Текст книги "Не та профессия. Тетрология (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 79 страниц)

Глава 33

– Пуштуны! – продолжал тем временем здоровяк на пашто, удивляя офицеров‑туркан и Наместника.

Последний, впрочем, тут же припомнил: этот сотник был местным, сыном какой‑то бабки (жившей у Старого Города), потому общаться с соседями мог без проблем. Интересно, а что он им сейчас рассказывает…

– У меня дело к местному Наместнику. Оно касается Naamus моей младшей сестры, – здоровяк поднял в воздух ладонь девочки, – и badal в отношении местного Наместника. То, что я говорю правду, может подтвердить Актар из Вазиристана, что в землях Каррани! Он сейчас в гостях у товарища, такой зелёный дом, кажется, третий по счёту от Городской Мечети!

– Знаем такой дом, продолжай! – раздалось из середины двух полусотен сразу.

– Я, собственно, закончил! – проорал в ответ лысый. – Мне не нужна ваша помощь! Но и лить вашу кровь я тоже не хочу! Братья‑пашто! Та война, которая сейчас будет происходить здесь, это война туркан против туркан! Вам нечего в ней делать, это не ваша война! У вас есть ровно одна минута, пока я дойду до головы конного строя! Или делайте «черепаху», или просто отойдите на тридцать шагов назад, этого хватит! Я всё сказал!

К удивлению офицеров‑туркан и самого Наместника, здоровяк о чём‑то перекрикнулся с парой пашто из состава Городской Стражи, затем вместе с девчонкой за руку подошёл к голове конного строя.

Полусотники порысили к Юсуфу.

– Эфенди, вы не опасаетесь, что они могут… – задал от имени всех присутствующих вопрос командир четвёртой полусотни.

– Он сейчас сказал, что может победить меня вот прямо на этом месте, – задумчиво проинформировал стражников Наместник, имея ввиду сотника. – Но нас больше в три раза. Мы лучше расположены и даже я понимаю, что эта конница в условиях города слабее нас. Плюс, я и сам кое‑что могу… – Наместник многозначительно размял пальцы. – На что он может рассчитывать?

Юсуфу действительно было интересно. Он искренне не считал, что ему что‑то угрожает. Но и его соперник тоже не выказывал ни малейшего удивления.

Стражники, в отличие от Наместника, были людьми военными, потому соглашаться с ним наперебой не спешили.

– Думаю, что выскажу общую точку зрения, – сверившись со взглядами товарищей, начал полусотник‑пять. – Любая из сотен полка этого сотника, несомненно, сметёт нас всех, и не по одному разу…

– Да даже и полусотня, – хмуро встрял полусотник‑три. – И связываться, если честно, не хотелось бы…

– … но мы чтим вашу волю, эфенди. И надеемся, что вы понимаете, что делаете, – дипломатично закруглился полусотник‑пять. – Вы же не заставите нас поднимать оружие на…

– А что происходит?! – невежливо перебил подчинённого Юсуф, указывая рукой в направлении полусотен.

С той стороны раздавались крики на пушту, передаваемые далее по цепочке по периметру площади.

Одновременно с этими криками, часть стражников просто покидала строй, отходила назад и, сложив оружие на землю, всем видом демонстрировала: это просто наблюдатели.

– Интересно, что происходит?! – в недоумении потёр затылок Наместник. – Кто‑то понимает местный язык?

Вопрос остался без ответа.

– Это к вопросу о преимуществе в три сотни! – весело крикнул Юсуфу здоровяк от головы конного строя. – Теперь смотри дальше!

Здоровяк одним движением подхватил девку за бока (вот же тварь! – моментально вскипел мысленно Юсуф, пожалев о своём неуместном великодушии пару минут тому. – Да как он смеет?! Почему она ему это позволяет?!).

Затем сотник сделал ещё более удивительную вещь: он водрузил дочь Хана себе на шею верх ом, на манер всадницы.

– О, глядите, я так детей катаю! – весело озвучил общую мысль полусотник‑четыре. – Но что они затевают?

Девка же, ничуть не заботясь о приличиях и умостив свой обтянутый облегающими штанами зад на шее взрослого мужика, принялась орать какие‑то отрывистые команды.

Язык Степи, хоть и родственный, от Столичного в некоторых моментах отличался значительно. В отдаваемых воинских распоряжениях, видимо, тоже.

