Текст книги "Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 84 страниц)

70. Философия истории и корабельно-семейной жизни.

9:15 утра 17 октября, Вануату, 50 миль к западу от Порт-Вила.

Океан над абиссальным желобом Урурароава. Борт фрегантины «Коала».

Доктор Молли Калиборо проснулась в просторной мастер-каюте от звонка телефона. Возможно, если бы не этот звонок, то она спала бы еще около часа. Но, как учил Карл Хампе, профессор Университета Гейдельберга: «Die Geschichte kennt kein Wenn» (т.е. «История не знает слова если»). Между прочим, хотя именно из-за данного афоризма профессор Хампе запомнился общественности, его вклад в историю, как политически значимую науку, состоит в другом тезисе (заявленном в 1934-м в дискуссии о фигуре императора Карла Великого, IX век). «Не следует рассматривать события прошлого с позиции современных вненаучных категорий». При кажущейся банальности, это было экстремально-смело в тот период, когда лояльные историки воспевали тысячелетнюю цивилизующую роль арийской расы. Этот тезис оставался актуальным и смелым даже теперь, примерно столетием позже. До сих пор государственные псевдоисторики «под заказ» вываливают через СМИ на мозг публики что-то про «историческую миссию по установлению» демократии, или теократии, или аристократии (нужное подчеркнуть) а также, про «исконные права блаблаблацкого народа на мухосранский регион».

Но, вернемся к началу: неизвестно, сколько еще спала бы доктор Калиборо, если бы не телефонный звонок, прозвучавший в 9:15. Молли потянулась, зевнула, нащупала свой витифон на полочке, и (не глядя) ткнула кнопку «ответить». Немедленно, из динамика раздался взволнованный голос мамы (взволнованный, как обычно бывает у мам, дочки которых делают что-то серьезное вдалеке от дома – например, рожают первенца). Хотя первенец родился почти 2 месяца назад (20 августа), мама продолжала волноваться, не сомневаясь, что дочка без родного присмотра сделает что-то неправильно. И (вот ведь парадокс) Молли действительно сделала что-то неправильно. Точнее, 5 октября некто другой сделал неправильно вполне конкретную вещь: по телефону сообщил Молли об аварийном инциденте в сверхзвуковом тестовом пилотируемом полете «лунакэта» на Северном Бора-Бора. Данный тест-полет выполнялся Малколмами-старшими с новым армокерамическим движком «спироджет», который был быстро (возможно – слишком быстро) спроектирован с участием доктора Калиборо. Понятно, что Молли, услышав страшные слова: «аварийный инцидент», вздрогнула всеми нервами прежде, чем было произнесено: «пилоты, выполнив экстренное приводнение, не пострадали, турбосхема демонтирована и перемещена на стенд для установления причины инцидента»…

Вставка-нотация: сообщая подобные новости беременным и кормящим леди, следует начинать со слов ВСЕ ОК, и лишь затем говорить об аварии. Конец вставки-нотации.

…Доктор Калиборо получила информацию в психологически-некорректном порядке, поэтому вздрогнула. Может, все обошлось бы, но она испытала шок ответственности научного консультанта, приняла дистанционное руководство тестами турбосхемы для скорейшего выяснения причин проблемы, и справилась с этим за неделю, но…

Вставка-нотация: эволюционно организм женщины в период грудного вскармливания приспособлен к шоковым нагрузкам (в палеолите кормящим мамам случалось бегать, например, от тигров). Но это шоковые физические нагрузки. Они устроены иначе, чем шоковые умственные нагрузки, которых в палеолите не было, которые не учтены при эволюции. И которыми не следует грузить кормящую маму. Конец вставки-нотации.

…Но, в течение недели, лактация у доктора Калиборо слабела, и в финале малыш Эон оказался на «бутылочном рационе». Может, малыш уладил бы проблему на старте – в смысле, запищал бы от нехватки питания, и Молли переключилась бы на него. Ведь, в принципе, проблема спироджета могла подождать. Но Эон не пищал, поскольку он не испытывал нехватки. Он со старшим товарищем по имени Фасти, получал бутылочное питание от Пугу, сверх-юной мамы названного Фасти.

