Текст книги "Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 84 страниц)

Who are you who am I? Is it real do we touch the sky?

Nothing's real – all disguise said the birds of paradise.

I'm afraid can't you see tell me where do you carry me.

You will soon realize said the birds of paradise.

Flying home flying home to the land that you once have known…

Несмотря на центральную тему райских птичек, эта песня не имеет отношения к жанру спиричуэл и к библии. Песня из авторского репертуара блестящей швейцарской диско-команды «Peter, Sue and Marc» (1980). Но, эмоционально и философски – то что надо.

Hear the sound see the light

now I know that our way was right

Morning sun can make you wise

said the birds of paradise.

Последний раз проведя пальцами по струнам электрогитары, апостол Папуа извлек из инструмента звенящий звук, похожий на радостную птичью трель, и произнес:

«Друзья, вы поступили правильно: сделали то, чего бог желал бы. Сегодня ваш труд завершен, вы устали. Ложитесь, спите, и да благословит бог ваш отдых».

И вся толпа – включая, кстати, сотрудников австралийской экологической службы (их нетрудно было заметить благодаря ярким оранжевым комбинезонам) послушно стала укладываться на огромной палубе, в тени башни-надстройки. Еще минута-другая, и затененный участок палубы стал выглядеть, как картина «отдых каравана в пустыне». Только осликов и верблюдов не хватало для достоверности. Диссонанс тут вызывали экологические сотрудники в комбинезонах, но затем по сходням на палубу вкатились десять микроавтобусов экстренной медицинской помощи, и забрали их для оказания медпомощи. Можно было сказать: преодоление ЧС успешно завершено…

…Последний штрих: циклопическая туша гигалеры «Умбакумба» отошла от причала, медленно развернулась на норд-ост, и уползла в сторону Папуа.

…

А на мостике сторожевика «Страйкап» (достаточно просторном даже для аномально многочисленного числа присутствующих) старшина-карго припечатала:

– Все ж таки очень сильное ведьмачество!

– Мэм, а может, это апостольское чудо? – в шутку предположила Миа Пеккер.

– Деточка, – ответила старшина-карго, – от этого чуда смолой и серой пахнет.

– Прекратить оккультизм на мостике! – прервал Ранстоун этот диспут, – Работаем, как полагается! Луис, верни квадрокоптер на борт.

– Да, сэр! – отозвался матрос-компьютерщик и стал двигать джойстиками.

– Сэлли, прими квадрокоптер по прибытии, и оформи все по регламенту.

– Сделаю, сэр, – ответила старшина-карго, козырнула, и покинула мостик.

– Что теперь, Беллами? – спросил старпом.

– А что теперь, Хенрик? Мы бьем баклуши, ждем приказа на пополнение топлива, и на следующее патрульное задание. Кстати, на чем я остановился в политинформации?

– Сэр, вы говорили о педофилии, и что ответ: толерантность, – сказала радист.

Кэптри Ранстоун утвердительно кивнул.

– Да, Лайм. Именно толерантность. А в законе нет ничего о педофилии.

– Сэр, но как нет! По TV и в газетах постоянно о борьбе полиции против педофилов.

– Лайм, запомни: TV и газеты – дерьмо, кроме первой страницы «Australian Royal Navy today». Лучше не смотри и не читай. Исключение: канал «National Geographic». Ясно?

– Да, сэр! Но как же все-таки?..

– А вот как. В законах есть санкции за сексуальные действия с персоной, не достигшей возраста согласия. Этот возраст везде установлен по-своему. В Австралии это 16 лет. В Ирландии 17 лет. На Филиппинах 12 лет. В Йемене 9 лет.

– Что? 9 лет?!

– Да. И ты обязана считать нормой секс мужчины с 9-летней девочкой, поскольку есть служебное требование об уважении ко всем официальным религиям, включая ислам, в котором пророк Мухаммед взял 4-ю жену, Аишу именно в возрасте 9 лет. В теологии мусульман доказано, что это был праведный поступок. Ясно, Лайм?

