Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный. Восхождение. часть 3 (СИ)"

Автор книги: Сергей Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 76 (всего у книги 111 страниц)

                Мы посмотрели, как у местных это дело поставлено. Грамотные они, на самом деле. Используют для закрепления песка такой кустарник – джузгун, из семейства гречишных. У него корни боковые растут аж до 20 метров в стороны, переплетаются между собой и песок задерживают. Но растёт он до первого цветения лет пять-шесть. Чтобы сразу после посадки его ветром не выдуло, в Туркмении и Узбекистане – где мы были, песок поливают битумной эмульсией, с привязных аэростатов. Два грузовика, и между ними трос на лебедке, к тросу привязан шар-прыгун, и ёмкость с раствором, – Ира увлеклась и размахивала руками, показывая, как шар на тросе ползает взад-вперёд над обрабатываемым участком.

                Эмульсия засыхает на песке и не даёт ветру разносить саженцы. Ещё мульчирование подручными материалами применяют, тоже помогает. А через год-два, как саженцы корнями переплетутся, уже можно выкладывать удобрение из биореакторов и засевать травой. При таком солнце и хоть каком-то поливе трава там очень быстро поднимается. За пару сезонов образуется уже более-менее приличный дёрн. Пахать, конечно, не получится, но фруктовые деревья сажать – вполне. Там основная проблема – вода, как её сохранить и до полей без потерь довести, – повторила Ира. – И образование для людей, чтобы понимали. Воду они беречь привыкли, когда умываются – так каждую каплю сберегут. Только вот не понимают, что очень много воды теряется через стенки арыков.

                Вот, Никита Сергеич, им бы проложить трубу из Сибири, и хоть немного воды из сибирских рек перенаправить? Она же всё равно зря в океан уходит.

                – Поворот рек мы в Президиуме обсуждали, и не раз, – ответил Хрущёв. – Дорого это очень. И на экологию влияние просчитать сложно.

                – А не надо поворот. Надо трубу. Небольшую часть воды забирать, а не всю, – поддержал Иру ещё один парнишка, на вид младше её на год. – И капельное орошение, чтобы на каждую грядку отдельный шланг приходил. Да, недёшево, но вода там дороже. Шланги можно из плотного полиэтилена делать, вроде как пожарные рукава.

                – Так, годится, – одобрил Первый секретарь. – Тебя как звать, парень?

                – Андрей.

                – Видишь ли, Андрюха, там воду через водораздел подавать надо, – с досадой пояснил Никита Сергеевич. – Мы уж и карты так и этак смотрели, и геологов на изыскания посылали. По трубе воду качать придётся, и на водораздел её поднимать. То есть, нужны насосы, электричество. Много воды по трубе не подашь, или нужна целая система из параллельных труб. Канал при этом даже выгоднее выходит.

                – А если в этом водоразделе ядерными взрывами канал продолбить? – спросил Андрей.

                – Нельзя. Радиация. Хочешь, чтобы за тобой двухголовые светящиеся огурцы гонялись? – ответил Первый секретарь под общий хохот.

                – Огурцы гоняться и светиться, конечно, не будут, но вот двухголовые и радиоактивные получиться могут, – подтвердила Ира.

                – Так, а лесополосы, каналы и пруды, что строятся по плану преобразования природы, вы, случаем, не видели? – поинтересовался Хрущёв. – Меня Шелепин по югу РСФСР возил, показывал, но он – лицо заинтересованное, а вы – люди объективные, считай, что мой личный Народный контроль, помощники мои.

                – Лесополосы и небольшие каналы строятся, – доложил Николай. – Не знаю, конечно, насколько там план выполняется, но когда мы в Ашхабад летели, из самолёта было видно, что вся степь северо-восточнее Астрахани лесополосами расчерчена. Вы бы, Никита Сергеич, лётчикам военным дали задание на контроль, пусть сверху сфотографируют, лесополосы ведь хорошо видно, где они есть, а где нет.

                – И то правда, устроим такой объективный контроль, – согласился Никита Сергеевич. – Молодец, Николай, спасибо. Ты сам-то школу уже закончил? Восемь классов?

                – Да, я теперь на завод номер 88 устраиваюсь, учеником слесаря-сборщика пока что. Параллельно буду учиться, на вечернем. В армию схожу, на завод вернусь, и пойду на вечерний в институт, хочу на инженера выучиться, – обстоятельно и степенно доложил Николай.

