355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Семён Афанасьев » Не та профессия. Тетрология (СИ) » Текст книги (страница 45)
Не та профессия. Тетрология (СИ)
  • Текст добавлен: 2 декабря 2020, 14:30

Текст книги "Не та профессия. Тетрология (СИ)"


Автор книги: Семён Афанасьев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 79 страниц)

Не та профессия 2

Глава 1



«Дорогой родственник!

Пишу тебе с борта корабля «SOLDAAT», следующего во исполнение вашего заказа в порт Hazira, что в Северном Хинде.

Ты просил привезти всё в другой порт, в Chennai; но, по‑моему, ты очень погорячился: это восточное, а не западное побережье Хинда (ещё и много южнее), и для прибытия в Chennai нам бы пришлось огибать по дуге весь Хинд, обплывая его с юга! В это неспокойное, с точки зрения сезонных штормов, время. Говорят, в Хиндском море сейчас лучше плавать поменьше…

Кстати, матросы меня постоянно ругают, когда я говорю, что мы «плывём»))) Но я уже слишком стар, чтоб переучиваться и искусственно коверкать язык. Да и ходить по воде, как по мне, могла только одна личность за всю человеческую историю, существование которой, кроме мифологии, ничем пока не доказано… А к мифам лично я отношусь весьма скептически.

Корабли же, с моей точки зрения, должны «плавать». Ходить, ввиду отсутствия у них ног, им не дано))).

Hazira, как по мне, находится гораздо удобнее для доставки твоего заказа: а именно, на территории Хиндских земель Gujarat. На севере эти земли граничат с независимыми кочевыми территориями, населёнными племенами Balochi, которые, в свою очередь, насколько я понимаю, состоят в отдалённом родстве с народами вашей провинции?

Извини меня за одностороннее изменение маршрута, но тому были свои причины. Мне уже немало лет и нужно поторапливаться, если я хочу увидеть этот мир своими глазами.

Земли Gujarat, как и примыкающие к ним с севера земли народов Balochi (и прочих родственных им народов), я хотел повидать давно. Повторюсь, в моём возрасте грех не воспользоваться такими возможностями. К тому же, Поставщик запрошенного тобой груза тоже хотел посмотреть на те края.

Пожалуйста, подтверди в течение трёх дней нашу с тобой встречу в порту Hazira. Плыть нам ещё долго, но выбор дальнейшего курса корабля вскоре будет очень зависеть от этого твоего подтверждения.

Твой дядя Вальтер».

_________

«Дорогой дядя Вальтер,

Рад весточке от тебя! Заказанный груз ждём с нетерпением. Пока, большой потребности в нём нет, но есть мнение, что вскорости она (потребность) может очень обостриться. К тому же, как по мне, чтоб обучить местного официанта хоть сколь‑нибудь приемлемо управляться с нашим подносом, одного энтузиазма мало. Как говорит мой младший мелкий братец, нужны ещё время и усилия. А стало быть, с началом обучения лучше не затягивать.

Я очень огорчён сменой порта с Chennai  на Hazira. Принимавший решение и прав, и не прав одновременно. С одной стороны, Hazira действительно находится гораздо ближе Chennai к нам. Если смотреть по карте. И, действительно, теоретически дорога оттуда к нам лежит через земли Balochi.

Но вы, глядя на карту, не учитываете некоторый важных моментов, как по мне.

Во‑первых, рельеф местности. Если вы используете карты‑очертания прибрежной линии, то там наверняка не размечен рельеф тех земель, что отстоят от побережья хотя б на полсотни миль. Вот я тебе скажу, что переход из Хиндского Гуджарата в Белуджистан – тот ещё аттракцион.

Во‑вторых, в отличие от Chennai, Hazira отчасти управляется фискалами Султаната, пусть и бывшими. Да, время беспрекословного подчинения Северного Хинда в адрес Султана давно позади, но история вещь такая… Сами хиндцы, сугубо с моей точки зрения, не бойцы. Ни по характеру отдельных личностей, ни по психологии всего их народа (без сомнения достойного во многих других, не связанных с военной, сферах).

Даже имея формальную независимость от Султаната и, теоретически, полное самоуправление, они (опять же исключительно с моей личной точки зрения) до конца не избавились от влияния бывших наместников Султана туркан ни в самом Hazira, ни вообще в Гуджарате.