– Нет, сэр! Боюсь, что нет. Вы сказали, что по нашим законам запрещено до 16 лет.

– Да. И ты, как унтер-офицер австралийского флота, должна верить в справедливость полицейского преследования тех, кто сексуально действует с теми, кто моложе 16-ти.

– Но, сэр, значит, я должна верить, что можно с 9-ти, но верить, что нельзя до 16-ти!

– Да! Отличный ответ, Лайм! Я рад, что ты мыслишь в правильном направлении.

Старшина-радист растерянно похлопала ресницами. Боцман поинтересовался:

– Сэр, можно спросить: откуда вы так хорошо знаете про исламскую теологию?

– Можно, Мэттей. Во-первых, я был в ограниченном контингенте в Йемене, и нас там просвещал спец из пресс-службы флота. Во-вторых, в начале лета мой брат Вильям, в нарушение норм толерантности, избил мусульманина, который претендовал на секс с дочкой Вильяма. Из-за этого ДисКом приказал мне пройти курс анти-исламофобии.

– Вам, сэр? Не вашему брату?

– Мэттей, мой брат мертв, и о нем можно прочесть в официальном некрологе на сайте армейского спецназа, где он служил в ранге майора.

– Простите, сэр, я не хотел…

Капитан махнул рукой, давая понять, что тема исчерпана, после чего сказал:

– Завершаем хронику секты «Ветвь Давида». Местным жителям секта не мешала, и не вызывала нареканий у местной полиции. Но в верхушке FBI кто-то решил, что Давид Корреш слишком аморален. Было сфабриковано дело, спровоцирован конфликт, после которого была 50-дневная осада со стрельбой, как в вестерне. Или как в предвиденном сражении с постапокалиптическими бандами, к которым готовились сектанты. В боях погибли почти все сектанты, а FBI потеряло четверых убитыми, и многих раненными. Местная публика особенно возмущалась гибелью 20 маленьких детей сектантов…

– Простите, сэр, разрешите… – встрял младший матрос Лансинг.

– Что, Луис?

– Сэр, наш дрон-квадрокоптер возвращен на борт.

– Хорошая работа, матрос!

– Спасибо, сэр. А разрешите просмотреть видеозапись. Я там видел что-то… Такое.

– Разрешите мне поучаствовать, сэр, – добавила Миа Пеккер.

– Разрешаю. Просматривайте вдвоем. Сразу доложите, если заметите что то.

Молодые матросы уткнулись в монитор, а боцман поинтересовался:

– Сэр, что было дальше вокруг той секты?

– Официально ничего, – ответил кэптри, – но неофициально в правительстве США был сделан вывод: не надо применять спецназ FBI против специфических общин, если они никому не угрожают, а лишь оскорбительны для морали какого-то офицера в штабе.

– Это упрек мне, сэр? – спросила старшина-радист Ярмут.

– Нет. Лайм. Ты ведь не в штабе приказываешь, а философствуешь за пультом.

– Капитан, я действительно хочу понять: что, по-вашему, не так с моими взглядами?

– Не сейчас, – ответил он, подняв ладонь над головой (намек на Большого брата).

– А вот я не понял, – произнес штурман Коул, – что все-таки сделал этот Макнаб?

– Дион, я же говорил: это нейролингвистическое программирование, НЛП! – напомнил помкэп Уоллис.

– Хенрик, если бы существовало такое НЛП, то мир перевернулся бы!

– Так, Дион, это мало кто умеет. Были Мессинг, Эриксон, Гудини. Теперь вот Макнаб.

– Надо в интернете посмотреть про этого Макнаба, вот что! – заявил младший матрос-программист Лансинг, не отрываясь от просмотра видео, снятого квадрокоптером.

– Луис, отвлекись на минуту, и найди, – распорядился кэптри Ранстоун.

– Да, сэр, – сказал младший матрос, остановил воспроизведение на одном мониторе, и пересел за другой. Ему даже минуты не понадобилось. Он справился быстрее, поднял кулаки над головой, и воскликнул, – вот, свежее про него, сейчас идет online.

