Текст книги "Сражения Космического Десанта"

Автор книги: Майкл Коннелли

Соавторы: Аарон Дембски-Боуден,Бен Каунтер,Гэв Торп,Крис Райт,Стив Лайонс,Ник Кайм,Роб Сандерс,Гай Хейли,Дэвид Эннендейл,Стив Паркер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 247 (всего у книги 303 страниц)

Как только Фараджи ступил из тени гробницы в яму со ржавым металлолом, неподалеку зашевелился робот-падальщик, выглядевший так, будто его собрали из разных кусков некронов. Тощая и вытянутая четвероногая машина с асимметричными конечностями просеивала мусор в поисках новых запчастей для ремонта. Она сфокусировала на Фараджи свой единственный смещенный от центра глаз-линзу и, когда сержант сделал шаг навстречу, поспешно удрала.

Фараджи включил вокс-канал отделения, но за помехами услышал только характерный для гаусс-огня звук разрывающейся ткани и стрекот болтеров.

– Палао! – кричал Нилхар. Его голос едва пробивался из-за помех. – Палао погиб! Братья! Отзовитесь, братья!

Снова стрельба. Звук стукающихся о керамит клинков.

Связь оборвалась.

Фараджи переключился на командный канал Астральных Рыцарей.

Опять белый шум. Фараджи перемахнул через выступ из разъеденной стали и неожиданно почувствовал навалившуюся усталость. Рана в боку злобно запульсировала, а с болью в разодранной лодыжке начали бороться болеутоляющие, поступающие из скаутской брони. Он осмотрелся по сторонам, ожидая встретить по краю ямы ряды боевых конструкций с нацеленными в него гаусс-бластерами. Однако он был здесь совсем один, не считая уродливых мусорщиков. Единственные звуки, который он слышал, – слабый свист холодного ветра и низкий грохот перебираемых отходов.

– …отходят от форума, – прозвучал голос по воксу. Шум сменился звуками болтерного огня и голосом капитана Ифрики из Седьмой роты: – Они наступают с севера и запада. Мы можем удержать второй гребень горы и заманить их под перекрестный огонь.

– Принято, – прозвучал ответ, и Фараджи узнал голос магистра ордена Амрада. – Не слишком-то растягивайтесь. Встречаемся во второй запасной точке.

– Братья, – вздохнул сержант. – Магистр ордена, это Фараджи.

– Фараджи! – воскликнул Амрад. – Докладывай обстановку.

– Я ничего не знаю, ответил сержант. – Нас отрезало при падении. Мое отделение погибло. Я единственный выживший. Я подвел их, магистр. Оставил их одних. Но я должен был выбраться на поверхность, чтобы кое о чем рассказать вам.

– Сержант, приди в себя! – повысил голос Амрад. – Что ты хочешь рассказать?

– Они направляются к Солнечной системе. К Марсу, мой лорд. И к Терре.

Орбитальная станция снабжения «Мадригал-12»
Высокая полярная орбита Убежища
Система Варв

Код кодировки: Болиголов

Только для представителей инквизиции,

сноска лорда-инквизитора Куилвена Райе

Записано медикой-обскурум Каллиам Гельветар

Добавление третье

Ваша покорная слуга страдает от кошмаров.

В этом нет ничего странного, так как они преследуют меня с самого детства. Тем не менее дурные сны, что я вижу в связи с проводимыми аутосеансами, носят совершенно другой характер и больше напоминают обрывки воспоминаний, которые я наблюдаю при контакте с субъектом, ввиду чего я решила записать их здесь. Эти кошмары изводили меня на протяжении сорока восьми часов, отведенных под обязательный отдых между попытками вступления в контакт.

Учитывая потенциал содержимого данной записи, я уберу ее в вакуумный сейф вместе с расшифровками аутосеансов, которые снабжены комментариями. От внимания вашей покорной услуги не ускользнул тот факт, что эти ночные видения служат достаточным основанием, чтобы предстать перед инквизиционными властями согласно приказу-инструкции, которую лорд-инквизитор Райе учредил для флота спасения Варва. По завершении процедуры аутосеанса я обязана доложить о себе.

