Текст книги "Сквозь замочную скважину (СИ)"

Автор книги: Angie Smith

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 61 страниц)

– Джеймс, Ева, – обратился к ним Филип, – позвольте представить вам одного из виновников этого праздника – Зейда Хасана, отца прекрасной невесты.

После всего, что она узнала за последние несколько дней, Ева чётко осознала – каким бы приветливым и обаятельным не казался Асад, он был истинным воплощением зла в современном мире. Властный, статный, серьезный, временами пугающий, он совершенно невольно приковывал к себе внимание. В нём хорошо сочетались черты типичного европейского аристократа, вроде безупречных манер и высокопарной речи, но в то же время где-то среди всех этих жеманных фраз и сотен масок затесался настоящий головорез – хладнокровный и беспощадный.

На вид ему было далеко за пятьдесят: смуглое лицо исполосовали глубокие морщины, кое-где виднелись белые полоски старых шрамов, а в волосах проглядывала седина. Его черты были грубыми, взгляд прожигал, и уже от одного зрительного контакта становилось не по себе. Даже лёгкая улыбка, которую он порою примерял на себя в знак уважения, не могла скрыть его суровую натуру.

– Рад встрече, – сказал Джеймс, пожимая его руку.

– Взаимно, мистер Мориарти. А это… – Зейд взглянул на Еву.

– Ева, моя жена, – ответил Джеймс, краем глаза наблюдая за оцепеневшей Брэдфорд.

Всего лишь раз в своей жизни до этого момента Ева смогла взглянуть в глаза террористу. Это было давно, в те времена, когда она ещё не знала ни о Мориарти, ни о всех тонкостях работы на него. Тогда Ева была простым стажером британской разведки и набиралась опыта в составе одного из министерских отрядов. Когда в их штаб ворвались талибы, никто не паниковал. Все выполняли давно выверенную последовательность действий: послать сигнал бедствия, отключить к черту все приборы (а желательно – просто уничтожить их вместе со всей информацией), взять в руки пистолет и стрелять на поражение. В тот раз Еве так и не удалось задействовать оружие – подкрепление прибыло быстрее, чем начался тот самый ад, который и называется войной. В один момент Ева встретилась взглядом с молодым парнем – ему и восемнадцати не было, а он уже держал в руках автомат. И в его глазах было то, что теперь она разглядела во взгляде Зейда, – злость на весь мир и на неё в частности.

– Приятно познакомиться, – сказал Асад. – Как вам вечер?

– Чудно.

– Рад слышать, – Зейд едва заметно улыбнулся. – Слыхал, вы интересовались мной, мистер Мориарти.

– По понятным причинам меня интересуют все партнёры Филипа. А особенно – такие влиятельные, как вы, – в отличие от Зейда, Мориарти казался непривычно серьезным, обычно он не сдерживал свою натуру и мог легко жонглировать эмоциями, перескакивая от едкой ухмылки до угрожающего оскала. Но сейчас вся былая спесь словно испарилась.

– Я сделал своё имя значимым в не самые спокойные времена, – заговорил Зейд, выждав короткую паузу. – Мулла* тогда только укрепил свою власть. В Афганистане царил хаос, и только горстка избранных могла подчинить себе его. Тогда я, может, и был влиятельным, мистер Мориарти, но не сейчас. Сейчас я спекулянт, как верно заметил однажды Филип. И вся моя власть заключается в горстке бумажек.

– Нынче эта горстка бумажек дорогого стоит.

– К сожалению, – вздохнул Асад. – А кто вы такой, мистер Мориарти? Филип мне многое рассказывал, но я так и не запомнил вашу должность, уж простите…

– Я консультант. Спекулирую собственными идеями.

Их разговор напоминал партию в ментальный пинг-понг, где каждый игрок пытался как можно удачнее отбить удар противника, целясь в самые больные места. Наблюдать за этим было, безусловно, интересно, но, чем дальше заходила эта беседа, тем больше хотелось сказать «Хватит!», слишком уж сильным было воцарившееся напряжение.

– Вы бывали на войне, мистер Мориарти? – поинтересовался Зейд.