*** 3 сентября, «Au-T». Специальный репортаж с борта гигалеры «Умбакумба» ***

*** Удивительные события в Нулунбаи (район Арнхем, Северные Территории) ***

– Итак, с вами Имоджен Мюр с борта нового корабля фирмы «Ocarbox», где мы сейчас находимся по любезному приглашению мистера Ингмара Инвербраса. Тут некоторым образом круглый стол. Мы с мистером Инвербрасом и патером Макнабом, обсуждаем политику, религию, экономику, экологию, мигрантов, соседей – все на свете. И сейчас очередь дошла до СМИ. Ингмар?

– Что, мне слово? – отозвался Ай-Ай, – Тогда я скажу: наши ведущие СМИ это не СМИ вообще. Они не информируют, а четверть века морочат голову, что суперкризис почти преодолен, и будущий год принесет падение всего плохого и рост всего хорошего.

– А на самом деле? – спросила журналистка.

– На самом деле, в начале века мировая экономика прошла очередную точку излома, как неоднократно случалось в истории. Мир иной, чем полвека назад. Можно жонглировать словами, будто ничего не случилось. А можно признать, что полвека назад Австралия производила машины и электронику, но затем взяла курс на пшеницу и сахар, на овец и торговлю минералами, на превращение в идеальную банановую республику. Мы очень хорошо жили до Великой рецессии. Но она настала – спрос на сырье упал и что? СМИ сказали: алло, пора менять систему? Нет. Они стали кормить нас завтраками о светлом будущем. Но я не какой-то декадент, просто твердящий, что все плохо. Пусть официоз кормит нас TV-сказками, но наша фирма – команда реалистов. Мы меняем политику, и начинаем создавать новые машиностроительные предприятия в Нулунбаи и на других брошенных промзонах Северных Территорий. Наше сырье не будет идти в Азию. Оно превратится здесь в готовую продукцию. И мы скажем: будь австралийцем – покупай австралийские товары. Покупай австралийские автомобили и австралийскую бытовую технику. Пусть теперь не японские, а австралийские моторы вертятся, не на арабских нефтепродуктах, а на австралийском биодизеле. Этот биодизель будет производиться австралийским комбинатом из дешевого папуасского пальмового масла и древесного метанола! На ближнем берегу Папуа, в дельте Флай-ривер у острова Киуи мы начали добывать ценные металлы, которые поток уносит с гор. Этот бизнес дает независимые деньги уже сейчас, поэтому мы не опасаемся саботажа со стороны банков, многие из которых коррумпированы сырьевыми консерваторами. И теперь мне интересно: хоть у какого-нибудь СМИ хватит смелости опубликовать то, что я сказал?

*

Имоджин Мюр улыбнулась, и объявила:

– У нашего «Au-T» – хватит смелости. Разве вы не заметили?

– Что ж, отлично! Надеюсь австралийцы поддержат нашу стратегию.

– Я тоже надеюсь, – сказала она, – сейчас вопрос к Коннору Макнабу, лидеру Народной Католической Церкви Океании. Патер, вы убедили агрессивных молодых мигрантов на разумное решение. Скажите: такая возможность есть только в христианстве, или?..

– Не только, – ответил апостол Папуа, – это есть в любой религии, которая обращается к индивидуальности человека, к его душе, его разуму, и его собственному достоинству. Напротив, религии, которые подавляют индивидуальность, и превращают человека в безликое стадо, управляемое догмами, мешают разумным решениям. Что хорошо для человека – плохо для стада, и стадные догмы всегда против человеческого в человеке.

– Коннор, это очень интересно. А можете ли вы привести примеры… С соблюдением юридических границ политкорректности, разумеется.

*

Апостол Папуа артистично изобразил ладонью в воздухе знак вопроса.

– Любопытная задача: как приводить примеры, беседуя о религиях, если юридические границы предполагают, что все религии мертвы.

– Все религии мертвы? – удивилась журналистка.

– Да. Это современные юридические границы. О мертвых либо хорошо, либо ничего.

– О! Необычная интерпретация! Я не задумывалась о таком сходстве границ.

