Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный. Восхождение. часть 3 (СИ)"

Автор книги: Сергей Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 111 страниц)

                Однако этим бельгийцы не ограничились. Выяснив, что на территории провинции происходит тренировка незаконных вооружённых формирований, они подняли авиацию и за пару вылетов разнесли вдрызг тренировочные лагеря «Чёрных пантер». Наёмники-инструкторы едва успели вывести основной контингент своих подопечных из-под бомбо-штурмового удара, но лагеря, часть оружия, боеприпасов и снаряжение оказались уничтожены (АИ).

                «Чёрные пантеры» были вынуждены покинуть Катангу, но не покинули Конго. Они ушли в провинцию Квилу, область на юго-западе страны, населённую племенем мбунду. Они быстро нашли общий язык с одним из местых политических лидеров, Пьером Мулеле, в то время – министром образования в правительстве Лумумбы, однако затаили злобу на бельгийцев и Чомбе, «продавшегося белым». Боевики продолжили тренировки, более того, они сами начали тренировать местных боевиков из окрестных племён (АИ).

                Это было именно то развитие событий, которое предусматривал план Серова и Ивашутина по дестабилизации обстановки в Конго. Страна представляла собой слишком большой кусок, который трудно было проглотить «за один присест», с помощью одной, пусть и хитроумно спланированной операции. Поэтому руководители советских спецслужб избрали для достижения цели стратегию «управляемого хаоса».

                22 июля разобравшись с неотложными делами, Первый секретарь ЦК КПСС прибыл с рабочим визитом в Бельгию по приглашению королевы Елизаветы. Визит был назван рабочим, хотя он являлся, скорее, протокольным. Королева Елизавета и король Бодуэн высказали желание лично поблагодарить советского лидера за проявленное великодушие и помощь при эвакуации бельгийских граждан. (АИ)

                На встрече присутствовали король Бодуэн, королева-консорт Елизавета, премьер-министр Бельгии Гастон Эйскенс, и директор корпораций «Union Miniere du Haut Katanga» и «Societe Generale de Belgique» Эдгар Сенье, которого пригласили по просьбе Хрущёва.

                – Господин Хрущёв, бельгийский народ никогда не забудет, что в эту тяжёлую минуту первыми нам на помощь пришли именно русские, – прочувствованно произнесла королева Елизавета.

                – Видно, судьба у нашего народа такая – раз за разом спасать Европу и европейцев. То от Наполеона, то от Гитлера, теперь вот – от распоясавшихся погромщиков, – улыбнулся Первый секретарь.

                Выслушав слова благодарности от короля и королевы, Никита Сергеевич принял чек на оплату услуг по аренде самолётов СССР и их союзников, а затем обвёл хитрым взглядом собравшихся и, заговорщицки ухмыльнувшись, спросил:

                – Что, господа, не разрешают вам американцы признать Катангу?

                Американцы и англичане действительно оказывали весьма сильное давление на Бельгию, несмотря даже на её угрозы выйти из НАТО. Катанга была слишком лакомым куском, который бельгийцам очень сильно хотелось сохранить. Вопрос был щекотливый, поэтому бельгийский король и премьер-министр замялись с ответом. Не дав им опомниться, Хрущёв продолжил:

                – А что, если я организую признание Катанги Советским Союзом и странами ВЭС? Тут уже и американцам и ООН деваться будет некуда.

                Произошла немая сцена. Королева широко раскрыла свои, и без того немалые глаза. У премьер-министра Эйскенса отвалилась челюсть. Король Бодуэн не поверил своим ушам, однако, с трудом пересилив удивление, поинтересовался:

                – И что вы попросите взамен?

                Никита Сергеевич нарочито выдержал фирменную тролльскую паузу и ответил, глядя на короля и премьера:

                – Выход Бельгии из НАТО...

                Потом перевёл хитрющий взгляд на Эдгара Сенье и продолжил:

                – … и сорок пять процентов акций «Юнион Миньер».

