Текст книги "Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 84 страниц)

62. Полуденные этюды о тайнах, превосходящих топ-секрет.

Полдень 10 октября. Германское Самоа. Восток острова Уполу.

Река Муиателе рядом с кондоминиумом Лаломану.

Есть особое очарование, когда в миле от дома расположен кусочек настоящей реки в джунглях. По сравнению с Амазонской сельвой, это ручей среди кустов, но все-таки, очаровательно. Кстати: в сельве на закате летали бы тучи москитов, а в миниатюрной долине Муателе москитов не было. Сразу после Второй Новогодней войны, кто-то из резервистов «спецотряда-Mi» применил к кровососам селективный синтевирус. Были опасения, что это лишит пищевой базы популяцию поющих лягушек, но нет: лягушки отлично питались фруктовыми мошками, и радовали аудиторию своими серенадами...

…Это так романтично, если вам нравится полифония, состоящая из звуков наподобие бульканья в кишечнике объевшегося 20-тонного бронтозавра. Герде нравилось, и она находила для лягушачьих серенад более изящное сравнение: с песнями крупных китов (действительно, есть сходство, если не придираться). В общем, Герда и Хелм решили провести кусочек свободного дня вдвоем в этих мини-джунглях. И кстати (для людей романтичных) купание в реке среди лягушек и кувшинок, это особое удовольствие…

…Герда выбралась из воды на узкую полосу песка, и фон Зейл (выбравшийся следом) торжественно снял с ее шеи полосу прилипшей ряски, прокомментировав:

– С этим натуральным украшением, ты была так изумительно похожа на кикимору.

– Это циничная критика или экзотический комплимент? – строго спросила Герда.

– Второе! – ответил он, – В славянском фольклоре, образ кикиморы болотной содержит первобытно-мистический сексуальный призыв, квинтэссенцию натурной эротики.

– Хелм, эту псевдо-этнографию ты можешь грузить асси или киви, но я, знаешь, еще в студенчестве каталась на машине во вполне славянские Карловы Вары пить пиво, и я отлично знаю, кто такая кикимора болотная в фольклоре. Что ты на это скажешь?

– Я скажу: ой! Уточнение: не в фольклоре, а в нео-языческом пост-фольклоре. Тут, на постмодернистском поле Меганезии, имидж кикиморы болотной такой, как я говорю.

– Понятно. Словечком пост-фольклор можно аргументировать любой тезис.

– Ну, положим, не любой, а только жизнеутверждающий тезис, – возразил он.

Герда похлопала его по спине, уселась на расстеленную штормовку, и объявила:

– Ладно! Я не буду спорить со своим жизнеутверждающим имиджем кикиморы.

– Это верное решение! – одобрил фон Зейл... Между тем, Герда обратила внимание на старомодную книгу (в смысле: толстую бумажную книгу), лежащую поверх сумки.

– О! – многозначительно перебила она, – «Краткий курс криминальной психологии». Я заинтригована. Зачем тебе это?

– Ну, это просто. Мне надо было составить инструкцию для суб-инспектора. Он летит завтра на Вануату. Послезавтра, 13 октября по календарю левее Линии Перемены дат, начнется суд над Диксоном Спелменом по делу о гекатомбе в Восточном Папуа.

– О! Монстр Спелмен, переплюнувший боевиков «Jamaat4sea» в монастыре Эсаала?

– Да, он самый. Будет большое и грязное шоу в Конгресс-Холле Порт-Вила. Соберется изрядная толпа австралийских TV-репортеров, и около-австралийских мусульманских бизнесменов с адвокатами. Плюс, свидетели-участники. Кэп австралийского DCPB-69 «Страйкап» и кэп нашего KDE-2 «Мок-Тартл». Плюс еще много интересных фигур.

– Понятно, – сказала Герда – а суб-инспектор, это Квэк Фуга, не так ли?

Фон Зейл утвердительно кивнул.

– Так точно.

– А что говорит криминальная психология по поводу случая в монастыре Эсаала?

– Криминальная психология говорит: это не криминальный, а политический случай.

– В каком смысле, политический? – удивилась Герда.

– В смысле: данный случай, в отличие от воровства, например, не имеет политически-нейтральной оценки в криминологии. Оценка тут зависит от политической позиции.