– Всего несколько раз в силу своей работы. Хотя, вся моя жизнь, в каком-то смысле, война.

Асад пристально взглянул на Джеймса, после чего отпил немного вина из своего бокала и заключил:

– Вы – не солдат, мистер Мориарти. Таким, как вы, охотнее раздавать приказы и отправлять людей на верную смерть, чем воевать самому.

Услышав это, Джеймс расплылся в настоящем безумном оскале. Он упивался словами Асада, словно это было хорошее крепкое вино, в то время, как Еву они вводили в искренний ужас.

Разговор достиг пика.

– Я всегда находил особую прелесть в искусстве управления, – сказал Джеймс, – и не особо гнушался смерти.

– Тогда вам понравится то, что я собираюсь предложить, – Зейд одарил его столь редкой улыбкой.

Глядя на Мориарти и Асада Ева видела две противоположности, которые буквально отторгали друг друга. Они могли обмениваться улыбками, играя на публику, пока внутри обоих уже назревал план устранения столь нежелательной проблемы.

– Но об этом мы поговорим немного позже, – вмешался Филип. – За обедом в поместье четы Риттер, с которыми я вас вскоре познакомлю.

Зейд с Филипом отошли на несколько минут. Издалека было видно, как Клеман сказал ему что-то, чего Ева так и не смогла услышать в силу образовавшегося шума, на что Асад лишь многозначительно кивнул и удалился. Филип же вернулся к их маленькой компании и заговорил с Джеймсом.

– Он… – Клеман устало выдохнул, – сложный, знаю. Но Зейд – надёжный партнёр, один из лучших в своём деле.

– Ты же понимаешь, кто он? – спросил Джеймс, глядя на то, как за Зейдом закрывается резная дверь. – Скажи мне, что ты на все процентов осознаешь риск?

– Нет никакого риска, Джеймс, – уверял Клеман. – Этот мужик прочнее стали, на него можно положиться.

– Смотри, как бы он тебя не переломил… – шепнул Мориарти, делая первый за этот вечер глоток вина.

Не успело пройти и нескольких минут после разговора с Асадом, как Клеман узрел в толпе ещё одного виновника торжества.

– А вот и Риттер, – шепнул он Мориарти, после чего громко проскандировал:

– Алекс, mein lieber Freund**, как ты? К слову, праздник просто wunderschön***. Я и представить себе не мог такой размах!

– Спасибо, Филип, – Риттер лучезарно улыбнулся Клеману, после чего перевёл свой взгляд на Мориарти. – А вы, кажется, Джон?

Ева едва сдержалась от того, чтобы в голос не рассмеяться, – настолько нелепой была вся сложившаяся ситуация. А уж глядя на недовольное лицо Мориарти, хотелось вовсю расхохотаться. Видимо, нервы после разговора с Асадом все ещё не пришли в норму.

– Джеймс, – процедил с плохо скрываемым раздражением Мориарти. – Джеймс Мориарти.

– Да-да, – протянул Алекс. – Филип говорил о вас.

– А это – Ева, его прекрасная жена, – отозвался Клеман, явно пытаясь не дать Риттеру довести Мориарти окончательно.

– Алекс Риттер, очень приятно, – и вновь эта фальшивая улыбка – точь-в-точь как у его сына – расцвела на его лице.

– Взаимно, мистер Риттер.

Их беседа была крайне быстрой и напряжённой. В разговоре Риттер оказался ещё более напыщенным и недалёким, чем на вид. Он часто путался в именах (что забавляло Еву и Филипа, но в то же время здорово выводило Мориарти). Кем только не был Джеймс: Джоном, Джеком, Джейсом… Подобные ситуации могли показаться забавными, появись они в каком-то американском ситкоме, но в реальности это выглядело слишком уж нелепо. Похоже, только у Филипа получалось ладить с Риттером.

Из всего их разговора с Алексом Ева поняла, что в ближайшие несколько дней их всех ожидает один весьма напряжённый обед в семейном поместье Риттеров где-то в окрестностях Граца. Там будут обсуждаться основные вопросы касательно будущей сделки.

