблины?

– Помните, – продолжил Ледроад, и процитировал:

«Сколько раз я им втолковывал: летит помело и летит, а вы не мешайте! Так нет! Не слушают! Все думают: как шутку сшутить. Наложат заклятие, и все тут».

– Хьюго, что конкретно интересует? – спросил фон Зейл.

– Конкретно моих клиентов, интересует: как им без потери лица снять это заклятие. А конкретно меня, кроме того, интересует, как это заклятие наложено.

– Хэх! Я думал, что STAG обладает достаточно сильной научно-технической службой, которая способна быстро разобраться в таком заклятии. Я ошибся?

Прежде чем ответить, Хьюго Ледроад поднял фужер с контрафактным шампанским, и четверть минуты наблюдал, как всплывают и лопаются пузырьки. Затем произнес:

– Да, у нас сильная НТС, но выводы ученых в случае этого заклятия выглядят странно. Схема инцидента повторяет эпизод из манги «Space-Plates», поэтому НТС выдвинула версию: кто-то применил из акватории Меганезии продвинутые ракеты ФАУ-2 (как в упомянутой манге). Разведка, однако, утверждает, что из Меганезии не запускались аналоги ФАУ-2. Запускались совершенно иные суборбитальные аппараты «Лунакэт». Предположим что «Лунакэт» применены для атаки, но спутники были на орбите 1000 километров, а потолок для «Лунакэт», по мнению ученых, не более 150 километров...

(Вице-адмирал сделал короткую паузу, будто прислушался к дыханию собеседников).

… – Серьезное противоречие, которое может означать какой-то из четырех вариантов:

Первый: продвинутые ФАУ-2, все же, запускались, только не из Океании, а из другого региона, который не наблюдается так тщательно. Например, из Субантарктики.

Второй: аппарат «Лунакэт» являлся только стартовым носителем для какого-то иного аппарата, имеющего потолок более 1000 км.

Третий: наши ученые ошиблись при оценке летных свойств суборбитального аппарата «Лунакэт», а реально он способен атаковать цели на высотах около 1000 километров.

Четвертый: мы ищем не там. Связь Меганезии с заклятием спутников, это легенда для прикрытия тайного игрока, например: северокорейского режима Ким.

(Вице-адмирал снова сделал короткую паузу).

… – Ученые разошлись во мнениях, так что в итоговом экспертном файле указаны два варианта. Первый – очень вероятный, четвертый – умеренно вероятный. Два варианта отброшены: второй – как спекулятивный, третий – как физически невозможный. Но, у интуиции старого разведчика противоположное мнение.

Вице-адмирал сделал третью паузу, и на этот раз фон Зейл отреагировал. Он трижды хлопнул в ладоши.

– Хьюго! Это была превосходная попытка получить ответы через спонтанные реакции собеседников на истинные или ложные тезисы. Эстетически жаль, что вам не удалось.

– Хелм, откуда вы знаете, что мне не удалось?

– Просто, Хьюго, я заметил вашу спонтанную реакцию на спонтанную реакцию Герды, поэтому заключаю, что вы приняли ложный ответ за истинный.

– Гм… – буркнул Ледроад, и направил на Герду свой цепкий взгляд. Но она мгновенно разрушила его воздействие, путем чудовищно-гламурной фразы:

– О, прекрасный сэр! Я как нежная голубка трепещу в пламени страсти ваших глаз.

– Черт побери! – проворчал он, и сделал резкий глоток шампанского, – Черт побери! Не подскажете ли, мэм, кто научил вас заливать собеседника клубничным сиропом?

– Я думаю, Хьюго, вы сами догадались. И, Хелм прав: вы приняли мой ложный ответ.

– Гм… А откуда вам знать, какой из ваших невербальных ответов я принял?

Гессенская журналистка дружелюбно-иронично улыбнулась:

– Это не имеет значения. Я не могла дать истинный ответ, поскольку не знаю его.