Теперь вернемся к телефонному звонку, разбудившему Молли Калиборо в 9:15.

– Gday baby! Надеюсь, я не разбудила тебя? – начала разговор Бэлли Калиборо.

– Gday ma! Я уже проснулась, и просто листала книжку, – ответила доктор Калиборо, справедливо полагая, что эта маленькая ложь лучше, чем правда.

– О! Молли! Как я тебе завидую! – обрадовалась Бэлли, – Когда тебе было 2 месяца, ты развлекала меня по утрам так, что не до книжек! Эон у тебя спокойный мальчишка.

– Верно, мама, он спокойный. Кстати, извини, что я в 2 месяца была такая непоседа.

– Не волнуйся, детка. В 2 месяца ты была еще ничего по сравнению с тобой в 15 лет.

– Вот как? Значит, в 15 лет я была совершеннейшим кошмаром?

– Нет, Молли, я бы так не сказала. На общем фоне ты выглядела хорошей девочкой: не употребляла тяжелые наркотики, почти не курила, и всего дважды попала в полицию: первый – за пьяную езду на скутере, второй – при облаве на подпольный рейв-дансинг.

– О, черт! Мама, мне так стыдно, что даже в туалет захотелось. Я перезвоню, ладно?

– Конечно, детка. Только перезвони по видео. Я хочу посмотреть на внука. И еще, мне хотелось бы поговорить с твоим парнем. Мы ведь семья, нам надо чаще общаться.

– Мама, извини, но сейчас Арчи на тест-драйве. А я перезвоню через час.

– Час на то, чтобы сходить в туалет? – изумилась Бэлли.

– Мама!!!

– Детка, не тормози в жизни. Пусть будет полчаса. И не забудь: звони по видео!

– Не забуду, честное слово, – сказала Молли, и нажала «отключить»…

…Вот теперь можно было привести себя в порядок. Позже, уже приняв душ, Молли, с условной надеждой покрутилась перед зеркалом в ванной. «Условная надежда» в том смысле, что Молли уже поняла: вопреки ожиданиям, ее фигура после родов не стала женственной, а вернулась к состоянию «Пиноккио – человечек из палочек», в котором устойчиво пребывала примерно с 15 и до 35 лет. Определенная округлость груди еще наблюдалась полтора месяца, но когда молоко исчезло, ее бюст снова приобрел почти плоскую форму, или даже более плоскую, чем до беременности. Тем не менее, Молли крутилась перед зеркалом в ванной каждое утро, будто надеялась на чудо. Как физик с материалистическим мировоззрением, она не верила в чудеса, следовательно, ее мотив вертеться перед зеркалом можно назвать «условной надеждой» (см. выше).

Был в этом утреннем зеркальном ритуале еще и специфический тайный мотив: что-то наподобие диалога с внутренним голосом. Сейчас внутренний голос цинично заявил:

– Мама схватилась бы за голову, если бы увидела, кто занимается внуком.

– Схватилась бы за голову, вот как? – отозвалась Молли предельно скептически, – Но почему? Иллэ и Пугу это ответственные ребята. Их Фасти и мой Эон почти ровесники, разница всего месяц, а общение с ровесниками полезно даже в младенчестве.

– Такие ответственные ребята? Ну-ну! – запредельно скептически прокомментировал внутренний голос, – Ты не забыла, что Иллэ 17 лет, а Пугу 12. Причем Фасти это не ИХ ребенок, а ЕЕ ребенок. Добавим, что Пугу – первобытная дикарка из племени морских кочевников, Оранг-лаут. Она еще более дикая, чем юниоры племени Рпонге, которые составляют твой экипаж. Но, Иллэ – племянник Норны, более дикий, чем все они. Это несмотря на образование, близкое к уровню бакалавриата провинциального ВУЗа.

