Текст книги "Сквозь замочную скважину (СИ)"

Автор книги: Angie Smith

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 61 страниц)

Секундная заминка – и пистолет, что теперь валялся под горой деревянных осколков, мог оказаться направленным на Брэдфорд. Айрин отчаянно пыталась дотянуться до рукояти, но Ева успела перехватить её руку и со всей силы впечатала женщину головой в бетонный пол.

Айрин застонала от боли, делая тщетные попытки отбросить Еву в сторону, но её сил хватило лишь на слабые пинки. Брэдфорд не чувствовала слабых ударов, что сокрушались на неё с каждым новым выпадом лежащей на земле женщины. Она словно погрузилась в дивный сон – эфемерное видение, что притупляло боль и заставляло её ещё крепче вжимать в пол ослабленное женское тело. Сжав в руке тонкую шею, Брэдфорд склонилась над Айрин. Лезвие клинка блеснуло в тусклом свете потолочной лампы и на миг Ева ощутила страх – искренний животный порыв бросить всё и прекратить эту пытку. Но, увы, сложившиеся обстоятельства не предполагали отступных путей.

Ева в последний раз взглянула в глаза Айрин, чувствуя, как под её рукой пульсирует сонная артерия, и сделала решающий рывок. Лезвие впилось в грудную клетку, вызывая истошный рык, что утонул в агонии от нового удара. Прикрыв ладонью рот содрогающейся на полу женщины, Ева прокрутила в руке нож, ощущая, как по её ладони струёй стекает тёплая кровь. Несколько её капель попали на белоснежный китель, оставляя мерзкие бурые пятна. Вскоре, при встрече с Паскалем Ева скажет, что это томатный сок, который так некстати выскользнул из её рук, и ей поверят.

А пока она застыла над бездыханным телом покойной агента британской разведки, с ужасом осознавая, что этот шаг – лишь начало той смертельной круговерти, в которую их всех втянул Зейд Асад. И Брэдфорд уже чувствовала, что она облажалась.

***

Они продвигались тёмными коридорами северного крыла в полной тишине. В этот раз Джеймс оказался ведомым Евой – он невольно доверился её наблюдениям и инстинктам, сворачивая в тех местах, где она осторожно дёргала его в сторону, и останавливаясь всякий раз, когда Брэдфорд замечала людей Асада. Их путь пролегал в обход шумной кухни и продовольственных помещений, а потому пришлось изрядно попетлять, обходя самые людные места этого здания, прежде чем в конце очередного слабоосвещённого коридора показалась старенькая дубовая дверь с надписью «Служебное помещение». За несколько ярдов от неё Ева вдруг подалась в сторону, уводя их в тёмный проход, который упирался в высокую бетонную лестницу.

– Нам туда, – сказала она, кивнув в сторону двери. – Проблема в том, что я не знаю, сколько там людей, поэтому по тихому ворваться не получится.

Джеймс выглянул из-за стены и окинул беглым взглядом пустынный коридор. В нескольких шагах от заветной комнаты находился вход в большой зал, что заставляло их действовать предельно осторожно, не создавая лишнего шума.

– Что ты предлагаешь? – спросил он, взглянув на Еву, что всё это время нервно осматривалась по сторонам.

Брэдфорд безрадостно усмехнулась, поправляя складки на своей помятой форме.

– Разыграем небольшое представление. Прикрой меня.

Выйдя из тени тёмного прохода она направилась в сторону старой дубовой двери. Из-за пояса у неё выглядывала рукоять новенького Браунинга – того самого, что ей несколькими минутами ранее вручил Мориарти. Джеймс держался позади, сохраняя безопасную дистанцию, чтобы не быть замеченным. Ева подошла к двери и легко постучала, замирая в ожидании. Первая попытка не увенчалась удачей – из комнаты не доносилось ни звука – только тихий гул процессора, сопровождаемый едва слышным щелканьем клавиш, что утопали в громком гомоне большого зала. Ева вздохнула и занесла руку, чтобы постучать во второй раз, но вмиг одёрнула себя. За стеной послышались гулкие шаги и старая дубовая дверь с надписью «Служебное помещение» вдруг открылась.

