Текст книги "Сражения Космического Десанта"

Автор книги: Майкл Коннелли

Соавторы: Аарон Дембски-Боуден,Бен Каунтер,Гэв Торп,Крис Райт,Стив Лайонс,Ник Кайм,Роб Сандерс,Гай Хейли,Дэвид Эннендейл,Стив Паркер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 230 (всего у книги 303 страниц)

Сораэль повторил первые строки Сангвис Моритура и взял переднего генокрада за лодыжки. Десантник почувствовал боль в ноге. Броню пробили.

Капитан резко дернул существо, и вдруг оно разорвалось в его руках. Брызги черной крови разлетелись перед Сораэлем.

Сквозь него Кровопийца мельком разглядел сине-костяную броню. Генокрады больше не появлялись из трещины в стене. На их месте шагало отделение «Мудрость Лукреция». Их болтеры изрыгали пламя. Отряд уничтожил десяток генокрадов еще до того, как враги его заметили. Космодесантники разошлись веером. За ними следовал брат Тараэль из Кровопийц. В блеске молниевых когтей он бросился в гущу чужаков. Брат с тяжелым огнеметом из отделения Новадесанта, Сораэль не знал его имени, навел оружие и послал в следующую группу врагов расширяющийся огненный шар.

– Да восславится Император! – прокричал капитан Сораэль. – К нам пришла помощь! Ко мне, братья! Ко мне!

Сангвинарный магистр Теале услышал приказ, и его отделение с грохотом рванулось к капитану. Три терминатора пробились сквозь скопление генокрадов и заняли позиции рядом с Сораэлем и отделением Теале. Этот отряд из двенадцати братьев создал ядро сопротивления, вокруг которого сконцентрировалась битва. Новадесантники прорвались к ним.

– Брат-сержант Волдон из Новадесанта, – произнес их лидер, – чем мы можем вам помочь?

Когда поток заходящих с фланга генокрадон был остановлен, Сораэль принялся заново организовывать своих людей, и битва за дальнюю сторону пещеры началась всерьез.

Раниаль угрюмо продолжал сражаться, всегда рядом с братом Мастриком. Разум чудовища, управляющего генокрадами, был сильным и ядовитым. Лишь огромные усилия позволяли эпистолярию использовать свою психическую мощь, несмотря на постоянное подавляющее присутствие чужака.

А затем оно внезапно исчезло.

– Брат! – сразу же позвал он Мастрика.

– Что, эпистолярий Раниаль? Я немного занят, – ответил Мастрик. Его голос был уставшим и злым.

– Тот, кто контролирует ксеносов, исчез!

Мастрик отсек ноги еще у одного генокрада.

– Владыка Цедис добился успеха?

– Не осталось ни следа в варпе, брат-капитан. Думаю, что это так.

Десантники переглянулись. На них не нападали новые генокрады.

– Идем, – сказал Мастрик, – оценим тактическую обстановку.

Мастрик и Раниаль отошли с передовой линии группы терминаторов, и ряды воинов сомкнулись за их спинами. Офицеры поднялись на небольшой холм, вокруг которого стояли Новадесантники.

Генокрады были в замешательстве. Они остались такими же яростными и смертельно опасными, но их действия лишились согласованности. Ксеносы двигались и сражались, как отдельные группы, а не как единое целое. Давление на позицию Мастрика ослабло.

– Брат! Смотри! – прокричал Раниаль. В его голосе легко читалась радость. – Идет брат Арести!

Из тоннелей появилась потрепанная группа терминаторов. На доспехе первого из них были нанесены личные геральдические символы капитана Пятой роты. Хотя два отделения, которые сопровождали Арести, и понесли потери, они вошли в пещеру, стреляя на ходу. За ними следовали и другие, по одному, по двое или группами. Арести приказал им отойти в стороны, построившись широким клином. Он подождал еще одну группу отстающих, затем приказал построению двигаться вперед. К сражению присоединились еще сорок терминаторов из обоих орденов.

– Клятва Корвона, – сказал Мастрик, его голос снова стал веселым, – мы все еще можем победить.

