Текст книги "Не та профессия. Тетрология (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 79 страниц)

Глава 34

Туалетно-душевой комплекс перед завтраком. Мужская половина.

– Дайн, сколько нужно времени, чтоб научиться работать твоим клинком? – спрашивает Али, стоящий в соседней кабинке.

– Да чёрт его знает. Технику ставить мне начали уже в шесть. Но до шестнадцати мастер-меча в руки не давали.

– Мастер-меча? Что это? – доносится из следующей кабинки, где моется кто-то из земляков Али.

– Это боевой меч.

– А чем же ты тренировался?

– Макеты. Каждые год – полгода отец заказывал новый макет из дерева специальных сортов. По весу, длине, балансировке – почти то же самое.

– А куда девался макет прошлого года?

– В камин, – смеётся Дайн. – От него за год хорошо если щепки оставались… Один раз младшему брату отдал, лет в тринадцать. Им для тренировок ещё можно было пользоваться. Но лично вам я бы не советовал о «мастере» даже думать, это не ваше.

– Почему? – разом вскидываются из соседних кабин Али и его земляки. – Из-за разницы в росте?

– Нет. Разница в росте вообще вторична, – качает головой Дайн, поворачиваясь под струями воды. – И не критична. У нас дома был товарищ отца, старик Руут. Он ростом вообще как Пун был. Ну, может, чуточку повыше. Ненамного… Вот он ещё отца учил. Потом меня. Сейчас братьев моих младших учит. Я бы по своей воле против него не вышел. Несмотря на его рост.

– Почему? – недоумённо доносится со стороны Али.

– Разница в классе. Нарезал бы меня, как колбасу. – Поясняет Дайн. – Ну, может, сейчас я б с ним и справился, хотя и не факт… но раньше… Так вот, дело не в росте. Есть разные типы телосложения. Есть такие люди, которые могут топором лес валить с утра до вечера, и не устанут. Но если ты, Али, будешь с ним одновременно бить друг друга навстречу, ты его три раза зарубишь. Потому что ты быстрее двигаешься. Он может двигаться дольше. Ударить может сильнее. Но если оба без доспехов, и ставка на первый удар, ты его на лоскуты порежешь. Потому что ты быстрее. От природы дано, понимаешь?

– Не совсем, – морщит лоб Али. Его земляки внимательно следят за разговором.

– Он хочет сказать, что от природы есть разные типы бойцов. – Раздаётся от входа голос хавилдара Атени, который, раздевшись, идёт сегодня в общую душевую вместе с курсантами, – по физическим данным. Курсант Али, какое главное преимущество у гюрзы? Если стоять с ней глаза в глаза?

– Скорость броска вперёд. – Уверенно отвечает Али.

– Если возможно, поясните остальным, кто со змеями не сталкивался, – говорит хавилдар, заходя в одну из свободных кабин.

– Она движется быстрее, чем мы моргаем глазами. – Обводит Али взглядом однокурсников, преимущественно из центральных и северных районов, подошедших ближе. – Там получается так… Когда наши веки начинают падать вниз, она это видит. Веко закрывает зрачок, доходит до нижней точки, начинает подниматься вверх. Возникает один очень короткий момент, когда зрачок закрыт веком и наш глаз ничего не видит. Совсем короткий миг.

Курсанты вразнобой кивают, ожидая продолжения объяснений.

– Вот гюрза за этот момент успевает кинуться вперёд, дотянуться до человека, укусить его, впрыснуть яд под кожу или в мышцы – куда достанет, а потом вернуться обратно. – Продолжает объяснять Али. – Получается, стоишь на расстоянии. Вроде бы контролируешь ситуацию. Моргнул – и у тебя на руке или ноге укус, а она опять шипит с того же места, где и была. Успела цапнуть за то время, пока твой глаз закрытым был. Пока моргал, то есть.

– Вот Дайн хочет сказать, что ваше преимущество именно в скорости первого броска, – кивает хавилдар из душевой кабины. – Чтоб было понятнее… для сравнения. Преимущество волка какое?