Из тьмы тесной комнаты, что издали больше напоминала кладовку, выглянул низкий худощавый мужчина в форме охраны. Черная армейская куртка свисала на нём, словно балахон, а копна русых волос то и дело падала на покрасневшие глаза, что теперь с недоумением уставились на стоящую напротив Еву.

– Чего тебе? – спросил мужчина хрипловатым баритоном.

– Простите, что отвлекаю, месье, – заговорила Ева, одарив его лукавой улыбкой. – Я, похоже, заблудилась. Не подскажете, где здесь служебный выход?

Пока мужчина в недоумении пытался осмыслить её просьбу, Ева мельком осмотрела комнату и мимолётным жестом показала «1», подразумевая число людей, что находились в помещении.

«Какое облегчение», – подумал Мориарти, выходя из тени тёмного прохода.

– Что… – заветный вопрос так и не успел быть задан.

Пуля из пневматического Глокка, который, к их счастью, обладал неплохим глушителем, пролетела всего в нескольких дюймах от лица Евы и попала точно в цель, рассекая голову стоящему напротив мужчине. Тело с глухим ударом повалилось на пол, но его падение осталось неуслышанным, ведь в тот же миг толпа в большом зале разразилась оглушительными аплодисментами, приветствуя вышедшего не сцену мужчину – одного из организаторов ужина. Его силуэт было видно сквозь большое затемненное окно на другой стороне комнаты – или, скорее рубки, что подобно смотровой башне располагалась в самом верху большого зала, открывая панорамный вид на сидящих за своими небольшими круглыми столами гостей. Всё это громадное помещение теперь оказалось окутанным полумраком, и лишь небольшая сцена рядом с трибуной для заседаний освещалась яркими лучами неоновых прожекторов. Зрелище это было поистине эпохальным – таким и задумывалось.

Джеймс вошёл в рубку, небрежно переступив лежащее на полу тело, и принялся изучать тот скудный набор аппаратуры, что имелся в его распоряжении. Рассматривая системный блок на предмет подходящего разъема, Мориарти слышал, как Ева захлопнула дверь, предусмотрительно замыкая её на несколько оборотов. Она медленно подошла к нему сзади в тот миг, когда большим залом вновь пронеслась волна оваций – на этот раз аплодировали завершению очередной формальной речи, что венчала собой начало ужина. Говорили о проекте «Баал» и его значимости для «безопасности европейского региона». Пока Джеймс был занят подключением флешки и загрузкой нужных файлов на компьютер, Ева продолжала заворожено слушать очередного холёного менеджера, нервно поглядывая на сидящего у самой сцены Асада.

Возня с аппаратурой заняла не так уж много времени. Доступ до сервера упростил вход в систему, – программа в считанные минуты запустила алгоритм подбора кода и вскоре мерцающий черный экран строки ввода сменился изображением с главного экрана, что располагался прямиком позади сцены. Нужные файлы уже были загружены на компьютер и ждали своего времени, пока парнишка, что как раз закончил свою программную речь, получив порцию формальных аплодисментов, громко объявил:

– А сейчас я хотел бы передать слово человеку, который сделал проект «Баал» реальностью. Прошу поприветствовать – Зейд Хасан.

Он вышел на сцену из тьмы зала под гром оваций, и глядя на застывшую в свете софитов фигуру Джеймс почему-то вспомнил военную хронику сороковых – примерно так Рейхстаг, полон дежурных прихвостней Рейха, приветствовал своего фюрера. Сейчас на месте генералов СС и рейхсминистров сидели обычные марионетки – пустые личности, ценные лишь за те крупицы власти, что находились в их распоряжении. Асад чувствовал их слабость, он знал – его слово здесь имеет критическую важность, а потому не спешил начинать свою речь, дожидаясь, когда последние отголоски аплодисментов стихнут. И лишь когда в большом зале воцарилась гробовая тишина, Зейд заговорил:

– Моя покойная жена как-то сказала мне: наш мир – это сад, прекрасный сад, который создал бог. Но как и всякий сад, он требует прополки. К сожалению, опыт былых лет показывает, что столь ответственное задание не может быть идеей одного человека, иначе в нём пропадает объективность, гуманизм. Для того, чтобы не повторить ошибки прошлого, был создан проект «Баал» – общая инициатива двадцати восьми стран для сохранения мира в Европе. Я безумно рад стоять здесь на этой сцене, глядя на лучших людей этого континента, которые разделяют наши взгляды на миропорядок. Пускай, пока мы у отправной точки, впереди нас ждёт долгий путь, конечная цель которого – безопасность каждого человека, в независимости от расы, религии и положения, – Асад сделал театральную паузу, обратившись к своему помощнику за бокалом шампанского. – И раз уж это – ужин, – не буду утомлять вас длинными формальными речами. Предлагаю поднять ваши бокалы за мир, господа.

Как только Асад закончил свою пламенную речь, в зале вмиг загорелся свет. Джеймс смотрел на гостей, что, как один, скандировали эту лживую мантру, брошенную Зейдом, и замечал до боли знакомые лица: в дальнем углу сидел один из давних противников Асада – министр иностранных дел Германии, который ещё каких-то полгода назад расписывался под идеей демилитаризации; ближе к сцене нашёлся Дауэл, что занял своё место подле премьер-министра Швейцарии – прямо возле столика Асада; ну, а в центре зала, рядом с британской делегацией сидел, пожалуй, самый безучастный член этого сборища – Майкрофт Холмс. Мориарти ухмыльнулся глядя на то, как старый добрый Снеговик отчаянно пытается сдерживать собственное презрение к происходящему, нервно взирая на сцену. Для таких как он это место – компромисс с собственной совестью, баг в заржавелом моральном коде.

«И это ведь только начало», – подумал Мориарти, продолжая настраивать аппаратуру для трансляции.

На миг он настолько увлёкся своей работой, что едва не пропустил мимо своего внимания тихий возглас Евы:

– Джеймс, – прошептала она.

Мориарти взглянул на неё с легким раздражением – он ненавидел, когда его отрывают от работы, а особенно – от такой тонкой, как взлом системы безопасности. Но Ева выглядела встревожено, даже слишком, учитывая её спокойный нрав. Она взглянула куда-то вдаль, сквозь затемнённое стекло, тихо шепнув:

– Асад, он уходит куда-то, – пояснила Ева. – И Дауэл, похоже, пошёл с ним.

Мгновение понадобилось Джиму, чтобы проследить за её взглядом и увидеть, как Зейд вместе с Марком едва ли не одновременно поднялись со своих мест и направились прочь из помещения в сопровождении пары рослых охранников. Оторвавшись от созерцания зала Джеймс невольно взглянул на часы. Без пятнадцати десять. Настало время второй фазы.

– Пора включать кино, – заключил Мориарти, возвращаясь к компьютеру.

Небольшая манипуляция с кодами – и свет в большом зале по одному щелчку погас, оставляя включенным один единственный софит, направленный в сторону сцены. Среди гостей началось тихое перешёптывание, а охрана, стоявшая у каждого из выходов, встала в боевую готовность. Официанты, что оказались в зале в этот момент, замерли в ожидании, когда неполадки с аппаратурой закончатся и они смогут продолжить своё нехитрое дело, но шли мгновения и ничего не менялось – лишь одинокий прожектор время от времени дребезжал, издавая тихий скрип.

В один миг большой экран замигал помехами. На фоне было слышно чьи-то сдавленные крики, после чего появилось изображение – мутное, словно пропущенное через один из новомодных фильтров VHS… вот только это был не фильтр, а единственное доступное в те годы качество съемки. Джеймс долгое время работал с видео, чтобы оно стало, как минимум, смотрибельным, и, по итогу, обрело вполне понятный посыл. Мориарти знал, что будет дальше в этом ролике – он слишком часто пересматривал его, пытаясь выровнять качество изображения и подтянуть экспозицию, чтобы неразборчивые силуэты превратились во вполне себе реальных людей, один из которых сейчас сверкал белозубой улыбкой на весь большой экран. Он вместе со своими дружками нервно переговаривался с оператором, обсуждая маршрут какого-то автобуса, сидя в засаде у одной из пыльных афганских дорог.

