Текст книги "Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 84 страниц)

– Сначала я не поняла, почему эти бахаи еще здесь. Нелогично. Позже я врубилась.

– Что нелогично? – спросила Герда.

– То самое. Оставлять вражескую общину на своей территории.

– Утахе, а что, по-твоему, логично? Всех депортировать? Или всех убить?

18-летняя авиа-мичман Народного флота невозмутимо кивнула.

– E-o. Всех депортировать, или всех убить. Проще – убить. Но если враг безоружный и неагрессивный, и особенно, если он с детьми, то убивать – вредно для кармы. Поэтому лучше депортировать, хотя это сложнее и дороже.

– Ты веришь в карму? – спросила Герда.

– Ну… – Утахе задумалась, – …Я понимаю: это лженаучно, а с другой стороны, что-то рациональное в этом есть. Типа, если убьешь таких людей, то останется плохой след в психике. Лучше не пачкать нашу флотскую униформу в крови безоружных, когда есть возможность гуманно решить проблему.

– Но, бахаи не депортированы, – заметила германская журналистка, стараясь сохранять самообладание, и не комментировать дикую (на ее взгляд) логику юной собеседницы.

– Ну, так! – Утахе снова кивнула, – Они не депортированы. Это был бы плохой PR для курфюрста Фауста Мюллера. Типа: пришлые германцы изгоняют 5000 неагрессивных самоанских полинезийцев с земли. Мне бы не понравилось. Я ведь тоже полинезийка, северная маори, хотя выросла в семье американцев, мигрантов из Флориды.

Герда вздохнула и полюбопытствовала:

– А то, что теперь получилось из этого PR, тебе нравится?

– Не нравится. Но, полтора года назад курфюрст хорошо поступил. Тогда было время конструирования нашей Конфедерации, и лидеры команд foa с разных архипелагов не особенно доверяли друг другу. Зачем было создавать лишний мотив для недоверия. А сейчас всем foa понятно: тевтонский расизм на Самоа, это фэйк, вражеская агитка.

– Прямо так всем foa понятно? – скептически переспросила Герда.

– Точно! – подтвердила Утахе, – С сегодняшнего дня вообще курфюрстом стала Сонки Мюллер, германо-лаосская метиска. Так что расизм на Самоа, это ни о чем.

– Да, Утахе, ты права. Расизма тут нет. Но проблема бахаи существует. Ты сама видела картину, когда спасала двух хороших ребят: Криса и Фран Февре.

– Ну, картину я видела позже. А этим хорошим ребятам надо ремонтировать мозги.

– Это слишком резко сказано, – ответила Герда, – хотя, они слишком доверчивы, и это периодически приводит их к неприятностям. Но давай вернемся к бахаи Самоа. Какие варианты выхода из этой ненормальной ситуации видишь ты?

– Хэх… Я вижу, что это для других профи. У меня своя область компетенции. Так, для информации: из-за этой парочки французских летающих балбесов, я пропустила обед, поскольку объяснялась в локальном суде насчет инцидента с их флайкой, и насчет их функций в школе-интернате юниоров бахаи. Теперь дело у тех профи, чья это работа.

Объявив это, 18-летняя маори решительно схватила кусок тунца-гриль, и стала жевать (вероятно в порядке компенсации пропущенного обеда). Герда подождала полминуты (примерно столько собеседница расправлялась с тунцом), а затем сообщила:

– Знаешь, Утахе, надежда на абстрактных профи не всегда оправдана.

– Почему абстрактных? Тут конкретный профи… – и юная авиа-мичман выразительно посмотрела в сторону террасы второго этажа коттеджа.

– А-а… – протянула Герда, повернувшись туда же, и увидела Хелма фон Зейла, который устроился на парапете веранды и мечтательно покачивал босыми ногами в воздухе.

– По ходу, майор-прокуратор уже в курсе, – заключила Утахе Сувароу.

…

Иногда тинэйджерам надо напомнить, что они почти взрослые и (теоретически) уже в достаточной мере ответственные люди. Самый простой способ напомнить им об этом: предоставить их самим себе на некоторое время. Именно так поступили Герда и Хелм (надеясь, что у молодежи хватит ума не выйти за рамками приемлемых безобразий). В таком случае, прогулка по берегу – именно то, что надо. Мягкий неяркий свет редких люминесцентных фонарей. Шуршание волн у ног, и звездное небо над головой. Такая романтика маленького тропического городка. Когда они удалились на сотню метров от коттеджа, Герда, уже догадываясь, что майор-прокуратор в курсе дела, спросила:

– Слушай, Хелм, что не так с этими бахаи?

