Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный. Восхождение. часть 3 (СИ)"

Автор книги: Сергей Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 111 страниц)

   ГРУ во главе с Петром Ивановичем Ивашутиным немедленно и очень активно включилось в работу по Греции. Несколько иначе восприняли ситуацию «силовые» министры – Гречко и Кузнецов.

   – А есть ли какие-то более весомые свидетельства, кроме предчувствий и ожиданий Ивана Александровича? – поинтересовался адмирал. – Всё-таки, боевой поход флота – мероприятие дорогостоящее.

   – Есть данные технической и агентурной разведки, – ответил Серов. – Сообщения в целом подтверждают мои опасения.

   – В таком деле, товарищи, лучше перебдеть, чем недобдеть, – поддержал его Ивашутин.

   – Поднимем Ту-95-е, да ё@нем, – тут же предложил Андрей Антонович, после событий сентября 1958-го и октября 1959-го года уверовавший во всесильную мощь стратегической авиации не меньше, чем Хрущёв уверовал в ракеты.

   – С ума сошёл? Парижское совещание хочешь сорвать? – осадил его Хрущёв. – Действовать надо аккуратно и скрытно, чтобы комар носу не подточил! Николай Герасимович, что скажете? Чем может помочь флот?

   – Флот, как один из двух главных союзников России, не подведёт, – заверил адмирал Кузнецов. – Хотя, есть некоторые трудности. Эскадра Черноморского флота недавно вернулась из похода в Агадир и Гвинейский залив. Ещё не все корабли эскадры закончили межпоходовый ремонт. АПЛ К-3 встала на модернизацию, сейчас на ней монтируют новый навигационный комплекс, деаэрационную и водохимочистительную установки. Ещё три атомные лодки – К-5, К-8 и К-14 – вошли в строй, но ещё не включены в состав Военно-морского флота...

   – Так они могут выйти в море? – перебил его Первый секретарь.

   – Могут, но экипажи ещё недостаточно набрались опыта, нет данных по поведению механизмов лодки, возможны поломки и отказы, – пояснил адмирал. – Обычно в этот период корабль считается условно боеготовым и совершает непродолжительные выходы.

   Весь вопрос в том, какие задачи будут поставлены перед флотом. Если речь идёт лишь о помощи в подавлении мятежа, то достаточно будет малой части сил Средиземноморского флота, уже базирующихся в Александрии и Константинополе, – пояснил Кузнецов.

   Он развернул на столе карту, достал линейку и приложил её к бумаге.

   – Товарищ Серов передал мне список целей. Если ваши бойцы, товарищ Ивашутин, обеспечат нам точное целеуказание, то проблему с заговорщиками Советский военно-морской флот решит быстро и эффективно. Но если речь идёт о противодействии американскому 6-му флоту, то ситуация заметно усложнится.

   – Мы должны избежать даже намёка на столкновение с 6-м флотом, – тут же окоротил адмирала Хрущёв. – Действовать необходимо очень быстро, так, чтобы никто даже не понял, что случилось. Тут ситуация даже более деликатная, чем в 58-м с турецкими танками. Тогда у нас была пара дней, пока американцы не опомнились. Сейчас счёт пойдёт на часы.

   После принятия основополагающих решений подготовка пошла полным ходом. По указанию Андрея Андреевича Громыко советский посол в Греции Сергеев предупредил короля Павла о возможности переворота.

   – Мы пока не знаем, какие силы и в какой момент будут задействованы, – пояснил посол, – но времени у заговорщиков в обрез, и их выступления следует ожидать в период с конца апреля по 16-20 мая – перед и во время проведения Парижской встречи. Я прошу вас, Ваше Величество, быть очень осторожным с едой и напитками, вас могут попытаться отравить. И помните, что Советский Союз и соцстраны всегда готовы прийти на помощь братскому народу Греции, но для этого нужно ваше официальное обращение. Чтобы в глазах международного сообщества всё было законно. Мы ожидаем, что путчисты немедленно обратятся с просьбой о вводе американских войск. Желательно этому помешать.