– Еще более дикий? – переспросила Молли, – Вот как? Надо же! А что ты хочешь этим доказать, дорогуша? Если это намек на то, что Эон не в безопасности с ними, то…

– …Дурной метод диспута, милашка! – перебил внутренний голос, – ты приписываешь оппоненту абсурдный тезис, которым тот не пользовался.

– А перебивать, это еще более дурной метод, – возразила Молли, – впрочем, я согласна извинить тебя, ведь ты назвала меня милашкой. Мелочь, но приятно.

Внутренний голос виртуально усмехнулся и сообщил:

– Это я только чтобы не вгонять тебя в депрессию. Если же быть объективными, то ты страшна, как жертва голода. По тебе можно визуально изучать строение скелета. Даже странно, что Арчи считает тебя сексуальной. Загадочная ирландская душа.

– Дорогуша, ты что, пользуешься поводом, чтобы сменить проигрышную тему?

– Ничего подобного, милашка! Я могу вернуться к той теме: да, мама схватилась бы за голову, если бы увидела, кто занимается внуком.

– Дорогуша, если тебя не устраивают Иллэ и Пуку, то предложи альтернативу.

– Альтернативу? Вот как? – внутренний голос снова виртуально усмехнулся, – А ты не находишь, что лучшая альтернатива, это ты. Эон твой ребенок, если ты не забыла.

– Я не забыла. А ты не забыла, что кроме ребенка, у нас есть кое-какая работа? Или ты думаешь: эпюра эффективных сил на магнитном полевом парусе в смешанном ионно-нейтральном ветровом потоке мезосферы сама построится? Или задача о паразитном резонансе в турбине спироджета сама решится? Вопросы для Халлура Тросторсона по индуцированной нестабильности атомных ядер в потоке нейтронов при сверхсильном магнитном поле кто напишет? А конспект «Модели инженерной физики»? А просмотр студенческих рефератов по истории релятивистской и квантовой механики?

– Милашка, – вкрадчиво произнес внутренний голос, – ты что, хочешь сделать всю эту работу сама, не отрывая задницу от кресла и глаза от компьютера?

– Предложи альтернативу, – буркнула Молли.

Внутренний голос третий раз виртуально усмехнулся.

– Милашка, а известно ли тебе такое слово: коллектив?

– Не задавай идиотских вопросов. При чем тут коллектив?

– Коллектив тут очень даже при чем. Ты привыкла быть волком-одиночкой…

– Волком-одиночкой? Вот как? А может волчицей хотя бы?

– Волчицей? Надо же! Для тебя вдруг стал важен маркер секс-пола. Может тебе тогда заняться не физикой Вселенной, а физикой себя? А то, в тебе меньше секс-пола, чем в юниорках рпонге из твоего экипажа. Или даже в 12-летней Пугу. Эта дикая юная леди состоятельнее, чем ты, не только как женщина, но даже как мать. Ты не находишь?

– Хватит хамить, черт тебя побери! – возмутилась Молли.

– Я хамлю? – переспросил внутренний голос, – Ну-ну. Тогда выкручивайся сама.

– Ладно, дорогуша, хами, если хочешь. Но объясни: при чем тут коллектив?

– Элементарно, милашка! Ты работаешь в научном коллективе, и ты лидер. Твоя роль: оставить себе только самые сложные задачи. А остальные распределить в коллективе. Смотри: ты можешь спокойно передать задачу об эпюре магнитного паруса – Невиллу Кавендишу. Ты можешь передать задачу о резонансе спироджета магистру Кео-Ми на Косраэ. По обеим задачам твоих черновиков им хватит для доработки. Конечно, ты не отдашь работу по конспекту модинфизики, и по рефератам студентов…

– Конечно, не отдам.

