Текст книги "Не та профессия. Тетрология (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 79 страниц)

Глава 21

– Что это?! – бывший «сосед» на балу, которому соусами запачкало одежду, удивлённо вытаращился на предложенный ему оружейный набор.

Он небезосновательно считал себя неплохим фехтовальщиком. В принципе, к шпаге, рапире, сабле, эспадрону и прочим клинкам того же разряда (и не только) он был готов. Если бы вызывать приходилось этого низкорослого азиата, тоже носившего форму пограничника, повод волноваться мог бы найтись: у тех бывают в ходу весьма экзотические образцы оружия. Тот же кукри вспомнить, хотя дуэль на этих орудиях для чистки рыбы представлялась с трудом.

Барон Дайн же, при всей репутации своей фамилии, ничем экзотическим поразить не грозил (а справки были наведены моментально – Дайнов, в принципе, знали. И не сказать, что мало или плохо).

Как оказалось, справки, не обманывая, просто не учитывали всего.

– Виконт, вы меня вызвали первым, так? Я принял вызов. Время и место нас устраивает, потому что у меня времени нет вообще. Выбор оружия за мной, так? Ну вот, вам две минуты на разминку, – выходец из лесов шагнул к ближайшей рукояти, затем осёкся. – Ай, впрочем, первым выбирайте вы. Мне всё равно, какой из двух. И мне разминка не нужна.

Виконт с удивлением смотрел на огромные двуручные мечи, в росте превосходившие его самого на пару волосков. Клинковая пара, ввиду места проведения дуэли, была предоставлена кем‑то из администрации дворца и наверняка бралась из местного арсенала, потому сомнений в качестве не заслуживала.

– А что вас не устраивает? – мягко вышел из‑за спины Дайна Пун. – Я с вашими секундантами обсуждал всё подробно. Они были извещены о том, что оружие будет максимально удобным и привычным для барона. Что в а м с ним будет справиться тяжело. Что они, как ваши представители, могут отозвать вызов: конфиденциальность с нашей стороны гарантируется. Что оружие станет известным непосредственно перед дуэлью, поскольку мы, как и вы, понятия не имеем, в каком состоянии находится арсенал Дворца и в каком состоянии в нём хранятся разные модели.

– Если б нормальных двуручников не оказалось, я бы подумал, чем заменить, – почти дружелюбно пояснил Дайн. – Мне ж не сообщают, как и что здесь хранится…

Виконт мысленно выругался. Лёгкая прогулка, в процессе которой он собирался проучить неотёсанного здоровяка, превратилась в достаточно неприятный аттракцион, в котором лично у него шансов стало намного меньше.

Барон, посчитав тему закрытой, взялся за дальнюю от него рукоять и вскинул клинок себе на плечо, вопросительно глядя на противника. Виконт по этому движению понял, что шансов не просто мало: их нет вообще.

– Возможно… – он уже всерьёз подумывал, а не принять ли предложение о возврате вызова (чёрт с ними, со слухами. По крайней мере, на несколько лет всегда можно уехать в провинцию. Если будешь жить, репутацию подправить можно. А вот трупу репутация записного рубаки и смельчака бесполезна).

Всё испортила его подруга. Дело происходило на присыпанной песком, специально выделенной площадке. Виконтесса, затеявшая весь сыр‑бор, привстала со своего зрительского места, лучезарно улыбнулась и крикнула во всё горло:

– Порви его Бруно! Я люблю тебя!

– Ах ты ж долбаная ты… – хотел было сказать Бруно вслух, но вовремя спохватился.

– А зачем вам это неподобающее дворянину оружие, барон? – деловито прорезался секундант виконта, решив то ли набрать очки перед товарищем, то ли поиграть в собственную значимость.

– Заткнись, – уронил Дайн, не обращая более на него ни малейшего внимания.

– Я попрошу!.. – взвился тот, после чего барон повернулся‑таки к нему.

– Могу по‑простому, могу куртуазно. Выбирай. – Дайн ласково сверху вниз смотрел на секунданта оппонента.

Тот молчал, чуть опешив, и не знал, что ответить.