– Но Хелм! Захват и убийство заложников, это в любом случае криминал!

– Нет, Герда, не в любом. Пример: дело группы Баадера-Майнхоф в середине 1970-х.

– А! Ты о западногерманских радикалах-анархистах, «Фракции Красной Армии»?

–Да. Власти ФРГ пытались судить их, как обще-криминальных субъектов, за грабежи, взрывы, и убийства, но процесс стал политическим. Все видели, как правящая партия финансового империализма и анархо-социалистическая оппозиция 2 года вели войну. Правящая партия победила, взяла лидеров оппозиции в плен и, после безобразного и безрезультатного судебного фарса, тайно убила их в тюрьме, инсценировав суицид.

– Хелм! Ты излагаешь несколько тенденциозно.

– Да, может быть, – согласился он, – но это чтобы выделить главное.

Герда очень пристально посмотрела ему в глаза и объявила:

– А мне кажется, это потому, что у тебя особая симпатия к группе Баадера-Майнхоф.

– ОК, ты права, – и фон Зейл улыбнулся, – у меня особое отношение к группе Баадера-Майнхоф. А теперь, скажи, любимая: откуда ты знаешь?

– Любимый, это элементарно. У тебя около сотни бумажных книг. Отделив античную философию, классику политэкономии, НФ-футурологию, и твою спецлитературу, мы получим остаток: дюжину, включая томик статей Ульрики Майнхоф. Что скажешь?

– Я повторю: ОК, ты права, и предложу тебе выбрать другой пример на твой вкус.

– Андерс Брейвик, – предложила Герда, – норвежец, бренд-террорист 2011 года.

– Бренд-террорист, это красиво сказано, – оценил фон Зейл, – да, некоторая аналогия со Спелменом имеется. Хотя в теракте Брейвика много белых пятен. В частности, версия «одинокий хищник», принятая норвежским судом, не выдерживает профессиональной критики. 30-летний парень с военной квалификацией рядового, без боевого опыта, по мановению волшебной палочки, становится разведчиком, планировщиком, сапером, и стрелком. В одиночку разработать, материально-технически обеспечить, и выполнить одновременно два теракта: взрыв штаб-квартиры правящей партии в Осло, и расстрел молодежного лагеря этой партии на острове Утойя, это фэйк. Так не бывает.

– Конечно, это фэйк! – Герда кивнула, – Но ведь в деле Диксона Спелмена то же самое! Спелмен идет под суд, как одиночка, а не как лидер группы боевиков.

Майор-прокуратор издал негромкое задумчивое ворчание, и признал вербально:

– Ты выиграла этот сет. Я мог бы вилять, ссылаясь, что Брейвик признан одиночкой, а Спелмен не признан, и отвечает, как одиночка, только из-за досудебной сделки. Но, я поведу себя, как спартанец, и не стану вилять. ОК, пусть примером будет Брейвик.

– Замечательно! – Герда хлопнула в ладоши, – Значит, ты готов утверждать, что случай Андерса Брейвика не криминальный, а политический.

– Не я, а криминальная психология, – поправил он.

– Ладно, Хелм, но сейчас ты отстаиваешь эту позицию. Приведешь аргументы?

– Да. Брейвик был не криминальным, а социализированным субъектом, типичным для среднего класса Норвегии. Он не противопоставлял себя, свои интересы и ценности – обычным людям, их интересам и ценностям. Напротив, он стремился защитить общие интересы и ценности. Тут вопрос: не вымышлены ли интересы, ценности и угрозы?

Герда энергично покивала в знак поддержки последнего вопроса.

– Все верно, Хелм! Ты, вероятно, знаешь, что Джек Потрошитель тоже хотел избавить общество от пороков. Поэтому он убивал женщин легкого поведения. У него не было никакой другой цели. Почему бы не считать Джека Потрошителя тоже политическим деятелем, а не маньяком-убийцей? В чем разница между ним и Брейвиком?

– Отлично! – сказал фон Зейл, – Четко поставленный вопрос, это половина ответа.

– А как насчет второй половины? – слегка ехидно спросила Герда.