Я, пожалуй, соглашусь, что историческая оккупация Севера Хинда турканами в глубоком прошлом. Но лично у меня нет ни малейшего сомнения в том, что практическое влияние оседлых туркан на жизнь Гуджарата нельзя преуменьшать: всё‑таки, очень многие посты по инерции отданы на откуп турканам. В том числе, портовая таможня, службы охраны города, кое‑что в войсках и так далее.

По инерции, туркане Гуджарата, не смотря на место проживания, в душе сохраняют очень плотную связь с Метрополией. Хуже всего то, что связь эта никак не формализована, и происходит исключительно лишь по велению сердца. А стало быть, отследить её невозможно.

Соответственно, ни проконтролирована, ни учтена в наших планах, ни спрогнозирована она быть не может)))

Дорогой дядюшка Вальтер,

Я очень уважительно отношусь к Отправителю груза, который ты везёшь мне. Но он, к сожалению, подобно многим большим людям из его окружения, глядя на карту, видит только контуры и очертания.

И совсем не владеет тем, что торговые люди (да и ты тоже) называете «обстановкой на местах».

Суммируя.

В случае прибытия предназначенного мне груза (и людей, да?!..) через Chennai, я точно знаю, сколько дней займёт портовая регистрация с оформлением всех бумаг; разгрузка перегрузка на берег; формирование обратного каравана и, наконец, путь сюда.

Я согласен, что это будет значительно больше месяца.

В случае же твоего сценария, при нашей встрече в Гуджарате (не важно, будет ли это Hazira или иной порт; или вообще открытое побережье на самом севере Гудлжарата), сам Аллах не скажет, сколько займут портовая регистрация, бумаги (!), перегрузка на берег без помех (!!!), как явных, так и скрытых…

Не говоря уже о движении самого каравана по землям Гуджарата. Формально, независимым; по факту же, на уровне местных администраций, весьма лояльных к Метрополии туркан и (как мне кажется) во всём ей подчиняющихся.

Твой А.

PS не то чтоб я имел что‑то против Его Величества Султана! Но чиновники его, увы, далеко не столь благородны, как он сам, и, помимо службы, немало радеют о своём кармане. В результате, обдирая всё, что можно, как липку (да‑да, это нисколько не преувеличение), они вынуждены в особо «показательных случаях» демонстративно карать тех, кто попадётся под руку. В частности, безвестных и простых людей типа меня. Особенно с грузом, который им, по каким‑то причинам, может приглянуться. Как мои подносы…»

_________

«Дорогой родственник!

Я довёл содержание твоего послания до Отправителя груза.

К сожалению, с борта корабля мои возможности повлиять на ситуацию крайне ограничены. Твоя, без сомнения разумная, точка зрения понимания «сам знаешь у кого» не нашла.

Груз прибудет в Гуджарат, это не обсуждается. Я следую вместе с заказанным тобой грузом.

У Отправителя на то есть свои резоны, которые излагать здесь будет слишком долго и хлопотно. С твоего разрешения, обскажу всё при личной встрече.

Дядя Вальтер».

_________

– Написали что‑то не то? – веселится Алтынай, глядя на мои мучения со связным амулетом Иосифа. – Так смешно сердишься.

– С чего взяла, что написали что‑то не то? – спрашиваю хмуро, не отвлекаясь от раскодирования пришедшего текста. – Я же могу злиться и из‑за старого амулета? Который барахлит и делает чтение большого объёма текста пыткой и му кой.

– Не‑а, – встряхивает волосами в воздухе Алтынай, опираясь на меня сзади и хлопая ладонями мне по груди. – Если б тебя раздражал амулет, ты б злился не так.

– А как бы я злился? – мне очень не нравится пришедшее сообщение, потому перечитываю всё ещё раз, тщательно перепроверяя при этом, не напутал ли я чего.

К сожалению, Вальтер использует обычную систему записи, принятую в погранвойсках Империи, потому ошибки нет.

– Беззлобно бы злился, – смеётся Алтынай. – Ты излучаешь совсем разные волны, если злишься беззлобно в адрес событий – и когда злишься адресно, на какого‑то определённого человека либо группу людей. И я вполне отличаю первое от второго.

– Права. – Отвечаю через минуту. – Человек, от которого многое зависит, принял решение беззаботно. Не вникая в детали и тонкости того, что происходит у нас и на местах. Из‑за этого могут возникнуть осложнения.