Суть криков девки стала понятна только через пять ударов сердца, когда всадники слитным движением извлекли из кундузов уже снаряженные луки и, натянув тетивы, выпустили под ноги полусотням по одной стреле.

Часть стрел, срикошетив обломками от камня площади, пришлась в ноги, руки первой линии стражников.

– Э‑э‑э!.. – подался вперёд Наместник, удивляясь и огорчаясь одновременно.

Здоровяк тем временем, придерживая девку, как ребёнка, рукой за одну ногу, вздел в воздух вторую руку:

– Стражники‑туркан! Именем Султана! Разойдитесь, или будете убиты на месте! Не подчиняясь ЕЁ приказу, вы поднимаете руку прямо на Султана! Тот, кто не услышит меня сейчас, скоро услышит «Барсов Султана» у себя в доме! Считаю до десяти!

Девка тем временем подняла в воздух снятый со своей шеи знак:

– Подтверждаю каждое слово!

Всадники из Степи, видимо, имели свой план действий, потому что через секунду сделали второй залп. В этот раз стрелы уже секли голени и бёдра. Особо не повезло паре или тройке человек, которым наконечники вонзились в животы.

– Вон с площади! – проревел сотник (снова на туркане).

– Видимо, именно это он и имел ввиду, – пробормотал вслух Юсуф. – Когда говорил о том, что воевать лучше военным…

От первоначального преимущества не осталось ничего.

Стражники‑пашто, видимо, были предупреждены вот прямо сейчас, на глазах начальства; и просто оставили строй. Выходя из‑под удара.

Стражники‑туркан же, без единого командования, под давлением опасений (своих) и предупреждений (дочери Хана и здоровяка), принялись просто пятиться назад, старательно убираясь с линии прямого полёта стрелы и хоронясь за углами.

– Тут бы щиты ростовые, – некстати брякнул полусотник‑три, но тут же осёкся.

Наместник явно собирался брать ситуацию под контроль.

_________

Примечание 1.

https://en.wikipedia.org/wiki/Pashtunwali

Примечание 2.

Эркебек Абдулаев («товарищ Бек»), сотрудник Вымпела в то время, оставил потрясающие мемуары о своих командировках в Афганистан по линии управления С в 80‑х годах, в т. ч. после вывода войск. Мемуары есть в открытом доступе, сайт не указываю по политическим причинам… (но найдёте легко).

В Афганистане, 1979–1989, схема «призыва» выглядела так.

Местные органы власти, по аналогии с процессами в СССР, призывают контингент на воинскую службу. Выдают форму, централизованно селят и т. д. Даже кормят…

Через 3 – 14 дней тем, кто не разбежался из ППД, выдают оружие…

У нас массовая «эмиграция» девяти десятых свежесогнанных (в местную часть) призывников в неизвестном направлении из ППД представлялась как:

а) несознательность тамошнего населения, отказывающегося исполнять «почётную конституционную обязанность…»;

b) слабость управленческих и командирских навыков на местах;

с) неудачное стечение целых сумм обстоятельств.

К сожалению, у нас не анализировался Pashtunwali, который во многом регулирует отношения пашто и сегодня. К сожалению, у нас замалчивался тот факт, что Pashtunwali значил для 90 % населения ДРА намного больше, чем все манифесты НДПА вместе взятые.

Сам кодекс не пересказываю, уже упоминал несколько раз, и ссылку давал… Но сарбозы именно потому и разбегались на 90 % из ППД, что их Свод Правил прямо противоречил получаемым официально распоряжениям и командам. В детали не углубляюсь.

Зачастую выходило так, что как раз самые забитые оставались в ППД.

А думающие, инициативные и нетрусливые не обнаруживались на очередном построении.

___

То, что пашто вышли из строя и отошли назад, послушав ГГ, идеализированная стилизация отношения пуштунов к любым попыткам извне использовать их…

Далее не продолжаю. Читайте «товарища Бека». Не пожалеете.

Глава 34

– Слушайте, но у меня вот прямо на ходу возникают вопросы, – задумчиво обратился к полусотникам Наместник, наблюдая за перестроениями чужой конницы. – Они в чужом городе, так? Их меньше нас в три раза, так? Но как же вышло, что они нас побеждают?

