Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный. Восхождение. часть 3 (СИ)"

Автор книги: Сергей Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 111 страниц)

   2. прибыль предприятия делится между работниками и зачисляется на их личные счета в банке федерации;

   3. с индивидуальных счетов работники получают проценты;

   4. полная демократия при решении вопросов предприятия, в том числе – при выборах руководителей предприятий: один человек – один голос. При выходе на пенсию работник со своего счета в банке получает очень крупную сумму, нередко – миллионную.

   Подробнее о федерации кооперативов «Мондрагон» см. http://pravo-wmeste.ru/federaciya-kooperativov-mondragon-alternativa-kapitalizmu/)

   – Так если обычный священник в условиях фашистской диктатуры Франко сумел добиться таких результатов, неужели вы, коммунисты, не сумеете сплотить безработных, организовать их и добиться хотя бы того же? – спросил Хрущёв.

   – А, так вы про кооперацию? – заулыбался Тольятти. – Так это у нас давно уже есть и работает! Первые народные кооперативы появились в Италии уже почти сто лет назад, именно для социальной защиты беднейших слоёв рабочего класса.

   – Вот как? – удивился Никита Сергеевич. – Как-то этот момент мимо меня прошёл…

   – А это, товарищ Хрущёв, оборотная сторона вашей политики непризнания европейских социалистических партий, – не преминул подпустить шпильку Пьетро Ненни. – Конечно, ваше советское руководство к нам, итальянским социалистам, относится хорошо, но вот к большинству других социалистов в Европе....

   – А с чего бы нам хорошо относиться к этим социалистам, товарищ Ненни? – вскинулся Первый секретарь. – Это ведь такие господа как западногерманские социал-демократы, британские лейбористы, французские социалисты из SFIO, лили потоки грязи на СССР и коммунистов, вредили нам где могли, клялись в верности «великой заокеанской демократии» и призывали к «крестовому походу против Советов», втягивали свои страны в враждебный нам блок НАТО. И что, мы должны были восторгаться всем этим? Да вы и сами не жалуете, таких «социалистов» из отколовшейся от вас Социал-Демократической партии, прислуживающей реакционным и проамериканским силам в Италии...Ваша партия ведёт себя иначе – и в СССР к вам относятся как к друзьям. А упомянутым европейским социалистам, следовало бы поменять свою политику, тогда и на признание с нашей стороны, можно рассчитывать...

   – Я вас вполне понимаю, товарищ Хрущёв, – согласился Ненни. – Если хотите узнать об истоках кооперативного движения в Италии – спросите меня, я об этом многое знаю.

   – Так, так, очень интересно, расскажите! – Первый секретарь был лишён предрассудков и никогда не упускал возможности узнать что-то новое, тем более – из первых рук.

   – В Италии долго сохранялись пережитки феодальных отношений, которые сдерживали развитие капитализма, – начал Ненни. – Природных ресурсов у нас мало, доходы трудящихся крайне низкие, особенно в отсталых южных районах. Всё это тормозило рост промышленности, из-за этого медленнее развивалось рабочее движение. Это сказывалось и на темпах роста кооперации. Нищета трудового населения сдерживала и развитие потребительской кооперации.

   В первую очередь трудящиеся и безработные нуждались в производственно-трудовых кооперативах, которые обеспечивали бы работу, создавали бы рабочие места, особенно в сельском хозяйстве, где было много батраков. Поэтому в Италии кооперация в условиях обострившихся классовых противоречий с самого начала стала орудием защиты трудящихся и их борьбы против капитала.

   Промышленная революция в Италии со второй половины XIX века охватила лишь отдельные области. Поэтому долгое время кооперация развивалась главным образом в северных и центральных районах, там, где создавались капиталистические предприятия и где рабочий класс подвергался особенно жестокой эксплуатации. Юг страны и острова оставались аграрными зонами, там кооперация развивалась медленно и с большим трудом.

   После образования в 1861 году единого итальянского государства сложились более благоприятные условия для формирования рабочего класса. Промышленность, тогда ещё, в основном, мануфактурно-ремесленного типа, перестраивалась на базе машинной техники, росло крупное фабричное производство, появилась безработица. Часть безработных эмигрировали, другие искали выход в образовании кооперативов. Поэтому, в отличие от остальных стран Западной Европы, в Италии потребительская кооперация не была главной.