Самые яркие из снов имеют следующее содержание:

Подвешенный в пустоте, я ощущаю свою громадность и знаю, что время пронеслось до момента, когда рядом стремительно вращаются соседние планеты, делая большие круги вокруг моей звезды, от которой в бесконечную и холодную пустоту ключом бьет желтое тепло. Один брат – ржаво-красный и бесплодный. Другой – сплошная масса ядовитых облаков. У меня появляются плодородные земли. Жизнь распространяется, меняет форму и разлетается с моей поверхности подобно семенам, подхваченным незримым ветром. Затем следует упадок, и я становлюсь загрязненным и прогнившим. Во мне извиваются щупальца тьмы. Наконец, место на орбите занимает еще один мир, ярко-серебристый и излучающий силу. Поразившая меня порча причиняет страшную боль, и я молю новоприбывшего покончить с ней. Какое счастье и блаженство испытываю я, когда импульс багровой энергии пронзает меня насквозь и серебряный незнакомец исполняет мое желание…

Я стою на коленях пред моими богами. Некоторые еретики утверждают, будто они всего-навсего чужеродные паразиты, стремящиеся выпить наши жизненные соки и оставить от нас только сморщенные мертвые оболочки. Но неверующие останутся в прошлом, и их забудут. Один из звездных богов, которые ходят среди нас в телах, что мы создали для них, обращает свой взор ко мне, и я чувствую, как внутри разливаются исходящие от него доброта и любовь. Сомнения не берут меня. Наши враги падут пред звездными богами, и мы обретем вечное господство над Галактикой. Мой бог в три раза выше любого из нас, а его тело сделано из жидкого золота. Когда он протягивает руку и касается меня, я наполняюсь светом и любовью. А затем расстаюсь со своим телом, и там, где раньше было тепло, я погружаюсь туда, где нет ничего, кроме пустоты…

Я заперт в гробнице, где нахожусь миллионы лет, и помню каждую секунду своего заточения. Время стало для меня пыткой. Всякое мгновение – страдание. Я прошел через гнев и безумие и теперь более не в состоянии игнорировать весь ужас неотвратимости течения времени. Но сейчас я слышу чей-то голос. Он дает мне надежду на свободу. Обещает мне смерть. Впрочем, и то и другое для меня суть одно и то же. Нужно только слушать его, и он вытащит меня из этого склепа. Но он очень далеко, из-за чего мой голос еле слышен через стенки темницы. Закричав так громко, как только мог, я почувствовал на себе взгляд незнакомца…

Воют корабельные сирены. Для меня странно, что они до сих пор работают. Снаружи планета сотрясается так, словно пытается сбросить с себя внешний слой и выпустить наружу то, что прячется в ее ядре. И насколько знаю, именно это она и делает. Намного ближе к себе я также слышу нарастающий рев плазменных реакторов. Те из них, что оставались целыми, теперь тоже пробиты, и скоро по палубам пронесется убийственный поток плазмы. Я готов к ядерному огню, но единственное, о чем я волнуюсь, и чтобы сохранились моя голова и достаточная часть тела для опознания. Остается только молиться, чтобы экранирования хватило надолго. Это последняя молитва, которую я возношу, и она самая искренняя, ибо я обращаюсь в ней к Императору и примархам Его. Услышат ли ее, сказать не могу, так как рев становится громче с каждой секундой…

По пробуждении от каждого описанного эпизода ваша покорная слуга тут же проводила ритуалы очищения разума посредством медитации и молитвы, дабы стереть следы моральной инфекции, которые могли появиться. И хотя в результате я впала в субоптимальное психическое состояние, медленное, но необратимое разложение тела субъекта требовало безотлагательного продолжения аутосеанса.

Были введены повышенные дозы психосоматического успокоительного, и медицинский сервитор получил задание следить за показателями жизненно важных функций на предмет возможного появления побочных эффектов. С принятием необходимых мер предосторожности первичный контакт с субъектом снова был достигнут.

