Текст книги "Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 84 страниц)

14. Зомби в естественной среде обитания.

Утро с 26 на 25 августа. Небо над Анти-Гринвичем (180-й меридиан).

Борт ХМА в движении на восток. Слева по борту – Гавайи, справа – Кирибати.

Хелм фон Зейл глянул на индикатор текущей позиции самолета, и сообщил:

– Герда, лучше тебе перевести календарь в часах на минус день.

– А… Да, я поняла. Линия перемены дат.

– E-o, – подтвердил он, и Герда перенастроила часы, подумав мимоходом, что в стране канаков даже это не как у других. Анти-Гринвич делит Меганезию почти пополам.

… – Новая Зеландия тоже, – сообщил майор.

– Что – тоже? – не поняла она.

– Тоже делится пополам Анти-Гринвичем, – пояснил он.

– Ты прочел мои мысли?

– Просто, когда ты перенастраивала часы, твои мысли выдавала мимика.

– Ладно. Мимика. Но оба новозеландских острова лежат левее Анти-Гринвича.

– Ты имеешь в виду новозеландские острова Северный и Южный? – уточнил майор.

– Да. Два больших острова. Если некоторые острова-спутники перелезают через Анти-Гринвич, то вряд ли это имеет значение. Они слишком мелкие.

– Новая Зеландия, – заметил майор, – номинально включает еще Токелау правее Анти-Гринвича. А Королевство Новой Зеландии, известное также как Новозеландский Союз, включает еще Острова Кука и Ниуэ правее Анти-Гринвича, и Антарктический Сектор Росса, восточная половина которого также правее Анти-Гринвича. Королевство Новой Зеландии, это узел дипломатии ЮТФ, Южно-Тихоокеанского Форума.

– Да, Хелм, ты уже рассказывал о ЮТФ. Но сейчас моя голова занята совсем другим.

– Герда, если ты прокручиваешь в голове ситуацию с Феликсом…

– …Еще бы! А ты как думал? – резковато перебила она.

– …То, – продолжил майор, – это ты зря. Ситуацией уже управляет надежный человек.

– Хелм! Ты уже который раз говоришь, что он надежный, но ни разу не назвал его!

– ОК. я назову: это гаитянин Ломо Кокоро, он же: Шоколадный Заяц Апокалипсиса.

– Ломо Кокоро? – удивилась она, – Хозяин медиа-студии «Порт-Салют»?

– Так точно, – ответил фон Зейл, – однако, есть некоторые дополнительные детали.

…

Ломо Кокоро был известен разным слоям мировой общественности с разных сторон.

Людям, интересующимся бизнесом – как хозяин ряда плантаций и пищевой фабрики «Нефертити-Гаити» недалеко от провинциального города-порта Ле-Ке.

Людям, увлеченным мистикой – как автор популярной книги «Магия Вуду для всех».

Людям, имеющим дело с криминологией – как крупный деятель нелегального оборота психотропных веществ, и участника тихоокеанской Великой Кокаиновой тропы.

Людям, всерьез интересующимся политикой – как крупный соинвестор, а может даже соавтор, Алюминиевой революции и Первой Новогодней войны в Океании.

Людям, верящим в благотворительность – как сопредседатель и генеральный спонсор Интернационального фонда помощи детям «Цветы жизни».

Людям, любящим афро-латиноамериканские танцы – как хозяин медиа-студии «Порт-Салют», жизнерадостный толстый 50-летний негр, который нередко появлялся там, в студии, и производил позитивное впечатление на непредубежденного телезрителя.

Мало кто (кроме спецслужб) знал, что свою карьеру в бизнесе (уточним: в мафиозном бизнесе) будущий дон Ломо начал еще тинэйджером, и быстро выдвинулся благодаря некоторым специфическим талантам, среди которых следует выделить четыре:

1. Играть в преферанс.

2. Выбирать союзников.

3. Держать слово.

4. Стрелять первым.