– Выносливость. Волки могут несколько дней гнать добычу, пока не измотают. Любую. – Подключается к разговору Йорген, земляк Дайна. – Их нужно или убить. Или оторваться за счёт выносливости или скорости не получится.

– А у медведя какое преимущество? – продолжает спрашивать Атени.

– Сильнее всех в лесу, – коротко отвечает Йорген.

– Вот курсант Дайн хочет сказать, что у каждого типа телосложения набор преимуществ – как у зверей в природе. – Обводит всех взглядом хавилдар. – Кто-то быстрее всех нанесёт первый удар. Так быстро, что ты не заметишь. Это вы, южане. Но этот же боец не сможет колоть дрова от восхода и до заката. А кто-то может целые сутки махать цвайхандером или топором. А потом, выпив пива, спокойно пойдёт в… гхм… в общем, не утомится совсем. – Завершает объяснения Атерни под общий смех. – Это как раз Дайн. У вас – скорость. У него – силовая выносливость. Его цвайхандер создан под его преимущество, под силовую выносливостью. А не под вашу скорость.

– Да, всё верно, – кивает Дайн. – Это и хотел объяснить. Вам не нужно тяжелого в руки, Али. Ваша сила в другом. Если ты заметил, с джемадаром в реальном бою у меня скорее всего была бы ничья. При том, что я в два раза больше.

Али с земляками задумчиво кивают, оценивающе глядя на Дайна, возвышающегося над ними почти на целую голову.

– Дайн, а что ты говорил о том, что у тебя уже был опыт с цвайхандером на короткой дистанции? – спрашивает курсант Макс, родом из Чернолесья.

– Три года тому. Данны. – Хмуро бросает Дайн. – Они нас периодически щупают вдоль границы. Ну и мы раньше в долгу не оставались… В общем, в донжоне на ногах остался я один. Против их осадной башни. Всё, что можно, с обеих сторон отстреляли ещё с утра. У меня только мой «мастер», – Дайн руками изображает свой двуручник. – А в нашем донжоне, если кто не в курсе, такому как я и одному развернуться особо негде. Не то что с двуручником.

– И что дальше? – с явным любопытством спрашивает кто-то из земляков Али.

– Я здесь, живой. Мой баронский жетон и флаг баронства Дайн на своих местах. – Так же хмуро отвечает Дайн. Видно, что ему не приятны воспоминания. – Правда, спасибо нашему дворовому целителю. Отец говорил, без него я бы сейчас в колледже не учился…

– А данны в чём ошиблись? – спрашивает Макс.

– А данны, как и Асими, думали, что «мастер» в ближнем бою не пляшет. – Поясняет Дайн. – А в донжоне только ближний и вариант.

Затем хавилдар Атени что-то говорит Дайну на родном языке, Дайн ему отвечает. Они переходят на язык Полесья, который не понимает никто, кроме их земляков. И, вероятно, курсанта Макса, земли которого недалеко и языки похожи.

* * *

Впечатлившись сегодняшним выступлением Пуна и Дайна, я решил задать пару вопросов. В конце концов, это моя давняя мечта, дайте хоть попытаться.

Мыться после зарядки пошёл в общий комплекс. К Дайну сразу решил обращаться на нашем языке, именно в Дайне я уверен. По целому ряду явных причин и неявных признаков. Рядом с ним стояли ещё земляки, но они его прямые вассалы и, надеюсь, тоже не из болтливых. Как и «сосед», паренёк из швабов.

– Приветствую. Барон Дайн, имею пару личных вопросов, с вашим обучением в колледже напрямую не связанных, – говорю ему, становясь под соседний душ.

Вижу, что кроме наших нас никто не понимает, хотя поначалу все прислушались с интересом. Правильно, что решил говорить на нашем. Я не стеснительный, но Пун считает, что реноме надо блюсти.

– Всё, чем могу, господин хавилдар, – удивлённо поднимает на меня глаза Дайн.

– Ребята из Полесья – ваши вассалы? – показываю глазами на соседей в ближайших душевых кабинках.

