Текст книги "Хогвартс. Альтернативная история."

Автор книги: Amargo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 72 страниц)

Глава 28

Как я себе и обещал, зимние каникулы я посвятил отдыху, благо Флитвик со Снейпом на это время отменили свои занятия, и у меня возникла целая пропасть свободного времени. Я потихоньку делал домашние задания, но они отнимали только первую половину дня – всю вторую я бездельничал. Мое вдохновение так и не вернулось, и, получив новое письмо от Пирса-старшего, я послал ему остатки того, что у меня было, и сообщил о творческом кризисе – свежих идей нет, а от вида бумаги, красок и карандашей просто воротит. Через пару дней сова принесла ответ. «Не стоит отчаиваться, – писал мне Клайв Пирс. – Многие художники переживали подобные времена. Отвлекитесь от этих мыслей, не считайте себя обязанным рисовать, забудьте об этом на время – в конце концов, вы ничего никому не должны…» Все это я понимал и так, но мысли, высказанные человеком, который не только в жизни разбирался побольше моего, но еще и был авторитетным колдуном, вселили в меня немного оптимизма. И правда, думал я, вот отдохну, отвлекусь, а потом с новыми силами выдам что-нибудь такое, чего еще никто не рисовал.

К Выручай-комнате я теперь и близко не подходил, стараясь к тому же не попадаться на глаза преподавателям, в особенности Макгонагалл. Большую часть времени я посиживал в библиотеке, гулял, катался с горы, общался с Хагридом, поглощенным мадам Максим, или сидел на Астрономической башне, когда там не было семиклассников, в панике готовившихся к сдаче выпускных экзаменов. Иногда по вечерам я отправлялся на опушку леса пообщаться с питонами.

Как-то раз я спустился на кухню за очередной порцией мяса. Вот уже который раз я предлагал эльфам деньги, чтобы как-нибудь компенсировать недостачу продуктов, но те оскорблено трясли головами – молодой господин нас обижает! Мы знаем, что если он что-то берет, значит, это ему нужно!.. В декабре на кухне появилось пополнение – вечно пьяная эльфийка Винки, которая обычно сидела где-нибудь у дверей в подсобку с бутылкой наперевес, и эльф по имени Добби, который освободился от хозяев и теперь работал в Хогвартсе за деньги. Местные эльфы смотрели на эту парочку крайне неодобрительно.

– Мистер Ди пришел за мясом! – мои знакомые эльфы засуетились и исчезли в недрах огромного помещения. В ожидании я сел на стул, оказавшись рядом с Добби, который занимался чисткой огромной кастрюли. Заметив, что я за ним наблюдаю, он перестал следить за работой двух скребущих стенки губок и немного настороженно посмотрел на меня.

– Молодой господин знает Добби?

– Нет, – сказал я. Добби бросил взгляд на мой шарф.

– Сэр чего-то хочет от Добби?

– Ты ведь свободный эльф, верно? – спросил я, внезапно подумав, что Добби и вправду может мне пригодиться. Добби кивнул, все еще напряженно глядя на слизеринские цвета. – Слушай, хватит таращиться на мой шарф! У тебя какие-то проблемы со Слизерином?

– Нет, сэр, никаких проблем, – соврал Добби, опуская уши.

– Ладно, – сказал я. – Не хочешь подработать?

– Что? – пораженно переспросил Добби, глядя на меня во все глаза. – Вы хотите, чтобы Добби работал на вас?

– Нет, не на меня, – сказал я. – Я не предлагаю тебе стирать мои шмотки или таскать еду в постель…

В этот момент передо мной возник эльф с пакетом мяса. Я поблагодарил его и поднялся.

– Слушай, Добби, ты пока не ломай себе голову, хорошо? У тебя вообще бывают выходные?

– Воскресенье, сэр, – протянул ошарашенный эльф.

– Я зайду в воскресенье, – сказал я. – После завтрака. Тогда и поговорим о деталях. А пока помалкивай об этом.