Первые 20 лет своего трудового стажа Ломо провел в гвардии дона Кокоро, пожилого «снежного барона», и еще несколько лет – в гвардии его сына-наследника. Но баронет Кокоро не смог удержать кокаиновый бизнес, и пал жертвой борьбы с более хищными конкурирующими баронами. Обычно результат подобных событий – раздел баронства между хищниками, но этот случай оказался исключением. Ломо (к этому моменту шеф гвардии) поднял флаг мафиозного клана-фамилии Кокоро, выпавший из мертвой руки молодого барона, и объявил вендетту. Так тоже нередко случается, но вендетта Ломо отличалась скрытностью, и необычным выбором союзников. Вначале о вендетте было сказано только доверенным фигурам фамилии, причем союзников Ломо нашел не среди таких же мафиози, а среди политических боевиков.

Первым союзником стал генерал Каламаро, командир ACL (Army Choco Libre – Армии освобождения индейцев чоко) контролировавшей юг Панамы на границе с Колумбией.

Вторым – некто Жерар Рулетка, шеф разведки повстанческого Фронта майя в Южном Юкатане (на границах Мексики с Белизом и Гватемалой).

Понятно, что требовались именно два силовых союзника. Единственный союзник, по обычной мафиозной логике, позже сожрал бы дона Ломо с его бизнесом. А двое – это естественный баланс сил. Конечно, это означает необходимость платить им обоим.

Такие фигуры недешево стоили, но Ломо умел глушить деньгами: он обещал каждому союзнику четверть доходов будущей гаитянской кокаиновой мини-империи. Для себя будущий император скромно оставил половину этой шкуры пока неубитого медведя.

Впрочем, медведь (в данном случае: альянс конкурентов клана-фамилии Кокоро) был обречен с момента, когда Ломо, Каламаро и Рулетка договорились. Если конкуренты готовились к каким-то боевым действиям, то только вроде уличной стрельбы. Даже в кошмарах им не снилось, что однажды их виллы будут подсвечены лазерами, и затем уничтожены стремительным авиа-налетом неопознанных штурмовиков «Тукан». Эти недорогие винтовые машины (бразильская модель 1980-го) так распространились по региону, и дополнились копиями, производимыми в разных странах, что узнать, чьи самолеты нанесли удар – невозможно. Но поползли слухи об армии Choco Libre. При пересказах Choco Libre превратилось в Choco Liebre (шоколадного зайца). Это сразу определило основу прозвища дона Ломо Кокоро: Шоколадный заяц. Позже дон Ломо посмотрел фильм «Шоколадные зайцы апокалипсиса» (по роману Роберта Рэнкина об игрушках-киллерах, пришел в восторг, и привел свое прозвище к нынешнему виду).

Кстати, дон Ломо занялся (кроме прочего) шоколадным бизнесом по причине своего прозвища. Якобы, колдовство Вуду открыло, что такова его карма. Теперь этот почти легальный бизнес приносит ему больше, чем «снежок». Доход от «снежка», как было договорено, делится: две четверти уходят Каламаро и Рулетке. Даже когда Каламаро, разбитый силами ООН, бежал в Перуанскую Амазонию, а Рулетка, после поражения Фронта майя в Юкатанской войне, перебазировался в Полинезию, выплата этой доли продолжилась. Она продолжается до сих пор, поскольку дон Ломо держит слово. Это можно считать затратным рыцарством, но такая стратегия обычно приносит выгоду...

…На этой позитивной ноте майор фон Зейл завершил рассказ и подмигнул Герде. Она прокомментировала:

– История познавательная. Но я хотела бы понять: как это касается Феликса?

– Очень просто. Сейчас Феликс, как младший экспедитор, вылетел из Бельгии на Гаити транспортным бортом фонда «Цветы жизни» с грузом медицинской техники, которая предназначена для детской поликлиники в сельском районе Камперрин. Поликлиника построена в этом году, на средства того же фонда, в смысле на средства дона Ломо.

– Хелм, я рада за гаитянских детей, однако при чем тут Феликс? И как он, находясь в полицейском розыске, попал на самолет?

– Ну, – ответил фон Зейл, – не важно, как он попал, важно, что он на борту самолета. А возможности дона Ломо на Гаити достаточны, чтобы отправить Феликса дальше через Панамский перешеек в Тихий океан. Там уже будем мы.

– Где там? – спросила Герда.

– Где надо, там и будем, это же наш океан, – невозмутимо пояснил майор INDEMI.