Глава девятая

Капеллан Масаяк

Когда новое тело потенциального владыки Борсиды сделало первые шаги, великая арена содрогнулась, как, должно быть, и миллионы лет назад. Тогда некронтир собирались, чтобы посмотреть грандиозные кровавые представления с инопланетными зверями и рабами-гладиаторами, проводимые с целью почтить новоявленных звездных богов. Теперь же здесь остался лишь кратер из холодной стали, на который смотрели только громадные башни-энергостанции этого района. Между пилонами, шпили которых пронзали затянутое полосатыми облаками небо, засверкали молнии. Над головой закружили жужжащие стаи скарабеев, поглощающие электрические заряды. И из-под арены с настилом из железной стружки появился Турахин.

Капеллан Масаяк наблюдал, как вздымается земля, когда некронский лорд вылезал из своего секретного склепа. Собравшиеся здесь Астральные Рыцари держались на расстоянии от своего возможного союзника, так как никто из них не доверял ему, несмотря на наличие общего врага. За это Масаяк про себя искренне хвалил их.

Новое тело Турахина оказалось огромной боевой машиной с восемью ногами из стальных наполированных плит, покрытых письменами. В целом она выглядела как чудовищная копия скарабея, встречающегося на Борсиде повсюду, и размерами немногим превосходила танк Имперской Гвардии. Сверху к корпусу крепилось гигантское туловище, как у некронов-воинов. Голову заменяло нагромождение линз системы целенаведения, расположенных вокруг многоствольного гаусс-орудия. Одна рука оканчивалась большой клешней с массивными лезвиями, похожими на ковши для разгребания завалов, а другую заменяла еще одна гаусс-пушка, но уже с одним крупным стволом и светящимися катушками, от которых тянулись кабели к цилиндрическому блоку генератора на спине.

– Вот тело, достойное владыки, – прогремел голос Турахина из вещателя военной машины. – Тело, подходящее, чтобы разорвать узурпатора на части. Делайте что хотите, друзья мои. Что бы нефрехские псы ни выставили на вашем пути, уничтожайте всех и вся, но предоставьте мне честь лично расправиться с Хекиротом!

– Отложим разговоры о разделении славы и почестей до момента завершения нашей миссии, – сказал Масаяк. – Мы сражаемся как одно целое, владыка.

– Пока что, – уточнил Турахин. У меня кончается терпение. Мы выступаем!

Когда магистр ордена Амрад приказал Масаяку и Седьмой роте под командованием капитана Ифрики объединиться с Девятой капитана Хабиара, в качестве точки сбора он выбрал арену по двум причинам: неподалеку находилось предполагаемое новое место базирования царского двора Хекирота и в древнем колизее располагался один из склепов, где Турахин хранил свои запасные тела. Объединенное войско насчитывало внушительную часть прибывших в мир-механизм сил Астральных Рыцарей – почти две сотни космических десантников. С ними находились человеческие рабы, выступавшие в роли проводников, и, разумеется, Турахин.

Масаяк повернулся к двум ротным, которые присоединились к нему на балконе, откуда, вероятно, прошлые владыки Борсиды любовались сражениями на арене. Теперь же эта ложа служила командным пунктом ударной группировки.

– Так кто из нас убьет эту штуку? – нетерпеливо спросил капитан Ифрики.

– Ты, как всегда, спешишь, – покачал головой Хабиар. – Всему свое время. С Турахином мы разберемся, но сперва пусть он принесет нам пользу.

– И это говорит капитан опустошителей, – отпарировал Ифрики. – Тебе следовало уничтожить его, как только он показался. Он нам не нужен.

– Мы должны воспользоваться любым доступным нам преимуществом, – сказал Масаяк. – А когда враг нашего врага станет для нас угрозой, мы избавимся от него. Так говорил примарх, так написано в Кодексе Астартес. Если других противоречий нет, тогда я согласен с Турахином. Мы отправляемся сейчас.