– Тогда по‑простому. Сейчас я всё выясню с виконтом, это недолго. Затем, через пару минут, ты можешь вызвать меня следующим. И я проведу с тобой персональную беседу о подобающем, или неподобающем, настоящему дворянину. А вонять, подобно куску говна из канавы, не надо. Я фигурально, не в прямом смысле, – завершил тираду барон и повернулся к виконту. – Ну что, две минуты?!

– Я вызываю вас! – донеслось из‑за спины. – Сразу после виконта! И неважно, в каком состоянии вы будете!

Зрительские места в этом месте притихли, поскольку секундант в запале брякнул совсем не то. Симпатии наблюдающих преимущественно, конечно же, были на стороне виконта – один круг общения. А его поверенный только что допустил ляп и по форме, и по содержанию (уже не говоря о том, что не сумел согласовать нормальных условия дуэли: ну кто, скажите, умеет нормально владеть этой здоровенной дурой?!).

– Договорились, – не оборачиваясь, пробасил Дайн на всю дуэльную площадку. – Две минуты жди. Виконт, вы готовы?

_________

Чисто теоретически, Бруно понимал принципы работы с этим ломом. Если верить этой самой теории, то вес и сила «оперирующего» почти неважны – центр тяжести только соблюдай, и всё получится.

Оттягивать было некуда, и дуэлянты начали сходиться. Первые же секунды показали, что теоретики не то чтоб ошибались, просто недоговаривали.

Возможно, разница в габаритах сражающихся и была бы непринципиальной. Если бы одинаковыми (ну или хотя бы соизмеримыми) были уровни их подготовки.

Барон сделал два примеривающихся выпада, используя своё преимущество в длине рук.

У Бруно был нормальный план. До этого момента. В скорости, гибкости и подвижности он барона наверняка превосходил. Если бы взять почти любой одноручный клинок (ну, кроме экзотического ятагана), виконт настрогал бы Дайна мелкой соломкой за минуту.

Но это?.. От преимущества в маневренности и скорости не то что не осталось и следа – это всё было сейчас на стороне противника.

Бруно исхитрился защититься от следующего выпада и разорвал дистанцию шагом назад.

– Но ты не думай, что тебе бы повезло, если б не было двуручников. – Абсолютно не запыхавшись, заявил барон, занимая позицию поудобнее и «кошачьими» приставными шагами наступая на виконта. – Если б не было двуручников, мы б на двуручных секирах рубились. Либо – тяжёлый щит и тяжёлый же полуторный меч. Ну в самом деле, не думаешь же ты, что выпускник Дрантского Университета по физике и медицине тупее тебя‑неуча?..

Последние слова едва достигли сознания Бруно, поскольку барон уже практически перерубил ему в этот момент правое бедро и возвратным движением снёс верхнюю часть черепа.

_________

Там же, в то же время.

– Как и обещал, две минуты. – Дайн плотоядно посмотрел на бывшего секунданта. – Готов? Можешь взять его клинок. Либо будем ждать дубликат из арсенала?

– У меня нет к вам претензий барон, – твёрдо и решительно сообщил секундант виконта. – Более тогу. Приношу вам свои искреннейшие извинения за имевшее место недоразумение. Со своей стороны, считаю, что позволил себе лишнего и был крайне неправ.

– Без проблем, – пожал плечами Дайн, вытирая клинок специально поданной распорядителями материей. – Всего доброго.

_________

– Это было впечатляюще, – в глазах Кхиеу прыгали чёртики. – Я, честно говоря, переживала.

– Зря, – Дайн флегматично повёл бровью. – Разум сильнее меча.

– Зачем насмерть? – нейтрально поинтересовался Пун. – В воспитательных целях? Или нравится?..

Кхиеу немного напряглась, прихватывая барона под руку.

– Промахнулся, – искренне покаялся Дайн. – Хотел ему руку порезать. Клинок не мой, развесовка чужая. Удар «сорвался» с руки, попало по голове. Вышло, что в воспитательных целях. Честно.

*********************

«Дорогой дядя Вальтер,

Это, конечно, смешно – вот так общаться в нашей с тобой ситуации.