Не дожидаясь ответа, я покинул кухню и зашагал по просторному, увешанному натюрмортами коридору. Это воскресенье было последним перед началом семестра, и мне нужно было постараться уговорить Добби, чтобы не тратить время на переговоры в учебное время.

В воскресенье после завтрака я спустился на кухню и обнаружил там эльфа, сидящего на стуле неподалеку от входа. Увидев меня, он вскочил.

– Привет, – сказал я. – Хорошо, что ты согласился поговорить.

– Добби тоже рад видеть молодого господина, – кивнул Добби, на лице которого не было даже намека на радость.

– Мы можем где-нибудь уединиться?

– Идемте, сэр, – Добби махнул рукой и повел меня между столами к подсобным помещениям. Указав мне на одно из них, эльф произнес:

– Здесь, если вы не против.

Я не был против. Мы зашли в комнату, где хранились щетки, тряпки и другие хозяйственные принадлежности, и Добби закрыл дверь. Осмотревшись в поисках стула, я не обнаружил ничего, кроме полок, а потому вытащил палочку, сотворил пару ковриков и уселся на один из них, знаком предложив присесть и Добби. Тот был слегка ошарашен тем, что я сел на пол, но не стал возражать.

– Послушай, Добби, – начал я. – Я не буду ходить вокруг да около и скажу тебе свое предложение, а ты мне скажешь, согласен ты его принять или нет и на каких условиях. Хорошо?

– Какое предложение, сэр? – спросил Добби.

– Я хочу, чтобы ты учил меня магии.

Добби, видимо, решил, что это шутка, потому что в первые секунды начал непроизвольно расплываться в страшноватой улыбке. Однако видя, что я не смеюсь, эльф тут же согнал улыбку с лица и решил уточнить:

– Молодой господин шутит?

– Нет, не шутит, – ответил я. – Речь идет не о магии вообще, а об эльфийской магии. Вы же не пользуетесь палочками, верно? Или та же аппарация… хозяин может вызвать вас откуда угодно, и вы должны будете к нему явиться… В общем, учи всему, что ты знаешь и умеешь как эльф.

Глаза Добби стали еще больше и занимали теперь едва ли не пол-лица.

– Но это невозможно! – воскликнул он, отрицательно качая головой. – Эльфов никто не учит магии, мы ею просто владеем! Добби не знает, как это объяснять, Добби не учитель!

– Слушай, давай ты сперва решишь, интересно тебе мое предложение или нет, а технические детали мы обговорим потом, – попытался я его успокоить. Добби казался потрясен самой мыслью о том, что его кто-то попросил о подобной услуге, и довольно долго молчал, переводя взгляд с меня то на полки, то на потолок, будто пытаясь найти там ответы и разобраться, как он относится к такой перспективе.

– Добби никогда еще не просили стать учителем, – вдруг сказал он. – Молодой господин считает, что у Добби получится?

– Думаю, да, – сказал я.

– Добби будет учить! – теперь эльф позволил себе широко улыбнуться. – Хотя и не знает, как.

– Это мы выясним в процессе работы, – сказал я, воодушевленный его согласием. – Вот мое условие – ты никому не будешь рассказывать о наших уроках, а если тебя кто-то спросит, станешь все отрицать.

– Даже если спросит директор? – Добби снова вытаращил глаза. Я представил, что придет в голову эльфу, не любящему Слизерин, если попросить его помалкивать о наших делах перед Дамблдором, а потому ответил:

– Если спросит директор, скажешь правду…

Добби с готовностью кивнул.

– … Но только если он сам спросит, – уточнил я. – Ты ведь умеешь держать рот на замке, верно?

Добби закивал головой так, что его уши захлопали, будто листья на ветру.

– Теперь ставь свои, – сказал я. Эльф тут же проговорил:

– Добби ничего не надо, у Добби уже и так все есть! Молодой господин сделает из Добби учителя – этого ему более чем достаточно.