Когда Риттер с Клеманом покинули их с Джеймсом, Брэдфорд нашла в себе силы лишь на то, чтобы громко вздохнуть и сделать солидный глоток шампанского. Она всё смотрела вслед удаляющемуся Филипу и думала о том, какие ещё проблемы ожидают её в компании этого безумца.

– И что дальше? – спросила она у Мориарти.

– Побудем здесь до полуночи и уедем.

– Ты не понял, я о сделке…

– Поговорим об этом позже, – бросил Мориарти.

Вскоре освещение в зале потускнело, и заиграла очередная медленная мелодия. И вновь был долгий, слегка утомительный после всего, что произошло, танец, во время которого Ева упорно старалась отогнать от себя мысли об Асаде. Из головы всё не шёл застывший в памяти образ – размытые очертания человека, и лишь взгляд – леденящий взор, наполненный злостью ко всему окружающему миру, – чётко выделялся из общей картины.

А музыка всё не прекращалась. С каждым новым аккордом образ Асада отдалялся, и постепенно он окончательно растворился в потоке мыслей. Брэдфорд стала украдкой поглядывать по сторонам, пытаясь, как и прежде, разглядеть Инас и Генриха. И лишь, когда музыка стала утихать, ей удалось узреть светлый силуэт, что вырвался из объятий мужа и умчался во тьму, прямиком к выходу на балкон. Под звуки утихающей мелодии многие гости стали покидать зал; кто-то брёл к столику с закусками, кто-то искал свою старую компанию. Ева же стояла среди пёстрой толпы и глядела на то, как вслед за Инас к балкону бежит её брат Гасан.

На размышления не было времени, а потому Ева отступила от Джеймса, шепнув ему: «Я сейчас», и ринулась против потока гостей. Она пробиралась сквозь толпу, пытаясь не потерять равновесия. Взгляд её был прикован к тому месту, где минутой ранее скрылись Инас и Гасан. Приходилось быть крайне невежливой, протискиваясь сквозь настоящую текучку, что образовалась после окончания танца. Периферическим зрением Ева уловила тонкий белый силуэт, что теперь брёл вдоль четвёртого балконного яруса. Отсюда, снизу, Инас казалась лишь блёклой точкой, незаметной для всех гостей.

Хоть Еве и не верилось в это, но уже спустя несколько минут она смогла пробраться через огромную толпу к тому самому месту, где находился выход на балконы. Она старалась бежать как можно быстрее, слабо понимая, на кой чёрт вообще лезет во всё это. Ей просто хотелось, наконец, понять природу того самого отчаяния, которое она узрела в глазах Инас. Более весомой причиной можно было считать естественное любопытство, но Еве уже было как-то плевать на него. Главное – добраться по шаткой винтовой лестнице к тому самому балкону. Ранее, вечером она уже видела, как здесь прогуливались какие-то молодые парочки, так что ничего особо подозрительного в её действиях нет.

Взобраться на лестницу было лишь частью спонтанно образовавшегося плана. Теперь стоило добраться к одной из ниш, где можно было бы спокойно наблюдать за развитием событий. У выхода на балкон было пусто – вся драма разворачивалась ближе к сцене. Ева старалась идти тихо, насколько ей это позволяли совершенно непригодные для таких ситуаций каблуки. Она медленно шагала вперёд, держась в тени, у самой стены. Снизу её едва ли было видно. Пройдя несколько секторов для зрителей, она добралась практически до самого края – впереди оставалось две небольших ложи, в одной из которых она решила спрятаться. В самом конце, у перил, Ева могла видеть Инас и Гасана. Невеста активно размахивала руками, явно пытаясь не сорваться на крик, а её брат продолжал делать попытки усмирить её.

– Зачем ты пришёл сюда? – шипела Инас сквозь пелену из слёз. – Хотел поиздеваться надо мной? Что тебе нужно?

– Прошу, успокойся, – Гасан пытался сдерживать эмоции, он говорил тихо и чётко, словно перед ним стоял провинившийся ребёнок. – Я здесь, потому что хочу, чтобы ты прекратила этот цирк.

– Напомни-ка мне, какой именно?

– Ты сама знаешь.