– Проще сказать, что с ними ТАК, – слегка иронично отозвался он.

– Ладно, – сказала она, – тогда давай, ты расскажешь по порядку, как было дело.

– ОК. По порядку. В ходе Первой Мировой войны, бахаи обосновались в Австралии, и поползли дальше в Океанию. За полвека они создали миссии на архипелагах, и стали подлизываться к туземным лидерам. В 1970-х они обратили Танумафили II – короля и пожизненного президента Самоа. На них посыпались королевские дары за счет других туземцев: привилегии, деньги, земли, и много всякого. Ты видела Храм Лотоса?

– Да. Красивое оригинальное здание с большим прекрасным садом.

– Точно! – он кивнул, – Очень красивое оригинальное здание с большим садом, в очень маленькой и бедной стране. Следующие президенты сохранили привилегии бахаи. Но наступил супер-кризис, обстановка дестабилизировалась, и каждой общине пришлось выбирать: с кем она, против кого она, на что она готова.

– Значит, – сказала Герда, – эти люди ошиблись, выбирая сторону, и не более того?

Майор INDEMI хмыкнул и процитировал некого политика наполеоновской эпохи:

– Это более, чем преступление: это ошибка.

– Ладно, Хелм, допустим даже, что на войне сотрудничество с врагом, это более, чем преступление. Но почему фолкентаг и курфюрст так поступили с детьми бахаи? Мне кажется, что наказывать детей за ошибки родителей, это свинство со стороны власти.

– Да, это свинство, – согласился он, – но в данном случае фолкентаг не наказал детей, а защитил их от шариатского фундаментализма их родителей и лидеров секты.

– Ты что-то путаешь, – возразила Герда, – ведь религия бахаи, это не ислам.

– А что такое религия бахаи? – спросил майор, и уточнил, – Вопрос не риторический.

Журналистка внимательно посмотрела на него.

– Милый, у меня такое ощущение, что ты в курсе моих частных разговоров кое с кем.

– Да. Я в курсе, поскольку Крис и Фран Февре уже залили на свой блог восторженные сентенции по поводу того, что такой крупный локальный медиа-актор, как ты, взялась помочь юниорам бахаи в поиске спонсоров для организации своей авиапочты. А, зная некоторые твои привычки, можно предположить, что ты взялась за это не раньше, чем получила ясное изложение их доктрины… По любимым глазам вижу: я угадал.

– Big Brother watching you, – проворчала Герда, цитируя антиутопию «1984» Оруэлла.

– Supreme Jury watching up Big Brother, – мгновенно отреагировал фон Зейл.

– А это откуда цитата? – поинтересовалась она.

Он улыбнулся и игриво подмигнул:

– А! Ты еще не совсем освоила политический фольклор Моря Нези. Это из ответа топ-координатора Накамуры Иори репортеру ABC на майской пресс-конференции. Когда репортер, жалуясь, что INDEMI всюду сует свой нос применил цитату из Оруэлла для пояснения проблемы слежки, Иори-сан ответил: Supreme Jury watching up Big Brother. Сказано метко. Современная роботизированная слежка действительно позволяет нам держать целевого фигуранта в поле зрения круглосуточно online, а фигурант даже не заметит. Но, если эта слежка как-либо нарушит его объективные права по Хартии, то Верховный суд мгновенно обрушится на офицера-нарушителя. Типа, Дамоклов меч.

– А что, прецеденты были? – спросила Герда.

– Да. Я расскажу при случае, а сейчас, давай вернемся к бахаи. Что такое их религия?

– Хелм мне нужна шпаргалка, которая в моем планшетнике. Так что лучше сидя.

Герда подняла ладонь, и указала на ближайшую эрзац-скамейку (сделанную из лодки, исчерпавшей мореходный ресурс). Майор кивнул, они уселись на скамейку и…

…Будто по волшебству, подкатил электрицикл (маленький электрический трицикл) с прозрачным контейнером-багажником, подсвеченным, как маленькая витрина. Место водителя занимал смуглый индокитайский мальчишка лет 12, весьма бойкий.