– Да. И более чем достойные люди. В любом случае, можете не беспокоиться, дальше нас ничего не уйдёт. Вы же должны понимать, – уверенно смотрит мне в глаза Дайн. – Кстати, пользуясь возможностью. Я хотел извиниться за то нападение на вас в спортгородке. Потом вы ещё исполняли экзекуцию на следующее утро.

– А вы тут причём? – искренне удивляюсь. – Вас там и близко не было. И, насколько знаю, отношения к инциденту вы не имели ни малейшего.

– Я извиняюсь за то, что не смог прийти на помощь. Я ведь узнал об этом. Но уже после самого инцидента. – Поясняет Дайн.

Нравы в Полесье простые. Чем-то напоминают староверов Сибири конца девятнадцатого века, если верить рассказам моей прабабки.

Нас так же немного; мы так же держимся группой, если есть возможность; говорим между собой на своём языке, который никто не понимает; и так же не выносим сор из избы.

Потому начинаю сразу в лоб:

– Барон, у меня достаточно деликатный вопрос, возможно, переходящий в просьбу. Перед тем, как я его озвучу, считаю правильным довести до вас, я не имею никакого дворянского титула на текущий момент. И никогда не имел.

– Это не имеет значения. – Смотрит мне в глаза Дайн. – Какой вопрос? И какая просьба?

– Вопрос. Сколько стоит неплохой цвайхандер? Мне не нужен высший класс, обычный рабочий вариант. – Озвучиваю свой вопрос, от которого, надеюсь, Дайн сам додумает дальше.

– М-м-м… смотря где брать. Если у нас, на ярмарке, в исполнении кого-то из мастеров второй гильдии, то около пятидесяти империалов. Прочие варианты дороже минимум на одну пятую. И больше. – Дайн вопросительно смотрит на меня.

– А если не ждать ярмарку, а пройтись по рядам?

– Дороже на те же десять империалов. Будет понятно, что вопрос болезненный, – поясняет Дайн. – И товар «горячий», то есть, кому-то очень нужен. А за срочные причуды с этим типом оружия доплачивать придётся никак не меньше десяти монет.

– Допустим, деньги у меня есть, – начинаю размышлять вслух. – Допустим, купил. А как бы вы посоветовали начать осваивать технику?

– Сочетание преподавателя и учебника. Есть учебник. Именно по «мастеру». Основные стойки, переходы, перехваты. Основные удары и перемещения, – отвечает Дайн. – Но сначала нужен кто-то опытный, «поставить» руку. Чтоб не было огрехов в базовой технике. А саму моторику потом можно нарабатывать по этому учебнику, только количеством повторений. Кстати, к преподавателю всё равно показываться нужно регулярно. Чтоб не заучить чего-то неправильно.

– Вы бы могли посодействовать мне в приобретении такого клинка? Все связанные с покупкой накладные расходы беру на себя.

– В качестве выбора на нас полагаетесь? – наклоняет голову к плечу Дайн.

– Да.

– Тогда предлагаю другой вариант. Ближайшие несколько месяцев боевой клинок вам всё равно бесполезен. Поверьте. Учебный макет, из дерева, можно достать и тут, и совсем недорого. В качестве преподавателя, на первых порах вам подойду и я, в нашем колледже «мастера»» лучше меня никто не знает. Утром на разминке можем каждый день смотреть, что вы отработали за сутки. Кстати. Джемадар Пун, со своей стороны, отлично знает тактику против «мастера», он тоже может давать дельные советы. Правда, его тактика рассчитана на очень определённый тип телосложения… А через несколько месяцев, в зависимости от того, как у вас будет получаться с макетом, примете решение по покупке «мастера».

– Думаете, могу передумать? – удивлённо смотрю на Дайна.

Дайн молча опускает веки. Потом, правда, добавляет:

– Из баронских детей, на «мастера» начинают учиться все мальчики без исключений. Но к шестнадцати годам макет на «мастер» меняет хорошо если один из двадцати. Я знаю, о чём говорю, у меня из четырёх семей, только я купил железный «мастер».