                – Молодец, – похвалил Первый секретарь. – Дай пять.

                Он с чувством пожал руку парня. Рука была крепкая, мозолистая, явно знакомая со многими инструментами.

                – Ира, а тот парнишка, Дима, что книгу про планктон приносил – не с вами? – поинтересовался Никита Сергеевич.

                – Нет, он у нас бывает, часто, но он сейчас робототехникой увлёкся. Когда помогал нам управление теплицей делать, – ответила Ира. – Теперь он хочет робот-пылесос сделать, чтобы сам ездил по комнатам, пока все на работе, и пыль собирал.

                – Пылесос – это хорошо, – одобрил Хрущёв. – Мы у товарища Королёва робот-уборщик видели, очень интересно. Но у него робот для больших помещений.

                – Вот мы Диме про этот робот-уборщик рассказали, – подхватила Ира, – он и решил сделать такой же, только для квартиры.

                – Молодец парень. Голова работает, – похвалил Первый секретарь. – А как ваша основная работа по теплице продвигается? Коротко, без подробностей, всё же здесь место общественное.

                – Малый прототип автономной теплицы мы сделали, – доложила Ира. – В августе Сергей Палыч собирался его запускать, чтобы покрутился там, – она многозначительно указала вверх, – несколько месяцев, для проверки. На короткий срок запускать бесполезно – растения вырасти не успеют.

                – Понятно. Отличная работа! Успехов вам! Очень вы меня порадовали, – похвалил Никита Сергеевич. – А теперь идёмте поплаваем.

                – Спасибо! – хор звонких голосов в маленьком гроте едва не оглушил его.

                Они выбрались в бассейн, дети побежали кататься с водяных горок.

                – Никита Сергеич, пойдёмте, прокатимся! – крикнул Андрей.

                – Не, ты беги, а я уже староват для таких покатушек, – засмеялся Хрущёв, похлопывая себя по животу. – Ещё застряну в этой трубе, во смеху-то будет, – добавил он под общий хохот всех в бассейне, а затем обратился ко всем сразу. – Ну, как впечатление, товарищи? Хорошую развлекуху нам товарищ Чечулин построил?

                – Развлекуха что надо, – откликнулся стоявший рядом по грудь в воде мужчина лет сорока, возле которого крутился мальчишка лет десяти-одиннадцати. – Мы вот, из Калуги посмотреть приехали. Надо бы во всех городах такие аквапарки строить. В Москву ехать далеко, да и народу тут, как килек в банке. Я слышал, что в Ленинграде и ещё кое-где уже строят, может и до нас доберутся?

                – Так вы пишите предложения в Центр изучения общественного мнения, – подсказал Хрущёв. – Сразу везде построить не получится, но если от народа будут требования и поддержка проекта, я заставлю Госплан и Госстрой побыстрее шевелиться. А как у вас в Калуге со снабжением?

                – Лучше стало, намного, после того, как животноводство поднимать начали по программе «2+1», – ответил его случайный собеседник. – Теперь в Москву за продуктами ездить, считай что и не надо, всё своё есть, свежее.

                – Товарищи, есть тут ещё иногородние? – спросил Первый секретарь. – Как у вас со снабжением? Улучшилось, или не особо?

                – Лучше!

                – Лучше стало! Намного! – послышались голоса со всех сторон. – Мясо каждый день едим, молочные продукты, даже фрукты тропические считай, круглый год продаются.

                – Как с жильём? Квартиры дают? Дома новые строят?

                – Стройки идут повсюду. Бараки и подвалы вовсю расселяют, ждём, пока за общаги и коммуналки примутся.

                – Как вас звать, товарищ? У вас квартира коммунальная? – спросил Хрущёв своего калужского собеседника.

                – Петром кличут, – ответил калужец. – В этом году в отдельную двухкомнатную въехали.

                – И как, лучше?

                – Нужник тесноват, – посетовал Пётр. – А так, конечно, после коммуналки в доме 47-го года постройки, с вонючим очком в сортире – почитай, седьмое небо. Жена счастлива, что кухня своя, не коммунальная. Теперь никакая соседка в наши кастрюли не заглядывает и соли в суп не подсыплет.

                – А что, раньше сыпали?

