Текст книги "Сквозь замочную скважину (СИ)"

Автор книги: Angie Smith

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 61 страниц)

– Ты, наверно, слышал об ужине, который устраивает Асад?

Мориарти утвердительно кивнул.

– До меня доходили слухи. Ты что-то знаешь?

Правда тяжелым комом подступила к горлу, Филип ощущал её горький привкус – он отдавал смесью свинца и крови. Клеман чувствовал, как дрожат его руки. Он заговорил прежде, чем назойливый голос с лёгким арабским акцентом в его голове успел ему помешать.

– Он не рассказывает мне никаких деталей, но я почти точно уверен, что это будет неподалёку Парижа. Возможно – Версаль.

– Возможно? – переспросил Джеймс. Ухмылка угасла на его лице, сменившись выражением абсолютной сосредоточенности.

– Наиболее вероятно.

– И что ты можешь предложить?

– У меня нет пропуска туда, но есть кое-что другое, – Филип открыл один из верхних ящиков стола и вынул оттуда небольшую серебристую флешку, ставя её на стол перед Мориарти. – Вот.

Джеймс пристально осмотрел вещицу, пытаясь, наверняка, найти в этом куске металла какой-то подвох, после чего спросил:

– Что это?

– Это то, что ты должен показать его гостям, – ответил Филип, – небольшой фильм о жизни Зейда Асада. Там будут все его будущие спонсоры, и, если они это увидят… – Клеман нервно усмехнулся. – Что ж, думаю, они узнают много нового о нём. Здесь мало что есть по «Аресу», но этого будет достаточно, чтобы у него никогда не было партнёров в ЕС.

Мысли о том, что все эти пижоны из общества Зейда, наконец, узнают правду, которую они сами от себя так усердно скрывали, наполняла сердце Клемана радостью. Он будет счастлив увидеть крах империи Зейда Асада, пусть и издалека.

– Зачем ты даешь мне это? – поинтересовался Мориарти, забирая флешку.

– Чтобы ты всё закончил.

В глазах Мориарти мелькнула опасная искра. Он в очередной раз осторожно осмотрел комнату, после чего сказал:

– Предлагаешь мне покончить с Асадом, пока ты будешь отдыхать в Рио?

Его вопрос заставил Филипа на миг замереть. Он впервые за те несколько дней, что ушли на сборы и обрывание концов с этим континентом, ощутил себя по-настоящему уязвимым. Вся его уверенность в собственном решении сошла на нет. Тот факт, что Мориарти узнал о его незапланированной поездке, поселил в нём едкое чувство паники. Черт его знает, что этот психопат захочет сделать с этими знаниями.

– Откуда ты… – хриплым голосом заговорил Клеман, но был прерван Джеймсом.

– Увидел адрес на коробках.

Ну, конечно!

Стоило быть осмотрительнее, приглашая самого гениального психопата из ныне живущих в свой дом. Клемана даже позабавила простота ответа Мориарти, но лёгкий приступ истерики пришлось обуздать.

– Мне есть, что терять, Джеймс, – заговорил после небольшой паузы Филип, – а для тебя всё это давно превратилось в игру. Вы с Асадом играете эту убийственную партию с тех самых пор, как встретились в Вене. Скольких ты уже успел убить? Скольких вы оба похоронили, переставляя фигуры? – Клеман вновь взглянул в чёрную бездну взгляда Мориарти и с выражением искреннего отвращения сказал. – Признайся, Джеймс, глубоко внутри ты получаешь кайф от всего этого.

Лишь искренняя вера в свои собственные слова не давала Филипу дрогнуть перед бездушным взглядом Мориарти. Он знал – по воле этого человека однажды погиб один Клеман, и ничто не помешает ему убить второго. Но, как и всякий болван, Филип надеялся на лучшее даже в деле с нестабильными психами, вроде Джеймса. Он верил – разделённая ненависть к Асаду не позволит Мориарти переступить черту, однако, последние слова, сказанные Джеймсом в его доме, всё же заставили Филипа нервно сглотнуть.

– Мне нравится твоя уверенность, Филип, – сказал ему Мориарти, вставая с кресла. – Она далеко заведёт тебя. Возможно, однажды мы даже сможем встретиться.