– Теперь будете задумываться. И давайте вместе, с божьей помощью, совершим чудо: поговорим о религиях в рамках юридической политкорректности, но честно.

– Давайте, – с энтузиазмом согласилась Имоджен.

– Мы, – продолжил Макнаб, – зададим единственный вопрос трем мировым религиям: буддизму, христианству, исламу. Зачем единому всемогущему богу нужен человек?

– В буддизме нет единого всемогущего бога, – заметила журналистка.

– Вот, Имоджен, вы ответили о первой из религий. В буддизме нет такой идеи бога, но вопрос не лишен смысла. В буддизме есть идея божественности, как уменьшения всех страданий каждого живого существа индивидуально. Вы чувствуете, о чем это?

– Да, Коннор, это… Это внушает надежду на взаимопонимание с буддистом.

– Теперь в христианстве, – продолжил Макнаб, – зачем богу нужен человек?

– Коннор, я боюсь, что ответ банальный, но… Бог просто любит человека.

– Имоджен, это не банальность. Это основа христианства. Не забывайте об этом.

– О! Я не ожидала, что отвечу правильно!

– Многие не ожидают, но знают этот ответ, – сказал Макнаб, – теперь тот же вопрос в исламе: зачем богу нужен человек?

– В исламе? Я мало знаю эту религию. Но, кажется «ислам» означает «покорность».

– Имоджен, вы снова ответили точно. Покорность. Для этого богу нужен человек. Мы договорились о политкорректности, так что…

*

Эту фразу патер Макнаб не стал договаривать, а просто пожал плечами. Журналистка кивнула в знак благодарности за своевременную остановку, и повернулась к Ай-Ай.

– Ингмар, а что вы, как бизнесмен, скажете о влиянии религии на разумные решения?

– Знаете, Имоджен, я соглашусь с недосказанной мыслью Коннора, а именно…

***

Наверное, офицеры сторожевика DCPB-69 «Страйкап» могли бы почерпнуть из этого разговора в прямом эфире еще что-нибудь любопытное, но – тут на третьем мониторе требовательно замигал индикатор вызова из штаба в Кэрнсе.

– Тишина! – скомандовал кэптри Ранстоун, и нажал значок «ответить».

– Капитан Ранстоун! – произнес адмирал Китклейд, начштаба морского патруля.

– Да, сэр!

– Капитан, вы наблюдали за действиями группы по освобождению заложников?

– Да, сэр, – снова ответил Беллами.

– И что вы видели?

– Сэр, мы пока только анализируем запись с дрона. Мы отсняли несколько часов.

– Сколько времени вам надо на детальный анализ?

Вопрос адмирала поставил Бэллами в тупик. Вообще-то эта работа в компетенции не патрульного капитана, а разведки и прочих спецслужб… И Беллами бросил взгляд на парочку младших матросов, увлеченно просматривающих видеозапись. Затем громко щелкнул пальцами, чтобы привлечь их внимание, и приложил палец к губам (призыв ответить жестами). Миа Пеккер и Луис Лансинг задумались… А затем убедительно, позитивно закивали, тыкая пальцами во что-то на экране. Ясно: они нашли нечто. Но Беллами (как любой толковый капитан) ответил адмиралу, конечно, иначе:

– Сэр, это очень непривычная для нас работа. Но, я надеюсь, к утру мы справимся.

– Хорошо, капитан. Утром жду от вас файл с результатами. Ясно?

– Да сэр.

– И, – продолжил адмирал, – завтра после обеда я жду вас лично в офисе в Кэрнсе.

– Да сэр, – снова сказал Беллами, и тогда адмирал прервал сеанс связи.

После этого, кэптри вдохнул, медленно выдохнул, и жизнерадостно потер руки:

– У нас есть время до утра на эту сверхсложную работу. А затем я слетаю в Кэрнс.

– Yo-ho-ho! – почти синхронно откликнулись бравые моряки, сообразив, что у них, по-видимому, получатся каникулы (маленькие, но все-таки на несколько дней).

