Текст книги "Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 84 страниц)

– По ходу, у тебя из вещей чуть меньше, чем ни хера.

– Так получилось, – пробурчала 16-летнняя австралийка, – Диксон Спелмен так быстро выдернул меня из Кэрнса, что я вообще ничего не успела взять. А на Луизиаде, после медицины, я сразу села на морской трамвай сюда. Только перед отплытием купила на припортовом маркете немного одежды, и немного всяких мелочей, что подвернулись. Витифон мне дал Диксон, и немного незийских денег тоже от него. Вот и все.

– Жесткий случай! – сказала уроженка Хабаровска, – Шеф, можно, я гуманизирую ее?

– Хэх… – суб-коммодор глянул на тело Снусмумрика, – …Наука спит, значит, некому инструктировать младшего матроса Лотти Ранстоун. А ты, Пурга, нужна мне в 14:00.

– Ну, – сказала она, – до 14:00 еще охрененно времени. Мы все успеем.

– Вперед, – лаконично разрешил он.

– Принято, – отреагировала Пурга, вытащила из рюкзака под столом нечто наподобие квадрата клетчатой ткани с карманами и застежкой, ловко обернула это вокруг пояса, застегнула, и поправила получившуюся юбку в стиле шотландского килта. Затем она ободряюще хлопнула австралийку по плечу, и...

…Лотти как-то незаметно оказалась в открытой квадро-амфибии, справа от Пурги, и вздрогнула, когда эта лоханка на колесах вкатилась в бирюзовую воду залива.

– Кстати, – сказала Пурга, – тут правостороннее движение. Но трафик ерундовый, и ты сориентируешься. Просто: не забывай о полосах, а то ребята асси здесь уже ездили по встречке. Скорее всего, тебе погудят и объедут, но мало ли. Не зевай, если гудят. Вот.

– Принято, – ответила Лотти в услышанной корпоративной (или клубной) манере.

– ОК, – продолжила Пурга, – значит, едем в центр, а по дороге купим тебе флоллер, это плавучий скутер. По суше всего 30 узлов, по воде 5 узлов, зато цена: 200 фунтиков.

– Кажется, – заметила Лотти, – у меня по контракту зарплата 100 фунтиков в неделю.

– Во-первых, в контракте есть еще бонусы, а во-вторых, на маркете в харборе найдем с дисконтом, – успокоила пресс-секретарь суб-коммодора, а затем вдавила акселератор.

Квадро-амфибия, поймав колесами грунт под водой, выехала на берег. Прокатившись немного по короткой грунтовке, она достигла главной дороги, и повернула направо (к центру очаровательного Порт-Вила). Между тем, юная австралийка, в уме разбирая на компоненты свой прогнозируемый здесь бюджет, произнесла:

– Мне ведь еще надо оставить на аренду какого-никакого жилья, и на питание.

– Гло, ты в своем контракте увидела что-нибудь кроме недельной зарплаты? – ласково поинтересовалась Пурга.

– Э-э… Если честно, то нет. У меня такая каша в голове сейчас.

– Хэх! Каша! Ну, так вот: ты – матрос, значит, жилье и фастфуд у тебя шипперские.

– В смысле, за счет нанимателя? – на всякий случай, уточнила Лотти.

– Точно! – русская кивнула, – И не ломай голову экономико-бытовой арифметикой.

– Принято! – австралийка тоже кивнула…

…Они достигли Лими-Хайвей (кстати, хайвей – только название, а на самом деле, это просто улица вдоль залива около центра города). Слева боковые улочки, застроенные разнородными двух-трех этажными домами в стиле «ранний модерн», карабкаются по склону к середине острова, но останавливаются, упираясь в резкий подъем, и выше на острове хозяйничают исконные джунгли. Справа узкая пальмовая аллея, где туземные женщины гуляют с мелкими детьми, и прицениваются к товару уличных торговцев. За аллеей – бетонная набережная, и туземные дети постарше балуются, ныряя с парапета. Некоторые пальмы украшены большими воздушными шарами с приглашениями куда-нибудь, где что-то продают, или чем-то кормят. Последнее вызывало у Лотти отклик.

– Слушай, Пурга, может, остановимся, и съедим что-нибудь?

– Хэх! А ты что, не пожрала на базе Хаэдау?

– Просто, у меня вчера был тяжелый день, и аппетита ноль.