– Легко! – ответил он, – Разница между Джеком Потрошителем и Андерсом Брейвиком определяется адекватностью внутренней модели социума. У Джека Потрошителя была параноидная модель с мнимыми источниками угрозы для общества. И способ убийств указывает также на параноидное расстройство. Напротив, модель Андерса Брейвика в значительной мере адекватна. Угроза Западной Европе со стороны евро-социализма и исламизма действительно существует. Можно смеяться над наивностью политической философии Брейвика, изложенной в его статьях, но это не паранойя. Между прочим, у норвежской прокуратуры был «заказ сверху»: быстро закрыть дело, предъявив судьям психиатрическую экспертизу о паранойе Брейвика. Но, не вышло. Пришлось слушать обстоятельства по существу. Уголовный процесс сразу стал политическим, у Брейвика появились миллионы сторонников, а через 5 лет они получили места в парламенте.

– Подожди, Хелм! Ты хочешь сказать, что Брейвик и Спелмен – не преступники?

В ответ майор-прокуратор развел руками.

– Это вопрос к судьям. А свою задачу я сообщил в начале разговора. Объяснить, что в процессах подобного рода нет политически-нейтральной оценки криминала. С одной политической позиции Спелмен – убийца, а с другой – борец за свободу Австралии.

– Гм… И ты отправил в суд с этим объяснением 16-летнего мальчишку?

– Да. Суб-инспектор Квек Фуга – способный парень, а трудная задача – лучший стимул профессионального роста. Инструкции он получил, так что, я думаю: он справится.

– Хелм, ты все время что-то недоговариваешь об этом парне.

– Да, конечно, я не пересказывал тебе все его досье. Понятно, что ты хочешь знать об одногруппниках Феликса и Флави, в частности, о Квеке. Спрашивай, что интересно.

– Мне, – сказала Герда, – интересна всего одна деталь, которую ты недоговариваешь, и почему-то мне кажется, что этой детали нет даже в досье.

– И какая это деталь? – спросил фон Зейл.

– Это я у тебя хочу спросить. Помнишь, как в начале сентября ты учил меня летать на экраноплане. Ты не случайно выбрал маршрут к Дальневосточному Самоа. И там мы смотрели руины разбомбленной церковной школы мормонов, где учился Квэк. Или не учился? Ты притащил оттуда учебники. Нашлось ли там то, что знает и умеет Квэк?

Майор-прокуратор промолчал, и Герда погладила ладонью по его плечу.

– Хелм, я уже поняла: Квэк Фуга не учился в этой мормонской школе. Он вообще не с Дальневосточного Самоа. Просто, удобная легенда. Туземный поселок исчез, а школа разбомблена. Хвост не найти. Если это топ-секрет, то скажи прямо, как ты говоришь в подобных случаях. В общем-то меня интересует только нет ли риска для наших детей. Удивительно! Я говорю тебе о Феликсе и Флави: наши дети. И, вроде, все правильно.

– Так точно! – отреагировал он, – Это правильно. Глянь на социальный аспект, типа, со стороны, и попробуй найти противоречия. Если ты не найдешь, то все ОК.

– Противоречия? – переспросила Герда, – Пожалуй, одно есть. Они спят вместе.

– Это не противоречие, – фон Зейл улыбнулся, – они ведь не генетическая родня.

Герда тоже улыбнулась и легкомысленно махнула рукой.

– Ладно, ты лучше знаешь местные обычаи, и если ты говоришь, что это нормально, то считаем это нормальным. У Флави есть маленькие странности, но у странности есть у каждого из нас. В общем, она чудесная девчонка и, пожалуй, я рада, что Феликс с ней. Кстати, мне симпатична вся их учебная подгруппа, что стажируется на «БлицВерк», в частности, Квэк Фуга. Но, тысяча чертей! Меня всерьез беспокоит эта странная тайна, особенно, теперь, когда ты подтвердил мою догадку, что этого нет в его досье. Может, относительно Квэка существует какой-нибудь специальный топ-топ-секрет, хотя, я не понимаю: какой топ-секрет или топ-топ-секрет может быть о 16-летнем мальчишке?

Майор INDEMI помолчал немного, затем прикурил сигарету, и тихо произнес.

– Я скажу тебе, хотя это не топ-секрет, и даже не топ-топ-секрет. Это гораздо хуже.

– Хелм, давай, ты просто скажешь, если решил сказать.