                Этот план ему перед поездкой предложил провернуть Серов. Объясняя свою задумку, председатель КГБ сказал:

                – Конечно, скорее всего, они не согласятся. Просто потому, что не захотят делиться богатствами Катанги. Они пока надеются сохранить там своё присутствие при помощи режима Чомбе и наёмников. Но теперь они знают, что мы можем в любой момент свалиться им на головы и выгнать ссаными тряпками из Катанги и их самих, и наёмников и Чомбе. Поэтому, теоретически, могут попробовать поторговаться. А уж если начнут – не зевай.

                – Наша задача – закрепиться в Катанге законным путём, например, получив долю в «Юнион Миньер», – продолжил своё объяснение Серов. – Тогда мы запросто обеспечим себе поддержку местного населения, введя на шахтах 8-часовой рабочий день, отпуска, пенсии и страховую медицину для шахтёров, а также бесплатное образование для детей. Причём поддерживать нас будут не только негры, но и бельгийцы, у них такого уровня соцзащиты тоже пока нет. А дальше – через год-полтора мы пристрелим Чомбе, устроим свободные выборы, которые при такой политике наш кандидат гарантированно выиграет, и всё, в дамках. Здравствуй, Народная Социалистическая Республика Катанга.

                Американцы, конечно, будут в ярости, но законно выигранные нашим ставленником выборы свяжут им руки. Они бы и сейчас уже высадили десант в Конго и свергли бы Лумумбу, но им мешает сам факт, что его выбрало большинство населения на всеобщих выборах. Даг Хаммаршёльд будет возить их в ООН носом по дерьму и в итоге заставит уйти – колониализм у него – больной пунктик. (См. док. фильм «Смерть Дага Хаммаршёльда», где этот момент рассматривается подробно). А нашего человека в Катанге так просто им не свергнуть, если его и наши шахты будет охранять советский воинский контингент.

                Предложение Хрущёва было воспринято примерно как тот анекдот, где Сталин предлагает расстрелять всех евреев и выкрасить Кремль в зелёный цвет. Эдгар Сенье придушенным голосом прохрипел:

                – Двадцать процентов – и ни сантима больше!!!

                – То есть, по первому вопросу – выходу из НАТО – возражений нет? – ухмыляясь, уточнил Хрущёв.

                – Да гори оно синим пламенем, это НАТО! Катанга важнее!!! – выдавил Сенье.

                – Совершенно с вами согласен, – нарочито учтиво улыбнулся Никита Сергеевич. – Именно поэтому я не могу согласиться на ваше предложение. Заметьте, я – реалист. Я не требую у вас контрольный пакет. Я даже не прошу сорок девять процентов. Только сорок пять.

                Оставшиеся проценты Хрущёв намеревался заполучить, скупая акции через подставных брокеров, когда они упадут в цене. В том, что они упадут, он не сомневался.

                – Двадцать пять процентов!! – прохрипел Сенье.

                – Вы же понимаете, – продолжал Первый секретарь, – что у нас есть средства, чтобы решить вопрос иначе. Мы можем просто выпнуть оттуда Чомбе, сами, или руками сторонников Лумумбы, после того, как ООН заставит ваши войска уйти. А ООН заставит, даже не сомневайтесь. Но мы ценим нашу дружбу и предлагаем поделить большой пирог, который Бельгия больше не в состоянии прожевать в одиночку. Причём поделить даже не пополам.

                – Вы – грабитель! Тридцать процентов!!

                Король, королева и премьер-министр уже начали улыбаться, видя, как директор «Юнион Миньер» торгуется с лидером Советского Союза, как за помидоры на базаре.

                – Тридцать – это слишком мало. Мы можем получить всё, – покачал головой Хрущёв. – Соглашайтесь на сорок пять, и мы вместе обеспечим благополучие Бельгии, Катанги и Конго ещё как минимум лет на пятьдесят – сто.