– Хэх… – повторила русская, – …А сейчас?

– Сейчас не ноль, – ответила австралийка.

– ОК, Лотти, давай уточним: мясо, рыба, овощи, пирожки? Тут кухня ну любой вкус.

– Пурга, а есть тут что-нибудь вегетарианское? У меня временная нелюбовь к мясу.

– Aita pe-a, сейчас будет вегетарианское… – Пурга плавно повернула руль, и…

…Квадро-амфибия откатилась на одну из боковых улочек, проехала сотню метров, и остановилась около дома с лесенкой и стеклянной дверью цокольного этажа. Над этой дверью была картинка: хоровод смуглых танцовщиц вокруг синекожего музыканта со свирелью, и надпись: «Anandacha kaife».

– Типа: харе Кришна, – пояснила Пурга, и изящно перепрыгнула через бортик квадро-амфибии. Лотти последовала ее примеру, и поинтересовалась:

– А ты когда-нибудь ела в этом кафе?

– Да. В моей жизни тоже случается вегетарианское настроение. Ну, что: заходим?

– Заходим, – решила австралийка.

Кафе было небольшое: десяток круглых столиков в форме грибов со стульями в форме фужеров. Интерьер в цветовой гамме: зеленое яблоко и светлое дерево. Персонал – две девушки и два парня. Лотти села за столик, и пригляделась. На вид – индусы, но…

– Верно мыслишь, – сказала Пурга, – усевшись рядом, – они не индусы, а индоканадцы, прибыли из Торонто в позапрошлом году помогать беженцам – индофиджийцам.

– А-а... Я слышала об этом: путч генерала Тимбера на Фиджи, религиозно-этнические чистки. Пурга, как ты догадалась, что я подумала о происхождении персонала?

– Для работы пресс-секретарем, я училась на психо-курсах. Ну что, закажем фураж?

– Пурга! – укоризненно сказала девушка-индоканадка, – Зачем ты называешь фуражом человеческую пищу?

– Дорогая Сарасвати, – проникновенно ответила русская, – мы с тобой знакомы больше полутора лет, и ты знаешь, что я очень плохая девочка. Такая у меня карма, прикинь?

– Пурга! – окликнул парень из-за стойки, – Тебе, видимо, соевый сет, а твоей подруге?

– Я буду то же самое, – сказала Лотти.

– Вот, Ираван, – заключила Пурга, – нам два соевых сета, и желтый shmurdyak.

– Имбирный напиток? – уточнил Ганеш неканонический термин «желтый shmurdyak».

– Точно, Ираван! Ты сверхчеловеческий гений межкультурной коммуникации. Вот.

– Ужас! – прокомментировала Сарасвати, и спросила у Лотти, – интересно знать: Пурга всегда такая колючая, или только здесь?

– Мы познакомились сегодня, – призналась австралийка, – я нанялась в клуб Хаэдау.

– Если только сегодня… – произнесла Сарасвати, – …Тогда ты, конечно, не знаешь.

– Сарасвати! – позвала другая девушка, стоявшая сейчас у двери, – Пожалуйста, помоги разобраться с этим робороллером! Он не хочет открывать свой контейнер.

– Пойдем, посмотрим вместе, – предложила Пурга, – и они вышли на улицу.

Робороллер напоминал обычный моторный трицикл с кузовом (известный в мире, как «тайское такси» или «тук-тук»). Но тут не было места водителя – просто, контейнер на моторном шасси. И этот контейнер отказывался открываться, сколько не вводи код на панели хвостового люка. Пурга почесала в затылке, затем, молча, взяла свой витифон и набрала адрес роботранспортного агентства, начертанный на борту робороллера.

– Алло, это «Vilagistic»?

… – Классно! «Anandacha kaife» на связи. Ваша тачка игнорит код заказчика груза.

… – Нет, бро, у нас верный код. А у вашей тачки фэйл. Давай уже, решай нах вопрос.

… – Ну, воевала. Суб-лейтенант Пурга, 4-е авиакрыло дивизиона Фрума. Что с того?

… – Так, сержант Макалоа из 2-го авиакрыла, объясни: к чему эта нежная прелюдия?

… – Говоришь, надо снять щиток со значком «две молнии», и там как в сервоприводах летающей торпеды «Wrong-turn». Классно! А с хера ли я должна заниматься этим?

… – Верно мыслишь, Макалоа. Ты мне – я тебе, как hombre и hombre.