– Герда, я скажу, но сначала короткая вводная. После того, как я скажу тебе, не пробуй искать детали помимо меня. Никаких сторонних расспросов в реале и сети. Захочешь получить дополнительную инфо об этом – спроси меня. Только так. Договорились?

– ОК, Хелм, договорились. Так, и что? Квек – побочный сын короля Таиланда?

Внезапно фон Зейл обрадовался, обнял ее и с экспрессией поцеловал в губы.

– Отлично, Герда! Превосходно! Феерично!

– Что феерично? – удивилась она.

– Такая будет легенда, – пояснил майор-прокуратор, – если кто-либо станет назойливо расспрашивать о Квеке, то можно подбросить такому интересанту слух, что Квек, это побочный сын короля Таиланда. Их величество 17 лет назад был дядька активный и, фигурально выражаясь, метал икру по всем курортам. Мог отметиться в Полинезии. А внешность у Квека подходящая для метиса с половинкой тайской крови.

– Ладно, Хелм. Если что, я загружу эту дезу, как у вас говорят. А что на самом деле?

– На самом деле… – тут фон Зейл сделал паузу, – …Квек – сын Жерара Рулетки.

– Жерар Рулетка? Полу-мифический субъект, вроде Сэма Хопкинса – Демона Войны?

– Ключевое слово: «полу-», – ответил фон Зейл.

– Так… – Герда пошевелила пальцами, будто расплетала толстую нить, – …Квек Фуга оказался сыном загадочного Жерара Рулетки, и что из этого следует?

– Ну… – фон Зейл пожал плечами, – …Я не знаю. Никто не знает. Такие дела, Герда.

– Гм… Хелм, а про Жерара Рулетку мне тоже нельзя расспрашивать на стороне?

– Почему же? Про Жерара Рулетку можно. Им интересуются сотни журналистов. Твой интерес никого не удивит. Бан касается только происхождения Квека Фуга.

– Ладно… – рассеянно произнесла Герда, осознав, что влипла в некую темную тайну.

…

Следующий полдень: 11 октября. Германское Самоа. Предгорья острова Савайи.

3 километра севернее берега залива, 5 километров северо-западнее Плайа-Афаноа.

Широкая расчищенная поляна посреди низкорослых джунглей на левом берегу ручья Лаилаотафе открывала взгляду руины некого сооружения, сложенного из черно-серых базальтовых блоков. Они состоят из двухступенчатой пирамиды высотой 12 метров, с квадратным 60-метровым основанием, и тоже квадратной 40-метровой платформы. Их соединяет короткая каменная дорога. Руины носят имя Pulemelei (Монумент Великих Древних) и являются загадкой для историков, начиная с 2002 года, когда поляна была впервые за много веков очищена от зарослей, и фото руин сопоставлены с подобными древними артефактами в других странах. В нынешнем октябре изучением Пулемелеи занялась пара новозеландских археологов: Лал и Боа Ананд. Имена как бы указывали индийскую этничность (в Новой Зеландии этнических индусов немногим меньше, чем этнических китайцев). Но ключевые слова КАК БЫ. Фактически, это были очевидные англосаксы, мужчина лет 40 с плюсом, и женщина лет 40 с минусом, обстоятельные и энергичные, одетые в одинаковые качественные и легкие туристические костюмчики, удобные для полевой археологии со спартанской жизнью в шатре или автокемпере. В данном случае, это был автокемпер на базе армейского «хаммера». Разумный выбор, с учетом примерно мили бездорожья до объекта.

В полдень 11 октября, как и вчера, и позавчера, парочка с любительским энтузиазмом работала на втором ярусе пирамиды: исследовала каменную плиту, возможно крышку тоннеля вглубь пирамиды. В какой-то момент они услышали характерное стрекотание приближающегося автожира. Для них это было уже привычным звуком: автожирами забрасывались сюда всякие заказы (от бытовых мелочей, до рабочей аппаратуры). Так, сегодня был обещан терагерцевый сканер для поиска и чтения надписей-петроглифов, возможно имеющихся на стенах внутренних полостей (эти полости были найдены при помощи общеупотребительного микроволнового сканера с широким полем охвата)…

…Археологи (по правилу этикета) отложили работу, и подошли к короткой грунтовой летной полосе. Винтокрылая машина сделала круг над поляной, приземлилась, и сразу археологам стало ясно: этот прилет – нетипичный. Пилот незнакомый (некая девушка-полинезийка около 18 лет). Кроме пилота – два пассажира: очень темнокожая мулатка, немного старше, и более светлокожая креолка, немного моложе. При виде этой юной креолки, археолог миссис Боа Ананд внезапно тревожно и экспрессивно воскликнула:

– О, боже!