– Зачем снимаешь? – спросил мужчина в кадре на ломаном английском.

– Мулла просил видео-подтверждение, – ответил оператор. – Без видео не поверят, ты же знаешь, Зейд.

– Знаю, – ответил Асад.

На видео его было не узнать – вместо короткой армейской стрижки под линейку была густая каштановая шевелюра, собранная в небрежный хвост, изящный костюм от Бриони сменился армейской формой, не по размеру большой для тогда ещё худого и жилистого Асада, ну, а в руках вместо рабочего сотового и кипы деловых бумаг оказался зажат АК-47. Казалось, что солдат на экране не имеет ничего общего с тем самым властным и жадным до лёгкой наживы убийцей, который несколько минут назад с напускной важностью говорил здесь о мире. Но всё же было в этом человеке нечто низменное, а именно, – взгляд, горящий праведной ненавистью до всего, что противоречит его принципам и устоям.

По залу прошлись сдавленные возгласы, когда на экране мелькнул свет приближающегося автобуса. Это был бронированный рейс из Кандагара в Кабул, которым ехали члены миротворческой миссии ООН, и всего через несколько минут его путь закончится хлопком пробитой шины и громким скрипом тормозов. В миг, когда начался штурм, Мориарти невольно взглянул в ту сторону, где сидел Холмс, – во тьме зала он мог видеть лишь тени, но что-то ему подсказывало, что сейчас на лице Снеговика отразилось истинное возмущение.

– Пошли, пошли! – кричал Асад своим людям на видео, когда автобус, заехавший на растяжку из шипов, затормозил на пробитых шинах.

Зрелище на экране мало интересовало Джеймса, зато Ева, словно завороженная смотрела, как люди Асада один за другим выводят из транспорта членов дипломатического корпуса, выстраивая их в ряд спиной к камере. Женщина в кадре – представительница французского МИДа, – начала рыдать, умоляя террористов забирать всё, что им нужно, и отпустить их. Один из военных заехал прикладом ей прямо в лицо, разбивая нос. На экране было видно, как кровь стекает с её лица на землю, и от этого зрелища кто-то в зале громко вскрикнул от ужаса. Джеймс не был уверен на счёт личности этого человека, но исходя из его теоретического расположения – это был коллега этой барышни, нынешний министр иностранных дел Франции.

В то время, как под громкое «Аllahu Аkbar» на видео началась стрельба на поражение, а местная охрана стала резво заколачивать двери в большой зал, не давая никому выйти за его пределы, Джеймс развернулся к Еве, желая обсудить дальнейшие шаги в их плане, но она уже не смотрела видео. Брэдфорд судорожно проверяла наличие патронов в своём пистолете, медленно направляясь к двери.

– Куда-то собралась?

Ева остановилась у выхода и медленно развернулась к Джеймсу.

– Мне… мне нужно идти, – сказала она, отпирая замок. – Я помню план, встретимся на парковке.

Впервые в жизни Джеймс мог констатировать, что совершенно не понимал человека напротив. Он смотрел в глаза Евы и видел лишь искусственный блеск синих линз, что скрывали истинную эмоцию – ужас, животный страх, который проявлялся в дёрганых движениях и дрожащем голосе.

– Куда, к чёрту, тебе нужно? – рыкнул Мориарти, срываясь с места.

Он хотел остановить её, хотел запереть эту чёртову дверь и не выпускать Еву в тот ад, что твориться по ту сторону. Но он не успел.

– Я должна кое-что закончить, – бросила Брэдфорд, прежде чем выбежать из рубки.

Ринуться за ней было бы самоубийством, да притом – вполне себе глупым. Так говорило сознание, мозг, что отвечал за рациональность его мыслей и действий. Однако глубоко внутри, там, где каменные законы логики подмывают пустые и совершенно нелепые сантименты, зрело желание умчаться вперёд, забывая обо всём, что они так долго планировали.