– …И, – продолжил внутренний голос, – ты не можешь никому перепоручить вопрос к Тросторсону о магнитно-ядерной нестабильности. Но ты можешь сэкономить время и нервную энергию, если вместо сочинения письма просто позвонишь Тросторсону.

– Хм… Ты предлагаешь просто позвонить?

– Да. Мы ведь в Море Нези, тут простые нравы. И кстати, тебе пора звонить маме.

– Что? Уже?

– Да. Уже. И не забудь: ты обещала ей звонок по видео, никак иначе.

– О, Невидимые Розовые Единороги! – воскликнула доктор Молли Калиборо, помянув условных богов, в которых (являясь материалистом) верила лишь условно.

Договорив это заклинание, она запрыгнула в блицмонокини (моноблочный купальник экстремально-быстронадеваемый). Затем, Молли выскочила из ванной, и метнулась в хвостовую часть правого поплавка фрегантины, заранее предчувствуя, что там увидит. Предчувствие не обмануло. В изумительно-синем океане над 8-километровой бездной Урурароава, на ленивых длинных волнах тихо покачивался алый шатер – маленький спасательный рафт с тентом, соединенный длинным тросом с фрегантиной. Недалеко (примерно в полутора милях) в том же направлении виднелся учебно-боевой корвет, с которого хозяева и гости наблюдали тест-драйв гидрофойл-субмарины «E-Orca». Но главное в данный момент для доктора Калиборо было то, что рядом с рафтом-тентом дрейфовали на воде четыре человеческие фигурки и одна нечеловеческая.

Конкретно: Иллэ Огвэйл и Пугу с двумя младенцами плюс дельфин-белобочка, очень везучий с соответствующим прозвищем Фаимарэ (на языке утафоа – счастливчик). По левому боку Фаимарэ, позади грудного плавника шел длинный шрам (сейчас – почти заживший, но два месяца назад бывший почти смертельной раной от гребного винта большегрузного корабля). Неизвестно, как Фаимарэ допустил подобную оплошность. Видимо, тут как у людей, порой глупо попадающих под колеса тяжелого транспорта. Данное событие следовало бы считать невезением, причем фатальным, но после этого раненый дельфин попал в поле зрения Фйаре и Халки – названных братьев молодого и талантливого шамана Лелепа, близкого приятеля Гремлина и Молли. Благодаря этому, Фаимарэ выжил, выздоровел, и теперь воспринимал семьи Лелепа и Гремлина чем-то наподобие полу-сухопутной части своей стаи, обитавшей в Центральном Вануату. По обычаям этих дельфинов, такое мнение постепенно распространилась на всю стаю, но самые близкие отношения сложились у Фаимарэ с фор-марсовым матросом Келке из племени рпонге. «Раздолбаи сошлись характерами», – шутил об этом Арчи Гремлин. В данный момент Келке сидел на палубе фрегантины у точки крепления троса рафта, и смотрел на ноутбуке свежий выпуск манги «Space-Plates» Феликса Шредера и Флави Салютэ. Дельфин Фаимарэ болтался между фрегантиной и рафтом, и приглядывал за друзьями своего друга – за Иллэ, Пугу, и за двумя младенцами. Такая вот картина…

…У Молли Калиборо раньше имелись сомнения насчет допуска НАСТОЛЬКО мелких

человеческих детей к свободному плаванью в океане, но пример туземцев убедил ее в безопасности таких водных процедур, а наблюдение показало, что малыши уверенно чувствуют себя при этом. Конечно, если взрослые на расстоянии прямого контакта, а непрерывное пребывание в воде не превышает нескольких минут. Температура в этой акватории всегда около 27 градусов, но для 2-3 месячного младенца это прохладно. И поэтому нужен рафт, на который младенцы извлекаются после коротких заплывов. В порядке контроля, как Всевидящей Аргус на флайбридже стояла военфельдшер Рондо Мбебе с биноклем на шее и пистолет-пулеметом на плече. Пожалуй, скорее она была похожа не на эллинского Аргуса, а на оживший монумент эпохи Патриса Лумумбы с названием вроде: «Аллегория молодой свободной Африки». У Молли не было причин беспокоиться за своего малыша Эона, однако…

…Однако, у Бэлли Калиборо – мамы Молли, с вероятностью около 100 процентов, было совсем другое мнение о детской безопасности в море, поэтому Молли громко объявила, обращаясь к экипажу фрегантины: «Сеанс с мамой! Avago!»