– Меньше экспрессии, – строго сказал Беллами и поднял ладонь над головой (опять же, намек на Большого брата). Затем он жестами показал Миа и Луису что хочет увидеть интересное, найденное ими при просмотре видеозаписи с квадрокоптера.

Интересное (также молча) было продемонстрировано. Дрон-квадрокоптер оборудован несколькими видеокамерами, и в кадрах с некоторых из них невзначай промелькнули изображения, возможно (вероятно?) относящиеся к чуду на заброшенном комбинате.

Первое: знакомый силуэт маленького меганезийского автожира. С этой штукой экипаж «Страйкапа» близко и позитивно познакомился 23 августа в Ново-гвинейском море, в ситуации с непонятно чьей шхуной-суперяхтой «Абади».

Второе: некое облако тумана или пыли, остающееся за траекторией автожира. Будто меганезийская компактная летучая машинка выполняла авиа-аграрные работы. Что-то наподобие обработки плантаций химикатами.

Третье: при сопоставлении кадров видно: облако (условно) химикатов четко накрыло площадку на территории бывшего комбината, где разместились экстремисты ЮМО с заложниками. И вот это уже могло стать адекватным научным объяснением чуда.

Приглашенный на мостик судовой врач Дрю Нандвари, несколько раз внимательно и вдумчиво отсмотрев эти кадры, и кадры «триумфального шествия патера Макнаба», с уверенностью кивнул, и молча открыл для ознакомления некий файл в интернете. Не служебный файл, а общедоступный, из Глобопедии.

*** Проект МК-Ультра ***

В Управлении технических служб CIA c 1951-го велись исследования воздействия ряда психотропных химических веществ на поведение больших групп людей в городских и полевых условиях. Проект известен под кодом «МК-Ультра». В 1960-х предпочтение в исследованиях было отдано производным LSD (лизергин-диэтиламда).

Основными военно-прикладными аспектами «МК-Ультра» были:

1) индукция расстройств памяти.

2) дискредитация субъекта его поведением.

3) изменение сексуальных привычек.

4) извлечение скрытой информации из памяти.

5) внушаемость.

6) создание зависимости.

Тесты проходили и в лабораторных условиях, и в населенных областях. На слушаниях в Комиссии Конгресса (в 1975-м) сообщено о тесте CIA и военной разведки в Нью-Йорке. Проводилось распыление LSD-компаунда на городском маршруте длиной 120 км, затем исследовались особенности поведения людей, попавших в активную полосу.

Проект «МК-Ультра» закрыт в 1973-м. Но по данным журналистов ряд материалов был передан в ЮАР (проект «Побережье» 1983 год), затем распространился вне контроля.

***

Кэптри Ранстоун щелкнул пальцами и констатировал:

– Спасибо, Дрю. То, что надо.

– Это моя работа, Беллами. И я хочу добавить: такие действия очень грубо нарушают международные конвенции… Ты понимаешь какие.

– Дрю! Сейчас больших политиканов мало волнуют международные конвенции.

– Беллами, а что сейчас волнует больших политиканов?

– Волнует техногенный виток конкуренции религий, – загадочно сообщил кэптри.

…

37. Летающие тарелки и адреналиновые гейзеры.

Тоже 3 сентября правее линии перемены дат, Французская Полинезия, ранний вечер. Атолл Тупаи (он же – Северный Бора-Бора). SAM (авиа-верфь семьи Малколм).

Директор Глип Малколм, управляя ровером, набитым детьми, подкатил к контрольной башенке внутреннего порта на лагуне. Обычное явление жизни верфи «Simple Aircraft Malcolm»: в конце рабочего дня кто-то из двух основателей (сен Глип или сента Смок) забирает потомство из детского садика сенты Сигрюн и, по дороге домой, делает здесь короткую остановку, чтобы спросить дежурного: как дела? Инфо из первых рук. Этот обычай знали все. Не являлся исключением текущий дежурный – Хуа Тэнг этнический китаец-хмонг старшего школьного возраста. Работая на авиа-верфи более года, он был неплохо знаком с Сигрюн – энергичной веселой датчанкой, дом которой превратился в детский садик. И в этом садике проводили изрядную часть дня маленькие дети многих сотрудников SAM, в частности – младшие дети и внуки основателей.