Но, чёрт побери, где тебя носит?!

Корабль твой, который „SOLDAAT“, я нашёл в порту! На борт подниматься не стал (впрочем, меня туда и не пустили, приняв достаточно нелюбезно).

В ответ на мои расспросы касательно тебя, какой‑то парняга с нашивками первого помощника, свесившись с борта, крайне раздражённо проорал, чтоб я тебя искал самостоятельно и в городе.

В городе, однако, мои возможности крайне ограничены: от администрации былых султанатов не осталось и следов. Дальние родичи моей сестры, правившие этими местами в своё время, полностью растворились среди местных. Во всяком случае, на радушие рассчитывать не приходится. О тебе никто не слышал ни в гостевых домах, ни в местных харчевнях».

__________

«Дорогой племянник!

Как я рад, что ты прибыл! Я здесь, неподалёку. Если ты станешь спиной к порту, на удалении примерно в две с половиной мили, северо‑северо‑восток, ты увидишь возвышенность. Я нахожусь на ней.

Я видел вас, когда вы следовали по дороге в город и порт с севера, но не имел возможности привлечь вашего внимания конфиденциально, не нарушая спокойствия этих тихих мест. Когда поднимешься сюда – поймёшь, о чём я.

Извини, что не отписал тебе ранее. Честно говоря, в свете последних событий потерял счёт времени настолько, что ещё не ждал тебя.

Дядя Вальтер».

_________

– Ну привет!

Подлетаю галопом и, как заправский кавалерист, соскакиваю на землю в одно касание.

Обнимаемся с уоррентом где‑то с половину минуты под тактичное сопение коней моих спутников, остановившихся шагах в двадцати.

– Да ты тут оборудовался, как … – смеюсь, не договаривая фразы. Просто по привычке и на всякий случай (плюс Вальтер делает движения бровями, глазами и губами одновременно. Хотя никого вокруг из чужих и нет. Возможно, он своим спутникам не доверяет?).

На указанной возвышенности я обнаружил снаряжённую и изготовившуюся тройку «трубок Брауна», чуть менее десятка народу (включая Вальтера) и следы их пребывания тут в течение пары недель.

– А что у вас стряслось и почему ты так нетривиально расположился?

Мы говорим на имперском всеобщем. Внешне я стараюсь казаться весёлым и позитивным, но внутренняя озабоченность присутствует.

Уоррент отводит меня в сторону и в две минуты излагает обстановку. Оказывается, уже тут, в порту, капитан корабля‑«извозчика» вступил с ним в контры.

Ссора Вальтера с капитаном переросла в элементы рукоприкладства, причём с участием как самих отцов‑командиров (приписанных по разным ведомствам), так и их подчинённого личного состава. Как итог, Вальтер споро выгрузился на берег с минимальным арсеналом и устроился тут, в относительно безопасном месте.

Матросы с корабля, регулярно сходя на берег (вопреки позиции уоррента, но с разрешения капитана), посещают все подряд злачные заведения, пьют, волочатся за слабым полом (это здесь недорого и крайне доступно).

Кроме вышеозначенного, представители экипажа корабля ещё и дерутся со всеми подряд (кроме местной стражи – чревато). Пару раз сцеплялись даже людьми Вальтера в кабаках (эти заходили просто прикупить еды).

Местные вроде уже шутят и судачат о странных «бледнолицых», прибывших на одном корабле, при этом мало не до поножовщины ненавидящих друг друга.

Груз, предназначенный для передачи мне, капитан корабля, в нарушение всех инструкций, разгрузил на местный таможенный склад порта: если б мои ящики остались на корабле, рейдовая стоянка оплачивалась бы по более высокому тарифу (такие вот дурацкие правила), и плата бы шла из корабельной казны (вотчина капитана).

Теперь же, за хранение груза должен будет платить получатель. Капитана нимало не волнует, что таких денег с собой у меня могло бы и не быть – главное, что со своей головы он заботу вроде как снял.

– Так а почему тогда он вообще не развернулся и не отчалил? – резонно интересуюсь, пытаясь постичь логику сего деятеля.