– Нет, Гасан, я ни черта не знаю! – взревела Инас. – Я не знаю, кто я и что делаю здесь. Вот скажи мне, кем меня видят все эти люди: человеком или нарядной куклой, которая появилась здесь только для украшения семейного древа? Я ведь даже не знаю, кто все они: родственники Генриха или очередные партнёры отца… Ещё этот Риттер с его показушной радостью. «Фрау Вебер, вы просто очаровательна сегодня в этой вашей ночной рубашке!.. Ах, это платье? Что ж, весьма… винтажно».

– Генрих – твой муж. И он тебя…

– Придурок он, – рыкнула Инас, перебивая брата.

– Заткнись! – прошипел Гасан, прижав сестру к холодной стене. – Ты, похоже, забыла, что отец благословил вас.

– Потому что это важно для него.

– Да, и поэтому ты сейчас вытрешь свои слёзы и пойдёшь в зал. К своему мужу.

– Он – не мой муж, – отрицала Инас. – Генрих – всего лишь такая же красивая кукла с пустой головой. Его ведь даже собственный отец презирает, так за что мне его любить?

– Ну что за детские вопли, Инас? – вздохнул Гасан, отпуская сестру. – Тебе уже не пять лет! Перестань забивать себе голову этой чушью про любовь.

– Чушью? – спросила Инас, медленно приближаясь к Гасану. – Это, по-твоему, тоже чушь? – сказав это, она резко подалась вперёд и поцеловала его.

Гасану понадобилось несколько мгновений, чтобы опомниться от наваждения и оттолкнуть Инас. Она попятилась назад и схватилась за перила, сохраняя шаткое равновесие. Они застыли друг напротив друга и миг, казалось бы, замер вместе с ними. На лицах обоих отпечаталась неприкрытая обида, а в глазах пламенем горела ярость. Послышалась звонкая пощёчина. На щеке Инас зиял красный след от удара, слёзы катились из её глаз, и некогда милая очаровательная девушка теперь была похожа на испуганного ребёнка.

– Дура! – рыкнул Гасан, медленно отступая от сестры. – У тебя есть пять минут: не спустишься – я позову отца.

Он ушёл с балкона так быстро, что Ева даже не успела опомниться от всего происходящего. Вся эта семейная драма была ей по большей части безразлична, однако какой-то горький осадок, оставшийся от осознания сути происходящего, всё же не давал ей покоя. Эти двое – Гасан и Инас – не были похожими на героев очередной Шекспировской драмы. Они были, скорее, заложниками обстоятельств, которые диктовали свои суровые правила.

Выждав, пока Инас приведёт себя в порядок и удалится из балкона, Ева вышла из тени ложи и взглянула вниз на поредевшую толпу. У входа она заметила Мориарти, разговаривающего с Клеманом. В дальнем углу зала показалась темноволосая макушка Гасана, который направлялся в сторону выхода. Позади него шагали, взявшись под руку, Генрих и Инас. На другом конце зала Алекс Риттер со своей женой беседовали о чём-то с толпой австрийской знати. На фоне играла тихая спокойная мелодия, и Еве так не хотелось спускаться туда, в самую гущу событий.

Уже через несколько минут она, стараясь не разбить себе голову на крутых поворотах лестницы, сошла с балкона. Найти Джеймса не составило труда – он смиренно ждал её у входа, перебрасываясь фразами с Клеманом. Часы показывали полночь, когда они с Мориарти поспешно покинули бал. Их машина проносилась пустынными проулками ночной Вены, избегая оживлённых центральных магистралей. Джеймс предавался размышлениям о будущем, а Ева корила себя за то, что так и не смогла лично познакомиться с Инас Асад. Эта девушка была испуганной заложницей обстоятельств и могла стать неплохим источником информации. Возможно, ей ещё посчастливится встретиться с ней в будущем, кто знает?!

В отеле, прежде чем разойтись по разным номерам, Ева всё же решилась задать Джеймсу тот вопрос, на который так и не получила ответа.

– И что будет дальше со всей этой сделкой?

– С учётом всех рисков, я думаю, что выйду из неё.

– А как же Асад и Клеман?