5-летний сын Рэнд.

Годовалая дочка Трид.

Полугодовалый внук Хегг (сын Рут – самой старшей дочки).

Полугодовалая условная внучка Эмми (дочь Иаои – старшей приемной дочки).

…Вся эта детвора сейчас и находились в ровере, управляемом директором Глипом.

С точки зрения Хуа Тэнга, стиль жизни семьи основателей выглядел странно. Почему старшие дети (родные и приемные) начиная с 15 лет уже рассыпались по океану, а не работают на родительской фирме? Почему старшие дочки подкидывают своих совсем маленьких детей на попечение бабушки и дедушки? И еще много «почему». Но (далее рассуждал тинэйджер-хмонг) на то они и основатели, чтобы жить немного странно…

…Молодой хмонг отложил школьный учебник химии, и вышел на балкон башенки на высоте примерно полтора человеческих роста. Тем временем, директорский ровер уже остановился. Психологически было неудобно общаться с начальством сверху вниз, но культура Tiki игнорировала такой статусный символизм, выбирая прагматику. Если на «точке» работник геометрически выше начальника, то пусть говорит сверху. Вот так.

– Aloha, сен Глип! – поздоровался дежурный.

– Aloha, Тэнг! – ответил директор, – Как идет ноосферный процесс?

– Какой процесс? – переспросил молодой хмонг.

– Ну, учеба, – пояснил директор, – у тебя же экзамен по химии через неделю.

– E-o, сен Глип. Я буду сдавать эту ужасную химию магистру Чики.

– Тэнг, если магистр Чикита Алмейди услышит, как ты так фривольно уменьшительно называешь ее, то тебе предстоят не экзамены, а Рагнарек. Разумеется, Чикита не будет придираться, а просто потребует того же уровня понимания предметов, которым сама обладает. Это уровень аспиранта физхимии Университета Беркли. Ты понимаешь?

– E-o, сен Глип, я понимаю. Магистр Алмейди ничего такого не услышит.

– ОК, Тэнг, а почему жопа на втором терминале? – директор указал ладонью на пирс, к которому был пришвартован 40-метровый паром-гидрофойл. Сам пирс занимал тягач, притащивший на буксире полудюжину тяжелых карго-автожиров.

Дежурный тоже развернулся туда и прокомментировал:

– Это отгрузка для «Туамоту-Ост-Экспресс». У парома отказала механика аппарели, и тягач не может въехать на палубу.

– Груз купили, как грузить не купили, – иронично подметил 5-летний Рэнд Малколм.

– Прикинь, малыш, – отозвался директор, – любая механика иногда ломается, причем, согласно Закону Бутерброда, очень не вовремя… Тэнг, что делается в связи с этим?

– Ну, в связи с этим стивидор Фарли приказал подогнать плавучий лифт-кран.

– Что ж, разумно… И когда будет лифт-кран?

– А вот… – Дежурный махнул рукой в сторону центра лагуны, откуда тихим ходом к портовому сектору двигался катамаран с манипулятором – подъемной площадкой.

– Разумно, – повторил Глип, – слушай, Тэнг, посмотри, пожалуйста, где моя vahine.

– Aita pe-a! – Хуа Тэнг вернулся в рабочий зал башенки, к монитору контроля позиций мобильных объектов (человек – тоже мобильный объект), и меньше, чем через минуту, отрапортовал – Готово, сен Глип, я нашел сенту Смок. Она в голотурии.

– Ясно, Тэнг. Интересно, что она там делает после рабочего дня?

– Папа, может, поехали уже? – спросил малыш Рэнд, – Мелкие устали сидеть. Если мы задержимся еще, то будет писк, провалиться мне сквозь небо!

– Да, малыш. Верно. Поехали. Mauru, Тэнг. Aloha.

– Maeva oe, – ответил тинэйджер-хмонг, и директор Глип укатил вглубь территории по центральной транспортной аллее...