– А без твоей отметки не может, – смеётся Вальтер. – Ты с его амулета должен отправить только тебе и Пуну известное подтверждение. Иначе рейс ему не зачтут и не оплатят. Кстати, это из‑за Пуна вся ботва и началась.

Оказывается, мой «маленький братец» за последнее время в Столице развил кипучую деятельность настолько, что сдвинутыми с былых позиций оказались даже кое‑какие рода Большой Двадцатки (и это только начало, только тс‑с‑с! Сообщил Вальтер шёпотом).

Это корабль, ни много ни мало, оказался приписан к тому торговому дому (на бумаге), с которым сам Пун и всё руководство «проекта», сказать мягко, не ладили.

Капитану что‑то такое резко пришло на его амулет, от полу‑частного хозяина; и капитан в мгновение ока в одностороннем порядке изменил протокол сотрудничества с Вальтером.

– Накладки случаются, – смеюсь, обнимая Вальтера ещё раз. – Я всё равно чертовски рад тебя видеть!

В этот момент от моего сопровождения отделяется конь Алтынай. Она, посчитав данное мне время достаточным для конфиденциальных приветствий, спешивается рядом с нами.

Знакомство её и моего «дяди» занимает ещё с четверть часа, в течение которых переводчиком кроме меня выступить некому. Через четверть часа, к нам присоединяется и Разия, которой без Алтынай стало скучно и неуютно.

Мне на мгновение кажется, что длинные и тягучие взгляды персиянки и Вальтера (которыми они обменялись) никак не соответствуют внешней лёгкости их приветствий друг другу.

– Основная часть отряда стала лагерем с противоположной стороны города, – указывает Алтынай на север. – Давайте переместимся ко мне и продолжим в более подобающей обстановке.

Уоррент беспрекословно соглашается, миномёты грузятся на взятый про запас гужевой транспорт и вскоре мы вчетвером мерно трюхаем впереди конного строя, состоящего вперемешку из степняков Алтынай и усаженных на запасных коней спутников Вальтера.

– Ты, кстати, отпишись Пуну! – спохватывается Вальтер. – У меня с собой есть то, что нужно для связи один на один.

По тону понимаю, что от щедрот наших связистов была выдана неучтённая пара амулетов, предназначенных исключительно для нас двоих.

– Давай доедем в лагерь, – смеюсь, – зарежем барана. А о делах уже потом. Я, честно говоря, не понимаю, как мне тут  относиться к его демаршу там . Если, говоришь, все твои сложности здесь оказались связаны с результатами его, гхм, политической деятельности.

– Он всё правильно делает, – отрезает Вальтер, косясь на Разию.

Которая, в свою очередь, внимательно прислушивается ко всем его словам, задумчиво и расфокусированно глядя перед собой. Хотя языка она точно не понимает.

– Ты не в курсе последних изменений, – продолжает Вальтер. – Я на корабле тоже слегка оторвался, но от друзей знаю побольше тебя, – он хлопает себя по животу, где, видимо, держит свой набор связных амулетов. – Расскажу позже, сам поймёшь.

– Да напишу я ему! – вздыхаю. – Но не на коне же!

После каждой реплики с уоррентом, мне приходится её переводить для Алтынай. После последней фразы, она весело бросает Вальтеру:

– Ваш племянник только‑только ездить сносно научился! Куда ему писать на коне.

*********************

Майюр, формально являясь небольшим чиновником в порту, на самом деле был достаточно серьёзной фигурой и во дворце.

Видимо, на корабле прибыли две независимые друг от друга группы, поскольку между собой белые не ладили. Прибывшие на рейд смешные белые вначале дрались между собой в припортовых кабаках. Потом сгрузили с корабля на склад груз, за который любой местный правитель отдал бы его вес в золоте. От соглядатаев и болтающей налево и направо команды корабля, Майюр выяснил: в ящиках – какое‑то достаточно мощное оружие.

Территория порта неприкосновенна. Это можно считать и Высшей Волей, и Божественным промыслом.

Но рано или поздно белые чужаки заберут свой груз со склада – куда‑то же они его собирались везти дальше?