– А что за четыре семьи? – интересуюсь, чтоб лучше понимать контекст.

– Мой отец, его брат, их сестра, моя тётя, и двоюродный брат отца. – Дайн молчит ещё пару секунд, потом, видимо, решается озвучить мысль. – Поверьте, баронские сыновья умеют работать над собой. По крайней мере, у нас. Не сочтите за скрытый упрёк лично в ваш адрес… Просто у вас, скорее всего, нет собственной информации о нашем круге…

– Вы правы. Абсолютно не представляю. – Откровенно смотрю ему в глаза. – Рос в детском доме. Не дворянин. Было не до двуручников. А в войсках в приоритете были совсем другие виды снаряжения и оружия.

– В общем, пока не начнёте тренироваться, вы не сможете понять, ваш ли это клинок, понимаете? Это не определить заочно. – Дайн сводит вместе брови, пытаясь сформулировать какую-то ускользающую мысль. – В отличие от всех других клинков, «мастер» как женщина. Чтоб понять, подходит ли тебе полностью, надо пожить какое-то время вместе. В вашем случае, если решение в итоге «ДА», лучше тогда и купить. Но не сейчас.

Благодарю Дайна за дельный совет и толковые пояснения и беру время подумать, как он и предлагает. Не буду ему говорить, что цвайхандер – моя дурацкая мечта молодости, ещё оттуда. Там была мечта, но не было возможности ни приобрести, ни учиться. Да и время на хобби тратить не было возможности. А прикладной плюс от цвайхандера нарисовался только здесь.

С другой стороны, совет Дайна не лишён смысла. Если это действительно подобно женитьбе, то лучше с этим клинком познакомиться в виде макета. Вдруг и правда что-то не пойдёт. Например, техника «не станет» на это тело.

Когда через четверть часа сообщаю о своём намерении и разговоре с Дайном Пуну, Пун одобрительно кивает:

– Ну слава Великой. Хоть какие-то интересы у тебя начали появляться… а то я уже думал, ты реально в смертники решил…

– То есть, ты не против? – пристально смотрю на Пуна.

– То, что ты к курсанту полез с личными вопросами, уже не исправлю. Был бы против, – прямо смотрит мне в глаза Пун. – Но тебя же всё равно не остановить. Правда, курсанта ты выбрал правильно. Этот из самых адекватных. И на своём языке что говорили, тоже правильно: никто ничего не понял. Тут всё нормально. Совет он тебе тоже дал толковый, ты пока никому ничего не должен, включая его. Макет сам найдёшь где взять, учебник в библиотеке, а утренние тренировки теперь будем регулярно такими делать. Оно и равновесие развивает, и вообще… В общем, сделаем что-то типа фехтовального клуба. Я подумал, пусть это и крайний случай, но как элемент в подготовке для гармоничности нужен. Я тогда на "блоке", если б фехтовать не умел… не дрейфь, – Пун хлопает меня по спине. – Нормальная идея.

* * *

Полчаса назад. Женская душевая.

– Никогда не думала, что малой парой можно против цвайхандера выстоять, – говорит одна из подруг маркизы Уиндолл.

– Не просто малой парой. Малая пара плюс техника. Это целый комплекс. – Возражает маленькая азиатка с непроизносимым именем Кхиеу.

– А что входит в этот комплекс? – интересуется Уиндолл.

– Перемещения. Уклоны. Нырки. Само владение клинками. Для этого нужна особая гибкость тела. Специальные тренировки на скорость сокращения разных групп мышц. Целая наука. – Поясняет Кхиеу, не прекращая мыться.

– А у меня, кажется, снова резерв подрос, – доносится из соседней кабинки.

– У меня резерв как был на нолях, так и вырос ненамного. Хотя, конечно, не снизился… Зато эмпатия выросла. Кажется, пульс сквозь стену замерять могу, – бормочет Кхиеу. – Не зря сюда пошли учиться.