…

РЕТРОСПЕКТИВА. Днем раньше на острове Гаити.

25 августа около полудня. Республика Гаити. Юго-западная провинция. Ле-Ке.

В Германии уже наступил ранний вечер, и Феликс Шредер (под видом намибийского матроса) шел из порта Ширштейн на гидрофойл-ферри по Рейну – к Северному морю.

От момента звонка фон Зейла дону Ломо прошло 3 часа – достаточно, чтобы построить экстренный график решения некой своей тактической задачи, с заметанием следов при помощи исполнения этой просьбы фон Зейла. В чем фокус – будет ясно позже, а сейчас уместна информация о Республике Гаити вообще, и о месте действия – в частности.

Город-порт Ле-Ке был основан конкистадорами и, хотя вырос до 100-тысячника, но сохранил старую архитектуру. Здания, построенные в колониальную эру сахарными и кофейными плантаторами (двухэтажные каменные коробки с портиками и колоннами) крайне надежны. Они упорно сопротивляются природному разрушению, но все же, со временем, природа берет свое. Если здание начинает слишком явно разваливаться, то гаитяне подпирают его простой деревянной или стальной хреновиной, сделанной «на коленке». Если хреновина не помогает, и здание, все же, падает, то гаитяне пожимают плечами: «не судьба». Аналогично: ремонт дорог и коммунальных сетей. Этот подход порождает постапокалиптическое качество городской инфраструктуры. Сюда следует добавить мусор – тоже постапокалиптический, накапливающийся на улицах, и иногда отгребаемый в стороны, чтобы освободить проезжую часть (похожую на русло очень широкого и мелкого глинистого ручья, пересохшего от жары). Часть мусора и руин, в процессе гаитянского городского хозяйствования, здесь же на месте медленно и почти спонтанно превращается в хижины-берлоги (архитектура которых создается методом креативного сгребания годного мусора, и укрепления оного бетоном палочно-ручного перемешивания). Среди этой несказанной красоты (разбавленной буйно разросшейся зеленью цветущей тропической флоры) бродит население афро-бантоидной расы, как правило, одетое в старые китайские штаны и футболки. Или в любые тряпки, которые удалось найти даром. Кто-то ездит на дешевых скутерах, а кто-то – на автобусах (или точнее – на старых грузовиках, где кузов играет роль салона). Встречаются впрочем, и дорогие джипы, принадлежащие успешным бизнесменам, в основном поднявшимся на трафике кокаина из Колумбии на Багамы и далее во Флориду.

Таков город Ле-Ке, и таковы, в общем, все города в 10-миллионной Республике Гаити. Можно долго искать причины в истории острова Гаити, в колонизации, завозе рабов с побережья Африки, в последующих восстаниях этих рабов, и в дележке острова между Испанией и Францией. Но итог такой: восточное Гаити (Доминиканская республика) развилось в довольно благополучную страну с доходом более 1000 долларов в месяц на человека, и нормально работающей аграрно-индустриальной экономикой. Но западное Гаити (Республика Гаити) стала такой, как описано выше, и даже вопрос не возникает о благополучии и экономике. Нет здесь ни того, ни другого, и давно нет. Кто-то винит в постапокалиптическом состоянии Гаити 15-летнюю диктатуру Папы Дока (Дювалье), насаждавшего кровавое беззаконие, открытый разбой, и мистический ужас (включая зловещую роль гибридной римско-гвинейской религии Вуду). Конечно, Папа Док был выдающимся политическим психопатом и садистом, однако будь он даже Сауроном из эпического сериала Толкиена, он не сумел бы за такой исторически короткий срок так изуродовать страну и людей, чтобы вся эта задница продолжалась десятилетиями, без тенденций к улучшению... А теперь вернемся в текущий момент: полдень 25 августа.