– Hei foa! Мобил-шоп аббатства Мифрилланд! Экологически оптимальная выпивка!

– Little Brother watching you, – сказала Герда, модифицировав прошлую цитату.

– Так! – фон Зейл негромко хлопнул в ладоши, – Что скажешь насчет выпивки?

– Экологически оптимальная? – переспросила она, приглядываясь к бутылкам.

– Ну! – мальчишка уверенно кивнул, – Вино «Готика», хит сезона за два фунтика!

– Можно попробовать, – решила Герда.

– Давай, – сказал фон Зейл, и протянул ему две серебряных монетки.

– Вот! – мальчишка вручил ему бутылку из темного стекла, – Что-нибудь еще, а?

– Нет, нам хватит.

– Ну, тогда хорошего вечера. Aloha foa!

– Aloha oe, – ответил Хелм, и мальчишка укатился на своем электрицикле к следующей компании любителей вечерних прогулок по берегу.

Герда понаблюдала, как юный трейдер продает еще три бутылки вина, и спросила:

– Хелм, а насколько это нормально, что малолетки работают по ночам?

– Здесь безопасно, – ответил он, – а эти малолетки-малайцы, типа: эхо войны. Они были беспризорниками, пока капитан Бокасса не занялся этаким социальным бизнесом.

– Аббатство Мифрилланд на Американском Самоа … – задумчиво произнесла Герда.

– Ты уже слышала о нем? – спросил Хелм.

– Да. Мне говорила Сонки Мюллер позавчера, когда заходила в гости. Некий условный аббат Тореро производит там мед от трансгенных пчел, вывезенных тобой из Европы.

– В общих чертах так, но лучше увидеть на месте. У него не только мед, но еще много интересного, включая вино «Готика», придуманное Бокассой. Хочешь попробовать?

– Нет, не сейчас. Мне уже хватило сидра на вечеринке.

– Тогда вернемся к бахаи? – предложил майор.

– Да. Я обещала ответить на твой вопрос…

Тут она сделала паузу, чтобы открыть лист-презентацию на планшете, и объявила:

– Бахаи верят в своего пророка Бахауллу, проповедовавшего единство всех религий, и объединение человечества, которое будет говорить на общем языке, и выбирать общее правительство. Бахаи выступают за право каждого человека на самостоятельный поиск религиозную истины, всеобщее образование, и гармонию религии и науки. Еще, бахаи выступают за отказ от насилия, за сокращение разрыва между богатыми и бедными, и против дискриминации по религии, полу и расе признакам. Любой труд для бахаи. это религиозная практика, по принципу: красота спасет мир. Поэтому все храмы и поселки бахаи, это сады с цветами. Согласно бахаи, любые проблемы политики можно и нужно решать духовными методами, через просвещение, и стремление к справедливости. Это несколько наивная идея, но скажи, Хелм, что в ней плохого?

– Что плохого, я сейчас расскажу, но сначала попробуй сама ответить на три вопроса: Откуда у бахаи деньги на храмы-сады в двухстах странах? Кто управляет всемирной организацией бахаи? Как бахаи относятся к материализму и к сексу?

– Э-э… – Герда напрягла память, – …Деньги, это добровольные пожертвования, плюс доходы от издательского и оздоровительного бизнеса. Управляет коллегия из девяти человек с офисом в Израиле, в Хайфе. Я не помню название коллегии.

– Всемирный Дом Справедливости, – подсказал фон Зейл, – да, кстати: ты уже читала канонический Китаб-и-Агдас, или еще нет?

– Китаб… Что-что?

– Китаб-и-Агдас, – повторил он, и пояснил, – это кодекс бахаи. Самая Святая Книга.

– Э-э… Нет, я не читала, – призналась она, – А надо?

– Просто найди в интернете, и полистай, – предложил фон Зейл.