– Не в этой жизни, – парировал Филип, приподнимаясь со своего стула.

– Однозначно.

Когда за Мориарти захлопнулись двери, а в окне виллы мелькнули угасающие огни фар, Клеман выудил из внутреннего кармана небольшую пластиковую упаковку таблеток с надписью «Кофеин» и залпом проглотил три. Дешёвый стимулятор продолжал разгонять кровь, ускоряя сердцебиение и заставляя забыть о том безумном поступке, который он совершил несколькими минутами ранее. У Филипа оставалось всего несколько часов на окончательные сборы, и он старался не смотреть на сотовый, что разрывался от звонков секретаря Зейда.

Клеману хотелось думать, что он поступает правильно.

***

В гостиной усадьбы Дауэла было уже достаточно темно, когда Ева, наконец, оторвалась от бумаг, что лежали в той, казалось бы, бездонной коробке. Она так и не поняла, в чём соль плана Марка по убийству Асада, а потому предпочитала домыслам привычное копание в «секретной макулатуре», как она про себя называла все те кипы документов, что достались им из будапештской тюрьмы. Сейчас, в третий раз просмотрев накладные по свежей партии автоматов, которая вот-вот должна прибыть к берегам Тартуса, Ева поняла, что она не способна больше воспринимать весь этот нескончаемый поток цифр и наименований товаров. Отбросив накладную к высокой стопке документов на столе, Брэдфорд медленно откинулась на спинку дивана и со вздохом прикрыла глаза.

За окном догорали последние огни уходящего дня. Ночная нега подбиралась к телу, и Брэдфорд ощущала, как слабость окутывает её своими цепкими объятиями. Ева думала о том, что последнее сообщение от Мориарти пришло на её сотовый час назад. Визит к Клеману прошёл более чем удачно, и Джеймс явно был доволен его исходом, о чём говорит уже тот факт, что он решил отправить ей сообщение. Брэдфорд не стала писать ему в ответ о документах в посылке – хотела подождать его приезда и показать лично. Ей нравилось удивлять Мориарти, нравилось быть нужной в этой погоне за смертью. Это помогало справиться с навязчивым чувством вины, что засело в ней ещё с Женевы.

Её тело едва успело погрузиться в лёгкую дрёму, как тишину ночной усадьбы нарушил громкий скрип тормозов. Ева подскочила со своего места, но торопиться не стала. К окну её подвела собственная паранойя, ведь умом Ева понимала – это наверняка Мориарти, что уже успел вернуться со своего короткого путешествия. Однако машина, что затормозила перед коваными воротами, не была похожа ни на одну из тех, что имелись в автопарке Дауэла. Это был внушительный серый внедорожник с парой ярких фар, что озаряли всю округу. Такие были в ходу среди преступников разного пошива, вышибал и, что самое пугающее, людей Асада. Вскоре в свете фар мелькнули две высокие фигуры, которые медленно приближались к калитке. Ева мигом отпрянула от окна и, сломя голову, ринулась к лестнице, прихватив с собой лежащую на столе стопку бумаг. Инстинкты вели её на второй этаж – туда, где сейчас безмятежно попивал виски Дауэл, и, что куда более важно, хранился её пистолет.

Первым делом Брэдфорд заглянула в свою комнату. Забросив бумаги в рюкзак, она достала из шкафа припрятанный ещё со времён Будапешта Магнум и без промедлений направилась к кабинету Марка. Внизу были слышны чьи-то громкие шаги. По коротким окрикам на арабском Ева поняла, что мужчин всего лишь двое. Асад не стал направлять всю свою внушительную армию на их поимку, и это по-своему радовало.

Ева тихо проникла в комнату Дауэла, пытаясь не издавать лишних звуков. Марк встретил её без виски, но с легким замешательством. Он стоял у окна, прячась в тени высокого шкафа и нервно поглядывал на улицу. По его выражению лица было ясно – он уже успел заметить их новых гостей.

– Кто эти люди? – спросил он, переводя свой взгляд на Еву.

– Наемники Асада, – ответила Ева, подходя ближе к нему.