… – Ну, к примеру: найди флоллер, что за 200 фунтиков, но с дисконтом половина.

... – Царапины на корпусе – хер с ними. Флоллер чтоб ездить, а не чтоб любоваться.

… – Вот это уже слова hombre. Куда, говоришь, подъехать за флоллером?

… – ОК, я буду там через 2 часа. Прикинь: я сюда пришла пожрать. Но сначала я решу проблему. План такой. Сейчас я найду резиновые перчатки, и сниму щиток. А ты пока готовься говорить по шагам: что надо делать в распределителе сервоприводов. E-oe?

…

Полевой мини-ремонт электрики робороллера занял около 15 минут. Затем, контейнер открылся в ответ на код, груз был извлечен, робороллер уехал, а Пурга села на низкую скамейку у цокольного окна, и закурила. Лотти села рядом – за компанию, и спросила:

– Значит, ты воевала. Где, если не секрет?

– Ну, в разное время в разных местах. А тебя интересует Гибридная война в Папуа?

– Честно говоря, так получилось… – нерешительно пробормотала австралийка.

– Aita pe-a! – Пурга махнула зажженной сигаретой, – Я догоняю, о чем ты думаешь. И знаешь, что: майор Ранстоун был убит ночью 30 июня около дельты реки Сепик. А я находилась в горах у границы Папуа-Индонезия, на 300 километров юго-западнее.

– Я, – сказала Лотти, – не знала точно: когда и где. Мне и маме не сообщили реальных обстоятельств. Не сообщили даже, что это случилось на Гибридной войне в Папуа.

– Ну, – ответила Пурга, – если тебе это надо, то можно уточнить обстоятельства.

Лотти Ранстоун покрутила головой.

– На самом деле, я знаю обстоятельства. Я, идиотка, сошлась с мусульманином, и это размоталось, как клубок ниток. Из-за этого был конфликт, и отца заставили пойти на Гибридную войну в Папуа. Он был убит, а я попала в исламский анклав, как корова во владении этого недочеловека. Такое дерьмо. Он заставил меня забеременеть...

– Так, Лотти! На все это просто забей болт, и забудь, – перебила Пурга.

– Вряд ли получится! – отозвалась 16-летняя австралийка, – Удача, что Спелмен и дядя Беллами вытащили меня, но это не был финал. Еще незийская свободная медицина. Я благодарна военфельдшеру, сделавшему все быстро и четко. Но в мозгу крутится, что, вообще-то, был бы ребенок, но меня, как корову после неплановой вязки… И не с кем поговорить. Моя мама – консервативная христианка. Не поймет. А друзей нет. Ведь я исчезла, выйдя замуж. А этой ночью заглянула на свой блог: там ноль друзей. НОЛЬ!

Тут Лотти Ранстоун показала двумя изогнутыми ладонями этот НОЛЬ диаметром как канализационная труба. Затем, ее губы мелко задрожали, она несколько раз моргнула, закрыла лицо ладонями, и расплакалась. Пурга энергично похлопала ее по спине.

– Алло! Слезы, это неконструктивно. Хочешь: разберемся, и что-то придумаем?

– Хочу… Скажи, Пурга, ты смотрела сериал «Жемчужные башни Куфайна»?

– Нет. А про что там?

– Про что?.. – юная австралийка улыбнулась сквозь слезы, – …Про маленький город на берегу тихого теплого залива. На рассвете и на закате вода залива кажется сиреневой, башни города – жемчужными, а паруса кораблей светятся, как китайские фонарики.

– Ну, это нормально, – объявила русская.

– Проблема в том, – сказала Лоти, – что это в эмирате на берегу Персидского залива.

Пурга невозмутимо улыбнулась, и развела руками.

– Ну, в эмирате. Это же кино, а не жизнь. В кино можно сделать очень милый эмират.

– Кино... – отозвалась Лотти, и хлюпнула носом, – …У меня кино перешло в Дауда. Он выглядел таким успешным, сильным, уверенным. У него был крутой концепт-кар. Его семья, Абу-Салих, очень богата. Девчонки в школе завидовали, когда он катал меня на концепт-каре. Дальше, он сделал мне предложение. Просто сказал: «ты станешь моей женой». Я даже не задумывалась. Как в кино. Как в этом сериале. Глупо, да?