На удалении от порта, такая нужная вещь может легко сменить хозяина, поскольку белые немногочисленны. Ещё и между собой не ладят.

Посоветовавшись со старшими, Майюр решил: этот груз много чем пригодится и им самим. Возможно, с ним будет легче территории южнее захватить и контролировать.

А он сам сможет рассчитывать на совсем другое положение.

Понятно, что белые ждут какой‑то караван из северных земель, для сопровождения и встречи. Но никакой караван не может быть настолько большим, чтоб у Майюра на своей земле не хватило возможностей выполнить задуманное.

Глава 22

«Дорогой братец, здравствуй!

Насколько мне известно, эта возможность связаться с тобой – самая лучшая, потому что напрямую. Это действительно так? Амулет у меня от нашего с тобой дядюшки, но я (не взыщи) не могу не переспросить тебя.

Поскольку радость от долгой разлуки может затмить мои очи настолько, что я выдам что‑то в сердцах, перед посторонними людьми неудобное. И мне за это потом будет стыдно. А.»

_________

«Худой, не выстёгивайся. Связь прямая. Пиши, как есть. П.»

_________

«Не сочти за излишнее упрямство и дотошность, но какого цвета была задняя левая у Зайчика? А.»

_________

«Ха‑ха. Если ты про пса на нашем с тобой первом совместном месте работы, то такая же, как и он сам. Рыжая, ближе к коричневому. А если ты про ослика, которого так звал только ты, то он весь был серый. 0_0

Переходи к делу. У меня мало времени. П»

_________

«Ну тогда к делу. Что бы ты мне сказал или сделал, если бы я, сидя в секрете на горе и, скажем, ожидая караван Хафизуллы вместе с тобой и остальными, разжёг бы костёр на весь склон? Заварил бы чаю, добавил бы в него рома, а потом начал бы громко петь песни? На весь склон или на всё ущелье. А.».

_________

«Дал бы по морде сразу, как только увидел бы в твоих руках спички и шнапс, а в глазах – такие или им подобные намерения. Ну или, по крайней мере, попытался бы. С чего такой вопрос? 0_0 П.»

_________

«Я не знаю, как ты инструктировал капитана корабля или кто там у него главный „за спиной“ в его каюте по линии первого или второго департаментов. Но благодаря ему (и тебе?), вы всё равно что станцевали и спели у костра. Сидя в секрете.

С одним допуском. Учини я такое, когда мы с тобой работали вместе, я бы там пострадал вместе с тобой. Так сказать, как главный герой содеянного, не ушёл бы от ответственности вместе со всеми.

А вы, сидя в Столице, аккуратно подвели нас. Оставшись в стороне.

Груз сгружен на портовой склад лично капитаном – чтоб не платить портовую пошлину. Слава Кали, деньги у меня есть. И пошлину я оплачу. Но при таких раскладах мне было проще вооружиться со складов Султана, в какой‑нибудь соседней провинции. Используя иммунитеты сестры и кое‑какие личные наработки. По деньгам, грубо говоря, вышло бы так же… А ещё не учитываем дорогу в Гуджарат. Помимо денежного вопроса, по местному городу наверняка покатились различного рода слухи и о команде, и о корабле, и о нашем грузе. Я ещё тщательно не проверял всех последствий, но прямо с утра этим займусь (у нас тут уже вечер). Вполне может оказаться, что содержимое ящиков, предназначенных лично мне, и без огласки, уже давно стало достоянием всех подряд зевак.

Пун, я уже имею достаточный опыт в этом регионе, пусть и чуть севернее. Моим основным оружием всё это время являлись мозги (раз), крайне недлинный язык (два) (если ты ещё способен понимать намёки) и минимальное внимание. Привлекаемое к моей персоне со стороны кого бы то ни было (три).

Именно благодаря этим трём нехитрым пунктам, наш с тобой нынешний разговор стал вообще возможен, не говоря уже о грандиозных планах Вальтера здесь на ландшафте.

Последний пункт вы (совместно с капитаном корабля, которого ты не знаю где откопал) дружно разнесли в щепки, с первого попадания. На весь город, б###ь. „Спасибо“. А.»