На этот раз разум победил и Мориарти сокрушительно осел на стул, тихо выдохнув:

– Чёрт…

Он дал себе первое в жизни обещание – как только третья фаза запуститься, он найдёт её. А пока, пока его ждала тонкая работа с местной системой связи. Взгляд Джеймса упал на неприметную чёрную рацию, которая болталась на поясе у мёртвого мужчины – того самого, что получил от него пулю в лоб. Она, наверняка, была связана с остальными по той самой скрытой сети.

«Что ж, это уже что-то», – подумалось Джеймсу.

Тем временем видео с расстрелом запустилось заново, вызывая ещё более громкие возгласы у своей аудитории.

***

Она бежала стремглав, свернув в сторону лестницы, и старалась изо всех сил отогнать образ расстрелянной делегации – мирной миссии, которую погубил Асад. Каждый миг на месте тех людей она представляла одного человека – мальчика, что так рано потерял семью. Ева помнила дорогу, она могла вслепую добрести до той комнаты в самом конце длинного коридора, но сейчас нужно было оставаться бдительной. На первом лестничном пролёте всё было тихо, однако чем ближе Ева подбиралась ко второму этажу, тем громче становились чьи-то грубые крики. Это люди Асада сбегались со всех углов здания, чтобы исполнить свой долг и сохранить шаткий покой этой покатившейся к чертям «встречи десятилетия». Пришлось замедлить шаг.

Ева вытащила перед собой пистолет и старалась ступать как можно тише. Она то и дело судорожно оборачивалась назад, проверяя обстановку, и всякий раз натыкалась лишь на блаженную тишину лестничного пролёта. Только ближе к выходу на второй этаж она заметила спускающихся сверху головорезов, вооружённых теми самыми модифицированными Браунингами, что ей уже довелось видеть несколькими неделями раньше. Спрятавшись за бетонные перила, Ева стала дожидаться, когда мужчины подойдут ближе.

Их было двое – два совершенно одинаковых по своей громадности амбала, которые при желании могли переломить её пополам одним точным ударом. Но у Евы имелось явственное преимущество – они совершенно не смотрели по сторонам, а потому не заметили, как в один момент её фигура выглянула из-за сплошных бетонных перил и сделала несколько точных выстрелов. Ева не стала распыляться сразу на двоих, а потому сперва выбрала целью одного – того, что был ближе к ней. Один её выстрел попал мужчине в плечо, второй же прошёл навылет, рассекая грудную клетку. Не важно, куда она попала – в сердце или лёгкие, – ему в любом случае скоро конец. Укрывшись за бетонными перилами, Ева могла слышать, как его грузное тело с грохотом повалилось на пол.

Второй парень успел увернуться, спрятавшись в тени массивной колонны. Он палил поверх головы Брэдфорд из своего Браунинга, не позволяя ей и на дюйм подняться, чтобы сделать выстрел. Он стрелял так неистово, что едва ли не за минуту истратил впустую весь свой чёртов магазин. Количество патронов в этих пистолетах было первым, что она проверила, когда смогла получить к ним доступ. Отсчитав ровно двенадцать пуль, Брэдфорд дала себе секунду на ожидание – но выстрела так и не произошло, а потому она резко выглянула из-за перил и, отойдя немного назад, смогла попасть в руку стрелявшему в неё мужчине. Браунинг выскользнул из его ладони, полетев на землю. Ева, словно завороженная, следила за тем, как мужчина со сдавленным рыком схватился за раненую руку, отступая назад к своему укрытию, и лишь громкий звук удара стальной рукояти об бетонные ступени заставил Брэдфорд опомниться. Одного мгновения хватило, чтобы Ева смогла прицелиться и попасть парню точно в голову. В тот миг, когда мужчина замертво повалился на пол рядом со своим напарником, Ева смогла облегчённо вздохнуть.

