Текст книги "Сквозь замочную скважину (СИ)"

Автор книги: Angie Smith

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 61 страниц)

Отражение в зеркале казалось незнакомым. О былых временах напоминали лишь раны и ссадины, прикрываемые нелепым пластырем. Всё остальное теперь словно приобрело новые очертания, сменяя прежнюю поистрепавшуюся оболочку Евы Брэдфорд новой – не лучшей, но куда более безопасной и подходящей для того времени, в котором ей приходилось существовать. Ева отступила немного назад, чтобы получше рассмотреть себя издалека. Это был её первый шаг в обличи Элизабет Беннет – девушки, которой предстояло проникнуть в самое сердце империи Зейда Асада.

Не успела Брэдфорд приноровиться к новой внешности, как где-то неподалёку раздалось тихое жужжание – это вибрировал ее телефон, лежащий на краю раковины. Ева взглянула на экран и увидела там одно короткое сообщение:

«Зайди ко мне. Д.М.»

Это было нелепо – слать сообщения, находясь в пяти ярдах друг от друга, но Ева считала такую привычку скорее забавной, нежели раздражающей. Мориарти не любил обременять себя лишними беседами, предпочитая заваливать её СМС с уже знакомой подписью на конце. И Ева знала – сколько бы она не противилась, ей куда легче последовать его сухой просьбе, чем ждать каких-либо деталей. В последний раз глянув на своё отражение в пыльном зеркале, Брэдфорд покинула ванную.

Джеймс занял соседнюю спальню, где вот уже несколько часов работал над всеми необходимыми деталями её части истории. Он сидел за небольшим столом у приоткрытого окна и по всей видимости доделывал её поддельный паспорт. Ева вошла в приоткрытую дверь и остановилась у порога, так и не решившись пойти дальше. Она молча наблюдала за тем, как Мориарти работает над документами и от чего-то желала оставить его одного. Эти мгновения казались для неё слишком личными, чтобы нарушать их своим присутствием. Однако совсем скоро экран ноутбука погас, а Мориарти медленно повернулся к ней. Их взгляды пересеклись и Еве вдруг стало не по себе. Она уже и забыла, насколько другой теперь выглядела в глазах окружающих.

– Что? – спросила она в ответ на затянувшееся молчание. – Неужели всё так плохо?

Мориарти не ответил на её вопрос. Он ещё какое-то время наблюдал её новые черты – запоминал, очевидно, – и Еве всё это время казалось, что она находится под большим, просто таки гигантским микроскопом. Мерзкое чувство.

– Сядь, – сказал вдруг Джеймс указывая на стул у стены. – Нужно сфотографировать тебя для нового ID.

Ева без лишних слов последовала его просьбе и уселась на стул, нервно поправив изрядно укороченные волосы. Джеймс сделал пару снимков на телефон и загрузил их в компьютер. Затем он на какое-то время занялся редактированием её ID, после чего рядом с ноутбуком послышался тихий скрежет. В тот миг Ева заметила небольшое приспособление по правую руку от Джеймса – нечто, отдалённо напоминающее портативный принтер. Совсем скоро из небольшой прорези показалась пластиковая карточка, так похожая на ту, которая у неё была в Британии в те далёкие времена, когда Ева ещё существовала. Джеймс протянул ей новый ID на имя Элизабет Беннет. Брэдфорд взглянула на девушку, что смотрела на неё из фото и с удивлением осознала, что не узнаёт её – это было нечто ещё более далёкое и искажённое, нежели её отражение. Может быть, дело в камере, что словила не тот момент, или в свете, что падал иначе, но Ева смотрела на лицо и не видела в нём себя. И дело было вовсе не во внешности.

– Как прошло собеседование? – спросил вдруг Джеймс, нарушая тишину.

– Отлично, – ответила отрешенно Ева.

Она всё глядела на свою карточку, вертела её в руках, рассматривала с разных сторон, словно ребёнок новую игрушку… вот только ребёнок не чувствует всего того ужаса, что несёт за собой эта простая вещица. Она ощущала, как неосознанный и совершенно неконтролируемый страх охватывает её мысли.