   Еще одна особенность возникновения кооперации в Италии – её политическая и идеологическая основа. Организаторы создания кооперативов с самого начала замыслили их как средство улучшения положения рабочих, как орудие классового сотрудничества.

   – Вот как? – удивился Никита Сергеевич. – Это хорошая основа для того, что я задумал.

   – Да, в Италии кооперация берёт свое начало от обществ взаимопомощи, –подтвердил Ненни. – Причём у нас членами таких обществ в 80-х годах XIX века были не только рабочие, заинтересованные в страховании от несчастного случая на производстве, по болезни, старости, но и безработные, объединившиеся для создания рабочих мест. Общества взаимопомощи становились зачатками потребительских, жилищных и других кооперативов, действовавших поначалу внутри самих этих обществ.

   В конце 1862 года насчитывалось 443 общества взаимопомощи, причем почти половина из них возникла сразу после объединения Италии. Они в основном сосредоточились в нескольких областях севера и центра страны. Количество обществ взаимопомощи быстро увеличивалось. В 1873 г. оно уже утроилось.

   – И процессы кооперации были тогда характерны не только для Италии, – добавил Морис Торез. – Во Франции к тому времени было почти 6 тысяч (5777) обществ, объединявших более 800 тысяч членов, в Англии и того больше – 22000 и более 1 миллиона 800 тысяч (1858 тыс.) членов.

   – В Италии в 1880 году насчитывалось более 2 тысяч обществ взаимопомощи, объединявших 332 тысячи членов. Через 5 лет их стало почти 5 тысяч, и в них входило свыше 700 тысяч человек, – продолжал Ненни. – Общества выплачивали своим членам субсидии и пособия в случае заболевания, назначали пенсии по старости, выделяли средства на содержание библиотек, школ, приобретение учебников и тетрадей и т. п. В случае смерти члена общества его семье оказывалась материальная помощь. Выплачивались пособия в связи с несчастными случаями на производстве, по инвалидности.

   Некоторые общества занимались строительством жилья, имели свои магазины. Первый кооперативный магазин был открыт в 1854 г. в Турине, в связи с дороговизной и голодом, по инициативе Всеобщей ассоциации рабочих, на собранные рабочими средства закуплены продукты.

   Постепенно возникали производственно-трудовые кооперативы. В сельском хозяйстве первыми появились кооперативы батраков. В 1873 году в Равенне была создана Всеобщая ассоциация рабочих и батраков.

   – В кооперативы объединялись даже военные, – вставил свои пять копеек Джорджо Наполитано. – Крупнейшим потребительским кооперативом стал созданный в Риме в 1890 году Военный союз, членами которого состояли офицеры армии и флота. К 1896 году он насчитывал 15 тысяч человек; имел свои филиалы в Палермо, Флоренции, Милане, Турине и других городах.

   – А кооперативные банки у вас есть? – как обычно перебил заинтересовавшийся Хрущёв.

   – Конечно! – ответил Ненни. – Всем кооперативам требовались кредиты, но частные банки требовали больших процентов. Чтобы не прибегать к их услугам, кооператоры начали создавать собственные источники кредитов. В 1864 году появился первый кооперативный банк. Обслуживая состоятельные слои населения, он распределял крупные дивиденды и выдавал кредиты в зависимости от размера вкладов своих членов.

   Позже возникли так называемые сельские кассы и Народные банки, предоставлявшие кредиты крестьянам и ставшие средством защиты кооперативов от ростовщиков. Первые такие кассы были открыты в 1883 году в Лореджо и в 1884 году в Камбиано. К 1914 году их насчитывалось уже более двух тысяч. (2297).

   С 1905 года начала работать Итальянская федерация сельских и ремесленных касс, объединившая усилия кооператоров по расширению сети кредитных учреждений. В 1922 году кооперативные кассы составляли более половины всех кредитных учреждений Италии.

   В 1885-м общество взаимопомощи «Архимед» в Милане решило объединить все кооперативы страны в одну организацию. В феврале 1886 года оргкомитет объявил о созыве 1-го съезда кооператоров, который состоялся в Милане в октябре того же года. В нем участвовали съехавшиеся из различных районов страны делегаты от 201 кооператива.

   – О! Вот это очень важно, – заметил Никита Сергеевич. – В единстве сила!