– Досюда ни разу не глупо, – возразила русская пресс-секретарь суб-коммодора.

– Что?! – изумилась австралийка.

– Я говорю: ни разу не глупо. Приведу пример: есть парень: Теохо Оуноко, второй сын адмирала Оуноко, президента-диктатора Бугенвиля. У него маленький сверхзвуковой самолет «Viper-Kiran», военно-учебный, индийский, кстати.

– Кстати? – переспросила Лотти, не поняв.

– Ну, мы в религиозном индийском кафе, – пояснила Пурга свою ассоциацию, – точнее, сейчас мы на улице. Сарасвати позовет, когда жратва будет на столе. Ты вытри носик и глазки, а то ребята-кришнаиты замучают тебя любовью и сочувствием. Они такие.

С этими словами она выбросила окурок в урну, затем вытащила бумажную салфетку из кармана килта, и протянула австралийке.

– Спасибо, Пурга… Mauru… – она наскоро вытерла лицо салфеткой, – …Слушай, ты не пошутила, сказав, что я поступала…

– …Ни разу не глупо, – договорила Пурга, – нет, я ни разу не пошутила. Я объясняю: у адмирала Оуноко стало до хера денег. И у детей появились всякие игрушки. У Теохо Оуноко это сверхзвуковая флайка. Круче, чем сраный концепт-кар на колесах, так?

– Так, – согласилась Лотти.

– Вот. Теохо на этой флайки клеит девчонок. Типа: алло, красотка, хочешь, прокачу? В результате, у него всегда десяток подружек, или около того. Это нормально.

– Как это нормально? – импульсивно возразила австралийка, – А если девушка захочет расстаться с этим парнем, сыном президента-диктатора, против его воли?

– Захочет – расстанется, по-любому. Тут Море Нези. Тут никого не гребет чужая воля.

– Как это так?

– Хартия, вот как. Хотя, Бугенвиль не включен в Меганезию, а подобно Фиджи, только участвует в Тройной Унии, но мини-клон Хартии, действует во всей Унии. Обращение жителя страны Унии в рабство влечет расстрел рабовладельца. Никаких исключений.

– Никаких? – переспросила Лотти.

– Да. Абсолютно никаких, с литерной «А». Не проходят никакие финты с маскировкой наподобие брачной. Это к вопросу о твоем случае с Даудом Салихом. Будь это здесь, в Меганезии, ты наигралась бы в красивые машинки, и ушла, куда хочешь. Кстати, мне казалось: в австралийской школе есть уроки безопасности жизни. Там разве нет инфо о брачных системах разных народов и религий?

16-летняя австралийка еще раз вытерла лицо салфеткой, и невесело улыбнулась.

– Такая инфо в школе есть, но не на безопасности жизни, а на этике и религии. Там мы узнали, что у мусульман крепкие семьи, мусульманин заботится о жене и содержит ее, поэтому, жене в исламе не надо работать, и вообще думать, откуда берутся деньги.

– Хэх… А как насчет эзоповой мышеловки к этому бесплатному сыру?

– Никак. Ты что, Пурга, не знаешь австралийскую толерантность?

– Я знаю австралийскую толерантность. Но, можно, как бы, не ругать ислам, а просто информировать школьников о правах женщин в исламе, как показано в аутентичных исламских законах, например, Саудовской Аравии. Эти законы есть в интернете.

– Ты не знаешь австралийскую толерантность, – с грустной иронией объявила Лотти.

Русская меганезийка почесала в затылке.

– Хэх… Чего конкретно я не знаю?

– Например, Пурга, ты не знаешь, какая доля внешней торговли Австралии зависит от халяльной сертификации пищевых продуктов по правилам исламских стран.

– По ходу, много. Я не знаю точно, но ведь базовые цифры можно найти интернете.

– Пурга, все проще. Данные уже собраны на сайте AHA, Anti-Halal-Australia.

– Хэх… Лотти, а как давно ты заходишь на этот сайт? Просто интересно.

– Недавно, – ответила австралийка, – Спелмен показал мне сайт AHA, когда вез меня на самолете из Кэрнса на Луизиаду.

– Вот оно как. Значит, он вез тебя на самолете из Кэрнса, и… – начала Пурга, но…

…В этот момент из дверей кафе выглянула Сарасвати, и призывно помахала рукой.

– Друзья! Идите кушать! Все уже у вас на столике.