У стотысячного города Ле-Ке строго квадратная планировка: одинаковые кварталы по гектару каждый, рассечены прямыми улицами. Но, это все-таки Гаити, поэтому четкий порядок нарушается некоторым числом диагональных улиц. В северной части города, перекресток «правильных» улиц Жефре и Братьев Риго, где стоит весьма выдающаяся церковь Сакре-Кер, дополнен диагональной улицей Кварте-Чеми, на которой, у того же перекрестка разместился офис банка «Национальный Кредит». По факту, это место – не перекресток, а оживленная и сильно загроможденная площадь, на которой, кроме уже названных: церкви и банка, есть полуразрушенный кинотеатр, полуоткрытый рынок, и фрагменты сплошной бетонно-трущобной жилой застройки.

Среди этого архитектурного ансамбля, поднимая серую пыль, смешанную с гарью от низкокачественного бензина, сожженного в полудохлых движках старых машин, и с изумительными ароматами тухлой рыбы и гнилых овощей, выброшенных в канавы, в колоритном местном стиле бурлила пестрая публика. Мужики курили, пили пиво, или лениво занимались чем-то вроде ремонта трущобного таунхауса. Тетки грациозно, как жирафы, двигались по улицам, держа на головах корзины с товарами, или чем-то еще. Многочисленные дети и подростки хаотично и прерывисто циркулировали, в надежде поживиться чем-нибудь (жрать-то хочется, между прочим).

Неопытный наблюдатель не выделил бы в этой динамичной толпе ни одной персоны.

Опытный наблюдатель выделил бы такую персону сразу. Он обратил бы внимание на (вроде бы) обыкновенного негра, лет 30, одетого в двухцветную клетчатую рубашку, в слегка помятые брезентовые штаны, и в темные очки. Этот негр припарковал скутер напротив офиса банка «Национальный кредит», устроился в обычном местном стиле (задница на сидении скутера, а пятки упираются в грунт для устойчивости), и занялся упражнениями со своим смартфоном. То ли играл в какую-то комп-игру, то ли искал в телефонном меню какого-то абонента. Ничего особенного, негр как негр. Но опытный наблюдатель отметил бы: это нездешний негр. Какая-то в нем целеустремленность, несвойственная здешним. И небрежность его одежды – искусственная, а не возникшая естественным путем из-за пофига, который – основа гаитянского мужского характера. Короче: это нездешний негр, притворяющийся здешним. Подозрительный он. Лучше держаться на дистанции от него, а то мало ли.

Профессионально-опытный наблюдатель отметил бы: видеокамера смартфона у этого подозрительного негра все время направлена на двери банка. Похоже, он хочет кого-то зафиксировать, заснять, опознать, в общем: занимается то ли слежкой, то ли наводкой.

Подозрительный негр был, видимо, поглощен манипуляциями со своим смартфоном, и потому не обратил внимания на то, что местная публика старается быть на дистанции. Наблюдательная здесь публика, с жизненным опытом, который подсказывает: вовремя распознавай странное, и не стой рядом, а то оглянуться не успеешь, как влипнешь. Вот интересный эффект: публика вовсе не пыталась указать кому-либо на подозрительного субъекта, однако, указывала. Демаскировала его радиусом окружающей пустоты.

Этому негру отреагировать бы: переместиться с засвеченной точки, но он был (как уже отмечено) занят манипуляциями со смартфоном. А между тем, со стороны рынка в его сторону этакими хаотичными зигзагами перемещалась фигура, довольно типичная для гаитянского города. Девочка среднего школьного возраста, босая, одетая лишь в белую (посеревшую от пыли) мужскую майку, очень большую для нее, и поэтому висевшую мешком, доходя ей почти до колен. Сложение у этой девочки было худощавое, осанка идеально прямая, лицо очень правильной формы. Но глаза невыразительные, будто бы погасшие, и волосы, подстриженные будто бы садовыми ножницами, второпях, затем слипшиеся в неопрятную массу. В общем: она была похожа на юную наркоманку. Тут нередко такое увидишь. В руках она несла ярко-красный пластиковый пакет, изрядно вымазанный грязью. Публика не обращала внимания на эту нескладную фигуру, и тот подозрительный негр – тоже не обратил внимания, даже когда она оказалась рядом на расстоянии менее вытянутой руки, слева и сзади от него…

…А в следующую секунду ярко-красный пакет, обретя загадочную жесткость, очертил идеально-ровную дугу в воздухе, и косо обрушился на затылок негра – с характерным чавкающим звуком, который порождает тяжелое лезвие, когда разрубает мясо. Негр, в спонтанном движении пытался поднять руки и защитить голову, но странная девочка, несмотря на наркоманский вид, действовала быстро и проворно.