   – Согласен, но как именно? – спросил король. – Передать обращение в эфир можно с любой армейской радиостанции достаточной мощности.

   – У нас есть конкретные предложения на этот счёт, – сказал посол, передавая королю список мероприятий, составленных совместно Серовым, Гречко, и адмиралом Кузнецовым. – Но требуется содействие ваших военных, преданных лично вам и Греции.

   – Благодарю вас, господин посол, – ответил Павел, прочитав список. – Я немедленно соберу несколько человек из руководства ВВС и флота, тех, кому могу доверять, и организую эти мероприятия. Я весьма благодарен советскому руководству, вы уже который раз проявляете себя как верные союзники Греции.

   – Мы ценим и защищаем наших союзников, – ответил посол. – Я бы ещё просил Ваше величество не препятствовать в этот период усилиям греческой компартии. Это сейчас единственная сила, способная поднять народ на защиту своего короля от заговорщиков, как бы необычно это ни звучало.

   – Пусть так, – согласился король. – Коммунисты за последние пару лет вели себя очень лояльно. Я действительно им благодарен. Никак не ожидал такой действенной поддержки от своих, казалось бы, главных политических противников.

   – Когда на кон поставлена судьба народа и страны, политические разногласия становятся такими мелкими, что на них уже не обращаешь внимания, – усмехнулся Сергеев.

   – Согласен… – Павел задумался. – Может случиться так, что я не успею обратиться к Советскому Союзу с официальной просьбой. Кто знает, что задумали заговорщики? Может быть, мне стоит составить официальный документ и передать его в ваше посольство заранее?

   – Это не повредит, – согласился Сергеев. – Но империалистическая пропаганда объявит фальшивкой любую бумагу. Ваше обращение по радио было бы более убедительным. Сделаем так – обычно все разговоры по моему телефону записываются. Вот мой личный номер, – посол передал королю визитную карточку. – Выучите его наизусть. Вам достаточно будет позвонить мне откуда угодно. Хватит нескольких слов, которые мы сможем затем передать по радио, лишь бы они были произнесены лично вами. И держите оружие при себе и наготове.

   – Благодарю вас, господин посол, – король взял визитку, прочёл номер, и спрятал карточку в карман пиджака. – Моё письменное обращение к правительству СССР я пришлю вам в ближайшие часы.

   – Хорошо, жду, – ответил Сергеев.

   Посол предупредил и премьер-министра Папандреу, но с ним разговор не сложился:

   – Думаю, вы преувеличиваете, господин посол, – заявил премьер. – Греческая армия верна своему народу и королю. Ваши слова я расцениваю, как коммунистическую провокацию.

   – И в мыслях не было! – искренне возмутился Сергеев. – Но, если вы так ставите вопрос… – посол повернулся и покинул кабинет премьера.

   Премьер-министр ещё не знал, как скоро ему предстоит раскаяться в своей недоверчивости. А вот его сын Андреас отнёсся к предупреждению более чем серьёзно. Он тут же собрал чемодан, взял с собой семью и через час отплыл из Пирея на рыбачьей лодке, отправившись на острова Архипелага.

   Хрущёв связался с Тито, Живковым и Бекиром Балуку, заручившись поддержкой Югославии, Болгарии и Албании. На их территорию скрытно перебрасывались военные подразделения. Была приведена в готовность стратегическая авиация. На кораблях Черноморского и Средиземноморского флота шла подготовка, на ракетных крейсерах часть противокорабельных ракет П-6 заменяли ракетами П-5Д. На базу Файид в Египте были доставлены крылатые ракеты Х-20 в неядерном снаряжении, для бомбардировщиков Ту-95.