                – Да была у нас одна долбанутая, бывало, и соли насыплет, а то и носок грязный в борщ кинет, – пояснила полненькая женщина, видимо, его жена. – А потом на работе ввели эту, систему социальной оценки. Работаем-то мы все на одном заводе. Ну, тут её и окоротили.

                – Раньше она дома творила, что хотела, а на работе – активистка, общественница, поди её тронь, – пояснил Пётр. – А как систему-то ввели, тут уже всё учитывается, и работа, и дети, и социальное поведение. Я у инженера нашего кинокамеру любительскую одолжил, а Сашка мой взял да и заснял соседку, как она в нашу кастрюлю полпачки соли вывалила. Только камера трещит громко, так он с улицы, через окно снимал, незаметно, благо что первый этаж. Вот мы на профсоюзном собрании кино-то и показали.

                – И как? – поинтересовался Никита Сергеевич.

                – Скандал был до небес! Зам директора завода прибежал, секретарь парткома... А против плёнки-то не попрёшь! А я и свидетелей привёл, соседей. Да у неё ещё и сын – двоечник, тут ей баллы-то и срезали, – пояснил Пётр. – Ну, и квартальную премию – долой. И из профкома попёрли.

                – Сынок её дружков своих подговорил, – добавила жена Петра, – они Сашку нашего подкараулили и поколотили.

                – Да, было дело, – кивнул Пётр. – Ну, я его в травму, все побои под протокол, и на следующем собрании опять выложил.

                – В милицию не обращались? – спросил Первый секретарь.

                – А как же! Да только там плечами пожали и заявление не взяли – типа того, что «дети есть дети, сами помирятся». А на работе-то все всё знают. В общем, тринадцатую зарплату ей тоже срезали. Ну, и в квартире мы на Новый год всем обществом на кухне сели, отпраздновали, а она из своей комнаты носу не показала. Но всё равно, в свою квартиру въехали с наслаждением. Теперь сами себе хозяева.

                – А где вы работаете, Пётр?

                – Да на Калужском машиностроительном заводе, промышленные тепловозы делаем, рельсосварочные и рихтовочные машины, укладочные краны – в общем, много всего для железной дороги. Слесарь я, пятого разряда. Жена вот, тоже на заводе работает. А тут как раз выходные, и аквапарк открывают – дай, думаю, свожу

                – Как платят?

                – Исправно. С новой системой перекрёстного премирования вообще неплохо на руки выходит. Удачная задумка. Кто честно, с душой, работает – в накладе не останется.

                – Скажите, Пётр, а анкетирование, соцопросы у вас на заводе проводят?

                – Бывает, да… На собраниях, раз в месяц где-то, анкеты раздают. Заполняют их по-разному. Некоторые думают, что ответить, а многие просто от балды галочки ставят. Бывает, у станка или верстака за день так накувыркаешься, домой бы доковылять, а тут собрание, да ещё анкеты эти. Во всём правильная организация нужна, а в профкоме, бывает, сидит какая-нибудь дура непроходимая, или родственница директора, только стул занимает своей жопой, а толку от неё ноль, – резко, но честно ответил рабочий.

                – Это вы верно подметили. Пётр, а машина есть у вас? – поинтересовался Никита Сергеевич.

                – Ещё нет, – посетовал рабочий. – Но точу зуб на «Студебеккер», что во Владивостоке собирать начали (АИ, см. гл. 04-12).

                – Да ладно тебе, «Студебеккер», ты на «Москвич» хотя бы накопи! – жена толкнула его обеими руками, и сконфуженный Пётр, потеряв равновесие, едва не упал. – Мечтатель...

                Ещё один мужчина, на вид тоже около сорока лет, внимательно прислушивавшийся к разговору Первого секретаря с Петром, решился-таки вставить своё слово:

                – Разрешите добавить, Никита Сергеич?

                – Конечно! – Хрущёв повернулся к новому собеседнику. – Как вас звать товарищ, вы откуда?

                – Василий. Из Клина, токарем там работаю, на новом заводе автоагрегатов.

                – О! – Никита Сергеевич тут же заинтересовался. – И что скажете насчёт идеи вынести часть машиностроительных заводов в регионы?

                – Да идея-то правильная, только не до конца додуманная, – ответил Василий. – Заводы в малых городках – это хорошо, работа для людей появилась, перспективы, в городе сразу снабжение улучшилось, хорошие продукты не только на рынке, но и в магазинах теперь есть, автобусы бегать начали. Оживилось всё.