– Вот вы как… – протянул вице-адмирал, – …Вы говорите, что не знаете ответа, хотя, прекрасно понимаете: я вам не поверю. Но если вы действительно не знаете ответа, то зачем вы морочите голову доброму дядьке, который старше вас на четверть века?

– Хьюго, теперь вы ведете себя неспортивно, – ответила она.

– Ладно, – он махнул рукой, – забудьте это, и давайте поиграем в миротворцев.

– Что, под флагом ООН разбомбим какую-нибудь отсталую страну? – спросила она.

– Нет, Герда. Я сейчас говорю о миротворчестве в хорошем смысле.

– А! – она кивнула, – Тогда, это, наверное к майору фон Зейлу.

Майор-прокуратор отсалютовал фужером в знак согласия. Вице-адмирал отсалютовал ответно, и вернулся почти к началу разговора:

– Давайте поговорим о том, как снять заклятие. Мои клиенты не хотят ждать, пока ряд Фибоначчи дойдет до седьмого пункта, затем, согласно манге «Space-Plates», стартует баллистический карамболь, и произойдет замусоривание геостационарной орбиты. По логике событий, пусковая кнопка в руках Сэма Хопкинса, или неизвестного лица с этим псевдонимом. Проблема в том, что Сэм Хопкинс, вопреки общепризнанным обычаям терроризма не выдвинул условия прекращения своего космического вандализма.

– О! – воскликнула Герда, – Оказывается есть общепризнанные обычаи терроризма!

– Да, мэм. Есть общепризнанные обычаи для любого вида политической активности.

– Дело в том, Хьюго, – сообщил фон Зейл, – что Сэм Хопкинс – не террорист, а демон. Совсем другая форма политической активности. Террорист практикует вандализм для принуждения кого-то. А демон войны это оккультная стихия вандализма. Он не будет выдвигать условий, он будет разрушать, пока не насытится, и не уснет на время. Этот оккультный стиль позволяет нагнетать гораздо больше ужаса, чем просто терроризм.

Американский отставной вице-адмирал лениво махнул ладонью, и предложил:

– Хелм, оставьте тему демона для СМИ, и поговорим, как разумные профессионалы. Понятно, что Сэм Хопкинс, это креатура вашего правительства, которое не склонно к вандализму ради вандализма, уж я-то знаю. Так что: просто назовите условия.

– Хьюго, я не могу назвать условия, я могу лишь высказать ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ.

– Да, Хелм, я понимаю. Этот демон считается частным лицом, значит вы, как офицер спецслужбы, не можете говорить за него. Пусть будет ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ.

Майор снова отсалютовал фужером.

– Предположение такое. Поскольку демон вызван группой бизнесменов из Австралии, Новой Зеландии и США для вендетты за вред, причиненный Ватиканом, надо вернуть Римско-католический PR в состояние до энциклики «Сontra babylonis fornicaria». Если говорить о конкретике, то я предложил бы под Хэллоуин провести в мэрии Паго-Паго товарищеский саммит этих бизнесменов с губернатором Американского Самоа, двумя католическими прелатами: архиепископом Апиа и епископом Паго-Паго, и пригласить репортеров ведущих TV-каналов, чтобы прибить событие гвоздями к TV-экрану. Еще уточнение: архиепископ Апиа – это сэр Невилл Кавендиш, выбранный на симпозиуме Народной Католической Церкви Океании 7 октября.

– Ничего себе! – возмутился вице-адмирал Ледроад, – Вы еще потребуйте самого Папу Римского на это шоу публичного одобрения Меганезии и псевдо-католицизма!

– Идея хорошая, – ответил фон Зейл, – Папа Лев-Пий тоже может приехать, если хочет, однако для дела достаточно короткой приветственной телеграммы в адрес саммита.

Хьюго Ледроад отставил в сторону фужер и тихо поинтересовался:

– Что, если нет?