– Какие-то проблемы? – послышалось на периферии её сознания.

Ева оторвала взгляд от ID и нервно положила его в карман.

– Нет, – ответила она.

Мориарти по прежнему настороженно смотрел на неё своими чёрными как ночь глазами. Он не верил ей. Джеймс был слишком хорошим лжецом, чтобы поверить в чужое враньё. И Ева уже настроилась выслушать очередной допрос в его исполнении, но к своему удивлению получила лишь долгий взгляд и тихое:

– Хорошо, – Джеймс опустил свой взор на нелепый пластырь, что красовался на её переносице и немного погодя добавил:

– Тебе нужно отдохнуть.

Ева улыбнулась Она медленно подошла к тому месту, где сидел Мориарти, и осторожно присела на край стола. Где-то внизу её нога коснулась небольшого ящика с пистолетами, которые они нашли у людей Асада – того самого секретного оружия MI-6, что вдруг утратилось всю свою ценность.

– Тебе тоже, – сказала Ева, касаясь кончиками пальцев ладони Мориарти.

Она смотрела ему в глаза и видела там вселенскую усталость. Ева знала – этот идиот не ел уже почти три дня и спал не более двух часов в сутки. Он устал, как и любой живой человек. Его силы находились на пределе, но даже в таком состоянии он сумел возразить ей.

– У меня есть работа, – ответил Джеймс.

Ну конечно!

Её рука скользнула выше. Ева осторожно провела по тому месту, где под тонкой тканью рубашки проступали очертания бинта. Она хотела сказать ему, что если он не будет должным образом обращаться со своим телом, не давая ему возможность отдохнуть, – эта рана не заживёт никогда. Ей хотелось завопить, что при таком ритме он едва ли доживёт до того момента, когда они доедут до Версаля. Но все эти слова утонули в тихом вздохе.

– Пойдём спать, Джеймс, – шепнула Ева.

И он, к её удивлению, послушался.

***

Ночь тянулась неумолимо долго для Марка Дауэла. Он выкурил, по меньшей мере, пять сигарет и едва сдержался, чтобы не запить их тем дешёвым ромом, что имелся в их холодильнике. Ещё час ушёл на то, чтобы покончить с той до боли скучной книгой, которую он раздобыл на одном из стеллажей. Спать не хотелось. Голова раскалывалась от мыслей о прошедшем дне, а тело – ослабленное безумием их небольшого путешествия – словно окаменело. Он так и остался сидеть в своём неудобном кресле, выкуривая сигарету за сигаретой, пока в этом доме не закончились интересные книги, а запах табака стал невыносимым.

Понимая, что не может больше дышать концентрированным облаком никотинового дыма, Марк поплелся к окну, чтобы открыть его и пустить в комнату немного свежего ночного воздуха. На часах было полтретьего, когда его телефон разразился тихой трелью. На треснутом экране сотового высветилось имя контакта: «ПАСКУДА». Дауэл скривился и дал себе мысленную пощечину за то, что так и не удосужился сменить номер со времён их последней встречи. Зная, что у этого идиота хватит наглости довести его, Марка, своими звонками, он решил прекратить эту пытку и поднял трубку.

– Да, Майкрофт.

– Дауэл, – послышалось на другой стороне линии.

От до боли знакомого голоса становилось тошно. Майкрофт Холмс в этом сумбурном потоке событий казался наиболее неправильной, абсурдной вещью. В памяти ещё были свежи воспоминания об их «милых» беседах на минус третьем этаже Цирка, и последнее, чего хотелось Дауэлу, это повторять это снова.

– Он самый, – грубо ответил Марк. – Чем обязан?

– Полагаю, пришло время нам обсудить с тобой одну общую проблему.

– Проблему? – переспросил наигранно-наивным тоном Дауэл. – У меня нет никаких проблем, Майкрофт.

– Несомненно. Именно поэтому ты сейчас прячешься в халупе на краю «Orient Forest» или на это есть другая причина?

«Ублюдок!» – мысленно выругался Дауэл.