Два капитана передали своим сержантам приказ собрать отделения у выходов из комплекса для короткого перехода к району цели, и Астральные Рыцари на настиле неожиданно зашевелились, поспешно обходя лорда-скарабея, чтобы построиться в походном порядке.

– На этой планете мы ведем очень тяжелые бои, и каждый следующий объект наступления кажется последним. Какие у нас останутся на Борсиде шансы после текущей попытки? – выразил сомнение Ифрики.

– Другая нам не понадобится, – ответил капеллан. – Верь в успех, и твои братья тоже проникнутся твоей убежденностью. А сейчас приступай к своим обязанностям, капитан.

В первую очередь, капеллан был обязан быть выше правды.

Этому учили каждого, претендующего попасть в орденский реклюзиам. Рекрутов, заслуживших называться полноценными членами капитула и наделенных необходимым сочетанием силы воли и послушания, отдавали в реклюзиам, чтобы поставить их на путь капеллана. Сделать из них духовных лидеров ордена, советников для верховного магистра и превратить в неиссякаемый источник воодушевления для братьев на поле битвы. Вынести такую ношу могли немногие. Масаяк же вошел в число тех, кому она была по силам.

Сокрытая им правда заключалась в том, что Астральные Рыцари проигрывали на Борсиде по всем фронтам. Для выполнения каждого очередного задания требовалось ярости и везения больше, чем прежде, и, если их не хватало, миссия обещала обернуться катастрофой страшнее, чем раньше. Неудачное покушение Захироса привело события на Борсиде в заключительную стадию. Хекирот стал постоянно перемещаться с место на место, дабы сбить с толку пытающихся выследить и устранить его Астральных Рыцарей. В то же время некроны решили вести борьбу на истощение, которое было неизбежно, учитывая, что у них насчитывались миллионы воинов, а у Астартес только несколько сотен. По всем стратегическим оценкам, Астральные Рыцари не имели шансов победить на Борсиде. Они не могли даже отступить. Единственно возможным финалом была неизбежная гибель.

Но космодесантник должен уметь принимать столь горькую правду, в чем ему помогали капелланы. В случаях когда грозило неминуемое поражение и было невозможно исполнить долг, капелланы всегда говорили о неизбежной победе и о том, что бойцы справятся с поставленной задачей. И сила духа космического десантника заставляла искренне верить в это.

А что же капеллан? Он умел убедить сам себя.

Масаяк не желал принимать скорую гибель как данность. Эта правда была жалкой и ничего не значила. Его же правда, согласно которой Астральные Рыцари могли вдохновиться на уничтожение Хекирота и мира-механизма, помогала распалить братьев, чтобы они дрались на пределе своих возможностей.

И в редких случаях, вписанных в историю ордена, такая правда становилась истиной. Капелланы добивались вместе с воинами невозможных побед, потому что не соглашались с мыслью о безвыходном положении.

Отправной точкой для подобной невероятной победы мог стать темный лабиринт района генераториума с огромными турбинами и высокими пилонами, из которых в небо непрерывно били молнии. Колоссальные потоки энергии поднимались из глубин Борсиды и растекались по всей поверхности планеты. Проводящие их сооружения образовывали широкие каналы и массивные пики, крутые спуски которых без специальных переправ приходилось пересекать медленно и осторожно, что выматывало даже космических десантников.

Спустя три часа осколок ударной группы добрался до выбранного целью пилона – полого шпиля, гудящего от электричества. Излишки энергии, поступающей от генераторов под ним, молниевыми каскадами низвергались со всех его сторон.

– Да защищены будут души и тела наши, братья, – Масаяк по воксу прочитал молитву отделению Гехессона. – Нельзя оставлять противника, чтобы он собрался заново и нанес ответный удар. Используйте ярость.

Сержант Гехессон возглавлял отделение опустошителей, загруженное тяжелым вооружением, что не очень подходило для ожидаемого ближнего боя. Поэтому ответственность за ведение наступления полностью ложилась на плечи Масаяка, оснащенного крозиусом и болт-пистолетом.