– Расскажешь, в чём дело? – тактично интересуется Алтынай, отходя от меня и падая спиной на кровать в углу кабинета.

Иосиф переоборудовал свой дом по подобию «городского парламента», и теперь он один (с разрешения Городского Совета, впрочем) занимает целый квартал.

А здания, которые ему быстро возвели в его квартале местные каменщики, менее трёх этажей не имеют.

Так‑то, всем понятно: постоянно растущая инфраструктура города требует усложнения, в том числе, системы управления. В «квартале Иосифа» заседают и гильдии ремесленников, и гильдии купцов (по видам специализации), и сам Совет Города.

Нам с Алтынай отвели и отдельное здание (Иосиф сказал мне не мелочиться, поскольку от будущего Орды своё личное будущее не отделяет; и на дочери Хана Орды экономить считает неуместным).

Помимо отдельного здания для Алтынай, сама Орда (как часть Города), имеет собственный административный этаж в общем блоке, где периодически появляются представители Орды для взаимодействия (по мере необходимости).

Интересная деталь. Поначалу, на «административном этаже Орды», в полном соответствии с местными обычаями, заседали только мужчины. Но привыкшим к свободе степнякам и воздух города нравится не сильно, и от скучного и однообразного (по их мнению) нахождения внутри городских стен они старались отвертеться при любой возможности.

На каком‑то этапе, вместо мужчин от Орды стали приходить женщины. Одетые гораздо свободнее, чем предписано местными правилами, наши бабки (а сюда в первую очередь шли именно женщины в возрасте) не то чтоб устроили революцию в массовом сознании.

Но старики в основной своей массе (я это давно замечал) гораздо мудрее молодёжи. Те же пашто, чтоб не оставаться наедине с чужими женщинами (пусть даже преклонного возраста), стали брать с собой своих.

Как итог, сейчас в половине комнат «нашего» админ этажа заседают апайки. Дверей в помещениях нет, всё на виду и «прозрачно», но интересен сам факт: некоторые бытовые вопросы, типа отведения сточных вод с городской бойни и организация общей канализации в районе Рынка, администрируются женщинами. Пусть наших бабок всего трое‑пятеро, но, во‑первых, к ним на «пообщаться» ходят их товарки из дари и пашто (уж не знаю, как там они понимают друг друга). Во‑вторых, отданные нашими дамами распоряжения, как ни смешно, для городских служб типа ассенизаторов имеют значение приказа.

Понятно, что лично для меня в этом нет ничего нового, но всё равно интересно наблюдать ломку стереотипов общества в первом лице.




Глава 2


– Да не секрет, в общем, – я закончил сверять текст. Увы, всё так и есть, как прочиталось в первый раз. – Помнишь, я говорил, что нам надо будет проехаться в Хинд? Забрать кое‑что из мощного современного оружия плюс, если получится, нам должны прислать ещё и здоровых мужчин в помощь?

– Помню, – сразу становится серьёзной Алтынай. – Не хотела напоминать. Чтоб не ставить тебя в неловкое положение, если там  что‑то изменилось.

– Ну вот, есть ответ от них… Ничего не изменилось, но они прибудут не в Мадрас, а в Гуджарат.

– И какая разница? – беззаботно отмахивается Алтынай. – Главное, что привезут… Чего злишься?

– Надо кое‑кому по жопе надавать, за небрежение науками старших… – бормочу. – Карту открой.

В наследство из Канцелярии Наместника нам достался (в обмен на неприкосновенность), помимо прочего, очень неплохой набор «реальных» карт региона. Сделанных пусть и по допотопной технологии, но на три головы превосходящих остальную подобную продукцию в Провинции, включая пергаменты Орды.

– Какую из них? – покладисто уточняет Алтынай, дисциплинировано бу хая себе на колени толстую папку из кожи.

– Которая с дорогами и посёлками. Там будет не один лист, поскольку расстояние большое.

– Есть. – Алтынай быстро отслюнявливает пальцем нужные листы и начинает их раскладывать прямо на полу.

– Вот теперь ты мне скажи, как Водительница Орды… Лично для нас с тобой, какая разница в маршрутах из Chennai и из Gujarat? – сам‑то я знаю ответ, но именно он мне и не нравится. – Когда будем везти груз из порта сюда?