Он нашёл их дом за каких-то несколько часов – это медленнее, чем работала MI-6 в её худшие годы, но всё ещё достаточно быстро для такого неспешного сноба, как Холмс. И этот факт выводил Дауэла из себя.

– И как ты нашёл меня? – спросил он, подходя ближе к приоткрытому окну.

Сквозь неплотные занавески Дауэл смог рассмотреть большой тёмный Роллс-Ройс с правительственными номерами, что припарковался у подъездной дороги. Наличие министерской машины в этих краях напрягало Марка куда больше этого полуночного звонка, ведь это значило лишь одно – разговор предстоял быть долгим.

– Всё по порядку, Дауэл, – ответил своим мерзким менторским тоном Холмс. – Сперва выйди из своего убежища и сядь в машину.

Марк скривился и одним сильным хлопком закрыл окно.

– Иди к чёрту, Майкрофт, – сказал он с раздражением, – я не сяду в твою машину.

На той стороне провода воцарилась тишина. Дауэл слышал какое-то копошение – словно кто-то шагал по сухой листве. Он застыл на месте с телефоном в руках и ждал, когда Снеговик скажет свою заветную фразу.

– Предлагаешь мне зайти к тебе самому? – спросил Холмс с едкой издёвкой.

Марк устало потёр лицо и мысли мгновенно перенесли его в одну из комнат этого дома – туда, где сейчас вели полуночные беседы его брат и его верная спутница. Им точно не стоило влезать в это дерьмо.

– Сука! – рыкнул Дауэл.

– Ну так что?

Дауэл осмотрел комнату и, прихватив закинутый на спинку кресла пиджак, пошёл к выходу.

– Сейчас… – бросил он, прежде чем нажать на отбой и закончить этот нелепый звонок.

На дворе по прежнему было невероятно тихо. Лёгкий ветер блуждал лесной чащей, но Марк не слышал даже шороха листвы. Он брёл вперёд к угрожающего вида Роллс-Ройсу и старался не думать о последствиях своего глупого решения. Машина завелась как только Дауэл приблизился к ней. Тихий рокот мотора разнёсся лесом, когда Марк открыл дверь и сел на заднее сиденье просторного салона. Он ожидал увидеть рядом с собой верную прислугу Холмса – Антею, – но соседнее место пустовало. Машина тронулась, медленно рассекая дубовую рощу. Словно хищный зверь, она пробиралась сквозь густую чащу леса, направляясь к центральной дороге. Прибрежный посёлок, который до этого виднелся лишь далёкими огнями, теперь проносился за окном, открывая Дауэлу уже знакомые однообразные пейзажи крохотных домов, что в несколько рядов обрамляли большое озеро. Молодая луна играла бликами на водной глади, где мирно плавала стая белых лебедей.

Их машина медленно объезжала озеро, пока не остановилась у одной из смотровых площадок, коими была опоясана здешняя набережная. Под кованым навесом не было ничего кроме длинной деревянной лавки, на которой теперь одиноко восседала чья-то фигура. В руках она держала нечто длинное – на первый взгляд могло показаться, что это трость, но Марк не из тех людей, кто мог забыть тот дурацкий чёрный зонт.

Он вышел из машины и пошагал к смотровой площадке. Шаг за шагом фигура человека, сидящего на лавке, становилась всё более чёткой, осязаемой, и вот спустя несколько сотен ударов сердца Марк смог узреть во всей красе самую загадочную личность британского правительства. Майкрофт Холмс сидел, перебросив ногу на ногу, словно заправский сноб, и смотрел на вид посёлка по ту сторону озера.

– Не знал, что тебе по душе французская провинция, – сказал Холмс, не отрывая взгляда от живописного пейзажа.

Марк сел на другой конец лавки – так далеко, как только мог, чтобы не ощущать весь невероятный пафос, излучаемый его полуночным собеседником.

– Зачем ты здесь, Майкрофт? – спросил он, грубо оборвав так и не начавшуюся светскую беседу.

– Помнишь, что я говорил тебе о нашей общей проблеме?

Дауэл помнил и даже догадывался, о чём пойдёт речь, но странное внутреннее чувство тревоги не позволило ему поставить вопрос ребром, прекращая эту глупую игру, в которую они с Холмсом продолжали играть.