Чавк! Чавк! Чавк! – еще три удара мачете по голове жертвы.

Кстати, ярко-красный пластиковый пакет уже упал на землю в виде лоскутков, и всем окружающим стало ясно: пакет лишь маскировал мачете в руках девочки…

…Негр рухнул, как срубленное дерево, а девочка продолжала рубить его.

…Серо-белая майка все более густо покрывалась бурыми брызгами крови.

…Затем, у девочки будто выключилось реле. Она прекратила рубить, развернулась, и равнодушно двинулась к полуразрушенному кинотеатру. Обогнув завалы бытового и строительного мусора около входа, она проникла внутрь, и исчезла из вида.

Надо отметить, что окружающая публика не сделала ни одной попытки вмешаться.

Это – Гаити. Жизненный опыт местных говорит: «не лезь ни в свое дело».

Даже полисмен, случайно очутившийся в радиусе видимости, знал это правило. Он не колебался ни секунды, а сразу отвернулся и вошел в ближайшее здание: церковь. И не сомневайтесь, когда его спросят, что он делал во время инцидента, он скажет: я был в церкви, вот, зашел помолиться, свечку поставить, а когда вышел, все уже случилось...

…Все уже случилось, и всем окружающим было пофиг.

Только кто-то тихо предположил: «зомби».

Несколько человек хором зашикали на предположившего: эй тише, а то накликаешь.

Кто-то быстренько перекрестился.

Кто-то плюнул через левое плечо.

Кто-то (на всякий случай) поцеловал нагрудный амулет на цепочке.

И конечно, никто не заметил, как через несколько минут с противоположной стороны, полуразрушенного кинотеатра появилась КАК БЫ другая девочка.

Она совпадала с той, предыдущей по возрасту, росту, телосложению и форме лица, но общий образ – совсем иной. Эта девочка была одета в почти чистую синюю футболку с надписью «Coca-Cola», в старые шорты, и в бейсболку с надписью «Jesus love you» (по-видимому, полученную даром от каких-то американских проповедников-баптистов). И, добавим: девочка катила старый дорожный велосипед, на багажнике которого имелась металлическая корзина (видимо, краденая из супермаркета), основательно примотанная проволокой, и сейчас набитая дешевыми бытовыми товарами. Такая девочка не вызовет никакой реакции у прохожих – она абсолютно обычна. Одна из тысяч…

…Эта девочка – социальная невидимка, оседлав велосипед, спокойно уехала куда-то.

…

15. FBI и зумбези: пляски вокруг призрака.

Вечер 25 августа, Гаити, Ле-Ке и окрестности.

В то время, когда фон Зейл и Герда в небе над Анти-Гринвичем обсуждали биографию Шоколадного Зайца Апокалипсиса, из Майами (Флорида) в провинциальный аэропорт Фрасимон немного севернее Ле-Ке прибыли два «туриста в штатском». Попросту: два агента FBI. Старшего звали Виджэй Дженкинс, а младшего – Эдвард Гарднер. К слову: дистанция Флорида – Гаити: 1100 километров, это полтора часа для малых самолетов «Cessna-CJ», имеющихся в собственном авиапарке FBI. Разумеется, не для всех задач отправка агентов делается своими самолетами, ведь бюджет FBI лишь 10 миллиардов долларов (кстати, почти столько же, сколько ВЕСЬ бюджет Республики Гаити, но это политэкономическая лирика). А экстренная отправка двух конкретных агентов, имела серьезную причину: случилось убийство оперативника FBI на спецзадании по линии сотрудничества FBI-Интерпол на Гаити. 30-летний негр в клетчатой рубашке, который проявлял любопытство у офиса банка «Национальный кредит» в центре города Ле-Ке, являлся офицером FBI. Слежка за фигурантами вроде Шоколадного Зайца, разумеется, сопряжена с риском, но чтобы офицера FBI зарубили в центре города средь бела дня…

…Невиданная наглость. Правоохранительная верхушка Главной Мировой Демократии отреагировала довольно быстро – прислав двух агентов на помощь полиции Гаити.