   Греческих коммунистов предупреждали через информационные каналы Коминтерна, доводя сведения о возможном перевороте и вероятных арестах до членов первичных партийных организаций. Члены партии проверяли «тревожный рюкзак» с запасом пищи и одежды, и готовились по первому сигналу скрыться в горах. Уходить решили вместе с семьями, с жёнами и детьми, чтобы не оставлять в руках хунты возможных заложников. Большинство отправили семьи в безопасное место заранее. За несколько дней до переворота, среди прокоммунистических активистов были распространены турпутёвки по которым дети и другие члены семьи выехали на отдых в соседние социалистические страны – Болгарию, Югославию, Албанию, до которых было всего несколько часов езды на поезде или автобусе, где могли благополучно переждать опасный период. По ночам, в горах, боевые группы КПГ принимали сбрасываемые с югославских и болгарских самолётов на парашютах грузы с оружием. (АИ)

   Вместе с грузами в горах высаживались команды спецназа ГРУ. Каждая команда имела, помимо оружия и взрывчатки, оборудование спутниковой связи, лазерные целеуказатели, инфракрасные прожекторы и радиомаяки для обозначения целей. Пока греческие коммунисты выводили свои семьи из городов в горы, спецназовцы вместе с греческими боевыми группами вооружались и тайно пробирались в города, прежде всего – в Афины и Салоники, а также к местам дислокации подразделений греческой армии, которые могли быть задействованы в ходе переворота. Здесь они определили первоочередные цели, позиции для атаки и пути отхода. За этими целями устанавливалось постоянное наблюдение, возле них заняли позиции авианаводчики с лазерными целеуказателями.

   Уже через пару дней Серов явился к Никите Сергеевичу для доклада, с уточняющими сведениями:

   – Мы получили от одного нашего источника запись разговора Даллеса с несколькими представителями финансовой и политической элиты США, – Серов выложил перед ним несколько листков бумаги с расшифровкой магнитофонной записи.

   Никита Сергеевич несколько минут изучал текст:

   – Интересный «коллектив» подобрался… Можно сказать, Билдербергский клуб в миниатюре. Тут и республиканцы, и демократ Кеннеди затесался, и есть люди, вроде бы не светившиеся в большой политике…

   – Похоже, это те, что остались от Билдербергского клуба. Люди с деньгами, а значит – с интересами в политике, – пояснил Серов. – Обрати внимание на вот этот фрагмент, – Иван Александрович отметил карандашом на полях несколько строк.

   Никита Сергеевич взял из его рук лист и прочитал:

   «Никсон: Так что вы намерены предпринять, мистер Даллес?

   Даллес: Я не вправе обсуждать здесь оперативную информацию, но мы уже готовим запасной план. К сожалению, времени до начала мероприятия в Париже остаётся в обрез, подготовить в такие сроки серьёзное выступление, тем более, в такой стране, как Греция, крайне трудно. Но у нас имеются глубоко законспирированные структуры по всей Европе, как раз на подобный случай»

   – Что ещё за «законспирированные структуры»? – забеспокоился Хрущёв.

   – Мы уже несколько лет изучаем этот вопрос, роем по всем направлениям, собирая информацию в Европе, – ответил Серов. – Одновременно изучали присланные документы, в результате у нас сложилась вот такая схема.

   Он достал из папки и развернул сложенный вдвое лист 12-го формата (А3). На нём была изображена сложная сеть со множеством имён, географических названий и связей. Окинув её взглядом, Никита Сергеевич выхватил из множества надписей на схеме знакомое имя – Юнио Валерио Боргезе.

   – Сейчас мы эту схему проверяем по докладам наших людей на местах. Всё сходится, – пояснил Серов. – Короче, в Европе с конца 40-х на случай войны и вторжения советских войск формировались тайные военизированные структуры по типу французского Сопротивления. Они должны были организовывать диверсии и нападения на советские войска в случае их входа на территорию европейских государств. Для этого по всей Европе разведками стран НАТО закладываются склады оружия, созданы специализированные радиопередатчики, именуемые «Гарпун», подбираются из числа бывших военных и уголовников люди для совершения диверсий.

   Они же будут использоваться структурами НАТО в случае возникновения опасности прихода к власти в странах НАТО левых партий и отдельных политиков. Методы их действия – террористические акты, с последующим обвинением в них прокоммунистических сил.