– Не думал, что после всего у нас может найтись что-то общее, – ответил он с привычной небрежностью. – Можешь быть немного конкретнее?

– Зейд Асад – думаю это имя многое говорит тебе.

Зейд Асад – два слова, что теперь определяли его существование. Он наблюдал за ним с первых полос местных газет, его грозный лик с грубыми восточными чертами мелькал в каждой новостной сводке. Зейд Асад нынче был тем, кем мечтал стать любой человек во власти – из таинственного обитателя закулисья он превратился в новостной повод, обращая на себя всё внимание мира в одночасье. Не знать такую особу в их кругах считалось просто таки моветоном, хотя Марк отдал бы всё, чтобы забыть этого ублюдка раз и навсегда.

– Слыхал кое-что, – просто ответил Дауэл, стараясь удержаться от лишних эмоций. – А что с ним?

Холмс немного помедлил, покрепче сжав резную рукоять своего зонтика. Он не спешил продолжать их беседу, словно растягивая мгновения блаженной тишины. Вполне вероятно, он хотел показать собственную власть над ситуацией, а возможно вновь нервничал по поводу очередной диеты. В конце концов, Марк резонно предположил, что оба варианта могли оказаться верными.

– Он устраивает званый ужин в конце этого месяца, – заговорил вдруг Холмс. – И по забавному стечению обстоятельств ты приглашён на него.

Кому, как не Холмсу, знать о людях в окружении Асада. Марк готов был поспорить, что Майкрофт уже внедрил туда своих проныр из Даунинг-Стрит, которые собирали для него очередную информацию государственной важности. Но ужин, о котором шла речь, имел достаточно эпохальное значение, чтобы Холмс лично заинтересовался им.

– Как и ты, я полагаю, – сказал Марк. – И что же, посещение мною ужинов теперь входит в число особо опасных преступлений?

Вопрос был дерзким, Дауэл заигрывал с нервами Холмса, словно бесстрашный тореадор, что размахивал своей бархатисто-красной тряпкой перед разъярённым быком. Их характеры были полярно противоположными, но схожими в одночасье – их обоих взрастила бездушная система, она внедрила им в головы нечто, по глупости называемое патриотизмом, вот только если Марк смог избавиться от этого ядовитого чипа, то Майкрофт позволял ему всё глубже оседать в его затуманенных мозгах.

– Я так полагаю, ты не осознаешь всю серьезность того, что должно произойти там, – сказал с неприкрытым раздражением Холмс.

Дауэл усмехнулся. Майкрофт всегда оставался собой – верной министерской шавкой что жила привычными для себя шаблонами. Страшно представить, что однажды он, Марк, мог стать таким же безликим винтиком в гигантской системе власти.

– И что это будет? – поинтересовался резко Дауэл. – Ваша очередная «удачная» операция, вроде Женевы? Или твоя новая сделка с совестью? – он наградил Холмса своим самым искренним презренным взглядом, а в памяти мелькнули те фото с закрытого лондонского клуба, в котором недавно успел побывать Зейд. – Слыхал, ваше ведомство теперь на короткой ноге у Асада. Ты уже успел попробовать чай из его убийственного сервиза?

Холмс не спешил отвечать на его выпады. Он продолжал сжимать резной набалдашник, украшающий рукоять его зонтика и смотрел куда-то в непроглядную тьму июньской ночи. Марку хотелось заставить этого сноба говорить любыми способами – даже не самыми гуманными. Больше всего на свете ему сейчас хотелось выбить из Холмса хоть какой-то ответ, но Майкрофт словно услышал его гневные мысли и в конечном итоге всё же заговорил:

– Зейд Асад – не тот, кого стоит избегать, и ты это знаешь. Работать с ним разумнее, чем противостоять. Это здраво взвешенный компромисс.

«Как предсказуемо», – подумал Марк.

Ответ Холмса прозвучал так же фальшиво, как и большинство политических заявлений его ведомства – сухой, без единой лишней детали он больше походил на оправдание собственных ошибок. За такими ответами обычно крылся целый ворох личностных мотивов, которые должны были остаться в блаженной неизвестности для окружающих.