– Приготовиться к прорыву! – по воксу предупредил Гехессон, перекрикивая треск молний. – Держитесь плотнее и не останавливайтесь. Идем строго за капелланом.

Один из боевых братьев прикрепил подрывной заряд к двустворчатым дверям башни и сообщил о начале отсчета, а остальные воины заняли укрытие. Звали брата Хаджар. Решительный и агрессивный воин с явным намеком на гордыню. Подлинный Астральный Рыцарь. Людей именно такого толка, прямолинейных и самонадеянных, как и он сам, сержант Гехессон набирал к себе в отделение.

Спустя двадцать секунд двери выбило внутрь и превратило в почерневшую массу стали. Масаяк покинул укрытие и помчался в башню. Силовое поле крозиуса в его руке включилось, и при синеватом мерцающем свечении проступили очертания конструкций-воинов этажом ниже, готовых встретить незваных гостей.

Некроны ждали нападения. Впрочем, это не было важно. Согласно правде капеллана, некронов застала врасплох неожиданная атака, и поэтому настоящее положение дел его не остановило. Масаяк бросился в толпу механоидов и обрушил крозиус на голову ближайшего. Прежде чем противник успел поднять гаусс-бластер, похожее на булаву оружие сокрушило его череп и верхний отдел грудной клетки. Силовое поле раскрыло ее, и осколки разлетелись по залу.

– Такова участь ксеноса! – проревел в вокс Масаяк. – Таково правосудие Императора!

Отделение ворвалось внутрь следом за капелланом, и рядом с ним замелькали болтерные пули. Сержант Гехессон повалил одного некрона на пол и, вогнав ему в живот цепной меч, вытащил его уже возле лопатки. От искореженной конструкции забили фонтаны искр. Брат Гулар огрел другого воина своим тяжелым болтером как дубиной и насквозь пробил им внутреннюю стену. В дыре открылись пульсирующие энергетические катушки, поднимающиеся к ядру башни.

Масаяк тут же устремился вверх по спиральной лестнице, обвивающей центр вышки. Внутри все сплошь было заставлено чужеродными машинами, сверкающими индукторами и серебряными сферами, между которыми били электрические дуги. Стенные ниши хранили детали техноконструкций: стальные черепа, расставленные в линию, будто охотничьи трофеи, ряды болтающихся рук, фрагменты позвоночника и реберного каркаса – необходимые запасные части для тех, кто выполнял опасную работу в районе генераториума.

За углом Масаяк лицом к лицу столкнулся с механическим рабочим, мощным, с гидравлически усиленными руками и тяжелыми клешнями на них. Но прежде чем тот успел отреагировать, капеллан срубил ему голову, а после выпустил три болта по воину за ним.

С верхних этажей спускались новые некроны. Простой имперский солдат тут решил бы переждать и затаиться, чтобы попробовать проредить силы атакующих, но у Масаяка не было ни лишних патронов, ни времени, которое и так поджимало. Он врезался в строй наступающих роботов, не обращая внимания на гаусс-лучи, бороздящие его доспех, и раскидал всех перед собой с помощью силового поля крозиуса.

Бойцы отделения Гехессона старались не отставать. Если они и хотели передышки, Масаяк не мог этого позволить, поскольку вел их за собой к победе. Один лишь брат Гулар не сбавлял темп. Масса мышц, позволявшая ему легко таскать тяжелый болтер, делала его сущим живым тараном. Поэтому он еще не вытаскивал боевой нож и не сделал ни выстрела. Всех попадающихся ему машинных воинов он сбивал и топтал, предоставляя идущим следом братьям добить павших.

Почти у самой вершины башни, где стены сменились клеткой из ребер, овеваемой озоновым ветром, Масаяк встретил богато украшенного некрона, сделанного с подлинным мастерством. Судя по виду, это была рабочая техноконструкция, но усовершенствованная для боя. По цветным бронепластинам и витиеватым иероглифам Масаяк определил, что это представитель знати.

– Передай своему роду – как падешь ты, падут и остальные, – сплюнул капеллан.