Конечно, был ещё Риттер и, наверняка, немало других партнёров, которые могли создать проблемы, но отчего-то именно эти двое – Филип и Зейд – казались наиболее опасными угрозами. Один – тщеславный дурак, который верит в собственную неприкосновенность, а второй больше похож на безжалостный и беспощадный молот, крушащий всё на своём пути к цели. В симбиозе эти двое могут если не разрушить этот мир, то понаделать в нём столько трещин, что ни одна гуманитарная миссия ООН не заделает. Воевать с ними всё равно, что пойти с перочинным ножом на бронетранспортёр.

– С Клеманом всё проще, чем ты полагаешь, – сказал Джеймс. – Со временем он напорется на собственную глупость. А наш дорогой Зейд меня заинтриговал. Думаю, с ним нас ещё ждёт немало веселья.

– Убьешь его?

– Не знаю, – ответил Джеймс без доли иронии. – Всё зависит от обстоятельств.

На этом их полуночная беседа закончилась. Ева и Джеймс захлопнули за собой двери своих номеров и предались лучшему из возможных занятий после невыносимо долгого дня – крепкому сну.

Комментарий к Часть 2. Перед рассветом. Глава 1. Австрия: Вена

Сперва я хотела написать вступительное слово от себя, чтобы подвести вас, дорогие читатели, к тем событиям, которые будут происходить на протяжении всей второй части, но потом поняла, что это – лишь лишняя трата времени. Гораздо лучше, как говорил великий и ужасный Стивен Кинг, не рассказывать, а показывать, а потому встречайте: первая из трёх частей новой главы.

*Мухаммед Омар (Мулла) – основатель движения Талибан, амир (глава) Исламского Эмирата Афганистан.

**mein lieber Freund (нем.) – мой дорогой друг

***wunderschön (нем.) – прекрасный

========== Глава 1. Австрия: Грац ==========

Вена казалась чудесным городом: весь этот австрийский колорит вперемешку с западным урбанистическим стилем, приветливые местные и дичайшее количество мигрантов, безумный трафик на улицах и, в то же время, тихий и мирный исторический центр, в котором находился их с Джеймсом отель, создавали удивительный контраст. Всё это Еве удалось познать по средствам новостей и туристических проспектов, ведь времени на то, чтобы устроить себе ознакомительный тур по городу, попросту не было.

После бала ей ещё несколько раз пришлось навещать личный архив Мориарти, просматривая всю информацию, которая любым образом может касаться Зейда. Еве была интересна история этого клана, его своеобразная эволюция от маленького подпольного сообщества где-то на окраине Кандагара и до той самой «Эла-Илат» – последовательницы Аль-Каиды, которая раскинула свои сети на всём восточном полушарии.

Всё же, не взирая на обширность данных, которые были в наличии у Мориарти, узнать удалось немного… А точнее, практически ничего. Сколько бы газетных вырезок и отчётов она не перелопатила, сколько бы личных переписок не перечитала, Еве так и не удалось узнать хоть что-нибудь весомое об этой банде террористов. Складывалось ощущение, что сам Асад намеренно подчистил за собой следы, удалив из общественного доступа всё нежелательное о себе и своей «Семье».

В конечном итоге, Ева просто сдалась. Она понимала, что узнать больше у неё просто не получится, так что придётся смириться с временным неведением и ждать очередной личной встречи, что была намечена уже на завтра. В тринадцать часов по местному времени им с Джеймсом полагалось прибыть в поместье Риттеров, находящееся где-то в окрестностях Граца.

– Настрой себя на небольшое представление, – говорил Джеймс. – Такие встречи никогда не происходят просто так.

Сейчас, сидя в холодном архиве, Ева всё всматривалась в ночную тьму города и представляла, как все те сотни высоток, одна за другой рушатся мощными взрывами и, подобно карточным домикам, валятся с грохотом на землю. Вокруг в панике носятся прохожие, какой-то ребёнок рыдает над телом своей матери, молодой парень пытается вытащить девушку из горящей машины. Издалека доносятся звуки выстрелов. В воздухе повисла густая пелена из пыли, было слышно мерзкий запах гари и крови, а на стене, как и тогда, – долгие семь лет назад – по кусочкам рассыпалась надпись «МЫ СРАЖАЕМСЯ ЗА МИР».

Ева закрыла глаза.

Воспоминания слились с реальностью в один длинный сюрреалистичный сон, в котором она – Ева – была, как и когда-то давно, – лишь наблюдателем. Кто-кто, а она никогда не была солдатом. Но обстоятельства меняются, и, если их с Мориарти ждёт нечто ужасное, она не должна бояться ничего: ни Клемана, ни Асада, ни войны, ни даже убийства. Больше у Евы нет на это никаких прав…

С этими мыслями она днём позже села в машину к Джеймсу и отправилась в двухчасовую поездку на юго-восток Австрии. Грац находился у самого подножья Альп и представлял собой типичный европейский городок со своими узкими улочками, историческим центром и аутентичной архитектурой, которую Ева, впрочем, так и не увидела, ведь поместье Риттеров было в десяти милях от города. Дорога к нему пролегала через длинную извилистую трассу, что пересекала добрую половину страны.

Путь был длинным, и прошёл он практически в полной тишине. Говорить не хотелось совершенно. Ева и так знала, что её там ждёт, ведь за день до этого Джеймс провёл с ней небольшую ознакомительную лекцию, которая включала в себя пару-тройку ужасающих предположений насчёт того, что произойдёт за обедом в компании Зейда, и щепотку наставлений по поводу поведения в «экстренных ситуациях». Сперва это всё казалось какой-то околесицей, ведь не может же Асад устроить что-то из ряда вон выходящее на глазах у всех этих напыщенных аристократов. Но теперь, когда позади осталось чуть больше половины пути, Ева пришла к выводу, что он предельно безумен и опасен, чтобы плевать на чье-то мнение и творить то, что посчитает нужным. И это её неслабо будоражило.

Проезжая Виннер-Нойштадт, – один из самых больших городов по пути к Грацу – Ева заметила несколько билбордов на немецком с рекламой «Риттер-индастриал» – охранной компании Алекса Риттера. Прозаичный слоган: «Мы сохраняем мир в вашем доме», – рассмешил Брэдфорд. Человек, который теперь являлся одним из главных спонсоров терроризма, говорил о мире – хуже оксюморона и не придумаешь.

Невзирая на длительность поездки на машине и постоянный снегопад, что сопровождал её, Ева всё же находила в ней свои положительные стороны. В конце концов, у них с Джеймсом были все перспективы отправиться в путь на пару с Клеманом на его частном вертолёте, но Мориарти вовремя сказал «Нет», за что она ему безмерно благодарна. Всё же два часа полной тишины куда лучше, чем натянутые улыбки и долгие беседы без капли смысла.

Дорожный знак на обочине показывал двадцать два километра до Граца, когда их машина свернула на просёлочную дорогу. Длинный прямой путь тянулся через бескрайние фермерские угодья и поля. Вдали виднелись заснеженные Альпы. Позади было сто миль пути, а впереди – широкая лесополоса, что скрывала в своих дебрях старинный особняк.

Могучие сосны – столь высокие, словно они уходили вершиной в само небо, – бросали тень на узкую лесную дорогу. Было темно. На миг Ева почувствовала себя Джонатаном Харкером*, что приближался к поместью Графа Дракулы где-то в сердце Карпат. Казалось, вот-вот из лесу выбежит стая волков с горящими глазами, что завоют во славу своему бессмертному хозяину, а небо озарят вспышки молний.

Стоит отдать должное Риттеру, поместье он сохранил в превосходном виде. Когда их машина только остановилась у высоких кованых ворот, Ева не сразу поверила в то, что видит: могучая каменная усадьба в готическом стиле, соизмеримая с размерами неплохого дворца, выглядела так, словно только вчера её возвёл какой-то средневековый зодчий. Высокие гранитные стены украшала пара изящных арок, а на небольшой башне прямо над входом взгромоздилась «готическая роза» – большое витражное окно в форме цветка, переливающееся всеми цветами радуги. Атмосфера мрачного романа отступила, когда Ева заметила стоящих на крыльце Риттера и Клемана. Покуривая сигареты, эти двое о чём-то активно беседовали.