…

40. Зигзаги Фортуны и внезапный Папа Римский.

Та же дата, 8 сентября. 3000 километров к северо-востоку от Кэрнса. Остров Науру.

Формально – Республика Науру, независимая с 1968-го. Неформально – Меганезия.

Ландшафтно – плоский блин 6x4 километра, изрытый фосфоритными выработками.

Являлся колонией Германии, Австралии, Японии и ареной двух мировых войн.

7 сентября 1914 года германский Науру был захвачен австралийским десантом.

Затем Науру был известен под прозвищами «убитый остров» и «оффшорная яма».

После Новогодних войн, остров приобрел свой нынешний формально-неформальный политический статус, и локальная экономика стремительно пошла в рост. Брошенные фосфоритные ямы (частично затопленные водой) и отвалы пустой породы (успевшие покрыться зарослями кустарника) были несколько окультурены для туристов. Старая железная дорога – узкоколейка приведена в порядок, снабжена паровозами-дрезинами (стилизованными под Викторианскую эпоху), и дополнена жанровыми мини-отелями. Старый морской порт и полуразрушенный аэродром – приведены в рабочее состояние. Единственный городок Аиво (разбомбленный в прошлом году) – построен заново, под (опять-таки) Викторианскую эпоху. Из этого стиля выбивалась Реновационная Верфь (огромный ультрасовременный плавучий док-фабрика), правда, еще не работающая, а только построенная некой шведско-японской фирмой. Рядом с верфью наблюдалось в акватории дрейфующее сырье: чудовищно-ржавые морские сухогрузы и танкеры, по-видимому, притащенные с какого-то кладбища кораблей, получившие шанс на новую инкарнацию – благодаря продвинутой технологии. А пока все это жутковатое ржавое великолепие отлично годилось для тактических полувоенных тренингов. Вообще (как заключила Имоджен Мюр на третий день пребывания на Науру) этот блиноообразный остров почти идеален для пейнтбольного фестиваля в рамках Игрищ Левиафана.

…

6 сентября Имоджен прилетела на Науру, не собираясь надевать униформу, и играть в пейнтбол. Ее заданием (от редакции «Au-T») был видеорепортаж о втором сете Игрищ Левиафана (и первым для команды Австралии). Если бы некий экстрасенс предсказал Имоджен, что в полдень 8 сентября она будет отдыхать в каменном лесу среди убитых солдат, и пить вкруговую пиво из банки, то она послала бы экстрасенса на... Но вот: не смогла Имоджен упустить нежданное приключение, согласилась сыграть в команде, и оказалась убита в своем втором бою (странно, что не в первом, вчерашнем у железной дороги, где полегли все новички). Бой в Каменном лесу (среди циклопических колонн выветренной породы на месте фосфоритных выработок) стал кошмарной мясорубкой. Теперь две дюжины убитых австралийских солдат, спорили, отчего такое получилось, разглядывая алые пятна маркеров на униформе, пили хорошее пиво (охлажденное, из контейнеров со льдом), и ворчали, что у германцев в команде многовато профи.

Обсуждение было прервано дуэлью дирижаблей. Это следовало посмотреть! Если бы Имоджен не участвовала в пейнтбольном бою, то не оценила бы эстетики этого шоу. Дирижабль «германцев-жестянщиков», и дирижабль «британцев-дарвинистов» тихо

совершали медленные круговые маневры в чистом бледно-голубом небе. Иногда они сходились для короткой перестрелки из пейнтбольных гранатометов. По стандартам безопасности, начальная скорость снаряда ограничена 30 метрами в секунду (это как скорость спортивного молота при метании на дальность – и рекорд около 80 метров). Поразить с одного движущегося дирижабля – другой при таких параметрах стрельбы непростая задача на прицеливание и скоростной счет (понятно, что граната летит по параболе, и за время ее полета, мишень смещается по всем трем координатам). Будь в арсенале бойцов баллистические микрокомпьютеры, задача упростилась бы, но Совет Игрищ согласовал только оптические дальномеры и баллистические таблицы. Ребята, учитесь считать в уме, или в столбик на страничке бумажного блокнота. Ретро!!!