За его спиной, на выступах стены напротив гигантского корабля чужаков, битва вновь повернулась в пользу Новадесанта. Безостановочное давление атакующих ослабло, отделения братьев в силовой броне выходили из ближнего боя и вновь открывали огонь.

– Сметем их! – прокричал Мастрик. Он приказал терминаторам на своей позиции также выстроиться в линию, совпадающую со строем капитана Арести. Два формирования терминаторов двинулись навстречу друг другу по полу, переполненному дергающимися телами чужаков. На восточной стороне пещеры кроваво-красная броня сменила синий хитин – Кровопийцы шли вперед со своих позиций.

Откуда-то из-за их спин открыл огонь «Громовой», который обстреливал потолок тяжелыми снарядами.

В пещере теперь находились почти две сотни терминаторов. Генокрады дрогнули. Они продолжали сражаться, все еще смертельно опасные, упрямые и хитрые, но тактическое мышление и общие боевые порядки, которые были у них раньше, исчезли.

В тот день было убито множество ксеносов.

Глава 19
Сердце пустоты

– Велика мудрость Императора, ему мы посвящаем нашу службу, ему принадлежит наша верность. В этом поклялся Лукреций Корвон, в этом клянусь и я, – Гальт молился, перебирая между пальцами бусины четок с символом ордена. Он повторял слова с такой же легкостью, как дышал. Молитвы внедрили ему в голову с самого первого дня обращения, он повторял их, когда стал послушником, и с гордостью пел, став посвященным. Молитвы и напевы становились все более сложными и важными с каждым этапом. У всех был смысл и кроме привития преданности долгу – они оказывались гипнотическими активаторами даров или рассказывали об эпохальных моментах истории ордена, позволяя сделать из организации солдат общество братьев, но именно те, первые слова оставались самыми мощными.

Сегодня Гальт благодарил за победу. Остальные уже возвращались со скитальца. Позже пройдет подобающая церемония. Гальт преклонил колени у подножия гигантской статуи Лукреция Корвона в одиночестве, не считая слуг собора и сервиторов.

Как только пропала связь, капитан отправился на поверхность скитальца и обнаружил, что техножрецов атаковали ксеносы. Генокрады и впрямь были выносливыми. Их, похоже, не беспокоили предельно низкая температура и радиация открытого космоса.

Гальт принял на себя командование, направляя сервиторов Адептус Механикус вместе со своими людьми. Это было не очень приятно. Сервиторы служили Императору по-своему, как и все верные подданные. Их было много на кораблях флота и в крепости-монастыре ордена. Но для Новадесантников они воплощали судьбу, которая была хуже смерти, потому что души сервиторов были отданы Богу-Машине и лишились возможности войти в залы предков. Работающие повсюду киборги не тревожили Гальта, но у воина должна быть душа, а у сервиторов ее не было. Так же, как и другие странности технодесантников, капитан терпел то, что в кузнице сервиторов использовали огневые платформы для тяжелого вооружения, но не одобрял этого.

Однако с нуждой не поспоришь. Гальт и его люди шли по странной дороге Адептус Механикус. На всей протяженности пути они встречали разбитые маячки и потрепанные команды техножрецов вместе с некоторыми из космодесантников, которые были приставлены защищать их. К тому времени, как отряд пробился вниз и прорвался сквозь воздушный шлюз, битва уже завершилась. Гальт приказал терминаторам пополнить боезапасы и отправил их на операции по поиску и уничтожению врага, как и планировалось изначально.

Новадесантник сильнее сжал амулет, слова молитвы падали с его губ. План сработал, но был на волоске от провала. Без самопожертвования Цедиса и смерти повелителя улья они не справились бы.

Сомнения в себе мучили Гальта. Он недооценил ксеносов. Идея уничтожить скиталец в космосе была верной, но пришлось искать способ зачистить агломерацию. Гальт сам разработал часть плана, а он почти провалился. Капитан чувствовал на себе пронзительный взгляд статуи Лукреция Корвона. Что скажет магистр ордена Гидарикон?