                – Тридцать пять процентов... – Сенье, очень пожилой человек – ему был 81 год – от жадности уже начал синеть.

                – Как хотите. Всё равно, если миротворцы ООН вышвырнут Чомбе с его наёмниками из Катанги, ваши акции будут стоить дешевле той бумаги, на которой напечатаны, – пожал плечами Никита Сергеевич.

                (Эдгар Сенье скончался в 1963 г. Возраст у него был весьма преклонный, но потрясение от утраты Катанги, несомненно, было одной из причин его смерти)

                Тридцатилетний король вежливо отвернулся, закрывая рукой нижнюю часть лица. Его плечи тряслись от сдерживаемого, слегка истерического смеха. Королева Елизавета откровенно посмеивалась, в глазах этой пожилой, но ещё весьма красивой женщины по-молодому заплясали дьявольские искорки. Она понимала, что до конца жизни ей денег хватит, так чего бы и не посмеяться? А вот премьер-министру Эйскенсу было не до смеха – Катанга обеспечивала не только финансовое благополучие толстосумов, вроде Сенье, но и немалые поступления в бюджет Бельгии.

                – Господа! – вмешался Эйскенс. – Такие вопросы решаются путём продолжительных переговоров. Катанга слишком важна для Бельгии, чтобы делить её, как праздничный пирог – плюс-минус пять процентов туда-сюда. Господин Хрущёв, дайте нам время всё обдумать. Я должен обсудить ситуацию на заседании кабинета. Согласовать вопрос процентов предлагаю на уровне министров иностранных дел.

                Никита Сергеевич понял, что политики не торопятся с решением, а значит – скорее всего, не согласятся. Он понимал, что король в Бельгии – фигура в большой степени декоративная, а решение будет принимать кабинет министров.

                – Если вы надеетесь выторговать у товарища Громыко больше, чем у меня – то напрасно, – усмехнулся он. – Андрей Андреич вцепляется в жертву, как бульдог, и не отпускает, пока не оторвёт свою долю. Но я понимаю, безусловно, решать будет правительство. Отложим этот вопрос до обсуждения вашими министрами.

                Встреча в Бельгии не увенчалась успехом. После бурного обсуждения на заседании кабинета, премьер Эйскенс прислал официальный ответ, сообщив, что предложенный Хрущёвым вариант не может быть принят.

                – Ничего удивительного, – пожал плечами Первый секретарь. – Я бы, наоборот, удивился, если бы они согласились – это было бы слишком просто. Но попробовать всё равно стоило.

                Тем временем, уже 15 июля в Конго из Туниса прибыл первый контингент войск ООН. 22 июля Совет Безопасности ООН потребовал вывода бельгийских войск из Конго, и замены их миротворческим контингентом, подтвердив свою резолюцию от 14 июля.

                29 июля 1960 года в Конго прибыл 32-й ирландский миротворческий батальон из солдат-добровольцев. Всего батальон, собранный буквально за несколько дней, насчитывал 689 человек. Командовал подразделением комендант Пэт Куинлан.

                Если высадка бельгийцев помогла навести относительный порядок, то ввод войск ООН, напротив, привел к, скажем так, нестабильности. Прибывшие в Конго «голубые каски» сыграли роль троянского коня. Они ничуть не препятствовали бельгийским парашютистам держать под контролем захваченные ими ранее стратегические объекты. Положение в Конго для всего мира оставалось непонятным. Это ещё не был хаос, но и до порядка было далеко. Сухие строки энциклопедий и прочих документальных источников не передают всей полноты картины того 3,14здеца, что творился в одной из крупнейших и богатейших стран Африканского континента.