_________

Через четверть часа.

«Извиняюсь за задержку с ответом. Выяснял подробности услышанного от тебя.

Виноват. Не то чтоб не подумал, просто не угадал последствий своих действий.

Выгрузка в порту, и последующие „фокусы“ – следствие наших тут внутренних процессов.

Корабль‑курьер был назначен чиновником первого департамента, а я не глянул „вглубь“.

Вальтер, который глянул, давно убыл отсюда и на происходящее влиять был не способен, поскольку последние много‑много недель болтался по морям на этой самой посудине SOLDAAT.

Мною лично был арестован кое‑кто из родов Двадцатки, имеющий прямое отношение к Торговому Дому, которому формально и принадлежит корабль. Кем‑то из этого Дома в ответ на мои действия, видимо, было дано негласное указание: саботировать любой проект, к которому имею отношение я, либо Вальтер, либо его подслужба (долго объяснять взаимоотношения, он тебе сам лучше опишет. В это время он сейчас со своего амулета получает новости от одного своего очень близкого, и очень непростого тут, товарища).

Что тебе сказать, не знаю. Задам вопрос: выкрутишься? П.»

_________

«Приложу максимум усилий… А.»

_________

– Дядюшка Вальтер, а поди‑ка ты сюда, если можно! – радушно подхватываю Вальтера под руку и уволакиваю его из компании Алтынай, Разии, парней, прибывших с ним и кое‑кого из степняков.

Гостеприимные хозяева (лагеря) решили окунуть дружественных мне чужеземцев в местный колорит, для чего уже забили и ободрали несколько баранов (которых сейчас дружно готовят в казанах и на открытом огне).

Вальтер, как оказалось, самую малость разумеет родное наречие Пророка. Среди сопровождающих Алтынай тоже оказался человек, который пару‑тройку слов с грехом пополам связать может. Потому я с чистой совестью уединился со свежеполученным амулетом связи, а Алтынай, по моей просьбе, устроила гостям «экскурсию».

– Внимательно слушаю, – негромко отвечает Вальтер, оказавшись со мной в шатре и скрываясь от глаз любых возможных наблюдателей.

– Что ты сам обо всём этом думаешь? Я об эпопее с разгрузкой «товара» на портовой склад; о матросах, шатающихся по городу и болтающих направо и налево; о грузе, который обсуждают все, кому не лень.

– Если бы сам не участвовал, подумал бы, что кто‑то злонамеренно собирается «слить» всё дело. – Твёрдо отвечает уоррент, глядя мне в глаза. – Причём сразу по всем возможным направлениям: и по денежной пошлине подстава, и шум на весь город, и откровенная враждебность корабельной команды.

– А что меняет твоё участие в процессе? – мне правда любопытно.

Как по мне, иной трактовки не наблюдается ни в каком приближении.

– А я знаю ситуацию изнутри. И на шесть десятых это – обычное наше головотяпство и разгильдяйство, я о матросах на берегу. Они всегда и везде такие, не только у нас. Возможно, твои «земляки» из Султаната ещё не так падки до хмельного – в силу веры. Но и то… А что до пошлины – это игрища капитана, да. И скорее всего, ответ на позицию Пуна в Столице.

– М‑да… мне почему‑то по наивности казалось, что, когда речь идёт об интересах страны, разные сословия должны забывать о внутренних противоречиях.

Вальтер – единственный здесь, с кем могу не подбирать слов и не адаптировать понятийный аппарат, поскольку он почти закончил в своё время местный факультет философии.

– Теория от практики порой отстоит причудливо далеко, – деликатно отвечает уоррент, которому и самому неловко. – Сам же рассказывал: второй кирасирский вам сильно помог в своё время? Я про Киженцовский отряд…

Какое‑то время сидим молча. Я прикидываю варианты, а Вальтер не считает возможным меня теребить.

– Я бы хотел понять, чем нам чреваты разлетевшиеся о нас по всему Гуджарату новости, – сообщаю в итоге. – У этих мест есть как свои плюсы, так и явные минусы.