   – Ничего себе! – Хрущёв был изрядно ошарашен. – Тогда как же так вышло, что вся эта мощь до сих пор не была задействована против Коминтерна?

   – А кто тебе сказал, что она не была задействована? – криво усмехнулся Серов. – Тайная война в Европе идёт постоянно, по всем странам НАТО полиция ежедневно находит трупы коммунистов и правых. Те и другие режут друг друга безжалостно, как баранов, просто всё это до поры до времени не выходит наружу. Трупы проходят по уголовной статистике. Коминтерн сейчас стал куда более «зубастым», чем в 30-е годы, мы научили его активистов действовать скрытно и крайне жёстко. Поэтому правые террористы вынуждены вести себя заметно осторожнее.

   В «той» истории эта структура долгое время, до самых 90-х, оставалась в тени. Первые её разоблачения были в 1952-м в Германии и в 1978-м в Норвегии, но тогда дело быстро замяли. По-настоящему открыто её существование начали обсуждать в 1988-90 годах в Италии, в связи с чем, по названию итальянской части сети, вся структура получила в печати общее наименование «Гладио». Одним из руководителей «Гладио» в Италии был известный тебе князь Боргезе. Тогда, в 1955-м, мы едва не ввязались в долгую и жестокую тайную войну. Прошли, можно сказать, по лезвию.

   Командованию НАТО в тот момент оказалось выгоднее замять дело, чтобы в результате скандала не засветить всю сеть. А мы коротко ударили и скрылись, свалив всё на англичан. Командование НАТО побоялось, что кому-то стала известна вся сеть, и они дали команду всем боевикам «Гладио» залечь на дно. Боргезе объявили погибшим в автокатастрофе, о его людях из 10-й флотилии MAS просто промолчали. Тем более, что за три года до этого, в 1952-м, один не в меру усердный полицейский едва не раскрыл немецкую структуру сети в федеральной земле Гессен. Скандал в Германии только недавно удалось замять, и тут вдруг находят труп Боргезе, и ещё два десятка жмуриков из его сослуживцев по 10-й флотилии, одновременно – подельников по «Гладио». Немудрено, что в НАТО струхнули – вся их комбинация из трёх пальцев могла выйти наружу, а денег в неё была к тому времени вбита уже уйма. (см. Даниэль Гансер «Секретные армии НАТО»)

   – Ох, ни хрена себе, – произнёс Хрущёв.

   – После нашего удара по отелю «Билдерберг» многие тайные руководящие структуры в Европе оказались парализованы, потому что одни и те же люди входили одновременно в несколько тайных организаций, в том числе и в руководство тайных армий, вроде итальянского «Гладио». Ради конспирации эти люди не доверяли много информации никому. Часть документов хранили в арендованных банковских ячейках, адреса, номера и коды к ним и вовсе держали в памяти, – рассказал Серов. – Смерть одного-двух-трёх членов организация пережила бы безболезненно, но одновременное уничтожение нескольких десятков ключевых фигур привело к параличу деятельности, на который наложилась паника среди уцелевших, и разборки наследников. Всё это начинает проявляться только сейчас, а многое выяснится, думаю, и вовсе лет через 50. Если вообще выяснится.

   Представь их реакцию, они думали, что им ничто не угрожает, и вдруг получили мощнейший удар, уничтоживший весь мозговой центр «мирового правительства». Причём – удар практически «из ниоткуда», от никому не известной «арабской националистической организации». И тут же, следом, при подозрительных обстоятельствах, умирает Черчилль – одна из ключевых фигур в тайной европейской политике. Мы тут недавно докопались – они ошибочно связали удар по «Билдербергу» с деятельностью Насера. За что он и поплатился жизнью. Причём устроено всё было руками короля Сауда. И тут вдруг, с минимальным интервалом – переворот в Саудовской Аравии, смерть Сауда, всё это – после феерического разгрома в Египте…

   – То есть, мы ещё и перевели стрелки на арабов? – сообразил Никита Сергеевич.