«Avago!» на австралийском сленге означает: «давайте!». Экипаж фрегантины «Коала» неоднократно отрабатывал такое оперативное событие, как звонок мамы дока Молли, поэтому вся подготовка прошла, как по нотам. Через 5 минут на палубе под козырьком надстройки была экстренно оборудована «съемочная площадка», где доктор Калиборо сидела в специальном шезлонге с детской люлькой и столиком. В люльке размещался извлеченный из воды Эон, а на столике – ноутбук с верно ориентированной web-cam.

Этот труд был вознагражден репликой Бэлли Калиборо после включения видеосвязи:

– Что ж, Молли, ты неплохо выглядишь. Хотя, тебе сейчас надо лучше питаться.

– Мама, я абсолютно нормально питаюсь.

– Да, наверное. Но ты помнишь: тебе сейчас надо кушать за себя и за малыша.

– Мама, давай сменим тему. Малыш в порядке, как видишь. И я тоже. Хватит об этом.

– Молли, зачем ты нервничаешь? Возможно, доктор забыл сказать, поэтому скажу я. У кормящей мамы, которая нервничает, бывают проблемы с молоком.

– У меня следующая идея! – произнесла Молли, не хотевшая очередной раз врать маме (которая, разумеется, не знала о прекращении лактации), – Давай, ты выберешь любую интересную тебе тему, не связанную с биологией и психологией материнства.

– Молли, родная, я слышу, ты, все же, нервничаешь. Скажи честно: у тебя проблемы?

– Отличная тема! – одобрила доктор Калиборо, – Да, у меня проблемы. Во-первых, я не чувствую пути решения весьма важной практической задачи, требующей применения неголономной нео-капельной модели атомного ядра. Во-вторых, у меня на руках сотня рефератов моих студентов по кризису классической физики в начале XX века...

Бэлли Калиборо перебила ее громким вздохом, и ласково упрекнула:

– …Зачем вредничать? Ты ведь понимаешь: я спрашиваю не о твоей заумной науке, а о простых вещах. У тебя, наконец, начала формироваться семейная жизнь, и мне трудно передать, как я рада. Но появление ребенка, это не только радость, но еще и непростой период отношений женщины и мужчины. Я очень хотела бы помочь советом.

– Советом? – переспросила Молли, – Вот как? Ладно. Я очень внимательно слушаю.

– Сначала я спрошу, – предупредила Бэлли, – извини, если вопрос очень интимный.

– Давай, мама, чего уж там.

– Молли, скажи по секрету: а у тебя и Арчи восстановилась сексуальная жизнь?

– У меня, – сказала доктор Калиборо, – сексуальная жизнь восстанавливается, согласно индивидуальному графику, под мониторингом медицины, step-by-step.

– Э-э… Ты как-то странно это сформулировала. Будто Арчи не при чем.

– Мама, ты удивишься: рожала я, а не Арчи. Ему это восстанавливать не требуется.

– Подожди! Он ведь твой муж. Или я чего-то не понимаю?

– Мама, извини, но ты не понимаешь очень многого. Тут другая страна.

– Но, Молли, ты ведь не хочешь сказать, что Арчи тебе изменяет?

Доктор Калиборо покачала головой и улыбнулась.

– Я же говорю: тут другая страна. Тут не создается проблема между двумя любящими людьми, если одному из них в какой-то период не рекомендуется интенсивный секс.

– О, боже! Молли, неужели ты согласилась с дикими обычаями канаков в сексе?

