Текст книги "Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 84 страниц)

– Квэк, а куда мы летим?

– Ну, – ответил он, – если не против, мы забросим мини-груз: запчасти к электронике и медикаменты для агрофирмы бахаи на островке Тафахи, северно-восточное Тонга. Это дистанция полтораста миль, примерно час полетного времени остался.

– Превосходно! – обрадовалась она, – Только хотелось бы вернуться не очень поздно в Плайа-Афаноа. Мне надо поговорить с Невиллом Кавендишем, содиректором.

– Все ОК, я договорюсь с кэпом Кавендишем, и привезу тебя в гости на его хаускрин.

– А-а… Что такое хаускрин?

– Увидишь, – лаконично и интригующе ответил 16-летний суб-инспектор INDEMI.

…

Параллельные события на земле – в бунгало молодого гуру Майка Сиумуо.

Наири Томасе налила по чашке цветочного чая двум гостям (Флави Салютэ и Феликсу Шредеру), а Майк Сиумуо поинтересовался:

– Друзья, мы очень благодарны вам за участие, но почему вы решили… Э-э…

– Почему мы встряли в это дело? – помог ему Феликс, – Я объясню: у нашего капитана сегодня непростой день, а мы работали в ночную смену, так что до завтра отдыхаем. В хорошей команде всегда такое правило: мяч отбивает тот, у кого позиция удобнее.

– Дело-то простое, – очень спокойно добавила Флави.

– Нет не простое! – возмутилась Наири, – Кто-то заставил моего отца объявить на сайте общины, что мы отреклись от Святейшей Книги Бахауллы!

– Стоп, друзья! – Феликс поднял левую ладонь к щеке (характерным жестом, в котором внимательный наблюдатель узнал бы заимствование у майора фон Зейла»), – Стоп! По времени и смыслу надо бы разобраться для начала. Во-первых, это было 1-го сентября. Сегодня 19-е. Что, до сих пор было не важно, а сейчас вдруг ой-ой-ой?

Майк Сиумуо вздохнул и неохотно сообщил:

– Национальное Духовное Собрание Бахаи Австралии и Новой Зеландии прислало нам специальное письмо, где предлагают нам объяснить, как такое могло случиться.

– Ух ты! – откликнулась Флави, – А они не просят объяснить, как могло случиться, что интернат Плайа-Афаноа за две недели обзавелся своим рейсовым транспортом в Апиа трижды в день, и классной мобильной поликлиникой, и международной авиапочтой, и универсальным колледжем, и хорошо оплачиваемой работой для…

– …Подожди! – перебила Наири, – Это прекрасно, но если это 30 серебряников...

– …То, – в свою очередь перебила Флави, – серебряники размером с колеса трактора.

– Стоп, друзья! – снова сказал Феликс, – Я еще не назвал, что во-вторых.

– И что во-вторых? – спросил молодой гуру.

– Во-вторых, Майк, я не понял: о каком отречении этот разговор? Моя мама получила брошюру о религии бахаи, там proof вашего Всемирного Дома Справедливости.

– Извини, Феликс, но брошюра, например, о физике, это не то, что учебник физики.

17-летний гессенский германец широко улыбнулся, и энергично потер ладони.

– Очень классный пример, Майк! В брошюру обычно включается самое интересное из учебника. Ты об этом, так?

– В общем, да. Я об этом. Ведь брошюра пишется, чтобы заинтересовать.

– Опять классно! – объявил Феликс, – Давай, возьмем совсем конкретно: физическую космологию. Интересная штука. В брошюре будет сказано про Солнечную систему, в центре которой звезда – желтый карлик, а на ее орбитах-эллипсах – шарики-планеты, в частности – наша Земля. Еще там будет про другие звезды, и галактики. Так?

– К чему ты это? – подозрительно спросила Наири.

– Вот к чему, – ответил он, – если в брошюре так сказано, то надо думать, и в учебнике сказано то же самое, только подробнее. Не может быть, что это брошюра к какому-то средневековому учебнику, где наша Земля – плоская, а небо, это стеклянный купол, по которому ангелы катают на тележках Солнце, Луну, планеты, и звезды. Так?

– Круто сказал! – оценила Флави, и быстро погладила ладошкой по его затылку.

Майк Сиумуо переглянулся с женой и настороженно произнес:

– Но в Святейшей Книге не сказано, что Земля плоская.