Глава 35

– Что вас смущает, Атени? – Валери сегодня завтракает с нами, и я пользуюсь возможностью поднять давно назревший вопрос.

– Несоответствие нашей учебной базы тем задачам обучения, которые мне кажутся необходимыми.

– Джемадар Пун тоже считает так? – Валери вопросительно поднимает глаза на Пуна.

– Я, возможно, вижу ситуацию чуть шире хавилдара Атени, – тщательно подбирает слова Пун в ответ. – Но некоторые моменты он видит значительно глубже. В силу солидного прикладного опыта.

– Если мы наши действия условно поделим на следующие аспекты… – Достаю из кармана заготовленный заранее перечень вопросов. – Физическая форма, соответствующая потенциальным задачам. Примерно второй класс по нашим нормативам. Тут с мёртвой точки сдвинулось. Плюс, она сейчас прокачивается в спайке с нормативами доктора Лю, так что здесь мы, кажется, закрываем сразу две задачи.

Валери кивает. Пун внимательно слушает.

– Медицинская подготовка. Пока, насколько понимаю, идём чуть ли не с опережением. Поскольку к теоретической базе должно прилагаться развитие личных резервов каждого курсанта, а этот вопрос только что затронули выше, – разбираюсь со своими сокращениями, сделанными ночью в полусонном состоянии. – Управление подразделением. Здесь у нас по нолям. Но тут одной теории мало. В любом случае, необходима будет практика, и у каждого она будет своя. Знак вопроса, но прямо сейчас сделать ничего не можем. Да и рано – они пока сами ничего не умеют, чтобы кого-то чему-то обучать. Пока запомним на будущее, откладываем вопрос.

Валери снова кивает. Пун молча слушает.

– И четвёртый момент. – Внимательно обвожу взглядом обоих собеседников. – Инструменты и методы противодействия. Отчасти перекликается с курсом КорИна, но только отчасти. Вот перечень самого необходимого, с моей точки зрения, красным отмечены «дыры», по которым я не знаю, как двигаться дальше. Если говорим о нашей учебной и материальной базе, которой располагаем…

– … вы считаете, что мы этому всему не сможем обучить людей, как надо? – сводит брови вместе Валери, переваривая мои вводные.

– Ни обучать, ни обучить. – Отрицательно качаю головой. – В лучшем случае, научим их бегать с трубой Брауна и быстро изготавливаться к стрельбе. А должны научить много чему ещё. Начать, для примера, с накрытия вторым выстрелом, после первого пристрелочного, если цель в пределах видимости и дистанция до двухсот саженей. О стрельбе с корректировкой, о навыках корректирования, о практических полигонных играх, о наработке навыков до автоматизма вообще молчу.

– Какие требования к рельефу полигона? – врезается Пун.

– В идеале, чтоб выполнялись хотя бы три условия. Первое: цель на одном уровне, с закрытой и открытой позиции.

– Закрытую позицию вообще можно оборудовать, закопавшись или банально поставив ширму, – теперь плечами пожимает Валери.

– С этим нет проблем, – соглашаюсь. – Но вот второе: цель находится на превышающей высоте. Мы же, в силу профиля колледжа, чувствуем биологические объекты. В горах это будет вообще издалека, это мои личные ощущения… А почти все засады в горах по инерции почему-то лепят на превышающих высотах. Хотя трубой Брауна они и «сбиваются» на раз-два. Но чтоб исполнять уверенно, это надо наработать. Третье: наша позиция на превышающей высоте, цель ниже нас. – Над столом виснет пауза, и я добавляю. – Вообще, стрельба в горах тот ещё аттракцион. Начать с того, что там часто дуют разнонаправленные ветры на разных высотах и на один выстрел в полёте прилетает столько боковых сносов, что многое вообще надо жопой чувствовать, пардон. Чтоб попадать со второго, край с третьего раза. Зубрёжка таблиц – это конечно здорово. Но лучше сделать тысячу выстрелов лично – и понимание придет, как говорится, само… А в идеале – делать эту тысячу хотя бы за три раза в неделю. Регулярно.