– Мама, давай я объясню тебе, что такое реально дикие обычаи в сексе. Это когда двое любящих людей загоняют друг друга в такие противоестественные рамки, что быстро превращают любовь в источник взаимного раздражения, ревности, и редкого секса по обязанности, без желания, и без удовольствия. Я много раз видела такое у знакомых в Сиднее. Муж ревнует жену к их ребенку, жена ревнует мужа ко всем женским особям хомосапиенс, и отношения рушатся на фиг. Это четкая закономерность, как в физике.

Бэлли снова громко вздохнула и с философской грустью объявила.

– Не мне учить кого-то семейной жизни. Мой брак рассыпался через год после твоего рождения. Просто, я переживаю за тебя. Ты хотя бы знаешь, кто эта женщина?

– Рондо Мбебе, мой наблюдающий военфельдшер, – невозмутимо ответила Молли,

– Твой военфельдшер? О, боже! Ты доверяешь мужу, ты доверяешь своему врачу… В смысле, я хотела сказать, этой женщине, военфельдшеру, в то время, как они у тебя за спиной… Нет-нет! Это выше моего понимания! Как это вообще возможно?!

– Мама! Во-первых, не за спиной, а открыто, это же просто медицина. Во-вторых, да, я доверяю им обоим. Пока доктор Урфэйн Ги в отпуске, я убедила Рондо Мбебе побыть бортовым медиком фрегантины «Коала». У нас на борту еще одна беременность…

– Боже, боже! Неужели ты опять…

– Нет, мама. Не я, а девушка-капрал Ауби. Как шутит Арчи: беременность в слаженном морском экипаже психологически заразна. Хотя, я полагаю, что данная беременность – плановая. Ауби уже 17 лет, и она активно гуляет с моим мичманом Туфе.

– Это какой-то ужас, – тут Бэлли снова вздохнула, – Молли, а ты не опасаешься, что эта женщина, Рондо, просто уведет у тебя мужа? Я вполне серьезно говорю.

– Мама, ты даже не представляешь, насколько несерьезно ты говоришь. Наверное, для успокоения твоих нервов, надо показать тебе Рондо… Рондо! Можно тебя на минуту!

Почти мгновенно откуда то сверху раздался пронзительный приказ на грани визга:

– Точка наблюдения на флайбридже, замена!

– Наблюдение принимаю, – отозвался молодой, резкий и громкий мужской голос.

– Боже! – испугалась Бэлли, – Так ведь можно напугать ребенка!

– Ребенок слышит это полдюжины раз в сутки, все ОК, – возразила Молли…

…И в этот момент некое тело, похожее на черную пантеру-оборотня из голливудского хоррор-фэнтези, бесшумно приземлилось на лапы рядом с шезлонгом.

… – Рондо, – продолжила Молли, – вовсе необязательно было прыгать с флайбриджа.

– Типа физзарядка, – весело ответила прыгнувшая персона – негритянка банту лет 25 с плюсом, похожая теперь не на пантеру-оборотня, а на перспективного легкоатлета из национальной женской сборной команды какой-то центральноафриканской страны.

– Физзарядка, вот как? Ну-ну… Знаешь, Рондо, моя мама уже 5 минут мечтает с тобой познакомиться по видео. Ты не против?

– Типа, это нормально! – объявила военфельдшер, и стремительно присела, как будто показывая для новичков верный стиль военного тренинга «позиция для ведения огня с колена», – Aloha oe, мэм! Меня звать Рондо, а вас?

– Э-э… Бэлли. Просто, Бэлли. Скажите, Рондо, а вы не слишком… Э-э… Резко?

– Слишком-слишком, – удрученно призналась банту, – но, прикиньте, Бэлли, так жизнь складывалась с детства. Зато, с другой стороны, сейчас типа, нормально. Вот.

– А-а… Скажите, Рондо, где вы получили медицинское образование?