Полиция Гаити, понятно, приступила к расследованию, но пока единственное, что она установила – это факт гибели потерпевшего от множественных ранений, нанесенных режуще-рубящим оружием (вероятно, мачете). Итоги опроса свидетелей были на нуле. Гаитяне в подобных случаях «ничего не видят, а если даже видят, то сразу забывают». Прибывшие агенты FBI знали, как повысить отзывчивость гаитян. Некоторые суммы наличными в US-долларах (из подотчетной суммы) изменили ситуацию, и свидетели нашлись. Они даже вспомнили девочку условно-среднего школьного возраста.

Вопрос: Как выглядела девочка?

Ответ: Она не очень хорошо выглядела. Точнее, очень нехорошо. Похоже на ЭТО.

Гаитяне остерегаются лишний раз называть ЭТО словом «зомби».

Нашелся ценный свидетель, который снял почти весь инцидент на сотовый телефон, и теперь позволил двум гринго скачать видеоклип. 30-секундная запись принесла автору сумму больше, чем доход среднего гаитянского жителя за целый год. А два «туриста в штатском» отправили запись по E-mail в офис FBI в Майами, попросили указаний: что теперь делать? Убийца ведь правда похож на девочку-зомби из фильмов-ужастиков.

Начальство ответило быстро, но без всякого учета местных условий. Оно потребовало: «немедленно найти и арестовать эту девочку-убийцу». Начальству из Майами, конечно, нетрудно посылать такие приказы. Начальство не видит, как тут обстоят дела с ЭТИМ.

«Туристы в штатском», в ходе опроса аборигенов, продолжали раздавать подотчетные деньги, и показывать фото той девочки (уже вполне качественное – над видеороликом с сотового телефона аборигена хорошо поработали спецы в лаборатории компьютерной графики в офисе FBI). Ле-Ке – город небольшой, слухи здесь разбегаются быстро, и к 10 вечера нарисовался субъект (по имени Жак), узнавший девочку на фото. Но, что-то еще сообщить Жак согласился лишь на условиях предоплаты наличными....

…Получив желаемое, Жак запихнул купюры поглубже в карман мятой рубашки, затем застегнул на пуговицу, проверил, хорошо ли пуговица держится, и объявил:

– Это Корнелия Дюшес. Она училась в школе в одном классе с сыном моей сестры.

– Отлично, Жак! – сказал старший «турист в штатском», – А где живет мисс Дюшес?

– Нигде, – ответил тот, – она же ЭТО, разве вы не видите?

– Жак, – подключился младший «турист», – нам очень надо найти ее.

– Эх, мистер, я бы помог… – Жак сделал такое лицо, что пришлось дать еще денег…

…Повторился ритуал засовывания купюр в карман, после чего «туристы» с Жаком в качестве проводника поехали по улице, приведшей их к какой-то рюмочной, где Жак познакомил «туристов» с пожилым слегка пьяным, но прилично одетым аборигеном. Будучи спрошен о фото, этот абориген (по имени Анри) утвердительно кивнул и, по местной традиции, потребовал денег. Запрошенная сумма была дифференцирована в зависимости от того, ехать ли искать Корнелию Дюшес утром, или прямо сейчас. Как нетрудно понять, «сейчас» было значительно дороже, но «туристы» захотели сейчас.

Следующий раунд поисков привел их сначала в какую-то бюрократическую контору, закрытую по причине позднего времени. Но, Анри был тут видимо, известен, и ночной сторож пропустил его в помещение. Оттуда Анри вышел с бумажной папкой с некими бумагами, и вечернее турне продолжилось. Следующей их остановкой стал двор около заброшенной церкви на западной окраине города. Два «туриста» вслед за проводником несколько минут кружили по тропинкам, и в какой-то момент поняли, что находятся на кладбище, среди крестов, и могильных плит. Анри раскрыл архивную папку, навел луч фонарика на листы бумаги, затем – на изрядную яму в земле, и констатировал:

– По бумагам, была здесь. Теперь нет.

– Здесь? – подозрительно переспросил старший агент FBI.

– Да, мистер, вот смотрите, – и Анри передал ему архивную папку.