   – Вроде того, – подтвердил Серов. – В следующем году – разгром американских экспедиционных сил в Ливане, заметь – теми же арабами. Мы только сейчас начинаем по крупицам получать и систематизировать информацию о реакции всей этой «мировой закулисы» на тогдашние события. «Мировое правительство», похоже, оказалось дезориентировано. Условно говоря, они готовились отразить «удар по морде», а получили серию ударов «под дых», да ещё и с неожиданной стороны, – пояснил Иван Александрович. – Поэтому противник в последние годы вёл себя очень осторожно. Они сейчас лихорадочно ищут у себя утечку информации. Подозревают, что «крот» сидит в АНБ и сливает арабам перехваты радио– и телефонных переговоров, но добраться до АНБ не могут, потому что генерал Сэмфорд закусил удила и послал Гувера с Даллесом нахер.

   – Неплохо, – одобрил Никита Сергеевич. – Надо бы это заблуждение у них укрепить.

   – Мы над этим работаем, – усмехнулся Серов. – Устроили тут недавно известному тебе полковнику Пеньковскому встречу с подставным «арабским шейхом» с «говорящей фамилией» ас-Сабах.

   – Ас-Сабах… погоди, погоди, что-то знакомое… – попытался припомнить Хрущёв. – Это не про него ты в записке по Афганистану писал? Про исмаилитов?

   – Про «его предка». Был ещё до крестоносцев такой «старец горы», Хасан ас-Сабах, предводитель религиозной секты тайных убийц – ассасинов. Тогда они много кого порезали. «Шейх» объявил себя идейным последователем «старца горы» и борцом с «международным сионизмом». У Пеньковского он интересовался возможностями закупки оружия. Пеньковский, по команде руководства ГРУ, в продаже оружия отказал, но, думаю, уже доложил о «шейхе» своим работодателям.

   – Гм… теперь вспомнил, – кивнул Никита Сергеевич. – Думаешь, деза прокатит?

   – Посмотрим.

   – Что ещё сделано?

   – Готовимся. По всем направлениям. В Югославию и Албанию под видом совместных учений через Венгрию переброшены вертолёты, в том числе – новейшие Ми-4Ш, оснащённые противотанковыми управляемыми ракетами. Производится инфильтрация в Грецию боевых групп спецназа ГРУ, всеми путями – через горные участки границы, с моря и по воздуху, – доложил Серов. – С помощью греческих рыбаков и по воздуху в страну доставляются противотанковые средства. Ими вооружаются боевые отряды греческих коммунистов, и стягиваются в Афины.

   Установлено плотное наблюдение за зданием министерства обороны, в котором находился и штаб сухопутных войск, за штаб-квартирой ЦРУ в Тамион Билдинг, за лагерями подготовки боевиков ГДГ возле Волоса, Флорины, и горы Олимп. Понятно, что эти лагеря в момент переворота будут пусты, но сейчас в них наблюдается повышенная активность. Противник явно готовится к выступлению.

   Король Павел, похоже, осознал опасность – вчера он отдал приказ греческому флоту начать внеочередные учения. Нашему послу он намекнул, что в ходе учений будут произведены минные постановки на подходах к основным греческим портам.

   – А если какое-нибудь мирное судно подорвётся? – спросил Хрущёв.

   – Да х.з. как там моряки будут с этим разбираться, видимо, безопасные фарватеры разметят, – пожал плечами Иван Александрович. – Как-то ведь эта проблема решается? Спроси Кузнецова, я артиллерист, а не моряк. Вот объяснить, как сопровождать пехоту в наступлении огневым валом, я тебе могу во всех деталях.

   – А заговорщики не насторожатся? – забеспокоился Никита Сергеевич.

   – Мы осторожненько, – ухмыльнулся Серов. – Да, ещё греческие коммунисты пометили радиомаяками ключевые объекты, в том числе – министерство обороны и штаб сухопутных войск Греции, так что при необходимости можно будет по ним ё@нуть.