Гальт отбросил сомнения. Они победили. А у него были и другие проблемы, требующие решения до того, как появится время полностью проанализировать, верно ли он действовал. Капитан вспомнил о количестве убитых. Девяносто три брата из обоих орденов погибли или скоро получат милость Императора. Среди них было непропорционально высокое количество ветеранов, Нова– десантники потеряли семнадцать самых опытных бойцов. Потеря пяти скаутов на поверхности, возможно, настолько же сильно ударила по ордену. Для двух ветеранов найдется место в бронированных саркофагах-доспехах дредноутов ордена. Двадцать девять комплектов терминаторской брони Новадесанта получили тяжелые повреждения. Два из них практически невозможно было восстановить.

К счастью, никто из офицеров ордена не был ранен и ни один из каменных знаков Крукс Терминатус не был потерян. Большую часть боевого снаряжения мертвых вернули. Оно будет отремонтировано и благословлено для использования новобранцами, как и большая часть генного семени братьев. Общие потери ресурсов были низкими. Смерть магистра ордена Цедиса отбрасывала тень на операцию. Реклюзиарх Кровопийц Мазраэль уверял, что владыка Цедис встретил достойную смерть. Гальт видел пикт с изображением чудовища, которого убил магистр, и был поражен. Но броню и тело Цедиса не нашли. Для Кровопийц были и хорошие новости. Им удалось вернуть брата, попавшего в ловушку во время первой операции.

Было вырезано почти пять тысяч генокрадов. Соотношение потерь – пятьдесят три к одному. Будет уничтожено еще больше ксеносов. Истребительные команды уже приближались к гнездам, где генокрады спали в вакууме. Их искоренение не доставит проблем. Без сомнений, при выполнении этих задач будут новые жертвы, но основная битва уже завершилась. Результат был впечатляющим, но Гальта мучила смерть каждого из его боевых братьев.

– Они будут погребены со всеми почестями, – сказал он себе, – похоронены в крепости Новум.

В память о воинах возведут часовни. Их победы будут записаны, а места займут новые братья. Таковы были обычаи ордена уже на протяжении восьми тысяч лет.

Крепость Новум. Гальт задумался о повреждениях «Молота Корвона» и потерях его собственных сил за последние годы. Выжившие послушники были готовы к повышению до полноценных братьев. Во многих отделениях недоставало бойцов. Группе необходимо было пополнить запасы снаряжения и расходных материалов и получить новые приказы от магистра.

Пора было возвращаться домой.

Но сначала требовалось разобраться с археотехом скитальца.

Рука легла на плечо Гальта, и он открыл глаза. Над ним стоял сержант Волдон.

– Владыка капитан, – обратился он к нему.

– Брат-сержант, – ответил Гальт и поднялся на ноги, а затем преклонил колено перед статуей Корвона.

– Ищешь совета? – спросил Волдон.

– Воздаю благодарность за предоставленную победу и молюсь за братьев, которые ее не увидели.

Волдон кивнул.

– Я слышал, ты собираешься в сердце скитальца.

– Да, брат. Команды техножрецов уже прочесывают части корабля, которые мы посчитали безопасными. Наш союзник Плоск планирует экспедицию в самый центр. Он считает, что именно там содержатся данные СШК.

– И ты не доверяешь ему, – сказал Волдон.

Гальт покачал головой:

– Он уже несколько раз опускал важные детали. Куда бы ни пошел Плоск, я последую за ним.

– Твоя осторожность уместна. Почему эти техножрецы не сообщают нам, что им известно? В конце концов, у нас одна цель.

– Магистр кузницы Кластрин сказал, что их организация поражена межфракционной борьбой и раздорами, как и любая другая. Возможно, он скрывает информацию не от нас. Ты пройдешься со мной? Часовня успокаивает меня.

Волдон встал рядом с Гальтом, и они медленно двинулись вдоль зала. Стены были сработаны из тяжелого черного мрамора, углубления в стенах заполнены черепами древних героев, которые оказали какую-либо помощь ордену. Молельные сервиторы тянули песни о далеком Гоноруме. Слуги бормотали молитвы, полируя и очищая огромное помещение часовни.

– Ты не поставил передо мной никаких задач, владыка.

Губы Гальта растянулись в слегка напряженной улыбке. Что ж, вот и пришло время…

– Ты уже сделал достаточно, брат.

– Ни один брат не сделал достаточно, никогда, – резко ответил Волдон. – Отдохнуть всего мгновение – значит дать время врагам нашего повелителя.

– Так написано в Кодексе Жиллимана, – сказал Гальт.

– Я специально цитирую его. Позволь мне пойти с тобой.

– Нет, я уже принял решение.

Волдон выругался.

– Мантиллион, ты считаешь, что я уже слишком стар? Это так? Я все еще в расцвете сил и не готов исполнять какую-то легкую работу на Гоноруме и разливать суп новичкам.

– Только ты можешь так разговаривать со мной, Волдон.

– Я это заслужил, Мантиллион. Долгие годы я помогал тебе, а в ответ получаю это бесчестье.

– Ты долго и упорно сражался и вправе нанести на кожу новое прекрасное полотно. Отдохни, пусть кто-нибудь другой займет твое место. Еще будет множество битв, в которых ты сможешь участвовать, – сказал Гальт.

Волдон схватил бывшего ученика за плечо и развернул к себе лицом. Глаза сержанта сузились, вглядываясь в лицо Гальта.

– В чем дело, владыка капитан? Я знаю тебя с тех пор, как ты был мальчиком. Ты что-то скрываешь от меня.

Гальт отвел взгляд, затем вновь посмотрел на Волдона.

– Голос выдает меня.

Волдон улыбнулся.

– Так было всегда. Ты хороший стратег, но до того как ты будешь готов к трону магистра ордена, тебе еще много предстоит узнать о дипломатии.

Гальт кивнул. Он колебался, перед тем как снова заговорить.

– Я пытался не обесчестить тебя, а спасти, задержав здесь, наставник.

Волдон насмешливо взглянул на него и сильнее сжал РУКУ-

– Продолжай.

– Когда мне наносили на плоть последнюю картину, я отправился в Тень Новум. Там меня встретил один из духов мертвых.

– Как и должно быть. Какой мудростью он поделился? Она касалась меня?

Гальт задумался, не солгать ли, но это было не в традициях Новадесанта. Ложь была бы предательством.

– Нет, брат.

– Ну, так что же? – Волдон убрал руку.

– Это был ты.

Волдон сложил руки на груди и посмотрел в пол.

– Понимаю.

– Капеллан Одон сказал, что нет ничего необычного в том, чтобы видеть духи живых, потому что Тень – место, лишенное времени, и там обретаются все, кто служил и будет служить нашему ордену.

– Парень, это мне известно. Так же как и то, что значат такие видения. Значит, ты пытаешься обмануть судьбу? – лицо Волдона было суровым, – такая самоуверенность не пристала человеку твоего положения.

– Я хотел лишь защитить тебя.

– Как? Ослушавшись воли самого Императора? Глупости, – сержант указал пальцем на левую сторону груди Гальта, где располагалось его человеческое сердце: – Принимать решения, основываясь на этом, – опасно. Там лежит искушение. Разве я не повторял тебе этого множество раз?

– Повторял, брат Волдон.

– Здесь, – сержант указал на лоб Гальта. – Здесь твой настоящий голос. Скажи мне, что он говорит?

– Он говорит, что ты самый опытный ветеран в ордене, когда речь идет о зачистке скитальцев. Не взять тебя с собой было бы поспешным решением, которое оскорбило бы твою гордость и клятву, которую мы все дали, – Гальт улыбнулся. – Также он говорит мне, что тебе давно следовало стать капитаном.

Волдон рассмеялся.

– Ха! Я лучше служу там, где я есть, Мантиллион. Если бы я был капитаном, как бы я нашел время, чтобы развеять твои заблуждения? Итак, когда мы выдвигаемся, я тебя спрашиваю?

Гальт передал по воксу новые распоряжения. Затем он сел на скамью собора с человеком, которого считал отцом, и помолился с ним в последний раз.

«Благословенен Бог-Машина и созданное им», – подумал Плоск, когда еще один шаттл, полный технологических сокровищ, взлетел со скитальца и направился на «Экскомментум инкурсус». Магос вновь повернулся к инфопланшету, встроенному в когитационный комплекс контрольного ландо. Плоск внимательно вглядывался в показания, все еще опасаясь, что ошибся. Затем на графике, который двигался в верхнем секторе экрана, появился скачок, наполнивший магоса радостью. Именно этот показатель он искал.

Он улыбнулся.

– Магос Нуминистон, оно там. О, именем Омниссии, оно там!

Нуминистон вглядывался в экран. Энергетическое поле, которое защищало ландо, несколько раз вспыхнуло над их головами. В него врезались микрометеоры. Мусор, который появился после бомбардировки Адептус Астартес, притягивало обратно к скитальцу. В затылок Нуминистона был вставлен кабель, соединяющий его с когитационными машинами ландо. Магос находился в контакте с духом машины и изучал данные, проверяя полученную информацию.

– Сигналы слабые, но они, безусловно, есть. Прекрасно сработано, лорд-магос эксплоратор.

Мясистое лицо Плоска расплылось в широкой самодовольной улыбке. Поверхность скитальца вокруг ландо отражала яростный сине-белый свет Джорсо. Вокруг транспорта стоял кордон скитариев с корабля магоса. Плоск не хотел использовать их: они были слишком ценным ресурсом. Зачем тратить своих людей, когда у него под рукой четыре сотни космодесантников, подходящих для битвы? Но атака генокрадов на поверхность вывела его из равновесия, и Плоск обратился к собственным ресурсам. Он был скупцом в отношении информации и материалов, но не дураком.

– Адепты звезд уже знают об этом?

– Еще нет. Конечно, скоро это произойдет. Но нет нужды посвящать их заранее. Кто знает, какие шпионы и доносчики есть в их рядах? Все, что нужно, – чтобы один из технодесантников обратился к конкурирующему с нами храму. Или чтобы один из их неподкупных слуг оказался вовсе не таким уж неподкупным. И тогда моя находка сразу же будет оспорена.

– Сокровище нашел ты, владыка.

Нуминистон сомневался в правоте Плоска. Технодесантники Астартес готовились вместе и были верны исключительно ордену. Они проводили на Марсе не так много времени и не были достаточно глубоко посвящены во внутренние тайны, чтобы ввязываться в политику разных фракций Механикус. Нуминистон не говорил этого вслух. Осторожность Плоска граничила с паранойей, но в целом сослужила ему хорошую службу.

– Да, да, да, – Плоск взмахнул рукой. – Но дело не в этом, не так ли? Событие такой важности привлечет адептов Бога-Машины со всей Галактики. Они слетятся как мухи. А если так, то я потеряю преимущество. Половина захочет уничтожить судно, как только узнает, что у него на борту. Нет, сокровище необходимо доставить на Марс под моим командованием. Только так я смогу получить выгоду от находки. Если я потеряю исключительное право, то что я скажу своим покровителям? Никто не хочет злить Верховных лордов, Нуминистон.

– Гарм мертв.

– Мертвые опасней всего, мой дорогой друг.

– Когда ты скажешь лидеру десантников об угрозе?

– В подходящий момент. Если вообще скажу. Я всерьез сомневаюсь, что у него хватит ума, чтобы понять, что мы нашли. Его приводят в трепет разговоры о данных СШК, которые мы можем обнаружить. Пусть будет так, пусть он не подозревает о трудностях, которые нас ждут. Насколько мы знаем, корабль безвреден. Капитану Галь– ту не обязательно говорить, что есть и другая возможность. Это дела, связанные с технологиями, и пусть ими займутся те, кто хорошо их понимает. Теперь, когда космодесантники зачистили большую часть скитальца от генокрадов, мы можем заняться тем, что охраняет ядро СШК, если его вообще что-то охраняет, – беззаботно сказал он. – Но сначала нам нужно заполучить его, а корабль уже готовится исчезнуть, если показания верны. Это и впрямь причиняет мне беспокойство, – Магос постучал пальцами по экрану инфопланшета. – Что ж, ничего не поделаешь. Мы справлялись и с большими трудностями, чтобы получить меньшие сокровища.

– Они идут, – сказал Нуминистон. Звезда в небе становилась все ярче и больше и в конце концов оказалась «Громовым ястребом» Новадесанта.

Плоск раздраженно поджал губы:

– Капитан Новадесанта, Гальт. Он, конечно же, настаивает на том, чтобы пойти с нами. Понадеемся, что он не создаст нам помех.

Корабль один раз облетел вокруг механикусов, вызывающе демонстрируя свою силу, затем приземлился, подняв облако пыли.

Штурмовая рампа откинулась вниз. Как и ожидал Плоск, первым показался капитан Гальт. Магос слегка расстроился, когда за Новадесантником вышел реклюзиарх Кровопийц Мазраэль, но это было почти предсказуемо. Оба были облачены в терминаторскую броню. За ними следовало полное отделение в синих и костяных цветах Новадесанта, затем четыре терминатора в красной броне Кровопийц. С обычной для него надменностью Плоск открыл инфосвязь с когитационными машинами доспехов. Их истории проигрывались в разуме магоса вместе с проблесками пикт-потоков и боевых данных.

Последними шли Волдон, Астомар, Милитор, Эске– рион и Галлион от Новадесанта и Тараэль, Сандамаэль, Метрион и Курзон от Кровопийц. Тараэль был вооружен молниевыми когтями, Астомар – тяжелой огнеметной системой, сержанты и Гальт несли силовые мечи и штурм– болтеры, а остальные – штурмболтеры и силовые кулаки. Вооружение десантников не так заботило Плоска, как ауспики Курзона и Милитора. Но магос был расчетлив и понадеялся, что к тому времени, как сенсории космодесантников расскажут им о природе сокровища в глубине, будет уже слишком поздно.

Информация легко доставалась Плоску. Терминаторы не знали, что он подключился к каждому и изучил их до мельчайших подробностей. Магос состроил гримасу, увидев двенадцатую фигуру, спускающуюся по трапу. Магистр кузницы Новадесанта Кластрин. Значит, он уже исцелился. В этом Плоску не повезло. Он удержался от того, чтобы подключиться к доспеху магистра. Кластрин был всего лишь восхваленным технодесантником, представителем нижайшего из рангов техножрецов, да к тому же едва достойным такого звания. Новадесантник не мог остановить инфозонд Плоска, но заметил бы его. Магос предпочел, чтобы магистр кузницы не знал, что Плоск следит за каждым из его братьев, добывая информацию.

– Владыка капитан Гальт, владыка реклюзиарх Мазраэль, приветствую вас, – Плоск поклонился. Космодесантники определенно не понимали всей иронии положения. Магос ненавидел все эти формальности. Он считал, что, пока у него есть разрешение Верховных лордов, все просто обязаны делать то, что он прикажет. Но повелители Космодесанта были настолько же обидчивыми, насколько невежественными.

Гальт грубо нарушил формальное вступление:

– Мы пойдем с тобой в центр скитальца, магос Плоск. Без нашей защиты ты не будешь в безопасности.

– О, но твои люди проделали отличную работу по зачистке скитальца!

– Осталось еще множество генокрадов. Поэтому твоя экспедиция считается боевой операцией. А мы договорились, не так ли, что вся власть в этих вопросах принадлежит Адептус Астартес? Я иду с тобой, магос, нравится тебе это или нет.

Лицо Плоска скривилось. Магос был рад, что капитан этого не видит. Если бы времени было достаточно, Плоск бы водил десантника кругами по всему скитальцу, откладывая обнаружение истинного сокровища, пока Гальту это не наскучит, и он не прервет экспедицию. Но времени было недостаточно.

– Как пожелаешь, владыка.

– Как приказываю, магос Плоск.

– Благодарю тебя за заботу, владыка, но меня защищают множество сервиторов. Твое присутствие на самом деле не обязательно.

– Мне сказали, что их легко поражает радиоактивность скитальца, а ты собираешься идти в самую пораженную зону из всех, – сказал Гальт.

– Разве ты не доверяешь мне, владыка? В конце концов, мы же на одной стороне.

– Я не доверяю твоим амбициям, лорд-магос, – ответил Гальт. – Верю, что ты считаешь, будто действуешь в интересах Империума. Но я видел, как политические соображения затмевают разум людей так же быстро, как вожделение и ярость. И ты уже лгал мне.

Плоск поднял руки в жесте, который мог как быть, так и не быть извиняющимся.

– Всего лишь ошибка. А вы, Новадесантники, похоже, считаете себя выше жалкой политики?

– По большей части это так, лорд-магос. Мы лишь служим.

Плоск вздохнул.

– Никто не выше политики.

Затем он заговорил с Мазраэлем:

– Ты тоже отправишься с нами, владыка Реклюзиарх?

– Да. Сенсорий сержанта Сандамаэля зафиксировал последний телеметрический сигнал владыки Цедиса, который показывал, что магистр направляется к центру скитальца, – ответил Мазраэль. – Я хочу вернуть его тело и броню и провести над ними должные ритуалы.

– Конечно, необходимо воздать все почести ему и его снаряжению, – сказал Плоск. – Нам нужно отправляться поскорее. Скиталец может начать переход в варп в любой момент.

– Я прекрасно знаю об этом, – отозвался Гальт, – поэтому я приказал флоту уничтожить агломерацию в случае, если появятся какие-либо признаки неминуемого перехода в варп, независимо от того, останемся мы на борту или нет.

Для Плоска это было уже слишком.

– Идиот! – отрезал он. – Ты не знаешь, что собираешься уничтожить.

– Почему бы тебе не просветить нас, магос?

Плоск успокоился.

– Я уже сказал тебе о великом кладе археотеха, который может храниться внутри. Тебе не удастся уничтожить «Гибель единства» в одиночку.

– После исчезновения владыки Цедиса ко мне перешло командование силами обоих орденов, – ответил Гальт.

О, как же он невыносим! Плоск терпеть не мог вести дела с Адептус Астартес. Они были настолько упрямы в своей преданности, настолько связаны своими священными миссиями, крестовыми походами и жалкими предрассудками, что никогда не видели картины в целом. Им не хватало ума для того, чтобы понять намерения Омнисии-Императора. Астартес были подготовлены для битвы. Все остальное оказалось выше их понимания. Плоск испытывал к ним жалость.

– Хорошо. Мы договаривались об этом, – сказал он, хотя необходимость оставаться рассудительным и мучила его. – Мы будем готовы отправиться через десять минут, владыки.

Магос поклонился и позвал Нуминистона следовать за ним.

– Реклюзиарх лжет, он что-то скрывает.

Плоску часто приходилось торговаться и прибегать к дипломатии при исполнении своего долга, поэтому он знал множество способов проверить правдивость чужих слов. Адептус Астартес были должным образом испытаны.

– Ходят слухи о семье орденов, произошедших от Сангвиния, – проскрежетал неизменный голос Нуминистона. – Возможно, то, что недоговаривает Мазраэль, относится к этому секрету.

– Возможно, – согласился Плоск. Он оживился. – Было бы крайне полезно узнать все подробности. Прекрасная почва для манипуляций. Никогда не знаешь, когда понадобится на кого-нибудь повлиять.

– Точно так, – согласился Нуминистон.

– Теперь мне нужна помощь Самина. Где он? – спросил Плоск.

В экспедицию к центру скитальца двинулась целая процессия. Десятки техножрецов и больше сотни сервиторов вошли в идеально квадратный проем и пошли по дороге во тьму. Они пели на ходу. Низкая тягучая мелодия передавалась по всем частотам, от нее было не скрыться. Космодесантники не понимали большей части этого мрачного гимна. Все, за исключением магистра кузницы Кластрина, кому песнопения колеса, шестерни и субквантовой релейной коммутации были так же хорошо знакомы, как и обращение с болтером. Кластрин не пел с ними, хоть и знал мотив. Вместо этого он, как и братья из обоих орденов, повторял четырнадцатый боевой гимн.