   – Верно, – улыбнулся Ненни. – 10 октября было решено создать общенациональное кооперативное объединение – Национальную федерацию кооперативов, которая с 1893 года получила название Национальная лига кооперативов и обществ взаимопомощи – НЛКОВ. С 1897 года стал издаваться ее официальный печатный орган – газета «Ла кооперационе итальяна» («Итальянская кооперация»)

   – Я вам даже больше скажу, – с улыбкой поведал руководитель ИСП. – Итальянская социалистическая партия была создана в 1892 году на базе и с помощью многочисленных кооперативов. В уставе ИСП записано, что партия открыта для вступления в нее «всех рабочих ассоциаций города и деревни, которые... стремятся к улучшению социально-экономического положения трудящихся; обществ взаимопомощи по болезни, по старости, по инвалидности; кооперативов, не преследующих спекулятивные цели».

   Параллельно с кооперацией социалистической и республиканской ориентации при поддержке церковных властей и религиозно настроенного крестьянства развивалось католическое кооперативное движение. Центром его стала область Венето, где традиционно сильны позиции церкви.

   – Так что священники создавали и создают кооперативы не только в Испании, – добавил Тольятти. – У католиков несколько другой подход, чем у протестантов. Я не склонен идеализировать католическую церковь, но заметьте, «теология освобождения» возникла именно в католических странах Латинской Америки. Хотя на это, конечно, в основном повлияла экономическая ситуация. Продолжайте, Пьетро, извините, что прервал.

   – При содействии Римского банка в помощь Конфедерации был создан Банк труда и кооперации, ставший финансовым органом католической кооперации, – продолжил Ненни. – В 1919-м под эгидой Ватикана была образована Конфедерация итальянских кооперативов. В целом Конфедерация насчитывала тогда 7950 кооперативов. К ней примыкало более 2 тысяч обществ, формально автономных, придерживавшихся католической ориентации.

   В тот же период появились кооперативы землевладельцев, которые в 1889-м объединились в Национальную федерацию сельскохозяйственных кооперативов. В 1892 году в Пьяченце была создана Итальянская федерация аграрных консорциумов проправительственной ориентации.

   – А что Муссолини? – спросил Хрущёв. – Как я понимаю, он должен был разгромить вашу рабочую кооперацию?

   – Да, – подтвердил Ненни. – Накануне прихода к власти Муссолини НЛКОВ насчитывал 8200 кооперативов, КИК – 7250 и третья организация – peспубликанской ориентации – около 4 тысяч. Также существовало множество независимых кооперативных обществ, не входивших ни в одно общенациональное объединение.

   Фашисты, захватив власть, первым делом громили социалистов и коммунистов, все рабочие организации и тесно связанные с ними в то время кооперативы. В 1922-м, после фашистского марша на Рим, банды чернорубашечников разгромили большинство кооперативов, а принадлежавшие им имущество и здания были проданы на фальсифицированных аукционах ставленникам нового режима. Уцелевшие кооперативы возглавили фашистские комиссары. К началу 40-х, по официальным данным, существовало всего 12 тысяч кооперативов.

   После освобождения Италии от фашизма и гитлеровских захватчиков кооперативы быстро восстанавливались и в дальнейшем развивались при активной поддержке политических партий, во взаимодействии с организациями рабочего движения.

   После войны кооперативы занялись ремонтом разрушенных бомбардировками железных дорог, восстанавливали мосты и дороги, помогали населению. С апреля 1945 года на протяжении почти двух лет не было района, города, где бы ни возникали кооперативы – транспортников, строителей, батраков – либо винодельческие и молокоперерабатывающие коллективные общества. Ежедневно в среднем появлялось 12 потребительских, производственных и других кооперативов. В начале 1947 г. их насчитывалось уже 18-20 тысяч, они охватывали около 5 миллионов человек.

   В мае 1945 года представители партий, входивших в КНО, приняли решение о воссоздании НЛКОВ. Христианские демократы не присоединились к этой инициативе и воссоздали свою организацию – КИК.

   На 20-м съезде Лиги в сентябре 1945 года присутствовали 573 делегата – представители 4722 обществ.

   – Начинали практически с нуля, – рассказывал Ненни. – Фашисты изъяли из кассы Лиги около 20 миллионов лир – по тем временам сумма огромная. Не было ни помещения, ни оборудования, ни средств.

   В последующие 2 года Лига активно занималась строительством своих местных организаций: в 70 провинциях были созданы межотраслевые объединения – федерации кооперативов «Федеркооп». Они координировали деятельность 1130 предприятий и обществ, насчитывавших 2 с половиной миллиона членов.