                Только вот на любом производстве инженеры грамотные требуются. Приспособления всякие надо проектировать, технологию рассчитывать, расход материалов считать, техпроцессы писать, вообще решать вопросы и разбираться со всякими затыками. Начальство-то есть, из партейных, так оно само ничего решить не может, только командовать умеет.

                Оно конечно, в областных центрах институты технические пооткрывали, говорят, что филиалы столичных, ПТУ опять же открыли. Но ведь институты эти первых выпускников только лет через пять промышленности дадут, – продолжал рабочий. – «Путяги» новых рабочих тоже только года через два подготовят. Ну, рабочие – ладно, многих можно прямо на рабочем месте обучить, в рамках фабрично-заводского обучения. С инженерами так не выйдет.

                А хорошие специалисты из Москвы или там, Ленинграда, или даже из Калинина, к нам не едут. Место не престижное. Если у человека в Москве квартира, или даже комната – что он, бросит её, что ли, в обмен на провинцию? Да ни в жисть. На двух работах крутиться будет, на кооператив копить, но из большого города в область никто работать не поедет.

                – Есть такое дело, – подтвердил Хрущёв. – Что предлагаете?

                – Надо областные филиалы технических институтов организовывать, чтобы готовили инженерные кадры из наших, местных, – предложил Василий. – Дело это не быстрое, конечно, поэтому на первое время нужна какая-то завлекаловка, что ли, чтобы московских инженеров с того же «ЗиСа» и МЗМА хоть на два-три года на новые заводы переманить. К примеру, жильё им хорошее предоставить, не только в провинции, но и в Москве, после того, как у нас поработают. Карьерный рост, опять же, может помочь.

                – Предлагаете подойти к вопросу комплексно? – сообразил Никита Сергеевич. – А что, мысль дельная. Дам указание плановикам подумать над решением кадрового вопроса. Спасибо, что подсказали. А скажите, Василий, станочный парк у вас старый или новый?

                – Да разный. Есть станки и довоенные ещё, а недавно начали новые станки устанавливать, с программным управлением. Я как раз их и обслуживаю, – Василий не удержался, чтобы немножко не похвастать. – Интересная работа, Никита Сергеич! Беру чертёж новой детали, сначала прикидываю, вместе с технологом, как бы её половчее, да побыстрее сделать. Технолог режимы резания рассчитывает, очерёдность операций, время на каждый переход. Я пробую. Подсказываю, что и где можно ускорить или улучшить, по своему опыту. Опять пробуем, делаем хронометраж. Каждую попытку станок записывает на магнитную ленту. Движения мои, то есть, приводами своими отслеживает, и сигнал на ленту пишет.

                Если всё получилось как надо, эту ленту считывает заводская ЭВМ, и тиражирует на несколько копий. Копии ставим на пять-десять станков сразу, а дальше пацаны, вчерашние ПТУшники, только успевают новые заготовки ставить. Ну, и сами тоже учатся.

                – Знаю эту систему, с её создателем, академиком Дикушиным Владимиром Иванычем, вот как с вами сейчас, беседовал, – улыбнулся Хрущёв. – Так значит, станки эти уже не только на МЗМА пошли?

                – Не только, – подтвердил Василий. – Знаю, что на заводе имени Сталина такие уже используются, в Минске, на МАЗе, из Горького технологи ГАЗовские приезжали. Вот про УралЗИС не слышал, врать не буду. А сейчас и на заводы автоагрегатов программные станки ставить начали.

                – Вот это хорошо, порадовали, – заулыбался Первый секретарь. – Значит, не зря я эти станки поддержал тогда.

                – А скажите, Никита Сергеич, правду говорят, или болтают... – Василий слегка замялся. – Слышал я байку, что когда эти станки появились, их на военные заводы забрать хотели, а якобы вы лично распорядились на автозаводы их передать? Или врут?

                – Скажем так, слегка привирают, – улыбнулся Хрущёв. – Дело немного не так было. На военных заводах обновление ассортимента продукции происходит не так часто. Там важнее точность изготовления и стабильность качества. А вот для автозаводов, для заводов бытовой техники, электроники, важна возможность быстрого обновления всей линейки продукции или её части. От этого конкурентоспособность на мировом рынке зависит.

                Капиталисты нас в этом вопросе пока что опережают. А ведь советские автомобили – это, считай, техническое лицо нашей страны. Потому я и распорядился в первую очередь станки с программным управлением передавать на автозаводы и заводы бытовой техники.