…

Книга «Китаб-и-Агдас» в электронном виде нашлась с легкостью. Хотя, читать ее на малоформатном планшете было не очень удобно, но можно пробежать по диагонали, и составить общее впечатление. Именно так сделала Герда Шредер, и впечатление было странным. Если бы она не видела заголовка, то подумала бы (исходя из стиля) что это исламский текст. Содержание под стать стилю:

«Все сущее явлено на свет по Его непреложному повелению. Когда законы Мои восходят, как солнце, на небе Моих слов, каждому следует неуклонно соблюдать их, хотя бы повеление Мое раскололо небеса всякой религии. Он вершит, что пожелает. Он избирает, и никто не оспорит выбора Его… Вдохнувший аромат Всемилостивого и признавший Источник этих слов, с готовностью подставит грудь свою под стрелы врага, дабы утвердить правду законов Божиих среди людей».

Возможно, это была метафорическая абстракция, но крайне неприятная абстракция. А дальше по тексту нашлись уже вполне конкретные и однозначные поучения:

«Бог наложил на всякого прелюбодея и прелюбодейку штраф, который следует уплатить в Дом Справедливости: 9 мискалей золота, которые удвоятся в случае повторения проступка. Такое наказание назначено для них Тем, Кто есть Господь Имен в этом мире, а в мире грядущем Он предназначил для них уничижающее мучение».

Герда прочла этот стих из «Китаб-и-Агдас», и подумала: «вот мы добрались до денег». Несложный поиск по сети показал: 9 бахайских мискалей золота – это немного больше тройской унции, или примерно 1800 долларов (если по текущей котировке). «Неплохо получает Дом Справедливости с банального адюльтера», – подумала Герда, и далее, по журналистской привычке, стала прицельно искать в книге указания на платежи. Это не составило особого труда. Брачный союз обходился горожанам в 4000 долларов, но для крестьян на порядок дешевле. Кстати: брак считался обязательным, требовал согласия родителей, мужчина мог брать двух жен, плюс служанок (о которых было написано с некоторой уклончивостью)…И вот: 19 процентов доходов бахаи подлежали передаче (дословно) «богу». Ну, а технически – во все тот же Дом Справедливости. Затем Герда нашла в этом трактате отношение к наукам и к самостоятельному поиску истины: «Не взвешивайте Книгу Божию по правилам и наукам, что в ходу у вас, ибо сама эта Книга есть непогрешимые Весы, установленные среди людей».

Прокрутив еще фрагмент текста, она обнаружила следующее поучение:

«Свобода побуждает человека преступать границы пристойности и умалять достоинство своего положения. Она унижает его, доводя до крайней степени распущенности и порока.

Смотри на людей как на стадо овец, для чьей защиты надобен пастырь. Такова истина, несомненная истина. Мы одобряем свободу в одних обстоятельствах, и отказываемся признать ее в других. Мы, воистину, Всезнающи. Скажи: подлинная свобода для человека заключается в подчинении Моим заповедям»...

…На этом пункте Герда не выдержала, отложила планшет, и с чувством произнесла:

– Scheisse!

– Обычное дело, – отозвался фон Зейл, – разве для тебя новость, что в таких сектах два учения: внешнее (в агитках для завлекаемых) и внутреннее (для уже завлеченных)?

– Не новость, – буркнула она, – но у бахаи всегда была хорошая репутация.

– Ну, – фон Зейл пожал плечами, – они так замаскировались. Тоже обычное дело.

– Ладно, Хелм. И что дальше?

– Дальше, – ответил он, – следует поставить верхушку здешних бахаи перед свободным выбором между верой и правдой.

– Мм… Я не поняла.

– Герда, это просто. Если бахаи – правдивая религия, то агитка, направленная тебе для презентации, содержит истинное учение, а Самая Святая Книга, это просто памятник литературы. Но, если истинное учение не в агитке, а в Самой Святой Книге, то бахаи – тайная шариатская анти-хартийная секта. Это будет доведено до гуру Исайи Томасе.

– Звучит, как угроза расстрела, – невесело заметила Герда.

– Звучит, как предложение к честной дружбе! – возразил он, – Если ты поможешь, то в результате мы получим общину бахаи, интегрированную в наше общество без потери культурно-религиозной идентичности. Школа-интернат Плайа-Афаноа станет местом международного паломничества экзальтированных молодых людей, типа той парочки французов, с которыми ты подружилась. А юниоры-бахаи будут окружены заботой, и поддержаны в их стремлении к устройству красивых садов с цветочками.

– Ладно, Хелм, а что надо от меня?

– Ну, если ты действительно обещала Крису и Фран Февре найти спонсоров, то…

Герда утвердительно кивнула, и майор продолжил:

… – Будет замечательно, если ты это сделаешь.

– Гм… Ладно, я думаю, что, учитывая довольно скромную сумму, я найду. И что?

– Так, любимая, позволь мне внести две поправки. Во-первых: незачем их искать, они волшебно нашлись сами. Во-вторых, эти спонсоры выложат сумму в сто раз больше.

– Гм… Кто же они, эти богатые и щедрые ребята?

– Они – известные тебе персоны аббат Тореро, баронесса Шеппи, и рыцарь Кавендиш.

– Известные мне? – переспросила Герда и, поскольку фон Зейл промолчал, стала вслух рассуждать, – аббат Тореро заочно известен мне. Баронесса Шеппи, это, видимо, юная Чанди Кестенвэл, скандально известная по Войне за баронское наследство, благодаря желтой прессе. Она подружка одиозного капитана Бокассы, А рыцарь Кавендиш, это, вероятно, Невилл Кавендиш, самый молодой в Атомном листе Гаагского трибунала.

– Абсолютно верно, – подтвердил майор-прокуратор.

– …Только, – договорила она, – я не поняла, почему РЫЦАРЬ Кавендиш.

– Это просто: он кавалер ордена Логоху, высшего ордена Папуа – страны Британского Содружества и, по геральдическому праву, считается офицером-рыцарем королевы.

– Ничего себе рыцарь… – произнесла Герда.

– Уж какой есть, – ответил фон Зейл цитатой из культового мультфильма «Шрек».

…

32. Робосекс, протезы мозгов, и кибер-пищеварение.

Полдень 31 августа. Германское Самоа. Акватория острова Уполу.

Как еще предстояло узнать Герде, на Германском Самоа даже ординарное событие с легкостью могло вылиться в приключение с доставкой на дом. Например: звонок 17-летнего сына-студента около 11 утра.

– Привет, мама! Слушай, мы с ребятами на стажерской площадке, и возник вопрос…

– Какой вопрос, малыш? – насторожилась Герда, уловив нотку неуверенности в голосе Феликса, – У тебя там все нормально?

– Мама, все классно! Только нужен эксперт по цивилизованному сексу.

– Гм… Малыш, чем вы там занимаетесь на стажерской площадке?

– Вообще-то у нас тема PR летающих тарелок…

– Что-что? – изумилась она.

– …PR летающих тарелок, – повторил Феликс, – только сейчас еще не совсем не готова роботизированная линия по фюзеляжам, и движки тоже не готовы поэтому, реальных тарелок нет. Зато есть мозговой штурм, предложенный дизайн-бюро СП «Bionicraft».

– Так, а при чем тут цивилизованный секс?

– Мама, это просто: у «Bionicraft» магистральная тема: феминиды.

– Феминиды? – переспросила Герда, – Роботы для секса?

– Нет, не только для секса. Они много для чего. Но рынку нужен секс, а с этим всякие проблемы из-за цивилизации. Может, ты посоветуешь насчет этого? Тебе тоже будет интересно. И для твоей колонки-блога пригодиться. Ну, как, ты согласна?

– Согласна на что?

– Так, на это. Мама, тут все быстро. Хрю Малколм заскочит за тобой на автожире. Это названная младшая сестра Утахе Сувароу, с которой ты вчера общалась.

– Ее младшая сестра? Но ведь Утахе примерно 18 лет. Если Хрю еще младше, то…

– Мама, все ОК! Хрю Малколм классно летает, увидишь. И она еще прокатит тебя над стажерской площадкой, чтобы снять фото-видео для твоей колонки-блога. Это круто!

…

Как отказаться от такого приключения? Тем более, если планов на сегодня не было до самого вечера, а подписчики колонки-блога каждый день надеются увидеть какую-то информационную вкусняшку… Хотя, главное: Герда хотела посмотреть на «учебный процесс» в Пи-Кубе (Папуа-Полинезийском Политехникуме). Необычно кстати: едва Феликс и Флави поступили туда, как уже стажировка. В общем: Герда ответила: ОК…

…И через полчаса на дорогу перед каштановым коттеджем грациозно, будто стрекоза, скользнул с неба маленький автожир, раскрашенный в камуфляж. Герда, кстати, сразу узнала Хрю. Вчера на вечеринке эта девушка (лет между 15 и 16) отплясывала что-то, похожее на реггетон или ламбаду, и выглядела не совсем трезвой…

…Но сейчас эта тинэйджерка (одетая в легкий пурпурный полукомбинезон и рабочие наушники) уверенно держалась в пилотском кресле, и не преминула сразу пояснить.

– Aloha, Герда! Не волнуйся, я вчера не керосинила и не флористичила. Меня на таких вечеринках тащит без всякой внешней химии.

– Aloha oe… – отвечая на здешнее приветствие, Герда параллельно вызвала из памяти познания в юниорском сленге, и перевела слова мисс Малколм, как сообщение, что та воздержалась вчера от существенного употребления алкоголя и марихуаны, поскольку желаемый эмоциональный настрой создается самой дружески-веселой обстановкой.

– Ты правильно поняла! – подтвердила юниорка, прочитав ее лингвистические мысли, отразившиеся в мимике лица, – Садись, Герда, и полетим.

И полетели. Герда понимала, что когда-нибудь привыкнет к этому огромному океану, окрашенному в цвета индиго и бирюзы, к этим зеленым холмистым островам, чем-то напоминающим сростки титанически-огромных елок с густой хвоей (ужасно смешная ассоциация – тут не растут елки), к яростному ослепительно-белому солнцу, которое в полуденные часы, кажется, расползается на полнеба. Еще – к полетам, которые тут, на невообразимых просторах Моря Нези, так повседневны, как поездки на автомобиле в Западной Европе – урбанизированной и покрытой плотной сетью асфальтовых дорог...

…«Когда-нибудь я привыкну, – думала Герда, – но пока этого не произошло, я могу, с детским восторгом, впитывать впечатления, и я не собираюсь стесняться этого»…

…Она так погрузилась в созерцание природы, что пропустила бы момент появления в секторе обзора той самой стажерской площадки – но Хрю пунктуально посоветовала:

– Герда, видишь этот плавучий сапфировый купол? Можешь снимать фото и видео.

– Scheisse! – импульсивно произнесла Герда, – Какого размера эта штука?

– Сама платформа, пенобетонный квадрат 160 метров, – сообщила Хрю, – диаметр базы купола 120 метров, высота 35 метров. Оболочечная архитектура – самая экономичная. А сапфировый цвет потому, что купол это сплошная солнечная батарея.

– А можно пролететь круг для видеосъемки? – спросила Герда.

– Легко! – юниорка-пилот кивнула, и увела автожир в циркуляцию так, чтобы объект оказывался при облете в центре радиуса траектории, со стороны пассажирки.

– Mauru-roa, Хрю… – с этими словами, Герда прицелилась видеокамерой в необычную плавучую инсталляцию, – …Минутку! Это такая иллюзия, или платформа движется?

– Не иллюзия. Ты же понимаешь: эта хреновина строилась не прямо здесь. Платформа сформирована на одном производстве. Купол – на другом. Электрика – на третьем. Все остальные потроха – на четвертом и пятом. Ну, после спуска платформы на воду, типа, конвейер: платформа буксируется со скоростью 4 узла. Как пешеход быстрым шагом. Достройка происходит на каждой производственной точке маршрута. А буксировщик подводный, от него только трос над водой, видишь? Он тащит эту площадку.

– Теперь вижу! – Герда поймала в видоискатель трос, натянутый от платформы куда-то вперед и вниз под углом, и темную тень под водой (будто там толстая ленивая акула).

– Это, – продолжила Хрю, – названо «БлицВерк» и там гибкий роботизированный цикл альтернативного первого поколения, только пока не работает. Запуск через неделю.

Герда, не отрываясь от видоискателя, спросила:

– Что такое альтернативное первое поколение?

– Лучше объяснить это на месте, – ответила юниорка-пилот.

– Отлично. А когда мы будем на месте?

– Когда скажешь, Герда. Как у тебя будет готов панорамный клип, так и вот.

– В общем, Хрю, у меня уже отснято все, что хотелось с такой дистанции.

– ОК. Тогда я иду на лэндинг. Ты как предпочитаешь: тихо или с визгом?

– Без визга, если можно.

– Легко! – объявила Хрю. И, через сто секунд, автожир, тихо, как семечко одуванчика, опустился на бетаплатовое покрытие полетного сектора палубы «БлицВерк».

…

После лэндинга был быстрый подъем пешком по лестнице (лифт отключен – согласно правилам безопасности при буксировке). И финиш – в комнате на верхнем ярусе. Там наблюдалась уже собравшаяся компания:

Во-первых, Феликс, Флави, и двое их одногруппников: Труди Бранд и Квэк Фуга.

Во-вторых, рыжий зеленоглазый крепко скроенный, белый парень лет 30 с минусом.

В-третьих, плотно сложенная, но грациозная, очень чернокожая девушка лет 20.

Одеты все одинаково: в такие же легкие полукомбинезоны, как на Хрю Малколм.

Феликс мгновенно занялся представлением персон, незнакомых Герде.

– Мама, привет! Классно, что ты прилетела. Короче: это субдок Йерни Тибэг, который капитанит в теме эволюции робосекса. Субдок, это Герда, моя мама.

– Я вообще-то догадался, – ответил рыжий зеленоглазый, – aloha, Герда.

– Aloha oe, Йерни, – ответила она, – а что означает ранг «субдок»?

– Означает, что я не стал доктором естественных и точных наук Университета Квинс, поскольку меня достала бюрократия, и я покинул берега Ольстера… Дом, милый дом. Ностальгия, гореть ей в аду. Непрошеная слеза. Надо зайти в паб, хлебнуть пива. Так, Феликс, я прервал твою презентацию на полпути. Давай, двигай дальше.

– Aita pe-a, субдок, – и Феликс повернулся к вероятной гаитянке, – это Амели Ломо из Университета Таити. Лучше она сама объяснит свою тему. Это почти оккультизм.

– Aloha oe! – коротко отреагировала представляемая персона, широко улыбнулась, и сверкнула неправдоподобно белыми зубами (по контрасту с почти черной кожей).

– Aloha, – ответила Герда, и спросила, – Амели, а ты правда оккультист?

– Нет. Я киборгетик, в смысле, я занимаюсь киборгизацией.

– Амели родом с Гаити, как я, и она делает протезы мозгов, – сказала Флави Салютэ.

– Что-что??? – изумленно воскликнула Герда.

– Не удивляйся! – вмешалась Труди Бранд, – Тема протеза мозга реальная.

– Это шутка такая? – осторожно предположила Герда.

– Это очень перспективный сегмент рынка, – авторитетно сообщил Квэк Фуга.

– У многих людей, – добавила Хрю Малколм, – вообще нет мозгов, а так хоть что-то.

– Тезис нашей юной коллеги весьма спорный, – прокомментировал Йерни Тинбэг, – но функциональное отсутствие мозгов неуклонно захватывает планету, и сегмент рынка, которым занялась Амели, имеет экономические предпосылки для эскалации.

– Философия трансгуманизма, – добавила Амели, – утверждает, что люди, как вид, уже устарели по биотехнологии, так что им нужен апгрейд. Можно начать с мозгов. Вот.

Герда Шредер, шумно выдохнула, уселась в ближайшее кресло, и попросила:

– Можно мне стакан чего-нибудь холодного, пока мои мозги не перегрелись?

– Конечно, мама! – и Феликс почти прыгнул к холодильнику в углу комнаты…

За короткое время, пока сын манипулировал холодильником, извлекал оттуда некую емкость, и наполнял стакан, Герда успела вспомнить, откуда знает эту Амели Ломо. Дайджест «Лица Океании» публиковал ее досье. Она – дочь Ломо Кокоро, кофейного плантатора с Гаити, жреца Вуду по прозвищу Шоколадный Заяц Апокалипсиса. Сама Амели, ведьма Вуду, воевала за нези-хартию, и была судьей по жребию 1-го созыва.

«Достойная дочь достойного отца – как выразились бы древние римляне» (с иронией подумала германская колумнистка, уже начавшая привыкать к подобным визави).

… – Вот, мама! – и Феликс поставил перед ней стакан с ярко-желтой жидкостью, – Это лимоананас, самый тонизирующий трансгенный фрукт.