Путь ко второму этажу был чист, но это ненадолго. Брэдфорд слышала, как ещё несколько людей Асада резво спускаются вниз, следуя за звуками борьбы, а потому она резво вскочила на ноги и забежала в длинный коридор. Навстречу ей тут же ринулся то самый парень, что охранял покой младшего Клемана. Он выставил перед собой пистолет, завидев на горизонте приближающуюся фигуру, и сделал несколько выстрелов, от которых Еве удалось сокрыться в одной из тёмных арок, что уходила вглубь северного крыла. Стены в этом проходе были от потолка до пола увешаны зеркалами в позолоченных рамах, а по обе стороны широкого холла тянулись ограждённые красными оградами античные скульптуры. Это место было совершенно не похоже на тёмные коридоры северного крыла. Излишне вычурное и тонкое в своём оформлении, оно могло увести Еву в соседний корпус – к очередной лестнице, – если верить карте аварийных выходов на стене.

«Неплохой вариант для отступления», – подумалось Брэдфорд, прежде чем она выглянула из своего укрытия и сделала ещё несколько выстрелов. Один из них прошёл навылет, задевая предплечье нападающего мужчины. Глядя в зеркало на противоположной стене Ева могла видеть, как он скрылся за нишей на другой стороне коридора, зажимая кровоточащую рану. Следующий выпад мог быть решающим, но Ева осеклась и пуля попала в висящую на стене картину. В тот же миг мужчина вышел из своего укрытия и сделал череду выстрелов – несколько пуль попали в зеркальную стену, оставляя паутину из мелких трещин, и только одна, выпущенная в тот миг, когда Ева по неосторожности дёрнулась в сторону, попал ей в бедро. Снаряд прошел по касательной, но боль от этого не ослабла. Ева видела, как по белых форменных штанах струится кровь, а рваные края раны начинали жечь при малейшей попытке сдвинуться с места. Стоило перевязать ногу, но на это не было времени. Прижавшись к холодной зеркальной стене, Ева тяжело вздохнула.

«Осталось совсем немного», – осаждала она мысленно себя, отвлекаясь от нарастающей агонии.

Хотелось кричать, но это было бы лишь напрасной тратой энергии, а потому Ева сцепила зубы и сделала последний выпад. Проследив за траекторией движения мужчины, что как раз решил сменить место дислокации и подобраться ближе к ней, Брэдфорд выглянула из своего укрытия и спустила половину магазина, стреляя точно в грудь. Несколько пуль улетели в стену, но большинство нашли свою цель. На этот раз она не промахнулась и попала в сердце.

Нога всё ещё адски болела, когда Ева шла через длинный коридор. Всякий раз делая новый шаг она чертыхалась, ощущая невыносимое жжение рваной раны, но остановиться себе не позволяла. В мыслях творился коллапс – детали слаженного плана, выжженные в клеймом в её сознании, вдруг рассыпались на мелкие осколки. Третья фаза, которую сейчас должен был запустить Джеймс, теперь казалась далёкой мечтой, навеянной затуманенным болью сознанием. Хотя исходя из всполошившихся людей Асада она могла быть вполне себе реальной. Ева не жалела, что ушла, – Джеймс был далеко не ребёнком, ну, а она просто не могла поступить иначе.

«Я прошу вас, Ева. Как мать. От этого зависит жизнь Лоренса», – раздалась гулким эхом в её мыслях последняя воля Луизы Клеман.

Ева ускорила шаг.

Дойдя до конца коридора, Брэдфорд опёрлась рукой о стену и одним рывком открыла старую дубовую дверь. Клеман стоял у окна, с испугом уставившись на раненную Еву. В его взгляде отпечатался искренний детский ужас, а с уст сорвалось тихое «Господи!».

– Пошли отсюда, – сказала на выдохе Ева, но Лоренс будто не слышал её – он застыл в одной статичной позе и не сдвинулся с места. – Ну же, не стой! У нас мало времени! – рыкнула низким, словно не своим голосом Брэдфорд, ощущая новый прилив боли.

От её слов парень словно отмер. Он отпрянул от окна и пошёл на встречу к Еве, сжимая в руках свой сотовый.

– Это дал тебе Асад? – спросила Брэдфорд, выдернув из его рук телефон, когда они вышли из комнаты.