Дауэл усмехнулся.

– Да что ты? – ехидным тоном воскликнул он. – И для кого же он так здраво взвешен? Для старушки Британии, которая теперь в открытую торгует с террористами? Или для членов Совета ЕС, что умерли в том взрыве? – Марк громко выдохнул, ощущая острую нехватку никотина, что помог бы совладать с нахлынувшей злостью. Жаль, что сигареты остались в доме. – Единственный, кто по факту выиграет из этой сделки – это ты, Холмс, – верный пёс Её величества, который никогда не прочь пожрать из чужой миски. Вот только когда Асад сделает из тебя и твоих балбесов очередной сервиз, некому будет сохранять этот дурацкий компромисс.

Он смотрел на Майкрофта Холмса с невиданной до сих пор яростью. Дауэл ощущал – он ломается, его глупые санименты не отпускают, а странное чувство злости – не на Холмса, нет, скорее на всю их долбанную реальность, – всё никак не отступит. Дауэл откинулся на спинку лавки и продолжил напряжённо всматриваться в глаза своему полуночному собеседнику.

– Громкие слова от человека, что годами работал с террористами, – заявил с нескрываемым презрением Майкрофт, дослушав его гневную тираду.

Этот упрёк казался старой песней на новый лад – Марк слышал его едва ли не каждый день ещё в те далёкие времена, когда его репутацию не успели втоптать в грязь. В коридорах министерства не первый год перешёптывались о его сомнительных способах наладить контакты с Востоком, но как и тогда, так и сейчас Дауэлу было откровенно плевать на все эти заявления. Он и без них знал цену собственных действий и прекрасно осведомлён о всём ужасе их последствий.

– Времена меняются, – вздохнул Марк. – Я совершил достаточно глупостей в своём прошлом, чтобы вынести один важный урок – все эти компромиссы – самообман, – он на миг умолк, переводя взгляд на тёмную водную гладь.

В памяти яркими вспышками проносились события последних месяцев и Марк ощущал, как сквозь его пальцы ускользает утраченное время. Из миллиона компросмисов был лишь один, который казался ему по-настоящему фатальным и имя ему было «Коллин Тадвелл»,

– Знаешь, – заговорил Дауэл после небольшой паузы, – я ведь тоже думал, что поступаю правильно, отправляя самого честного человека в вашей министерской шайке отстаивать вашу честь перед всей долбанной Европой. Я думал, если мне сказали сверху – оттуда, где обитают крысы вроде тебя, -что так нужно, то это однозначно единственный выход, – он взглянул на Майкрофта Холмса и злость вновь засияла в его тёмных глазах. – Но потом я увидел, как двести невинных людей разрывает на куски взрывной волной. И это зрелище, уж поверь, здорово отрезвило меня.

Марку не было интересно, что там ему ответит Холмс. Он отвёл взгляд и продолжил созерцание ночной тьмы.

– То, что случилось в Женеве, больше никогда не повторится, – не ответ – очередное холёное оправдание, которому самое место на страницах «The Guardian».

Дауэл не верил в эти детские «больше никогда». Они могли сойти за ответ для разъярённой прессы, что терроризировала их министерское кодло ещё с Женевы, даже старушка королева поверила бы в них. Но только не он – не Дауэл, что хоть и выпал из обоймы власти, но всё ещё не разучился понимать её мотивов. Нет, Марк точно знал – Женева не была непредвиденным эксцессом, ведь таких ошибок не прощают.

– Если только ты не позволишь этому случится, – сказал Дауэл с долей цинизма.

Ему не стоило смотреть на Майкрофта, чтобы увидеть, как вытянулось его лицо. Удивлялся этот человек ещё более театрально, чем врал.

– О чём ты… – начал Холмс, но был бесцеремонно перебит

– Вы знали про бомбу и о том, кто именно её заложил, – сказал Марк. – Не могли не знать. Вопрос только в том, почему вы ни черта не сделали?