                В середине 1960-го года ООН приходилось иметь дело с двумя основными группировками, а к началу 1961-го года их стало уже четыре. Одна, «законная», во главе с Касавубу, состояла из примерно 7000 бойцов в районе Леопольдвиля. Моиз Чомбе имел от 5000 до 7000 сторонников в Элизабетвиле, в том числе – армию Катанги, где офицерами были профессионалы из числа наёмников. Также в Катанге находились около 6000 бельгийских солдат. Цифры, казалось бы, незначительные по меркам Европы, но на Африканском континенте, где десяток хорошо вооружённых наёмников и полсотни едва обученных местных негров не единожды свергали законные правительства, это были весьма внушительные силы.

                Затем к ним добавился Антуан Гизенга, соратник, а затем – преемник Лумумбы, Он возглавлял около 5500 солдат в Стэнливиле на северо-востоке страны. Гизенга пользовался поддержкой СССР, КНР, Объединённой Арабской Республики и многих африканских стран. Альбер Калонджи сосредоточил около 3000, в основном туземных войск в отколовшемся Южном Касаи, но к 1961 году с ним было покончено (АИ частично, в реальной истории с Южным Касаи разобрались только в 1962 году http://www.hrono.ru/land/1900zair.html)

                Дополнительным неизвестным в конголезском уравнении стали боевики Пьера Мулеле в провинции Квилу, и снабжающая их оружием американская «Нация ислама». (АИ)

                31 июля 1960 года в Москве Первый секретарь ЦК КПСС Хрущёв заявил о готовности СССР помочь правительству Лумумбы создать национальную армию. В тот же день Бельгия заявила о выводе своих войск из Конго, за исключением нескольких подразделений безопасности и гарнизона, находящегося в Катанге по просьбе Моиза Чомбе.

                8 августа конголезский политик Альбер Калонджи объявил о создании «Горнорудного государства Южное Касаи» со столицей в Бакванга. Его президентом Калонджи назначил себя любимого, а главой правительства – Жозефа Нгалула.

                9 августа по настоянию премьер-министра Конго Лумумбы Совет Безопасности ООН 9 голосами при 2 воздержавшихся (Франция и Италия) принял новую резолюцию с призывом к правительству Бельгии немедленно вывести свои войска из Республики Конго.

                12 августа Генеральный секретарь ООН Даг Хаммаршёльд в сопровождении 240 шведских солдат из состава вооруженных сил ООН прибыл в аэропорт Элизабетвиль в Катанге. Он ещё раз потребовал вывести все бельгийские войска и заменить их войсками ООН. Чомбе отказался выполнить это требование, и, угрожая применением силы, не позволил частям ООН войти в Элизабетвиль. Между миротворцами ООН и армией Катанги началось предусмотренное планом Серова и Ивашутина вооружённое противостояние. Стрельба пока ещё не началась, но стороны уже смотрели друг на друга через прицел.

                Разочарованный непредсказуемыми действиями ООН и лично Хаммаршёльда Лумумба обвинил Генерального секретаря в том, что он прибег к помощи белых войск, потворствует Чомбе и не размещает миротворческие силы под командованием законного правительства Конго.

                16 августа Лумумба ввёл в стране военный режим на 6 месяцев и пригрозил конфисковать бельгийскую собственность в Конго, если не будут разморожены золотые запасы республики.

                Напуганный взрывом сепаратизма Лумумба обратился за помощью к СССР. Это был момент истины. Открытый ввод советских войск неминуемо привёл бы к расколу в правительстве Конго и свержению Лумумбы. В ответ американцы, вероятнее всего, ввели бы свои войска, что в условиях «холодной войны», могло перечеркнуть едва наметившееся «потепление» в международных отношениях, и даже привести к военному конфликту между сверхдержавами. Конго явно не стоило третьей мировой. Кроме того, Хрущёв помнил, какую роковую роль сыграла в «той», иной истории, для СССР война в Афганистане, и не хотел, чтобы здесь и сейчас таким «Афганом» для советских солдат стало Конго.

                (В реальной истории около 1000 советских военных советников вскоре прибыли в Конго. Действия Лумумбы оттолкнули от него остальную часть правительства, особенно Касавубу, который опасался последствий советского вмешательства и привели к усилению давления со стороны западных стран с целью удалить его от власти.