– Д-да, – несмело ответил парень.

Ева скривилась в отвращении и с размаху бросила сотовый об стену, разбивая его на сотни мелких деталей.

– Там наверняка какой-то жучок или передатчик, по которому его люди тебя мониторят, – пояснила она, сворачивая в сторону зеркального холла. – Идём сюда, здесь безопаснее.

Дальше они продвигались в гробовой тишине. Лоренс пытался заговорить с ней, но Брэдфорд обрывала его на полуслове, умоляя быть потише, чтобы она могла услышать приближение очередной порции головорезов, что сновали дворцом. К их счастью, выбранный Евой путь оказался чистым, и они смогли спокойно пройти до самого конца этого длинного зеркального зала, что заканчивался выходом к очередному тёмному коридору, уходящему вглубь южного крыла.

На первый взгляд местность казалась пустынной – здесь не было слышно громких возгласов, не доносились звуки стрельбы – всё было тихо и чинно. И эта иллюзия спокойствия едва не задурманила Еве разум, но она вовремя опомнилась, услышав гулкий звук шагов и чей-то тихий шепот.

Они спрятались за стеной прямо у выхода из холла. Ева прижала Лоренса к стене, приказав ему жестом молчать. Рана всё ещё прожигала тело, но в какой-то момент боль притупилась и Ева словно перестала её замечать. Она всё ещё пульсировала и жгла где-то на периферии сознания, там где покоился её здравый рассудок, что приказывал остаться с Мориарти до конца. Ева повернулась в сторону выхода, пытаясь рассмотреть то, что происходило в соседнем коридоре, но всё, что она смогла увидеть – спины военных прошедших мимо арки, подсвечивая себе путь карманными фонариками. В их руках были модифицированные дробовики, встреча с которыми могла закончиться куда хуже, чем одна рваная рана. Здраво оценив обстановку, Ева решила выждать момент, когда они скроются, заворачивая в один из многочисленных поворотов, после чего она схватила Лоренса за руку и ринулась к лестнице. В этой части дворца было темно. Брэдфорд буквально двигалась на ощупь, ориентируясь на слабые отблески света, что струились из нижних пролётов.

Забежав на лестницу, Брэдфорд приказала Лоренсу держаться позади и мониторить верхние этажи. Парень повиновался ей безмолвно, словно чёртов солдат, но Ева чувствовала – ему страшно, его ладонь буквально дрожала в её руке, пока они спускались вниз. На нижнем пролёте Брэдфорд резко остановилась, потянув Клемана за собой к нише в стене. Спрятавшись во тьме своего временного укрытия, Ева вглядывалась в тени, мелькающие у выхода с лестницы. Она успела насчитать, как минимум, трёх военных, что слонялись коридором. Начинать стрельбу сейчас было бы убийственной ошибкой, ведь тогда их укрытие пошло бы прахом и оба они стали бы пушечным мясом для всех местных головорезов.

В памяти вновь мелькнули кадры из того старого видео – ночь, рыдающая женщина, кровь, выстрелы и оглушающий белый шум в конце. Ева одёрнула себя. Она устала терять людей, устала нести этот тяжкий груз из вины. В этот раз всё будет иначе, в этот раз она сможет спасти хоть одного достойного человека. Лоренс Клеман был больше чем пустым обещанием из прошлого, он оказался её искуплением, её собственной сделкой с совестью.

Грохот чужой тяжелой поступи донесся из арки, что выводила к коридору, и Ева поняла, что время пришло. Она отпустила руку Лоренса, шепнув ему оставаться на месте, и покинула их укрытие. Ей удалось сделать несколько шагов вдоль стены, оставаясь по прежнему во мраке, пока мужчина приближался к выходу на лестничный пролёт. Она видела его длинную тень, что тянулась маслянисто-белым полом, словно змей, пробирающийся к своей добыче. В миг, когда фигура мужчины показалась в арке, Ева подалась вперёд и сделала несколько выстрелов на поражение. Первая пуля прошла меж рёбер, рассекая грудную клетку, а вторая застряла в солнечном сплетении. Мужчина попятился назад, издавая короткий вскрик, после чего его тело обмякло на полу, а безжизненный взгляд тёмных глаз устремился вверх.