Наместник ни слова не упомянул о своих личных возможностях, как мага огня; но присутствующим и так было понятно: Юсуфа, как обычно, одолела его привычная страсть к чистой схоластике.

Его окружение, люди преимущественно пожившие, знали за ним этот момент: он действительно интересовался книжной премудростью куда больше, чем живыми людьми. Это не отменяло его прирождённого умения с людьми ладить и ими управлять, но интересовали его в первую очередь всё же не личности (если не считать особей противоположного пола, с весьма конкретными его целями. О которых в приличном обществе вслух не говорят).

Если Наместник не понимал какого‑то явления (ему интересного), он докапывался «до руды», разбираясь с вопросом рано или поздно.

Видимо, этому чужому сотнику удалось сегодня чем‑то его зацепить. И теперь Юсуф, игнорируя формирующуюся прямо перед носом угрозу, по своей дурацкой привычке решил заняться сухой схоластикой.

– Ай, всё равно через минуту терять будет нечего, – нимало не стесняясь, бухнул вслух прямолинейный сотник‑четыре. – Эфенди, вспомните, какой приказ нам от вас передали?!

– Собирать людей и двигаться ко мне, – мгновенно отреагировал Наместник, заинтересовываясь.

Все знали, что в схоластических спорах он с презрением относится к чинам и иерархии (исповедуя то правило, что светлые мысли часто посещают и самые простые головы, в плане родословной).

– А знаете, как лично я бы отдал приказ сам себе на вашем месте, чтоб сейчас не попасть вот в такую ситуацию? – сотник‑четыре явно опасался рассыпающихся по площади десятками туркан больше, чем сам Наместник.

– Очень внимательно слушаю, – Юсуф отстранённо смотрел сквозь степняков, действительно прокручивая в голове причины текущего положения. – Да не волнуйтесь вы так! На эту площадь меня ещё хватит… просто они, видимо не в курсе… Так как надо было отдавать приказ п р а в и л ь н о?

– Вы не задали цели и не определили инструментов.

Несвойственной ему тактичности полусотнику‑четыре всё же хватило на то, чтоб промолчать. И не сказать, что цель‑то Юсуф как раз задал.

Но совсем не ту.

– Я бы упомянул, что три сотни нужны вам для нейтрализации примерно одной конной сотни кочевников, сопровождающих их же ханшу. Вооружённых в их классической манере, то есть, надо предусмотреть защиту и от этих их луков на открытой местности. – Без излишней вежливости торопливо выпалил сотник‑четыре. – Согласитесь, одна и та же полусотня будет собираться по‑разному: на парад в честь вашего сватовства, или для отражения атаки сотни коников.

– Видимо, он в чём‑то прав, – рассеянно пробормотал Юсуф, глядя на своего лысого оппонента и потирая левое плечо правой рукой. – Видимо, предусмотреть многое теоретически просто невозможно, и их опыт действительно тоже чего‑то стоит… даже в сравнении с весьма глубоким образованием…

Сотник‑четыре, как самый прямолинейный из присутствующих, рубанул напролом:

– Вне всякого сомнения, эфенди! И я даю вам слово, что лично обскажу всё что знаю, но только делайте уже что‑нибудь!..

Конная сотня разделилась: закупорив площадь некоторым количеством всадников уже от проникновения снаружи (степняки просто стреляли во всё, что двигалось в боковых улицах, в пределах выстрела из их лука), оставшаяся часть всадников рысила в сторону фонтана, в направлении к Наместнику и стражникам.

– А, да, сейчас, – рассеянно огляделся по сторонам Юсуф, закатывая для удобства рукава.

Наместник явно выбросил из головы постороннее и сосредоточился на предстоящем противостоянии.

Со стороны всадников в воздух взмыли арканы, числом явно больше десяти.

Юсуф удивил всех спокойным лицом, охватывая взглядом происходящее по фронту; затем взмахнул кистями рук, чуть шевеля при этом губами…

И покатился по камням, выдернутый брошенным арканом прямо через каменный бортик, разбивая в кровь лицо о камни (вместе с остальными своими спутниками). Теряя сознание от удара и теряясь в догадках, почему каст не прошёл.

_________

– Надо позвать Актара. – Алтынай закатила по колено штаны для верховой езды и, забравшись в местный фонтан, бороздит его теперь от бортика к бортику, с усилием раздвигая толщу воды ногами и весело хихикая время от времени.