– Мудро, – вполне искренне одобрил я. – Тогда до следующего воскресенья. Здесь же, после завтрака. И подумай пока, о чем бы ты мог рассказать мне на первом уроке.

Я встал и открыл дверь. Добби подхватил оба коврика, быстро скатал их в рулон и сунул на полку. «Прекрасно, – подумал я. – И во что я ввязался на этот раз?»

Если я считал, что в первом полугодии у меня не было времени, то теперь по сравнению со вторым оно казалось настоящими каникулами. Преподаватели едва ли не на каждом уроке напоминали нам о близости С.О.В. и всей серьезности этих экзаменов, хотя до них оставалось еще полтора года. На дополнительных занятиях Флитвик гонял меня по всему материалу, которого становилось все больше, а Снейп начал учить не скрывать воспоминания, а менять к ним отношение, чтобы сбить легилимента с толку. Хмури, по всеобщему мнению слизеринцев, слегка уменьшил свою шпионскую активность, и я возобновил тренировки в Выручай-комнате. По воскресеньям после завтрака мы с Добби запирались в подсобке и разбирались в тонкостях эльфийской магии. Добби оказался довольно сообразительным и быстро вошел во вкус.

– Эльфа и его хозяина связывают особые чары, – объяснял он мне. – Если Добби решит поступить кому-то в услужение, он подпишет с хозяином контракт.

– То есть достаточно одной подписи, чтобы эта связь начала работать? – спросил я. – Одна твоя подпись делает так, что хозяин может вызвать тебя откуда угодно?

– Сэр прав, – кивнул Добби.

– Я так и не нашел в книгах, как образовался такой закон, – с досадой сказал я. – А если, к примеру, я подпишу с тобой контракт, ты сможешь меня вызвать?

Добби снова вытаращил на меня глаза и встопорщил уши.

– Добби не может быть хозяином Лингу Ди!

– Почему?

– Добби не может!..

– Да почему? – воскликнул я. – Что тебе запрещает?

Эльф испуганно молчал. Учить меня было очень непросто.

Я перекопал всю библиотеку и в одном из юридических сборников нашел образец документа, который эльфы подписывают с хозяевами, к которым впервые поступают в услужение. Там же приводился документ, делающий эльфа и всех его потомков собственностью одной семьи. Я списал первый документ и притащил его Добби.

– Давай просто попробуем!

Два воскресенья мне пришлось уговаривать эльфа на этот эксперимент, но в конце концов он все же согласился. Добби поставил свою подпись под именем хозяина, а я свою – под именем слуги.

– Теперь я выйду, а ты меня через какое-то время позовешь, – сказал я и выбрался из подсобки.

Стоя в коридоре перед натюрмортом, ведущим на кухню, я с нетерпением ожидал вызова Добби, но прошло уже довольно много времени, и ничего не происходило. Наконец, из кухни высунулся эльф.

– Не работает! – Добби выглядел опечаленным.

– Может, мы сделали что-то неправильно? – я взял у него контракт и вновь начал перечитывать.

– Добби предупреждал, что ничего не выйдет, – напомнил эльф.

– Да уж, – я бросил пергамент на пол, махнул палочкой и сжег. Древние уклады было не обмануть.

Тем временем Хагрид опять оказался в немилости, на этот раз у газеты «Ежедневный пророк».

– Да что это за Скитер? Кто хоть она такая? – спросил я у Нотта, который за завтраком сунул мне под нос статью о Хагриде, вышедшую в «Пророке» сразу же после каникул.

– Ну, если на тебя положила глаз Рита Скитер, можешь прощаться со своей репутацией, – усмехнулся Нотт. – Пишет все, что захотят читать. Иногда даже встречается правда.

Статья была отвратительная, но хуже всего, что половина гадостей о Хагриде исходила из уст Малфоя и его компании. Говорить с ними было бесполезно, а нарываться на конфликт я не хотел – хватит у меня проблем и без разборок с Малфоем. Следующим вечером я отправился к Хагриду, но тот засел в своей берлоге и на стук не отозвался.