Предопределённость некоторых событий очевидна, но для Марка Женева казалась не просто чьим-то коварным планом, нет, – это была неизбежная жертва, которая должна была иметь хоть какую-то разумную причину. Все эти домыслы поначалу казались ему чистой конспирологией, но ведь он был там и понимал – Асад бы никогда не снёс то здание без помощи извне. Так какая же цена двухсот жизней – вот что интересовало Марка.

Но Холмс молчал. Он оттягивал момент истины так долго, как только мог, в очередной раз демонстрируя пренебрежение к Дауэлу и их затянувшейся беседе. Хотя, возможно, он просто впервые не знал, что сказать.

Подул лёгкий ветер, проносясь рябью по тёмной глади лесного озера. Где-то рядом было слышно глухое постукивание – это наконечник дорогого зонта нервно бился о бетонный пол смотровой площадки. Марк мельком взглянул на Холмса и хотел было что-то сказать, но Майкрофт опередил его, тихо сказав:

– Кое-что нам просто не под силу изменить, правда ведь, Ричард.

Он слышал это обращение уже в третий раз за этот вечер, и если с уст Джеймса оно звучало, как детская издёвка, то Майкрофт произнёс его скорее на манер своей привычной угрозы. Любил же этот человек копаться в чужом дерьме – иначе бы и не занял свой кабинет. Личность вроде Майкрофта опаснее любого терориста – он невероятно умён и обладает доступом ко всему, что имеется в правительственных базах данных, что само по себе уже достаточно убийственная комбинация. И даже закостенелый снобизм позволял этому человеку время от времени по-настоящему удивлять.

А Холмс тем временем продолжил, выждав небольшую театральную паузу:

– Занятное имя у тебя с не менее занятной историей. Ричард Брук – раньше я думал, это просто забавная игра слов, но оказалось, что в этом обращении куда больше смысла. В конце концов, именно под этим именем погиб твой брат.

Нарочитый акцент на последнем слове слегка выбил Дауэла из колеи. Он никогда не раскрывал своего прошлого, а уж после случая с Броуди он и вовсе приучил себя помалкивать в компании министерских снобов. Но теперь у их с Джеймсом истории появилось ещё одно совершенно лишнее звено, и как бы не хотелось Дауэлу убрать его самым простым из возможных способов – он не мог этого сделать. А поэтому пришлось мириться со сложившимися обстоятельствами… в конце концов, этот идиот же не знает всего, если думает, что Джеймс и вправду убил себя.

– Нашёл же ты время… – невесело усмехнулся Марк.

Ему по прежнему не хватало забытых дома сигарет, а мерный стук дурацкого зонтика лишь усугублял это спонтанное желание.

– Я не использую это знание, как оружие, – парировал Холмс. – Я всего лишь хочу сказать, что семья – наша общая слабость, Марк.

Было нечто искреннее в его словах – нечто, отдающее до боли знакомым для Марка чувством. Майкрофт Холм, сколь бы бесчувственным и беспощадным он не казался, всё ещё имел другую сторону своей личности – ту, что однажды заставила его вмешаться в игры между Шерлоком и Джеймсом и создать нечто под названием «проект Лазарь». То, что младший Холмс ещё бродил этой бренной землёй не было новостью для Марка, но тот факт, что его личность заинтересовала Асада, не мог не удивлять. Шерлок был безобидным в контексте его игр – умён, но не влиятельный, сдержан, но слишком импульсивен, особенно что касается его окружения. Похоронить такого куда легче, чем взорвать очередное правительственное здание.

– Так Зейд нашёл его? – спросил Марк.

Майкрофт немного помедлил с ответом, и Дауэл впервые готов был выждать любую его паузу.

– Нашёл, да, – ответил немного невпопад Холмс, – но мой брат не так глуп, чтобы попасться даже такому психопату. После смерти Джеймса Мориарти подобные игры больше не доставляют ему удовольствия. Шерлок слишком самоуверенный, чтобы залечь на дно, а Асад слишком прямолинейный, когда дело доходит до угроз.