– Слушай, не моё, конечно, дело, но ты уверена, что именно такое впечатление хочешь сейчас на всех произвести? – я сижу на бортике фонтана, ногами «вовнутрь», а на площади вовсю толпятся зеваки.

Наместник и его «соратники по борьбе» (оказавшейся такой неудачной в адрес Алтынай), со связанными за спиной руками и ногами, лежат прямо тут, рядом, силясь перекусить кляпы. Ну‑ну.

– Ты же выглядишь как ребёнок, – стараюсь говорить чуть тише, чтоб кроме неё никто не услышал. – Не позорься при людях!..

– Ай, да что ты понимаешь! Знаешь, как я всегда хотела свой фонтан?! – она размахивается, бьёт босой ногой по поверхности воды, срывая верхний её слой и обдавая брызгами и меня, и лежащих рядом пленников. – Ну и ты же не хочешь, чтоб меня запомнили, как хладнокровного мясника? Вот я вхожу в образ.

– А это тут при чём?! – удивляюсь. – Экзекуцию найдётся кому учинить! И кстати, ты ещё не сказала, что собираешься предпринять.

– И не скажу. По крайней мере, до тех пор, пока тут не появится Актар, – упирается Алтынай, разворачиваясь на второй круг по внутренней зоне фонтана. – Мы союзники в этом походе. Будет невежливо вынести решение без него!

– Да хочешь, я тебе за него сам с одного раза угадаю, что он ответит?! – мне, в отличие от неё, почему‑то чисто инстинктивно неприятно оставаться в этом городе дольше положенного. – Он тебе скажет так: твой кровник – это только твой кровник! Делай, что хочешь! Просто пашто таких‑то хель рассчитывают в будущем и на твою поддержку, случись у них со своими врагами замятня… всё очень просто.

– Вот пусть Актар сам придёт, и сам мне это скажет. – Мягко отклоняет все мои попытки давления Алтынай. – А этих три минуты распластать, пф‑ф… Главное – союзник не должен заподозрить даже тени неуважения или пренебрежения. В свете происходящего, мне кажется, на пашто нам придётся рассчитывать в гораздо бо льшей степени, чем на моих «земляков».

– А ты уже решила, что с этими сделаешь? – уточняю на всякий случай.

– Решила. Вот на эту тему как раз и хочу посоветоваться с Актаром, – встряхивает волосами в воздухе она и разворачивается, чтоб бороздить фонтан ногами снова, на этот раз поперёк.

_________

Актар появляется только через пару часов, которые он был занят «раздачей слонов» местным стражникам‑пашто.

Понятно, что, выйдя из строя сразу перед стрельбой всадников, местные пуштуны очень чётко обозначили свою позицию по отношению и к местной власти, и к своим офицерам‑туркан.

Стража Города, конечно, не армия; за это казнить не будут (тем более что формально имел место мятеж против Султана – именно такая версия, с изрядным количеством допущений, по городу и гуляет, будучи запущенной всё теми же пашто).

Но и жить им в этом городе могут спокойно не дать. Особенно после уходя отсюда Алтынай.

– Я закончил, – Актар тяжело усаживается на каменный бортик фонтана. – Не нашли… кто‑то ловко умеет прятаться.

– Ты о судье или…? – Алтынай заинтересованно отрывается от созерцания водной глади, намекая на того «марафонца», которого мы уже раз не догнали по пути сюда.

– А об обоих сразу. – Актар дышит тяжело; видно, годы всё же берут своё. – Мы сделаем всё, что надо, но я сейчас не понимаю, с чего надо начинать их разыскивать.

– А ты? – Алтынай требовательно смотрит на меня.

– Вообще‑то, у тебя появляется одна очень плохая привычка. В каждом сложном случае рассчитывать на кого‑то, помимо себя, – ворчу. – А надеяться в жизни можно только на себя! Рассчитывать на кого‑то – грубая ошибка…

– Мудрые слова, – серьёзно кивает Актар. – Но это и правда, и неправда одновременно. Во‑первых, она женщина. Которой, по всем и любым законам, допустимо надеяться ещё и на своего мужчину, либо на отца, либо на брата.

– Вот когда заведёт себе этого самого мужчину – пусть надеется! – начинаю закипать.

Актар, из каких‑то там своих «лучших» побуждений, сейчас срывает мне весь воспитательный эффект.