– Как они нашли нас?

Сперва Брэдфорд и сама задавалась этим вопросом. Она долго перебирала в голове все возможные пути их обнаружения – от перехвата сообщений до банальной слежки. И лишь, когда её взгляд остановился на стопке коробок в углу большого кабинета, она вдруг вспомнила. Память услужливо подбрасывала кадры из недавнего прошлого, что проносились в голове динамичным потоком: Шеврье, местная почта, странный мужчина в переулке, та пожилая женщина, что велела ей убираться. Всё это вдруг обрело совсем иной смысл. Впервые Ева корила себя, что не поверила собственной паранойе. Она ведь чувствовала, знала, что тот парень неспроста оказался там. Они выждали достаточно долго, чтобы развеять все подозрения, и вот эти люди нашли её. Вновь. Точь-в-точь, как тогда, в Альпах. Лишь на этот раз их главарь больше не с ними. Он гниёт в безымянной могиле, где-то на отшибе Женевы.

– Не думаю, что это сейчас важно, – резко ответила Ева. – Нам нужно выбираться отсюда.

– И как предлагаешь это сделать?

Ева покосилась на свой Магнум, что убийственно сверкал дулом, отражая рассеянный свет фар. У них был лишь один путь наружу.

– Убьем их, – изрекла Ева, снимая пистолет с предохранителя. – Их двое. Думаю, мы справимся. У тебя есть оружие?

– Только это, – Марк откинул пиджак и обнажил небольшой карманный револьвер.

– Лучше, чем ничего, – хмыкнула Ева. – Ладно, пошли. Будем двигаться к гаражу.

У Евы пока не было представления о том, как они выберутся из этого места, но она знала – то, что было в Альпах, больше не повторится. Нет больше той назойливой музыки, нет Гасана и его шайки – остались лишь недобитые ублюдки, которым далеко до своего покойного предводителя. Держась впереди их импровизированного шествия, Ева шагала вдоль стен в намерении обойти открытый обзору второй этаж и спуститься по восточной лестнице, что примыкает к коридору, который сможет вывести их прямиком к гаражу. Путь был недолгий, но от этого не менее опасный. Они прятались в тени настенных ниш, стараясь не шуметь. Дауэл плёлся позади, а Ева то и дело бросала взгляды на гостиную, в которой вот-вот должны были оказаться их гости.

Как только две мужские фигуры выплыли из тени холла, Ева замерла. Она прижала их с Дауэлом к стене, прячась позади какой-то фигурной инсталляции из тех, что больше напоминали спрессованный мусор, который нынче принято называть современным искусством. Мужчины внизу стали осматриваться. Они проходились вдоль стен, осматривая содержимое полок и перебрасываясь короткими фразами на арабском.

– Она точно здесь? – спросил один из них – высокий брюнет с глубоким шрамом на щеке.

– Других домов здесь нет, – ответил второй, отпрянув от барной стойки.

На миг Ева онемела, глядя на лицо того мужчины. Это был тот самый араб, что караулил её у почты. Сомнений не было – она сама привела этих людей сюда. Внезапно ею овладела вспышка ослепляющей злости – не на головорезов и даже не на Асада, а на саму себя и собственную непросветную глупость.

Из состояния исступления её вывел стоящий рядом Дауэл, который с силой сжал её свободную руку.

– Стреляй, – прошептал одними губами Марк.

Двое мужчин сейчас были в как никогда выгодном для неё положении – одни посреди открытой для обзора гостиной, которую поверху обрамлял сплошной открытый балкон, соединяющий комнаты второго этажа. Стрелять нужно было быстро – так, чтобы ни один, ни другой не успели опомниться. «Лучшее оружие в руках киллера – элемент неожиданности», – сказал однажды Моран.

С тихим вздохом Ева взвела курок и, приметив одного из мужчин в своём прицеле, выстрелила. Пуля со свистом рассекла воздух и почти попала в цель – она застряла в плече мужчины, что теперь вовсю вопил от боли, истекая кровью на полу гостиной. Его спутник скрылся за колонной у входа в кухню, позабыв о раненом товарище.