– А я ведь никогда не бывала там, – бормочет Алтынай, совмещая отдельные листки и водя пальцем по их стыкам. – В расстоянии выигрываем как бы не месяц пути… м‑м‑м… если слушать твоих товарищей… А что тебе не нравится‑то?! – искренне удивляется она, поднимая глаза от карт через какое‑то время. – Твои друзья действительно советуют тебе нормальный вариант! А то, что хотел ты, вообще идёт по джунглям и по сплошным «белым пятнам» на нашей карте. Нет, так‑то я не сомневаюсь, что мы пройдём… наверное… – на самом деле, она с большим сомнением смотрит то на разложенные по полу листы, то на меня. – Но с какой целью ты накручиваешь пару сотен лишних переходов, удлиняя дорогу на месяцы?! Когда собираешься получать груз через Мадрас?

– Вот жаль, что у вас политических карт нет, – сетую. – И на твоих картах не видно, какой народ где живёт, какой наместник где правит и какая обстановка в каком порту.

– А ты что, это всё знаешь, что ли? – хмыкает Алтынай, отправляя карты обратно в папку и забрасывая её на стол.

– А я общаюсь с Иосифом. И ничего не скажу о Мадрасе, врать не буду… о нём информации ноль. Но я точно знаю, чего в Мадрасе нет , а в Гуджарате – есть .

Алтынай вопросительно поднимает бровь, и я делюсь своими опасениями:

– В Гуджарате наверняка есть остатки администрации Султана, ещё со старых времён. Оседлых туркан, которые, формально, сейчас к Метрополии не относятся никак, но фактически могут… много чего могут. Работая на нынешний независимый Гуджарат, они вполне могут поддерживать связь и с Султанатом. Выполняя команды, в том числе, из Метрополии.

– И‑и‑и?.. – Алтынай чуть насмешливо смотрит на меня.

– Ты, что, не понимаешь? – удивлённо спрашиваю в ответ.

– Местами, – деликатно улыбается она, не отводя взгляда. – Пока не понимаю, чего именно ты боишься.

– Оружие мы берём, чтоб здесь защищать свою точку зрения, расходящуюся с таковой у Дворца Султана, – вздохнув, начинаю перечислять свои опасения, прямо называя все вещи своими именами. – Потенциально, в Метрополии могут узнать, что мы пытаемся усилиться, это раз. Второе. Могут помешать как при разгрузке, так и при транспортировке. Третье. Я не знаю степень влияния Султана там , но меня учили: всё, что может быть истолковано, как угроза…

– … является угрозой до тех пор, пока не доказано обратное, – перебивая меня, заканчивает мысль Алтынай, закатывая глаза. – Вот ты зануда… Но сейчас именно тот случай, когда твои друзья, как и ты, не зная обстановки, полностью правы. А ты не прав. – Она безмятежно улыбается. – Мне кажется, ты не до конца разобрался в родне, я сейчас о тюрках.

– Вообще не разбирался, – аккуратно обозначаю, теперь уже вопросительно глядя на неё. – Просвети?!

– Во‑первых, ты путаешь два Султаната. Разнесённые как во времени, так и на сотни переходов расстояния.

Алтынай приподнимается с лежака, заново извлекает пачку карт из папки на столе и начинает выкладывать из отдельных листков «сложный пасьянс» (в котором я через какое‑то время начинаю узнавать очертания региона).

– Вот смотри… – она тычет пальцем в точку на крайнем левом листе. – Это твой Ахмадабад, которого ты так опасаешься. Вот – порты и побережье Гуджарата, куда тебя приглашают твои друзья. Во‑о‑от маршрут от нас туда, – её ноготь отчёркивает ещё одну линию. – Какой народ живёт по пути?

– Да хрен его знает! – в сердцах говорю, что думаю. – Понятия не имею!

– А между тем, это Белуджистан, – задумчиво роняет Алтынай, заставляя меня икнуть и снова фокусируясь взглядом на карте. – Вот именно сейчас до самого Гуджарата, если от нас, почти весь путь идёт через Белуджистан. И ещё один момент… Какой султанат изначально был в Ахмадабаде? – Она насмешливо смотрит на меня.

– Э‑э‑э… М‑м‑м… Не в курсе, – признаюсь честно и растерянно, искренне удивляясь глубине её познаний.

История этого мира порой очень сильно расходится с тем, а я и там не знал ничего толком о Севере Индии, поскольку никогда южнее Пакистана не бывал .