                При поддержке Советского Союза 2000 солдат Национальной армии Конго начали крупное наступление против Южного Касаи. Атака была чрезвычайно успешной, но в ходе наступления армия начала участвовать во внутренних распрях между этническими группами балуба и лулуа. В результате солдаты НАК совершили ряд массовых убийств представителей лулуа: около 3000 мирных жителей были убиты. Насилие вызвало массовое бегство тысяч балуба, которые покинули свои дома, чтобы бежать от боевых действий. )

                В ответ на просьбу Лумумбы советское правительство направило ему на помощь офицеров ВДВ, закончивших стажировку в подразделении Иностранного Легиона. Их вывели из Французского Конго перед объявлением независимости. Они находились в Египте в ожидании вызова. Был лишь один ключевой момент. Офицеры прибыли в Конго не как советские военнослужащие, а под видом наёмников, и даже не на советских самолётах. Официально СССР лишь поставил правительству Конго некоторое количество боевой техники, оружия и боеприпасов. Зато в качестве наёмников советские офицеры могли прямо командовать боевыми действиями. Для обеспечения операций, учитывая немалые размеры страны, СССР направил в Конго по ленд-лизу 10 транспортных самолётов Ан-12. (В реальной истории 10 Ан-12 были подарены, «от широты русской души».)

                Тем не менее, обращение Лумумбы за помощью к СССР привлекло к 35-летнему премьеру Конго внимание американской администрации. Вопрос о «вызывающем беспокойство премьере Конго» (Эйзенхауэр раз и навсегда запретил протоколистам прямые ссылки на лица) обсуждался на заседании Совета национальной безопасности США 18 августа 1960 года. Вёл заседание президент Эйзенхауэр.

                Чиновники администрации США увидели во влиятельном политике левого толка «африканского Кастро» и посчитали необходимым от него избавиться.

                (Участие Советского Союза встревожило США. Американское правительство Дуайта Эйзенхауэра давно подозревало, что Лумумба был коммунистом и собирается передать Конго под контроль СССР. В августе 1960 года агенты ЦРУ в регионе сообщили, что «Конго переживает… классическую коммунистическую интервенцию», и предупредили, что Конго может последовать по пути Кубы. Американцы также боялись, что помощь СССР Конго приведет к значительному расширению коммунистического влияния в Центральной Африке. )

                Выслушав мнения участников, Эйзенхауэр повернулся к директору ЦРУ Аллену Даллесу и сказал так, что это слышали все:

                – Лумумба должен быть ликвидирован.

                (В архивах нашелся протокол заседания комиссии сенатора Черча от 10 июня 1975 года, на котором слушали показания некоего Роберта Джонсона, записавшего то, что происходило на вышеупомянутом заседании Национального совета безопасности. Полные показания Роберта Джонсона 10 июня 1975 года четверть века держались в секрете, единственная ссылка на них в официальной документации комитета Черча гласила: «Один из сотрудников аппарата НСБ утверждал, что был свидетелем, как президент приказал убить Лумумбу». Роберт Джонсон привёл точную цитату слов президента и описал реакцию членов Совета, что зафиксировано в протоколе http://www.trud.ru/article/16-08-2000/10426_lumumbu_nuzhno_likvidirovat.html)

                Ошеломленные члены совета секунд пятнадцать просидели в полной тишине, потом Даллес произнёс:

                – Сэр... Мы могли бы высадить войска и положить конец распространению красной заразы...

                – Мы уже высадили войска в Ливане, господин Даллес! – рявкнул в ответ Айк. – Напомнить вам, чем это закончилось? Ограничьтесь использованием наёмников, от которых мы сможем, при необходимости, откреститься.