– Да, – согласился Феликс, – там это не СКАЗАНО, но очень громко ПОДУМАНО.

– Ты читал Святейшую Книгу? – удивился молодой гуру.

– Да, я читал, потому что мама хотела узнать мое мнение, вроде как со стороны.

– Ты читал, и?.. – тут Майк замолчал, предпочитая не договаривать вопрос.

Феликс выразительно пожал плечами. Флави развела руки в стороны, ладонями вверх – будто изобразив весы, и застыла, как скульптура некой черной богини безжалостного хтонического равновесия из какого-то сюжета фэнтези. Наири внимательно и немного опасливо посмотрела на нее, и предположила:

– Ты что, тоже читала «Китаб-и-Агдас»?

– Да, – ответила 14-летняя гаитянка, и плавно положила свои ладони на стол, – я читала «Китаб-и-Агдас», а ты не читала, и Майк тоже не читал.

– Откуда ты знаешь? – растеряно спросил Майк Сиумуо.

– Просто: я вижу, – невозмутимо сообщила она.

– Вот, значит, оно как… – отреагировал Феликс, глядя на парочку молодых бахаи.

– Я все объясню! – сказал молодой гуру, – Святейшая Книга непроста для понимания, поэтому, надо читать ее после совершеннолетия. Но у нас с Наири жизнь сложилась в необычной обстановке из-за войны. Еще ребенок. В общем, руки не дошли прочесть.

– Значит, это ненужная книга, – припечатала Флави.

На это Наири ответила возмущенным тоном.

– Знаешь что, это нам решать, какая книга для нас нужная! А наезжать на моего папу, стращать его, и заставлять отречься на сайте общины Храма Лотоса, это свинство!

– Давай вернемся к началу, – предложил Феликс, – ни тебя, ни Майка, ни кого-то еще в школе-интернате, не беспокоило, что там на сайте Храма Лотоса сказано о Святейшей Книге. Это стало беспокоить вас только из-за письма бахаиских лидеров асси и киви.

– Феликс, ты слышишь меня или нет? Меня беспокоит наезд на моего папу!

– Знаешь, Наири, я недавно на Самоа, и не все тут понимаю, но, по-моему, твоему папе лучше было год назад поставить точку в теме с этой книгой. Наезд – плохой метод, но когда-то надо прекращать жить под гильотиной. Так или нет?

– Ты про какую гильотину? – спросил Майк.

– Я про директиву Малколма от 17 сентября прошлого года. В Меганезии запрещается демонстрация религий, ограничивающих свободу сверх ограничений, что в Хартии. Я прочел «Китаб-и-Агдас», и там эти ограничения на каждой странице.

– Но Феликс! Мы не навязываем ограничения! Мы даже не читали Святейшую Книгу!

Флави Салютэ фыркнула и напомнила:

– Вы никому не говорили, что не читали, пока я не увидела это.

– Все равно, мы не навязывали, – сказала Наири.

– Это местные знают, – ответила гаитянка, – но ваши новозеландские, как бы, братья по религии, бросили E-mail жалобу в Верховный суд, и отправили двух ребят-французов летать во время игрищ Левиафана на самолетике с бахаискими лозунгами. Эта жалоба попала к судье, который не в курсе, и он стал читать Святейшую Книгу. Ваши, как бы, братья хотели подставить вас, чтоб показать, какие нези жестокие. Это ясно или нет?

– Не ясно, – ответил Майк, – пусть вашему судье не понравилась Святейшая Книга, но, знаешь, Флави, вряд ли судья из-за этого приказал бы что-то жестокое против нас.

– Мы, – добавила Наири, – просто живем здесь, возделываем эту землю, растим детей, стараемся быть в мире и согласии со всеми соседями.

– Ну, – сказал Феликс, – вот это курфюрст Сонки Мюллер и прокуратор Хелм фон Зейл объяснили судье Эвис Дроплет. Но судья не могла принять такое объяснение без хоть минимального инфо-акта лидеров общины. Вот почему понадобилась запись на сайте. Между прочим, там вовсе не отречение. Там сказано ровно то, что ты сказала сейчас.

Майк Сиумуо взмахнул руками.

– Нет! Не только! Там еще сказано, что наша община считает Святейшую Книгу лишь религиозной поэмой, а все разъяснения к Святейшей Книге, которые дали сын и внук Бахауллы: Абдул-Баха и Шоги Эффенди – лишь литературными комментариями!

