Текст книги "Не та профессия. Тетрология (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 79 страниц)

Глава 20

За нашими экзерциями, кажется, наблюдают исподтишка все, кому не лень, с разных точек. Потому что к концу зарядки в конце маршрута встречаем даже джемадара Камала, которого тут вообще быть не должно в это время. Он делает вид, что прогуливается, незаметно показывая Пуну большой палец за спиной.

Вернее, это он думает, что незаметно. Я-то бегу последним. И жестам уделяю внимания больше, чем словам.

Пока бегу, думаю. Такой темп «беременной коровы» – самое то: с одной стороны, повышенное кровообращение лучше снабжает мозг. С другой стороны, нагрузка настолько мизерная, что не потребляет лишних ресурсов мозга и организм, не требуя моих волевых усилий, управляет сам собой «в фоновом режиме».

Я поймал себя на том, что не отличаю, кто я. Я-прошлый абсолютно не чувствую себя неловко ни в чём, несмотря на феодальное средневековье вокруг. Я-Атени абсолютно не нервничаю от того, что сознанием больше чем наполовину управляет другое сознание. Интересно, а души могут срастаться, как донорский орган с организмом-реципиентом? Правда, насколько я помню из того мира, как раз донорские органы обычно и отторгаются реципиентом. Чего ни с одной из душ лично у меня не происходит. Не додумавшись ни до чего путного, объясняю себе отсутствие метаний в душе схожестью характеров нас обоих.

Возможно, и в физиологии мозга есть тонкости. Это мы будем проходить тут, я уже посмотрел учебники наперёд.

Кстати, мне кажется, физиология тут вообще отличается от нашей там. Говорю на уровне личных ощущений. Никаких медицинских или биологических знаний у меня там не было, чтоб сравнивать процессы профессионально.

Зарядка плавно переходит в получение всего «фарша» на складе, что не так просто и быстро сделать на несколько десятков человек. Впрочем, утренняя экзекуция, видимо, положительно повлияла на атмосферу в коллективе. Особых эксцессов не возникает.

Из склада первый курс, нагруженный мешками, следует в новую казарму. На территории она есть, но раньше за ненадобностью простаивала.

Двоим «пострадавшим» и шагать, и нести мешки помогают товарищи.

– Ты смотри, неужели начало доходить, – бормочет вполголоса Пун, наблюдая, как кто-то приводит двух студенток третьего с нашивками хирургов. К двум условно «пострадавшим» от рук Пуна. Вернее, ног.

Из рук третьекурсниц на доли секунды возникает какое-то туманное сияние и одна из них недовольно морщится:

– Ничего страшного. Синяки сами сойдут… Попозже.

Селим всех. Женщинам выделено отдельное помещение, за отдельной капитальной стеной. Количество спальных мест в обоих помещениях совпадает с количеством личного состава. Уоррент молодец.

Начинающийся шум на тему удобств на улице быстро подавляется мирным, на первый взгляд, предложением Пуна, которое он делает всему первому курсу:

– Давайте я свою кровать перенесу к вам. И поживу какое-то время с вами. Заодно покажу и научу, как живут в казарме. Хотите?

Нейтральная фраза, сказанная им с улыбкой и доброжелательным тоном, почему-то на корню пресекает вообще все разговоры в обеих половинах казармы.

Я всегда говорил, как педагог Пун – великий человек. Кстати, я на месте курсантов из принципа сказал бы «Давайте!», чтоб и ему жизнь малиной не показалась.

Другое дело что его этим уже давно не смутить.

Перед столовой Пун проводит на ходу короткий инструктаж, заключающийся в том, что без команды никто есть не будет. На робкий вопрос из строя «ПОЧЕМУ?» Пун демократично, не останавливая строя и не прибегая к санкциям, отвечает почти что с улыбкой:

– Это приказ. Лично мой вам приказ. Ещё вопросы?

В столовой, в секторе первого курса, всё уже расставлено на столы. Включая один казан на стол для шестерых.

– Смирно! – Пун выстраивает шеренгу первокурсников для последних ценных указаний. – Питаемся на время. Это одно из учебных упражнений. На приём пищи подразделению отводится семь минут. Три, два, один. Начали.

– Рассчитывал на свалку из-за неразберихи? – спрашиваю Пуна через две минуты, сидя напротив него за столом для преподавателей. В казане – какой-то аналог плова, очень вкусно, как по мне. Только вместо риса – чечевица.

– Хотел посмотреть, что будет, – задумчиво отвечает Пун, окидывая взглядом один стол за другим. – Я думал, они минуты три потеряют, рассаживаясь и споря, кто где сидит.

– Зачем такие сложности? – я-тот предполагаю ответ, но не спросить не могу.

– Хотел определить неформальных лидеров.

К нашему с Пуном удивлению, никакой давки не случилось Видимо, компании курсантов сложились ещё раньше, и все меньше чем за минуту расселись за полтора десятка столов.

– Не такие уж они и тупые, – удивлённо роняет Пун.

– Да, только не едят почему-то. – Киваю, поднося ложку ко рту.

– Почему – как раз понятно. Еда-то не их привычки. Ты тут жил, много из них завтрак ели с тобой?

– Точно. Почти никто… На обед, правда, приходили.

– Во-о-от, – поднимает палец Пун. – А вообще, голод – лучшая приправа. Не хотят есть – видимо, не голодны. ВРЕМЯ ВЫШЛО!

Дворяне всё это время нехотя ковыряли вполне сносные продукты. Как по мне, даже приличные. Мы с Пуном съедаем свои порции полностью, в отличие от них.

– Ничего, обед точно сожрут, – бросает Пун. Я это понимаю и сам.

* * *

– Все теоретические занятия на сегодня отменены! – браво сообщает Пун строю после завтрака. – Поскольку у нас вводный день, займёмся практическими задачами.

Далее следует команда всем переодеться в робы. На это отводится царских пять минут. Впрочем кое-кому из первокурсников и этого не хватает. Естественно, есть опоздавшие: через оговоренные пять минут, в строю стоят не все.

Специально именно этот момент между мной и Пуном не оговаривался, но лично у меня конкретно для этого случая есть своя заготовка. Спрашиваю знаком у Пуна разрешение, но он пальцами показывает «НЕТ».

Интересно.

– К сожалению, успели не все. – Ровно, не повышая голоса вещает Пун перед строем. – В реальных условиях это означало бы, что на оставшуюся боеспособной часть подразделения легла бы повышенная нагрузка. На первый-второй рассчитайсь!.. Первые номера! Упор лёжа принять! Вторые номера, взять стоящего справа первого номера за ноги! В положении «тачка» по пла-а-а-а-цу… бего-о – оом… МАРШ! БЕГАТЬ БУДЕМ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НЕ ПОДТЯНУТСЯ ОТСТАЮЩИЕ! Хавилдар Атени, ко мне!

Неожиданно. Честно говоря, схема воздействия у меня была запланирована аналогичная: всегда выгоднее, чтобы коллектив «воспитывал» своих заблуждающихся членов самостоятельно. Конкретно в нашем с Пуном случае, помимо экономии сил, это работает ещё и на древнее правило «разделяй и властвуй».

Чем менее монолитно дворянчики будут сопротивляться рациональному влиянию снаружи, тем быстрее и точнее они впитают необходимый минимум. Который, гладишь, и сбережёт в будущем на десяток-другой голов больше.

Обдумывая всё это на ходу, подбегаю к Пуну:

– Господин джема…

– Отставить! – Пун переворачивается в воздухе, падая на руки. Ноги он вскидывает при этом в воздух, после чего они оказываются у меня в руках: ловлю их рефлекторно. Пуняра припускает на руках в том положении, которое сам скомандовал личному составу, да так, что я перехожу с шага на лёгкую рысь. Ничего себе он раскачался у себя там в Учебном Центре…

– Ну и зачем? – шепчу на ходу так, чтоб слышал только он. Мы обогнали стадо студентов на четверть круга и финишируем первыми.

– Да пусть смотрят, на что способен обычный организм. – Ничуть не стесняется Пун, отвечая достаточно громко. Его уже могут слышать приближающиеся пары, идущие первыми в «забеге». – Ну и размяться хотелось. – Белозубо улыбается он, повернувшись ко мне на секунду.

– Мда, как-то не так я представлял себе дрессировку личного состава, пользуясь служебным положением, – чешу затылок, заодно выбивая пыль из кепи.

– Худой, не делай ошибок. – Неожиданно серьёзно отвечает Пун. Увидев мою вопросительно поднятую правую бровь, продолжает, – ты, кажется, переключился на решение какой-то личной задачи. Из разряд «Дай просраться мудакам». А я решаю другую задачу: «сделай из мудаков хоть подобие солдат». Понимаешь разницу?

Пристыжено киваю:

– Виноват. Бес попутал… – бормочу.

Мне и правда неудобно. Ещё феодальных времён лейтенант меня мордой в грязь не макал. Впрочем, этот лейтенант мне более чем не чужой. В этом мире у меня пока кроме него никого и нет. И, вероятно, уже не будет.

– Отставить нытьё. – Спокойно говорит Пун. – Все ошибаются. СТАНОВИСЬ!

Опоздавшие выделяются в строю чистотой роб, поскольку не испачкали их в пыли, как первые номера, и не загваздали ногами первых номеров, как вторые.

– Господа курсанты, спасибо за поддержку! – пафосно орёт Пун, старательно изображая дебила. – Вы успешно заменили тех товарищей, которые по разным причинам отсутствовали в подразделении на момент постановки задачи! В следующий раз, задача может быть усложнена! За время ожидания опоздавших, оперативная обстановка изменилась! Бего-о-о-ом… МАРШ!

Пун рысит в самый конец территории, где находится что-то среднее между газоном, цветником, парком каких-то лиственных деревьев и последним сектором полосы препятствий.

Заботливый уоррент, как вчера и было оговорено, вывалил свежую кучу навоза в районе цветника.

Я не думал, что до этого дойдёт. На всякий случай, проверяю пару пирошашек в карманах, поскольку знаю, что сейчас будет. Пун вчера обещал, что до этого не дойдёт, если не будет крайней необходимости. Интересно, по каким критериям он эту самую крайнюю необходимость сейчас определил?

– Учебная задача! – негромко вещает Пун, прохаживаясь перед строем. – Вы являетесь корректировщиком. Стрелять вас будут учить позже, готовиться к этому начнём сейчас… Единственная пригодная для выполнения задачи позиция – рядом с группой гнёзд диких месканских пчёл! Они очень хорошо чуют животных и людей, но не переносят навоза! Ваша единственная возможность выполнить задачу и не раскрыть свою позицию корректировщика – перед вами!

Пун указывает рукой на кучу навоза.

– Вам нужно нанести защитное покрытие на все открытые участки своего тела и лица за две минуты, время пошло!

* * *

На сегодня не всё.

Примечание-извинение.

На втором курсе инъяза, мне впаяли пару за семестр по фонетике в т. ч. за то, что Оливера Кромвеля назвал по-анлийски тоже «КрОмвел».

Вместо КрАмвел.

Cromwell

London

И так далее. Во всех этих закрытых слогах О в английском читается как А.

Бес меня попутал и в этот раз.

Dipprasad Pun по-английски, естественно, читается как Диппрасад Пан.

Но я это сообразил только позавчера, перепроверившись по звуковым файлам ВВС.

Извините. Мой герой и дальше будет Пуном.

На сегодня не всё.

Глава 21

Как говорится, лёгкое замешательство овладевает «дворянским собранием» даже в строю.

– Пока вы стоите и думаете, гибнут ваши товарищи, – спокойно объясняет Пун, прогуливаясь перед строем, застывшим в подобии паузы либо ступора. – Или кто-то решил не выполнять прямого приказа? Два шага вперёд, если таковые имеются!

Из строя выходит всё та же бесконечно храбрая светловолосая девушка, которая давеча вопрошала о перспективах коронного суда.

– Я, маркиза Уиндолл, отказываюсь выполнять ваш приказ, бесчестящий мою дворянскую честь! – срывающимся голосом объявляет она.

А мне интересно, как Пун сейчас будет выкручиваться. В битье баб он мной пока не замечен. А замечен мной он был много в чём, хе-хе.

– Отлично, ещё кто-то? – тихо спрашивает Пун. К маркизе присоединяются ещё три девушки и один парень. Деликатностью телосложения также похожий на девушку.

– Маркиза, и иже с вами, отойдите в сторону и не мешайте. – Ледяным тоном цедит Пун. – Можете занять вон ту скамейку, надеюсь, она вам не покажется вам недостойной и роняющей вашу честь. На всякий случай: вы в любую минуту можете прекратить то, что будет дальше. – последние его слова сказаны тихо и слышит только маркиза.

– Остальные, ВЫПОЛНЯТЬ! – видимо, что-то такое звучит сейчас в голосе Пуна, поскольку остальные начинают мазать навозом руки, шеи и лица.

Сам Пуняра, ничтоже сумняшеся, командует:

– Хавилдар Атени, за мной!

И начинает мазать говном из навозной кучи свои лицо и руки. Накладывая слои пожирнее.

От возмущения хочу обложить его прямо сейчас. Всеми слоями непарламентской лексики. Надеюсь, по моему лицу этого не видно. Скрывать чувства умею давно. Повторяю его действия в точности, но на себе.

Хотя хочется – на нём.

– СМИРНО! – командует Пун через две минуты.

Затем обходит строй и указывает каждому на «недоработки»: у кого-то мелькают то белое пятно на лбу, то кусок чистой шеи сзади.

Пятеро "отказников", сидящих на скамейке, звенят, словно струны, но никакой радости не выказывают. Аналогично, никто из оставшихся в строю не выказывает ни малейшего недовольства, по крайней мере, внешне.

Единственный момент, родственник Бажи просто полыхает алой незамутнённой ненавистью. Но кроме эмпатов этого никто не видит. А других эмпатов кроме себя не наблюдаю я. Кстати, этот алый оттенок вообще доминирует в его эмоциях основную часть времени. Крайне негативный молодой человек, хе-хе.

– Поскольку у нас опять потери, – Пун с фальшивым сочувствием указывает на лавочку с пятёркой «отказников», – мы вынуждены снова решать задачи в меньшинстве. ПЕРВЫЕ НОМЕРА, УПОР ЛЁЖА ПРИНЯТЬ!

Слава богу. Я уже подумал, он совсем умом поехал. И сейчас решит поменять местами первые и вторые номера, для разнообразия. Хотел бы я посмотреть, как он будет меня волочить за ноги на руках, поскольку на руках, допустим, я ему не сильно и уступлю. Даже с поправкой на мои габариты.

– Бежим за мной! Упавших ждёт имитация контузии, прошу отнестись к предупреждению серьёзно! В положении «тачки» бего-о-о-ом… АРШ!

И снова это дурацкое упражнение, впрочем, достаточно действенное. Пун снова несётся впереди строя на руках, кажется, конкурируя с молодым жеребцом, идущим ходкой рысью. Мне смешно, но я дисциплинированно семеню за ним, удерживая в руках его ноги.

– Пуняра, а долго нам ещё так развлекаться? – подкалываю его на ходу. – Мы же вроде их дрессируем? А не твой плечевой пояс прокачиваем?

– Худой, заткнись, – сипит Пун снизу, и я понимаю, что он снова реализует какой-то свой коварный план. О котором, как в добрые старые времена, никого в известность не ставит.

Сзади – первая потеря. Один из первых номеров больше не может переставлять не привыкшие к физическим нагрузкам руки и падает лицом в землю.

Пун, наблюдающий за строем из подмышки, выдёргивает свои ноги из моих рук, изворачивается в воздухе, приземляясь на ноги и подлетает к упавшему:

– КОНТУЗИЯ! – орёт он на всю окрестность, ударяя подъёмом ноги неудачника в лоб.

Нокаут.

– ПРОДОЛЖАЕМ!

После третьего «контуженного», маркиза, сидящая на скамейке в центре «бегового маршрута» Пуна, что-то говорит остальным, сидящем месте с ней. Затем подходит на деревянных ногах к куче навозе и начинает наносить его на руки, шею и лицо. Остальные четверо следуют её примеру.

– Стой! – быстро ловит изменения в обстановке Пун и подлетает к навозной куче. – Благодарю за понимание, – говорит он маркизе серьёзным, как ни странно, тоном. – Но вынужден предупредить. Если ваши слёзы размоют грим, мы снова будем выполнять упражнение без вас. Поскольку у вас на лице появятся белые, не закрытые гримом, пятна.

Ты смотри. Никогда не думал, что прекратить женщину плакать можно таким способом.

* * *

После окончания забега на руках, Пун выстраивает всех в одну шеренгу, загибает её буквой «П» и разрешает всем усесться на землю там, где стоят.

К моему удивлению, никто не спорит. И все с явным облегчением садятся прямо на грунт.

– Господа, есть одна деталь, которую нам с вами нужно обсудить и уяснить до того, как мы продолжим наше совместное обучение! – выступает в роли оратора Пун. – Мне кажется, в данном учебном заведении этого никто раньше не объяснял курсантам. Давайте попробуем совместно исправить это упущение!

Интересно, что он задумал.

– От чего зависит способность целителя-хирурга спасти пациента с рассечённой артерией?

Поднимается рука, Пун благосклонно кивает, разрешая не вставать.

– От собственного энергетического запаса на этот момент – восполнить кровопотерю. От наличия нужных инструментов. От знаний и уровня своей подготовки! – отвечает с места какой-то серый невзрачный парень, на которого я раньше вообще внимания не обращал.

– Согласен! – кивает Пун. – Я бы назвал это всё одним словом, КОМПЕТЕНТНОСТЬ. Ну, плюс инструменты. Чем компетентнее будет целитель, тем больше у пациента шансов, так?

Лёгкий гул со стороны сидящего на земле первого курса выражает согласие.

– И вы правы! Наполовину. Ровно на одну половину! – нестандартным развитием привлекает к себе очередную порцию повышенного внимания Пун. – Есть ещё одно слово. Которое тут плохо знают. Но я сделаю всё, чтобы вы его выучили. ПРОФЕССИОНАЛИЗМ.

– Разве это не одно и то же? – удивляется неугомонная маркиза Уиндолл.

– Нет, маркиза, – жёстко отвечает Пун, качая головой. – И вот почему. Компетентность – это когда целитель МОЖЕТ вылечить всё, что нужно вылечить. А есть ещё «ХОЧЕТ ЛИ ОН». Лично мне приходилось сталкиваться с ситуацией, когда майор-целитель мог, но категорически не хотел лечить нижнего чина. Просто НЕ ХОТЕЛ обнулять резерв. В боевой обстановке.

И снова звенящую тишину можно намазывать на хлеб вместо масла.

– Давайте научимся различать эти понятия! – накладывается на тишину голос Пуна, который, кажется, безо всякого усиления слышно даже за полста метров. – «НЕ МОГУ» – это когда не компетентен, либо без сознания, либо парализовало. Всё остальное – «НЕ ХОЧУ». И лично я буду это приравнивать к отсутствию профессионализма. Со всеми вытекающими для непрофессионала последствиями! Прошу понять меня правильно!

После лекции, мы неторопливой трусцой добираемся до туалетно-душевого комплекса, примыкающего к казарме. По летнему времени, вода только тёплая, почти горячая.

На фоне жёсткого старта, Пун делает первому курсу царский подарок:

– Никуда не расходиться! Полтора часа – личное время! Умыться, привести себя в порядок, выстирать робу!

На такой жаре, лёгкая ткань робы высохнет прямо на теле за полчаса.

В этот момент, прибывший посыльный просит Пуна прибыть к Декану, что мы и делаем. Мы направляемся следом за посыльным, не успев убрать следы Пуновского педагогического энтузиазма ни со своих рук, ни с лиц, ни с формы.

Я изображаю равнодушие, шагая за Пуном под удивлённым взглядами всех, кто попадается нам навстречу. На самом деле, мне несколько неловко. Чтоб сказать мягко.

Декан, увидев нас, в первую секунду застывает, широко раскрыв глаза. Потом верх берут, видимо, навыки целителя, и он справляется с бурным потоком эмоций, возникших при нашем появлении.

– Господа, прошу прощения, не могу предложить вам присесть, – декан вежливо поднимается со своего места и направляется к нам. – У вас всё в порядке? – говорит он, еле сдерживая смех.

– Более чем, господин декан! Наглядный личный пример! – браво поясняет Пун. – Не успели привести себя в порядок после занятия, от вас прибыл посыльный.

– Да я потому его за вами и направил, что увидел, как вы сделали перерыв, – декан указывает на окно, из которого видно большую часть территории. – Но не думал, что вы так быстро направитесь ко мне…

– Господин декан, приказы выполняются буквально, – пожимает плечами Пун.

– Пойдёмте, я вас провожу, приведёте себя в порядок, поговорим по дороге, – принимает решение декан, поспешно направляясь к выходу из кабинета.

– Господин джемадар, господин хавилдар, я поражён вашим педагогическим талантом и скоростью, с которой вы установили необходимую дисциплину в подразделении, – смеётся декан по пути в наш корпус, старательно держась с наветренной от нас стороны. – Прошло меньше половины дня, но лично я уже в восхищении. Хотя и не могу до конца согласиться с методами, – косится декан на засохшее говно на моих с Пуном руках и лицах. – Не подвергая сомнению несомненную эффективность методов обучения джемадара Пуна, пардон за игру слов, хотелось бы согласовать кое-что. Я это понял только сейчас, внимательно наблюдая за вашими действиями.

– Мы оба внимание, – бесстрастно кивает Пун, не замедляя шага.

– Вижу как минимум одну «дырку», если говорить о текущем моменте, – справляется со смехом декан и продолжает серьёзно. – Мы заочно не додумались: нужно сопрягать ВАШУ программу обучения с МАГИЧЕСКИМИ навыками, которые курсантам будут преподаваться. Вы их сейчас натаскиваете как обычных солдат, без учёта их магического потенциала, так?

– Так точно, господин декан. – Снова изображает китайского болванчика Пун. – Обучение магическим методикам не является предметом моей компетентности. Я скорее по анти-магическим, – добавляет он в виде бурчания под нос, что декан, несомненно, слышит.

– Пожалуйста, проконтактируйте с доктором Лю на эту тему? – полу-спрашивая, вопросительно поднимает бровь декан. – Она поможет ввести в вашу программу ту магическую составляющую, которую вы сейчас не учитываете. Пожалуй, на этом этапе продумать «сопряжение» программ лучше неё не сможет никто.

В этом месте декан делает такое лицо, что лично мне становится понятным: отношения Пуна и Лю лично для него уже не секрет. Лицо Пуна при этом не выражает ни малейшей эмоции. Да он их и не испытывает, в эмпатическом его фоне – тоже полный штиль. Молодец, Пуняра, зачёт.

– Будет сделано, господин декан, – щёлкает Пун на ходу каблуками.

Я тащусь немного позади них, потому все потоки внимания встречных достаются Пуну и Декану.

– Я позабочусь, чтобы она прибыла к вам в течение получаса, – сообщает декан. – С вашего позволения, господа, не буду вам мешать, – он вежливо кивает нам по очереди и разворачивается в обратном направлении.

Готов поспорить, всю обратную дорогу до своего кабинета он будет потешаться.

Я ещё час буду злиться.

И только Пуну всё нипочём.

А когда через пятнадцать минут в нашу дверь после короткого стука проникает Лю, уединяясь с Пуном, обёрнутым полотенцем, в его комнате, я чувствую, что я тут явно лишний.

Быстро одеваюсь в мокрую робу, обуваюсь и, оставляя за собой мокрые следы, направляюсь к первому курсу.

«При всём уважении к педагогическим талантам джемадара», не думаю, что оставлять первый курс одних так надолго одних – хорошая идея.