– Как падешь ты, – пророкотал чужак, – вас низвергнут до уровня паразитов. Все вы – паразиты.

Аристократ сделал выпад циркулярной пилой, прикрепленной к его руке, и режущее полотно завизжало, разрезая воздух. Космодесантник нырнул под нее и раскрошил локтевой сустав противника своим крозиусом. Упавшая на пол пила вышла из-под контроля и рассекла одно из стенных ребер. Стальная кость повалилась внутрь башни, разделяя Масаяка и некрона, так что обоим пришлось выйти из схватки, дабы не быть раздавленными.

– Вы вторгаетесь в наш космос! – гневно бросил Масаяк. – Уничтожаете наши миры! Это вы – паразиты, прожорливая саранча. А мы – средство избавления от вас.

– Мы правили этой Галактикой, когда вас даже не существовало, – прозвучало в ответ. Некрон невозмутимо взял запасную руку с полки для инструментов на стене, теперь уже с чем-то вроде резака с цилиндрическим баллоном для топлива. Из форсунки вырывалось бело-голубое пламя. – И мы снова обретем над ней господство. А когда это случится, Галактика не вспомнит о вас.

Резак рассек упавшую балку пополам. Масаяк бросился вперед и, парировав выпад горелкой, отбил в сторону руку противника, после чего ударил его коленом в туловище. Пестрый щиток отвалился и со звоном упал на пол, обнажив торчащие из груди кабели.

Схватив некрона за другую руку, Астральный Рыцарь выкрутил ее из сустава. После этого он отвернул от себя соперника и врезал ему крозиусом по хребту, позволив силовому полю действовать на полную мощность, чтобы расколоть металл. Когда некрон всем своим весом повалился на Масаяка, так как его ноги вдруг стали бесполезны, капеллан рывком поднял его над собой и подошел к краю вершинной клетки.

Внизу простирался район генераториума, освещаемый неровными вспышками молний между башнями. Аристократ сопротивлялся, но его двигательные системы были необратимо разрушены.

– Я – человечество, – сквозь зубы произнес Масаяк, – и я – истребление.

С этими словами космодесантник скинул механоида вниз и полюбовался, как тот в падении с лязгом ударяется о выступы стены. Когда он врезался в землю, топливный баллон его резака взорвался и у подножия башни расцвел цветок багрового огня.

Обернувшись, Масаяк увидел, как с лестничного пролета появляется отделение Гехессона. Они не собирались приходить на помощь, понимая, что это его схватка. Порой капеллану случалось выступать в роли чемпиона ордена и выискивать для себя подходящего врага, победа над которым расценивалась бы как признак превосходства Космического Десанта.

Гехессон до сих пор держал руку на плече брата Гулара, рвавшегося вмешаться. Осознавая роль капеллана, сержант не позволил ему этого.

– Занять позиции! – скомандовал Масаяк. – Тяжелое оружие лицом на северо-восток. Остальным охранять подходы к зданию. – Когда Астральные Рыцари раскрыли сошки для тяжелых орудий и направили дула на узел генераторных станций внизу, капеллан переключился на командный канал связи. – Капитан Хабиар, мы на месте. Посылайте раба.

Среди рабов прошла большая отбраковка. Она мало что значила для Астральных Рыцарей, но для рабов стала поворотным моментом, временем страшного предательства и скорой расплаты. Быстро выяснилось, что у тех, кого Хекирот перепрограммировал служить ему в качестве «спящих агентов», есть пробелы в памяти; в их воспоминаниях о детстве, близких и родных мирах встречались провалы длиною в десятилетия. Под интенсивными допросами их раскрывали, а затем убивали. Если возникали сомнения, подозреваемого все равно убивали, чтобы наверняка избежать предательства, как то, что привело к провалу покушения на владыку Борсиды. От тех рабов, что освободили Астральные Рыцари, оставалась едва ли половина. Чтобы на шаг опережать некронов, их распределили по ударным группировкам, разошедшимся по всему миру-механизму, где они стали проводниками и советниками.