Завидев на горизонте Еву и Джеймса, Филип с Алексом спустились вниз по широкой лестнице к гостям.

– Джеймс, Ева, – заговорил Алекс. – Добро пожаловать в семейное поместье Риттеров. Как добрались?

– Отлично. Кто-то кроме нас уже приехал?

– Нет, похоже, из всех наших гостей только вы и Филип страдаете пунктуальностью.

– Я мог бы прилететь и раньше, – заметил Клеман. – Если бы ты предупредил, что живёшь в каких-то дебрях. Вертолёт пришлось сажать прямо на чье-то поле…

– Ладно, пойдёмте в дом.

Пока они поднимались по лестнице, Клеман успел во всех красках рассказать о том, как чуть не попал на несколько тысяч штрафа и милую беседу с местными полисменами, когда его пилот сажал вертолёт на чьих-то угодьях. Ни Ева, ни, уж точно, Мориарти не вслушивались в его нескончаемую болтовню.

Если не считать без меры болтливого Клемана, в округе было тихо и спокойно: никакого воя полицейских сирен, рокота машин и гула вечно спешащей толпы, которые были неотъемлемым атрибутом больших городов. Возможно однажды, когда все эти кочевания по Европе закончатся, и Ева сможет выдохнуть спокойно, она поселится в схожем месте – одна вдали от всего окружающего мира.

Внутри поместье напоминало большую охотничью хижину какого-то средневекового монарха: множество трофеев и оружия на стенах, сдержанный дизайн в лучших традициях той эпохи, серые холодные стены, бесчисленное количество старинной мебели и элементов декора, дополняющих общую картину.

В доме они встретили Лоренса Клемана, что был целиком и полностью сосредоточен на своём телефоне. Пока Риттер с гордостью показывал портреты своих предков, попивая свежий кофе, Ева мельком поглядывала на племянника Филипа. Хотелось бы ей сейчас так же, как и ему, уткнуться в свой сотовый и отвлечься от длинной истории семьи Риттеров.

– А вот это место – Ведьмин яр…– рассказывал Риттер, указывая на какой-то желтоватый клочок бумаги на стене, – да-да, это оригинальный рисунок, датированный 1619 годом. Альберт Риттер, мой прадедушка в восьмом колене, построил на этом месте вот это вот поместье.

Впрочем, надолго рассказ Алекса не затянулся. Вскоре к нему подошёл дворецкий и сообщил, что прибыл Зейд Хасан со своей семьей. Риттер мигом сорвался с места и, глубоко извинившись перед Евой, увёл с собой Джеймса и Филипа для того, чтобы «обсудить кое-какие вопросы».

– Лоренс, – позвал его Алекс. – Не покажешь миссис Мориарти зимний сад?

– Да, – с энтузиазмом отозвался Клеман. – Конечно, месье Риттер.

– Спасибо. Мы мигом.

Столь искренний порыв Лоренса удивил Еву, ведь всё это время он безучастно пялился в телефон и вряд ли проявлял хоть какой-то интерес к россказням Риттера. Когда они остались наедине, Ева всё так же оставалась сидеть в небольшом кресле, наблюдая за Лоренсом.

– Мы можем остаться здесь, если ты…

– Пойдёмте, – резко сказал Лоренс, поднимаясь с дивана.

Он не казался раздражённым – скорее встревоженным. Всё то время, что они шли по длинному тёмному коридору, он мельком осматривался по сторонам, словно боялся, что за ним кто-то следит. Ева не стала наседать на парня и расспрашивать у него о причинах такой паранойи. «Мало ли, каких странностей можно нахвататься в компании его дяди», – подумала она.

Дойдя до высокой стеклянной двери в самом конце этого длинного коридора, Лоренс, который всё это время шёл впереди, остановился и развернулся к Еве. Он взглянул на неё – возможно впервые за всё время их знакомства, – и в его взгляде были тревога, боль и, возможно, только возможно, но Ева разглядела в уголках глаз слёзы. Об этом она, впрочем, не проронила ни слова.

– Зимний сад, – сказал парень, открывая перед ней дверь. – Пойдёмте, миссис…

– Можно просто Ева, – сказала она как можно менее обеспокоенным тоном.