– Из плюсов – удалённость от всего, от чего только возможно, в Султанате, – уверенно подхватывает Вальтер. – И независимая по факту власть. Из минусов – она раздроблена тут между многими мелкими князьками и, по факту, в нашем централизованном виде не существует. Это на тот случай, если ты хочешь выйти на главного и договориться с ним.

– Получается, надо договариваться с каждым отдельно?

– Именно. А это, в свою очередь, тоже невозможно. – Вальтер прикладывается к фляге с водой, поскольку ему с непривычки жарко.

– Потому что кто‑то будет специально действовать назло остальным, с которыми пребывает во вражде?

– Ну. Дикие края, – как будто извиняется Вальтер. – Я тут, пока тебя ждал на горе, по городу‑то ходил. Не скажу, что прямо язык выучил, как ты туркан своей «сестры», но чуть‑чуть пообтесался…

– Как оценить, есть ли угроза нам при перемещении груза к себе? – задаю самый животрепещущий вопрос. – Так‑то, они дикари. Теоретически. Но знаешь, на своей земле даже палка с камнем иногда кроют трубу Брауна. При определённом стечении замысла, места, времени и везения.

– У них магия может быть весьма неприятной. Своя школа, есть тонкости, – осторожно сообщает Вальтер.

– Я чуть в курсе, но думаю, что можем не бояться, – не вдаюсь в детали. – У меня преподаватель примерно из этих мест, он вскользь об их школе рассказывал. Если бы посмотреть, как они работают, я бы точно сказал, справлюсь или нет. Но давай всё же обсуждать предметно и профессионально. Как нам оценить количество предполагаемых угроз? Иначе говоря, сколько князей может захотеть нам что‑то сделать? Как качественно и количественно выглядят доступные им силы? Могут ли они вступать против нас в альянсы?

– Последнее сразу исключено, – отрезает Вальтер. – Твой груз как раз и нужен для того, чтоб один мог возвыситься над прочими. Твой груз в местных условиях равно власть. И делиться ею ни с кем никто не собирается. А нападения нужно ждать от всех сразу. Это примерно семь разных отрядов, промышляющих, кто чем, на этих территориях и южнее.

– Это ты за пару недель успел вникнуть и всё выяснить? – удивляюсь. – А почему ты так уверен в этом?

Уоррент молча кивает, потом добавляет:

– У них сейчас период типа феодальной раздробленности. Неизбежен следующий этап: централизация. Твои стволы – очень удобный инструмент для того, что является объективным историческим этапом развития.

В этом месте я давлюсь собственной слюной, некстати набежавшей в рот.

– Единственное, что я бы отметил, – продолжает Вальтер, не обращая внимания на моё удивление, – это их технический уровень. Он повыше, чем можно было бы ожидать. Но не с точки зрения техники, как у нас. А из‑за развитой магической составляющей, как в Султанате.

__________

Какое‑то время перемываем кости местного расклада. В ходе разговора, перед Вальтером мысленно снимаю шляпу несколько раз: без языка, на одном энтузиазме, исключительно на улицах и по злачным местам, он очень точно очертил и местное общество, и его точки кристаллизации (включая основных игроков), и окружающие нас тут реалии.

Кстати, в оценке опасностей он отчасти согласен со мной. Правда, он склонен недооценивать решительность местных, справедливо полагая их «не бойцами».

Но при численном перевесе в пятьдесят раз, да на открытой местности (коей и является большинство саванны Гуджарата), одного только морального духа для победы может быть мало.

*********************

В это же время, в другом шатре.

– … почему ты так думаешь? – Разия удивлённо смотрит на недавно приобретённую подругу. – Он хоть как‑то дал повод так считать? И это ещё я не упоминаю, что и ты, и он – свободные люди. Как явствует даже из названия вашего народа.

У Алтынай на лице в ответ мелькнула какая‑то сложная и неозвученная мысль, но Разия давно обещала «не читать» дочь Хана. А свои обещания она всегда сдерживает (как завещал отец).

– Живём вместе Аллах знает сколько, – хмуро отвечает Алтынай. – Не спали ни разу. Попыток не делает. Это нормально? Чтоб мужчина, со взрослой женщиной вместе…

Дальше дочь Хана осекается и не продолжает, хмуро глядя в пол.