В основном, гранаты летели мимо, и рассыпались ярко-желтыми брызгами на грунте. Попадания были редкими, и вызывали восторженный рев зрителей. По условиям, на десятом попадании, дирижабль считался сбитым. И (после полутора часов сражения), условные «британцы-дарвинисты» сделали «германцев-жестянщиков» со счетом 10:8. Дирижабль с «тевтонским крестом» зажег дымовую шашку, и изобразил снижение с аварийной посадкой. А дирижабль с «юнион-джеком» пролетел над ним по кругу.

Имоджен Мюр (вместе с остальными убитыми дарвинистскими солдатами) покричала немного в поддержку своих летчиков-победителей, отхлебнула еще пива, и занялась составлением репортажа для отправки в редакцию «Au-T». Тем временем ее усиленно разыскивали две католические монашки-бенедиктинки из монастыря Эсаала (Папуа, восточная провинция Милн-Бэй). Монашки были похожи одна на другую: деревенские валлийки, умеренно-крепко сложенные, с простыми, но приятными лицами. А возраст примерно 30 лет. Одна (чуть старше) звалась сестра Петронилла, другая (чуть моложе) – сестра Ифигения. В длинных сине-серых сарафанах, и белых головных платочках, они смотрелись здесь аутентично (как фронтовые медсестры Первой Мировой войны).

Сестра Петронилла и сестра Ифигения, бродя среди ретро-солдат двух команд Игрищ, только что завершивших очередное сражение, расспрашивали, где найти журналистку австралийку Имоджен Мюр из «Au-T». Упорство, свойственное бенедиктинкам, было вознаграждено: в какой-то момент, они увидели знакомого человека. Это был молодой мужчина, немного старше 25 лет, породистый полинезиец (или темнокожий северный маори) того вида, что встречается чаще в эпосе, чем в реальной жизни.

– Мистер Ехе! – воскликнула сестра Ифигения, – Мистер Ехе! Подождите минуту!

– Извините, что мы отвлекаем вас, – добавила более сдержанная сестра Петронилла.

– Ха… – удивленно отреагировал принц Оехеаи двоюродный племянник Фуо-Па-Леле Татокиа, короля пунктирного атолла Номуавау, что между Фиджи и северным Тонга.

– Вы нас не помните? – спросила младшая из монашек-бенедиктинок.

– Ха… – снова произнес полинезийский принц, поправил на себе новенькую флотскую униформу: килт-полукомбинезон со значком резерв-мичмана авиа-спецназа, и с некой специфической иронией заявил, – …Я вас помню, Петронилла и Ифигения! Вы очень хорошо умеете искать приключения на свою…

(тут принц сделал паузу, и мысленно заменил слово «жопа» на более тактичное)

– …На свою голову. Я думаю: может, это такой спорт-экстрим вроде тайфунинга.

– Простите, вроде чего? – переспросила сестра Петронилла

– Это, – пояснил принц Ехе, – когда спортсмен на виндсерфе специально идет в район тайфуна, где ветер не меньше 10 баллов, и старается проехать насквозь. Иногда даже получается выжить, и тогда спортсмен пробует еще раз, если вы понимаете, о чем я.

– Ехе, если это намек на ужасный случай в позапрошлом декабре, во время мятежа на Луизиаде, то позвольте еще раз поблагодарить вас за наше спасение.

– Maeva oe, – ответил он, – только вы прикиньте: мы с Элом Бокассой тогда для этого застрелили десяток бандитов. Жаль, если зря пули тратили. Так что вы аккуратнее.

– А здесь в Науру так опасно? – насторожившись, спросила сестра Ифигения.

– Как бы, нет, тут совсем неопасно, если только вы не агитируете против Хартии.

– Мы не агитируем, – возразила сестра Петронилла, – мы хотим найти Имоджен Мюр, журналистку «Au-T» из Сиднея, чтобы передать ей посылку от друзей.

Резерв-мичмана авиа-спецназа задумчиво почесал кончик своего носа.

– Хэх! Звучит как в мафии. От ее друзей, от ваших друзей, или от друзей-друзей?

– От наших… Э… Общих друзей, – робко пояснила Ифигения таким тоном, что даже малоопытному психологу было ясно, что она слегка привирает.

– Посылку мне дайте, – спокойно сказал Ехе, протянув руку и пошевелив пальцами.

– Это очень приватное, и касается религии, – сказала Петронилла, сложив руки перед грудью, и придав своему лицу умоляющий вид. Но, оценив непреклонность принца, продолжавшего выразительно шевелить пальцами протянутой руки, она вздохнула, и вытащила из сумочки обычный 10-дюймовый планшетник.