                Аллен Даллес воспринял слова президента как прямую директиву. В шифровке своему резиденту в Конго от 26 августа 1960 года глава ЦРУ сообщил: «В высоких сферах здесь твердо убеждены, что если Лумумба останется на своем высоком посту, неизбежным последствием будет в лучшем случае хаос, а в худшем – создание условий для захвата власти коммунистами. Его устранение должно стать первоочередной и неотложной задачей».

                У Генерального секретаря ООН Дага Хаммаршёльда к этому времени тоже уже были сомнения в отношении политической линии, проводимой США в отношении Конго. Высшим представителем ООН в Конго в этот период был американец Ральф Банч. Генсек ООН заподозрил, что Банч в своих действиях больше руководствуется интересами США, а не ООН или Конго. 20 августа Хаммаршёльд своим распоряжением сместил Банча и назначил вместо него индийца Раджешвара Дайяла.

                Прибывшие в Конго советские военные специалисты взяли на себя непосредственное командование подразделениями Народной армии Конго и планирование операций. Первая же задача, поставленная перед ними премьером Лумумбой была выполнена блестяще. Лумумба поручил армейским подразделениям покончить с сепаратистами в Южном Касаи. Он рассматривал это задание как первый этап борьбы с сепаратизмом, нечто вроде учебного задания перед атакой на Катангу.

                Проведённая командой спецназа ГРУ предварительная разведка целей показала, что город Бакванга (сейчас – Мбужи-Майи), столица провинции Касаи, может быть захвачен внезапной атакой с воздуха. Дополнительным осложняющим фактором стали межэтнические столкновения на территории Южного Касаи, между племенами лулуа и балуба. Из Генерального штаба в Москве было получено предупреждение, что подразделения НАК ни в коем случае не должны вмешиваться в межплеменную войну и допускать убийства представителей враждующих племён, кроме как в случае их прямого нападения на правительственных солдат.

                Поразмыслив, советские офицеры разработали свой план. Основные силы – около 2000 солдат НАК – были высажены с самолётов на намеченные позиции, окружив войсковые формирования сепаратистов. Им было приказано держаться на месте, не давать противнику разбегаться, и не атаковать воюющие между собой племена.

                Из состава основных сил были выделены две ударные группы, оснащённые самоходками АСУ-57. Первая группа атаковала с запада по шоссе N1, вторая – с юго-востока, от развилки шоссе N1 и N2. Захватом Альбера Калонджи занималась команда спецназа ГРУ. Атаку начали ночью, когда межэтнические столкновения затихли.

                Спецназовцы, выброшенные с Ан-12, пролетели полтора десятка километров на недавно освоенных планирующих парашютах, и приземлились прямо на крышу резиденции Калонджи. «Вошли без стука, почти без звука» (с).

                Альбер Калонджи был застигнут прямо в постели. В соответствии с полученным приказом его пристрелили на месте, чтобы впредь неповадно было отделяться. Аналогичная участь постигла ещё нескольких его приспешников. Стреляли из пистолетов с глушителями, без лишнего шума.

                Шум начался позже, когда две штурмовые группы, поддерживаемые самоходками АСУ-57, гранатомётчиками и огнемётчиками, ворвались в город. Их было не больше сотни, против трёх тысяч сепаратистов. Но бронетехника и огнемёты произвели неизгладимое впечатление на негров. Войска сепаратистов побросали оружие и начали разбегаться. Сопротивление пытались оказывать единицы. Их кончали на месте, выстрелами из гранатомётов, гранатами, или снарядом из орудия АСУ-57. Штурм занял немногим более часа. (АИ)

                Последующая зачистка, с постепенным сжатием кольца окружения, прочёсыванием города, представлявшего собой огромную деревню, хаотично застроенную одноэтажными домиками, растянулась на несколько дней. Периодически возникали стычки и перестрелки с воюющими между собой неграми из племён лулуа и балуба, но советские командиры не позволяли своим подчинённым увязать в них больше, чем требовалось для подавления огневых точек.