   – Большинство появившихся после войны кооперативов имеет пролетарский характер, добавил Тольятти. – Их члены считают, что кооператив – это «ячейка» нового общества, «социалистический остров» в системе капитализма.

   – А есть данные, сколько в Италии кооперативов сейчас? – спросил Никита Сергеевич. – Хотя бы приблизительно?

   – Есть, – ответил Ненни. – С 1951 года министерство труда и социального обеспечения начало публиковать статистические данные по официально зарегистрированным кооперативам. С 1952 по 1960 год их число возросло с 14 тысяч до почти 35 тысяч. Около половины из них действуют в строительстве. На 25 процентов увеличилось количество жилищных кооперативов, а вот в производственно-трудовой кооперации произошел спад, с 32 до 15 процентов. Потребительская кооперация в торговле составляла 5-6 процентов. Около 40 процентов существовавших сельскохозяйственных кооперативов входит в НЛКОВ.

   Несмотря на все трудности, Лига по-прежнему остаётся самым крупным объединением в кооперативном движении. В 1958 году она насчитывала 9,7 тыс. кооперативов и 2,7 тыс. членов, католическая же Конфедерация объединяла 3,5 тыс. кооперативов. Но более половины официально зарегистрированных кооперативов – 17 с половиной тысяч – не входит ни в тот, ни в другой центр. В составе НЛКОВ около 70 процентов всех членов кооперативов в стране. Ее товарооборот превысил 300 млрд. лир. Ей принадлежит 11 тыс. клубов, так называемых «народных домов», в различных провинциях. Около 1 млрд. лир ее общественного капитала тратилось на детские лагеря, школы профессионального обучения, на спорт и материальную помощь трудящимся. Большинство кооперативов Лиги сконцентрировано в 10 провинциях трёх областей – Эмилии-Романьи, Ломбардии и Пьемонта. (Данные на 1960-61 гг)

   – Да, вижу, что у вас кооперативное движение неплохо поставлено, – признал Хрущёв. – Но во всех ли кооперативах приняты одинаковые меры социальной защиты трудящихся?

   – Нет, конечно, – ответил Ненни. – Эти меры устанавливает каждая федерация кооперативов по своему решению. Это зависит от прибыли кооператива, его начального уставного капитала, и других факторов.

   – То-то и оно! Опять же, три разные ассоциации кооперативов – коммунистическая, католическая и центристская – это лебедь, рак и щука, которые тащат ваш рабочий класс в разные стороны, – отметил Никита Сергеевич. – Было бы желательно перетянуть в коммунистическую федерацию кооперативов и объединить для начала те, которые ни к кому пока не примкнули – это придаст коммунистической партии дополнительный политический вес. Потом можно будет думать и о перетягивании тех кооперативов, которые входят в католические и центристские объединения. И надо развивать кооперативное движение в южных районах Италии, где кооперативов пока немного, чтобы шире охватить массы сельскохозяйственных рабочих.

   Желательно развивать кооперацию именно на основе народного акционирования, пусть люди собираются и начинают работать вместе, а потом делят дивиденды поровну. Так работает «Мондрагон», так работают недавно организованные кооперативы и народные предприятия в Индии и Индонезии. Это – реальный способ вырастить социализм внутри капиталистического общества!

   Действуя в правовом поле капиталистических законов, под видом капиталистического предприятия, постоянно расширяясь, конечно, с оглядкой на антимонопольное законодательство, такой кооператив в итоге может охватить всю страну! Особенно, если страна небольшая, – подсказал Никита Сергеевич. – В этом случае ни правительство, ни компании-конкуренты, ни государственные службы не смогут задавить такой кооператив, потому что, пока он ещё маленький, на него никто не обращает внимания, а когда он тихо и мирно разрастётся до масштабов целой провинции или нескольких провинций, с ним уже никто не сможет справиться! Такой кооператив не нарушает законов, а для европейцев и американцев законы – это фетиш. Любой судья будет на вашей стороне.

   – Антимонопольное законодательство в данном случае неприменимо, – заметил Джорджо Наполитано, – Ведь монополия – это сосредоточение всего сектора рынка в руках одной компании, а тут, как я понимаю, планируется некая федерация кооперативов, то есть, совокупность отдельных компаний без явного единого руководства. Вон, к примеру, «Стандарт Ойл» разделилась по штатам на «Стандарт Ойл оф Нью-Джерси», «Стандарт Ойл оф что-то там ещё...» и никто теперь не может обвинить её в монополизме, хотя и так ясно, к кому в итоге стекаются прибыли.