– Сука! – взревел подстреленный Евой мужчина и, подняв здоровой рукой пистолет, выстрелил в ту сторону, где в тени статуи прятались они с Дауэлом.

Пуля попала в стену в футе от них. Ева дёрнула Дауэла в сторону, дабы тот не попал под обстрел, после чего вновь взвела курок и выстрелила. На этот раз она не промахнулась. Двенадцатимиллиметровая пуля рассекла голову мужчины, и тот повалился замертво на землю, испуская последний вздох. С чувством облегчения Ева уже готова была ринуться дальше, но звенящий свист пули, что едва не попала ей в лоб, остановил её. Второй мужчина выплыл из тени ниши и стал обстреливать их небольшое укрытие.

У них было мало шансов на то, чтобы выбраться оттуда живыми – только если один из них ринется вперёд и совершит величайшую глупость, попытавшись пристрелить того ублюдка. В противном случае, их укрытие вскоре не выдержит, и они оба превратятся в живые мишени, которые будет слишком легко пристрелить.

– Прикрой меня, – тихо шепнула Дауэлу Ева, и тот понял её без лишних пояснений.

Он вытянул перед собой карманный револьвер и сделал несколько выстрелов в ответ, которые доносились до Евы лишь гулким эхо, пока она, пригнувшись, чтобы не выглядывать из тени массивных перил, мчалась в сторону лестницы.

Шаг за шагом Ева приближалась к тому месту, где она, наконец, сможет прицелиться и сделать решающий выстрел. Грохот стрельбы позади неё постепенно усиливался, и Ева старалась не думать о прошлом, она всеми силами выталкивала воспоминания о доме Байеров и том ужасе, что произошёл там. Тогда, в той адской суматохе, по её вине погибло трое невинных людей, а сама она оказалась в цепких лапах самого опасного из людей Асада. А всё потому, что она в очередной раз облажалась. На этот раз у неё нет шанса на ошибку.

Ступая на лестницу, Ева старалась быть тихой и не делать лишних движений. Она спешно спускалась, держась ближе к стене. Её мысли были сосредоточены на цели, а тело подчинялось инстинктам. В такие моменты Ева забывала о том, где находится. Окружающий мир превращался для неё в поле боя, а сама она становилась солдатом в этой войне – таким же, как и сотни тех, которых она координировала, будучи в MІ-6.

Спустившись к подножью лестницы, Ева оставалась на расстоянии нескольких ярдов от стрелка. Их разделял небольшой кухонный стеллаж, на котором у Дауэла хранилась различная столовая утварь. Сквозь щели в нём Ева могла видеть мужчину, что вот-вот готов был вновь продолжить свою стрельбу по тому месту, где сейчас прятался Дауэл. Лучшего момента, чтобы выстрелить, у неё не будет. Ева выставила перед собой сверкающее дуло Магнума и взвела курок.

Выстрелить она не успела. Стеллаж с фарфоровыми тарелками и подносами полетел в её сторону, и Ева резко отскочила, прижимаясь к стене. Изящный венецианский фарфор рассыпался на мириады мелких осколков у её ног, пока мужчина, что всё это время прятался за стеллажом, вышел из тени, направляя на неё дуло своего Глокка. Ева вмиг выпрямилась и выставила перед собой пистолет. Они оказались в ловушке друг друга – она и этот безумец, что пришёл её прикончить.

– Ева Брэдфорд, – прохрипел своим низким басом мужчина. Шрам на лице изогнулся под его широким оскалом.

Глядя на него, Ева могла думать лишь об одном: только бы Дауэлу хватило ума сбежать, пока они здесь. Она сделала осторожный шаг назад, но мужчина со шрамом успел заметить это и громко рыкнул, взводя курок:

– Не рыпайся!

– И что? Будем так до завтра стоять? – выплюнула с яростью Ева.

– Опусти оружие, – приказал мужчина.

Ева лишь крепче сжала рукоять Магнума.

– Нет, – ответила она.

Такой ответ явно пришелся её оппоненту не по вкусу.

– Выстрелишь – и я прострелю тебе череп, – сказал он с издёвкой. – С меткостью у тебя плоховато.