– Ну, это давно, 7 лет назад, на базе «Интернациональных врачей без границ». У них в демаркационной полосе Транс-Луалаба между Конго и Замбией была хорошая база, и персонал хороший. Профи из Скандинавии. Мы их защищали, а они нас учили. Вот.

– А-а… Наверное, у вас была серьезная практика на войне.

– Да. Очень-очень.

– Мя! – встрял малыш Эон, – Мя!! Мя!!!

– Док Молли, я подкормлю его. E-oe? – мгновенно спросила военфельдшер банту.

– E-o, Рондо, это превосходная своевременная идея.

– У! – банту ослепительно улыбнулась, и каким-то неуловимым движением подцепила малыша из люльки, и исчезла вместе с ним из поля обзора web-камеры.

Несколько секунд после этого Бэлли Калиборо молча моргала, а затем выдохнула.

– Ой…

– Что ой, мама?

– Ой, – пояснила старшая Калиборо, – это значит: ужас! Возможно, кому-то мисс Рондо Мбебе кажется колоритной и красивой, но она как-то опасно выглядит.

– Мама, ты драматизируешь. Конечно, военная традиция накладывает отпечаток, но в бытовом смысле Рондо замечательная, и она отлично умеет обращаться с детьми.

– Мм… Пожалуй, похоже на то. А у нее есть свои дети?

– Да. Девчонки-двойняшки. Они на Палау сейчас. Они смешные, очень общительные, немного непоседливые и, по-моему, они вырастут точными копиями самой Рондо.

– Что ж, Молли, возможно тебе там виднее… А скажи: что такое сказала мисс Мбебе о подкормке Эона? Ты уверена, что у тебя все нормально с молоком, или нет?

– Мама, мы ведь договорились не обсуждать биологию материнства. Смени тему.

Бэлли очередной раз вздохнула, и спросила:

– Скажи, тебе звонили из АКБК, Ассоциации Коммерческих Банков Квинсленда?

– Откуда?! – удивилась Молли, и добавила, – Нет, разумеется. С чего бы вдруг?

– Если нет, то странно. Их менеджер сказал мне, что звонил.

– Он звонил? Вот как? Ну-ну. На какой же номер он звонил, и какой был результат?

– Он звонил на номер, который в сетевом справочнике Университета Палау.

– Лабораториума Палау, – машинально поправила Молли, – и что?

– И… – тут Бэлли опять вздохнула, – …Этот менеджер сказал, что не готов повторить ругательство, которое ты произнесла перед тем, как бросить трубку.

– Ах вот как… Да, действительно, мне звонил некий банковский клерк из Квинсленда. Признаюсь, я подумала, что эти олигофрены просто не в курсе, что я эмигрировала, и поэтому хотят продать мне какой-нибудь дурацкий сервис вроде кредитной линии.

– Молли, на самом деле, они хотят вернуть тебе деньги.

– Хм… Банкиры хотят вернуть мне деньги? Они что, наглотались галлюциногенов?

– Молли, я не знаю, почему на самом деле, но этот менеджер говорил, что банк, где ты купила квартиру в Сиднее по ипотеке, и автомобиль по лизингу, остался тебе должен. Помнишь, ты в ноябре отказалась от этих сделок, уже заплатив часть суммы выкупа?

Доктор Калиборо утвердительно кивнула.

– Разумеется, я помню. В ноябре, ко мне в ту квартиру в Сиднее явились два фрика из мутных антитеррористических контор, и стали требовать, чтобы я расторгла контракт дистанционного преподавания в Лабораториуме Палау. Я отказалась. Они пообещали проблемы, и не обманули: почти сразу банк потребовал от меня досрочной оплаты по ипотеке и лизингу. Тогда я отказалась от квартиры и автомобиля, и уехала на север.

– Молли, конечно, это была очень некрасивая история! И менеджер говорит: банкиры признали свою ошибку, они готовы вернуть тебе около 25 тысяч долларов.