– Вы же понимаете… – фон Зейл пожал плечами. – …Завтра упадет еще 5 спутников, послезавтра еще 8, послепослезавтра еще 13, а затем… Вы читали мангу.

– Вообще-то, это несправедливо, – заметил вице-адмирал, – почему за безответственное поведение Льва-Пия должны отвечать все пользователи информационных спутников?

– Хьюго, скажите: хоть кто-то из крупных пользователей этих спутников, кто-то на тех каналов СМИ, что работают через эти спутники, публично назвал поведение Льва-Пия безответственным? Хоть кто-то критиковал его энциклику и демарш его кардинала?

– У вас дикарский подход к вопросам ответственности, – проворчал Ледроад.

– Не у меня, а у Сэма Хопкинса, – поправил фон Зейл, – у меня лишь предположения, и приказ Верховного суда: не вмешиваться в вендетту вне нашей акватории.

– Хелм, а может, вы все-таки уступите в некоторых позициях?

– При чем тут я? – изобразил удивление фон Зейл, – кнопка ведь у Сэма Хопкинса.

На этой фазе встряла Герда, которой надоело молчать.

– Хьюго, я не понимаю: зачем вам какие-то уступки?

– Видите ли, мэм, – произнес вице-адмирал, – я хочу, чтобы проблема решилась, а если задеваются религиозные чувства, то люди капризничают.

– Не волнуйтесь об этом, – сказала она, – у Папы Римского нет религиозных чувств.

– Герда, я боюсь, что не совсем понял вас.

– Хьюго, это просто! Неужели вы думаете, что Папа Римский может верить в бога?

– Так… – произнес вице-адмирал, – …Так! Это своевременная подсказка. Спасибо.

– Не за что. Я была рада помочь вашему миротворчеству в хорошем смысле.

– Вы помогли, мэм… Так, майор, я думаю, мы решим задачу, при условии, что завтра, согласно сюжету, упадут 5 спутников.

– Они упадут, – лаконично пообещал фон Зейл.

…

81. Контригра в прятки по-самоански.

Ночь с 27 на 28 октября. Аэропорт Паго-Паго.

От острова Тимор до острова Тутуила (Амеро-Самоа) примерно 7000 километров. Для летающего супергрузовика «Mriya» это 8 с половиной часов в пути. Как только в точке отправки была завершена погрузка беженцев (всего 1520 из них 306 многодетных мам-одиночек, и 1214 детей), в точке будущего прибытия стартовала работа двух команд по работе по гуманитарному плану ЭТЭМ (экстренная тиморская эвакуация малолетних).

Первая команда представляла тут власти США, и включала местных полисменов, плюс командированных агентов FBI и разведки, плюс подразделение морской пехоты, плюс гражданских специалистов дюжины разных профилей.

Вторая команда представляла тут службу безопасности СП «Bionicraft», и напоминала спецподразделение Народного флота… Sapienti sat, как говорили древние римляне.

Еще две фигуры (в цивильном) были, вроде как, вне команд: отставной вице-адмирал Тихоокеанского флота США Хьюго Ледроад, и меганезийский майор Хелм фон Зейл.

Эти двое устроились в служебной столовой аэропорта за столиком у окна и, казалось, раскладывали пасьянс (причем картами, грубо нарисованными вручную на листах из карманного блокнота). Но, если прислушаться, то становилось ясно: это иная игра…

… – Хелм, – произнес Ледроад, – вы должны мысленно работать, как террорист.

– Я это и делаю, – ответил фон Зейл, выкладывая на стол очередную игральную карту (точнее, листок с рисунком явно не из картежного канона).

– Нет, вы сейчас делаете не это. Вы мысленно работаете, как военспец при подготовке теракта из подручных материалов и подручного контингента. Почувствуйте разницу.

– Хьюго, что конкретно я делаю не так?