Папка содержала официальные бумаги, отпечатанные в экзотическом и жутком стиле гаитянской бюрократии (на полудохлом принтере, с приложением лиловых печатей, и криво-ломанных подписей дешевой авторучкой). К бумагам были прицеплены слегка ржавыми скрепками черно-белые фото. Но, при всех недостатках качества документов, выводы из них следовали ясные: Корнелия Дюшес, 14 полных лет, умерла по причине (согласно полицейской справке) «пищевого отравления без виновных действий других персон», и была похоронена (согласно акту бюро ритуальных услуг для бедных) здесь, конкретно в этом месте. Случилось это 8 июня текущего года. Но, как нетрудно было убедиться, могила сейчас представляла собой просто пустую яму.

– Чертовщина какая-то… – констатировал «старший турист».

– Не поминайте тут нечистую силу, – строго сказал Анри, – тут и так ЭТО…

– Слушайте, Анри, – не выдержал «младший турист», – хватит про ЭТО! Мы приехали работать, а не сказки слушать!

– Сказки? – хмуро отозвался абориген, и повел лучом фонаря вокруг, – А глаза вам что рассказывают, мистер? Своим глазам вы верите, или как?

Это был сильный аргумент. Глаза рассказывали, что заметная доля могил находится в состоянии, аналогичном могиле Корнелии Дюшес. И жуткая заброшенная церковь…

– Вот ведь… – проворчал «старший турист», удержался, чтоб опять не чертыхнуться, и спросил у аборигена, – …Анри, если тело кто-то забрал, то где его искать теперь?

– Вернее всего, мистер, ЭТО на плантациях дона Ломо. Сами смотрите: тут у нас город спокойный, не Порт-о-Пренс. Кому тут у нас нужно ЭТО, кроме дона Ломо?

– Анри, ты говоришь о плантациях «Нефертити-Гаити»?

– Да, – подтвердил абориген, – но лучше туда не соваться. А если соваться, то днем.

– У нас служба, так что мы поедем сейчас, – твердо сказал старший агент.

– Тогда сохрани вас бог, – флегматично сказал Анри, и добавил философски, – сколько, интересно, вам платят за службу, если вы готовы ехать ночью туда, где ЭТО?

Слова аборигена заронили зерно сомнения в ум младшего агента. Он спросил:

– Босс, а может, ну на хрен? Может утром поедем на эти долбанные плантации?

– Эй, ты что, веришь в эти сказки? – строго спросил старший агент.

– Нет, конечно, нет. Просто… – младший агент запнулся, – …Просто, может, лучше не торопиться, а поехать в отель, пожрать там нормально, отдохнуть немного, составить рапорт про документы, и про пустую яму, послать в штаб-квартиру? Может, тогда мы получим какие-то дополнительные инструкции. Правда, босс, давай не сейчас туда.

– Эй, – снова строго сказал старший агент,– тебя что, не учили начет первого дня?

– Конечно, да, учили. Расследование эффективнее всего в день преступления. Но здесь опасно кататься в темноте. И на плантациях Ломо Кокоро, между прочим, ЭТО.

– Хватит гаитянских сказок! – отрезал старший агент, – Едем на плантации! Где они?

– Там, – ответил абориген, и махнул рукой на запад.

Старший агент FBI взглянул на экран смартфона. По данным GPS-навигатора, там (на западе) река Равейн отделяла город Ле-Ке от аграрной зоны однообразных плантаций, тянувшихся на 15 километров, до следующей крупной реки Ласул, за которой – горы.

– Где конкретно плантации «Нефертити-Гаити»? – спросил он.

– Там везде, – лаконично сообщил Анри.

– Понятно… – Виджэй Дженкинс задумчиво кивнул.

– Босс, а может, ну на хрен? – снова предложил Эдвард Гарднер.

– Такая наша работа, понял, Эдди! – строго заявил старший агент, и задал проводнику следующий вопрос, – Где сейчас можно найти Ломо Кокоро?

– Скорее всего, в студии «Порт-Салют», – ответил Анри.