– Блин! – также экспрессивно воскликнула креолка, затем смутилась, – Извините, Ваше Величество. Типа, так неожиданно…

– …Прошу, ни слова об этом, мисс Малколм! – запоздало воскликнула миссис Ананд.

Именно запоздало – ведь главное уже оказалось сказано вслух, и услышано. Мулатка мгновенно повернулась к полинезийке.

– Оэоуа! Ты не говорила, что тут королева Боудис!

– Ну, Амели, реально: я не знала!

– Внимание, юные леди, – вмешался мистер Лал Ананд, – я надеюсь, вы догадались: Ее Величество тут инкогнито. Конечно, это согласовано с курфюрстом Сонки Мюллер, и прокуратором конфедеративной разведки Хелмом фон Зейлом.

– Ага!.. – произнесла мулатка (узнав персонажа, называемого в респектабельных СМИ «близким другом Ее Величества»), -…Ага! Вы Лйалл Тью, доктор океанологии.

– Да, – подтвердил он, – и это тоже инкогнито, как вы понимаете.

– Ну, ясно, – мулатка кивнула.

– Мы привезли вам терагерцевый сканер, – сообщила креолка.

– Благодарю, мисс Малколм, – сказала королева Новой Зеландии, – это очень любезно с вашей стороны. И, поскольку мы здесь инкогнито, я прошу называть нас: Лал и Боа. В данный момент, мне хотелось бы также поблагодарить двух других молодых леди…

…Хрю Малком поняла намек, и стала представлять своих подруг:

– Ну, это Амели Ломо, родом с Гаити, учится на Таити, а тут по межуниверситетскому обмену, занимается киборгизацией.

– О! – произнесла Боудис, – Дочь мэтра Кокоро, и экс-судья Меганезии не так ли?

– Точно, так, – подтвердила Амели, улыбаясь почти до ушей.

– Что ж, мисс Ломо, я буду рада поговорить за чашкой чая с вами и с…

– …И, – продолжила Хрю, – это Оэоуа Авау с атолла Номуавау, к западу отсюда.

– О! – повторила королева, – Я слышала о вас от баронессы Кромби-апон-Шеппи. Как я поняла, вы вместе занимались спасением коралловых ламантинов. А что сейчас?

– Сейчас, у нас, типа, экуменический проект по дружбе народов тут, на Савайи.

– Прекрасно! – Боудис улыбнулась, – итак, мисс Ломо, мисс Аваи, мисс Малколм! Мне кажется, самое время выпить по чашке чая. В нашем автокемпере немного тесно, но, я полагаю, достаточно уютно для маленькой компании…

…

…В автокемпере так и оказалось: немного тесно, но, достаточно уютно. Продуманная планировка обеспечивала хорошую обитаемость маленького пространства. Щадящий климат-контроль создавал приятную прохладу без риска схватить насморк. А чай был превосходен. Дав гостям возможность ощутить вкус первых глотков, королева весьма тактично полюбопытствовала:

– Если это не секрет: вы, юные леди, тоже интересуетесь археологией?

– Ну, – ответила Хрю, – не то, что археологией. Мы тут немного поколдовать хотим.

– Поколдовать? – удивился Лйалл Тью, – Вы верите в колдовство?

– Это, Лал, смотря, что называть колдовством, – невозмутимо ответила Амели Ломо.

– Весьма взвешенный ответ, – оценил океанолог, – а справедлива ли будет догадка, что здешние руины играют некую роль в ваших колдовских планах?

– Место силы, – лаконично сообщила дочка Шоколадного Зайца Апокалипсиса.

– О! – произнесла Боудис, – Я заинтригована! Что вам известно о Пулемелеи?

– Это к ней, – тут Амели выразительно показала взглядом на Оэоуа Авау, – когда-то ее родичи построили тут marae, и они наверняка выбрали ОСОБОЕ место.