– Боюсь, мы столько не потянем по деньгам, – сомневается вслух Валери.

– Даже не по деньгам. А по боезапасу на складах, – поддерживает его Пун. – Вообще всего гарнизона.

– Ну, я сошка мелкая, вам довёл, – откидываюсь на спинку стула. – Моё дело просигнализировать вам, как правильно. С моей точки зрения. И обучить, если будет ресурс. А решение принимать вам. – Сверлю Пуна взглядом. – Кому-то другому бы вообще ничего говорить не стал.

– Такой вопрос. – Выдаёт после паузы, что-то прикинув, Пун. – Я в Термязе, в принципе, не одну сотню лично настрелял. Может и не на тысячи счёт, но явно больше среднего бойца. Я не почувствовал этих твоих боковых сносов.

– Ты всё от и до на полигоне садил? Прямо где мост? – вопросительно поднимаю бровь. – Или куда-то уходил в горы?

– Всё на полигоне. А что не так?

– Ну там плато. Воздух прогревается ровно. Если б ты в горах пострелял, с теневой стороны на солнечную и обратно, это раз. Либо утром, когда всё ещё прогрелось неравномерно и солнце поднимается постепенно, два. Ещё осень и весна. Своя тема…

– Такого разнообразия не было, – рассеянно соглашается Пун.

– Ну видишь… но я это не к тому, чтобы мы сейчас кинулись эти горы в натуральную величину воспроизводить. Я просто иллюстрирую объём учебных задач.

– Слушай, Худой, а какой расход припаса на одного курсанта? – спрашивает Пун. – В процессе такого твоего ка-а-ачественного обучения? – И подозрительно добавляет. – И где вы у себя в отряде столько мин-то взяли? Это если даже половина твоего ВПБСа училась так, как ты говоришь, пусть по три сотри на рыло, это шесть тысяч выстрелов?!

– Угумс, расход солидный, – нехотя соглашаюсь с Пуном. – Ну, три сотни же не за раз выстреливали… Мы же всё-таки не учебная часть, в отличие от колледжа. Были… Но по-хорошему, да, счёт должен идти на сотни. А для воспитания виртуозов, на тысячи. Но война и обучение вообще дело не дешёвое.

– А в отряде вы столько мин где взяли? – повторяет вопрос Пун.

– Мы ещё до войны стали перехватывать странные караваны, – делюсь не афишируемыми подробностями под усиливающееся любопытство Валери и Пуна. – Где-то за год до войны. Многие из них несли и трубы, и запас мин. Начарт у нас имел прозвище «стрелок», я рассказывал… Обучиться у него чему-то могли только офицеры, да и то не все. А мы видели необходимость наработки большего количества навыков. В общем…

– Вы не сдавали ничего на склад? – веселится Пун, придвигаясь ближе.

– Считайте, что меня здесь нет, – скрещивает руки перед грудью Валери, тоже улыбаясь. – Я могила.

Киваю головой:

– Оборудовали несколько захоронок на удалении от отряда. В местах, которые подходили для тренировок. В разных направлениях. Складировали всё там. Потом, под видом учебных выходов, наведывались туда. И тренировались самостоятельно. Углубляя те моменты, которые пропускались в отряде. – Подумав, решаю не утаивать подробности. – В этих караванах ещё контрабанда была, торгового характера. Мы её через агентуру на той стороне реализовывали. На вырученные деньги закупали учебные боеприпасы, по обе стороны. Они идут почти без ограничения и дефицита по ним нет.

– Лихо, – весело присвистывает Пун. – Это ты ещё и с контрабандистами в сговоре состоял?

Пун и Валери смеются.

– Не только с ними. На наших складах тоже за деньги покупали. – смотрю на него исподлобья. – А ты бы что, иначе действовал?

– Да так же, наверное, – беззаботно пожимает плечами Пун. – Если бы был уверен, что скоро грянет, и что я не умею всего, что надо… Конечно, изыскивал бы ресурс для тренировок самостоятельно. Если на командование положиться нельзя. Ну-у, при условии, что собирался бы выполнять свои обязанности.