– Хагрид! – орал я, колотя в дверь. – Открой немедленно, или я такое заклинание наложу, что будешь свой дом по щепкам собирать!

Наконец, мне соблаговолили открыть. Что ж, видал я рожи и пострашнее. Всклокоченный Хагрид с темными кругами под глазами распахнул дверь и бестолково уставился в проем.

– Я здесь, внизу, – сказал я. – Отойди с дороги!

– Ты! – воскликнул Хагрид и попытался ухватить меня за плечо, но я уже скользнул в дом и едва не растянулся, споткнувшись о хлам, валявшийся на полу. В единственной комнате царил полный бардак. Хагрид с грохотом захлопнул дверь и плюхнулся на кровать, пролив на себя половину содержимого бутылки, которую держал в руке.

Несчастный Клык, лишенный хозяйского внимания, прижался к моей груди. Я погладил пса по голове, стараясь не давать Клыку лизнуть меня в лицо. Судя по виду Хагрида, он уже забыл, что кого-то впускал в дом.

– Accio, – сказал я, и рука Хагрида опустела. Его взгляд проследил за летящей бутылкой, он попытался ухватить ее огромной ладонью, но я взял ее и поставил на стол.

– К-куда! – пробормотал он. – А ну вернись!..

Я не знал ни одного отрезвляющего заклинания, поэтому налил ему в чашку воды и протянул вместо бутылки. Хагрид выпил ее одним большим глотком, только потом прочухав, что это не алкоголь.

– Бутылка… – пробормотал он, медленно обводя глазами комнату. – Где-то ведь была…

– Хагрид! – крикнул я. – Ты вообще меня видишь?

Бесполезно. Лесничий пребывал в состоянии, в котором у людей пропадают из памяти целые часы и даже дни. Я плюнул на это дело и вышел на крыльцо. Надо будет поискать отрезвляющее заклинание… или, может, зелье сварить? Ага, так Снейп и разрешит мне на его уроках варить зелье для Хагрида! Я спустился с крыльца и увидел, что к хижине приближается Поттер со своей компанией.

– Что, тоже решили оказать моральную поддержку? – поинтересовался я, когда они подошли к крыльцу.

– Ты у него был? – спросил Поттер, останавливаясь рядом.

– Был. Толку-то.

– И как он себя чувствует? – встревожено спросила Гермиона.

– Подозреваю, что сейчас он вообще ничего не чувствует. Он пьян, как только может быть пьян депрессивный Хагрид.

Гриффиндорцы переглянулись.

– Можете попытаться, – я махнул рукой на дверь. – Если знаете отрезвляющее заклинание, советую применить при первой же возможности.

– А ты не знаешь? – удивилась Гермиона.

– Нет, – я удивился не меньше. – Будто оно мне надо! А ты?

– Тоже нет, – она огорченно покачала головой. Я попрощался и зашагал к замку. Дойдя до дверей, я обернулся и посмотрел на дом Хагрида. Гриффиндорцы все еще толклись у порога, а потом развернулись и потопали обратно. «Ну конечно, сегодня он уже один раз поднимался с постели – два будет чересчур», мысленно усмехнулся я и вошел в холл. Первым, кого я там увидел, был профессор Хмури. Он молча стоял и таращил на меня свой волшебный глаз. Я осторожно прошел мимо, ожидая от него чего угодно, и устремился вверх по лестнице, в библиотеку, спокойно вздохнув только тогда, когда уселся за свой столик у каталога.

Февраль перевалил за середину. Приближалось второе испытание Тремудрого турнира, и народ предвкушал очередное необычайное зрелище. Я вновь забросил астрономию, решив, что невозможно все делать одинаково хорошо, и слегка поумерил пыл на рунах, которые мне хоть и нравились, но отнимали слишком много сил.

