Текст книги "Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 84 страниц)

73. Нечто о зомби и шаманском равновесии.

20 октября (2-я годовщина Алюминиевой Революции). Раннее утро.

Центральные Вануату. Южный берег острова Амбрим. Сеть пирсов Бвулап-тауна.

Встреча друзей-студентов, как правило, насыщена позитивным драйвом, однако, при опоздании одной из групп, драйв содержит соразмерное ворчание. Например, такое:

– Блин, foa, у вас что, часы по Гринвичу? – спросил Феликс Шредер.

– С вас штраф: килограмм мороженого, – прагматично объявила Флави Салютэ.

– А ты не лопнешь, гло? – ласково полюбопытствовала Хрю Малколм.

– Ну, вообще! – возмутилась Флави, – Это, типа, вместо mauru-roa. E-oe?

– …Мы, – продолжил Феликс, – вчера гнали 1200 миль ваш хаускрин, а ночью чуть не обосрались, когда стала извергаться эта хреновина, как ее?

– Вулкан Ловолембву, – подсказал Невилл Кавендиш.

– Мы, – добавила сестра Ия, – на фрегантине «Коала» тоже чуть не… Это. Были такие цунами-волны, что пришлось пережидать на глубокой воде. Поэтому мы опоздали.

– Цунами-волны это тавтология, как демократическая республика, – сообщил Феликс.

– При чем тут демократическая республика? – удивилась бывшая бенедиктинка.

– При том, – пояснил 17-летний германец, – что, если это привести к общему языку, то прикинь: демократическая республика по-гречески будет «Dimokratikis Dimokratias», а цунами-волна по-японски будет «Tsu-nami-nami».

– Ты знаешь японский? – снова удивилась она.

– Немножко знаю. Я ведь рисую мангу, а весь базис магнги – на понском.

– Волны были умеренные, 3 метра высотой, – добавил Квендиш, – тут в море Сандвич невозможна более высокая волна. Фрегантина «Коала» прошла бы, даже особенно не качаясь. Но на борту маленькие дети, а здесь вулканический пепел. Так что Молли и Гремлин пошли в Луганвилл. Они собирались туда через 3 дня, но обстоятельства…

Флави подняла руку и спросила:

– Луганвилл, это где?

– Это новая вторая столица Вануату, на острове Вемерана, 70 миль на северо-запад от острова Амбрим. Итак: после прохождения цунами, Молли и Гремлин подвезли нас к Амбриму на 20 миль, снабдили нас лодкой-зодиаком, а сами ушли в Луганвилл.

– По-любому, с вас килограмм мороженного, – припечатала 14-летняя гаитянка.

– ОК, – согласился Невилл, – если паб «Б-17» работает.

С этими словами он выразительно посмотрел на чудовищный серо-бурый гриб, ножка которого росла с восточной стороны острова, а шляпка смешивалась с облаками, и по направлению ветра вытягивалась на юго-запад. Каждые несколько секунд от шляпки к ножке пробегали ослепительные молнии, и ударял гром, заглушая рычание вулкана.

– Работает, – ответил Феликс, – тамошний пабфюрер сказал: «Б-17» это 24 часа 7 дней в неделю, и перерыв будет только на Рагнарек. Эта хреновина, Ловолембву, крута, но на Рагнарек, все-таки, не тянет.

– На Рагнарек не тянет, – подтвердила Хрю, – ну что, foa, перекатим хаускрин к пабу?

– Да, – Феликс кивнул, – но за штурвал ты иди. Я не слаломист, чтобы здесь вертеться.

– Aita pe-a, тогда все по местам, – сказала Хрю...

…Минутой позже, 12-метровый экраноплан класса «Пингвин» (служивший Невиллу Кавендишу и Хрю Малколм плавучим домом) зажужжал пропеллером и покатился от дальнего бокового пирса к центральной платформе плавучего городка, где находился упомянутый паб «Б-17». Требовалась немалая сноровка, чтобы аккуратно объехать по дороге все плавучие объекты, и припарковаться, но Хрю выполнила это идеально. На следующем шаге плана, был использован сервис «торговля на вынос по телефону» – и мальчишка-филиппинец из паба очень быстро притащил на борт экраноплана (точнее хаускрина) все заказанное:

* Пять пакетов с местным фирменным фастфудом.

* Одноразовый термос с горячим шоколадом.