Старший агент FBI снова сверился с GPS-навигатором. Найти студию «Порт-Салют» оказалось просто. Она занимала отдельное здание в курортном городке Порт-Салют, доехать до которого можно, продолжая движение на запад. После полосы плантаций и моста через реку Ласул, идет неплохая 20-километровая дорога через горы, до пляжей Англэйз. Городок Порт-Салют, тянущийся вдоль пляжей – это локальный Лас-Вегас и Малибу в общей куче. Вопрос только: действительно ли фигурант сейчас в студии?

– Анри, откуда известно, где сейчас мистер Ломо?

– Вы что, мистер, вообще наше TV не смотрите? – удивился проводник, – Ведь сейчас карнавал клендату там, в Порт-Салют. Клендату – это новый танец, очень-очень sexy. Можете ехать, это безопасно. Только если будете говорить с доном Ломо, то лучше не принимайте от него выпивку и закуску, потому что дон Ломо, все-таки, это…

– Тоже зомби, что ли? – брякнул Виджэй Дженкинс.

– Тише, мистер, – шепотом попросил Анри, – конечно, дон Ломо не зомби. Он зумбези.

– Что-что? – не понял старший агент.

– Зумбези, – повторил проводник, – это хунган, колдун Вуду, который может делать из обычных людей ЭТО. Может из живых людей, или из мертвых. Поэтому лучше вам не кушать то, что он предлагает. Вдруг там колдовской порошок, вы понимаете?

– Вот, чертова страна!.. – не выдержал младший агент.

– Зря вы так, мистер. Наша страна красивая, не надо ее обижать, – упрекнул Анри.

– Ладно… Клендату… Реггетон… Давай, Эдди, поехали, – заключил старший агент.

…

Городок Порт-Салют встретил двух порядком уставших агентов FBI завораживающей переливчатой и тягучей мелодией, в которой дико смешались звучания африканского тамтама, кельтской волынки и гавайской гитары. Часть пляжа размером с олимпийский стадион, была заполнена пляшущей публикой. В основном молодежь. Парни в шортах-бермудах, девушки в микро-бикини. Почти обнаженные тела блестели в свете пламени спиртовых факелов. Хаотичная смена цветов пламени (от холодно-голубого до тепло-оранжевого) создавала мистический ореол этого массового шоу. Главный организатор карнавала (Шоколадный Заяц Апокалипсиса) действительно был тут и, кажется, он не удивился появлению агентов FBI. Он даже прокомментировал отсутствие удивления.

– Я ждал вас. Просто, если на юго-западе Гаити, какой-то зомби убьет кого-нибудь, то найдутся те, кто нашепчет: этого зомби специально сделал Ломо Кокоро, да-да.

– А вы не против поговорить об этом более подробно? – спросил Виджэй Дженкинс.

– Да, нам надо поговорить, идемте в офис студии, – ответил дон Ломо.

…

Студия представляла собой большой трехэтажный коттедж, на застекленной веранде которого работал кондиционер, создавая прохладу (ночь снаружи была жаркой). На широком столе был сервирован кофейный ланч, и дон Ломо сразу пояснил:

– Я люблю вечерний кофе в интересной компании, а вы интересная компания.

– Благодарю вас, – вежливо сказал старший агент FBI, и продолжил, – судя по началу разговора, вы знаете, что случилось, и почему мы беспокоим вас.

– Да, я в курсе. Ваш коллега зарублен напротив банка «Национальный кредит». Это неприятное событие для делового имиджа города. Хотите кофе, или коктейль?

– Нет, спасибо, сэр, мы на службе, – вежливо отказался старший агент. Ему не хотелось проверять на себе справедливость намека проводника Анри, будто нежеланные гости Шоколадного Зайца рискуют получить угощение с колдовским порошком зумбези.

Эти мысли достаточно явно отразились на лице американца, и дон Ломо улыбнулся:

– Вы зря опасаетесь. Даже если слухи обо мне – правда, то разве стал бы я тратить яд, дорогостоящий, кстати, на человека, тело которого будет востребовано в Америку? С позиции плантаторского бизнеса, это заведомо потерянные инвестиции.

– Спасибо за эту информацию, – дипломатично ответил старший агент, – а сейчас нам хотелось бы услышать: что вам известно о девушке по имени Корнелия Дюшес?