                – Вона оно как... мудрёно... – Василий был явно впечатлён. – Выходит, даже распределение станков по заводам – вопрос большой политики?

                – Не без этого, – признал Первый секретарь.

                На протяжении четырёх часов, по ходу купания, Никита Сергеевич успел побеседовать почти с двумя десятками людей. Все они, видя, с каким вниманием относится к их словам Первый секретарь ЦК, какие вопросы он задаёт, как выслушивает любые, даже самые наивные и незамысловатые ответы, с удовольствием делились с ним своими проблемами и просто соображениями, как улучшить функционирование народного хозяйства. Уже собираясь уходить, Хрущёв прямо с бортика бассейна обратился ко всем собравшимся:

                – Сограждане! Дорогие мои товарищи! Спасибо вам за откровенный разговор, за то, что болеете душой за страну, за общее дело. Наша главная задача на сегодня – построение материально-технической базы коммунистического общества! Говоря по-простому – сделать нашу страну, Советский Союз, наш общий многонациональный дом, богатым и сильным. Чтобы ни одна падла, что снаружи границы, что внутри, не посмела разинуть пасть на советский народ и наше народное достояние! И я, и другие члены Президиума, и Совета министров, хорошо помним 41-й год, и положим жизнь, чтобы такое больше не повторилось!

                Купающиеся в первый момент опешили, а потом дружно зааплодировали.

                – Хочу всем напомнить, – продолжил Первый секретарь, – что у нас с прошлого года работает Центр изучения общественного мнения, куда каждый может послать письмо со своими мыслями и соображениями. Каждое письмо там будет рассмотрено. Не на каждое можно дать ответ – поймите правильно, писем уже приходят сотни тысяч, но если в письме есть дельные предложения, вам обязательно ответят, пригласят в профильный НИИ или КБ, и постараются развить ваши идеи, довести их до полезного результата.

                Ещё, как вы знаете, у нас проводится периодическое анкетирование на заводах по месту работы. Я знаю, что многие относятся к нему, что называется, «спустя рукава», как к очередной блажи начальства. Это, товарищи, не так. Эти анкеты потом считываются в ЭВМ и производится их статистическая обработка. По ним Госплан может определить, чего и где в стране не хватает. Поэтому прошу вас, заполняйте анкеты со смыслом, хорошо подумав, этим вы приносите большую пользу народному хозяйству.

                До свидания, здоровья, счастья и успехов всем вам! Наслаждайтесь жизнью, она прекрасна, а все вместе мы с вами сможем сделать её ещё лучше.

                Никита Сергеевич помахал рукой собравшимся и ушёл в раздевалку.

                18 июля Хрущёв привёз весь Президиум ЦК в подмосковную деревню Усово, там по его просьбе были собраны образцы всех домов для индивидуальной или малоквартирной сельской застройки, появившихся после 1954 года.

                (АИ, в реальной истории 18 июля 1960 г в Усово Президиуму ЦК показывали всего один типовой двухэтажный крестьянский дом-коттедж, построенный по проекту инженера Розенталя и изобретателя бетонных вибропрокатных панелей Николая Яковлевича Козлова. см. С.Н. Хрущёв «Реформатор»)

                Здесь были и классические деревянные дома-срубы, выполненные на современный манер – из цилиндрованных лакированных бревён, и стандартные двух– и четырёхквартирные дома из бруса – такие массово строились в райцентрах Нечернозёмного региона как ведомственное жильё от предприятий и для железнодорожников, и каркасные коттеджи в самых разных вариантах – из бруса, из клееных балок и панелей, со стальными закладными элементами, дома из кирпича, керамических, грунтоблоков и шлакоблоков, композитных панелей из соломы и тростника на бетонной основе, пенобетона и газобетона, дома на контейнерном каркасе, собираемые из отдельных комнат на фитингах, купольные дома всех вариантов – от сборных геокуполов из панелей на каркасе из треугольников, до собранных из нескольких литых бетонных деталей, и даже монолитных, отливаемых на надувной оболочке.