Королева с искренне-заинтересованным видом посмотрела на полинезийку.

– Оэауа, верно ли я понимаю, что с Пулемелеи связано ваше семейное сказание?

– Да. Пулемелеи строили люди Эитуматуа, моего дальнего предка по маминой линии.

– Но, – заметила Боудис, – эта пирамида точно уже существовала в XV веке.

– Боа, вам лучше знать, а я знаю только, кто и что, но не когда по вашему календарю.

– О! Я буду рада, если вы расскажете подробнее.

– Aita pe-a, я расскажу. Это было в середине четвертой волны из Ута-Ру-Хива, страны предков, что на Закате, считая от первой волны – похода великого короля Мауна-Оро. Четвертую волну вели дети Хоту-Рапу, и когда они пришли на Самоа, то, по традиции паруса и весла, породнились с детьми Акау-Ки-Ланги. Вот когда Иао-Эуэ родила трех сыновей и трех дочерей от Эиту-Матуа, тогда был построен Пулемелеи.

– А что было дальше? – спросила Боудис.

– Дальше, когда старший сын, Киа-Улу подрос, то ушел дальше, на Таити. Его дети от таитянки Оаоа-Алэи пришли с Таити в новые Гавайи, и в дальне-рассветные Туамоту.

– Новые Гавайи? – переспросил Лйалл Тью.

Полинезийка сделала жест ладонями, будто растаскивая два слипшихся предмета.

– Я так говорю, чтобы не путать. Старые Гавайи, это в Ута-Ру-Хива, потому Мауна-Оро назвал нашу страну Гавайика. А новые Гавайи, это те, что сейчас американские.

– Я понял, Оэауа. А дальне-рассветные Туамоту, это?..

– Это Мангарева, – пояснила она, – их забрал внук Оаоа-Алэи и Киа-Улу, по имени Ату-Матуа. Его сын, Хоту-Матуа, ушел дальше, на остров Рапа-Нуи. Оттуда через великую пустошь океана до Южной Америки неделя пути на проа с двойным парусом. Это был отличный бизнес для небольшого острова Рапа-Нуи, но, уже совсем другая история.

– Оэоуа, вы говорите о вожде Хоту-Матуа, который, по мнению Тура Хейердала, шел с американского берега к острову Пасхи – Рапа-Нуи?

– Да, – полинезийка кивнула, – понятно, что Хоту-Матуа шел от Рапа-Нуи в Америку, а обратно шел из Америки на Рапа-Нуи. Он привез оттуда много интересных людей. Его шестая жена, Вакаи, была с американского берега. Такие дела.

Океанолог сделал свой жест руками, будто передвигал что-то тяжелое.

– Но, Оэоуа, согласно Туру Хейердалу, вождь Хоту-Матуа был родом из Америки, и в Полинезию пришел оттуда, на парусном рафте из бревен. В 1947-м Хейердал доказал возможность этого: провел путешествие на рафте «Кон-Тики» от Перу до Туамоту.

– Лал, я знаю, – ответила она, – у нас говорят: вот, так выглядел бизнес Хоту-Матуа.

– Я не понял, – признался Лйалл Тью

– Я объясню, – встряла Хрю Малколм, – рафт «Кон-Тики» прошел по линии Пассатного течения 7000 километров, или 3800 миль, за 101 день. Это 3 километра в час, или чуть быстрее полутора узлов. От Чили до Рапа-Нуи вдвое ближе, но пассат дует не точно по курсу, и течение слабо помогает, в общем, это было бы 2 месяца. По-любому: долго.

– Но, – возразила Боудис, – это обычная длительность в эру паруса. Каравеллы XV века нередко проводили в море 2 месяца, не видя земли. Даже чайные клиперы XIX века из Шанхая в Лондон шли примерно 3 месяца, на средней скорости 6 узлов.

Хрю похлопала в ладоши.

– В том-то все дело! Клиперы были грузовыми с большой осадкой, а проа – легкими, с узкими двойными корпусами, и ничтожной осадкой. Они использовали паруса вроде крыльев, и скользили по волнам, как современные гоночные сесквимараны. Те рафты наподобие «Кон-Тики», о которых говорил Хейердал, применялись только для особых тяжелых грузов, конкретно – для леса. Их цель была: перевезти самих себя.