…И в конце аллеи припарковал ровер на общей площадке – выходе пяти ангаров. Как обычно, на «зеленом пятне» посреди площадки, под четырьмя пальмами (игравшими в течение дня роль солнцезащитных зонтиков) перекуривали несколько сотрудников.

– Бездельничаем? – риторически спросил директор.

– Проветриваем мозги, шеф, – ответила мулатка, инженер Виолета Риос (эта 20-летняя девушка была по должности старшей среди собравшейся тут маленькой стаи).

– Ладно, приглядите за мелкими. Я быстро заскочу за моей vahine, – сказал он, показав взглядом на ангар, украшенный изображением морского огурца (голотурии, говоря по научному). Вообще-то голотурий там не было. Просто такая стихийная аббревиатура, заменившая длинное название: «Голографическая натуральная лаборатория».

– По ходу, – отозвалась Виолета, – быстро не получится, шеф. Твоя жена там зависла.

– Хэх… Это с чего вдруг Смок зависла?

– Сам увидишь, шеф.

– Хэх… – он задумался.

– Алло, шеф! – выдал реплику парень-ремонтник суринамский негр прозвищу (вполне аутентичному) Парамарибо, – Ты иди спокойно, мы тут поиграем с твоими мелкими.

– Хэх… – Глип задумался, а затем спросил сына, – …Что скажешь, малыш?

– Зачетный ход, – одобрил 5-летний Рэнд Малколм.

– ОК, тогда я пошел, – заключил директор авиа-верфи.

…

Голографическая натуральная лаборатория – это зал, где создаются голографические (объемные) модели объектов в натуральную величину. «Simple Aircraft Malcolm», как правило, строила небольшие машины. Размеры лаборатории были, как у стандартного школьного спортзала. Сейчас постороннему наблюдателю могло показаться, что вице-директор Смок Малколм занимается экзотической аэробикой в центре зала, внутри 5-метровой дисковидной области с объемной лазерной световой разметкой. Что такого? Решила энергичная 40-летняя женщина сбросить лишний вес, поправить фигуру…

…Но, Глип Малколм, знал, что его жену мало волнует дюжина фунтов лишнего веса (подумаешь, ерунда какая), и что этот зал – не для аэробики. 5-метровая дисковидная область со световой разметкой могла быть только моделью летательного аппарата. А точнее – полупрозрачным 3D-эскизом-голограммой. Или даже не эскизом, а готовым общим видом проекта, на котором были размечены цветами силовые и управляющие контуры. Если смотреть на очертания, то вроде как сковородка с крышкой и плоскими эргономичными плавно вписанными ручками по бокам. Если перейти от кулинарии к авиации, то это дископлан, тюнингованный по аэродинамике парой коротких крыльев. Подобный тюнинг известен с 1960-х, когда дископланы впервые стали модной темой. Посмотрим дальше: агрегат на условной корме короткокрылой сковородки (летающей тарелки). Это воздушно-реактивный движок редкого класса: моторджет. Иногда такое называют мотокомпрессорным ВРД, или ВРД с независимым наддувом. Моторджеты считаются динозаврами реактивной авиации. Они изобретены во Франции в 1908-м (!) задолго до турбореактивных ВРД, и сошли со сцены в середине XX века, став, как бы, ископаемыми в технологии авиации… Но иногда динозавры возвращаются…

…Эта мимолетная мысль о всяких динозаврах, и об их роли в человеческой культуре, побудила Глипа Малколма произнести одно слово:

– Палеотехнология.

– А? – отозвалась Смок, разворачиваясь на носке (почти как балерина, несмотря на уже упомянутую дюжину фунтов лишнего веса). Для Глипа такое движение было одним из самых любимых у самой любимой женщины, со времен старта их совместной жизни во Флориде (этот старт, казалось, был вечность назад, хотя и четверти века не прошло).

– Ты феерически эротично выглядишь, счастье мое! – сообщил он.

– Я обожаю такие твои комплементы! – заявила она, вторично крутанулась на носке, и спросила, – А что ты сказал до этого?