                Возле каждого дома был установлен информационный стенд с наименованием госпредприятия или кооператива, выпустившего дом, данные о его размерах, площади и количестве комнат, изображение внутренней планировки, и цена. Все представленные дома выпускались серийно и были доступны для заказа. (АИ)

                Гидами по выставке домов были председатель Роспромсовета Заговельев и председатель Госстроя Кучеренко. Первый секретарь водил остальных членов Президиума от одного дома к другому, задавал Кучеренко, Заговельеву и представителям предприятий, присутствовавшим на показе, множество вопросов. Особенно его заинтересовали панели из камыша на бетонном связующем.

                – Очень интересная штука! Материал естественный, к тому же бросовый, возобновляемый ресурс, воздухонаполненный, значит – будет сохранять тепло. Где такие панели делают? – спросил он Заговельева.

                – В Астрахани, – ответил Авраамий Павлович. – А вы если будете в Астрахани, товарищ Хрущёв, сами увидите, сколько там этого камыша.

                – Я как раз собирался туда в отпуск, в конце августа, уток пострелять, заодно и посмотрю, – обрадовался Никита Сергеевич.

                Купольные дома он тоже рассматривал с большим интересом. На фоне обычных строений купола смотрелись очень необычно и привлекали всеобщее внимание, хотя дома такого типа строились по стране уже не первый год. Кучеренко обратил его внимание на конструктивные особенности:

                – С этими куполами удобно, что к ним можно пристраивать любые дополнительные элементы, с двускатными или многоскатными крышами, соединять несколько купольных строений переходами, и даже объединять несколько куполов в единую прочную конструкцию. Дом получается просторный, с высоким потолком, или в несколько этажей.

                (Внешний вид и интерьеры можно посмотреть, например в ролике A Tour of Domes https://www.youtube.com/watch?v=LgtPHN1SeSQ)

                – Если же нужно увеличить количество этажей, можно приподнять купол и, условно говоря, «подсунуть» под него один-два дополнительных этажа. – продолжал Кучеренко. – У нас тут один местный житель посмотрел на эти дома, и решил сам построить своему сыну дом-купол.

                Хрущёв уже обратил внимание, что в самой деревне, отдельно от выставочной улицы, тоже стоит новенький купольный дом-коттедж.

                – Во! Надо с этим товарищем поговорить. Он имеет собственный опыт строительства, наверняка может много интересного рассказать.

                Хозяин дома, Виталий Павлович, как он представился, простого вида мужчина лет сорока, визиту первых лиц государства немало удивился, но с удовольствием рассказал, как он строил дом, и свои первые впечатления от проживания:

                – Построились мы очень быстро. Дом диаметром чуть меньше десяти метров, стальные части – только соединения брусьев каркаса, остальное – деревянные брусья и дощатые панели. Когда всё посчитали, вышло, что дом получается дешевле, чем бревенчатый сруб такой же площади, даже с этими новомодными стеклопакетами, потому и решились строить купол. Это ж, по сути, сплошная утеплённая крыша.

                Брусья мы заготавливали по чертежам, что нам дали, потратили на это неделю. Все брусья пронумеровали, по чертежу. Панели сколачивали две недели, тоже пронумеровали, всё разложили по порядку сборки, потом монтировали, сразу закладывали в них утеплитель. Вся сборка каркаса купола заняла один день – утром начали, вечером закончили. Кое-где с размерами ошиблись, переделывали на ходу, если б не ошибки – могли бы и быстрее закончить.

                – Сами всё делали, или помогал кто? – перебил его нетерпеливым вопросом Хрущёв.

                – Да вдвоём с сыном, – хозяин указал на мальчишку лет двенадцати.

                (Хронометраж для дома диаметром 9,6 метра – из того же фильма A Tour of Domes https://www.youtube.com/watch?v=LgtPHN1SeSQ)

                – Ещё два дня возились с кровлей, там надо было всё по уму сделать, чтобы утеплитель не намокал.

                – А отопление какое? – спросил Косыгин. – Вроде, труба печная в центре купола у вас?

                – Обычная дровяная печь, – улыбнулся Виталий Павлович. – Но мы ещё встроили в неё такую хреновину сварную, из труб, строители её «крабом» называют. Вставляется прямо в топку печи, и подключается трубами к обычным батареям отопления, радиаторам, то есть. Как печку затопишь – через 15 минут во всём доме тепло. Радиаторы мы на стенах повесили, а их выходные трубы под керамзитовым полом проложили. Получился тёплый пол, он, вроде, и не особо греется, но тепло от него сразу чувствуется.