С моей точки зрения, Алтынай в этом «турне» сделала сразу несколько ошибок, от которых лично я её предостерегал.

Когда‑то, ещё в бытность пацаном т а м, я не особо слушал родителей. Причём досадовал в основном отец:

– Порвал новые брюки? А ведь я говори‑и‑и‑ил, не на‑а‑адо кататься на той горке в новой одежде…

– Подрался с цыганами? А я предлага‑а‑а‑ал, учи их язык! Ты в той компании не будешь своим, пока не понимаешь всего, о чём идёт разговор…

– Разбил новую игрушку? А ведь я предупрежда‑а‑ал, она тяжёлая; не надо ею играть над камнями…

В какие бы неприятные ситуации по детству я ни попадал, отец всегда оказывался прав в том плане, что он меня предостерегал. Аккурат от того, во что я в итоге вляпался.

Сейчас, конечно, об этом смешно говорить. Но тогда я его слов «…а ведь я предупрежда‑а‑а‑л!..» боялся больше, чем всего остального мира вместе взятого.

Каюсь сам перед собой. В те годы, по недомыслию, у меня возникали желания не раз и не два: взять большую сковородку с кухни, что на длинной ручке… размахнуться – и… Прости, батя.

Причём в детстве, представляя себе эту сцену в ярких красках, я почему‑то видел его в роли героя мультфильма: вылетающего спиной вперёд; через разбивающееся мелкими осколками окно; так, чтоб только пятки в окне сверкнули.

Сегодня мне очень стыдно за те свои мысли. А отца я потом много раз с благодарностью вспоминал уже в других ситуациях, в других странах и по другим поводам… Гораздо более серьёзным, чем порванные на горке штаны.

Смешно, но не обзаведясь своими детьми ни там, ни тут (если не считать погибших детей Атени), я сейчас буду выступать в роли своего бати.

– Актар, извини, если скажу грубость. Ты сейчас учишь её тому, что ей может сослужить очень плохую службу. – Выныриваю из некстати нахлынувших воспоминаний. – Ей несказанно везёт. Все последние месяцы – несказанно везёт, начиная от того момента, как мы первый раз встретились.

Деликатно не напоминаю, чьи соплеменники стали тому причиной .

– А ты ей в голове закрепляешь ту мысль, что на везении можно строить какие‑то расчёты, – продолжаю такую очевидную (с моей точки зрения) мысль.

– Ну да, – недоумённо поднимает на меня глаза пуштун. – На всё Воля Аллаха, и ничто да не случится без Воли Его, нет?

– Гхм… – сходу не нахожусь, что ответить. – Давай ты сейчас просто помолчишь?! – крайне невежливо прошу того, кто раза в два старше этого тела.

Актар в ответ беспардонно ржёт, а Алтынай выбирается наконец из фонтана.

– Ты бываешь невообразимо глуп там, где можешь себе это позволить, – говорит она мне свой очередной ребус, успокаивающе похлопывая напрягшегося Актара по спине. – Поверь, я смогу найти в жизни того, на кого смогу надеяться помимо себя. И да, помощь Аллаха тоже никто не отменял.

– Ну, знаете… на это даже не знаю, что вам сказать, – снова сдерживаюсь, на сей раз – чтоб не плюнуть прямо в фонтан. – По судье всё просто. Первое. Собрать совет старейшин, либо суд из троих знающих и уважаемых людей. Желательно из пашто. Поручить им проверку его дел за последний год, они в здании суда. Всё, что они нароют – его обвинение. Это формальный повод сделать с ним всё, что хотите.

– А найти его при этом как? – смеётся Актар.

– А это ещё проще. Объявите награду за его голову, чтоб не гоняться за ним сотню лет. Награду надо объявлять исключительно через Актара. Через него же нужно оставить у уважаемых людей этого города аванс – половину суммы награды.

– Не спорю, но пока не понимаю всего полностью, – хмурится Актар. – Зачем?

– Во‑первых, этот добровольный охотник может быть ранен. Во‑вторых, ему для погони либо поимки может потребоваться снаряжение либо помощь, в том числе в преследовании по чужой стране, если судья рванёт, например, в Иран…

Делаю паузу, давая Актару время на осмысление (Алтынай, судя по загоревшимся глазам, всё поняла сразу).