   – Тут важно не дать противнику понять, что мы раскрыли заговор «Гладио» заранее, пусть и за несколько дней, – заметил Хрущёв. – Всё надо обставить как нашу стремительную реакцию на действия заговорщиков. От этого впечатление у противника будет больше, чем от заранее спланированных действий. В следующий раз остерегутся.

   – Угу, – кивнул Серов. – «Экспромт лучше всего удаётся, когда он хорошо подготовлен» (с). А ты, если потом репортёры западные спрашивать будут, а они точно спросят – отвечай, что у нас на такой случай есть заранее разработанные Уставы. Как на случай ядерного нападения.

   – Вот я чувствую, что нам в натуре стоило бы такие Уставы разработать, – проворчал Никита Сергеевич.

   – Неплохая мысль. Да, ещё один любопытный момент вскрылся, – вспомнил Серов. – Помнишь, незадолго до вашей встречи с де Голлем в Европе нашли трупы трёх политиков, выступавших за евроинтеграцию в рамках ЕЭС?

   – Ну, да, было дело…

   – Выяснилось, что это – тоже работа «Гладио». Мы пустили слух, что в ЕЭС будет введена своя резервная валюта, – пояснил Серов. – Видимо, на фоне усиления международных позиций рубля, появление ещё одной, уже третьей резервной валюты, в планы ФРС не входило. Приказ Даллесу о ликвидации Жана Монне, Робера Шумана и Альтиеро Спинелли отдал непосредственно один из руководителей Федеральной резервной системы США Уильям Макчесни Мартин (АИ).

   – Ох, нифига ж себе всё закрутилось! – тихо охренел Хрущёв.

   – А ты как думал? Идёт схватка за Европу, и НАТО боится её проиграть. Зато мы теперь получили подтверждение, что ФРС интересуется далеко не только финансами.

   Наш экономический альянс с Францией и антиНАТОвские настроения де Голля обеспокоили многих. Мы получаем сообщения, что НАТО собирается попытаться устранить генерала руками его недоброжелателей из ОАС.

   – Французов предупредили?

   – Во французской разведке SDECE руководит некий Константин Мельник, белоэмигрант и ярый антикоммунист, – ответил Серов. – С ним сложно наладить отношения. Пытаемся действовать через друзей президента.

   – Знаю про Мельника, даже с де Голлем был о нём разговор, – вспомнил Никита Сергеевич.

   «Спусковым триггером», из-за которого переворот в Греции перешёл в активную фазу, неожиданно для самого себя оказался премьер-министр Георгиос Папандреу. Хотя он и не поверил советскому послу, но 30 апреля в разговоре с министром обороны Караманлисом премьер случайно проговорился:

   – По столице ходят слухи, якобы армия готовит вооружённое выступление? Разумеется, я этому ни на секунду не поверил…

   – Что за чушь! – деланно возмутился Караманлис. – Армия Греции неизменно верна трону и народу. Это коммунистическая пропаганда, господин премьер.

   Хотя министр обороны и не показал виду, сердце у него ушло в пятки. Едва выйдя от премьер-министра, он бросился к телефону и позвонил в штаб сухопутных войск, генерал-лейтенанту Василиосу Кардамакису:

   – Нас едва не раскрыли! Я только что говорил с Папандреу, старый дурень сказал, что в столице ходят слухи! Он не поверил, я заверил его, что это ложь коммунистов, но надо что-то делать!

   – Что за народ, ничего невозможно держать в тайне! – рассердился Кардамакис. – Надо начинать немедленно, пока нас всех не арестовали. Звоните Кэмпбеллу, надо добиться отречения короля в пользу Константина. Я немедленно звоню королеве.

   Через час королева Фредерика выехала из королевского дворца Татой и отправилась на свою виллу «Психико», где она обычно проводила время с любовниками. Вскоре туда же приехал и принц Константин.

   Резидент ЦРУ Лафлин Кэмпбелл, предупреждённый Кардамакисом, был в ярости:

   – Какого чёрта? Ваши козопасы хоть что-нибудь умеют держать в тайне? Почему секретные операции ЦРУ обсуждаются на городском базаре? Какой переворот можно провести с такой подготовкой? Шестой флот не успеет выйти на позиции, начинать операцию без поддержки флота – самоубийство! Я категорически против!