В один из субботних вечеров я пришел в кабинет Снейпа после трех часов, проведенных в библиотеке, где занимался переводами упражнений из учебника по рунологии. В конце третьего часа мой мозг напрочь отказался работать, и битых десять минут я тупо пялился на ряд символов, пытаясь понять, что все это значит и как мне быть с этими палочками и черточками. Видимо, такое состояние ума каким-то образом отразилось у меня на лице, поскольку Снейп, который по своему обыкновению что-то читал, сидя в кресле за столом, увидев меня, поднял бровь.

– Что это с вами? – спросил он. Я бросил рюкзак у входа и пожал плечами:

– Не знаю, сэр.

Он посмотрел мне в глаза и за несколько секунд нашел ответ.

– Вы должны хоть иногда давать мозгу отдых, – недовольно сказал он, будто я был виноват в том, что на это нет времени. – В таком состоянии невозможно усваивать материал.

– Разрешите мне сварить зелье, – снова заканючил я. – Я самое легкое сварю, без привыкания, без сильных стимуляторов, женьшень там какой-нибудь или африканских муравьев…

– Нет, – отрезал профессор, поднимаясь. – И хватит об этом. Ждите здесь. – Он прошелестел мантией мимо меня и вышел из кабинета. Я сел на стул и посмотрел, что за книжку читал Снейп, пока меня дожидался.

Это оказалась какая-то мудреная монография, посвященная внедрению в практику зельеварения новых составляющих, добытых автором в Индонезии. «Надо же, – думал я, разглядывая темно-серую мягкую обложку. – Какой-то сумасшедший колдун уехал к черту на рога, чтобы болтаться по неизвестным джунглям на самом экваторе, таскать с собой портативную лабораторию, отрывать у насекомых лапы и усы, и все ради того, чтобы найти какой-нибудь особо эффективный ингредиент! Будто их сейчас мало!»

За такими размышлениями меня и застал Снейп. Он вернулся не с пустыми руками. На столе передо мной оказалась широкая ваза на толстой ножке с вырезанными по ободу рунами. Мерлин, опять эти руны!.. Наверное, вид у меня стал еще более несчастным, и от Снейпа это, конечно же, не скрылось.

– Успокойтесь, – пробурчал он, убирая свою книгу в стол. – Я не буду заставлять вас заниматься переводами. Судя по всему, вы еще не знаете, что это такое? Что вы сейчас читаете в «Артефактах»?

– Артефакты Римской империи, – ответил я. – Сундучки Лар, статуэтки малых богов…

– Ясно, – он махнул рукой, чтобы я замолчал. – Это Омут памяти, предназначенный для просмотра воспоминаний, как своих, так и чужих. Его историю и устройство вы изучите в свое время с профессором Флитвиком, а я покажу, как он работает на практике.

С этими словами он приблизился к вазе, убрал свои длинные волосы за ухо и прикоснулся палочкой к виску. Через секунду из его головы к кончику палочки потянулась какая-то серебристо-голубая нитевидная субстанция. Зрелище это было довольно дикое. Снейп поместил субстанцию в Омут, и она засверкала в нем, медленно вращаясь, будто океанский водоворот.

– Подойдите, – сказал он мне, и я встал рядом. – Теперь наклонитесь и посмотрите в чашу.

Я последовал его указанию и склонился над Омутом. Субстанция, вращавшаяся передо мной, оказывала гипнотический эффект – водоворот затягивал внутрь, то ли перемещая мое сознание в себя, то ли проецируя свое содержимое прямо мне в мозг. Спустя несколько секунд я очутился у входных дверей в замок. Кажется, это был Рождественский бал: меня окружали кусты и другие декорации. Рядом с дверьми я увидел профессора Снейпа. Он стоял, словно чего-то ожидая, а потом с улицы донеслись приглушенные вопли. «О нет», подумал я. Снейп распахнул дверь и вышел на мороз. Я последовал за ним.