– Хэх!.. – принц взял планшетник и повертел в руках, – …На вид безвредно, но бывают похожие штуки с корпусом из диолактона, как у Грэма Грина в «Тихом американце». Нажмешь кнопку, и бум!!! Человек внезапно смертен, как говорил Михаил Булгаков.

– Вы читали Грэма Грина и Михаила Булгакова? – удивилась Ифигения.

– Нет. Мне рассказывал Бокасса. Он бакалавр – экономический культуролог, и здорово разбирается в книжках. Если бы не разговоры с ним, я бы не нашел себя в космосе.

– Э… Простите, где бы вы не нашли себя?

– В космосе, – повторил Ехе, – я стажируюсь по астронавтике. Бокасса четко объяснил: космос, это сила! Еще он научил меня, как строить силлогизмы. Вот, например: такой планшетник тут можно купить за 20 фунтиков. Но вы везете такой планшетник очень издалека, специально для мисс Мюр. Значит, это не то, чем кажется.

Сестра Петронилла тяжело вздохнула и произнесла:

– Да, вы правы, мистер Ехе. Это не совсем обычный планшетник. Но в нем нет ничего опасного и преступного. Просто, он предназначен для исповеди. В нашей религии так принято: исповедь – тайна перед богом. Ее вправе слушать лишь священник. Поэтому используется планшетник, который шифрует передачу данных. Там есть скремблер.

– Ха! – произнес принц, – Я видел кабинки для исповеди в католическом храме.

– Прекрасно, что вы пришли в церковь! – обрадовалась сестра Ифигения, – Позвольте подписать вас на медиа-канал, специально созданный для знакомства с католической историей, музыкой, фильмами, и интересными фактами, связанными с библией. Но не подумайте, что я агитирую. Это просто познавательный канал, без политики.

– Познавательный канал? – с этими словами, принц вытащил из кармана витифон, – Ну, рассказывайте: как туда подписываться?

– Очень просто! Наберите в браузере «Benet2u», и там сразу увидите «subscribe».

– Хэх! Попробую! Вот, держите ваш гаджет.

Вернув бенедиктинкам их ценный планшетник со скремблером, полинезийский принц углубился в навигацию на сайте Benet2u. Точнее, казалось, что он углубился туда. А в действительности, он, параллельно с навигацией, отправил некое SMS, цель которого прояснится чуть позже. Затем (подписавшись на «просто познавательный канал»), он повернул витифон экранчиком в сторону бенедиктинок, чтобы они видели успешный результат, и объявил:

– Теперь я буду иногда смотреть ваше католическое кино.

– Прекрасно! – снова обрадовалась Ифигения, – Я там сразу же запишу вас в друзья!

– Мистер Ехе, а вы поможете нам найти Имоджен Мюр? – возвратилась Петронилла к первоначальному предмету разговора.

– Aita pe-a. Нет проблем. Идемте со мной, – сказал полинезийский принц.

Теперь о неком SMS, отправленном принцем. Оно было адресовано в штаб INDEMI, и лаконично сообщало о наличии скремблированного планшетника у бенедиктинок для австралийской журналистки. В результате, планшетник был лоцирован, поставлен на перехват сигнала, и…

*** Протокол оперативного перехвата 8 сентября 12:09 по Веллингтону ***

* Левое поле, абонент на о.Науру. Имоджен Мюр (Австралия), журналист «Au-T».

* Правое поле, абонент в Италии (Рим). Виттори Гонтризи, кардинал-секретарь Папы Римского Льва-Пия I. Примечание: абонент в Италии – инициатор разговора.

*

Виттори Гонтризи: Добрый день, мисс Мюр. Рядом со мной вы видите мое имя и мою должность. Я обращаюсь к вам по прямому поручению Его Святейшества.

Имоджен Мюр: мистер Гонтризи, я удивлена. Чем я заинтересовала Папу Римского?

В.Г.: Мисс Мюр, иногда случается так, что от действий одного талантливого честного журналиста-католика зависят значительные религиозные и политические события.

И.М.: Э-э… Честно говоря, я не образцовая католичка. В смысле… Вы понимаете.

В.Г.: Я понимаю. Все мы не без греха. Но, вы католичка, это главное. Готовы ли вы в сложный момент помочь вашей церкви, как честный католик, и честный журналист?