– К выполнению нами обязанностей претензий не было.

Теперь Пун скрещивает руки перед собой.

– … вообще, есть один вариант, – говорит Валери ещё через пять минут. – Артиллерийская академия. У них хоть и за городом, но полигон точно есть. Сам на нём был давно, но, кажется, вашим требованиям должен соответствовать. Предлагаю ничего не откладывать и прямо сегодня туда наведаться.

* * *

После завтрака, оставив курс на Пуна и Лю, оформляю за час с небольшим все бумаги и стартую на полигон Арт Академии.

На уровне Декана, из деканата с руководством Академии всё предварительно со скоростью звука согласовывается через связные амулеты; но работу на месте организовывать предстоит самостоятельно.

Добираюсь до места почти к обеду, поскольку полигон находится километрах в двадцати от города.

На кпп сталкиваюсь с курсантами-артиллеристами, глядящими на меня с пренебрежением и всячески выпячивающими свои дворянские жетоны. Мне, конечно, смешно, но вида стараюсь не показывать. А эмпатов среди пушкарей нет.

Итогом часовых хождений и ожиданий ответственных, мой бланк согласования подписанный нашим Деканом, наконец подмахивает, не глядя, начальник полигона, толстячок в чине майора, который отправляет меня на склад.

Артиллеристы сегодня отдыхают, судя по тишине и отсутствию народа, которого просто нет. По пути не ленюсь и, набегав по полигону несколько километров, присматриваю сразу несколько мест для проведения занятий. Отработать можно будет сразу несколько моментов, которые являются ключевыми.

Потирая руки и радуясь тому, что всё даже лучше, чем планировалось, направляюсь на склад.

В отличие от нашего склада, местным складом заведует целый наследный барон, согласно его жетону, который он, подобно всем местным, носит навыпуск. Странные люди…

Приняв от меня заявку на всё необходимое для обучения, унтер морщится и выдаёт:

– Стволы дам. Что до мин, такого количества учебных можем не найти.

– От кого зависит?

– Ну-у, это надо идти-и. Двери открыва-ать. На стеллажах разбира-а-аться. – Пренебрежительно глядит на меня, как на третий сорт, унтер.

Понятно. Проходили эту тему. Правда, в другом месте… Зависит от него, но он на своём месте давно, прочно и надолго. Сидит, но не работает. А заставить некому.

Достаю из кармана пол империала, вопросительно глядя на унтера. Можно, конечно, и в лоб дать, но чёрт его знает местные правила.

Есть ещё вариант вернуться к начальнику полигона, взять от него команду, вернуться сюда… но по моему личному опыту, этот путь – самый неконструктивный.

Атени в вопросах взаимодействия с кем-либо кроме погранвойск вообще ноль. А я впервые попал в ситуацию, когда отсутствие у меня именно дворянского жетона является прямым барьером для выполнения служебной задачи. Надо было сюда крест, что ли, напялить.

Можно подумать, этот настрел нужен мне лично. Что и говорю унтеру.

– Так мне ваш настрел тоже до одного места, – ухмыляется унтер. – И копейки свои спрячь. Ты в родах что, вообще не сечёшь? Не понимаешь, кто я…

– Где я служил, никого из ваших родов не было, – отвечаю ему, пряча деньги в карман. – У нас эти деньги неплохие. Почти половина месячного жалования.

Удерживаюсь от сентенции, что он примерно равен мне по уровню, только жирнее и без боевого опыта. Если говорить о прикладных аспектах.

– По жалованью и у нас так же, – снисходит до объяснений унтер. – Но при чём тут оно… В родах, значит, не сечёшь…

Он смотрит на меня, как энтомолог на какую-то интересную, но крайне неприятную букашку, с которой приходится иметь дело по необходимости, но которая отвлекает от каких-то явно более приятных дел.

– В общем, стволы точно дам. По учебным минам, инвентаризации давно не было. Не уверен, что обеспечим количество.