– Ещё одно. Более всего, в этом случае стоит надеяться из всех общин именно на пашто, согласен? – жду подтверждающего кивка

– Да, – автоматически соглашается Актар. – Дари и туркан этого  могут просто не сделать либо не взяться…

– А у вас, – имею ввиду народ Актара, – новости разносятся быстро. Вот твои деньги, оставленные авансом, очень помогут принять решение тем из небогатых пашто, которые согласны взяться за эту работу, но не имеют возможности приобрести всё необходимое.

– Можно так выдать авансы даже нескольким группам, – подаёт предложение самой себе Алтынай. – Я за эту тварь денег не пожалею…

– Чем больше авансов ты оставишь, тем быстрее этого судью тебе приволокут, – смеюсь, ничуть не сомневаясь в розыскных талантах пуштунов в своих собственных горах.

– Интересно, а куда делся тот, с которого все началось? – роняет Актар в полной тишине через минуту. – Он вообще в суматохе куда‑то из Дворца, исчез как в воздухе растворился.

– На этот вопрос я тебе легко отвечу, – не удерживаюсь от ребячества потянуть интригу подольше.

Я уже успел обдумать все детали, плюс расспросить кое‑кого из стражников‑пашто (собирающихся, после случившегося, сменить место жительства на провинцию Алтынай).

– Ну говори, не тяни, – рассерженно сопит Актар, явно порываясь бежать и ловить сразу после моих слов.

– Идёт сейчас с караваном через горный проход в Бамиан, в обратную сторону. Под личиной… ммм… говорящего на дари или на forsii tojiki . Причём скорее второе, чем первое. – Видимо, Алтынай заразила меня каким‑то своим детством, потому что пару секунд я с удовольствием наблюдаю их с Актаром удивлённые лица.

– Как?! Почему?! – мало не берёт меня за грудки Актар.

– А ты сам подумай. Какие у него есть возможности ВООБЩЕ?

Актар уже знает, как я мыслю, потому схватывает витающую в воздухе мысль быстро:

– Остаться в городе. Двинуться в Столицу, как, видимо, и собирался. Или, как ты сейчас говоришь, вернуться в Бамиан. Но третье я сказал только потому, что ты мне об этом сказал. Сам бы я так не подумал.

– На то и расчёт у таких  людей всегда, в таких вот ситуациях. Давай по порядку. Если он останется в городе, у него есть шанс от вас спрятаться так, чтоб его не нашли?

– Нет, – твёрдо исключает самую первую возможность Актар. – Найдём в течение одного дня, до захода солнца. Может, даже быстрее.

– Он это понимает?

– Наверняка. Судя по всему, человек неглупый. – Снова кивает пуштун.

– Значит, этот вариант отбрасываем. Нас он воспринимает более чем всерьёз, особенно после того переполоха, который мы в городе подняли, – тру затылок. – Второй путь. Допустим, он рванул, как собирался, в сторону столицы. Алтынай за ним вышлет погоню, которую сама и возглавит. Причём, с учётом опыта в этом городе, её туркан сначала будут стрелять или колоть клинком всё подозрительное, а уже потом разбираться – тот или не тот… У него есть шанс, что он за сотню конных переходов, да до Столицы, уйдёт от конных туркан? Идущих по его следу?

– Нет, – твёрдо врезается Алтынай. – Он не дурак. Уйти нашими степями, ещё и от нас же… когда я его ищу… Этого просто не может быть.

– Добавьте ещё вот что. Наших почти двух сотен хватит, чтоб закрыть все  дороги?

– Да. – Актар и Алтынай кивают синхронно.

– Актар, пуштуны помогут ей в поимке? Будут участвовать в ловле?

– Да.

– А от совместных сил, пашто и туркан, вообще кто‑то может сбежать на этой  земле?

– Нет, – задумчиво закусывает губу Актар. – Мы же просто обратимся ко всем подряд за помощью, и получим её. И перекроем даже Пяндж, если понадобится, и если он ухитрится до него добраться. А на той стороне есть наши должники из этих самых forsii tojiki . Они будут отрабатывать свои долги местным дари , которые должны нам… в общем, его будут гнать, как бешеного шакала, – завершает круг логических построений Актар.

– Ну и напоследок. Что ему остаётся, если в Столицу он двигаться не может, тут остаться тоже не может, и сидеть на месте ему нельзя? – смеюсь.