– Майк, а ты читал эти разъяснения? Нет? Ну, прочти, что они пишут о необходимости искоренить анархизм, и установить единый миропорядок на планете. А Меганезия, это конфедерация, построенная на кооперативной анархии. Так в Хартии. Прикинь?

– Но, Феликс, зачем нам в это лезть? Мы не занимаемся политикой, ты же знаешь!

– Зато, – отозвалась Флави, – ваши, как бы, новозеландские и австралийские братья по религии занимаются, и хотят заплатить за свою политику вашими головами.

– Вот, – уточнил Феликс, – чтобы ваши головы не стали разменными монетами в такой политике, вам надо было дистанцироваться. Так это называется в дипломатии.

За столом возникла пауза, а затем Наири Томасе, произнесла:

– Большое духовное собрание бахаи может объявить нам бойкот за отступничество.

– Угрожать они могут, – ответила Флави, – но сделать они сдрейфят.

– Это почему они сдрейфят?

– Потому, что получится shit-on-fan, как у Папы Римского с Апостолом Папуа.

– Что-что получится? – удивленно переспросила жена младшего гуру.

– Сленг такой, – пояснил Феликс, – если на TV и блогосфере кто-то поднимает тему по конкретной религии, типа, у кого она правильная, а у кого – фэйк, то эффект, как если вывалить кучу говна на лопасти работающего вентилятора. Прикинь картинку?

– Феликс, пожалуйста, не говори за столом о таких вещах, – проворчала Наири.

– ОК! – он улыбнулся, – Короче, если будет диспут с их лидерами, то мы зальем в сеть цитаты из этих догматических текстов, и пусть они попробуют объяснить, как все это согласуется с их, как бы, прогрессивностью в науке и, как бы, уважением к человеку.

Майк Сиумуо поднял руки в мягко-возражающем жесте.

– Это неправильный путь! Бахаулла учил делать добрые дела, а не очернять кого-то.

– Aita pe-a! – Феликс снова улыбнулся, – Экуменическое сообщество, построенное тут, считается за доброе дело, или как? Вроде, у других команд бахаи это не получалось.

– Конечно, это доброе дело, – согласился Майк, – но было бы лучше, если бы мы с вами вместе принесли пользу не только друг другу, но и людям в бедствующих регионах.

– Предлагайте, – сказал Феликс, – я передам содиректору Бокассе.

– Почему Бокассе, а не Кавендишу? – спросила Наири.

– Потому, что существует специализация менеджмента. Невилл Кавендиш инженерно-экономический содиректор, Ематуа Тетиэво – инженерно-гуманитарный, а Эл Бокасса – гуманитарно-экономический. Вопрос гуманитарно-экономический, значит к Бокассе.

…

48. Секта Тау-Кита и другие феномены псевдо-фольклора.

Та же дата 19 сентября после заката. Полу-лагуна Плайа-Афаноа

Имоджен Мюр была знакома с типичными меганезийскими экранопланами: легким 5-метровым «морским коньком» (напоминающим крылатый гоночный болид-глиссер) и средним 12-метровым «пингвином» (похожим по форме на плывущего пингвина). Но использовать такой «пингвин», как хаусбот (точнее, хаускрин, ведь это экраноплан)... Подобная мысль казалась дикой, однако, если подняться на палубу, то это просто 40-футовая моторная яхта, только с крылышками для полета на воздушной подушке. Как убедилась Имоджен (будучи приглашенной на борт) интерьер тут был такой же, как у небольшой круизной яхты. С открытой технической площадки ведет лестница вниз, в камбуз-салон, откуда входы в санузел, в носовую мастер-каюту, и в хвостовой кубрик. Отличие: ходовой мостик со штурвалом тут не на технической площадке, и даже не на флайбридже (открытой площадке на крыше), а в поднятой носовой рубке – наподобие пилотской кабины самолета. Что логично: экраноплан, все же, летающая машина. И, в маленьком хвостовом ангаре рядом с полу-надувной RIB-шлюпкой стоял автожир…

…Хрю Малколм хлопнула ладонью по пластиковому корпусу автожира, и объявила:

– Ну, Имоджен, это вся экскурсия. Теперь за стол. Невилл уже точно сварил какао.

– Отлично! – сказала австралийская журналистка и, следом за Хрю, двинулась в салон. Действительно, какао был готов, и капитан Кавендиш призывно махнул ладонью (это значило: рассаживайтесь, и питайтесь).

– Mauru! – на местный манер поблагодарила Имоджен, устроилась за столом, и, сделав церемониальный, первый глоток какао, спросила, – А можно сразу переходить к делу?

– Ты имеешь в виду разговор под аудиозапись? – предположил Кавендиш.

– Под аудио-видео, – уточнила она.

– Что ж, – он подмигнул, – если моя рубашка-гавайка и шорты-бермуды…

– …И, мой пейнтбольный бикини, – добавила Хрю.

– …Не обидят эстетическое чувство телезрителей, – договорил Кавендиш, – то можешь приступать к своему интерактивному креативу.

Имоджен Мюр выдала широченную улыбку, включила телекамеру, и объявила:

– Добрый вечер, Австралия! Это Имоджен Мюр с острова Савайи (Германское Самоа) специально для 20-го канала. Мы находимся на хаускрине – мобильном доме мистера Невилла Кавендиша, и мисс Хрю Малколм. Меня любезно пригласили, и я пользуюсь случаем, чтобы задать интересные, даже иногда шокирующие вопросы. Можно?

– Можно, – коротко разрешил Невилл.

– Главное, зрителей своих не шокируй, – добавила Хрю, – ну, я не буду встревать. Вот, оккупирую диван, и почитаю книжку...

…С этими словами, она действительно улеглась на диван, и взяла с полки книжку. Не электронный планшет, а старомодную бумажную книжку в яркой твердой обложке. У Имоджен сразу возникло желание спросить об этом, но она не стала менять свой план, состоящий в последовательности вопросов к Кавендишу.

– Невилл, давай начнем с вопроса: как ты оказался в Меганезии?

– У меня даже выбора не было, – ответил он, – все случилось в мае прошлого года. Мне удалось построить относительно простую математическую модель электромагнитного резонанса в средней стратосфере, где существует узкий слой повышенной ионизации.

– Невилл, а это то же самое, что озоновый слой?

– Нет, но озоновый слой и слой повышенной ионизации перекрываются, значит можно воздействовать на озоновый слой путем возбуждения стоячих волн в слое ионизации.

– Так, – сказала Имоджен, – я плохо понимаю в физике, но это ведь имеет отношение к высотному атомному залпу, создающему черную дыру Кавендиша в озоновом слое?

– Да, если не придираться к деталям описания, – ответил он.

– И, – продолжила она, – это было применено в ходе Второй Новогодней войны в зоне Северной Новой Гвинеи, находившейся под контролем миротворческих сил ООН?

– Да, если понимать термин «миротворческие» с достаточным скептицизмом. Знаешь, Имоджен, после Ливийской войны 2011-го, смешно говорить о миротворчестве ООН. Впрочем, мы сползли в сторону. Вопрос ведь был: как я оказался в Меганезии.

Австралийская журналистка кивнула и самокритично призналась.

– Это я виновата. Извини. Вернемся к этому. Ты сказал: у тебя даже выбора не было.

– Точно, – подтвердил он, – я пошутил на блоге про искусственную озоновую дыру, и контрразведка MI-5 моментально сделала из этого повод, чтобы заняться мной.

– Повод? – переспросила она, – А причина?

– Причина, это студенческая невалютная касса взаимопомощи, которую я придумал в процессе работы над магистерской курсовой по экономике. Эту тему мне предложил профессор Лесли Фицбрюс. Ему затем тоже пришлось эмигрировать в Меганезию.

– Невилл, скажи, не из этой ли студенческой кассы взаимопомощи появилась подсеть «Ауробиндо» для полиметаллических расчетов и платежей в пиратской сети OYO?

– Да. Было бы странно, если бы профессор Фицбрюс и я бросили это после переезда в свободную страну, где такие модели не запрещены властью банковской олигархии.

– Но, – заметила австралийская журналистка, – тут, в Меганезии, подсеть «Ауробиндо» попала под антимонопольный артикул Хартии.

– Да. Наши паи ультимативно выкупил фонд НТР по биллю Верховного суда. Но, мы с профессором Фицбрюсом и еще двумя компаньонами не расстроились. Нам перепали хорошие отступные, плюс, мы имеем регулярное вознаграждение, как консультанты.

– О! – Имоджен негромко хлопнула в ладоши, – Кстати, об этом! Ты ведь стал богатым человеком, но живешь на относительно скромной конверсионной яхте-хаускрине.

Невилл Кавендиш улыбнулся, и показал ладонью вокруг себя.

– А чего тут не хватает, по-твоему?

– Э-э… Я не знаю, но если человек богат, то обычно он хочет большего.

– Имоджен, точнее сказать: рынок хочет большего от него. Современный капитализм, называемый также «обществом потребления», не позволит кредитоспособной персоне уклониться от покупки ненужных товаров. Я очень рад, что переехал в страну, где нет навязчивой рекламы, банков, и долга потреблять статусные товары. Статуса в смысле близости к истеблишменту тоже нет, как нет самого истеблишмента. Это прекрасно.

– Ой, Невилл, давай не будем переходить на политику.

– Как скажешь, Имоджен, это ведь твоя программа. Спрашивай, о чем хочешь.

– Тогда, – предложила она, – давай перейдем к предприятию «БлицВерк», Суперкубку Адреналинового Гейзера, и экуменической общине бахаи в школе-интернате. Как эти разнородности оказались связаны? И что за слухи о неких сектантах – тау-китянах?

– Первая часть вопроса простая, – ответил он, – поскольку «БлицВерк», это мобильное предприятие, то естественно было переместить его туда, где избыток рабочих рук. Тут больше молодых бахаи, чем надо для агрофирмы школы-интерната. Далее, для нового предприятия важно заявить о себе, поэтому – СКАГ. Праздник экстремального спорта, проводимого по правилам, заимствованным из тренингов Народного флота.

Имоджен Мюр удивленно похлопала длинными ресницами.

– Извини, я не поняла, при чем тут Народный флот.

– Это просто, – ответил Кавендиш, – на флоте обычны тренинги с оружием, и другими источниками риска, в обстановке, приближенной к боевой. Чтобы свести вероятность несчастных случаев к минимуму, разработан регламент, который отлично подходит к экстремальному спорту. СКАГ должен пройти жестко, но без травм спортсменов.

– Я поняла. Хорошая идея. А правда ли, что «БлицВерк» представит на турнир СКАГ команду с инновационным самолетом для суборбитального туризма?

– Да, хотя тут требуется уточнение: это команда скорее не предприятия «БлицВерк», а Папуа-Полинезийского Политехникума.

– Хорошо, это я тоже поняла. А правда ли, что в вашу команду включены тау-китяне?

– Имоджен, это смотря, кого ты называешь тау-китянами.

– Разумеется, – уточнила австралийка, – я говорю не о фантастических пришельцах из звездной системы Тау-Кита, а об экзотической секте из Южного Туамоту.

– В общем, верно. Эти ребята включены. Но требуется уточнение: они не секта.

– Не секта? А что тогда? – снова удивилась Имоджен Мюр.

Капитан-содиректор Кавендиш в ответ улыбнулся и предложил.

– Расскажи: что ты о них знаешь? После этого мне будет проще объяснить тебе.

– Ладно, – она кивнула, – насколько я знаю, сектанты верят, что Земля обречена, но их община спасется на звездолете, который полетит к звезде Тау-Кита, около которой, по представлениям сектантов, есть планета Эдем, где все они будут как Адамы и Евы. По логике этой религии, тау-китяне обходятся без одежды и дома, и основное их занятие: плодиться и размножаться. В общем: обычная библейская секта апокалипсиса.

– О, Великий Ктулху! Пощади мой мозг! – воскликнула Хрю Малколм.

– У тебя лопнуло терпение, – констатировал Кавендиш, – может, по такому случаю, ты объяснишь для австралийского TV, как на самом деле обстоят дела с тау-китянами?

– Ну, если Имоджен хочет знать, – отозвалась 15-с-половиной-летняя юниорка.

– Я хочу, – подтвердила Имоджен, подняв руку, как прилежная школьница на уроке.

Хрю отложила свою книжку, и уселась на диване, скрестив ноги по-индийски.

– Танцуем от стенки. Ты говоришь: сектанты верят, что Земля обречена, но их община спасется на звездолете, который полетит к звезде – по хрену, к какой. Это не сектанты придумали. Начиная с 2010-х, это публикуется в мировых СМИ, как мнение науки. На апокалипсисе всегда делался бизнес. В Средние века – продажа индульгенций. Позже – продажа бункеров-убежищ. А с 2010-х – продажа билетов на Марс. Так?

– В общем, так, – согласилась австралийская журналистка, вспомнив заголовки вроде: «ученые предупреждают: у человечества менее ста лет на поиски новой планеты».

– Тогда, танцуем дальше. Колонисты полетели на Марс, или к Тау-Кита. Ну, и?..

– Подожди, Хрю! Это большая разница! Марс рядом, а Тау-Кита черт знает где.

– Это понятно, – Хрю махнула рукой, – но есть проблема, общая для таких дел. Группе колонистов предстоит провести всю жизнь в объеме марсианской базы, или звездолета. Никакой приватности, никаких тайн, никакого выбора круга общения и рода занятий.

– Подожди! – снова сказала Имоджен, – Я поняла о звездолете, но Марс, это планета.

– Да, Марс это планета, но непригодная для людей, поэтому жить там придется внутри жестянки с искусственной кислородно-водной средой.

– Подожди, Хрю! Я видела научно-популярное кино о терраформировании Марса. Там можно сделать плотную кислородную атмосферу, а на поверхности – моря и реки.

– Имоджен! Если бы это можно было сделать при современном уровне технологии, то пустыни, занимающие больше половины твоей Австралии, уже были бы превращены в цветущие долины с реками, полями, лесами, зайчиками и белочками!

Австралийская журналистка задумалась над этим жестким аргументом, а Хрю, сделав достаточную паузу, чтобы до собеседницы дошел очевидный смысл, продолжила:

– Так вот: автор тау-китянской идеи поставил цель: построить сообщество колонистов, готовых жить и работать внутри жестянки, год за годом расширяя и достраивая такую жестянку, создавая место для новых поколений, и порождая эти новые поколения. Вот задача: ты смогла бы, обитая в жестянке, без приватности, постоянно на виду у других колонистов, не только работать, но и заниматься сексом? Далее, вынашивать, рожать и выкармливать детей – множественных близнецов, чтобы колония быстро росла? Ну?

– Черт побери! – воскликнула Имоджен, – Это что-то невозможное, и нечеловеческое!

– Тем не менее, – сказала Хрю, – автору идеи, профессору Хуану Ларосо, путем выбора удачной исходной популяции колонистов, и селекции первого поколения, это удалось. Ребята, известные тебе, как сектанты – тау-китяне, могут так жить. Забудь ерунду про планету Эдем, где все будут как Адамы и Евы. Стиль тау-китяне – без одежды и дома, размножаясь и работая, приспособлен не для Эдема, а для межзвездной жестянки.

– Черт побери! – снова воскликнула австралийка, – Этот профессор Ларосо долбанный больной извращенец! Таких надо держать за решеткой в зоопарке!

Хрю улыбнулась и покачала головой:

– Ларосо не извращенец, а парафреник. Ну, типа: параноик с долькой гениальности. А мнение суда не совпало с твоим, поэтому Ларосо посажен не в зоопарк за решетку, а в обсерваторию-полуавтомат на необитаемом островке Вастак в восточной Полинезии.

– Тоже годится, – одобрила Имоджен.

– По ходу, ты теперь поняла, как обстоит дело с тау-китянами, – заключила Хрю.

– Нет, погоди, я не поняла: а что теперь с тау-китянами?

– Ничего такого, – ответила Хрю, – танцуют, работают, играют в мяч, рожают детей.

– Как, ничего такого? Им же нужна психическая адаптация к нормальной жизни.

– Зачем? Они в норме. Компанейские голые ребята, фанатеющие от астронавтики.

– Не верю! – резко отреагировала Имоджен.

– И не надо верить. Завтра сама посмотришь, если хочешь. Я познакомлю.

– Превосходно! Ловлю на слове.

– Слово канака надежно, как пулемет Гатлинга, – невозмутимо сказала Хрю.

– Договорились, – австралийка кивнула, – а сейчас, я хотела бы спросить у Невилла...

– Вот-вот! Алло, Невилл, твоя очередь! И отдай мою фантологию.

– Да, разумеется, Хрю, – он протянул ей книжку, и тут Имоджен «срисовала» взглядом название: «Антология фантастики XX века: космические одиссеи».

Это наблюдение лежало в стороне от плана беседы, но австралийка не удержалась:

– Невилл, как я понимаю, увлечение астронавтикой выходит за рамки турнира СКАГ.