– Конкретно, Хелм, вы рассматриваете подручный контингент просто, как материал, и игнорируете предысторию контингента. Будто этими 1520-ю беженцами, и дюжиной сопровождающих гуманитарных спецов можно управлять, как солдатами.

– Как плохо обученными солдатами, – уточнил фон Зейл, – кстати, из 1520 я вычел 904, поскольку это дети до трех лет.

– Ошибка! – объявил вице-адмирал, – Совсем маленькие дети, особенно – грудные, это сильный террористический ресурс. Раньше в таких детях перевозили наркотики, а на современном этапе их заряжают мощной взрывчаткой.

Майор INDEMI быстро нарисовал на блокнотном листке еще одну карту (вроде скетча: запеленатый младенец с бомбой), выложил в ряд пасьянса, и ответил:

– Я знаю, и предполагал рассматривать это, как частный случай мамы с бомбой. Но, вы, разумеется, правы. Вот: выделим это в отдельный сектор поиска.

– Хелм, вы опять мысленно работаете, как военспец, а надо – как террорист.

– Хьюго, еще раз: что конкретно я делаю не так?

– Вы концентрируетесь на решении боевой задачи, а террорист больше думает о своих амбициях, и подъеме своего статуса среди других террористов и политиков. Если бы у террористов был образ мысли военспецов вроде вас, то мир рухнул бы еще в 1990-х.

– В общем, вы правы, – ответил фон Зейл, – но нельзя рисковать, недооценивая врага.

Наступила пауза. Американский вице-адмирал нарисовал на листке еще одну карту: с изображением фуражки, снабженной вопросительным знаком вместо кокарды. Далее, присоединив такую странную карту к пасьянсу, он спросил у собеседника:

– Вы на это намекаете?

– Хьюго, я не то, что намекаю, просто, известны случаи подготовки крупных терактов силами военно-полицейских спецслужб некоторых государств.

– Ладно, – Ледроад пожал плечами, – я ведь не спорю. Но такой случай следует вообще рассматривать отдельно. Разные целевые принципы – разная боевая тактика.

– Тут вы правы, – согласился фон Зейл, и переложил пасьянс так, что картинка из карт-листков стала напоминать стилизованную морду какого-то двурогого зверя.

– Красота! – оценил вице-адмирал, – Вот что, Хелм: давайте мы пока оставим вопрос о мысленной работе главного террориста, и попробуем вычислить полевого террориста-супервайзера. Он должен быть среди исполнителей в любом случае.

– Да, – согласился фон Зейл, щелкнув ногтем по карте с рисунком театральной маски.

…

Примерно это же время. Борт летающего супергрузовика «Mriya» в небе над Северо-Восточной Австралией. Эшелон 250 (высота 7500 метров), скорость 450 узлов.

1520 беженцев – в огромном брюхе летящего самолета. Человек, знакомый с историей Тимора лишь в общих чертах, мог предположить, что (несмотря на тесноту) беженцы разделятся на восточных и западных. По логике, не могли пройти даром четверть века жесточайшей войны за независимость Восточного Тимора от Индонезии в конце XX – начале XXI века. Западный Тимор – часть Индонезии был плацдармом оккупантов...

…Но история разделенного Тимора началась намного раньше, в середине XIX века, с португальско-голландского договора об ост-индских колониях, и вот с этого времени Тимор стал грядкой для 150-летнего насаждения мультирелигиозной вражды. Кому-то покажется: что тут особенного? Религии с библейских времен применялись для этого. Конечно, с этим трудно спорить, но на Тиморе вражда между этническими группами, обращенными в разные религии (католицизм, протестантизм, ислам) приняла формы, неизбежно порождающие гражданские войны: одну за другой. Так они жили…