– Ямин ад‑Даула ва Амин ал‑Милла ва Низам‑ад‑Дин ва Насир ал‑Хакк Абу‑л‑Касим Махмуд ибн Сёбук‑тегин, – смеётся Алтынай, абсолютно спокойно выговаривая напамять незнакомое мне имя. – Ну, Махмуд Газневи, если короче.

– О, это имя я знаю! – радуюсь совпадению двух историй, тщетно пытаясь припомнить, что именно за этим именем стоит.

– Вот он основал Султанат в сегодняшнем Гуджарате. А ты опасаешься туркан в бывшем Делийском Султанате, который создал К Т О ? – откровенно веселится Алтынай, отчёркивая ногтем совсем другой район карты (вообще на другом листе).

– Хромой Тимур же? – бухаю наугад, хотя там  это был точно не он.

– Не‑е‑ет, – чуть досадливо качает головой она. – Не он, хотя близко… Его пра‑правнук, сын Миран‑шаха. Скажем, тоже родом из Самарканда. Но это не главное…

– Да чтоб я так Миран‑шаха знал… – бормочу. – Впервые слышу… А что важно? – ухватываюсь за её последние слова.

– А важен язык, – снова улыбается Алтынай. – На каком языке велось делопроизводство в Делийском Султанате? Соответственно, потомков кого именно  ты так опасаешься? И боишься, что они могут помешать от имени Метрополии?

В ответ только и могу что широко раскрыть глаза и лязгнуть зубами.

– Я уже поняла, что в родне ты не силён… Сhigʽatoy tili , он же Сhigʽatoy Turkī , – продолжает веселиться Алтынай.

– Что за зверь? – вовсе не притворяюсь, поскольку настолько глубоко в местный фундаментал мои поверхностные прикладные знания даже там  не заходили.

– А вот мы сейчас с тобой на нём говорим, – Алтынай чуть меняет фонетику и грамматику, переходя на какой‑то очень близкий диалект, который, что называется, «можно пощупать руками». – Вот это он и есть, во всей своей красе.

– О, родня?! – в очередной раз за сегодня, неподдельно удивляюсь. – Я всё понимаю, что ты говоришь! Произношение чуть смешное, но грамматически…

У меня вертится на языке слово «фонетика», но сейчас оно однозначно понято не будет.

– Родня, – смеётся она, кивая. – Причём достаточно близкая. Гораздо ближе к нам, чем к сегодняшнему двору Султана. Я, конечно, не уверена, что именно мне прямо розовыми лепестками бы путь усыпали, но уж всяко попытались бы договориться перед тем, как что‑то сообщать в Метрополию. Обо мне и моих людях.

Алтынай откладывает в сторону один лист карты и подвигает ко мне второй:

– А вот это Гуджарат.

– Вотчина, как ты говоришь, Махмуда Газневи? – напрягаю память. – Бывшая… Кстати, а он что, не фарси разве был? Я почему‑то думал, что он не наш, а из фарси. В крайнем разе, forsii tojikī  …

– С ума сошёл? – возмущённо подпрыгивает на месте Алтынай. – Никому и никогда этого больше не говори! Это старший сын Себук‑Тегина! Да, они происходят из той знати, если совсем точно – из гвардейцев‑гулямов, служивших при дворе Somoniyon . И да, сами Саманиды были из фарси, и столица их государства тогда была в Бухаре… НО! – меня хлопают ладонью по лбу, – сам Себук‑Тегин, как и правящая верхушка Газни того времени, из туркан!..

Следующие полчаса Алтынай ожесточённо рисует целые многометровые схемы на доске, поясняя мне детали обеих тюркских династий. Завоевавших и тут , и там север Индии.

Из вежливости не перебиваю, но нити родственных связей теряю примерно после третьего «подхода» к доске, поскольку места на доске не хватает и Алтынай, заполнив всё пространство фигурами и пометками, стирает написанное и начинает писать по новой.

– Понял теперь? – по инерции чуть взвинчено спрашивает она примерно через тридцать минут.

– Запомнил не всё. Но основную мысль уловил, – задумчиво чешу затылок. – Получается, лично с тобой мне ни в Делийском Султанате можно ничего не опасаться. Ни на территории Гуджарата.