– Ты правильно понимаешь, – подтвердил капитан-инженер.

– Значит, – продолжила она, – дело не завершится суборбитальным прыжком. А можно поинтересоваться: что дальше в здешней космической программе?

– Дальше, вероятно, участие в американо-новозеландском проекте «Holloworld». Это потенциально-туристическая орбитальная серия, продолжение проекта «Genesis».

– А! Надувные космические отели! – произнесла австралийка, – Очень старый проект.

– Сейчас, – пояснил Кавендиш, – благодаря PR ядерной войны, реанимируются многие космические проекты, замороженные в начале века.

– Невилл! По твоим словам можно подумать, что ядерная война, это хорошая штука.

– Нет, Имоджен. Не сама ядерная война, это хорошая штука, а ее PR. И не делай такие возмущенные глаза. Такая реакция на слова о войне выходит из моды. Проект великой системы мирного сосуществования наций, начатый в 1919-м, закономерно провален.

Австралийка посмотрела на собеседника с искренним удивлением.

– Ты что, подсмотрел мой план-вопросник беседы?

– Нет, я догадался, что тема религии бахаи будет тобой поднята в связи историей Лиги Наций, и Организации Объединенных Наций, как ее преемника.

– Черт побери! Я надеялась задать этот вопрос неожиданно. Ладно, я все рано спрошу: случайно ли в формулировке отречения на сайте Храма Лотоса в Апиа – центра бахаи Океании, упомянуты Лига Наций и ООН исключительно в негативном смысле, хотя, в некотором смысле, идея Объединенных Наций принадлежит Бахаулле.

– Имоджен, ты же понимаешь: я не стану высказываться по догматическим вопросам религии, к которой не принадлежу.

– Я понимаю. Но ты согласен, что Бахаулла высказал идею ООН еще в 1860-х?

– Да, это исторический факт. Но идея и реализация порой сильно отличаются, и не мне решать, что имел в виду Бахаулла в середине прошлого века.

– Хорошо, Невилл, я зайду с другой стороны. Сейчас ты управляешь делами странного экуменического сообщества. Не пытайся отрицать, ведь это очевидно.

Кавендиш выразительно пожал плечами.

– ОК, если это, по-твоему, очевидно, то я не буду отрицать.

– …И, – продолжила Имоджен, – просматривается жесткая, агрессивная меганезийская политическая линия в религиозной сфере. Англиканство, католицизм, бахаи. Верно?

– Извини, я не уловил конкретного вопроса.

– Хорошо, Невилл. Я приведу некоторые факты, а ты предложишь интерпретацию.

– Посмотрим, – отозвался он.

– Итак, – сказала она, – в середине апреля ты встретился с королевой Боудис, тогда еще номинальной королевой Британии и Содружества, и главой Англиканской церкви. А в середине мая корона раздробилась, причем за Боудис осталась новая Зеландия в обоих смыслах: конституционно-монархическом и англиканском религиозном.

– Ее величество много с кем встречалась в круизе по Океании, – ответил Кавендиш.

Имоджен Мюр кивнула.

– Допустим, это совпадение. И, совпадение, что королева Боудис, являясь влиятельной фигурой в Новой Зеландии, явно проводит политику сотрудничества с Меганезией. Но дальше, в июле на Новой Ирландии ты встретился с патером Макнабом, и мы видим аналогичный результат в католической религии. Раскол, провоцируемый из Океании.

– Имоджен, ты, конечно, знаешь, что патер Макнаб тоже много с кем встречался.

– Ладно, допустим, это тоже совпадение, как и про-меганезийская ориентация патера Макнаба. Два совпадения бывает. Но Храм Лотоса бахаи в Апиа, это третье.

– Теория заговора? – вежливо и чуть иронично предположил Кавендиш.

– А твоя версия? – спросила она.

– Случайность, – ответил он.

– Слушайте, – вмешалась Хрю, – давайте ложиться спать. Завтра утром вставать рано. Я обещала кое-кому встречу с тау-китянами, значит: минус кусок утреннего сна. E-oe?

– А-а… – протянула Имоджен.

– Ты наш гость, кубрик в твоем распоряжении, полотенца и прочие мелочи – в стенном шкафчике, – пояснила Хрю актуальный вопрос о ночлеге австралийской журналистки.

…