* Килограмм мороженого.

Теперь можно было устроиться за столиком в кают-компании экраноплана (или, если пользоваться бытовыми терминами – в кухне-гостиной хаускрина) и за завтраком, без спешки, обсудить ситуацию с планами на ближайшее будущее.

Феликс Шредер, унаследовавший от мамы (точнее, вообще от гессенских предков) две противоположные черты характера: пунктуальность и склонность к авантюрам, сейчас проявил первую из них, и произнес, отхлебывая горячий шоколад:

– Камрады, давайте разберемся. Позавчерашним звонком, вы сняли нас с грунта: типа, срочное дело, надо брать ваш летуче-плавучий домик и гнать из Самоа на Амбрим. Я пропускаю детали, типа того, что моя мама схватилась за голову, обозвала нас юными болванами, и только участие майора фон Зейла сделало это ралли возможным.

– Знаешь, бро, – заметила Хрю, – у тебя прикольная манера: ты сначала говоришь, что пропустишь детали, а затем выгружаешь эти детали с точностью сборочного листа.

– Я, – возразил он, – привел единственный пример, чтоб вы поняли, что я пропускаю.

– А-а… – откликнулась сестра Ия, и чуть заметно толкнула Хрю коленом под столом (намекая, что лучше не спорить, иначе Феликс выгрузит действительно все детали).

– Мы, – продолжил 17-летний германец, – рано утром, до рассвета стартовали, гнали экраноплан на запад, 12 часов за штурвалом…

– …А автопилот не включали? – невинно осведомилась Хрю.

– За штурвалом, это фигура речи, – пояснил он, – короче, мы гоним, чтобы, с учетом смещения поясов, успеть сюда до темноты. Как бы, успеваем, но тут уже темно, как у динозавра в кишечнике, так же воняет, и такая гроза, что связи нет ни хера совсем.

– «Ни хера» и «совсем», это тавтология, – заявила сестра Ия, сразу воспользовавшись возможностью для тонкой интеллектуальной мести за его замечание о цунами-волне.

– Это художественная тавтология, – парировал он, – короче, мы паркуем ваш хаускрин аккуратно к дальнему пирсу, чтобы ни в кого не въехать, и бежим под дождем в Б-17, рационально считая, что вы уже там. Но вас там нет, зато там есть полисмен, который говорит, что на Амбриме объявлен «Volcano alarm», эвакуирован восточный сектор, и начинается какая-то нереальная жопа.

– Тут такое, как правило, дважды в год, – сообщил Невилл Кавендиш.

Флави Салютэ трогательно прижала руки к груди и произнесла:

– Бро! Как мило, что ты сообщил это только сейчас.

– Это сказано в стандартном файле-лоции, – заметил он.

– А то у нас было время читать, – проворчал Феликс.

– Кажется, вы шли сюда от Самоа 12 часов, – напомнила сестра Ия.

– Ладно, допустим, мы невнимательно смотрели. Короче: мы спросили полисмена про ситуацию здесь, на южном берегу. Он сказал: тут ничего страшного, возможна только тектоническая зыбь и выпадение вулканического пепла. Ну и ладно. Мы оставили вам сообщение у пабфюрера Б-17, и пошли спать.

– Спать? – переспросила Хрю, – Это во сколько времени.

– Это около 8 вечера, – ответил Феликс, и пояснил, – «спать», это фигура речи.

14-летняя гаитянка иллюстрировала его пояснение серией ритмичных волнообразных движений тела, и дополнила риторическим вопросом:

– Чем еще заняться на борту в такую погоду?

– Короче, – продолжил он, – мы пошли спать, потом уже действительно легли спать, и проснулись посреди ночи оттого, что долбануло, будто атомной бомбой.

– Это, – прокомментировал Невилл, – был второй выброс из кратера Ловолембву.

– А когда был первый? – спросила Флави.

– Первый был около 5 вечера, потому-то и произошло такое с погодой.

– Как мило! – прокомментировала она.

– На самом деле, это извержение очень в тему, – добавила Хрю.

– О! – гаитянка выпучила глаза, – Правда, что ли? Нам вот так не показалось, когда на крышу хаускрина стали падать вулканические бомбы.

– Нет, – сказал Невилл, – судя по следам на корпусе, здесь были не бомбы, а лапилли.

– Что-что?!