                К 31 августа очаг сепаратизма в Южном Касаи был уничтожен. Далеко не все солдаты подчинялись Калонджи по убеждениям, многие служили за деньги или «против белых». После проведения тщательной фильтрации более 1000 человек, ранее служивших Калонджи, присоединились к Национальной армии Конго. (АИ)

                Войска задержались в Бакванга ещё на несколько дней, чтобы организовать местное самоуправление и дождаться самолётов для эвакуации. Неожиданно они получили приказ из Москвы не возвращаться в Леопольдвиль, а удерживать позиции и установить связь с группировкой войск НАК, поддерживающей Антуана Гизенга, находившегося в Стенливиле, к северу от Касаи. (АИ)

                Тем временем в Леопольдвиле и в мире происходили важнейшие события. 30 августа Бельгия объявила о выводе своих войск из Конго, во исполнение резолюции Совета Безопасности ООН. 2 сентября Хрущёв прислал в Конго личный самолёт для Лумумбы. В тот же день бельгийские войска покинули страну.

                Однако президент Касавубу и начальник штаба НАК полковник Мобуту испугались внезапно возросшего после победы в Южном Касаи авторитета Лумумбы. Касавубу боялся, что Лумумба при поддержке победоносной армии решит забрать себе всю власть в стране.

                Чомбе, в свою очередь обоснованно опасаясь, что при поддержке СССР Народная армия Конго расчехвостит армию Катанги так, что «пойдут клочки по закоулочкам» (с), связался с Касавубу, который, по его мнению, был более умеренным политиком, и пообещал пойти на переговоры об объединении в случае устранения Лумумбы. Мобуту установил полный контроль над остававшейся в районе Леопольдвиля частью армии и маршрутами предоставления военной помощи извне.

                5 сентября 1960 года Касавубу выступил по радио, объявив, что он уволил премьер-министра Лумумбу и приказал его арестовать. Президент обвинил премьера в организации массовых убийств в Южном Касаи, хотя никаких массовых убийств не было, а также пообещав народу американскую помощь. Американский представитель ООН в Конго, Эндрю Кордье приложил все усилия, чтобы блокировать возможность фракции НДК-Л ответить на обвинения. Чего стоила помощь миротворцев, Лумумба почувствовал на своей шкуре, когда «голубые каски» не пустили его в самолёт, когда он собрался лететь в Нью-Йорк, чтобы выступить на сессии ООН. А «братья-африканцы» из ганской части контингента, находившиеся под командованием английского полковника, вытолкали конголезского премьера из здания правительственной радиостанции, когда тот захотел обратиться к нации.

                В ответ Лумумба произнес блистательную речь в парламенте, обвинив президента в попытке государственного переворота. Иван Кузнецов в тот же день получил указание из Москвы переправить семью Лумумбы в Египет.

                Вообще-то, у Лумумбы как у всякого уважающего себя африканского вождя было несколько жён, а точнее четыре, двух из которых звали Полин. Одна из них в девичестве носила фамилию Опанга, другая, в девичестве Ки, навещала его в тюремной камере в Арди.

                Многожёнство «вождя конголезской революции» для советской пропаганды оказалось немалой головной болью. Поди, объясни советскому народу, воспитанному согласно «Моральному кодексу строителя коммунизма», такой оригинальный факт биографии поднятого на щит африканского лидера! После бурного обсуждения в идеологическом отделе ЦК постановили – пока ситуация в Конго не прояснится, не акцентировать внимание на семейном положении Лумумбы в прессе и на телевидении, а если истина вскроется – объяснить ситуацию «вековыми африканскими обычаями».