   – Придётся начинать, иначе мы потеряем всё, – ответил Кардамакис. – Берите с собой Анагностопулоса и поезжайте во дворец, мы должны заставить короля подписать отречение.

   – Секретные операции ЦРУ? В Греции? Ха… – усмехнулся майор Петров, чуть сдвинув в сторону наушники. – Они бы ещё в Одессе попробовали переворот устроить. Через пять минут весь Привоз уже обсуждал бы, а старый Кац патроны продавал...

   Вскоре наблюдатели из компартии Греции сообщили, что возле здания министерства обороны началось необычное оживление. К зданию один за другим подъезжали армейские «джипы» и мотоциклы, на них в армейские части отправлялись посыльные.

   Горожане с некоторым удивлением взирали на эту суету, необычную для Греции. Никто из них не подумал о возможности подготовки переворота, активность военных списали на вероятные учения.

   Одна из боевых групп КПГ, в которой были и офицеры ГРУ, устроила на дороге засаду, натянув поперёк дороги проволоку. У сбитого мотоциклиста был обнаружен пакет с надписью «Совершенно секретно. Не вскрывать до 23.00 30.04». Вопреки надписи, греческие коммунисты вскрыли пакет. В нём находился приказ командиру части поднять солдат по тревоге и выдвигаться в Афины. Сообщение о подготовке путча по системе спутниковой связи ушло в Москву.

   Затем у здания министерства обороны вместо «джипов» начали появляться легковые машины. На них приезжали генералы и полковники. Они собирались в кабинете начальника генштаба генерал-лейтенанта Афанасиоса Фронтистиса, там же присутствовали начальник штаба сухопутных войск генерал-лейтенант Кардамакис и бригадный генерал Григориос Спантидакис. В кабинете шёл инструктаж для высшего командования сухопутных войск.

   Во дворце Татой всё было тихо. Королева и принц Константин уехали. Оставшийся в привычном одиночестве король Павел через некоторое время заметил, что лица охранников ему незнакомы. Такого раньше не было, обычно новые люди в составе наряда охраны появлялись по одному, а тут весь наряд состоял из незнакомых ему военных. Дворец словно вымер, в коридорах сгустилась плотная, тревожная тишина.

   Павел забеспокоился, зашёл в кабинет, неслышно повернул изнутри ключ в замке. Дворцовая мебель была слишком тяжёлой, чтобы пожилой король смог в одиночку её передвинуть и забаррикадировать дверь. Он сел за стол и несколько минут собирался с мыслями. Выдвинул ящик стола, достал и проверил пистолет. В ящике лежали ещё две запасные обоймы. Пистолет был «королевский», именной, позолоченный, украшенный инкрустацией и гравировкой, но это была не малокалиберная «игрушка», а серьёзное девятимиллиметровое оружие. Король понимал, что ему нельзя вступать в какие-либо переговоры с путчистами. Иначе он станет игрушкой в руках ультраправых, все свои злодеяния военные будут оправдывать его именем. Он этого не хотел. Павел положил пистолет на колени, собрался с духом и взял телефонную трубку.

   Он набрал прямой телефон советского посла. Как только на другом конце линии сняли трубку, король произнёс:

   – Господин посол? Это Павел. Кажется, началось. Запись включена?

   – Да, Ваше Величество, говорите.

   Король глубоко вздохнул:

   – Говорит Павел, король Греции. Я обращаюсь к своему народу и руководству Советского Союза. Враги государства начали военный переворот. Я официально прошу у советского руководства помощи в восстановлении конституционного порядка. Я призываю к оружию всех честных офицеров армии, авиации и флота, всех честных граждан! Греции в эту минуту требуется ваша помощь и поддержка! Защитите вашу свободу! Выходите на улицы и сражайтесь!

   В трубке послышался щелчок.

   – Алло! Алло! Господин посол, вы меня слышите?