– Лапилли, – повторил 25-летний британец, – фрагменты пирокластического выброса с характеристическим размером от 2 до 64 миллиметров.

– 64 миллиметра, – заметила Флави, – это калибр РПГ «Муха».

– Ну, – отреагировала Хрю, – прикинь, гло: у лапилли вес менее полфунта, и нет КБЗ.

Сестра Ия снова чуть заметно толкнула Хрю коленом под столом, и спросила:

– Что такое РПГ «Муха», и что такое КБЗ?

– Ну, это советский компактный реактивный противотанковый гранатомет, старый, но хороший и офигеть, какой дешевый. Мой папа помогал доктору Упиру проектировать реплику этой штуки. КБЗ, это кумулятивный боезаряд. Прожигает 10 дюймов брони.

– Хорошо, что твой папа не помогал вулкану, – отреагировал Феликс, – а все же, какая причина срочности нашего приезда с пригоном вашего обитаемого «Пингвина»?

– Это моя идея, – призналась Хрю, – мне надо на Амбриме поколдовать. Флави знает.

– Да, – коротко подтвердила гаитянка.

Феликс слегка обиженно посмотрел на юную подружку.

– А почему я не знаю?

– Это женская тайна, – ответила она, – так бывает.

– У-упс… Вы, типа, что, втроем будете колдовать? Как фольклорные ведьмы?

– Я не могу, я католичка, – сразу сообщила сестра Ия.

– Вообще-то, – сказала Хрю, – я просто опасаюсь одиночно идти к шаману Лелепу.

– Поэтому, – договорила Флави, – мы пойдем вдвоем. Вот.

– Этого… – откликнулся Невилл, – …Я не понимаю. Лелеп – друг Молли и Гремлина.

– Да, – Хрю кивнула, – Лелеп не причинит мне никакого вреда специально. Просто, эти оккультные силы, с которыми он общается – у них возможны странности. Позавчера я говорила с Лелепом по телефону с подачи Молли, и в разговоре прозвучала фраза, что начинается лучшая неделя для магии. Я не поняла, о чем он, поэтому стреманулась, и попросила вас приехать. Вчера долбанул вулкан, я поняла, и опять стреманулась.

Флави деловито задала уточняющий вопрос:

– Этот шаман знал, что долбанет вулкан, или он сделал, чтоб долбанул вулкан?

– Ну, блин… – тут Хрю пожала плечами – …Я думаю: первое, ведь второе – перебор.

– Я тоже так думаю, – сказала гаитянка, – но тогда почему ты стреманулась?

– Как – почему? Ты врубаешься: этот шаман заранее знал, когда долбанет…

– …Конечно, он знал, – перебила Флави, – он ведь шаман. Вот, если бы он сделал, чтоб долбанул вулкан, тогда надо было бы стрематься. А так, все нормально.

– Хэх… Флави, ты реально так думаешь?

Гаитянка утвердительно тряхнула головой.

– Да. Реально. Дядюшка дона Ломо знал, что будет землетрясение и холера в 2010-м, а затем, ураганы в 2012-м и 2016-м. Он был очень сильный шаман. Все видел наперед.

– Флави, неужели ты в это веришь? – изумилась сестра Ия.

– Ну так. Ты вот веришь, что твой бог накормил тысячу людей одним фишбургером.

– Пятью хлебами и двумя рыбами, – машинально поправила бывшая бенедиктинка эту вольную трактовку главы евангелия, и добавила, – но ведь тот дядюшка не был богом.

– Может, не был, – отозвалась Флави, – а может, был. Как теперь проверишь?

– Друзья! – вмешался Невилл Кавендиш, – Не надо спорить о религии. У нас в данный момент более серьезная тема: сценарий общения Хрю и Флави с шаманом Лелепом.

– Сценарий? – переспросил Феликс Шредер.

– Да, – Невилл кивнул, – если ты придешь к шаману без сценария, то уйдешь с кашей в голове. Это общее мнение экспертов, со статьями которых я ознакомился вчера. Как я понимаю, Хрю надо сосредоточиться на своем вопросе, а Флави – на ее поддержке.

– А… Вопрос, значит, та самая женская тайна. E-oe?

– E-o, Феликс. Так что я не знаю, о чем это.

– Нормальная ситуация, – оценил германец, – а где обитает шаман?