– А если он боится тебя задеть? – мягко улыбается Разия. – Если он, как и я, взрослой тебя пока не считает? Меня с вами не было, но когда он вытаскивал тебя из рук Юсуфа… Мне кажется, это не просто пойти в чайхану, навернуть кофе с чаем. Для случайных людей такого не делают. Если у него и правда есть какие‑то обязательства перед «дядей» и Империей, он рисковал их не исполнить.

– Почему? – требовательно спрашивает Алтынай, явно по‑детски капризничая.

– Потому что мог погибнуть, спасая тебя, – всё так же мягко и терпеливо отвечает Разия. – Не смотря на все его достоинства, он противостоял целой государственной машине. Насколько я слышала от других, потому что меня там не было.

– Он сильный, – уверенно хмурится Алтынай. – Ничего б ему не было.

– Знаешь, а ведь он прав. Когда говорит, что ты ещё маленькая, – смеётся персиянка. – Ты просто капризничаешь.

– Ты можешь его «прочесть»? – заходит с другой стороны степнячка.

– Нет. Говорила уже. Если он не хочет, я его «не вижу». Ты же сама объясняла что‑то про эти ваши волны.

– Да… Шайтан. Но мне очень не нравятся эти его планы и разговоры со старыми друзьями! Которых в Степи никогда не было! – отчего‑то на ровном месте горячится Алтынай.

Разия продолжает молча смеяться, забрасывая в рот ягоды местного винограда.

– А пойду и спрошу, – степнячка решительно хлопает ладонями себя по плоскому животу. – Пошли вместе. Ты, кстати, с этим его дядей тоже ведь поговорить хотела? Вот и внесём сразу ясность во всё.

Алтынай решительно поднимается с кошмы.

– Пойдём, – чуть удивляется персиянка. – Но откуда ты знаешь…?

– Пф‑ф, видно же, – снисходительно хмыкает дочь Хана. – Ты на него смотришь, как на муллу во время свадьбы.

*********************

В принципе, я всегда если не говорил, то думал: ни в каком месте, местных нельзя недооценивать.

Они могут быть хуже образованы. Они могут быть слабее либо ленивее. Но пока ты мнишь себя впереди, какое‑то иное уникальное сочетание только им присущих качеств может дать им такие возможности в конфронтации с тобой, что тебе и не снились. В самом плохом смысле.

Применительно к Вальтеру, через какое‑то время, после моих вопросов к нему, мы имеем почти полный расклад по местным «группировкам» (три раза «ха»). Если правильно задавать вопросы, а ответы заносить в таблицу, оказывается, он на восемьдесят процентов уже составил в голове личное представление о местных реалиях.

Мы предварительно составили список угроз в свой адрес на этой территории и перешли к количественной оценке каждой из них (следующим шагом должен был стать подбор методов нейтрализации). Когда к нам с боевым видом вошла Алтынай, сопровождаемая Разиёй, и с порога бухнула в мою сторону:

– Ты на мне женишься?

Я готов дать что угодно на отсечение, что туркана Вальтер не знает. Но он по каким‑то только ему ведомым признакам влёт считывает ситуацию и, попирая местные правила приличия, под руку увлекает Разию наружу. Пытаясь что‑то ей сказать на языке Пророка (на котором они оба говорят более чем посредственно).

– Неожиданно, – тру затылок, не сразу переключаясь на новый вопрос. – А ты уверена, что сейчас подходящее время для таких разговоров?

– Бабушка говорила, что дети всегда родятся невовремя, – странно отвечает Алтынай и требовательно смотрит на меня.

– Я тебя не оставлю до тех пор, пока ты не повзрослеешь до самостоятельности. Под последним я имею ввиду своё представление об этом, а не твоё. Основанное на ловле малахая. – Говорю твёрдо и серьёзно, беря её за руки. – Ты ещё не женщина, а маленькая девочка. По крайней мере, для меня. Давай ты чуть вырастешь? И мы обязательно вернёмся к этому разговору.