– И правда, только Бамиан, – Алтынай и Актар задумчиво глядят друг на друга. – И там сидеть тихо, пока не уляжется.

– А почему ты решил, что forsii tojiki ?! – запоздало вскидывается Алтынай.

– Или дари, – придирчиво поправляю её. – Хотя это и одно и то же…. Тут тоже просто. Спроси вон Актара, пуштуном после всего кто‑то сможет полноценно прикинуться?

– Даже до этого всего не смог бы, – моментально отмахивается Актар. – А теперь‑то и подавно… Ну, вернее, ненадолго может сказаться из какого‑то дальнего нездешнего хеля, но сразу же привлечёт внимание. Так что – нет.

– А кем‑то из туркан?

– Не сейчас, – не вдаётся в подробности, улыбаясь, Алтынай. – То есть, конечно, тоже возможно, но это, как ты говоришь, не лучшее решение в данных обстоятельствах. Между нами сейчас вполне возможны свои трения, на нового человека будут искоса смотреть с обеих сторон…

– Ну и что тогда остаётся? Держите в голове, ему нужно выполнять сразу несколько условий. С одной стороны, не привлекать внимания, и чтоб такой народ тут имелся в наличии. С другой стороны, этот народ должен быть достаточно далеко отсюда, чтобы он случайно и некстати не встретил "земляков"…

_________

– Я решила не лишать тебя жизни. – Алтынай не любит быть слишком серьёзной при Атарбае, но сейчас того требуют независящие от неё обстоятельства. – Но и оставить без наказания тебя тоже будет неправильным. Ты просто не должен иметь возможности поступать с кем‑либо ещё так, как ты привык. С одной стороны, ты просто тварь. Недостойная жить под солнцем.

Юсуф, не имеет возможности чего‑либо возразить (рот заткнут кляпом, руки связаны). Головы полусотников городской стражи насажены на колья и «украшают» Большую Площадь, поскольку эти самые колья без затей воткнуты в ближайшую клумбу.

– С другой стороны, во всём, что не касается твоих женщин, ты имеешь славу чуть не отца города. – Продолжает девчонка, не обращая внимания на отчаянные попытки Юсуфа освободиться.

– Эй, погоди, – хмурится лысый сотник, стоящий рядом. – Ты что, вот так его просто отпустишь?! Ты же не собираешься…

– Не просто так, – неожиданно заливисто смеётся девка, отворачиваясь от Юсуфа и глядя на верзилу. – После одной небольшой операции. Которая лишит его впредь самой возможности обижать женщин так, как он привык это делать. – Затем она поворачивается к Наместнику и припечатывает. – Смотри. Султану ты нужен, как управляющий. С этой стороны, к тебе претензий нет. Мне ты не нужен под этим небом, как дееспособный мужчина. У меня только эта претензия. Как надлежит поступить? – Девка переводит взгляд по очереди с верзилы‑сотника на Юсуфа. – Надо разделить эти твои две ипостаси. Заодно греха убийства на душу не возьму. Если ты после этого сам решишь свести счёты с жизнью – ну, это будет только твоё решение, которое целиком ляжет на твою совесть. Аллах завещал стойко сносить все тяготы, если что…

– Ты собираешься его… ему отрезать… – доходит до сотника, который, чуть не подпрыгнув от удивления, что‑то вопросительно шепчет девке на ухо.

– Ну да, – простенько кивает та. – Хорошее же решение! Я решила эту задачу?

– Даже не знаю, что и сказать, – озадаченно выдвигает вперёд нижнюю челюсть детина. – Необычно. Очень необычно.

– Ты сам говорил, в исключительных ситуациях обычные способы могут не работать. – Девка зачем‑то вплотную придвигается к здоровяку и прихватывает его под локоть, ничуть не заботясь приличиями посреди города.

– Кровь ему останавливать не буду! – слегка отшатывается здоровяк. – И вообще, никак ни участвовать, ни помогать не буду!

– А что там помогать?! – искренне удивляется девчонка. – Мы что, баранов редко кастрируем, что ли?! Там десять минут всех дел‑то… Вон сто человек сзади, и без тебя всё сделают, – она снисходительно улыбается, хлопая лысого по плечу.

А Юсуф, всё ещё не веря в происходящее, тщетно выгибается мостом, пытаясь хоть ненадолго отсрочить ужасное, либо выплюнуть кляп, либо разорвать путы.