Приписанную к Масаяку и отделению Гехессона смуглую женщину с обветренным лицом звали Раздия. Как и многих, ее похитили из мира-форпоста. За период рабства она совсем ослабла и ходила сгорбившись и хромая, так что с большим трудом поднялась на вершину башни, где находилось отделение. Угадать ее возраст не представлялось возможным – ей могло быть двадцать, а могло быть и пятьдесят.

– Ты работала при дворе Хекирота, – сказал Масаяк, скорее констатируя факт, нежели спрашивая, когда Раздия, переводя дыхание, прислонилась к одному из стальных столбов.

– Иногда. Я переходила от одного хозяина к другому. В основном я обслуживала почетную гвардию. На родной планете я работала агрономом-механизатором.

– А когда двор перебирался?

– Я сопровождала его всего пару раз. Мы точно проходили здесь. Помню молнии. – Раздия посмотрела вниз на индустриальную застройку. – Там, – показала она, – двойной ряд столбов между теми башнями. Они не очень-то выделяются, когда отключены.

Масаяк проследил за взглядом женщины и различил одинаковой высоты столбы, похожие на громоотводы или радиоантенны, но образующие извилистую дорожку возле генераторных башен и станций. Раздия оказалась права. Масаяк и не заметил бы их среди непонятного нагромождения строений.

– Открыть огонь, – сказал Масаяк братьям из отделения Гехессона.

– Выбирайте цели с промежутками, – пролаял Гехессон. – Северо-восточная секция от нас, столбы через один! Гулар, цель на свое усмотрение.

– Хабиар слушает, – раздался по воксу голос капитана Девятой роты. – Они приближаются. Две минуты.

– Как хорошо они оснащены? – спросил Раздию капеллан.

– Когда я их видела, двор перемещался с почетной гвардией из Бессмертных и лич-стражей. И тех и других по двадцать. Иногда с ними был вершитель.

– Вершитель, – повторил Масаяк.

– Метзой, глава триархических преторианцев. Они… личные телохранители владыки.

– Почему так неуверенно?

– Они не просто охранники. Мне кажется, триархи приглядывают за владыкой в той же мере, что и оберегают его. Метзой к тому же палач. Когда между владыкой и кое-кем из знати случился конфликт, именно Метзоя отправили расправиться с ними.

– Тогда нужно уничтожить и его, – твердо сказал капеллан, вспомнив, что некто, называемый вершителем, упоминался в обрывочных вокс-перехватах от Захироса.

– Вершитель появился здесь задолго до текущего правителя, – продолжила Радзия. – Не знаю, вправду ли некроны чего-либо боятся, но, если так, они испытывают страх перед Метзоем.

– Если они чувствуют страх, тогда мы научим их бояться и нас.

– Тридцать секунд! – поступило сообщение по воксу.

Боевые братья прищурились, наводя прицелы своих тяжелых орудий, стоящих на двуногах: тяжелого болтера, двух лазерных и одной плазменной пушки.

Ударивший с башен молниевый разряд заземлился через ряд столбов, пуская искры от одного к другому до тех пор, пока не разметил дорогу через весь район, петляющую между пилонами двумя потрескивающими реками энергии. За громовыми раскатами Масаяк различил высокий вой от источника питания.

По электрическим рельсам стремительно приближался длинный состав из десятков вагонов в форме подков. Некоторые везли чудовищные энергетические пушки со светящимися зеленым и синим цветами гаусс-катушками. Другие транспортировали отряды воинов, готовые к развертыванию. Ближе к концу поезда располагалась секция, похожая на приподнятую кафедру с троном, на котором за панелью управления сидел рулевой, а рядом занимали посты другие некроны, отвечающие за контроль над частями состава. За собой поезд тащил громадную сферу из ребристой стали, искрящуюся энергией.

Сержант Гехессон сканером-ауспиком измерил расстояние от башни до приближающегося состава.

– В радиусе поражения! Открыть огонь! – крикнул он, и тяжелые орудия заговорили.

