Текст книги "Не та профессия. Тетрология (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 79 страниц)

И далее по списку.

Последний бланк перечитываю три раза:

«ВЧ…Термязский погранотряд. Высокогорный специальный учебный центр. Коронный перевод полтора империала. Получатель: хавилдар Атени. Сопроводительный текст: Атени, привет. Это Джура, Термяз, спеццентр, мы с тобой на чемпионате по кинологии в том году пересекались. Кроме денег, наши с первого ВПБСа в твой округ уже поехали, кто сменился и не на дежурстве. Субедар – тоже. Есть кое-кто оттуда, кто знает и город, и базар. Торговца, которому ты КРЕСТ продал, найдём, не волнуйся. КРЕСТ вернём. Тебе отправим коронным фельдъегерем, это недели полторы. Если будешь в части – можешь не отвечать. Если будешь отсутствовать – скажи через ТЕЛЕГРАФ, на какой адрес тебе твой КРЕСТ выслать. Извини, что не знали раньше и не вписались по-горячему когда было актуально. Обнимаю. Джура, Термяз.»

Несколько минут сижу, ощущая какую-то предательскую повышенную влажность на слизистой глаз – спасибо урокам анатомии, теперь знаю, как это называется.

Глава 8

Переварив и информацию, и эмоции, бегу в деканат. Там нахожу Лю, сообщаю ей о детях наика всё, что выяснил, и шагаю на обед. Как раз есть о чём за едой спокойно подумать.

После обеда заглядываю на склад пообщаться с уоррентом:

– Батя, такой вопрос. Вернее, даже не вопрос, а информация. Смотри. – И раскладываю перед ним веер из бланков.

– Это ты в таком авторитете? Или весь отряд? – через три минуты спрашивает уоррент, внимательно ознакомившись со всем.

– Второе. Я просто последний. Ну и – всех задело, что меня в халате из госпиталя уволили. Точнее, пытались. Задним числом. На моём месте ведь любой мог очутиться. Вот братва близко к сердцу и приняла.

– Сколько всего прислали?

– С тем и пришёл. Импов сто десять. Сто одиннадцать, если совсем точно.

– Какие планы?

– Нет планов. Мне их девать некуда. По кабакам не хожу. Живу один. Планов нет.

– Пошто? Молод ещё. Не веришь, что душа заживёт?

– Батя, не могу я всего рассказывать, но это не первый раз, когда всё теряю. Первый раз – не тут. Скажу честно, но не всё, не пытай в подробностях, ладно?

– Само собой.

– В общем, и самому приходилось подрываться. И тут семью потерял. И в госпитале, если верить медкарте, клиническая смерть была. Потом врачи с того света вытащили.

– М-да-а-а…

– Ну и выходит так, что не интересно мне ничего. Кто родным был – тех нет. А в третий раз, даже почти в четвёртый, заново всё начинать – уже просто сил нет. Вот, плыву по течению. Вопрос: куда деньги пристроить? Братве обратно слать – не вариант, сам понимаешь.

– Конечно. Об этом и думать не моги. Не ради себя – ради них. Кто-то последнее отдал, чтоб себя человеком чувствовать – тебе руку протянули. Не отталкивай.

– То понятно… Но и девать два годовых жалованья некуда. С тем, что за крест – почитай три. А образ жизни ближайшие годы я менять не планирую. А потом – так и подавно, – показываю пальцем на чёрную петлицу.

– Совет простой. Клади в ящик. Запирай. Пусть лежит. Запас в спину не сечёт и пожрать не просит. Хуже будет, если какая надобность – а ты пуст. Как тогда после госпиталя. Согласен?

– Вполне. Логично, чего уж там…

И я шагаю запирать переводы в сейф. Потом, как выберусь в город, надо будет махнуть их на деньги в ближайшем банке, но это не к спеху.

* * *

Незаметно за разговором с уоррентом, настаёт время занятий по анатомии в кружке с детьми. Возвращаюсь в учебный сектор и захожу в аудиторию. Дети оказываются здоровенными лбами лет по семнадцать – восемнадцать, порой на голову меня выше. Вперемешку с такими же дородными девицами.

Лю рассаживает всех по одному за парту и начинает занятия.

В отличие от штатной пары, тут я понимаю всё. В канцелярских принадлежностях я теперь не стеснён, потому старательно записываю всё, что слышу. По мере написания конспекта, постепенно начинают всплывать в голове школьные уроки биологии, анатомии и бог знает чего ещё включая химию. Интересный эффект от занятий с детьми. Которые совсем не дети. Два часа пролетают незаметно. Все расходятся, Лю подходит ко мне:

– Атени, с детьми наика всё в порядке. Инфекция. Была. Теперь всё нормально. Как вам первое допзанятие?

– Почему-то намного понятнее, чем на штатной паре, – честно признаюсь.

– Я внимательно следила за проекцией вашего мозга. Тут вы расслаблены и абсолютно не в стрессе. Ваши мыслительные процессы разгоняются до субмаксимума.

– А на обычной паре? – тут я искренне заинтересовался.

– А там у вас – один адреналин. И мозги, как и положено по физиологии, не работают.

– Что ж делать, – загружаюсь я. – Получается, вопрос не в том, насколько я тупой. А в том, что плохо соображаю в условиях относительно небольших помех?

– Тут может быть не только это. – Как-то серьёзно говорит Лю. – Это может быть направленным воздействием кого-то из тех, с кем вы ссорились.

Я только присвистываю. О возможностях местного магического мира я как-то подзабыл. Уж больно «аппаратная часть» на нашу похожа. Софт, как говорится, из головы-то и вылетел.

– Как с этим бороться? – спрашиваю, не особо рассчитывая на варианты.

И тут ей удаётся меня удивить:

– Только воля. Есть специальные упражнения. На концентрацию. На силу воли. Вам, кстати, по вашей основной специальности и так нужно. Вероятно, есть смысл начать заниматься, не дожидаясь следующей недели.

– А почему тогда на других парах этого нет? – пытаюсь понять несоответствие.

– На других парах вы – в своей тарелке. На той же спец. тактике. И ваше подсознание работает не в ведомом, как на моих парах, а в доминантном режиме. Программа третьего курса, режимы работы сознания.

– Что за упражнения?

– Есть специальный учебник. Его надо будет взять в библиотеке. Возьмите у Валери талон в библиотеку, как у куратора курса. «Мыслительные и биохимические процессы и управления волевыми усилиями». Книга из спецсекции. Без талона Валери не дадут.

– Спасибо.

* * *

Хотя время к ужину, топаю искать Валери. На кафедре говорят, он пошёл в спортгородок. Книгу хочу взять сегодня – почитать несколько часов перед сном, всё равно заняться нечем.

В спортгородке – пусто. А на выходе из спортгородка случается то, чего я всё это время жду.

Пятеро знакомых дворянских рыл с моего курса и шестой на курс старше, идут мне навстречу, демонстративно не уступая дороги. Вероятно, кто-то свой в деканате у них есть, но обдумаем это позже.

За три шага до столкновения, командую:

– Смирно!

Но кто бы меня послушал.

Ладно. Предупреждён равно вооружён. А предупреждали меня все, кому не лень.

Даю широко раскинувшейся пятёрке столкнуться со мной грудь в грудь.

Всё, формальности соблюдены, и теперь любой доктор уровня Лю, при допросе, стопроцентно установит реальную причину.

На что они надеются?

Вариант только один. Что разбирательства по факту неподчинения и оскорбления действием не будет.

Это, в свою очередь, может произойти тоже при весьма ограниченном диапазоне событий. Прямо интересно, что они задумали. Неужели?..

Как-то не могу поверить, что в одной армии можно так… Впрочем, и там дворяне даже на войне резали друг друга, плевать что из одной части. Взять хоть и известную всем школьникам дуэль Лермонтов – Мартынов в Пятигорске. Оба – офицеры не просто действующей армии, а конкретно воюющей в районе боевых действий одной армии.

Опыт Атени говорит, что там, где дворяне – межличностных отношений погранвойск ждать не стоит. Дворяне – то ещё болото.

Хорошо, все переводы оставил в ящике, с собой ни копейки. Случись что – уйдут в КВП нижних чинов… А не дворянам на пропой и баб. Тьфу три раза.

Все эти мысли стройно проносятся в моей голове за время, необходимое, чтоб сделать шаг вбок и перенести вес на левую ногу. Либо это и есть моя особенность мыслительных процессов тут, либо – богатый практический Атени исключает эмоции в стрессе на уровне обмена веществ.

Не знаю, спрошу у Лю потом.

Пятка – копчик ближнего, успевшего проскочить за спину. Локоть – рёбра правого. Минус два. Шаг назад, больше в этом контакте не успеваю.

Начинают обходить с боков. Чтоб пара оказалась со спины. Без шума, криков, но с какой-то дикой ненавистью в глазах.

– Это последнее предупреждение. Или выполняете команду – или не обижайтесь. – Честно говорю на всякий случай.

Это предсказуемо оказывается бесполезным, поскольку, судя по их действиям, все решения той стороной давно продуманы, приняты и между собой согласованы.

Предупреждён равно вооружён. Меня несколько раз предупредили. Сжимаю правой рукой капсулу размером со спичечный коробок, подбрасываю ее в воздух и прикрываю глаза.

Сигнальная пирошашка погранвойск, которой мы обозначаем уже занятые тактические высоты, чтоб не задели свои из миномётов, тьфу, трубок Брауна, может работать и в режиме светошумовой гранаты. Спасибо магическому миру.

Она и работает.

Именно за этими девайсами я и заходил к уорренту пару дней назад, не строя иллюзий на тему отсутствия последствий. Раз у него нашёлся весь штат погранвойск, я предположил, что и из спецснаряжения что-то может оказаться. Так и вышло.

Оглушённых визави вяжу аксельбантами, в очередной раз мысленно гладя себя по затылку. Как в воду глядел. Получается не хуже, чем обрезком стропы.

Через минуту гарцующим бегом прибывает дежурный наряд Трубачей Декана. Видимо, увидели вспышку и услышали звук.

Принимаю строевую стойку. В наряде сегодня – наш преподаватель физкультуры.

И кто после этого будет утверждать, что Бога нет?

– Господин субедар, согласованное нападение на старшего по званию…

* * *

Плац под палящим солнцем заполнен полностью. Солнце жарит немилосердно, так как самая середина лета.

Присутствует весь личный состав без исключений. Включая хозслужбу, техслужбу и прочий вспомогательный персонал, относящийся к нижним чинам.

Шестеро вчерашних инициативных «товарищей по учёбе» стоят по форме два, с голым торсом со стянутыми впереди руками.

Декан чем-то усиливает свой голос и в гробовой тишине становится слышен на весь плац:

– Согласно уложению о дисциплинарных взысканиях, за покушение на преступление курсанты подвергаются телесному воздействию номер два, группа А! Экзекутор, Ходатайствую о смягчении приговора!

– Вынужден отказать, господин декан. – Отвечаю с каменным выражением лица.

– Экзекутор, приступить к исполнению наказания!

Сегодня я одет в робу. Оказывается, и такой комплект нашёлся в мешке, выданном мне хозяйственным уоррентом в первый день. А я и догадаться не мог – зачем оно мне в дворянском колледже может пригодиться?

Ох, непрост уоррент, если он такие вещи предугадывает на три шага вперёд. Впрочем, возможно, банально позаботился. И выдал всё, до чего дотянулся.

Беру из специальной стойки шомпол, опрокидываю первого из шестерых топлесс на специальную скамейку лицом вниз и приступаю.

– Вж-ж-ж-жих! Вжжжих! Вжжжих!..

После отмеренных пятнадцати шомполов, наказуемый сам стоять не может. Его под руки убирают со скамейки специальные люди из хозслужбы. Именно их содействия на будущее я просил у уоррента вместе с пирошашками. Предвидя именно такой сценарий.

Уоррент не отказал, но честно предупредил:

– Паря, по пять импов каждому. Они ж дворян будут лично до «губы» волочить, представляешь, как те и на них с тобой до кучи окрысятся? А так – тебе они, конечно, помогут. Но потом сразу переведутся. В тот же день. Деньги нужны на переезд. Не подумай, что на тебе наживаются…

Это как раз понятно. И деньги у меня есть. А впутывать в свои дела нижних чинов, у которых – семьи, дети, да и просто робость перед дворянами – мне и самому не охота.

Оговоренные гонорары уплачены вчера. Сегодня после экзекуции, эта пара подписывает рапорта у декана и убывает к новому месту службы.

– Вж-ж-ж-жих! Вжжжих! Вжжжих!..

…

Когда заканчиваю разбираться с шестым, плац только что не звенит от ненависти. Кажется, у меня под давлением чужих эмоций начинают произвольно просыпаться какие-то профессиональные способности. Нужно срочно консультироваться с Лю.

Я сейчас, сосредоточившись, могу сказать, что чувствует любой из людей на плацу. Ненависть. Злость. Обида. Снова ненависть. Ненависть. Хм. Равнодушие. С удивлением отмечаю, что это Валери. Ненависть. Ненависть. Сочувствие. А это Лю. Ну да, она врач…

Последний шестой получает свои пятнадцать шомполов и также скрывается на гауптвахте – досиживать, утаскиваемый парой хозслужбы.

– Экзекутор, окончание наказания! – в соответствии с уложением, объявляет Декан. Кстати, и он равнодушен к происходящему, ты смотри… Правда, он врач – возможно, его эмоций я просто не вижу. Разница в классе.

– Откладываю бурый в потёках шомпол в специальную стойку. Окидываю плац взглядом. В звенящей тишине отвечаю:

– Наказание справедливо. Экзекутор работу окончил. Jai mahakali!

* * *

– Ну и зачем тебе это было нужно? – индифферентно интересуется Валери, заполняя талон на мою книгу. Вчера я его так и не нашёл. В деканате меня обманули: он уже убыл домой к тому времени, как я начал его искать.

Нужно отметить, что по местным понятиям Валери полностью вписался за меня. Прямо разрешив телесные наказания дворян от недворянина. Уложения уложениями, но врагов сегодня нажил не только я.

В реалиях моего бывшего места службы тут, это всё равно что совместный боевой выход. Сближает. Потому его обращение «на ты» – самая маленькая компенсация, которую он может себе позволит за то, во что я его невольно втянул.

– Господин Валери, – также опускаю звание, подчёркивая неформальность и искренность. – Насколько я понял задачу деканата, из этого стада баранов надо сделать тех, кто сможет побить вторую ударную Кименистана.

– Ну допустим. И?

– У них нет чести. У них нет гордости. Нападать вшестером на крестьянина, предварительно организовав отсутствие свидетелей – из таких людей сделать солдат будет очень сложно. Но теперь и их, и оставшихся, работать над собой заставит хотя бы ненависть. И страх. Не доходит через голову – дойдёт через жопу. Извините.

– Логично… – бормочет Валери. – До чего странно видеть такую предусмотрительность вкупе с целеустремлённостью в простых крестьянах, это ирония, Атени.

– Простые крестьяне киженцовского погранотряда выполнили свой долг до конца. Дворянская элита второго кирассирского даже не стала покидать расположение. Вернее, покинула. В обратном от госграницы направлении. В направлении эвакуации.

– Мда уж… – снова бормочет Валери. – Умеешь ты тактично поддержать и разговор. И отношения… Я – дворянин, если что.

– У меня нет претензий к Вам, господин подполковник. Я горжусь служить под Вашим началом, пусть даже тут! И я отдаю себе отчёт, что Вы сейчас со мной в одной группе на одной задаче. Спасибо.

– Давай, топай в библиотеку, опоздаешь, – хлопает меня по плечу Валери. – Психолог-психопат доморощенный…

Интересно, хлопок по плечу – это какой-то местный обычай? Или они с Лю – родственники? Надо спросить уоррента…

Глава 9

После экзекуции, меня освободили от занятий до обеда. Тем более, ничего важного и не было: физкультура, от которой я и так освобождён; полторы пары у КорИна, на которых лично я вряд ли чему-то научусь, и медицина у Лю – но я уже хожу на подкурсы с абитуриентами, и в моём случае это гораздо эффективнее.

Пользуясь случаем, организовываю себе библиотеку, как планировал вчера. Попутно, разговорившись с Валери, откровенно объясняю, что на кафедре меня за ним в спортгородок отправили не случайно. Он ненадолго зависает, потом бросает:

– Учту.

Возможно, ему стоит поберечься ещё больше, чем мне: на меня-то хоть давить нечем. Разгневанным родственникам «пострадавших», кои наверняка скоро объявятся. Вместе с длинным списком претензий.

* * *

Кабинет декана через полтора часа после утренней экзекуции. Дверь открывается, появляется голова секретаря:

– К вам по утреннему вопросу!

– Проси, – недовольно говорит декан, откладывая бумаги.

Входят два человека, пришедшие не вместе, но столкнувшиеся в приёмной.

– Вы вместе или по очереди?

– Мы порознь, но по одному и тому же вопросу, – сухо бросает высокий брюнет, стилем одежды напоминающий участника августейшего приёма. – Мы за объяснениями по поводу утреннего инцидента, господин Блекстер.

Две пары глаз пристально сверлят декана, что не производит на него никакого впечатления.

– Представьтесь, пожалуйста, господа незнакомцы. – дружелюбно отвечает декан. Его улыбка контрастирует с холодом взгляда.

– Мы – родители подвергнутых утром экзекуции курсантов.

– Ты смотри, как быстро у нас «течёт», – бормочет декан. – Валери-то прав. Ну и каких объяснений вы от меня хотите? – обращается он к вошедшим.

– Основания для наложения такого взыскания, – подключается к разговору второй вошедший, внешне похожий на юриста.

– Помилуйте, господа. Если я, уполномоченный Её Августейшеством, начну предоставлять по первому требованию какие-либо объяснения посторонним людям, мне кажется, это будет крайне не правильно по отношению к тому доверию, коим она меня облекла. – Улыбка декана по-прежнему дружелюбна.

– Офис городского прокурора направит вам запрос сегодня же, – бросает высокий брюнет.

– Со всем уважением, – продолжает расплываться в улыбке декан. – Офис уважаемого господина Газни вне юрисдикции колледжа. И наоборот. Но вы можете пробовать.

– Вы понимаете, что мы этого так не оставим? – спрашивает юрист. – Вы отдаёте себе отчёт, что каждый из родителей курсантов будет предпринимать меры в связи с инцидентом?

– Любезные мои, – хищно улыбается декан, – знали бы вы! Сколько раз я это слышал и в этих стенах, и по предыдущему месту службы! Но сейчас вы сомневаетесь, ни много ни мало, в компетентности Её Августейшества, поскольку я назначаюсь на должность только её личным коронным указом.

– Не нужно подменять понятия, – брезгливо цедит юрист. – Мы не тупее вас. Её Августейшество – и заштатный декан колледжа – это совсем разные правовые источники решений. Совсем с различной степенью легитимности.

– Господа, дверь сзади вас. – Жёстко говорит декан, резко прекращая улыбаться. – В таком тоне будете говорить со своими домочадцами.

– Да вы вообще отдаёте себе отчёт, с кем вы… – начинает заводиться высокий.

– Да мне посрать, – буднично пожимает плечами декан и щёлкает пальцами.

Двое посетителей резко напрягаются, с ужасом смотрят друг на друга, потом – на декана.

– Всего лишь микроинсульт, – также буднично бросает декан. – У обоих. Это – предупреждение. Второго не будет. Зарастёт само в течение недели. Дверь сзади.

Двое посетителей рефлекторно оборачиваются назад и видят, что по второму щелчку пальцев декана одна из стеклянных дверей стенного шкафа из матовой превратилась в прозрачную. За стеклом в шкафу висит парадная форма контр-адмирала Коронного Военно-морского Флота с медицинскими эмблемами в петлицах.

– Если будем бодаться, кто кого, я вас сейчас отсюда вообще не выпущу. Живыми. – Обыденно продолжает декан. – И, раз уж пошёл такой разговор. Не шавкам лаять на коронного вассала в двенадцатом поколении. Я вас не задерживаю, господа.

Посетители на выходе сталкиваются с Валери, собирающимся войти в кабинет. Валери бегло смотрит им в след и проходит к столу декана. По пути он видит форму за прозрачным стеклом и спрашивает:

– Что, опять демонстрировал?

– Да очередные папаши за своих отпрысков пришли, не зная, чего хотят.

– Лайонелл, а мы не слишком круто загибаем? – с сомнением спрашивает Валери.

– Нет. Твой хавилдар очень наглядно показал, что ни наша подготовка, ни её результат – в виде личного состава – ничего стоить не будут. Я почел твою стенограмму занятий у КорИна. – Декан бросает через стол несколько листов. – Задача в корне меняется. Нам нужно не просто подготовить жизнеспособное пополнение. Нам вначале нужно научиться готовить жизнеспособное пополнение. В этой связи, всякие родители – просто пыль под ногами.

– Продолжай, – говорит Валери, достаточно хорошо знающий собеседника. – Я же вижу, тыне всё сказал, что думаешь.

– Революция в отдельно взятом учебном заведении. Сверху. Сейчас курсанты – толпа сброда, объединённого только общей целью, это диплом. Я посмотрел из твоего доклада – как, в каком объёме, до каких нормативов тренируются Атени и ему подобные в своих частях. И сравниваю с нашим… гхм… санаторием. Мы просто зажрались и оторвались от реальности. Нам не вылепить боевых волкодавов из режима детского сада.

– У тебя есть решение?

– Пока – нет. Пока только понимание вектора. Куда идти. Что хотел-то?

…

* * *

Пользуясь свободным временем, иду к себе в кубрик и начинаю читать выданную книгу. Неожиданно увлекаюсь и начинаю глотать страницы одну за другой. Потом спохватываюсь, возвращаюсь к началу и начинаю выполнять упражнения.

Оказывается не так уж и легко. Например, нужно полторы минуты непрерывно представлять своё отражение в красном костюме. Не давая картинке в сознании ни сместиться, ни исказиться.

Учебник прямо оговаривает, что без освоения базовых приёмов работы с сознанием, дальше его можно не читать. Хотя и интересно.

Неожиданно ловлю себя на том, что уже полтора часа старательно выполняю все упражнения по списку, получается только процентов пятьдесят.

Интересно…

Попутно заношу в отдельную тетрадь вопросы к Лю. Там, где прямые ссылки на работу с преподавателем.

Гляжу на время и спохватываюсь. Пора бежать. Откладываю учебник, закрываю кубрик и рысью направляюсь к складу.

– Ну сколько можно? – Недовольно ворчит уоррент, когда из-за угла вылетаю и врезаюсь в него и ещё кого-то из техслужбы. – Вот, Ади. Он тебе ответит на все вопросы. Я пошёл.

– Здравствуйте, капрал, – протягиваю руку.

– Здоров, – не робеет пожилой – лет за пятьдесят – худой, как спичка капрал техслужбы. – По твоему вопросу. Лаборант кафедры. Больше некому.

– Я верю, но буду благодарен, если поясните ход мыслей. – Присаживаюсь на пустую бочку, поставленную на-попа. Мне действительно важно разобраться, чтоб не наломать дров с невиновными.

Капрал присаживается на вторую бочку и поясняет:

– Из преподавательского состава не мог никто. Там всего трое мужиков, и мы проверили: ни одного в учебном корпусе не было. Из вольнонаёмных – маловероятно. Они не в курсе наших внутренних тёрок, тем более, не в курсе твоей контры с этими шестью. Остаётся только лаборант. Он и по возрасту подходит, и не раз был пойман за сдачей курсантам экзаменационных материалов «впрок».

– За деньги?

– За деньги, за торговые льготы семье – они купцы третьей гильдии, просто в знак дружбы. Это если какому-то графу.

– А откуда он мог знать, что в спотгородок надо направлять именно меня?

– Мы думаем, эти, когда у тебя с ними заруба пошла, просто всех своих «закладок» оповестили. И поставили задачу. Ты – человек новый, сто пудов будешь что-то спрашивать или в деканате, или на кафедрах, или в служебных корпусах. Вот в подходящий момент любая из их «закладок» направляет тебя, куда надо, а потом за пол импа бежит и сообщает, куда ты пошёл.

– Логично… Мне такое и в голову не пришло.

– Так сколько лет и поколений дворяне в этом колледже? А ты сколько?

– Ну да… Спасибо за помощь. Многое теперь проясняется. Не побрезгуйте, пожалуйста, – протягиваю капралу империал.

Он неожиданно отодвигает мою руку и качает головой:

– В КВП сдай. Объяснять?

– Уже понял. Простите. Затупил…

Капрал уходит, перед этим хлопнув меня по плечу.

Похоже, всё-таки какой-то местный обычай.

* * *

Со склада заворачиваю на узел связи. Ко мне выходит уже знакомый замнач в штатском:

– О, привет. Ответы принёс?

– Мне б в нашей сетке посидеть. Наши писали, Вы можете помочь.

– Тебе капитально присесть? Или только поздороваться?

– Пока – второе. А что, можно и первое?

С развлечениями не густо, да и отношения бы поддержать.

– Если поздороваться – заходи сейчас. Если капитально присесть на пару часов – то приходи посоле отбоя.

– Спасибо. Тогда начну сейчас.

Он проводит меня в отдельный бокс, садит за аппарат и тактично прикрывает за собой дверь со словами «Пять минут».

Групповой чат «Зелёный телеграф» служебной информационной сети погранвойск.

Аб. ###. колледж: Всем привет. Атени у аппарата.

Аб. 12. Ряжский отряд: Да ну? *красный нос

Аб. 11111. Приаргынскийотряд: Привет!

Аб. 1313. Туркестонский отряд: Живой? *улыбка

Аб. 11111. Приаргынскийотряд: *пивная кружка

Аб. 1314. Кизилский отряд: *пивная кружка *пивная кружка *пивная кружка

Аб. ###. колледж: Братва, я щас поздороваться. Спасибо всем огромное, всё получил. Не знаю, как тратить *улыбка. Вечером после отбоя смогу выйти капитально. Всем хорошего дня!

Аб. 12. Ряжский отряд: Давай, ждём вечером

Аб. 11111. Приаргынскийотряд: Годится.

Аб. 1313. Туркестонский отряд: Замётано.

* * *

На обеде ко мне за стол неожиданно подсаживается Валери с подносом, на котором у него стандартная курсантская раздача.

– Здра…

– Вольно. Сиди. Я поговорить хотел.

– Внимательно вас слушаю.

– Если бы в горах столкнулись твой ВПБС и наш первый курс, кто бы победил?

– Какие-то особые условия или при прочих равных?

– Начнём со второго. При прочих равных.

– Тогда мы. ВПБС, то есть.

– Почему?

– Я пока не увидел, чтоб не то что курс, а даже и преподаватели – кроме физкультуры – оперировали понятием «норматив». Я не увидел таблиц стрельбы из трубки Брауна. Кстати, для гор используется совсем другая версия ТС… Ещё – взаимодействие. Тут о нём и речь не идёт. Курс – не команда. А группа людей не объединённых ничем, кроме формы. А мой ВПБС – слаженное и сыгранное подразделение в котором каждый знает свой манёвр, манёвр товарища для горизонтальной замены в случае выбытия в бою, ресурсы всего подразделения и стандартные схемы на случаи стандартных ситуаций.

– Там, где курсанты будут напряжённо думать…

– ВПБС автоматически действует по накатанной схеме. – Продолжаю я. – А секунды и минуты в бою…

– Понятно. – Закусывает губу Валери. – Слишком большое преимущество.

– Так точно. Концепция так и называется: УБП. Уникальные боевые преимущества. ВПБС изначально, на этапе разработки методик боевого применения всякого разного, вводился исходя именно из этой концепции: уникальных боевых преимуществ.

– Продолжай. – Глядя в тарелку, говорит Валери.

– Чему учат тут – я не понял. А у нас учили выводить из строя подразделения противника кратностью до пяти. На норматив по времени. Причем не просто каждого бойца, а всю группу. ВПБС в данном случае. Он в бою как единый организм работает.

– А норматив зачем?

– Может случиться, что один ВПБС должен прикрывать более длинный участок границы. И пресекать выдвижение по нескольким маршрутам. Вот надо успеть справиться с одним прорывом, чтоб потом переместиться и «закрыть» другой.

– А что можешь сказать по методикам подготовки? Вот как добиться, чтоб группа умных курсантов, достаточно образованный, перестала быть, как ты говоришь, стадом? И стала этим самым слаженным подразделением, в котором каждый знает своё манёвр?

– Выделить моменты в боевой подготовке. Первое – разделение на функции. Мне кажется, на лекциях КорИна это отсутствует. Не утверждаю, но так показалось, возможно, мало времени прошло. Второе – знания. Каждая функция равно бойцу равно знания по теме. Например, знание, как пользоваться таблицами стрельбы из трубки Брауна. Третье – наработка умений и навыков. Вы можете знать, как выстрелить. А можете автоматически попадать после первого пристрелочного. Понимаете разницу?

– Вполне…

– Вот разница между этими двумя уровнями – от знаний до навыков – это много часов кропотливого труда, пота и крови. А ваши курсанты, насколько вижу я, даже пот проливать не готовы.

– Есть ещё что-то?

– Есть, концепция УБП. Но о ней имеет смысл говорить во-первых не со мной. А, например, с инструкторами Термязского высокогорного учебного центра.

– А что это? – широко открывает глаза Валери.

– Учебный центр. Там такие, как вы, но с заточкой на тот ТВД. Если коротко оба взвода могут быть одинаково тщательно подготовлены и тренированы. Но у одного – есть с собой четыре ишака и пять трубок Брауна. Плюс – в горах шаровая опорная плита не нужна. Вместо плит – порядка тридцати лишних мин, на тот же вес. Какой из взводов в этом случае победит при прочих равных?

– Второй, – снова закусывает губу Валери.

– Так точно. И вот из этих деталей – типа замены шаровой опорной плиты на лишний боезапас при работе в горах – и складывается концепция уникальных боевых преимуществ.