                (В реальной истории от советского народа этот факт тщательно скрывали, для советских обывателей единственной официальной женой Патриса была лишь Полин Опанга. Подробности по http://maoism.ru/1458)

                Эвакуировать предложили всю семью премьера, прежде всего, Полин Опанга, которая не хотела его оставлять, хотя была беременна пятым ребёнком. Иван устроил ей медосмотр у советского врача в посольстве. УЗИ показал проблемы с состоянием плода, была вероятность преждевременных родов, но врач сказал, что при должном уходе, в условиях стационара есть достаточно много шансов доносить и сохранить ребёнка. После вечернего разговора с Лумумбой Полин согласилась взять детей и уехать. Ночью Иван посадил всю семью – четырёх жён с детьми на присланный из Москвы 2 сентября самолёт и отправил в Александрию, в советский военно-морской госпиталь. (АИ, в реальной истории уже после ареста Лумумбы удалось переправить в Египет троих его детей. Полин Лумумба попала в плен вместе с мужем)

                6 сентября лидеры основных партий, составлявших правительственную коалицию, заявили о поддержке Лумумбы. Однако, войска ООН по приказу генсека Хаммаршёльда захватили аэродромы и радиостанцию, закрыв доступ на неё членам правительства. 7 сентября палата депутатов большинством в 3/4 голосов отменила решение об отстранении Лумумбы от власти. Конголезский парламент осудил антиконституционные действия президента, выразил поддержку законному премьеру и предоставил правительству Лумумбы чрезвычайные полномочия.

                Лумумба пытался отстранить Касавубу от должности президента, но не смог набрать для этого нужное число голосов в парламенте, а его «чрезвычайные полномочия» оказались на поверку недостаточно чрезвычайными.

                8 сентября Сенат подтвердил решение палаты депутатов, однако ООН игнорировала решения законного правительства Конго, продолжая удерживать захваченные аэродромы и радиостанцию. Был выписан ордер на арест Лумумбы. 12 сентября он был заключён в тюрьму, однако затем освобождён солдатами.

                Москва прислала Ивану ориентировку, что вероятнее всего, 14 сентября полковник Мобуту может устроить государственный переворот, свергнув и Лумумбу, и президента Касавубу. Иван попытался предупредить полковника ГРУ, приставленного к Мобуту, но не смог до него дозвониться. Обеспокоенный, он поехал в Генеральный штаб НАК. На подступах к штабу его остановили незнакомые вооружённые люди в форме, похожие на кубинцев. Иван был одет как бизнесмен, ехал на лендровере, поэтому его почти вежливо остановили и рекомендовали убираться. Разворачивая машину, он увидел, как из дверей штаба вынесли и бросили в пыль тело военного советника, к которому он ехал, чтобы предупредить.

                Иван понял, что что-то пошло не по плану. Он поговорил со своими информаторами, и выяснил, что ночью по реке на нескольких резиновых лодках приплыли неизвестные белые люди с оружием, похожие на португальцев из Анголы. По описанию, именно их он видел вокруг Генерального штаба НАК.

                Иван ещё не знал, что это был отряд наёмников из числа кубинских эмигрантов, сторонников Батисты, сбежавших с Кубы после победы Кастро. Их наняло ЦРУ, а пробраться в Леопольдвиль помогла баронесса Дафна Парк, «Джеймс Бонд в юбке», резидент британской разведки MI-6 в Конго, обеспечив их точными картами и прочей информацией. (http://www.kuban.kp.ru/daily/24462/624008/).

                Высадившись ночью возле Леопольдвиля, наёмники ЦРУ установили контакт с Мобуту, передали ему привет от Аллена Даллеса, пообещали поддержку США и приказали немедленно, не дожидаясь намеченного полковником срока, арестовать и премьер-министра, и президента. Мобуту собрал верных лично ему людей из армии Конго и передал их под командование наёмникам. 13 сентября (В реальной истории – 14-го) они окружили дом Лумумбы и заключили его под домашний арест, в то время как Мобуту с другим отрядом арестовал президента, таким образом, начисто переиграв советскую разведку с её тщательно разработанным планом недопущения полковника к власти. Однако после ареста Лумумбы в собственные планы заговорщиков вмешались миротворцы ООН. Ни один план сражения не выдерживает столкновения с реальностью, и план Мобуту не стал исключением.