– Постараюсь попасть.

Они стояли так, казалось бы, целую вечность, хотя, по правде говоря, прошло всего несколько минут, как вдруг позади мужчины с другой стороны лестницы донёсся тихий скрип. Мгновением позже раздался громкий выстрел – пуля прошла навылет, рассекая плечо мужчины и застряла в стене в паре дюймов от того места, где стояла Ева. Прежде, чем он успел опомниться, Брэдфорд сделала выпад вперёд и выстрелила точно в лоб.

Её отпустило лишь в тот миг, когда она заметила упавшее к ногам тело. Ева отпрянула к стене и со вздохом опустила Магнум. Она взглянула на лестницу и увидела стоящего на ней Дауэла, что теперь пристально рассматривал её.

– Почему ты не ушёл? – крикнула она ему первое, что промелькнуло в её мыслях.

– Не за что, – с нескрываемым раздражением ответил Марк.

Он спустился вниз и поспешно пересёк гостиную, подходя к Еве. Всё это время он смотрел на мёртвого головореза, что лежал на устланном фарфоровыми осколками полу, и казался поглощённым собственными домыслами.

– Я все ещё не могу понять, как они нас нашли, – задумчиво изрёк Марк, поднимая с земли армейский Глокк.

Еву словно передёрнуло от этих слов. Её разрывали противоречивые мысли – одна часть её готова была сказать правду, признать собственную ошибку и встретиться с неизбежной яростью Дауэла. Другая же твердила, что куда более рациональным решением будет промолчать. Это были торги с собственной совестью, от которых Еву начинало тошнить.

– Пока не знаю, – сказала Брэдфорд, минуя Дауэла и шагая в сторону журнального столика.

Она схватила увесистую коробку и, закинув в неё разбросанные по столу бумаги, направилась в сторону гаража. Марк последовал за ней. Ева знала – им придётся однажды поговорить о том, что произошло. Но не сейчас и уж точно не здесь – не в месте, где им только что пришлось убить двоих киллеров, присланных Асадом.

Они взяли первую попавшуюся машину, которой оказалась неприметная белая Джетта. Ева забросила коробку на заднее сиденье и села за руль, ощущая, как от нахлынувшего адреналина кровь все ещё бешено пульсирует в её висках. До того, как покинуть пределы Шеврье, Марк осмотрительно написал Мориарти, стараясь избегать подробностей их недавнего приключения. Он всё ещё подозревал, что Асад отследил их по телефонному сигналу, а Ева не стала его разубеждать в этом.

Ехать им было некуда – ближайшее поместье, которым владел Дауэл, находилось на юге Франции за четыреста миль от Шеврье. Поэтому оба – Ева и Марк – остановились на том, что будут двигаться на запад ещё хотя бы несколько часов, пока не доберутся до пригорода Дижона, где и переждут эту ночь, дожидаясь Мориарти.

– А что дальше? – спросила Ева, сворачивая с основной трассы. – Куда нам ехать утром?

– В Версаль, – ответил Марк так, словно говорил самую очевидную вещь в этом мире. Еве же на миг показалось, что она ослышалась. Брэдфорд мельком покосилась на Дауэла, что слегка позабавило его. – Я же говорил, – продолжил он, – единственный выход из всего этого – убить Асада. Дождёмся его там и прикончим.

Заявления Дауэла вызвали у Евы нервную усмешку. Она покрепче сжала руль и тихо сказала:

– Говоришь, словно это также просто, как сходить за продуктами.

– Во всяком случае, проще, чем ты думаешь, – изрёк задумчиво Марк.

Его загадочный тон не внушал Еве доверия. Марк, казалось бы, подпитывал своё самолюбие, не раскрывая все карты, и участвовать в этом Брэдфорд не хотелось. Однако им предстояла долгая дорога до Дижона, и Ева правда хотела узнать ответ на самый важный вопрос, который мучил её последние несколько часов:

– У тебя есть план?

Дауэл в ответ лишь усмехнулся и сказал:

– В каком-то роде.