Смотреть на себя со стороны оказалось довольно забавно. Я следил не столько за происходящим, которое отлично знал, поскольку являлся непосредственным участником воспоминаний профессора, сколько за самим собой. Вот я с Луной съехал с горки, обдав профессора волной снега. Вот иду следом за ним к замку… Воспоминание закончилось ровно в тот момент, когда мы с Луной скрылись за дверьми в Большой зал, после того, как Дамблдор предложил своим собеседникам не обсуждать серьезные темы. После этого меня вынесло из содержимого чаши обратно в реальный мир.

– Круто! – в восторге сказал я. Снейп состроил недовольную физиономию и протянул палочку к серебристой субстанции.

– Профессор, а когда вы помещаете туда свои воспоминания, вы продолжаете помнить их содержание или забываете вообще? – поинтересовался я, наблюдая за тем, как Снейп подносит к виску серебристые нити, и те исчезают в его голове.

– Сейчас вы попробуете выяснить это на собственном опыте, – сказал он и опустил палочку. – Возьмите для работы тот же эпизод, что видели сейчас – как вы валяете дурака с мисс Лавгуд…

«Интересно, а что еще можно делать на ледяной горке?», подумал я.

– …Задайте начало эпизода, выбрав для этого какой-то определенный момент, и зафиксируйте конечную сцену. Это две временные точки, на которых вы должны сосредоточиться. После этого четко представьте себе этот отрезок воспоминаний, поднесите палочку к голове и представьте, будто направляете их к кончику. Заклинаний здесь не требуется – это волевой акт… Все ясно?

– Да, – ответил я и начал искать первую точку отсчета. Что ж, если профессор начал с двери, то и я начну с нее. Вспомнив, как мы с Луной стояли у выхода, я зафиксировал это воспоминание как начало, а эпизод, когда мы вернулись в замок вместе с профессором, как конец. Стараясь удерживать в голове два этих фрагмента, я поднес к виску палочку и попытался направить воспоминания к ее кончику, но они очень быстро рассыпались, перепутавшись с другими эпизодами и утратив свою четкость.

Я сконцентрировался еще сильнее, но справился со своей задачей лишь с четвертой попытки. Когда воспоминания потянулись к палочке, возникло крайне неприятное ощущение, будто из меня высасывают часть моего существа, пусть небольшую, но все равно очень важную. В груди больно защемило. Мне вдруг расхотелось делать упражнение. Я замер на полпути, и серебристые нити, идущие от виска к палочке, вяло повисли в воздухе.

– Так всегда, – сказал до сих пор молчавший Снейп. – К этому надо привыкнуть. Продолжайте.

Я нехотя продолжил и, наконец, переместил свои воспоминания в Омут. Они закружились в нем точно так же, как до этого кружились воспоминания профессора. Снейп молча придвинул к себе чашу и наклонился над ней. Некоторое время он стоял, словно загипнотизированный сверкающим водоворотом, а потом поднял голову и вернул Омут на место.

– Можете вспомнить, о чем здесь идет речь? – спросил он, указывая на чашу.

В некотором смысле я помнил. Не знаю, как устроен мозг, хранит ли он в себе всю информацию, которая в него поступает в течение жизни, или только самую важную, самую эмоционально заряженную или самую интересную, но то, что лежало в чаше, я не забывал, а отдал, и потому там была часть меня самого. В сознании я не мог восстановить все детали, но знал их общее содержание – Рождественский бал, прогулка с Луной, что-то приятное и радостное…

– Более-менее, – неохотно ответил я. – Можно их вернуть?

Он кивнул. Я приблизил палочку к чаше, и воспоминания сами притянулись к ней. Когда они оказались в моей голове, я вновь почувствовал себя целым и приободрился.

– Значит, воспоминания можно хранить отдельно от их обладателя? – спросил я, взглянув на Снейпа. Тот уселся в кресло и посмотрел на чашу:

– Можно, но вы же почувствовали, как это… малоприятно, когда ваша пусть даже малая часть от вас отделена. Хранить воспоминания во флаконах способны только опытные волшебники. Так что лучше направьте свои усилия на защиту сознания – это гораздо более эффективный способ сокрытия мыслей.