– Это, – пояснила Амели Ломо, – как по великим рекам Сайберии, похожим на морские течения, хотя с берегами. Лесорубы сплавляют по ним плоты из бревен до порта.

– Значит, – произнесла Боудис, – вы хотите сказать: вождь Хоту-Матуа строил рафты в Америке из бревен, и сплавлял их через пол-океана в Полинезию для продажи?

– E-o! Точно так! – полинезийка Оэоуа энергично закивала, – Такой у него был бизнес.

– Чертовски рациональная историческая теория, – оценил доктор Лйалл Тью.

Королева Боудис сделала глоточек чая, и высказала свое мнение:

– Головокружительно! Мне надо будет посмотреть литературу на эту тему. А сейчас я предлагаю вернуться к строительству Пулемелеи. Как я поняла, это произошло, когда родились дети Иао-Эуэ от Эиту-Матуа. Старший сын ушел на восток, к Таити.

– E-o, – подтвердила Оэоуа, – а средний сын, Куо-Пуо, ушел на юг, в Аотеароа, Новую Зеландию, по-вашему. Старшая дочка, Уира-Моно ушла на Футуна-Алофи, там сейчас правит Улукаи, ее потомок. Средняя, Хема-Оно – на Токелау, а младшая, Нао-Ано – на Номуавау, он тогда был большой. Я от нее происхожу. Младший сын, Аоэ-Ити ушел с воинами на Тонга, и стал королем. Праправнук его праправнука, Мао-Моаи, построил большую империю, где были Тонга, Самоа, Фиджи, Тувалу и Кирибати. Но позже она распалась. Так всегда бывает. Имперский менеджмент – плохой менеджмент. Вот.

Сказав «вот», 18-летняя полинезийка дала понять слушателям, что семейное сказание завершено. Между тем, королева Боудис, успев вооружиться планшетником, и что-то записать там, сообщила предварительный результат:

– Леди и джентльмены! Хотя семейное сказание Оэоуа, местами сильно отличается от общепринятой истории Океании, оно неплохо датируется по тем ключевым событиям, которые присутствуют и в сказании, и в общепринятых версиях. Волна переселенцев с островов Самоа на Таити, и далее по двум направлениям: на Гавайи и на Рапа-Нуи, по современным датировкам лежит в интервале VIII – IX век. Появление флота океанских аутригер-каноэ в Новой Зеландии приходится на вторую половину VIII века. Немного смещена история Тонганской Империи. Ее основатель, Ахоэито или (Аоэ-Ити, как это звучит в сказании) жил, будто бы, в середине X веке. Но расцвет империи датируется историками концом XI века, после правления Момо (или Мао-Моаи, как это звучит в сказании). В соответствие с тонганским списком, Момо был 10-м на троне. Исходя из среднего срока правления 25 лет, Аоэ-Ити учредил империю в середине IX века. Мне кажется, что семейное сказание Оэоуа надо датировать второй половиной VIII века.

– А, – подала голос Хрю, – если проверить Пулемелеи радиоуглеродным методом?

Новозеландская королева покачала головой.

– Увы. Здешний базальт содержит слишком много радия и тория. Изотопный анализ в подобных случаях дает заведомо негодные результаты по хронологической шкале. В частности, органические образцы, извлеченные из базальтовой кладки, нередко имеют отрицательный радиоуглеродный возраст из-за индуцированной радиоактивности.

– А какие еще есть методы, чтобы проверить? – полюбопытствовала Амели Ломо.

– Например, – сказала Боудис, – глубина гидратации сколов базальта. Попробуем…

– Ясно! – Амели кивнула, – Вы звоните, если что-нибудь нужно из аппаратуры.

– Mauru, – королева улыбнулась, – этот вопрос уже взяла на себя баронесса Шеппи. Да, кстати, этот район острова Савайи начинает напоминать мне аристократический клуб. Баронесса Шеппи, происходящая от лордов-протекторов Гластонбери. Сэр Кавендиш, предок которого сражался при Гастингсе. Леди Оэоуа, двоюродная родня основателя Тонганской империи. Я начинаю нервничать: надлежащим ли образом я одета?

– Хотите алмазные подвески, как у королевы в «Трех мушкетерах»? – спросила Хрю.