По всей дороге прорезали новые проемы, а старые двери снимали с петель. По стенам бежали артерии из толстых черных кабелей, которые удерживали запаянными скобы. Эти кабели уходили в каждое отверстие, а затем вновь появлялись, но уже в меньшем количестве. Свисающие с потолка связки истончались все сильнее с погружением в глубину скитальца. Везде царила суматоха. Сервиторы топали вверх и вниз бесконечным потоком, перенося части машин или ящики. Некоторые были подсоединены к грав-саням и тащили носилки, на которых лежали большие артефакты. В проходах сверкали дуговые лампы, горели плазменные резаки. Техножрецы споро принялись за работу по очистке скитальца. Гальта это поразило. «Экскомментум инкурсус» был гигантским судном, но капитан не мог и представить, сколько же техножрецов находилось на его борту.

Техноадепты один за другим отделялись от колонны и уходили выполнять какие-то таинственные задачи. Они забирали с собой сервиторов. Чем меньше оставалось киборгов, тем тише становились их песни. К тому времени, как отряд достиг воздушного шлюза, с ним осталось всего около двадцати сервиторов, а их молитвы соперничали с заклинаниями работающих техножрецов. Воздушный шлюз открыли, и отряд вошел в пещеру, не ожидая утомительного процесса разгерметизации. После битвы воздух полностью покинул помещение, а времени, чтобы вернуть туда атмосферу, не было. Поэтому бешеная деятельность, которую они наблюдали, совершалась в полной тишине, не считая вокс-сообщения. Техножрецы прорезали множество дыр в огромном корабле чужаков и в больших количествах выносили оттуда техносокровища. Судя по обильным восхвалениям Омнисии, Гальт предположил, что артефакты были крайне ценными.

– Технологии ксеносов, – пренебрежительно обронил Плоск. – Тем не менее они представляют ценность.

Гальт призвал всех остановиться, пока разговаривал с капитаном Арести, командовавшим силами в пещере. Капитан Сораэль увел большую часть Кровопийц в лабиринты скитальца, чтобы уничтожить оставшихся генокрадов. Новадесантникам оставалось уничтожить трупы ксеносов и защищать работающих техножрецов. Мастрик остался на борту «Новум ин Гонорум». Он принял командование флотом в отсутствие Гальта.

Удостоверившись, что все в порядке, Гальт позволил нетерпеливому Плоску продолжать путь. Они вышли из пещеры в новую дверь в корабле чужаков. Затем преодолели пространство, заполненное грудами смятого металла и камней, и попали в очень древний, тяжело поврежденный имперский корабль. В нем велись обширные работы – по стенам коридоров были развешаны лампы, к разъемам данных подключены саванты, обшаривающие корабль на предмет программных данных, скрытых в его когитационных системах. Двое из оставшихся в процессии техножрецов присоединились к своим коллегам.

После того как они спустились, пройдя еще тремя кораблями ниже, поток сервиторов, несущих технологии на поверхность, иссяк. Последний техножрец приступил к выполнению своей задачи, оставив с терминаторами только Плоска, Самина, девять вооруженных сервиторов и трех наполовину разумных инфосавантов.

Отряд прошел сквозь последний корабль и оказался около старого воздушного шлюза, установленного в сравнительно целой стене. Между этим судном и следующим раскинулась пропасть. Через нее был перекинут мост из фабричных деталей. Переходя на другую сторону, Гальт поднял взгляд. Пропасть тянулась до поверхности. Ближайший край освещали жесткие лучи Джорсо, а в вышине сквозь расщелину в корпусе можно было увидеть космос.

На другой стороне моста стояли два фонаря. За ними не было ни следа имперского присутствия.

– По моим подсчетам, нам удастся собрать большую часть материала с верхних уровней до того, как скиталец вновь исчезнет в варпе. Остальные корабли представляют небольшой интерес, хотя я и сожалею, что мы не сможем подробнее исследовать их. Никогда не знаешь, что обнаружишь, но за мой долгий опыт службы эксплорагором я научился расставлять приоритеты, – сказал Плоск.

– Дальше нет никаких сил Империума? – спросил сержант Сандамаэль.