На следующий день я отправился к Добби. За прошедшие два месяца мы не слишком продвинулись вперед, учитывая, что никакой программы и четкого плана у нас не было. Наши уроки больше походили на совместные эксперименты, поскольку Добби не мог внятно объяснять принципы эльфийского колдовства, и мне приходилось требовать от него четкого описания ощущений и мыслей в процессе магического творчества. Впрочем, благодаря нему я научился некоторым элементарным действиям вроде подманивания мелких предметов и управления бытовыми принадлежностями без применения палочки. В конце занятия эльф вдруг сказал:

– Добби много слышал, что сэр Линг – очень хороший колдун…

– Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не называл меня «сэром»! Посмотри на меня! – я встал с коврика и развел руки в стороны. Сейчас на мне был старый свитер и не слишком чистые джинсы. – Я что, похож на сэра? И потом, ты мой учитель, это я тебя должен так называть.

– Нет, нет, не надо меня так называть! – перепугался Добби. – Добби обещает постараться…

– Ладно, так что ты хотел мне сказать? – спросил я эльфа. Уши Добби поникли, и он робко прошептал:

– Линг Ди много учится, он может знать одну вещь… он может помочь Добби, очень помочь!

– Давай уже перейдем к делу, – нетерпеливо перебил его я. – Без предисловий, хорошо?

– Он может знать, как долго плавать под водой!

Я оторопел.

– Плавать под водой? Ты что, хочешь научиться плавать? На улице февраль!

Добби изо всех сил замотал головой и пару раз стукнул себя по лбу.

– Добби не так выразился, он имел в виду совсем не то, не то! Добби хочет знать, как можно долго дышать под водой, пока ты там плаваешь!

Я схватил его за руку:

– Перестань себя колотить! Что за идиотская привычка?

Добби отнял руки от головы и, нервно дрожа, уставился на меня с жалобным выражением лица. Я не стал спрашивать, зачем ему понадобилась такая странная информация – в конце концов, он же меня не спрашивал, для чего я хочу научиться эльфийской магии.

– Есть такая фигня, называется жаброводоросли, – сказал я. – Их надо съесть, после чего у тебя вырастут жабры, и ты сможешь какое-то время находиться под водой. Мы с профессором Спраут пересаживали их прошлым летом… или позапрошлым, не помню. Еще можно обернуться рыбой, если ты умеешь это делать. А еще – надеть акваланг.

– Что надеть? – удивился Добби.

– Такое маггловское приспособление, – ответил я. – Баллоны со сжатым воздухом или чем-то вроде. Впрочем, вряд ли они здесь есть.

Добби ухватил меня за руку и крепко ее сжал.

– Добби очень благодарен Лингу Ди! – радостно сказал он. – Очень-очень. Линг Ди много знает…

– Всё, прекрати, – разозлился я. – Меня не надо хвалить, меня надо ругать. Ты же мой учитель!

Судя по всему, до того, чтобы меня ругать, Добби еще было далеко. Он снова вытаращил на меня глаза и медленно, словно не веря собственным ушам, покачал головой.

Только после второго испытания Тремудрого турнира, о котором мне подробно рассказали Нотт и Флетчер, стало ясно, зачем эльфу потребовались такие сведения. «Работаем на Поттера, – думал я, пытаясь вычислить, с чего бы вдруг приблудному эльфу воспылать к Гарри такой любовью. – Значит, они знакомы? А вдруг он разболтает ему о наших занятиях?» Мне совсем не хотелось, чтобы все подряд были в курсе моих дел, и я решил поговорить с Добби начистоту – в конце концов, возможно, благодаря мне Поттер прошел испытание и получил свои баллы, оказавшись на втором месте после Диггори. «Кстати, – размышлял я, уже менее встревожено, – летом можно и самому попробовать понырять, раз уж в озере, оказывается, обитают не только гигантские кальмары и загрыбасты».