Слова Холмса в очередной раз доказали догадки Дауэла. И от этого невольно становилось паршиво, ведь теперь слухи о сотрудничестве Британии с Асадом переставали быть слухами и становились опасной константой. Множество вопросов роилось в его голове после откровений Холмса, но все они сводились к одному:

– И что это должно значить?

– Зейд Асад должен выжить, – незамедлительно ответил Холмс. – Со вчерашнего дня он находится под особой протекцией MI-6, и любой, кто попытается его убить, будет признан виновным в государственной измене и немедленно ликвидирован.

С уст Майкрофта Холмса подобные заявления звучали особенно угрожающе, ведь они вполне могли оказаться реальностью. Собственный план по уничтожению Асада теперь казался ещё более безумным, но Марка это не заботило. В каком-то смысле перспектива смерти даже выглядела заманчиво, если учесть, что смыслов продолжать своё существование больше не было. Однако это всего лишь лирика, а его интересует сейчас суровая и неприкрытая реальность.

– Так это предупреждение? – поинтересовался Марк.

– Скорее, настоятельная просьба не совершать глупостей.

Поучительный тон, с которым была сказана последняя реплика Холмса, заставил Марка ехидно улыбнуться.

– И как я могу устоять перед просьбой самого британского правительства, – сказал он.

Их взгляды пересеклись и Марк явственно ощутил презрение, с которым на него смотрел Холмс. Сложившаяся беседа ему явно была не по душе – куда проще было бы подослать киллера, что прикончил бы Дауэла одним точным выстрелом в лоб, – но в их мире, в мире драконов, так не поступают. Грубая сила ещё в далеком 2007 году, когда Марк поступил на службу в британскую разведку, казалась моветоном среди людей, что привыкли все споры решать путём словесных и бумажных воен. Такой подход пришёлся по душе Дауэлу, что не любил лишний раз марать руки чужой кровью, однако не стоит отрицать – временами, и даже сейчас, увидеть мозги Холмса на бетонном полу было его самым заветным желанием.

Жаль, что этой мечте суждено остаться несбыточной.

– Полагаю, обратно я доберусь без твоего сопровождения, – сказал Дауэл, оглянувшись на застывшую в нескольких ярдах от них машину. – Поэтому должен откланяться. Не хочу больше задерживать.

Он встал со скамьи и под пристальным взглядом старшего Холмса покинул смотровую площадку. Его тёмная фигура всё удалялась, уходя вглубь леса, пока не исчезла в тени исполинских дубов, что возвышались над узкой тропой. Разговор с Холмсом позабавил Марка – он хотел разубедить его совершить самую большую в жизни ошибку. Чёртов Майкрофт Холмс захотел побыть его здравым смыслом, спасая при этом собственную шкуру. От этой мысли Марк тихо засмеялся, сворачивая с лесной тропы в сторону ближайшего посёлка.

Домой он вернулся под утро в приподнятом настроении, держа в руках пару пачек сигарет, купленных в местном круглосуточном киоске, и горсть странного вида ягод, которые росли вдоль лесной тропы.

План начинал складываться воедино.

Комментарий к Глава 5.2 Война

[1] Война (с нем.) – автор Георг Гейм

Она восстала, восстала от долгого сна.

Из-под глубоких сводов восстала она.

Высится в сумерках, безвестна и велика,

И стискивает месяц черная ее рука.

[2] Перевод разговора Дауэла с арендодателем:

– Вам пришла предоплата?

– Да, но это слишком много!

– Это залог.

– Залог?

–Залог вашего молчания молчания. Надеюсь, мы поняли друг друга?

– Конечно.

Итак, это предпоследняя глава этой большой, поистине масштабной работе. События освещаются с перспективы трёх главных героев, что, как по мне, куда лучше раскрывает не только их мотивацию, но и сюжет в целом.

В следующие несколько дней я займусь публикацией финальной части, а пока буду рада узнать ваше мнение о главе.