На этом их разговор прекратился. Марк не был настроен на долгие расспросы, собственно, как и Ева. Они ехали в полной тишине аж до самого Доля, что находился в двадцати милях от заветного Дижона. На подъезде к небольшому посёлку Жанли Марку написал Джеймс. Он спросил их координаты и тот наспех отослал ему местоположение ближайшего придорожного отеля, в котором им предстояло остановиться. Заезжать в город никто не собирался – слишком уж опасно для них светиться даже в столь небольших местах, как Дижон. Если головорезы Асада нашли их в Шеврье, что уж говорить о многотысячном мегаполисе местного пошиба.

Отель, в котором, в конечном итоге, они остановились, больше напоминал средневековый постоялый двор: это был крохотный дом, не идущий ни в какое сравнение с имениями Дауэла, в котором имелось, от силы, полсотни номеров-коробок с пыльной мебелью из ближайшей Икеи и застиранными простынями. Из аутентичных признаков местного стиля здесь можно было найти небольшой внутренний дворик-колодец, ресторан с локальной кухней и чрезмерно приветливым персоналом, который успел достать Дауэла ещё до того момента, как они поселились.

Взяв два смежных номера, Ева и Марк разошлись по своим комнатам и попытались смыть с себя последствия этого длинного вечера. На ботинках Брэдфорд ещё остались красные потеки крови, а руки Дауэла пропахли армейским порохом. Всё это было лишь малым напоминанием того безумия, что постигло их в усадьбе. До приезда Мориарти оба – Марк и Ева – заняли один номер, предаваясь каждый своим делам. Дауэл решил скоротать время, сортируя бумаги из коробки, а его безвременная спутница с упоением смотрела международный канал новостей, где сейчас показывали долгий репортаж о 94-летии с момента подписания Версальского мирного договора, что знаменовал собой окончание одной мировой войны и послужил причиной последующей. На экране мелькали кадры королевского дворца, в котором тогда заседали люди, решившие судьбу всего человечества.

«Двадцать восьмого июня 1919 года был подписан Версальский мирный договор, который положил конец состоянию войны между Германией и антигерманской коалицией. В самой Германии документ в то время прозвали «ударом ножом в спину» от продажных политиков и евреев…» – вещала женщина-диктор своим звонким голосом.

В этот миг Еву словно осенило. Она вспомнила ту статью, что показывал ей Дауэл о закрытии Версаля на один день. Дата этого события затерялась в её памяти, а потому Ева решилась заговорить, убавив громкость телевизора:

– Марк, – обратилась она к Дауэлу, отвлекая его от очередного инвойса, – ты не помнишь, когда именно они должны закрыть Версаль?

Вопрос заставил Марка задуматься, после чего он произнёс:

– Конец июня. С 28 на 29 число.

– Чёрт… – выдохнула с досадой Ева.

Её интуиция в который раз не подвела её, и от этого Еве было ничуть не легче.

– Что? – с недоумением переспросил Дауэл.

Ева вновь взглянула на экран телевизора, на котором теперь мелькали фото главных участников Версальской конференции: Ллойд Джордж и Витторио Орландо, обсуждающие какой-то подпункт в договоре, Жорж Клемансо и улыбающийся ему своим белозубым оскалом Вудро Вильсон – все эти люди однажды возложили на себя миссию обеспечить мир на этой земле. И сейчас, спустя почти сотню лет и одну мировую войну, их страдания могут обернуться прахом. И всё это благодаря Зейду Асаду.

– О чём может говорить помешанный на войне террорист с главами европейского правительства в годовщину подписания Версальского мирного договора? – спросила тихим голосом Ева.

Марк долго смотрел на неё, не произнося ни слова. Он понимал, к чему она клонит, и Ева это знала. Она видела это в его потемневших глазах, что сейчас были обращены к яркому экрану настенного телевизора.

– Думаешь, речь зайдёт о войне? – спросил вдруг Дауэл.

– Я думаю, что слухи о военном вторжении на Восток скоро перестанут быть слухами, – с грустью ответила Ева.

Марк всё смотрел на сменяющиеся кадры Версальской конференции и, не отрывая взгляда от экрана, сказал:

– Тогда нам точно стоит с ним покончить.

Они просидели так ещё с час, прежде чем в коридоре послышались чьи-то шаги, и в дверь номера тихо постучались. Ева вскочила с места и предусмотрительно достала припрятанный в сумку пистолет. Марк первым подошёл к двери и громко спросил:

– Кто это?

– Это Джеймс, – послышался из-за двери до боли знакомый голос.

Ева резко опустила пистолет и с улыбкой встретила стоящего на пороге Мориарти. Он был жив – этот невероятный человек умудрился выбраться от Клемана без единой царапины – целым и невредимым. Он выглядел взбудораженным – беседа с Филипом явно прибавила ему уверенности в их борьбе с Асадом. Ева ещё не знала, каким был исход их встречи и к чему они пришли, но внезапный энтузиазм со стороны Мориарти на какое-то время внушил ей, что всё в порядке. Их вечернее приключение почти было забыто – о нём напоминал лишь лежащий на столе пистолет, в котором почти закончились патроны.

Появление Мориарти сделало напряженную обстановку в номере придорожной гостиницы терпимой. Ева ощущала, что их путешествие в никуда вдруг приобретает смысл, когда Джеймс достал из внутреннего кармана пальто флешку, что ему вручил Филип. Её содержимое пока оставалось для них загадкой – его видел лишь Джеймс, пока летел из Марселя. Но, судя по словам Мориарти, там было нечто поистине взрывоопасное для репутации Асада. И это нечто в ближайшем будущем станет достоянием общественности – осталось лишь выбрать нужное время и место.

– Предлагаешь включить это на его ужине? – спросил Дауэл, поглядывая на флешку.

– Лучшей возможности у нас уже не будет, – ответил Мориарти.

План Мориарти звучал туманно и представлял собой одну большую неопределённость, но Ева знала – другого выхода у них нет. Если и убивать Асада – то не как главного двигателя европейских реформ и героя настоящего времени, нет, он должен умереть, сбросив с себя всё мнимое величие. Его биография, пропитанная смрадом гниющих останков и кровью сотен невинных жертв, должна стать тем, что его похоронит. Риск в этом случае оправдан, сколь бы большим он не казался.

– Ты так и не сказал, что там? – спросил вдруг Марк.

Мориарти на миг оторвался от той стопки документов из посылки Йозефа, которую он просматривал последние несколько минут, и взглянул на брата со странной смесью раздражённости и вселенской усталости. Это выражение было знакомо Еве – именно так реагировал Мориарти в моменты, когда она проявляла чрезмерное любопытство. Но, к своему огромному удивлению, Ева так и не услышала от Джеймса привычной тирады о лишних вопросах – взамен он лишь едва слышно вздохнул и ответил:

– Последнее документальное подтверждение личности Зейда Асада.

– Видео? – спросил растерянно Дауэл.

– Да.

– Покажешь? – вопрос был внезапным, но вполне привычным для Дауэла.

Однажды Ева сказала Марку, что внутри него живёт самый капризный ребёнок, которого ей только доводилось встречать. Он не умел терпеть, не любил лишний раз размениваться на вежливость и ненавидел, когда ему говорили «нет». Дауэл на это лишь оскалился, утроив норму выработки для неё на тот день, и Ева с досадой признала, что была совершенно права, – он был чёртовым ребёнком. Однако, в этом мире всё же оказался человек, которому плевать на капризы Дауэла, и сейчас он сидел прямо напротив Евы, перелистывая очередную страницу договора о купле-продаже оружия.

– Не думаю, что вам стоит это видеть, – ответил Джеймс, не отрывая взгляда от текста.

– Да что там такого может быть? – не унимался Дауэл.

Ева долго думала о той флешке и о словах Мориарти. Последнее упоминание Зейда Асада было достаточно давно. Из того, что она знала – оно было зафиксировано в Кабуле при крайне нелицеприятных обстоятельствах, что ещё долго разгуливали по первым полосам мировой прессы. Это было всего лишь её предположение, но Ева всем своим нутром ощущала, что должна спросить…

– Это видео из американского посольства?

Джеймс прекратил чтение. Он уставился на Еву своим пристальным взором, но Брэдфорд не чувствовала в этом жесте немой угрозы. Он размышлял. Мориарти думал, стоит ли ему отвечать на вопрос, или лучше позволить словам зависнуть в воздухе, растворяясь в вязком временном вакууме, в котором они все вдруг оказались, войдя в этот тесный номер.

– Да, – ответил Мориарти.

Дауэл наблюдал за этим коротким диалогом со смесью любопытства и искреннего негодования. Ему хотелось знать больше – Ева видела это по его дёрганым движениям, в опасном прищуре глаз и в сомкнутых на груди руках. Когда-то давно с таким лицом он проводил её допрос в глубинах подвалов британской разведки.

От собственных мыслей Еву на миг передёрнуло.

– Что было в посольстве? – спросил с напором Дауэл.

Прежде чем заговорить, Ева бросила короткий взгляд на Мориарти. Она словно ждала от него какого-то сигнала – разрешения или запрета – чего угодно, что дало бы ей понять, как стоит поступить. Но Джим даже бровью не повёл, он лишь молча уставился на неё, не выражая ничего, кроме искреннего безразличия.

– Я читала об этом, когда просматривала материалы по Эла-Илат, – пояснила Ева. – Последнее громкое дело Асада в Афганистане. Они расстреляли всю миротворческую делегацию прямо под стенами американского посольства в Кабуле в канун Рождества 1999 года. Там были члены ОБСЕ, пара делегатов из Европейского парламента и несколько руководителей местных волонтёрских движений. По сведениям ЦРУ, незадолго после этого Асада убили во время штурма их штаба. Больше о нем и его шайке не было слышно ничего.

– Что ж, это звучит достаточно уничтожающе, – заключил задумчиво Дауэл.

Они ещё какое-то время сидели в тишине, пока Мориарти вчитывался в документы из коробки и, время от времени, чему-то удовлетворённо улыбался. Они так и не успели толком обсудить то, что произошло этим вечером в усадьбе Дауэла. Еве в какой-то миг даже показалось, что все те события вдруг резко утратили вес, пока Джеймс не отложил последнюю стопку бумаг в коробку, а его взгляд, медленно блуждающий по номеру, не остановился на лежащем на столе пистолете.

– Что за люди пришли за вами? – спросил внезапно Мориарти. – И как они вообще вас нашли?

– Не знаю, – пожал плечами Дауэл. – Судя по выправке и специфическому говору – это были наёмники, предположительно из Сирии. Очевидно, какие-то люди из подчинения Асада.

Ева наблюдала за их беседой и вновь ощущала то самое мерзкое чувство вины, что не отпускало её последние несколько часов. Она знала – не скажет сейчас, и будет уже поздно. Глядя на напряжённого Мориарти, который в срочном порядке пытался понять, как им удалось попасться Асаду, Ева не могла позволить себе молчать. Она должна была сказать правду, даже если после этого он не захочет с ней говорить.

– Они пришли за мной, – тихо изрекла Брэдфорд.

– Что? – переспросил Дауэл.

– Эти люди пришли за мной, – повторила Ева. – Я видела одного из них в Шеврье возле почты, когда забирала посылку. Он ошивался рядом с моей машиной. Тогда я не придала этому внимание… – она вздохнула. – Хотя стоило.

Марк смотрел на Еву своим пристальным взглядом, от которого её начинало буквально трясти. Она ощущала себя провинившимся пятилетним ребёнком, что теперь смиренно ожидает отцовской порки. Вот только ей уже давно не пять, и Марк имел мало общего с её папой, а потому вместо досадного отцовского вздоха Ева услышала ожидаемую поучительную тираду.

– Так ты их всё-таки видела, – Дауэл хмыкнул. – И что мешало тебе предупредить меня до того, как те двое ворвались в мой дом? Или ты всё ещё не была уверена, что они опасны?!

Ева смотрела в глаза чистой ярости, что наполняла Дауэла, и пыталась сдержаться. Внутри неё нарастала иррациональная злость, что была словно отражением того презрения, с которым на неё теперь смотрел Марк. Ева не хотела доводить всё до их привычной перепалки, но Дауэл в который раз не оставлял ей выбора.