   – Именно! – подтвердил Никита Сергеевич.

   – Чёрт возьми, а ведь это – неплохая идея! Победить капитализм при помощи частного предпринимательства и защищающих его законов! – восхищённо произнёс Дюкло. – Нет, но какова задумка!

   – Мы, коммунисты, для достижения наших целей должны использовать любые методы, тем более, если эти методы законны и гуманны, – заявил Хрущёв. – Но с законами и капиталистами надо постоянно сохранять бдительность! Как только капиталисты почувствуют, что компартия слишком набрала силу, они попытаются протащить законодательные инициативы, направленные на размывание социалистического характера ваших кооперативных объединений. Прежде всего, я полагаю, они будут пытаться законодательно запретить принцип «одно лицо – один голос», путём реформирования порядка голосования на общем собрании организации. Сами понимаете, если голосование будет проводиться с учётом количества имеющихся на руках акций, это приведёт, фактически, к победе капиталистической формы акционирования в ваших кооперативах.

   Возможно также, они попытаются предусмотреть в законе принудительный порядок преобразования народных банков в акционерные общества – подавая их, как организационную форму, наиболее приемлемую для ведения банковской деятельности, причём капиталисты будут проводить эту «реформу» под видом «повышения конкурентоспособности», или «повышения эффективности управления» – сами понимаете, они найдут уйму отговорок, чтобы задавить социализм в кооперативах, пока он не набрал силы.

   Мне представляется, для того, чтобы кооперативы не превращались в капиталистические акционерные общества, законодательством должны быть предусмотрены защитные меры: ну, например, размер прибыли, получаемый пайщиком, не должен превышать 5% суммы пая; в резервный капитал должно перечисляться не менее 20% прибыли; фонды кооператива нельзя использовать до момента его роспуска; в случае роспуска, фонды кооператива после завершения необходимых выплат, должны направляться на общественные нужды. В случае распределения ликвидационных остатков между членами кооператива, кооператив можно лишать налоговых льгот. (Меры, реально предусмотренные законодательством Италии)

   – Сейчас похожие меры в законодательстве присутствуют, – заметил Тольятти. – Хотя, конечно, нет гарантии, что депутаты от ХДП не попытаются их отменить.

   – Вот! О том я и говорю! – ответил Никита Сергеевич. – Ведь, если прибыль делится поровну, если кооператив оплачивает из получаемой прибыли медицинское обслуживание и образование для своих членов, заботится об их социальной защите и обеспечивает их пенсиями в старости – это, товарищи, самый настоящий внутренний социализм, учитывая, что средства производства находятся в собственности всех членов кооператива.

   При этом такой кооператив не нарушает никаких капиталистических законов, поскольку любая корпорация, согласно этим законам, имеет право тратить полученную прибыль, как ей заблагорассудится! Если в обычной корпорации львиную долю прибыли капиталист забирает себе и тратит на себя, то здесь часть прибыли расходуется на развитие производства, часть на социальную защиту, а остальное делится между членами кооператива, поровну.

   – Смелое заявление, товарищ Хрущёв, – Тольятти удивлённо приподнял бровь. – Вы не опасаетесь, что вас объявят ревизионистом?

   – Да пусть хоть горшком назовут, лишь бы в печь не сажали! – засмеялся Никита Сергеевич. – Какой ревизионизм? Нашей целью было и остаётся построение коммунизма на всей планете. Для капиталистических стран первая ступень на этом пути – переход к социализму. Так какая разница, каким образом будет осуществлён этот переход? Важен результат! Западный обыватель и не заметит, как социализм подберётся к нему, так сказать, «с чёрного хода».

   – Но ведь товарищ Сталин постулировал дальнейшее усиление классовой борьбы по мере построения социализма, – напомнил Торез. – А мы, честно сказать, этого не видим. Напротив, государство в лице правительства идёт на развитие социальных программ, пусть пока ещё не везде, но уже во многих странах Европы этот процесс начался. Где-то он идёт быстрее, где-то медленнее...

   – Эх, товарищи, придётся мне снова объяснять с самых азов, – Хрущёв почесал лысину. – Знали бы вы, как трудно мне, с двумя классами образования, убеждать вас, учившихся в университетах. Но – на моей стороне истина, да и за последние годы я кой-чего по верхам поднахватался, с умными людьми, с академиками беседовал. Значица так.