========== Глава 5.3 Ветер сквозь замочную скважину ==========

Следующие несколько недель прошли для Евы в мутном рапиде – она продолжала готовиться к заветному ужину, что должен был состояться вот уже меньше чем через сутки, и всеми силами избегала компании Дауэла, который любой их разговор переводил в детальное обсуждение («обсасывание», – исправила бы Ева) плана по устранению Зейда Асада. Вся её реальность вдруг сузилась до размеров крохотной хижины в самом сердце французской провинции. Усадьба в Шеврье, где она провела последние несколько месяцев, осталась на сотни миль позади, а всё, что там произошло, походило теперь на странный сон, навеянный взбудораженным сознанием.

К новой внешности, как и к новой остановке в их безумном путешествии в один конец, Ева вскоре тоже привыкла. Серовато-белые волосы – остатки её некогда длинной шевелюры – больше не вызывали шок, а голубые линзы, которые где-то раздобыл Марк, скрыли последние следы её былой личности. Теперь она официально превратилась в Элизабет Беннет – девушку заурядной судьбы, что грезила высокой кухней и почти свободно разговаривала на французском.

В этом амплуа она предстала перед своей работодательницей – той самой дамочкой с мерзким голосом, что проводила с ней собеседование. Они встретились в Труа неделей ранее в просторном зале местного ресторана, что принадлежал компании «Афина».

– Элизабет, – поприветствовала её низкая полноватая барышня, бросив короткий взгляд на Брэдфорд. Она словно не заметила её, изучая содержимое массивной папки, что лежала на столе.

Элизабет… Это обращение по прежнему звучало диковинно, но Ева не подала виду и лишь натянуто улыбнулась, пытаясь скрыть собственное волнение. Она присела на низкое кресло у окна и стоически заставила себя взглянуть на сидящую напротив особу.

– Рада встрече, мадам…

– Просто Летиция, – женщина, до этого рассматривающая какие-то фото, вдруг подняла на неё свой пристальный взгляд, и на миг весь мир с его нескончаемой суетой замер для Евы.

Это было то самое мгновение, которого она ожидала всю её короткую поездку от тихой лесной чащи природного парка «Orient», где они остановились, до живописного Труа. Раз за разом Ева Брэдфорд перебирала в голове все возможные сценарии и исходы их беседы, мысленно останавливаясь на одном лишь моменте: первый взгляд – знакомство с её новой личностью. На этом этапе возможны два исхода: Элизабет Беннет может стать или находкой, или полнейшим провалом в этом слаженном плане.

Брэдфорд затаила дыхание, замерев в ожидании. Глухой хлопок раздался где-то со стороны, но она его не услышала, продолжая неотрывно смотреть на женщину напротив, ожидая хоть каких-то действий.

Улыбка, что расцвела на лице Летиции при виде Евы, была тем самым знаком, что определил дальнейший ход событий. Брэдфорд тихо выдохнула и расслабилась. Она даже не отказалась от чашки кофе – Господи, как же она соскучилась по нормальному кофе!

Разговор, что завязался у них с Летицией, прошёл легко и непринуждённо. Ева не узнала ничего нового – разве что имена своих коллег по цеху, которые будут трудиться вместе с ней на ужине у Асада, и порядок прохождения контроля при входе в Версальский дворец. Всё это грязное закулисье «Важнейшей встречи десятилетия», как её прозвали СМИ, мало заботило Еву, но она продолжала играть роль наивной британской девчушки, театрально удивляясь фразам о металлоискателях на входе в кухню и о двойном фейсконтроле.

Под конец ей дали подписать договор о предоставлении услуг и вручили белую карту-пропуск, что была единственным формальным подтверждением её принадлежности к персоналу «Афины». Этот крохотный кусок пластика открывал ей дверь туда, куда простым обывателям путь заказан. Это был билет в один конец – на последнюю в её жизни войну.

Ева крутила в руках карту-пропуск, сидя за столом в тёмной спальне, и пыталась не вслушиваться в доносящийся из прихожей шум. Телевизор в их хижине работал не умолкая – целый день он показывал одни и те же новостные каналы, что осточертели ей ещё в Шеврье. На фоне было слышно чьи-то голоса – Джеймс и Марк в очередной раз не сошлись в мнениях по поводу нового интервью Асада… Ну, или они просто решили потрепать друг другу нервы бессмысленными спорами. В который раз.