Лоренс лишь молча кивнул в ответ и повёл её внутрь просто таки огромного помещения. Первое, что привлекло внимание Евы, – это отнюдь не цветы, а большая куполообразная стеклянная крыша. Она накрывала собой весь этот дивный сад, словно один большой прозрачный колпак, сквозь который все эти дивные растения получали необходимый солнечный цвет.

– Ева, – позвал её парень.

– Да, Лоренс.

– У меня не было возможности поговорить с вами на балу… И, если честно, то я не думал, что и сейчас у меня получится это сделать. Но, раз уж так вышло… – парень замялся. Он с трудом подбирал слова, а уж сложить из них связанную цепочку предложений и вовсе было неподъёмной задачей для него.

Ева не стала долго томить встревоженного паренька, а потому прервала его бессвязный поток мыслей одним вопросом:

– Что ты хочешь спросить, Лоренс?

– Вы ведь были знакомы с моей мамой? – поинтересовался он с непривычной твёрдостью в голосе.

– Я знала её не так долго, как хотелось бы, но да, ты прав.

– Она рассказывала мне о вас и о вашем муже. Мама говорила, что вы можете мне помочь…

– Лоренс, – Ева взглянула в глаза парня, пытаясь увидеть где-то на глубине этих серых омутов запрятавшегося ребёнка, который теперь уступил место взрослому мужчине, – твоя мама заботилась о тебе…

Подобные слова звучали в адрес Лоренса отовсюду: от родственников, друзей, частного психолога, которого нанял дядя. Они больше не впечатляли его. Столь важный факт превратился теперь в дежурную отмазку, чтобы не слушать страдания мальчика, которому пришлось в один месяц потерять двух самых близких для себя людей.

– Вы видели те документы? – спросил Лоренс, не став слушать до конца очередной чувственный монолог.

От этих слов у Евы едва дар речи не пропал. Она понимала, что парень может знать многое, но точно – не всё, так что не стоит перед ним открывать все карты сразу. Судя по тому, что Ева уже увидела, у мальчика был стойкий характер и неплохая смекалка. И пусть со стороны он мог показаться обычным подростком, пялящимся часами в свой сотовый, мало кто мог знать, что всё это время он не сидел в Твиттере или Фейсбуке, а копался в личных переписках американских дипломатов. Ева заметила это в тот самый момент, когда смогла получше рассмотреть мелькающий на экране его телефона текст.

Тактика отрицания была единственной возможной в этой ситуации, а потому Брэдфорд сконфуженно воскликнула:

– Какие ещё документы?

– Те, которые вам дала мама после смерти отца, – объяснил Лоренс.

Как бы сейчас хотелось Еве вернуться на три месяца назад и сказать Луизе одну важную вещь: «Попытайся не трепаться об этих дурацких бумагах». Но она ведь верила, что у этой женщины хватит ума, чтобы дойти до этого логического заключения… Хотя теперь, поглядывая на сотовый Лоренса, Ева думала, что, возможно, вовсе и не Луиза рассказала ему об этих документах. Может быть, он узнал об этом сам, скажем, вскрыв её почту или СМС-сообщения.

– Она дала их не мне, а моему мужу, – скрывать было нечего, а потому Ева услужливо пользовалась слегка искажённой правдой.

– Но вы их видели? – не сдавался Лоренс.

– Что ты хочешь знать?

– Я хочу знать, что в них. Что такого могла передать вам моя мама за несколько недель до того, как она погибла? И как это связано со мной?

Настойчивость Лоренса медленно, но верно выводила Еву из себя. Так и хотелось сказать этому парню, что неведение в его случае гораздо безопаснее тех знаний, что хранятся в стопке бумаг. Однако, если Ева и была в чём-то уверенна, так это в том, что Лоренса не убедят никакие отговорки. Он наивно считал, что знания смогут заполнить пустоту, образовавшуюся после смерти родителей, и цеплялся за всякий, даже самый мизерный шанс получить их. Именно поэтому Ева решила не тянуть долго и дать парню ответ, как минимум, на один его вопрос.