– ГМО рулит, – буркнула Герда, и сделала глоток. Вкус был кисло-сладкий, предельно насыщенный. Герда глотнула еще, и напомнила, – кто-то обещал объяснить мне нечто, называемое: «роботизированный цикл альтернативного первого поколения».

– Это я обещала, – призналась Хрю, – но субдок Йерни, по ходу, лучше сможет.

– Вот, моя адская карма в сансаре, – сказал уроженец Белфаста, – вечно я отдуваюсь за необдуманные действия красивых девушек. Одна прыгнет с парашютом без тренинга. Другая, тоже без тренинга, и без акваланга, нырнет в Тонганский желоб. Третья вдруг забеременеет четверней без объяснения причин. Четвертая пообещает объяснить…

– Йерни… – нежно промурлыкала Хрю.

– Ладно, – он махнул рукой, – карма непобедима, поэтому будет микро-лекция.

*** Популярная альтернативно-робототехническая микро-лекция ***

(исполненная Йерни Тинбэгом, ирландцем из Белфаста, всего два года назад бывший аспирантом на кафедре робототехники университета Квинс, а после этого – ставший меганезийцем, и инженером в фирме «Loki Robotic», атолл Аитутаки, острова Кука).

*

Я начну вот с чего. СП «Bionicraft», где Слаанеш Мюллер и его компаньоны-янки, это просто креативный фасад. Нео-викторианский офис в Паго-Паго, экспо-зал с разными демонстрационными стендами, плюс девчонки с длинными ногами, улыбкой до ушей, и толковыми мозгами, чтобы загружать легенды в чужие мозги. Такой бизнес-процесс, в который втягиваются ресурсные инвестиции из Первого мира, а обратно в Первый мир выплевываются потоки внесистемных товаров, под лейблом «Made in USA», ведь если формально, то Паго-Паго – это город США, на территории их Американского Самоа.

*

Реально, инвестированные ресурсы расползаются из СП «Bionicraft» по меганезийским предприятиям на окружающих архипелагах, а товары затем сползаются оттуда же. Это описано в научно-экономических журналах, но столпы глобализма это не читают. Они читают финансовую догматику, издаваемую с благословения Всемирного Банка, и там вообще нет Меганезии, есть затяжной кризис в отсталых микро-странах Океании. Для виртуальной реальности глобализма, это вроде как: на Островах Затерянных Душ, по причине слабой доступности кредитов, произошел недород кокосов, и недолов рыбы, голодные туземцы съели вождя, и вот кризис, пока не выберут нового. Я утрирую, но восприятие в кулуарах ООН и Уолл-Стрит примерно такое, несмотря на факты. Как у имиджмейкеров говорится: «факты упрямая вещь – тем хуже для фактов».

*

Для столпов глобализма КАК БЫ нет Меганезии, но если на глобальный рынок вдруг попадает экономически-шокирующий товар из Меганезии, то столпы возбуждаются, начинают топать ножками, и тогда у мировых перепродавцов и потребителей товара возникают проблемы вследствие запретов, обвинений, судов и прочего. Сейчас такое происходит с товаром «феминида». Об этом расскажет Феликс, позже, а я расскажу о классической робототехнике, и альтернативной нео-викторианской робототехнике. В частности – о появлении феминид, как типичного нео-викторианского феномена.

*

Начнем с Викторианской эпохи в Англии, это 1837 – 1901 год. Период, когда важные изобретения всех предыдущих эпох были востребованы промышленностью. Паровая машина, ткацкий станок, а в финале Викторианской эпохи появился конвейер. Такое знаковое открытие в организации труда, было сразу внедрено в наиболее динамичную отрасль пост-викторианской эпохи: автомобилестроение. Смысл конвейера в тактовой оптимизации труда людей и машин, вместе производящих потребительский продукт. Внимание: той эпохе было свойственно заменять человека – машиной только там, где машина лучше, чем человек. Энергетика, металлургия, текстиль, полиграфия, еще ряд отраслей. Но не там, где машина работает, как человек или хуже. Эти лишние замены стартовали в середине XX века, когда классовая борьба провела линию фронта между человеком, в смысле: промышленным рабочим, и корпорацией-промышленником.