– Делийского Султаната нет! – Алтынай снова хлопает меня раскрытой ладонью по лбу. – Но да, на его нынешней  территории, вместе со мной, лично ты, со стороны Метрополии, – поднятый вверх палец, – можешь ничего не опасаться. А что до сегодняшнего  Гуджарата, ты очень преувеличиваешь остатки бывшего влияния туркан там. Поверь, даже если кто из наших и сохранился, они там от местных уже ничем не отличаются. Уж больно давно всё это было…

– А откуда ты про белуджей столько знаешь? – ей удалось меня зацепить, и я теперь сам колдую над картой. – И откуда знаешь, что вот это вот всё – Белуджистан, до самого Гуджарата?

– А рыбу я на рынке кому продаю? – снисходительно хлопает меня по плечу Алтынай.

– Старшине Мясного Ряда, – размышляю вслух. – А он из белуджей! – доходит до меня с некоторым запозданием.

– Ну да. И надо же о чём‑то общаться за чашкой чая, не только же о делах. Вежливость есть вежливость.

– Слушай, как кстати, – чувствую, что казавшаяся безнадёжной час назад затея обретает совсем другие контуры. – Может, с ним можно будет как‑то договориться о сопровождении по тем землям?..

– Банальная плата за один дневной переход с каравана, – отмахивается Алтынай. – Он уже рассказывал. Ни о чём заранее договариваться не надо, но если хочешь, можем подстраховаться.

– Пожалуй, хочу… Слушай, а там в Гуджарате сунниты или шииты? Или вообще суфии? – после определённого усилия, что‑то всё же припомнить могу.

– Договаривай, что хотел, – улыбаясь, кивает Алтынай, явно видя мою неуверенность.

– Да я чего‑то поймал себя на том, что совсем не помню: в каком отношении практики суфизма с нашим ханафитским мазхабом?

– «Нашим» ? – громко смеётся Алтынай, указывая пальцем в одном очень деликатном направлении. – Ну‑ну…

– Ты поняла, о чём я… – мне несколько неловко, но тему всё равно необходимо для себя прояснить. Хотя бы и с целью понимания обстановки.

– Почти все суннитские тарикаты – либо шафииты, либо ханафиты. Вне мазхабов их не существует. Только шиитские тарикаты вне мазхабов. – Просвещает меня Алтынай. – Так что, можешь не переживать. «Наши», – она смешком выделяет последнее слово.

_________

Примечание 1.

Даже не знаю, как короче пояснить… Мазхаб в Исламе – аналог нашей автокефальной церкви. Вот как Армянская Автокефальная Церковь. Или РПЦ. Или Эфиопская (Абиссинская) Православная Церковь. И т. д.

Аналогией в Исламе являются мазхабы (с той поправкой, что Ислам регулировал ещё и социальную и политическую сферу в обществе).

Примечание 2.

Тарика́т (араб. طريقة‎ – дорога, путь‎), или сулюк – метод духовного возвышения и мистического познания Истины (хакк). Слово «тарика» в значении «путь» употребляется в Коране. Тарикату следуют многочисленные суфийские ордены, достаточно сильно влияющие на общественную жизнь мусульманского мира.

_________

– Слушай, теперь уже просто интересно, – устраиваюсь над картами поудобнее. – А Делийский Султанат были тоже наши ? Ханафиты? Если он потомком Хромого Тимура основан?

– По той части я не знаю, – чуть хмурится, что‑то соображая, Алтынай. – Но там такой бардак, что всё, что угодно, может быть. Официально – да, ханафиты. Но в реальности, в Хинде всегда был компот из разных мазхабов, местных языческих верований и традиций. Именно там, Ислам в основном распространялся через торговцев. Поэтому, какой торговец добрался – такой и Ислам, с поправкой на местные реалии. По‑хорошему, там были и практически все мазхабы…

Алтынай углубляется в достаточно существенные для нас (в процессе перевозки груза) детали, а я параллельно ещё минут десять удивляюсь перипетиям бытия: никогда не думал, что более близкие географически фарси (и вся их группа – включая пашто, белуджей и прочих), навскидку, отметились на севере Индии гораздо меньше, чем тюрки…

_________

Примечание 3.

Tili = «язык» (хоть по‑казахски, хоть по‑узбекски; мне кажется, вообще почти на всех тюркских языках).

Сhigʽatoy tili, соответственно, Чагатайский язык. По‑казахски, «шагатай тiлi».

Его ещё называют староузбекским. Вот:

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D0%B0%D0%B3%D0%B0%D1%82%D0%B0%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA




    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю