Текст книги "Не та профессия. Тетрология (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 79 страниц)

– Ну молоток, чего, – бьёт меня по плечу Пун. – Жив – и слава Великой.

– Слава, – синхронно отвечаем втроём.

– Хотя мне оно уже и не зачем, – добавляю.

– На всё – Её Воля. – отсекает Пун. – Чанд, наливай. Не торопись на тот свет, Атени. Без веской причины.

Молча указываю пальцем на чёрные петлицы.

– А мы домой джемадара отвозили, – рассказывает Гурунг. – обстрел заставы с той стороны, его сразу.

– Снова провокация? Или..? – спрашиваю.

– Не понятно. Уже полгода усиленный режим. Может быть, что рыбники решили нас тоже на зуб проверить, раз у Кименистана получилось. Только на своём участке. У них ведь тоже народу – жуть. А селиться негде. Только к нам. – поясняет Пун. – а как тебя в колледж занесло?

– А что мне ещё делать? Может, хоть «черепом» кому пригожусь. Моего-то отряда больше нет.

– А перевестись куда-то не думал? Задним числом? Ты бы мог, ты знаменитость.

– Уже поздно дёргаться. Что знаменитость – только от вас узнал. До этого, даже на носки денег не было. Выдать «КРЕСТ ЗА ДОБЛЕСТЬ» голому человеку в госпитале, когда ему даже одеть нечего – мне этого хватило. В колледже учусь. За вступительные зачли результаты прошлогодней аттестации на замкома ВПБСа, эти результаты, оказывается, в Главный Штаб пересылаются. Так что, сохранились. Пока так.

– Твоё здоровье!

Сидим ещё часа два. Обмениваемся новостями со своих участков, обсуждаем интересные случаи, в общем, как дома.

Расстаёмся на крыльце, обменявшись адресами. Жму по очереди всем предплечья:

– Ну, мне обратно, на базу. То есть тьфу, в колледж. – Все смеются.

– Jai Mahakali!

– Ayo Gorkhali! Жги в колледже за всех нас, Атени!

Глава 6

Пока дохожу пешком из «ЗЕЛЕНОГО КЕПИ» до своего корпуса на территории колледжа, алкоголь улетучивается. Спасть ложусь в хорошем настроении, первый раз за всё время. Ощущения – как будто дома побывал.

Утром, как всегда, бегу в спорт городок. Опять пересекаюсь там с Валери, который, похоже, тоже там каждое утро. Интересно, он тоже живёт на территории колледжа? Вряд ли, у него семья. Наверное, просто старается следить за собой.

В перерывах между парами меня в коридоре ловит КорИн крайне необычным образом:

– Курсант-хавилдар, можно вас?

– Я в вашем распоряжении, господин майор! – вытягиваюсь, опешив от странной формы обращения.

– Вы бы не могли проследовать за мной в деканат?

– Я в вашем распоряжении, господин майор! – дублирую на всякий случай.

– Деканат вообще, и наша кафедра в частности, сейчас ведут согласование новой программы обучения. Господин Декан просит вас прибыть частным порядком. – по дороге говорит майор.

Теряясь в догадках, следую за ним.

По пути он частично объясняется по прошлому разу:

– Курсант-хавилдар, примите мои извинения за неподобающий преподавателю тон на прошлой лекции. Один из курсантов, конфликтовавших с вами, мой родственник. И я, не разобравшись в причинах ваших с ним размолвок, невольно спроецировал на вас недовольство некоторой части семьи.

– Благодарю за понимание, – бесстрастно щёлкаю каблуками на ходу. Так и думал.

В кабинете декана – Валери и декан. Нас усаживают за круглый стол. Если сейчас ещё подадут кофе – я вообще не буду знать, как ко всему этому относиться. И что это всё значит. Впрочем, от Валери и декана я подлян не видел, а совсем наоборот. Более того: подозреваю, что выданный мне полтинник – их рук дело. Вернее даже не рук, а интриг. И то, что я живу тут в отдельном кубрике. Который лучше, чем офицерское общежитие в той жизни. Питаюсь, обмундирован – мимо декана никак не могло пройти. Значит, знает. И с «губы» меня Валери со скоростью звука забрал. Справедливо во всём разобрался, пятнадцати минут не прошло. Улькен рахмет. Хотя, разбирательства – они ведь по-разному проходить могут.

Послушаем.

– Господа, довожу до сведения. Деканат начинает переработку учебной программы и, в частности, подготовку командиров взводных групп, действующих в условиях частичной автономности в высокогорье. – Начинает декан.

Три пары глаз почему-то скрещиваются на мне. Ну да, теперь понятно…

– Цель данной рабочей группы – определить перечень хотя бы минимально необходимого учебного материала по теме. – Включается Валери. – Вы, хавилдар, единственный, кто имеет реальный практический опыт, причём положительный, в данной области, плюс – опыт командования.

– Господин подполковник, позвольте быть откровенным. – С Валери не собираюсь ничего ни утаивать, ни искажать. – Мой опыт командования ограничивается командованием отдельно взятым ВПБСом в качестве и.о. Что до опыта в горах – он есть у нескольких соседних погранотрядов помимо нашего. Моего… Бывшего… В несоизмеримо большем объеме. Я не полагаю себя достаточно компетентным для участия в разработке методических документов такой важности.

– Мы не вешаем на вас ответственность, Атени. Я лично прошу вас о помощи. Если хотите – давайте начистоту, – Валери закидывает ногу за ногу, этот жест повторяет и декан. – В штабе вашего отряда были хорошие офицеры? С точки зрения служебной компетентности?

– Разные, господин подполковник. Большей частью – компетентные. Как минимум, в теории.

– А чем теория отличалась от практики? – с интересом подключается декан.

– Ну, начарт, например, был отличным спецом по всем артсистемам – как нашей, так и сопредельной стороны. Любил и знал всё вплоть до осадных гаубиц. Мог выстрелить действительно из всего. С любой позиции. И попасть. Со второго, максимум с третьего раза. Но его задачей была не стрельба, а обучение. А вот уже на этом этапе, хорошо у него учились только офицеры. То есть, люди минимум с десятью – пятнадцатью годами образования за спиной. Когда он пытался что-то объяснить нижним чинам – его понимал максимум один из десяти. При том, что говорили на одном языке, господин подполковник.

– Какой хороший пример, – задвигался в кресле декан, подвигаясь ближе. – Кажется, вам есть что ещё добавить? – Видя моё удивление, декан добавляет, – Я – врач высшей категории. Я вижу ваши эмоции, Атени.

– Далее – вопросы методик подготовки. Например, всех новичков начарт очень долго тренировал в перемещении трубок Брауна на дистанции до двадцати вёрст бегом, группами по три – пять человек. Но потом ввели вьючный транспорт, и месяцы этой физподготовки оказались никому не нужны. А вот некоторые важные моменты были упущены, например, приведение трубки Брауна из походного положения в боевое с зачетом на время, первый залп, пристрелка, накрытие цели вторым залпом. Это мы отрабатывали уже самостоятельно. Без него. Вне ППД.

– Ещё что? – декан не отрывает взгляд от меня.

– Ещё – методика применения. Хоть и той же трубки Брауна. В горах и в лесу она сильно отличается от равнины. Начарт этого не учитывал. При всём к нему уважении. Господин декан, я могу ещё год рассказывать. Возможно, вам лучше задавать вопросы?

– Чтоб правильно задать вопрос, Атени, нужно минимум наполовину знать предмет. – Говорит Валери. – А мы пока даже не понимаем, какие вопросы должны вам задать.

– Господа, а если попробовать «пинг-понг»? – вслед за деканом придвигается к столу КорИн.

– Конкретнее? – не подымая глаз, уточняет Валери.

– Я веду свой предмет в обычном формате. Но лекцию удлиняем на один академический час. После моей лекции, хавилдар Атени оппонирует мне с позиции своего опыта. На ревизию всей программы обучения уйдёт столько времени, сколько у нас нет. В результате ревизии, мы получим только список несоответствий. Но не новых методик, которые нам нужны. А это – ещё время.

– Логично. – рассуждает декан. – Подключение Атени в качестве оппонента к лекциям сейчас как минимум даст перечень узловых моментов, в которых срочно нужна ревизия и срочная замена программы.

– Атени, мы можем рассчитывать на вас неформальным образом? – пристально смотрит на меня Валери.

– Так точно, господин подполковник.

– Вам не помешает ваша нелюбовь к дворянам? – достаточно нейтрально спрашивает декан. Вероятно, он действительно хороший врач. Несмотря на все личные сословные мотивы, лично к нему я уже расположен более чем положительно. Это действительно надо уметь так отстроить отношения с незнакомым человеком.

– В чём именно, господин декан? – уточняю, чтоб не осталось ни малейших недосказанностей.

– В эффективном консультировании по теме учебного процесса, хавилдар.

– Никак нет. Моя нелюбовь не помешает, господин декан. Я могу сколь угодно сильно не любить отдельных людей или институт сословий, но я не понаслышке знаю, что такое оккупация Кименистана. В случае с дворянами, речь идёт только о том, что нас считают людьми второго сорта. А в Кименистане нас за людей не считают вообще. Ни вас, ни нас.

– Мда уж… – разминает пальцы рук Валери. – Господин декан, разрешите присутствовать на сегодняшней лекции КорИна?

– Для сглаживания углов с нашими честолюбивыми курсантами? – весело спрашивает декан.

– Так точно.

– Да не тянись ты, тут все свои… Иди конечно.

* * *

Групповой чат «Зелёный телеграф» служебной информационной сети погранвойск.

Аб. 11111. Приаргынский отряд: Братва, наши вчера в первой столице хавилдара с Киженцовского отряда видели!

Аб. 12. Ряжский отряд: Да ну?

Аб. 11111. Приаргынский отряд: Ну да! Наши там из командировки возвращались, в «ЗЕЛЕНОМ КЕПИ» с ним пересеклись. Вот нам на узел только что отзвонились, в том числе это сообщили.

Аб. 1313. Туркестонский отряд: Жив? Здоров? Где он?

Аб. 11111. Приаргынский отряд: Вполне. В первом магическом колледже, теперь – курсант.

Аб. 1314. Кизилский отряд: «Зелёное кепи» – это что?

Аб. 12. Ряжский отряд: Кабак бывшего начштаба. Салабон, уйди со связи. Позови кого-то из старших, кто есть рядом.

Аб. 11111. Приаргынский отряд: Из госпиталя вышел в одном халате и сабо. Служба тыла, как всегда…

Аб. 12. Ряжский отряд: Пидарасы.

Аб. 1313. Туркестонский отряд: Ну.

Аб. 1314. Кизилский отряд: Братва, я на связи, хавилдар-майор Шерпа. Что за кипиш? Молодой сказал, вы меня ищете?

Аб. 4325-ц2. Термязский отряд: Шерп, читай выше, не звезди в линию.

Аб. 11111. Приаргынский отряд: Продал «КРЕСТ» на базаре. Запросил в комиссариате пересылку личного дела в первый магический, подтверждение поступления. На деньги с продажи «КРЕСТА», купил билет и приехал.

Аб. 1314. Кизилский отряд: прочёл. Нихуя себе. А почему никто с соседних отрядов не помог?

Аб. 4325-ц2. Термязский отряд: Как? Я например только что узнал! Вместе с тобой! У них же весь отряд пиздом гавкнул…Вместе с узлом связи, управлением, вообще все. Его одного с линии соприкосновения в госпиталь успели отправить, а потом их накрыли. Мы и не знали, что он живой. Узнали из газеты! Когда он уже в колледж покатил. Без вины виноваты, стыдно-то как…

Аб. 12. Ряжский отряд: а Округ где был?

Аб. 4325-ц2. Термязский отряд: Где и сейчас! округ между нами, Пяндажем, Каркалой и остальными лихорадочно задачи до сих пор нарезает! Им не до персон, бля…

Аб. 11111. Приаргынский отряд: Братва, скинуться бы? Тем более, раз позор такой…

Аб. 4325-ц2. Термязский отряд: Мы участвуем! Говорите, куда заслать!

Аб. 11111. Приаргынскийотряд: Наши его адрес взяли, с координатами узла связи прямо в колледже, его новый айдишник, всё есть. Так, сейчас… не шарится, ссука… шас, блокировку обойду… ВОТ: личный айди dhuo*73_j]0 3r. Первый магический колледж. Получатель: Курсант-хавилдар Атени. Копируйте себе и трите из чата, специально красным выделил для дятлов.

Аб. 1314. Кизилский отряд: Мы участвуем!

Аб. 12. Ряжский отряд: участвуем!

Аб. 4325-ц2. Термязский отряд: тоже!

Аб. 1313. Туркестонский отряд: да!

Аб… да

Аб… подтверждаю

Аб… участие подтверждаем. Лимита по сумме нет?

Аб. 11111. Приаргынскийотряд: Так, братва, про лимит не подумали. Тогда каждый отряд шлёт сам на координаты. Отчёт по платежу – потом сюда в группу.

* * *

На следующую пару идём втроём. Сажусь как обычно – правая первая к лектору парта. Остальные кидают странные косые взгляды.

КорИн, как обычно, делает вступление, многословно поясняя, что ближайшее время, в связи с изменением учебного плана, на его предмете приоритет отдаётся вопросам подготовки горно-стрелковых подразделений для контр-партизанской борьбы. В частности, подготовке командиров взводных групп:

– … необходима подготовка на ТВД, который курсант Атени знает лучше всех нас…

Вот болтун. Ну спасибо, удружил. Целая аудитория ненавидящих взглядов опять скрещивается на мне. Впрочем, мне не привыкать. В группе замечаю несколько нейтральных взглядов и даже один сочувствующий. Что-то новое.

КорИн раздаёт карточки с заданием, рассмотрение как обычно, доклад решения по одному с парты, потом КорИн поясняет своё видение решения.

Валери подымается со своего места сзади, хлопает в ладоши, привлекая внимание, спускается вниз к кафедре и объявляет:

– Курсанты, в рамках оппонирования докладчику, оппонентом майора КорИна выступает курсант Атени. – по рядам идёт ропот, но Валери после паузы сообщает. – Это – решение деканата и господина Декана лично.

Ропот стихает. КорИн подвигается, я поднимаюсь на кафедру:

– Господин майор, Как ваш оппонент, играю за противоположную сторону. Первое. Моя взводная группа, в отличие от вашей, ведёт с собой вьючных животных. Потому у меня с собой от трёх до пяти трубок Брауна с боекомплектом. В вашем снаряжении и плане амуниции я этого не вижу.

– Как вы это видите, господин хавилдар? – демонстративно подчёркивает мой статус Валери.

Кажется, курсанты увлекаются и с искренним интересом следят за беседой. Что для них полезно. Им это действительно может пригодиться в будущем, если…

– Ваш боец, господин майор, несёт стандартный рюкзак. – Обращаюсь к КорИну. – Зная Вас лично, предположу, что наставления Вы соблюдаете. Значит, вес каждого рюкзака в вашей группе будет около трети веса бойца. Перемножаем людей в Вашей группе на вес, вычитаем вес продуктов, снаряжения, стрелкового оружия и далее по списку – и видим, что трубок Брауна вы с собой не взяли.

– А если всё-таки взяли? – настаивает Валери, что-то быстро записывая в блокнот.

– Тогда вы не сможете оторваться от меня на марше: моя скорость движения, при усилении вьючными животными, за сутки в среднем в два с половиной раза больше Вашей. Мы вас «достанем» буквально через полтора дневных перехода.

– А если мы закрепились на высотах и устроили вам засаду? Типа «огневого мешка»?

– В этом случае, вас обнаружит передовое охранение. Хотя, с высокой степенью вероятности, я его потеряю.

– А если мы на ночёвке "срежем" часовых и навалимся на вас спящих?

– Не получится: помогут те же вьючные животные. Мы много раз замечали: лошадь либо ишак чуют чужаков, особенно описываемые Вами группы, даже раньше служебных собак. Ну а поводыри очень хорошо чувствуют настроение своих животных, поверьте. Как ни смешно, но в горах ишак вас учует гораздо раньше, чем вы сможете подобраться ночью на эффективную дистанцию..

– Либо? – не отстаёт Валери.

– Либо – вы в самом начале из засады «выбиваете» передовое охранение, но обнаруживаете себя передо мной. А я останавливаюсь на безопасной дистанции и из трубок Брауна сбиваю вас с господствующих высот. За три минуты.

По лицу КорИна и Валери вижу, что наш привычный миномёт здесь не то что недооценен, а вообще отсутствует в виде методики боевого применения, как класс. Вижу, что нужно сделать отступление.

– Господин подполковник, вы позволите маленькую лекцию из методических указаний для младших командиров Южно-Ужумского погранокруга?

– Внимательно слушаем Вас, господин хавилдар, – устраивается поудобнее Валери.

– Трубка Брауна – это рациональное сочетание могущества снаряда (оперенной мины) и легкости подвижного метательного приспособления. Ценнейшее качество – малый вес при большом могуществе мины. Результативность разрыва одной осколочной четырёх-линейной мины равняется боевой работе пяти-шести ручных гранат номер один. Теперь пересчитаем это на носимый боекомплект у вашей и моей групп.

Делаю на доске несложные расчёты по весу и продолжаю, отмечая, что Валери и КорИн старательно всё списывают, в отличие от откровенно зевающих курсантов:

– Большая крутизна траектории полета мин позволяет уничтожать закрытые цели, не поражаемые настильным огнем артиллерии и стрелкового оружия, обеспечивает ведение огня из глубоких укрытий и стрельбу «через головы» своих подразделений. Кстати, именно большая высота подъема мины позволяет также эффективно сбивать противника с тактических высот. Что я и сделаю. Учитываю разницу в дальности сравнительных поражений с вашей и моей стороны.

Вижу, что Валери упрямо вникает, но, судя по лицу, что-то не может понять. Пробую объяснить:

– Вот дальность эффективной работы вашего стрелкового оружия в саженях, – рисую цифру на доске. – А вот моя, при работе трубками Брауна с безопасной позиции. – Рисую вторую цифру. – Я просто подавлю вас издалека, не сближаясь. Если потеряю передовое охранение. А если не потеряю – как сказано выше, ишаки вас обнаружат раньше.

Мне ещё есть очень много чего рассказать на этом занятии, но я улавливаю, как Валери проводит ладонью горизонтально над партой, и я кладу мел на подставку:

– Благодарю за оппонирование, господин майор!

Под внимательными взглядами Валери и КорИна спускаюсь с кафедры и занимаю своё место.

Глава 7

Кабинет декана. За столом – декан и Валери.

– Что, опять вас сегодня носом по столу повозили? – веселится декан, разливая привычный кофе в две чашки.

– Спасибо, – Валери берёт вторую чашку и с удовольствием из неё отпивает. – Да не скажи, Лай. Не только нас. Тебя тоже; заочно, правда: это ведь твоя старая программа сейчас никуда не годится и абсолютно не готова к реальным условиям будущего ТВД этого выпуска.

– Ну, положим, не моя. А утверждённая в итоге многочисленных правок, – не даёт испортить себе настроение декан. – Но кое в чём ты прав. Себя можно не обманывать. Даже если б мою изначальную программу оставили в девственном виде, результат был бы такой же. Сейчас просто можно списать нашу неготовность на прошлые вмешательства и коррекции программы. Но себя, повторюсь, обманывать не стоит: мы действительно на уровне концепции не понимаем, как там воевать правильно. Какое у тебя впечатление от Атени?

– Знаешь, двоякое. К сожалению, я не врач. Туда бы или тебя на лекцию. Или Лю. Как докторов – на его психический фон посмотреть в естественной среде так сказать. У меня от Атени двойственные впечатления. – Декан заинтересовано подымает бровь и Валери продолжает, – Немногословен, даже лаконичен. Ни слова лишнего. Крайне неспесив, при этом сентиментален. Особенно во всём, что касается прошлого. Не амбициозен.

– Ну, это может быть следствием сословного рефлекса, – пытается оппонировать декан, но Валери не даёт себя сбить.

– Нет. Куда девается его сословный рефлекс, когда он бьёт по зубам дворян из родов Первой Двадцатки при всём личном составе части? Потом – когда ставит их же чистить говно в сортире на всю ночь? Понимая, что все возможные виды осложнений он себе автоматически обеспечивает. Неуставных, естественно, что ещё опаснее. Где его сословный рефлекс, когда он оппонирует КорИну, разнося и его схему, и его авторитет при всех?

– Логично… – Задумчиво бросает декан. – Но лучше сейчас, он, и тут – чем…

– Разумеется. Так вот об Атени. Я не уверен, что смогу его «вытащить». Он действительно чувствует себя «черепом». Ему комфортно в этом состоянии. Он преображается только в моменты, когда прямо или косвенно принимает решения за свою группу людей либо когда решает какую-нибудь задачу. Вот как сегодня – за свой этот ВПБС. Когда он при штабной игре разнёс КорИна.

– Кстати, а как? В чём там тонкость? КорИн, да и вся кафедра Флора, конечно, не лучшие стратеги, но уж на сержанта-то его пороху должно было хватить?

– Не ляпни это при нём… Сержант…

– Не цепляйся. У меня все в порядке с мозгами. При нём, разумеется, буду звать, как положено.

– Дело в методике. Они там, в погранвойсках, пошли каким-то своим путём. Судя по тому, что я сегодня увидел, они засунули указания Главного Штаба очень глубоко… ты понял, козырнули и, ничего не сказав вслух, а потом взяли – и разработали свою методику. Собственную. А потом отработали её в подразделениях на всех уровнях и внедрили. Судя по упражнениям, который Атени тут упоминал.

– В чём суть? – цепко спрашивает декан.

– Я не понял. Пока. Мало данных накопил. Вроде бы элементарные домашние заготовки. Типа усиления вьючными животными. Или использования всего потенциала трубки Брауна. Но – сведены в систему. И очень чётко попадают на слабости регулярной армии. Прямо как удар вразрез между рук.

– Это не новость… Тот отряд против кименистанской второй ударной не зря неделю продержался… Значит, эти их наработки действительно очень точно «…между рук» попадают.

– Да. Судя по всему, они просто не стали афишировать своих наработок, чтоб не злить Главный Штаб. Там же в отрядах, да и в округе, не все офицеры – дворяне. Зачем тыкать носом начальство в собственную тупость, если можно просто сделать по-своему? Кто и когда инспектировал эти отряды? Никто и никогда. Вот они и наладили какую-то свою систему боевой подготовки. Более эффективную именно в их условиях. Чем наша – тут.

– Пожалуй… Может, последуем совету Атени? Вызвоним спецов из соседних отрядов и попросим поделиться методикой?

– Не выйдет. Если б они хотели – они б давно с нами поделились. Да и поставь себя на их место. Ты бы стал учить чему-то спесивых дворян, которые тебя за человека не считают? Ещё и добросовестно. Теперь добавь специфику учебного процесса. Многие из наших грызут гранит науки, чтоб стать лучшими?

– Хе-хе.

– Вот именно. А теперь прибавь сюда, что преподавательский состав – из погранвойск. И тоже не горит желанием в полном объёме транслировать свои наработки. Что получим на выходе? Когда и преподаватель, и курсант одинаково саботируют.

– Ты прав. – Задумчиво просчитывает варианты декан. – Наоборот, я злорадствовал бы на их месте каждый раз, когда курсанты садятся в лужу.

– Вот видишь. Тем более, погранвойска – государство в государстве. На них и так давить особенно нечем. А в период войны – и подавно. Атени – наш самый реальный источник. Он не собирается ничего утаивать. По нему видно, что он искренне не понимает, в какую систему сведена программа, всё же он не офицер. Именно у него – набор стандартных тактических и операционных наработок. Которые дают неоспоримое преимущество в их условиях. Но он – пользователь, не разработчик. В каждой конкретной ситуации он легко выберет готовый их шаблон, который бьёт нашу тактику. Но предусмотреть все возможные ситуации он не в состоянии.

– Значит, нам надо рассмотреть с ним как можно больше ситуаций. Чтоб накопить как можно больше их выигрышных шаблонов.

– Да. Я вот, например, всерьёз хочу попросить его подтянуть меня по трубке Брауна. У них в горах она – чуть не ключевой джокер в разных ситуациях. Абсолютно различного тактического характера. Буду по одному инструменту либо приёму осваивать – через полгода мы уже далеко вперед уйдём от сегодняшней ситуации.

– Давай. Заодно, может быть, наладишь с ним эмоциональный контакт. Глядишь, получится за что-нибудь в его психике зацепиться…

– Я бы не надеялся. Но постараюсь.

– В худшем случае, добросовестно откорректируем методику. Но за человека побороться тоже надо.

– Кто бы спорил, доктор… Кто бы спорил.

* * *

Следующая пара – медицина. Все продолжают изучать анатомию на продвинутом уровне, я же стараюсь за всеми поспевать. Безуспешно, сказываются пробелы в базовых знаниях. Жао Ксия как будто не обращает на меня никакого внимания, не вызывает, не спрашивает, вообще не дёргает. В её невнимательность можно было бы поверить, не будь она врачом высшей категории. С «разогнанными» мыслительными процессами, специальной биохимией мозга и идеальной памятью обо всём. Плюс – эмпатия, она просто чувствует, кто из студентов не готов либо не знает ответа на конкретный вопрос.

Если до этой пары у меня ещё были сомнения – идти ли на детский кружок, то сейчас, скрепя сердце, вынужден сомнения отбросить: не люблю быть должным. А я ей уже задолжал. Она меня сейчас самым форменным образом покрывает и вытягивает. Не могу её подвести, оставшись на нынешнем уровне. Придётся ходить…

А сейчас мой долг ещё больше увеличится.

Дождавшись окончания пары, снова подхожу к ней.

– Госпожа Жао Ксия, разрешите обратиться.

– Конечно, – привычно белозубой улыбкой отвечает она. Как всегда, игнорируя уставы настолько, насколько можно. Может, это профессиональные особенности именно офицеров от медицины? – Вы помните про кружок сегодня?

– Так точно! Это – первый пункт. Подтверждаю своё участие.

– Правильно, – и она снова бьёт меня по плечу, не переставая улыбаться. В другой раз, мне было бы неловко.

– Госпожа майор, второй пункт. Спасибо за поддержку. – Чётко смотрю ей в глаза.

– Проехали, Атени, именно вас я чувствую, – кажется, я сейчас начну краснеть… – Не стоит благодарности. Вы будете хорошим учеником. Нужно просто наверстать кое-что, отсутствующее в вашем багаже в силу объективных причин. Какой третий пункт?

Я уже не удивляюсь. Врач высшей категории, если и не читает мысли, то уж меня, при условии личного знакомства, просто видит насквозь – я уже смирился.

– В составе колледжа есть техслужба. У наика этой техслужбы – болен кто-то из детей. В кассе взаимопомощи нижних чинов сейчас есть деньги на оплату врача, но я взял на себя смелость обратиться к вам напрямую: судя по тому, что я вижу, лучше вас всё равно будет сложно найти. А дети – это дети… – Скомкано завершаю объяснение, затрудняясь сформулировать все резоны полностью.

– Чтоб не тянуть, сразу ответ ДА. Конечно глянем. Куда идти? Где живёт наик, где сейчас его дети? Сколько из них больны, чем? Но есть ещё вопросы, – продолжает улыбаться она.

Мысленно ругаю себя за тупость: ни одного этого вопроса я уорренту не задал.

– Выясню тот час, госпожа майор!

– Атени, если не секрет, вы действительно как-то видите мою медицинскую квалификацию? Как вы определяете, что я – хороший врач?

– Валялся в госпитале три месяца. Из них две недели – в реанимации. В зоне боевых действий, врачи менялись. Была возможность набрать статистику… – бормочу, избегая встречаться с ней взглядами.

– Ещё что? – обезоруживает меня в очередной раз её улыбка.

– Вы снова видите?

– Конечно, – снова улыбка. – Атени, высшая категория, прокачанная эмпатия, вас знаю лично плюс именно для меня вы – очень читабельны. Развивайтесь дальше, в смысле поясняйте! – и снова хлопок по плечу.

Её улыбки действуют на меня, как обстрел из трубок Брауна в ущелье. И чёрт меня раздери, если она этого не чувствует. Ловлю себя на том, что мне это почему-то приятно. Странно, обдумаю это после.

– Нужно быть очень сильным человеком, чтобы остаться такой светлой, как вы, в армии. А сильная личность – всегда хороший профессионал. – Смотрю ей в глаза, не отводя взгляда. Мне кажется, она заслужила, чтоб я говорил ей, что думаю. И не думал, что говорить.

– Спасибо, – и снова белозубая улыбка.

Интересно, откуда она родом? Может быть, у них это часть какого-то ритуала? Дикого для Ужума, но вполне нормального у них? Надо будет выяснить… По возможности.

– Атени, в течение получаса выясняете, где дети наика, и что с ними: может статься, мне потребуются дополнительные медикаменты или оборудование, чтоб я туда два раза не ездила.

– Есть.

– Как узнаете – сообщите мне, я буду в деканате.

– Есть.

– За два часа до ужина жду вас в кружке для абитуриентов.

– Так точно. Разрешите идти.

– Не тянитесь, Атени, я всё вижу, – белозубо улыбается она и снова хлопает меня по плечу.

А что я, я уже почти привык… Разрыв шаблона.

* * *

По пути на склад, натыкаюсь на посыльного из штаба. Тьфу, деканата. Который просит срочно прибыть на узел связи. Коротко объясняю, что сейчас занят, выполняю задание преподавателя (Лю, если что, прикроет – это я уже понял) и прошу обождать четверть часа, чтоб не подводить меня под взыскание.

По уставу, новую команду можно подать либо после выполнения предыдущей, либо после её отмены. Но посыльный отменить команду офицера не может, а никого из офицеров с ним нет. Потому сходимся на четверти часа, и он, развернувшись, удаляется в направлении узла связи.

Перехожу на бег и в здание склада уже вбегаю.

– Батя, где дети наика? Чем больны?

Уоррент моментально врубается:

– Наик живёт в казармах техгородка. Второй этаж, семейный угол. Секция двенадцать. Дети там же, сейчас с его женой. Больны – какая-то инфекция в лёгких. Точнее нам не понять.

– Принял! Лю сказала, придёт! – бросая, уже убегая в сторону узла связи, чтоб не выйти за рамки пятнадцати оговоренных минут. И не подвести посыльного, мало ли какие у них там нравы и кому я там понадобился.

На узле связи меня сразу у входа просят пройти к начальнику узла, он же – заместитель начальника первого специального отдела. Им оказывается тот штатский, который присутствовал при работе Прокуратуры и сидел напротив флотского тыловика.

Первую секунду не знаю, как к нему обратиться, а потом он сам говорит, ломая стереотипы:

– Садитесь. Вам тут пришло кое-что.

– Благодарю. Мои извинения, как мне к вас обращаться? – начальник узла в штатском, и я понятия не имею о его чине, статусе и прочих деталях.

– Можешь никак не обращаться: чужим сюда нельзя, а когда ты будешь нужен – сам вызову. – Ломает все устои он. Я раздумываю, как отреагировать, когда он по одному начинает подавать с двух рук какие-то документы.

– Раз. Приложи палец сюда, пожалуйста.

Послушно исполняю, подтверждая получение.

– Два. Палец.

…

– Всего сорок два платёжных документа на общую сумму сто одиннадцать империалов. Распишись в ведомости ответхранения, что принял от меня и претензий не имеешь. Ответы будешь писать?

– Сейчас надо разобраться.

– Разбирайся. Не здесь. Как надумаешь – подготовь и занеси сюда. Отправлю по адресатам.

– Благодарю. Я вам что-то должен?

– Что был должен, ты уже отдал. Три месяца назад. Не все здесь дятлы… Давай, шагай.

На улице сажусь на ближайшую скамейку и по одной перебираю полученные бумажки.

«ВЧ…Кизилский погранотряд. Коронный перевод полтора империала. Получатель: хавилдар Атени. Сопроводительный текст: Атени, извини, что с запозданием! Из нас никто не в курсе, только сейчас о тебе узнали! Лови, это из общей квп! Зажги там за всех нас!»

«ВЧ…Ряжский погранотряд. Коронный перевод полтора империала. Получатель: хавилдар Атени. Сопроводительный текст: Атени, лови! Извини, что позже. Только узнали. Удачи!»

«ВЧ…Туркестонский погранотряд. Коронный перевод два империала. Получатель: хавилдар Атени. Сопроводительный текст: Рады что ты живой и нашёлся! Если что будет надо – стукнись в ЗЕЛЕНЫЙ ТЕЛЕГРАФ. Ваш начсвязи – нормальный мужик, он тебя с нашей сетью свяжет. Гостевые допуски мы ему дали. Чем сможем – тебе всегда. Удачи!»