Лучи лазерных пушек космодесанта попали в столбы, проводящие энергетические рельсы, а выплюнувшая поток плазмы другая пушка прожгла стальные крыши и прошла сквозь столб, который от попадания взорвался вспышкой искр. Стрельбу открыли и из других башен, выходящих на электрическую рельсовую дорогу. Боевые единицы опустошителей из Девятой роты заняли огневые позиции всего минутами ранее, как раз вовремя, чтобы перехватить некронский транспорт. Об этом маршруте Астральным Рыцарям сообщили рабы. И, если им верить, по нему владыка должен был ехать в место, именуемое собором Семи Лун, где в прошлом происходили восстания знати и попытки переворота с целью свергнуть правителей Борсиды. Лобовой штурм здания бесполезен. Астральным Рыцарям придется перехватить двор владыки, прежде чем он туда доберется.

Для этого требовалось подобрать идеальный момент, и он настал. Настоящие испытания впереди.

С разрушением десятка столбов и заземлением энергии молниевая дорога перестала существовать. Головные вагоны внезапно лишились опоры и полетели вниз, в расщелину между двумя генераторными станциями. Из развороченного индуктора вырвалось разноцветное пламя, и секции поезда распались, пуская искры и огонь. Некроны падали и разлетались на куски.

Кафедра отцепилась, сидевшего за ней рулевого скинуло и похоронило под градом обломков, под тяжестью которых рухнула крыша ближайшего генераториума. Грохот дошел до самой башни, смешавшись с раскатом грома в небе.

Бронированная сфера пробила крышу машинного зала и, похоже, пережила крушение без повреждений, но прежде чем расчеты тяжелых орудий успели прицелиться в нее, она исчезла в клубах дыма и пыли.

– Капитан Ифрики, – по воксу связался Масаяк. – Первый этап пройден. Теперь дело за тобой.

Под руководством капитана Ифрики Седьмая рота заняла позиции вокруг предполагаемого места крушения, захватив несколько прилегающих к электростанции участков, которые удерживали некроны. В основном здесь защищались рабочие конструкции, сильные, но плохо вооруженные для противостояния роте Астральных Рыцарей. Трудившиеся в этом районе рабы сопровождали космодесантников, помогая им выбирать строения, выходящие на улицы и каналы под энергорельсовой дорогой.

Поезд рухнул в нескольких сотнях метрах к западу от ожидаемого места – практически на вершине позиции самого Ифрики. Люди капитана рассеялись по укрытиям, когда головная часть состава появилась из стены генераторной, раскидывая массу пылающих обломков по забитым кабелями каналам-улицам.

Ифрики, как приверженец древнейшей школы лидерства, лично повел наступление к месту аварии, находясь на острие атаки с вознесенным силовым мечом и развевающимся за спиной знаменем Седьмой роты. Вместе со своим командным отделением и тремя тактическими отделениями он забрался по склону в машинный зал генераториума, где стояли громадные турбины, до сих пор вращавшиеся и испускавшие электрические дуги из проломленных корпусов. Из колонок вокс-станции, что тащил знаменосец, звучали боевые молитвы и отрывки из Кодекса Астартес.

Первые несколько некронов, показавшиеся из руин, были смяты и объяты пламенем, и с ними расправились парой залпов из болтеров. Следующую волну из целых воинов направлял лич-страж с силовым клинком и светящимся щитом. Командное отделение пошло на него в атаку, и, хотя знаменосец пал от меча лич-стража, другой боец подхватил штандарт, прежде чем тот коснулся земли. Ифрики схватился с предводителем некронов, и спустя считаные мгновения отрубленная голова стража покатилась по скату, а остальных механоидов просто разорвали на части сосредоточенными залпами болтерного огня, стеной заполнившего турбинный зал.

Между тем к сражению подключились опустошители, стрелявшие с позиций на башнях, однако когда Астральные Рыцари проникли внутрь генераториума, обзор для них оказался загражден. Тогда Масаяк повел отделение Гехессона вниз на улицу, чтобы поддержать наступление капитана Седьмой роты.