   Линия молчала. Связь прервалась. Телефон короля прослушивали и, услышав его разговор с советским послом, обрезали линию. Но сделано всё было «по-гречески». Офицер, отвечавший за прослушивание, от скуки читал газету и отвлёкся, среагировав не сразу. В результате король успел сказать главное. Запись его разговора с послом через спутник связи ушла в Москву.

   Через несколько минут король услышал осторожный стук в дверь. Затем голос дворцового распорядителя произнёс:

   – Ваше Величество, вы в порядке?

   – Открывай дверь, – послышался второй, незнакомый королю, голос. – Я же говорю, короля захватили коммунисты и держат его под прицелом, иначе он такого по телефону не сказал бы! Будьте готовы стрелять на поражение!

   Резидент ЦРУ Лафлин Кэмпбелл не горел желанием лично находиться в гуще событий. Он отправил во дворец Татой сотрудника греческой Центральной службы разведки (KYP)полковника Папагиотиса Анагностопулоса, а в помощь ему военные отрядили бывшего начальника штаба сухопутных войск, генерал-лейтенанта Димитриоса Серадакиса, вхожего во дворец, и отделение солдат из подразделения, поддержавшего заговорщиков.

   Король понял, что путчисты прослушивали телефон. Он не знал, удалось ли послу записать его сообщение, не были ли поставлены какие-нибудь помехи на линии. Павел понял, что он оказался лицом к лицу с людьми, которые, возможно, жаждут его смерти.

   Всё зашло куда дальше, чем он ожидал. Король выключил настольную лампу, оттолкнул кресло и присел за массивным письменным столом, сделанным из дорогого дерева. Ящики стола были заполнены множеством бумаг, скорее всего, они смогут задержать пулю. Он передёрнул затвор и прицелился в дверь поверх столешницы.

   Ключ повернулся в тщательно смазанном замке почти бесшумно. Дверь отворилась, в проёме, на фоне освещённой стены появилась фигура в военной форме, судя по высокой фуражке, это был офицер чином не ниже подполковника. За ним виднелся ещё один, в генеральской форме. Его лицо было королю знакомо. Генерал Серадакис!

   В кабинете уже сгустился вечерний полумрак, и в первый момент путчисты решили, что короля здесь нет.

   – Где он, чёрт подери?! Вы же сказали, что он не выходил?

   – Его Величество мог отойти в уборную, – пролепетал распорядитель.

   – Надо обыскать дворец! Начнём с кабинета, – распорядился Серадакис.

   Король Павел глубоко вдохнул, тщательно прицелился и нажал спуск.

   Девятимиллиметровая пуля с мягким носиком попала полковнику Анагностопулосу в лоб и разнесла всю затылочную часть черепа. Кровь и мозги фонтаном выплеснулись в лицо генералу Серадакису, на несколько секунд лишив его ориентировки, пуля, прошедшая сквозь череп, пролетела в паре сантиметров от головы Серадакиса, и с глухим стуком вошла в стену. Труп Анагностопулоса, отброшенный ударом пули, упал на Серадакиса, генерал инстинктивно подхватил падающее тело.

   Король тут же снова прицелился и выстрелил ещё раз. Он не был хорошим стрелком, но промахнуться с нескольких метров по неподвижной, хорошо освещённой цели было сложно. Серадакис получил пулю в переносицу, пораскинул мозгами и повалился назад. Павел присел, спрятавшись за столом, и вовремя. Солдаты из группы путчистов открыли беспорядочный ответный огонь. Они стреляли в глубину тёмного кабинета, наугад, пули со стуком вонзались в массивный письменный стол.

   Король ждал, сжимая в левой руке запасную обойму. Он прожил долгую, бесполезную жизнь, и лишь в последние два года ощутил себя нужным стране, которой он правил. Павел понимал, что его не выпустят живым, но смерти он не боялся. Смерть уже подкрадывалась к нему изнутри. Опухоль ещё не донимала его болью ежедневно, но врачи уже опустили руки, заявив, что медицина бессильна.