   Человек – это биологический вид. То есть, животное. Ребёнок, родившись, неразумен, как животное. Чтобы он стал человеком, его двадцать лет воспитывают, и то стать человеком получается не у всех, многие так и остаются животными, хотя и говорить умеют, и на работу ходят. Некоторые даже политиками становятся, как Голдуотер, или Маккарти.

   Собеседники засмеялись, затем Торез уточнил:

   – Всё это верно, но какое отношение это имеет к коммунизму?

   – Прямое! – ответил Никита Сергеевич. – Биологический вид остаётся жизнеспособным, пока ему есть куда расти и расширяться. Но ресурсы планеты конечны. Поэтому появляются буржуазные теоретики, вроде Мальтуса, которые начинают внедрять в наши головы всякие вредные теории, внушать, что «на всех не хватит», «надо сокращать население, ограничивать рождаемость». Так начните с себя, господа мальтузианцы, отрежьте себе причинное место и не размножайтесь больше! Почему-то в той же Америке 3-4 ребёнка в семье – норма, а другие нации они убеждают в необходимости сокращать рождаемость! Этак Европа скатится к «альтернативной семье» из двух пидорасов и собаки! Мы на днях с президентом де Голлем эту проблему обсуждали, он тоже сильно забеспокоился, всё же он человек очень умный...

   Тольятти и Торез переглянулись, они явно не ждали захода столь издалека. Луиджи Лонго спросил:

   – Я всё же не совсем понимаю, как это связано с построением коммунизма?

   – Напрямую связано, – ответил Хрущёв. – Построение коммунизма – необходимое условие для осуществления межзвёздной экспансии разрастающегося человечества, а экспансия эта – важнейшее условие выживания нашего вида в будущем, когда на Земле закончатся ресурсы.

   Освоение даже ближнего космоса – дело очень дорогое, оно потребует всепланетной координации научных исследований и объединения промышленных ресурсов всей планеты, или же значительной её части.

   – И поэтому вы создали Альянс? – догадался Лонго.

   – Не только поэтому, но это – одна из наших целей, хотя и далёкая, – подтвердил Никита Сергеевич. – Теперь об усилении классовой борьбы.

   Почему вы считаете, что Сталин был неправ? Он всего лишь не смог предсказать формы, которые будет принимать в будущем эта самая классовая борьба. А в том, что она будет усиливаться, он не ошибся.

   Смотрите сами: до 1917 года и Великой Октябрьской Социалистической Революции капиталисты даже не заикались о какой-либо социальной защите или трудовом законодательстве. Рабочий день по 10-12-14 часов, штрафы за любую провинность, никаких отпусков, пенсионного обеспечения, больничных – ничего подобного и близко не было. Так, отдельные капиталисты пытались с рабочими заигрывать, но всё зависело от желания левой ноги конкретного фабриканта.

   Всё, чего добились в социальной сфере, как вы рассказываете, ваши кооперативы, достигнуто не благодаря, а вопреки воле правящего капиталистического класса!

   – Это верно, – признал Ненни.

   – Только наша русская революция, – продолжал Хрущёв, потрясая в полемическом запале увесистым кулаком, – только появление государства рабочих и крестьян, заставили капиталистов пойти на попятный и нехотя, с боем, после упорного сопротивления начать понемногу вводить систему социального обеспечения для трудящихся!

   Теперь представьте гипотетически такой вариант: русской революции не было, Советский Союз не образовался, Сталин не провёл индустриализацию в 30-х. Вместо СССР была бы нищая, отсталая, побеждённая в двух мировых войнах Российская империя, обкусанная со всех сторон Германией и бывшими союзниками по Антанте. Вы думаете, рабочие в Европе получили бы 8-часовой рабочий день, отпуска и медицинские страховки? Во, выкусите!

   Пример Советской России напугал капиталистов всего мира до усрачки, и заставил пойти на уступки рабочему классу! Но капиталисты, видя результаты распространения марксизма, не прекратили борьбу, они просто сменили тактику! Теперь они заявляют, что экономические условия изменились, и потому марксизм якобы устарел, и должен быть выброшен на свалку истории.