– Вы переоцениваете мой бюджет, – сказала Боудис с иронично-дружеской улыбкой.

Юная капрал-авиа-инструктор артистично схватилась за голову.

– Ваше величество, при чем тут бюджет?

– Инкогнито, – ласково напомнила королева.

– Да, Боа. Так вот: бюджет не при чем. Это будет подарок, если вы не против.

– Гм… Почему-то, Хрю, мне кажется, что в этом предложении не все прозрачно.

– Все прозрачно, провалиться мне сквозь небо! Завтра я буду на Вануату, в суде, и там встречусь с экс-консулом Старком. У него можно по дружбе купить дешевые алмазы.

– Гм… Насколько дешевые?

– Настолько, что не надо думать о цене. А в Апиа, при ресторане «Jin-Yu», для друзей работает мини-ателье, где шьют все с фестиваля высокой моды в Брюсселе.

– Хрю, – укоризненно объявил Лйалл Тью, – следует уточнить: мистер Старк, или дон Старкофф, или кэп Звезда Африки, знаменит не только как боевой летчик, но еще как русско-южноафриканский аферист в области фальшивых алмазов.

– Алмазы настоящие, – возразила она, – конечно, они не геологические, но хорошие. В журнале «Ph-chemical Letters» четко сказано: состав и структура алмазов, полученных водородно-спиртовой термовакуумной конденсацией, неотличима от натуральной.

– Я поняла, – сказала Боудис, – спасибо, Хрю, но пока мой стиль одежды останется без новаций вроде алмазов и высокой моды. Мне кажется, лучше вернуться к Пулемелеи. Любопытно было бы узнать о свойствах этого артефакта, как некого «места силы».

Хрю Малколм выразительно посмотрела на Амели Ломо. Та кивнула и пояснила:

– Места силы, это типа узлов в сети токов, как-то влияющих на живых существ. Наука называет это гео-активными био-аномальными зонами, или как-то так. В таких местах всегда странности. Например: посреди леса будто круг, где все деревья – кривые.

– Такое бывает, – согласилась Боудис.

– Но, – добавил доктор Тью, – как правило, у этого феномена есть объяснение. Когда я работал в Бермудском треугольнике, мне довелось изучать аномальные зоны на дне, и находить такие объяснения. Выбросы сернистого газа, или выход свинцовой руды. Не слишком много радости для учредителей грантов по изучения аномалий. Они мечтали получить научное заключение вроде: «это мистика», а получали нечто банальное.

– Всегда банальное? – спросила Оэоуа Авау.

– Не всегда, – признал океанолог, – были единичные случаи, объяснение которых пока отсутствует. Но природа полна загадок.

– Это точно, – откликнулась Хрю, – главный прикол в том, что у вас в модели мира нет необъяснимого, а есть лишь ПОКА необъясненное. Непроверяемая догма. Вот.

Доктор океанологии улыбнулся и прокомментировал:

– Справедливое замечание в стиле критического реализма Карла Поппера.

– Типа того, – подтвердила Хрю.

– Я обдумаю ваши слова, мисс, – вполне серьезно произнес он.

– Давайте вернемся к вопросу о «местах силы», – предложила королева, – по-моему, то определение, которое дала Амели, намного ближе к материализму, чем то, которое, по обыкновению, приводится в эзотерической литературе.

– В этой литературе слишком много лишних слов, – сказала дочь Шоколадного Зайца Апокалипсиса, – незачем усложнять то, что и без того достаточно сложно.

– Афоризм, – заметила Боудис, – а теперь вопрос: правильно ли я понимаю, что обычно мегалиты, такие, как Пулемелеи, возводились древними в «местах силы»?

– Я не знаю, – Амели пожала плечами, – может, так, или может, места силы возникают вокруг правильно построенных мегалитов. Хотя, иногда место силы исчерпывается. А практически это значит, что около мегалитов хорошие шансы найти место силы.

– Как? – спросила королева.

– Есть способы, но… – тут Амели бросила взгляд на доктора Тью.

– Кажется, я понял, – сказал он, – это какая-то женская магия топ-секрет, не так ли?

– Да. Извините, но так оно устроено.

– Aita pe-a, – ответил он на манер kanaka-foa, – я могу взять мотороллер, и съездить за всякими мелочами в поселок.

…