– Банкиры признали свою ошибку? – переспросила доктор Калиборо, – Вот как? Ну-ну. Интересно: что случилась с этими дегенератами в данном случае? Обычно они готовы натравить полицию на любого клиента за просроченный доллар, за нелояльность к их уродливой системе, и просто за непохожесть на стандартное потребительское быдло.

– Зачем ты так, Молли? Ты ведь понимаешь, что банк, это бюрократическая машина, и юристы, которые там работают, следят за соблюдением правил. Если правила в чем-то нарушены, то они это исправляют. Так что в системе есть некоторая справедливость.

– Мама, не будь такой наивной. Спазм справедливости вопреки интересам своей кассы случается у банкиров лишь от запаха паленой шерсти на их заднице.

Бэлли еще раз вздохнула и ласково сказала:

– Молли, пожалуйста, не будь такой грубой, тебе это не идет.

– ОК, мама, я постараюсь не быть грубой, но я хочу разобраться: почему внезапно, без каких-либо писем и претензий с моей стороны, этот банковский гадючник озаботился возвратом мне денег, ранее присвоенных банком в ходе обычного паразитизма? Какая причина заставила их так вдохновенно стремиться к этой цели, что их менеджер даже позвонил тебе? Кстати, мама, что конкретно хотел от тебя этот менеджер?

– Он просто хотел, чтобы я попросила тебя связаться с ним как можно быстрее.

– Что? Даже так? Как можно быстрее? Надо же! А что-нибудь еще?

– Больше ничего, – ответила Бэлли, – хотя… Этот менеджер еще наговорил мне всяких комплиментов о том, какой я хороший клиент, и что в банке рассматривается вопрос о подъеме моей смарткарты дисконтного покупателя из «premium» в «platinum».

– Вот как? Из «premium» сразу в «platinum» через две ступеньки? Напоминает взятку и кстати: не за счет банка, а за счет сети супермаркетов, зависящих от банка. Волшебная картина КАК БЫ свободного рынка и независимого предпринимательства!

– Меня это тоже чуть-чуть удивило, – призналась Бэлли.

– Удивило… – отозвалась Молли, – …Знаешь, мама, есть идея: что, если ты отдохнешь немного на Новой Каледонии? Лететь всего два с половиной часа. Собирай сумку, а я позвоню друзьям, они организуют перелет и отель.

– Что, прямо сейчас собирать сумку? – удивилась старшая Калиборо.

– Да, мама, а что такого? Ты на пенсии, вольная птица, захотела, и полетела.

– Молли! Ты что, думаешь, у меня будут проблемы из-за этой банковской истории?

В ответ доктор Калиборо очень артистично выпучила глаза, затем покрутила головой, изображая искреннее отрицание прозвучавшей маминой версии.

– Нет-нет, что ты! Просто, ты заговорила о дисконтах, и я вспомнила, что наши друзья, хозяева турфирмы с авиа-такси и с бунгало-отелем на юге Новой Каледонии проводят дисконтную акцию, но она короткая, так что выгоднее лететь прямо сейчас.

– Мм… Насколько выгоднее?

– Мама, ты даже не поверишь! 100 дней в бунгало-отеле за 1000 USD и все включено. Перелет, завтраки, ужины, экскурсии. Согласись, это уникальное предложение.

– Да, действительно, трудно поверить. А ты уверена, что турфирма надежная?

– Мама, я же говорю: это турфирма наших друзей. Так что не беспокойся.

– Мм… Но это так неожиданно…

– Мама! Ты ведь всегда меня учила не тормозить, так что давай… – тут Молли сделала короткую паузу в полете креативной фантазии и, этически содрогнувшись, применила абсолютное оружие убеждения… – Кстати, мама, от Вануату до Новой Каледонии час полета. Мы с Арчи и Эоном сможем заглянуть к тебе на денек. Как тебе эта идея?

– Ой! Это же абсолютно меняет дело! – радостно воскликнула Бэлли Калиборо…

…