– Палеотехнология, – повторил Глип.

– А! Это ты о сходстве с неолитическими изображениями летающих тарелок, так?

– Нет, я о том, что Корвин Саммерс возродил технического динозавра: моторджет. Как биологических динозавров у Майка Крайтона в «Парке Юрского периода». У него там палеобиология. А у Корвина, по такому же принципу: палеотехнология. Хотя, Корвин сотворил лишь маленьких динозавров, а мы творим уже таких… Полноразмерных.

С этими словами он провел ладонью сквозь борт полупрозрачного 3D-изображения.

– А! – Смок кивнула, – Солнце мое, ты заново придумал слово «палеотехнология».

– Заново? – переспросил он.

– Да. Исходно его придумал в 1968-м Эрих фон Дейникен для теории палеовизита.

– Хэх! Типа, фэйк об инопланетянах, прилетавших во времена первобытных людей?

– Типа, фэйк… – Смок улыбнулась, – ...Но продано 100 миллионов копий его книг.

– Значит, – заметил Глип, – слово «палеотехнологии» удачный мета-бренд. Цапнем?

– Легко! – воскликнула Смок с задором, более свойственным для тинэйджеров.

– Бренд «палеотехнология» принят, – Глип резко хлопнул в ладоши, – а скажи-ка, кто в команде такой скоростной, что уже нарисовал в 3D полноценный эскиз прототипа?

Смок подмигнула и щелкнула пальцами.

– Преимущество разнородной команды! Феликс Шредер, один из товарищей Хрю по стажировке, умеет стремительно рисовать манги. Это типа японских мультфильмов.

– Смок, я ведь не динозавр, поэтому знаю, что такое манга. Но тут 3D.

– Да, солнце мое, тут 3D. Уже 10 лет популярна 3D-манга, она же: манга-футури.

– Так… – продолжил он, осматривая 5-метровую палеотехнологическую 3D-картинку проектируемой летающей тарелки, – ...А тут что, три посадочных места?

– Точно, – подтвердила она, – два для экстремальных спортсменов, и за их спиной – для летного инструктора. В перспективе у нас будет место для пилота, плюс два места для суборбитальных туристов. По статистике, экстрим туристы обычно ходят парами.

Глип, с некоторым сомнением, покачал головой.

– Счастье мое! Мы оба четко понимаем: суборбитальный полет фитюльки-лунапотама Корвина, это одно, а полет полноразмерной штуки – совсем другое. Практически, этот прототип перелезет только через высоту 60 километров.

– Так, больше и не надо, – ответила она, – там начало ионосферы, и можно раскрывать магнитный парус. Ты же помнишь, для чего эта тарелка на самом деле, так?

– Да, я помню, и меня беспокоит, что какой-нибудь умник, увидев, что мы не слишком стремимся прыгнуть выше формальных космически-пограничных 100 километров, по логике догадается, в чем фокус и почему 60 километров. Легенда-прикрытие рухнет.

– Публика XXI века не слушает умников, – парировала Смок, – а если даже слушает, то слишком поздно. К тому же, мы не отказываемся вообще от суборбитальной тарелки.

Еще раз окинув взглядом призрачную летающую тарелку, Глип твердо произнес:

– Сейчас среди ребят-стажеров только Хрю в курсе главной Магнитно-Парусной цели проекта. Остальные смотрят в суборбитальный космос. Нельзя обманывать надежды.

– Ну…– Смок изобразила, что садится в призрачное пилотское кресло 3D-эскиза, – …К Новому Году ребята по-любому получат космос. Не с этим движком, так с другим.

– Да, к Новому Году по-любому, – Глип кивнул, – но давай, продолжим наши научные изыскания завтра, а сегодня пора заняться семьей. Дети, внуки, ты помнишь?

– Уф! – выдохнула Смок, улыбнулась, и хлопнула его ладонями по плечам, – Слушай, я сейчас вдруг подумала: у нас обалдеть, какая семья!

– Действительно, обалдеть! – авторитетно подтвердил Глип Малколм.

…