Прикинув в голове варианты, решаю, что частичная готовность лучше, чем никакая. А по учебным минам, Валери обещал подставить плечо по своим каналам, на это и будем ориентироваться.

– Хорошо, давай свои стволы, – покладисто киваю.

Обстановка, конечно, стимулирует показать гонор, но это будет крайне неконструктивно.

Унтер приводит меня в капитальное помещение, где миномёты безалаберно свалены в кучу. Частично разобраны.

– Вот, разбирайся.

– Ты не хочешь сам сделать свою работу и выдать мне боеготовую технику? – максимально вежливо спрашиваю его.

– Неа, – нагло улыбается он. – Хочешь, жалуйся.

Я уже понял, что он из какой-то непростой семьи и справиться «лоб в лоб» будет сложно.

Ладно, главное – задача. Робу, как знал, взял с собой в малом рюкзаке за спиной.

– Ты бы, кстати, к барону мог бы и на вы, – цедит унтер, глядя, как я начинаю переодеваться прямо при нём.

– Так и ты бы мог к незнакомому хавилдару на вы, – отвечаю. – Мало ли, у кого чего за плечами больше. Оно ведь откликается так, как сперва аукается.

– Хавилдаров много, такой род один, – загадочно, как ему кажется, оставляет за собой последнее слово толстяк.

Я не отвечаю, молча начиная сортировать стволы и запчасти к ним.

Толстяк, помявшись ещё секунд пять, разворачивается и уходит со словами:

– Как кончишь, опечатай своим жетоном. Чтоб твои стволы ни с какими не перепутались.

Единственные дельные слова от него за сегодня.

Унтер уходит, а я устраиваю обыск помещения на предмет необходимых мне причандалов. Наш уоррент Вальтер за это время расслабил меня настолько, что я явился сюда с пустыми руками. Абсолютно не готовый к местному беспределу. Почему-то думал, что согласование учебных стрельб – простая формальность. Надо только обстановку на полигоне проверить. А оно вон как…

Протирку, достаточно годную смазку, набор инструментов нахожу в ящике в довольно неплохом состоянии под горкой малых «подносов». Спасибо и на том. Видимо, до них хозяйственные глаза унтера просто не дошли.

Для того, что я задумал и что позволяет местный полигон, нам нужно хотя б шесть стволов. Но местные условия и запас перед моими глазами позволяют взять даже десять, специально пересчитываю свою сортировку.

Видимо, это здесь не профильное оружие, либо склад того, что подлежит ремонту.

Далее за несколько часов, разбирая кучи в разных концах, набираю комплектации на десять нормальных стволов, которые тут же по ходу дела привожу в порядок.

За работой время летит незаметно, потому заканчиваю уже затемно.

Мастику и шнур нахожу в ящике с инструментом. Обвязав хитрыми узлами каждый подготовленный ствол, опечатываю своим личным жетоном. Если кто-то будет тут хозяйничать после меня, по неписаным правилам, обслуженную мной технику брать не должен.

Хотя, чёрт его знает, как у них тут с совестью.

Выхожу из склада, прикрыв за собой дверь. Унтера нигде не нахожу, на дверях его обиталища нахожу записку: «Я ушел, дверь в склад, где работал, закроют, когда закончишь. На кпп скажи, чтоб заперли бокс, я предупредил о тебе».

Ладно. Спасибо и на этом.

На кпп передаю всё тем же бравым дворянам эту записку живьём, решив, что на дверях унтера она больше ни к чему. Они снисходят до двух кивков головами и сразу отворачиваются, утратив интерес к моей персоне.

Почесав за ухом, решаю вспомнить молодость. Я в робе, мыться было негде. Моя форма за спиной в малом рюкзаке. Спрашивать чего-то ещё здесь меня не тянет, тем более что это очень похоже на просьбу о помощи.

Не тот случай. Справлюсь. Есть и пить местами, конечно, хочется. Но сегодня я уже и ел, и пил, как минимум один раз за завтраком.

Потому на практике применяю наше любимое за последнее время упражнение: без воды и еды, отсюда до колледжа, бегом марш.