Текст книги "Хогвартс. Альтернативная история."

Автор книги: Amargo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 72 страниц)

Глава 34

Когда я с трудом поднялся с дивана, свеча почти догорела, превратив простой металлический подсвечник в оплывшее воском бесформенное сюрреалистическое чудовище. Нужно было срочно принять лекарство. Имей я возможность колдовать, оно бы не понадобилось – боль снималась элементарным заклинанием. Возможно, министерство не отследит мое заклятье в такой толпе волшебников, но рисковать не стоило, поэтому я обулся и потащился на кухню.

Стояла ночь; коридоры и лестницы были пусты, огонь в очаге почти потух. То и дело натыкаясь в полумраке на расставленные в беспорядке стулья, я добрался до шкафов и начал искать там банку со вторым сбором. К счастью, она стояла в первых рядах. Я вытащил большую посудину, чтобы заварить сразу много, на будущее, и поставил чайник на плиту, подбросив в очаг круглых волшебных поленьев. «Еще бы флягу, как у Крауча», с усмешкой думал я, ожидая, пока согреется вода.

– Химичим?

Я вздрогнул и обернулся. В дверях, прислонившись к косяку, стоял Блэк в линялых джинсах и выцветшей расстегнутой рубашке. Несколько секунд он с усмешкой смотрел на меня, а потом бесшумно прошел к очагу. Поискав на нижней полке шкафа, он выудил оттуда свою тарелку-пепельницу и уселся за стол. Я вернулся к наблюдению за закипающей водой.

– Я, конечно, не должен этого говорить, – начал Блэк, улыбаясь, – чтобы не испортить сюрприза, но похоже, по возвращении в Хогвартс тебя ожидает серьезная разборка со Снейпом.

– Могу себе представить, – пробормотал я. Молли наверняка разболтала ему о моей голове… или он сам догадался.

– Я думал, он в своих слизеринцах души не чает, если таковая у него вообще есть, – продолжал Блэк, – но тебя, видимо, это не касается.

– Мне это и не нужно, – ответил я, насыпая в посудину травяной сбор.

– Что именно?

– Чтобы во мне не чаяли души.

Блэк помолчал.

– А что тебе нужно?

Вопрос был слишком сложным, чтобы ответить на него с ходу. Да и вряд ли я вообще мог это сделать, поскольку никогда всерьез не задумывался о подобных вещах. Впрочем, не стоило размышлять об этом и сейчас, посреди ночи, с больной головой.

– Откуда ваш эльф меня знает? – спросил я, повернувшись к Блэку. Тот сидел, покачиваясь на задних ножках стула и опустив руку за спинку.

– А он знает? – слегка удивился Блэк.

– Похоже на то. Он принес мне зелье, когда я его попросил.

– Кричер вообще с прибабахом, – Блэк пожал плечом. – Жил тут один, пока я срок мотал, слушал только мою безумную мать…

– Здесь еще ваша мама живет? – удивился я и даже на секунду забыл о разрывающейся от боли голове.

– Да нет, – Блэк махнул рукой с зажатой между пальцами сигаретой. – Это портрет, там, в прихожей. Увидишь еще. Слушай, а ты отчаянный малый, – добавил он, снова улыбнувшись. – Как ты только в Слизерине оказался? Такие обычно в Гриффиндор попадают.

– Гриффиндор мне даже не предлагали, – ответил я, решив, однако, поберечь нервы Блэка и не рассказывать ему о первоначальном замысле шляпы отправить меня в Равенкло. – А тут случайно нет какой-нибудь фляги или пустой бутылки, чтобы перелить? – Я указал на зелье. Блэк немного подумал.

– Где-то наверняка валяется. Пошарь по шкафам… найдешь – твоя.

Я придвинул стул к шкафу, забрался на него и скоро нашел пустую бутылку из темного стекла, в которой раньше держали вино.

– Отойди-ка, – сказал Блэк, поднимаясь со стула. Он подошел к столику и взмахом палочки перелил зелье из посудины в бутылку. На дне осталась трава, которую я снова залил кипятком.

– Кстати, – Блэк вернулся обратно и достал из пачки новую сигарету. – Здесь Клювокрыл.

– Клювокрыл? – поразился я. – Тот гиппогриф, на котором вы улетели?

– Ага, на третьем этаже. Хочешь посмотреть?

«Что я, гиппогрифов не видел?», подумал я, но кивнул – все какое-то разнообразие.

– Тогда допивай свое лекарство и пошли.

Я выпил половину содержимого посудины, остальное закрыл тарелкой, прихватил с собой наполненную бутылку и отправился вслед за Блэком на третий этаж.

К моему невероятному удивлению, чердак, на котором Блэк держал гиппогрифа, служил также свалкой для книг. Позади Клювокрыла лежали стопки толстых томов в черных и коричневых переплетах, связанных веревками по несколько штук. Не рискнув спрашивать, почему хозяин дома держит книги в столь неподобающем месте, я приветствовал Клювокрыла, который при виде меня взвился на дыбы и попытался напасть, наверняка почуяв своим звериным чутьем моего патронуса. Блэк успокоил гиппогрифа, как бы между прочим заметив, что до сих пор он ни на кого так не реагировал.

– Ничего, – ответил я, не сводя глаз с соблазнительных томов в дальнем углу чердака. – Я с этими гиппогрифами так за лето наобщался, что смирюсь с одним нелюбезным.

Все, что было написано о стимуляторе в справочнике, оказалось верным. Мышечные судороги меня миновали – видимо, они появлялись при более серьезном привыкании, – но головная боль и сонливость преследовали неотступно почти до самого отъезда. Лишь последнюю пару дней перед первым сентября, когда мы должны были отправляться на вокзал, боль почти отпустила, и я принимал зелье лишь раз в сутки.

Согласно своим планам, большую часть времени я проводил на кухне. Миссис Уизли, смирившаяся с моим присутствием, постоянно находила для меня какую-нибудь работу, а если готовить или мыть было уже нечего, я отправлялся наверх, к Клювокрылу, которого в конце концов удалось усмирить, и он больше не бросался на меня, словно бешеный.

Как я и надеялся, книги, сложенные в углу чердака, оказались разнообразными черномагическими трактатами. У меня было очень мало времени, и я не смог бы изучить их все, так что пришлось выбирать, ориентируясь на названия, вытисненные на корешках. Книг, на которых названий не стояло, я старался даже не касаться, хотя судя по тому, что кто-то эти тома собирал и связывал, на них вряд ли были проклятия. Наконец, отобрав несколько наиболее привлекательных экземпляров, я унес их к себе в комнату и засунул под диван. Впрочем, через несколько часов мне пришлось об этом пожалеть, поскольку, отлучившись с кухни в ванную комнату, я столкнулся в коридоре с ворчащим Кричером, тащившим мои книги обратно на чердак. Недолго думая, я выхватил их у него из рук, чем вызвал бурю возмущения, упоминания о моей безродности, о которой он откуда-то прознал, и о том, как бесцеремонно некоторые обращаются с драгоценной библиотекой его госпожи.

– Не трогай эти книги, – прошипел я, взбешенный бестолковым поведением эльфа. – Думаешь, им лучше на чердаке, рядом с гиппогрифом, который того гляди их сожрет? Я взял их почитать, ясно? Вот уеду, и можешь тогда носить их сколько душе угодно.

– Кричер не обязан слушаться безродных мальчишек, – ворчал эльф, следуя за мной по коридору. – Ему больно смотреть, как книги его госпожи валяются под диваном в пыли, когда их место…

– На чердаке в конюшне, – закончил я, входя в комнату и закрывая за собой дверь.

– Так решил хозяин, – трагически прошептал Кричер, внимательно следя за тем, как я по очереди открываю ящики комода, проверяя, нет ли там каких-нибудь грызущих тварей, способных повредить листы. Наконец, я запихнул книги в один из ящиков и закрыл его.

– Они будут здесь, – сказал я, поглядев на недовольного эльфа, – до тех пор, пока я не уеду. Договорились?

– Безродный мальчишка не может приказывать слуге благородного дома Блэков, – начал Кричер, но я его перебил.

– Может, я и безродный, но не идиот. Ты ведь меня откуда-то знаешь!

Эльф мгновенно опустил уши.

– Кричер не знает гостя хозяина, – пробормотал он. – Кричеру нет дела…

– Не ври! – я опустился на колени и уперся руками в пол, оказавшись с эльфом на одном уровне. – Ну-ка посмотри на меня!..

Кричер на секунду поднял глаза, но эльфийская интуиция подсказала ему, что дело запахло жареным, а потому не успел я как следует настроиться, как эльф с негромким хлопком аппарировал и с тех пор никогда не оставался со мной наедине. Впрочем, книг он тоже больше не трогал, так что ночами я спокойно читал, сидя на полу в окружении расставленных рядом свечей.

На следующий день после визита Дамблдора я угодил в осаду. Гриффиндорцы терпеливо дождались, пока я перемою всю посуду и поднимусь из кухни на второй этаж, после чего окружили меня в коридоре и напомнили о моем обещании рассказать все, что происходило на заседании ордена. «Какого еще ордена?», подумал я, оставив попытки вырваться из кольца Уизли и вернуться к себе. В конце концов, рассудил я, поскольку Дамблдор никаких запретов на разглашение информации не налагал, я вполне мог бы поделиться ею по крайней мере с одним человеком.

– Ладно, ладно! – сказал я, не в силах больше терпеть вокруг столько людей. – Вы меня уже достали!

– Мы очень надеемся, – ухмыльнулся Фред и сделал приглашающий жест в сторону своей комнаты. – Чем быстрее ты расскажешь, тем быстрее мы от тебя отвяжемся.

– Я расскажу, но только Поттеру. Или вообще никому.

– Думаешь, мы не узнаем? – ехидно поинтересовался Джордж. – Есть много способов…

– Все равно, – я махнул рукой. – Можете подслушивать, можете потом устраивать ему допрос, – я кивнул на молчаливого Поттера, все это время стоявшего у стены под лампой, – но либо так, либо никак.

Несмотря на недовольство братьев Уизли, в мою комнату зашли только мы с Гарри. Я закрыл дверь, и хотя Близнецы наверняка тут же расположились по ту ее сторону, это было не важно. «Вряд ли им понравится то, что они услышат», подумал я, нашарив на комоде спички и зажигая пару стоявших на полу свечей. Поттер сидел на диване, молча наблюдая за моими манипуляциями. Наконец, в комнате стало светлее, и можно было приступать.

– Ну так вот, – сказал я, усаживаясь на другой конец дивана и поворачиваясь лицом к своему собеседнику. – Для начала, у меня есть вопрос – ты действительно хочешь знать, о чем мы говорили с Дамблдором, или это простое любопытство?

– Причем здесь любопытство! – недовольно ответил Поттер. – Если дело касается Ордена, если ради тебя сюда созвали столько народу, значит, это важно, и я должен это знать.

Заметной логики в его словах не было, но спорить я не стал. Поглядев на узкую щель под дверью, я заметил шевелившиеся в коридоре тени, и меня вдруг осенило. Я перевел взгляд на Поттера и живо представил на его месте свернувшуюся кольцами Нагайну.

– Хорошо, – проговорил я, надеясь, что этого достаточно, чтобы перейти на парселтанг. – Тогда давай договоримся. Я рассказываю тебе то, что произошло со мной, а ты ответишь на пару-тройку моих вопросов.

– Каких еще вопросов?

– Узнаешь в свое время.

– Зависит от того, что за вопросы, – упрямо ответил Поттер. Я пожал плечами.

– Как хочешь. Тогда разговора не будет.

Тени под дверью начали проявлять возрастающую активность.

– Ладно, – сказал Поттер. – Отвечу.

– Обещай. Дай слово.

– Даю слово! Доволен?

– Еще как, – кивнул я и приступил к рассказу.

Не слишком вдаваясь в подробности беседы с Волдемортом, я передал Поттеру темы, которые мы обсуждали, и закончил общим пересказом того, о чем шла речь на вчерашнем собрании. Вопреки ожиданиям, Поттер меня не перебивал, не задавал идиотских вопросов, не выражал недоверия и слушал внимательно, с каждой минутой, однако, становясь все мрачнее и напряженнее. Моя история заняла не так много времени, как вчера, и от того, возможно, уже не казалась столь серьезной, какой представлялась раньше. Из нее явно не стоило делать великое жизненное событие.

Закончив, я выжидающе посмотрел на гриффиндорца. Тот разглядывал меня так, будто пытался найти на моем лице следы пребывания в одном помещении с Темным Лордом.

– Это все? – наконец, спросил он.

– Все, – ответил я. Поттер снова помолчал.

– И он не сказал, чего от тебя хотел?

– Не успел, наверное.

– Может, он хотел, чтобы ты стал Пожирателем?

– Мечтать не вредно, – хмыкнул я. – Давай-ка ты лучше подумаешь об этом без меня. В конце концов, можете поговорить с Сириусом или с кем ты там обсуждаешь свои дела… Теперь моя очередь спрашивать, так что на время выкинь из головы то, что сейчас услышал, и ответь на мои вопросы, ладно?

– Хорошо, – Поттер, кажется, был не против поговорить.

– Что произошло на первом курсе между тобой и Квирреллом?

Я с удовольствием следил за тем, как на лице моего собеседника проступает удивление – чего-чего, а такого поворота он вряд ли ожидал.

– Только, пожалуйста, не надо повторять официальную версию, – добавил я. – Расскажи самое главное.

– В Квиррелле был Волдеморт, – кратко ответил Поттер. – Он вроде как в нем поселился, делил с ним одно тело.

– А что за реликвия ему понадобилась?

– Философский камень. Он дарует вечную жизнь и…

– Я знаю, что такое философский камень, – перебил я гриффиндорца. – И ты действительно его убил?

– Он вроде как сам умер, – неохотно ответил Поттер. – Я не слишком хорошо помню подробности.

Я помолчал, размышляя, есть ли что-то еще, о чем можно здесь спросить.

– Ну а василиск, в чем там было дело? Дамблдор мне тогда сказал, что в Хогвартс проник Волдеморт… Он что, опять в кого-то вселялся?

Поттер, кажется, не слишком обрадовался известию, что у нас с Дамблдором состоялась на эту тему беседа. «Ревнуешь, – подумал я с усмешкой, – а зря».

– Волдеморт был в дневнике, – объяснил, наконец, Поттер. – Люциус Малфой подбросил Джинни старый дневник Тома Риддла, который потом стал Волдемортом, и через нее он управлял василиском.

– Волдеморт в дневнике? – теперь настала моя очередь удивляться. – Но как он смог забраться в дневник? В человека – это я еще могу понять, но в вещь?..

– Это не совсем так, – Поттер покачал головой. – Он не забирался в дневник, как в Квиррелла, он там как бы жил – не тот Волдеморт, с которым ты встречался, а Том Риддл, который когда-то учился в Хогвартсе. Ему, наверное, лет шестнадцать было, судя по тому, как он выглядел…

– То есть ты его даже видел? – поразился я. – Он что, выбрался из дневника?

– Вроде того. Сказал, что он – воспоминание, и что собирается обрести тело, питаясь силами Джинни. Потом вызвал василиска. Но тут прилетел Фоукс… – Поттер замялся, однако я не собирался терзать его допросами о сражении со змеей.

– А что случилось с дневником?

– Я проткнул его клыком василиска – он же ядовитый, – и после этого Волдеморт исчез.

Теней под дверью уже давно не наблюдалось. Я смотрел в пол, размышляя, что же это за магия такая, позволяющая воспоминаниям жить в вещах – ничего подобного мне раньше не встречалось. Поттер молчал, теребя рукой лежащий между нами свернутый плед, а потом вдруг сказал:

– А на меня этим летом напали дементоры.

– Да ты что! – в восторге воскликнул я. – И как, ты им показал?

Поттер ошеломленно уставился на меня, качая головой.

– Думаешь, это весело, когда тебя преследует дементор? Думаешь, это аттракцион какой-нибудь? Ничего более мерзкого и представить себе невозможно, а ты как будто спишь и видишь, чтобы они на тебя напали, и ты бы им «показал»!

– Да ладно, ты ведь умеешь вызывать патронуса! – я махнул рукой, испытывая легкую досаду от того, что Поттер не разделяет моих воинственных настроений.

– Я так и сделал, а меня за это чуть из школы не выгнали!

С нарастающим возмущением я слушал его историю о визите в министерство и о том, как Поттеру трепали там нервы, все отчетливее понимая, что Фадж отлично умеет вставлять палки в колеса, но никаких решительных действий от него не дождешься. «Министр играет Волдеморту на руку, – думал я, наблюдая за Поттером, которому очевидно было необходимо выговориться о своих обидах. – А может, так оно и задумано? Кто знает этого Фаджа, на чьей стороне его симпатии? Он даже в дементоров не поверил, что уж говорить о Темном Лорде…»

– Значит, ты думаешь, что это Волдеморт натравил на тебя дементоров? – спросил я, когда Поттер закончил свой рассказ.

– Конечно, а кто же еще!

– Ну мало ли… официально они подчиняются Министерству. Вряд ли за два месяца Темный Лорд успел связаться с Азкабаном.

– Хочешь сказать, это Министерство их натравило? – недоверчиво усмехнулся Поттер.

– Я ничего не хочу сказать, я просто размышляю. Из того, что ты и другие рассказывали о Фадже, с него станется еще и не такое учудить. Может, Фадж на самом деле поддерживает Темного Лорда и затеял всё это специально?

– Дамблдор бы знал… – протянул Поттер, хотя на его лице отразилось некоторое недоверие собственным словам. Я уже собрался закруглять разговор, но решил спросить кое-что еще.

– И напоследок, – сказал я, поднимаясь с дивана. – Объясни, почему это Снейп тебя на дух не выносит?

– Снейп? – выдохнул Поттер, в очередной раз глядя на меня с удивлением. – Что за странный вопрос?

– Просто любопытно, – ответил я, прислоняясь к комоду. – У него к тебе явно что-то личное. Чем ты ему насолил?

– Тем, что я есть! – злобно проговорил Поттер и тоже встал. – Зачем ты об этом спрашиваешь? Ты же к нему хорошо относишься – или, может, хочешь услышать, какой он на самом деле?

– Пожалуйста, только без драм! – я развел руки в стороны. – Я задал обычный вопрос, и не делай из этого трагедию всей жизни. Я знаю точно того же Снейпа, какого знаешь ты… Хочешь сказать, что его вражда с Сириусом и с твоим отцом как-то коснулась и тебя?

– Я ничего не хочу сказать! – взвился Поттер. – Всё, Ди, разговор окончен!

Он распахнул дверь и вылетел из комнаты прочь.

Беседа с Поттером мало что прояснила – наоборот, возникло еще больше вопросов. Я размышлял над услышанным, помогая на кухне миссис Уизли. После вечернего заседания она стала относиться ко мне немного настороженно, словно ожидала неприятных сюрпризов, но большую часть времени я молча следовал ее инструкциям, погруженный в свои мысли, и постепенно она перестала с недоверием коситься в мою сторону. Иногда заходил Люпин поболтать с Блэком или Поттером; пару раз заглядывала девушка с фиолетовыми волосами – Тонкс, – которая имела замечательное свойство создавать хаос на пустом месте. Именно благодаря ней я узнал, почему в прихожей надо вести себя тихо – она ухитрилась разбудить портрет матери Блэка, обрушив стоявшую неподалеку от входа вешалку, и пока я помогал ей выпутаться из висевших на крюках мантий, старуха пополнила мой запас ругательств десятком блестящих и эффектных выражений. Выпроводив извиняющуюся Тонкс, я прислонился к входной двери, не в силах удержаться от смеха – завывания и вопли миссис Блэк показались мне глотком чистого воздуха в царившей здесь унылой атмосфере мелочной озабоченности. Спустившийся сверху Сириус задернул укрывавшие портрет шторы и поинтересовался, что это меня так развеселило.

– Портрет вашей мамы! – ответил я. – Она здорово ругается.

Блэк только фыркнул и отправился на кухню курить.

После нашего с Поттером разговора гриффиндорцы перестали меня донимать. Не знаю, что именно сыграло в этом свою роль – история с Волдемортом, парселтанг или всё вместе, но с того дня мы ограничивались только утренними приветствиями за завтраком, и такое положение дел меня вполне устраивало. В свободное время я читал, предпринимая, однако, меры предосторожности и всегда запирая на это время дверь, хотя любой взрослый мог бы легко ко мне войти, пожелай он это сделать.

Мне хотелось побыстрее вернуться в Хогвартс – книги, которые я стащил с чердака, оказались очень старыми, написанными тяжеловесным архаическим стилем и оттого крайне запутанными, так что я собирался прояснить многочисленные непонятные моменты и детали у Флитвика, поскольку в текстах рассказывалось преимущественно о чарах. За день до первого сентября к нам прилетели совы со списками учебников. Поскольку Хагрида, покупавшего их для меня, не было, миссис Уизли получила из замка мой список вместе с деньгами на книги, попутно удивившись, что перечень моих учебников не совпадает со списком Гермионы, Поттера и ее сына.

– Это для дополнительных занятий, – предположил я, заглядывая в пергамент, который она держала в руках. «Теория защитной магии», «Чары. Продвинутый курс»… «Общая теория стихийной магии»! Я глазам своим не поверил – Флитвик будет учить меня магии стихий! С ума сойти! Воодушевленный, я вернулся к мытью тарелок, предаваясь мечтам о том, как однажды смогу выделять элементалей любой стихии, разрушать стены, обращаясь к мельчайшим скрытым в них частицам воды, и овладею Адским огнем.

Вечером семейство Уизли устроило праздник по поводу назначения Рона и Гермионы старостами. Услышав об этом, я постарался удержаться от того, чтобы не расхохотаться до слез. Рон Уизли – староста! «А у нас наверняка будет Малфой, – думал я. – Что и смешно, и в то же время грустно. Дали волку пасти овец…»

Безуспешно попытавшись избежать вечеринки, я смирился с тем, что буду вынужден пережить пару часов смертной скуки семейного торжества, и примостился на стуле поближе к выходу, наблюдая за собравшимися гостями. Хмури, Люпин, Тонкс… тот чернокожий мужчина, что спрашивал меня об аппарации – Кингсли Бруствер… Ничего, завтра в это время мы будем уже в Хогвартсе. Никогда бы не подумал, что всего полторы недели вне его стен вызовут во мне такую ностальгию и желание поскорее вернуться обратно.