– Идем на мостик, я покажу! – сказала Хрю, – Алло, Флави, тебе тоже будет интересно.

…

Шаманам свойственно выбирать необычное жилище, и Лелеп не был исключением. В качестве жилища для своей семьи он приспособил 30-метровую модернизированную средневековую китайскую джонку для дальних экспедиций. Этот широкий корабль с веерными парусами имел малую осадку при огромной вместимости.

– Разве у древних полинезийцев были такие корабли? – удивилась Флави.

– Типа того, – ответила Хрю, – в древности китайские военно-торговые экспедиции на похожих кораблях достигали Новой Гвинеи, значит, идея могла передаться. Конечно, основными кораблями полинезийцев были проа – катамараны и сесквимараны, но они настолько модны сейчас в Океании, что Лелеп из принципа выбрал другую модель.

– Толковый выбор, если главная роль этого корабля: быть домом – заметил Феликс.

– Ну так! – Хрю кивнула, – Тем более, что у Лелепа большая семья.

– А когда он ждет нас в гости? – спросила Флави.

– В полдень, – проинформировала Хрю. Она собиралась что-то добавить, но очередная оглушающая серия взрывов со стороны извергающегося вулкана, отвлекла ее. Сейчас интереснее было наблюдать, как взлетают новые тучи пепла над западом острова. Еще минута, и этот пепел начал выпадать на южный залив, вместе с усилившимся ливнем.

…

Полдень той же даты 20 октября. Джонка – плавучий дом шамана Лелепа.

По размерам этот кораблик соответствовал классу парусных супер-яхт «Sybaris». Это означает возможность размещения на борту полного набора опций элитной виллы. Но шаману был не нужен этот набор, его взгляды на семейный комфорт выглядели иначе. Первобытные и футуристические одновременно, эти взгляды породили такой дизайн плавучего дома, что хоть выставляй на конкурс концептов-символов постмодернизма. Рабочий кабинет шамана… О, боги и демоны! Какое парадоксальное словосочетание, однако, вполне соответствующее идее постмодернизма о тотальной победе эклектики, шоковом свержении вечных ценностей, и необратимом стирании границы между сакрально-религиозными и приземлено-прагматическими представлениями… Так вот: рабочий кабинет шамана Лелепа мог бы считаться вершиной этой постмодернистской ментально-анархистской идеи, если бы постмодернизм признавал какие-то вершины в пространстве ценностей. Но ценность постмодернизма состоит как раз в непризнании иерархической шкалы ценностей. В библии нет разницы между эллином и иудеем, а в постмодернизме нет разницы между библией и рекламой сосисок. Но хватит теории.

Практически, этот рабочий кабинет (sic!) шамана Лелепа был похож на рыцарский зал Короля Артура с круглым столом в центре – из несуществующей экранизации пока не написанного фанфика к роману Марка Твена «Янки при дворе короля Артура». В этом фанфике, Хэнк-Хозяин не засыпает на 13 веков после чудовищно выигранной Битвы в Песчаном поясе, в середине VI века такой альтернативной истории, а по «праву меча» (точнее, «по праву артиллерии») занимает в Камелоте трон Камбрии (Уэльса). В этом рыцарском зале причудливо смешаны элементы интерьеров Раннего Средневековья и Промышленной Революции. А в рабочем кабинете шамана Лелепа были причудливо смешаны еще более отдаленные эпохи: полумифическая полинезийская античность и недавно (2 года назад) победившая провинциальная постиндустриальная революция.

Хозяин рабочего кабинета, примерно 30-летний туземец, был бы неузнаваем в толпе, поскольку не выделялся среди соотечественников ни ростом, ни типом сложения, ни оттенком кожи. Только наблюдатель, приглядевшийся к нему специально, мог сразу почувствовать, что Лелеп – особенный. Скорее всего, при этом наблюдатель случайно заглянул бы в глаза молодого шамана – и тогда всякое могло случиться. Не будем это уточнять, но отметим: лучше проявить осторожность, и помнить тезис Ницше о таких экспериментах: «если долго смотреть в бездну, то бездна начнет смотреть в тебя»…

…Хотя, объективно, две тинэйджерки (светлокожая флоридская креолка и чернокожая гаитянка) были встречены улыбчивым туземцем, одетым в пестрые широкие шорты, и пеструю рубашку с короткими широкими рукавами.