                (Впечатления хозяйки от тёплого пола в купольном доме см. https://www.youtube.com/watch?v=63C8YSKb4IE)

                Протапливали печь на пробу, сейчас лето, так в доме находиться было невозможно. Вот, посмотрим, как зимой будет. Эта же штука в печи работает, как проточный водогрей, чтобы ванну налить и посуду помыть.

                – А можно внутри посмотреть? – заинтересовался Косыгин.

                – Конечно, проходите, товарищи, – хозяин гостеприимно распахнул дверь.

                Интерьер дома производил необычное впечатление – казалось, что внутри дом значительно больше, чем снаружи. На стенах не было никаких обоев – только натуральное, золотистого цвета дерево.

                – Красиво как! Это вы стены лаком покрыли? – спросил Никита Сергеевич.

                – Нет, обычная олифа.

                – Вот теперь я понял, как в таких домах мебель расставляют – вдоль внутренних переборок, – с интересом оглядываясь, сказал Сабуров.

                – К наклонным стенкам можно кровать придвинуть, или низкий столик, – пояснил Виталий Павлович, – а шкафы, конечно, лучше к переборкам ставить.

                Купол у нас поднят на полтора метра от земли, как обычный деревенский дом, внизу подпол для картошки, там же – водяная скважина и насос, всё укрыто минватой, чтобы зимой не замёрзло. Работы в доме ещё много, конечно. Да в деревенском доме работа для хозяина всегда есть.

                – А со стройматериалами, с покупкой, трудности были? – спросил Байбаков.

                – Пожалуй, не было, – чуть подумав, ответил Виталий Павлович. – Всё закупили в райпотребсоюзовском магазине. Заказали в АТП грузовик, всё официально, оплатили в магазине покупку, получили товарный чек, и по чеку на оптовом складе всё получили.

                (В 1982 году мы так шифер для дачи покупали. Из личного опыта.)

                Рассказ произвёл впечатление на всех. Хрущёв сразу предупредил:

                – На следующий год загляну к вам ещё раз – узнаю, как перезимовали. Я тут неподалёку часто бываю.

                – Милости просим, Никита Сергеич, приезжайте, – ответил хозяин дома. – Всё покажу, расскажу без утайки, что хорошо, что плохо оказалось, поделюсь опытом.

                Вернулись к улице-выставке. Байбаков, ещё раз оглядев дома, спросил:

                – Что скажете, Никита Сергеич? Какой из домов вам больше приглянулся? Что строить по стране будем?

                – А я тут при чём? – удивился Хрущёв. – Что вы всё на меня оглядываетесь? В каждом регионе свои природные условия, свои особенности. Тут со всей страны дома представлены. Централизованного выбора для индивидуальной застройки нет и быть не может. Пусть люди сами выбирают, в каких домах им лучше жить.

                19 июля Первый секретарь инспектировал строительство Московской кольцевой автодороги. Проект её был составлен ещё до войны – с 1937 по 1940 год. Привязку к местности сделали в 1939-м, а окончательное проектное задание было выдано в 1940-м. Война вынудила надолго отложить строительство. Во время военных действий была проложена временная дорога, по которой в обход Москвы перебрасывались войска.

                Строительство полноценной дороги с твёрдым покрытием началось в конце 1956-го года, с участка возле Ярославского шоссе. Зная о печальной ситуации с дорогами в стране, и ознакомившись с доступной в «документах 2012» информацией об ошибках при строительстве самой МКАД, Хрущёв тогда потребовал внести изменения в первоначальный проект. Дорогу решено было строить по американской технологии.

                Со стороны министерства автомобильного транспорта и шоссейных дорог было очень много возражений по поводу удорожания и «раздутой сметы». Министр финансов Зверев на заседании Совета министров в 1956-м году тоже отчаянно протестовал против «растранжиривания средств»:

                – Да вы что, Никита Сергеич! В обычную дорогу такие деньги вколачивать? Положите асфальт – и дело с концом!

                – Вот если бы действительно дело с концом – то положили бы асфальт, – ответил Хрущёв. – Но тогда на следующий год придётся класть ещё асфальт, потом ещё и ещё, каждый год латать покрытие по всей трассе. А там грузовики будут ездить, перегруженные. У вас этот асфальт через год будет весь в колеях и ямах. Или вы заранее закладываете в бюджет расходы на ежегодный ремонт дорог? Может, вы от дорожных строителей процент получаете? А давайте, я товарища Серова попрошу в вашей отчётности покопаться?