…Вот почему сейчас беженцы разделились не на две, а на четыре фракции: католики португальского обряда, католики индонезийского обряда, протестанты, и мусульмане. Дюжина сопровождающих: волонтеры UNICEF и волонтеры организации «Врачи без границ» не удивлялись такому фракционированию. Они знали обстановку на Тиморе. Кстати, психология удивления заслуживает больше внимания, чем ей уделяется. Так например: молодой волонтер-медик из благополучной западной страны едет в регион бедствия по зову сердца. Да (повторим) по зову сердца. Бывают такие замечательные идеалисты. Итак (еще раз скажем это) волонтер едет туда по зову сердца, и видит там кошмар, несовместимый с его представлениями не только о человечности, но даже о реальности (см. книгу Ромео Даллэра «Рукопожатие с дьяволом» о Руанде-1994, как образец такого кошмара). И что с волонтером дальше? Одно из четырех:

1. Или он поспешно уезжает домой, и старается забыть, что видел.

2. Или он там в поисках смысла, примыкает к какой-то группировке.

3. Или он теряет идеализм, и становится циничным дельцом от гуманизма.

4. Или он остается идеалистом, но уже не удивляется, и работает в этом кошмаре.

Со стороны всегда видна разница между первым пунктом и тремя остальными.

Разница между третьим и четвертым, как правило, почти незаметна со стороны, и это логично: любой делец от гуманизма старается играть прекраснодушного идеалиста.

Что касается второго пункта, то тут снова ветвление.

Если волонтер открыто примкнул к какой-то группировке, то это заметно со стороны.

Но если он сделал этот выбор тайно, то (аналогично дельцу от гуманизма) он внешне изображает, что он идеалист, политически-нейтрально помогающий бедствующим.

Как уже отмечено: на борту «Mriya» была дюжина опытных волонтеров, и все они (по причинам, изложенным выше) казались гуманистами-идеалистами, но для некоторых идеализм был маской, прикрывающей жажду денег, или политический заговор. Трюм летающего супер-грузовика был оборудован достаточным числом web¬-камер, так что субъекты, владеющие кодом доступа, могли наблюдать за беженцами и волонтерами-гуманистами откуда угодно, через обычный планшетник. Именно этим занялись вице-адмирал Ледроад и майор фон Зейл – в поисках политического заговорщика (полевого террориста-супервайзера – по выражению Ледроада). Для удобства поисков, на второй планшетник были выведены досье на каждого из дюжины волонтеров. Казалось, такая задача не должна вызвать затруднений у настоящих профи. Но…

…Никто из наблюдаемых персон не проявлял особенностей поведения, свойственных организаторам теракта на пути к месту атаки. Профи смогли отсеять семь волонтеров, которые точно были не причем. Под подозрением оставались пятеро.

– Не очень плохой результат, – оптимистично произнес американский вице-адмирал.

– Но не очень хороший, – отозвался фон Зейл, – может, попробуем найти конкретных исполнителей среди беженцев? Они не так сильно подготовлены, как супервайзер, их поведение точно чем-то отличается.

– Да, – сказал Ледроад, – если они знают, что они исполнители. Но, это вряд ли.

– ОК, – фон Зейл кивнул, – если организатор использует их втемную, то инструменты теракта должны быть или в их багаже с маскировкой под нечто безобидное, или среди одежды, как пояс шахида, или внутри тела – это ваш пример с младенцами.

– Да, – снова сказал вице-адмирал.

– …И, – продолжил майор INDEMI, – я предлагаю отсечь первые два пути радикально.

– Да, – в третий раз согласился вице-адмирал, – я распоряжусь о санитарном кордоне, и пассажиры покинут зону аэропорта без единой своей вещи в руках или на теле.

– …После помывки под душем с антисептиком, – предложил далее фон Зейл.

Ледроад широко улыбнулся в знак полной поддержки, и дополнил:

– В душевой, конечно, будут видеокамеры, и мы получим шанс узнать, внутри кого из пассажиров, и где именно, спрятаны террористические инструменты.

– Хьюго, а вы уже сталкивались с ситуацией такого рода?