И.М.: Да, конечно, если это по моей профессии… А что надо делать?

В.Г.: Прежде всего, это должно остаться между нами, даже сам факт разговора.

И.М.: Еще бы.

В.Г.: Я рад, что вы понимаете. Вы готовы услышать необычные вещи?

И.М.: Э-э… Да. Определенно, да, мистер Гонтризи.

В.Г.: Вы ведь знаете Коннора Макнаба, объявившего себя апостолом Папуа.

И.М.: Да, я знаю его. По случаю, я провела с ним телепередачу о религии. У редакции нашего канала политика: больше ярких популярно-познавательных сюжетов. Макнаб соответствуе: его смотрят, передачи с ним способствуют расширению аудитории.

В.Г.: Я понимаю. То, что будет предложено вам, тоже расширит аудиторию. Поэтому редакция «Au-T» согласится, если вы предложите такую идею. Разумеется, к вашему предложению будет добавлено неофициальное сообщение от Святого Престола.

И.М.: Тогда редакция, скорее всего, согласится. А что я должна предложить?

В.Г.: Теологический диспут с Макнабом о его заблуждениях в прямом эфире.

И.М.: О! Это как Лютер?.. Э-э… Не помню с кем.

В.Г.: С доктором теологии Иоганном Экком в Лейпциге в 1519-м.

И.М.: Э-э… Понятно. А где предполагается диспут с Макнабом?

В.Г.: На Американском Самоа, в Паго-Паго. По некоторым политическим причинам, в настоящее время это нейтральная территория. Для представителя Святого Престола не станет проблемой приехать с визитом к епископу Паго-Паго, поскольку формально это территория США. А Макнаб не сможет уклониться, ссылаясь на риск ареста. Хотя он в розыске за ряд преступлений в Папуа, ему не грозит арест в Паго-Паго, поскольку там сильны спецслужбы Меганезии, для которых Макнаб ценен.

И.М.: Да, наверное, так. А зачем нужна именно я?

В.Г.: Вы передадите Коннору Макнабу вызов на диспут от доктора Дэвида Лонгстека, официального легата Папы из английского сектора Университета Ватикана. Конечно, Макнаб спросит: кому достанется роль арбитра на этом диспуте.

И.М.: Кому?

В.Г.: Вам, мисс Мюр. Вы уже вели передачи с Макнабом, и он не сможет отказаться.

И.М.: Э-э… Но, я мало понимаю в теологии, и… И… Мне будет трудно разобраться.

В.Г.: Мисс Мюр, вы именно тот человек. Вы не считаете себя образцовой католичкой, поэтому вас не заподозрят в предвзятости. Вы не теолог, поэтому будете рассуждать с позиции простого верующего. Вы смелая девушка, и не испугаетесь острых вопросов, которые, безусловно, будут подняты на этом диспуте. Вот почему Его Святейшество, рассмотрев множество кандидатур, выбрал вас. Вы понимаете, как это важно?

И.М.: Да, конечно… Конечно, да. А-а… Как я буду держать разговор в секрете? Если придется передавать вызов Макнабу, то я должна буду сказать ему… Э-э…

В.Г.: Вы получите официальный пакет из секретариата Ватикана, и будете ссылаться исключительно на содержание этого пакета. Там не будет ничего лишнего.

И.М.: Я поняла, мистер Гонтризи. А-а… Что вы называете лишним?

В.Г.: Лишнее то, что только для ваших ушей. Что вы думаете о Макнабе, мисс Мюр?

И.М.: Я даже не знаю… Он очень убедителен, он чувствует людей, он откликается на невысказанные мысли, он поворачивает слова в удобную для себя сторону... В нашей журналистской среде это называется: владеть аудиторией.

В.Г.: Хорошо, что вы это понимаете. А известно ли вам, чьи это признаки?

И.М.: Э-э… В общем, да. Это признаки сильного адвоката или имиджмейкера.

В.Г.: Мисс Мюр, а в религиозном смысле? Кто умеет отвести глаза людям, чтобы они увидели истину, как ложь, и ложь, как истину? Кто в Писании назван Отцом Лжи?

И.М.: Э-э… Кажется, сатана. Но, ведь патер Макнаб не может быть сатаной, правда?

В.Г.: Сатана действует через лжехристов и лжепророков, которые великими чудесами соблазнят многих. А в конце времен явится антихрист. Так сказано в Писании.