   Хрущёв перевёл дыхание, и продолжил:

   – С чего вдруг они взяли, что марксизм устарел? В чём таки изменились экономические условия? Что, капиталисты поделились с рабочими своей собственностью на средства производства? Нет. Они начали справедливо делить прибыль между всеми работниками предприятия? Нет. Они как владели всеми фабриками и заводами, так и владеют. Поэтому основные положения марксистской теории сейчас так же действительны, как и сто лет назад.

   Капиталисты, скрежеща зубами от жадности, пересилили себя, и ввели бледное подобие советской системы основных социальных гарантий, при этом не затронув ни медицинское обслуживание, ни сферу образования.

   Случись так, что СССР вдруг перестанет существовать, например, потерпев поражение в войне с империализмом, либо в результате заговора внутренней контрреволюции – долго ли продержатся эти социальные гарантии?

   – Вы думаете, их отменят? – спросил Дюкло.

   – Не сразу, конечно! – ответил Никита Сергеевич. – Капитализм коварен, как раствор, («Раствор коварен» https://www.youtube.com/watch?v=H_2dMpGwCjA&list=PLD0w-hS6zIbL_lRP79XxdbGp37tYwMW3M)они устроят череду искусственно спровоцированных кризисов, так называемый «управляемый хаос». Они в этом мастера, вспомните Великую депрессию. Многие тогда потеряли свои состояния, но ведь кое-кто на ней и нажился!

   Потом, через два-три года, они выведут экономику из кризиса, так же, как и ввели, и заявят, что всему виной система социальных гарантий, слишком мягкое трудовое законодательство, что надо «несколько лет потерпеть», «затянуть пояса», а уж после этого наступит «всеобщее благоденствие». И избиратели, не успев снять лапшу с ушей, сами проголосуют за тех, кто отберёт у них с таким трудом завоёванные права!

   Понятно, что никакого «всеобщего благоденствия» не наступит, будет очередной кризис, очередной продажный политик снова уговорит народ «ещё немного потерпеть», и эта волынка будет тянуться бесконечно.

   – По-вашему, народ будет бесконечно это терпеть? – спросил Тольятти.

   – А вы считаете, что телевидение просто так придумали, для развлечения? – усмехнулся Хрущёв. – Я беседовал с изобретателем телевидения Зворыкиным, он русский эмигрант, живёт в США. Он сам в ужасе от того, какого джинна он выпустил! Телевидение будет медленно, но верно оболванивать трудящихся, превращать их, как у вас говорят, в «зомби». Капиталисты поумнели, они будут теперь «закручивать гайки» постепенно, не допуская взрыва народного возмущения.

   Вы что думаете, рабство отменили? Нет! Оно никуда не делось! Ошейник и кнут заменили потребительскими кредитами и гонкой по «корпоративной лестнице» за призраком достатка. Клеймо раба заменили номером счёта в банке. Но суть осталась! Люди сами суют шею в ярмо, чтобы получить дом и две машины в кредит, а потом выплачивать кредит за кредитом до конца жизни. Они вынуждены бежать всё быстрее и быстрее, только для того, чтобы остаться на месте, не потерять с трудом завоёванную позицию в жизни. По-вашему, это – не рабство?

   Вот это – промывание мозгов через телевидение, подкуп и закабаление рабочих навязыванием им потребительских кредитов – это и есть те самые новые виды классовой борьбы, которых не мог предвидеть Сталин, когда писал свою работу.

   Но! Если капитализм яростно сопротивляется натиску трудового народа, изобретая всё новые и новые методы классовой борьбы, то и наши ответные методы обязаны симметрично меняться, иначе мы проиграем! Если капитализм прикинулся волком в овечьей шкуре, волкодавы из трудового народа в Западной Европе тоже могут замаскироваться под капиталистов, прикинуться акционерными обществами, играть по капиталистическим законам и правилам, благо что правила эти допускают достаточно широкий спектр толкований, и позволяют многое. А вы говорите – ревизионизм...

   – Мы-то это понимаем, – заметил Луиджи Лонго. – Но как донести это до людей?

   – Именно через федерации кооперативов с внутренней социалистической системой, – ответил Никита Сергеевич. – Между прочим, в СССР тоже работают подобные кооперативы, в соответствии с принятым в 1954 году законом «О кооперации». В них тоже действует принцип рабочего самоуправления, коллективная собственность на средства производства, распределение части прибыли поровну между всеми работниками, при том, что величина зарплат, разумеется, дифференцирована в зависимости от выполняемой работы.