– Да, Хелм. Я сталкивался с чем-то такого рода. О заряженных младенцах я рассказал. Второй вариант, с взрослыми. Это вроде покушения 2009-го на саудовского принца, с применением бомбы-импланта.

– Тот теракт не удался, – заметил фон Зейл, – бомбист погиб, а принц был легкоранен.

– Вы правы, Хелм. Тот теракт был мимо, но через 10 лет технология улучшилась, и в известном палестинском рождественском инциденте, некая красотка с заряженными грудными и ягодичными имплантами уничтожила туристический автобус.

– Хьюго, а случай с младенцем? Что там было технически?

– Там, – сказал вице-адмирал, – в желудке был пакет с жидкой взрывчаткой.

Меганезийский майор соединил пальцы (жест: «есть контакт») и произнес:

– Значит, у младенцев смотрим на животик, у женщин на форму попы и бюста. Хотя, у нищих тиморских девушек нет денег на косметические импланты. Организаторы этого теракта вряд ли допустят такую несообразность, бросающуюся в глаза.

– Да, – согласился Ледроад, – но не исключены специальные импланты, имитирующие, беременность. Или избыточную толщину в талии. Возможен другой, детский вариант: имитация голодного вздутия живота. Логично для беженцев из нищего региона…

– Хэх! – отозвался фон Зейл, – Подключить медицину к анализу видео из душевой…

– Да. Я именно об этом. Но необходимы доверенные медики, а здесь это проблема. Те, которые в медсанчасти подразделения морской пехоты, слишком ограниченные, а те, которые в цивильных клиниках Паго-Паго – разболтают все через минуту.

– Хьюго, я могу неофициально попросить наших биомедиков-резервистов.

– Отлично! Ловлю вас на слове, Хелм. Лучше всего позвоните им прямо сейчас.

– ОК, – коротко ответил майор, вставая из-за стола, – я отскочу, позвоню, и вернусь.

…

Звонки заняли у фон Зейла несколько минут. Затем он вернулся и сообщил:

– Через полчаса приедут четыре офицера нашей биомедслужбы. Ребята, что надо.

– Отлично! – снова сказал Ледроад, – Пока вы звонили, я мысленно прошел по нашему оперативному плану, и отметил, что не хватает психологической интриги.

– Хэх… Нельзя ли подробнее об этом?

– Охотно, Хелм, тем более, что нам надо будет играть в четыре руки. Итак: у нас будут гуманитарные волонтеры, среди которых – полевой супервайзер террористов, отлично подготовленный, владеющий собой, и не выдающий себя стилем поведения. Но так ли безупречна его подготовка? Ясно, что он подготовился к нескольким сценариям после посадки самолета, но что, если события будут развиваться абсолютно иначе?

– В смысле, Хьюго, вы предлагаете сделать, чтобы супервайзер попал в непонятное?

Вице-адмирал задумался, затем улыбнулся и сделал дирижерский жест рукой.

– Да! Попал в непонятное! Хорошее название для такой контригры.

– Для какой, все же, контригры? – спросил фон Зейл.

– Я перехожу к этому, Хелм. Этот супервайзер может предполагать, что по прибытии, беженцы будут разделены по какому-то признаку. Например, по религии: христиане и мусульмане, или по гражданству: Восточный Тимор и Индонезия, или по возрастному интервалу детей у той или иной мамы-одиночки. Но к чему он точно не готов?

– Знаете, Хьюго, у меня сходу есть десяток абсурдных решений в стиле Кафки. Но вы, вероятно, имеете в виду вариант, снабженный каким-то разумным объяснением.

– Вот именно, Хелм. Есть ли у вас такой вариант?

– Хэх… Есть экспромт, основанный на версии плана теракта. Кто-то из «живых бомб» должен оказаться на Хэллоуине у Слаанеша, причем под присмотром супервайзера. В момент, когда «живая бомба» будет поблизости от VIP, супервайзер нажмет кнопку.