На шум сбежались остальные. Ева успела продвинуться вниз по лестнице, скрываясь за перилами, пока парочка военных осмотрели тело своего товарища и двинулись в её сторону. Не дожидаясь, когда они подойдут слишком близко, Ева выглянула с укрытия и, не успев прицелиться, выстрелила. Пуля попала в стену, что заставило одного из солдат скрыться за аркой и начать палить в ту сторону, где находилась Ева. Второй мужчина двинулся в сторону лестницы и едва Брэдфорд опомнилась, чтобы перезарядить свой Браунинг, он выглянул из-за перил и медленной поступью стал приближаться к тому месту, где сейчас скрывалась она. Особого выбора у неё не было, а потому, чтобы не нарваться на встречный огонь, Ева пригнулась и, выглянув из своего укрытия, выстрелила мужчине в ногу. Послышался громкий вскрик, после которого следовала пара судорожных выстрелов «в молоко», что прошли мимо Брэдфорд. Выждав, пока у солдата снизу закончатся патроны в его чёртовом дробовике, Ева привстала и, прицелившись, нажала на курок, попадая в висок стоящему в десятке ярдов от неё парню. Его тело с грохотом повалилось вниз по лестнице, замерев на последних ступенях.

Мужчина, что сейчас скрывался за аркой, продолжил свою стрельбу, но теперь его некому было прикрывать, а потому Ева смогла тихо пройти вдоль сплошных перил и, перешагнув через труп солдата, остановилась у самого подножья лестницы. Дожидаться, пока тот парень истратит свой второй магазин было глупо, ведь на это может уйти чёртова вечность. Поэтому Ева засунула свой почти бесполезный Браунинг за пояс и, подняв выпавший в пылу драки дробовик, звонко перезарядила его.

Ей нужен был всего один миг – мгновенное замешательство, промедление, ошибка, которой можно воспользоваться. Но шли минуты, а заветный момент всё не наступал, и Ева уже начинала подумывать, как бы ей было проще ринуться под пули, когда вдруг откуда-то сверху раздался громкий шорох. Это был Лоренс – он ударил ногой по деревянному полу, обращая на себя внимание стрелка. Увидев краем глаза тень, что показалась из их укрытия, Ева не думала ни секунды. Она выглянула из-за перил и с первой попытки зарядила дробью в то место, где скрывался стрелок. Затем следовал ещё один выстрел – на этот раз Брэдфорд прицелилась в голову и к её огромному счастью она попала точно в цель.

Как только путь оказался чистым, а звуки выстрелов утонули в блаженной тишине, Лоренс окончательно покинул своё укрытие, подбегая к Еве и помогая ей встать на ноги. Вместе они дошли до пустынного коридора. Клеман смотрел строго прямо, стараясь не оглядываться на изуродованные трупы, устилающие пол под его ногами. До заветного выхода, что находился на другом конце коридора, оставалось каких-то пару десятков ярдов, когда Лоренс вдруг отпустил Евину руку и резко остановился.

– Ты ведь… – он запнулся. – Ты и правда хочешь убить Асада, да?

Ева испустила тихий смешок.

– Да, Лоренс, я очень хочу этого.

– Не стоит, – выпалил Клеман дрогнувшим голосом.

– Что? – непонимающе спросила Брэдфорд.

– Не делай этого, прошу, – отчаянно прошептал он. – Я не хочу, чтоб ты тоже погибла.

Это были слова мальчика – ребёнка, которому слишком рано пришлось встретиться с тягостями взрослой жизни. Голос Лоренса дрожал, а в глазах отразилась вселенская печаль. Он то и дело поглядывал в сторону лестницы, где залитые собственной кровью лежали тела людей Асада и Ева видела, как страшно ему становилось при каждом новом взгляде. Сознание подростка – занятная вещь: оно стремиться к взрослости, не отпустив детские страхи, хочет свободы, загоняя себя в ещё большие рамки.