– Присаживайтесь за стол, где вам удобно. Берите, что выглядит для вас вкусно. И без стеснения, задавайте вопросы, которые вам интересны.

– Mauru, – поблагодарила Флави Салютэ, и уселась на плетеный диванчик.

– Faafe, Лелеп, – сказала Хрю Малколм (на юго-западном диалекте), и уселась рядом.

– Maeva. Faamo, – ответил он сразу обеим девушкам (в общей, и в диалектной форме), а затем, уселся в кресло-качалку напротив них, и указал ладонью на стол (не вербально повторяя приглашение угощаться хаотично расставленными закусками и напитками).

Показав пример (плеснув кокосового молока себе в чашку), шаман произнес:

– Хрю, у тебя вертится вопрос на языке. Задай его.

– Верно, Лелеп. Мне зверски интересно: ты что, заранее знал про извержение?

– Сейсмическая служба тоже знала, – ответил он.

– Да. Но сейсмическая служба узнала это только за 10 часов и эвакуировала восточный сектор Амбрима. Ты знал за 20 часов, потому сказал про лучшую неделю для магии.

– Хрю, так устроен мир. Каждый, кто умеет узнавать, узнал в свое время.

– А-а… – отреагировала она, – …Принцип понятен.

– Тогда, ты знаешь больше, чем я, – иронично ответил шаман, – потому что мне пока не совсем понятен этот принцип.

– Лелеп, это я это, типа, в общих чертах сказала.

– Типа, в общих чертах это даже рыбы понимают, – выдал шаман очередное ироничное замечание, после чего спросил, – А почему твоя подруга Флави молчит?

14-летняя гаитянка мгновенно отреагировала:

– Я сама за себя могу сказать.

– Флави! – шаман улыбнулся, – Это очень интересно, я бы послушал.

– Лелеп, просто: я пришла вместе с подругой, чтобы ей было спокойнее.

– О! Значит, между вами такое доверие, что совсем нет тайн друг от друга?

– Ну… – креолка посмотрела на гаитянку, – …По жизни совсем нет. Только по всяким рабочим вопросам и типа того, потому что бывают служебные секреты.

– Я точно так же, – лаконично добавила гаитянка.

– Хорошо, – шаман улыбнулся шире, – тогда, Хрю, можно поговорить о том, о чем тебе спокойнее говорить, когда подруга рядом.

– Ага, – Хрю кивнула, – в общем, у моего парня проблема, называется: асексуальность. Только не надо путать с импотенцией. Его здоровье в порядке. Фишка в психологии.

– Твой парень, это капитан-инженер Невилл Кавендиш? – уточнил шаман.

– Верно, – подтвердила она.

– Тогда, Хрю, я знаю его, и знаю, что с ним.

– Ну, а что с этим делать, Лелеп?

Молодой шаман перестал улыбаться и посмотрел на креолку, будто оценивая что-то в глубинах ее внутренней сущности, скрытой под обычной маской «социального Я». По результатам этого глубокого взгляда, он сделал какой-то вывод и спросил:

– Ты хочешь с этим что-то сделать для него, или для себя?

– В этом, – сказала она, – желания совпадают: его и мои.

– Но, – заметил шаман, – я не вижу капитана Кавендиша. Он не знает о твоей идее.

– Верно, Лелеп. Он не знает.

– Значит, Хрю, ты хочешь этого мужчину, и приходишь за этим ко мне, а он не знает.

– Не так! – резко возразила она, – В смысле, да, я хочу этого мужчину. Но я пришла не чтобы получить его, а чтобы избавить его от прилипшего культурного шлака!

– Хрю, а что, если он не хочет избавляться от этого культурного шлака?

– Лелеп, ты когда-либо видел человека, который не хочет избавиться от диспепсии?

– Нет. Но это разные ситуации. Асексуальность это не расстройство здоровья. Ты сама говорила: здоровье сэра Кавендиша в порядке. Что, если асексуальность, это его выбор метода быть независимым? Выбор, который ты хочешь поменять против его желания?

– Это был его выбор, – ответила Хрю, – но я не верю, что это его выбор теперь.

Лелеп подвигал на столе две чашки – черную и белую, будто совершил мини-ритуал.

– Слова «я не верю», как и слова «я верю», указывают на отсутствие знания.

– Я, – вмешалась Флави, – ВИЖУ, что это не его выбор теперь.

– КАК ты видишь это? – живо заинтересовался шаман.

– А как ты видишь: человек перед тобой живой, или не мертвый? – отреагировала она вопросом на его вопрос.

– Хм… – отозвался он, приглядываясь к ней, – …Однако, тут подумать надо.

– Тут нечего думать, – возразила гаитянка, – тут надо ВИДЕТЬ.

Некоторое время шаман продолжал разглядывать ее, затем хлопнул себя ладонями по коленям и расхохотался.

– Вот, я дурак! Невнимательный надутый дурак! Хрю, ты правда думаешь, будто твоя подруга пришла с тобой, поддержать здесь тебя с твоей проблемой?

– А разве нет? – удивилась креолка.

– Конечно, нет! – он снова хлопнул себя ладонями по коленям, – Это не у тебя большая проблема! Это у Флави большая проблема, и ты пришла с ней! Твоя проблема совсем-совсем маленькая, и исчезнет, когда будет решена большая-большая проблема Флави.

– Вот, блин… – Хрю удивленно посмотрела на Флави, – …Скажи, гло, что у тебя?..

– Не так-то просто сказать, – пробурчала гаитянка.

– Скажи ей, Флави! – твердо порекомендовал шаман, – Если между вами такое доверие, которое было объявлено за этим столом, то Хрю надо это знать.

– Ладно, я скажу. Там, дома, на Гаити, я прошла через землю. Я вернулась, но…

Тут гаитянка вопросительно посмотрела на шамана. Тот спокойно произнес.

– …Но, зумбези не может только своей волей и словом освободить своего зомби. Так устроен мир. Зомби сам должен взять свою волю, никто за него не может это сделать.

– Ты знаешь нашу магию? – тихо спросила Флави.

– Магия, – ответил Лелеп, – не бывает ваша и наша. Она едина, как небо. Сейчас я стал называть некоторые вещи на твоем языке, чтобы ты лучше поняла.

– Я, – ответила она, – поняла, что мне надо сделать, но я не поняла, как.

– Возможно, – сказал шаман, – боги Гавайики симпатизируют тебе. Поэтому ты здесь и сейчас, в эту неделю, когда проще всего сойтись с богиней Пеле. Ты, конечно, умеешь танцевать на огне?..

Флави, молча, кивнула и он договорил:

… – То, что тебе надо сделать, почти не отличается.

– Вы о чем вообще? – озадаченно полюбопытствовала Хрю.

– Это не очень сложно, – ответил Лелеп, – ты знаешь, почему Мауи и Пеле называются держащими мир?

Хрю Малколм пожала плечами:

– Я как-то не задумывалась.

– Это не очень сложно, – повторил он, и продолжил, – ветер и волны, рождаясь где-то в сердце океана, обрушиваются на острова и континенты, перетирают их в песок, чтобы утащить под воду. Но вулканический огонь поднимает острова и континенты со дна, и круговорот продолжается. Так Мауи и Пеле тысячи веков держат мир в переменчивом равновесии, благодаря которому существует жизнь. И все живые существа по природе связаны с изначальными силами. Эту связь надо вернуть твоей подруге, чтобы совсем освободить ее от чужой воли, поместившей ее в странное состояние между мирами.

– По ходу, я тупая, – мрачно сообщила Хрю, – я поняла, как Мауи и Пеле держат мир, но вообще ничего не поняла насчет состояния между мирами.

– Со мной кое-что произошло, – очень тихо сказала гаитянка, – я умерла 8 июня. Но, не совсем. Это называется: не мертвое. Так бывает. И теперь мне трудно освободиться от невидимой связи с хунганом-зумбези, вернувшим меня. Лелеп говорит: для этого надо восстановить правильную связь с богами. Теперь я вижу, что это так.

– Вот, блин… – Хрю энергично тряхнула головой, – …Провалиться мне сквозь небо! Я, вообще-то, слабо верю в эти штуки, и как-то стремно это. Но… Чем я могу помочь?

– А ты готова прогуляться к точке сплетения изначальных сил? – спросил Лелеп.

– Хэх… А если чисто географически, то куда это?

– Туда, – сказал Лелеп, и уверенно указал ладонью в окно каюты-кабинета, за которым виднелся чудовищный столб пепла над кратером Ловолембву.

…