– Минутку, Хелм, а зачем супервайзеру быть так близко? Почему ему не использовать наблюдение и управление через радио-интернет или просто дальнюю радиосвязь?

– Хьюго, а как быть с надежностью и скрытностью в случае такой дальней связи?

– Это риск, – согласился Ледроад, – ладно, а как по-вашему «живая бомба» попадет на Хэллоуин к Слаанешу?

– Элементарно. Графиня Леокадия согласовала со Слаанешем на вечер Хэллоуина для беженцев школьного возраста экскурсию на техностанцию «Bionicraft». Детей станут сопровождать взрослые, и неявно подразумевается, что это гуманитарные волонтеры.

– Тогда, Хелм, ваша версия плана похожа на реальность. А что ваш экспромт?

Майор INDEMI сделал движение, будто переставил три наперстка в игре «угадай, где шарик», и пояснил вербально:

– Внезапно отделить беженцев школьного возраста от их мам, и от волонтеров. Если я угадал, и такие подростки выбраны террористами в качестве «живых бомб», то…

– …То, – подхватил Ледроад, – супервайзеру придется суетиться, и он выдаст себя. По-моему, это хорошая идея, Хелм. А какое разумное объяснение дать таким действиям?

– Например, – ответил фон Зейл, – отвезем этих ребят на автодром фирмы «RUR».

– «RUR»? – переспросил вице-адмирал, – Насколько я понял из текста-объективки, это предприятие, которое принадлежит мистеру Слаанешу, как и «Bionicraft».

– Нет, не совсем так. Предприятие «RUR» полностью принадлежит Слаанешу, а в СП «Bionicraft» у Слаанеша только контрольный пакет.

Американский вице-адмирал кивнул.

– Я имел в виду именно это. А что такого интересного в этом автодроме?

– Это площадка в районе Фогагого, недалеко от аэропорта, и для подростков это можно считать луна-парком. Машинки, на которых можно кататься с роботами-феминидами в качестве водителей. На каких-то машинках можно будет разрешить подросткам самим рулить. Но, регламент требует, чтобы гидами были профи – мотопилоты фирмы.

– Не очень плохое объяснение, но и не очень хорошее, – сказал Ледроад, – что, если мы попробуем использовать мотив религиозной неприязни между фракциями беженцев?

– Вы правы, Хьюго! Если найти повод для учета этой неприязни в данном случае...

– Повод найдется, не сомневайтесь, – авторитетно заявил вице-адмирал, – и знаете, мне кажется, я могу дополнить ваш экспромт интригой в духе Эрла Стэнли Гарднера.

– Хэх… Какой интригой?

– Что если… – медленно произнес Ледроад, – …Разделить этих подростков на четыре религиозные фракции, и разрешить одному гуманитарному волонтеру войти в число сопровождающих. Но только одному, вы понимаете?

– Вероятно да, но лучше проверить. Я понял так: супервайзеру террористов придется экстренно бороться за это единственное место. Этим он выдаст себя. Если позволить супервайзеру занять это место после борьбы, то приз наш. Уже зная, кто он, мы легко заставим его метаться между фракциями, где у него есть «живые бомбы».

– Да, Хелм. А если заряжена только одна фракция, то он будет торчать рядом с ней.

– Я думаю, Хьюго, так и будет, – ответил майор INDEMI, – и вот идея: чтобы это стало заметнее, можно сначала назвать одного точно непричастного волонтера. Затем, после настойчивых просьб, разрешить второму стать помощником сопровождающего.

Хьюго Ледроад задумался на несколько секунд, затем кивнул, и задал вопрос:

– Хелм, кого вы считаете точно непричастным из тех семерых условно-непричастных волонтеров, которых мы с вами логически вычислили на предыдущем шаге?

– Только одного. Это канадец Найджел Эйк.

– Годится, – лаконично заключил американский вице-адмирал.

…