Текст книги "Сражения Космического Десанта"

Автор книги: Майкл Коннелли

Соавторы: Аарон Дембски-Боуден,Бен Каунтер,Гэв Торп,Крис Райт,Стив Лайонс,Ник Кайм,Роб Сандерс,Гай Хейли,Дэвид Эннендейл,Стив Паркер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 111 (всего у книги 303 страниц)

Хаос охватил лагерь. Крики перекрывались редкими лазерными залпами, едва слышными за порывами ветра. Сципион выбежал из командного тента Джинн и сразу же понял, что на них напали.

Он зажал бусинку вокса в ухе, сканируя темноту в поисках источников угрозы.

– Братья! Громовержцы! Доложить обстановку!

Первым он услышал голос Катора, едва прорывающийся сквозь треск погодных помех:

– Что-то прорвалось… прошли под… повсюду… К бою! – Грохот болтерных выстрелов окончательно его заглушил.

Сципион увидел вдали оружейные вспышки. Еще несколько последовало со стороны изорванного медтента.

– Ларгон! – прокричал он в вокс.

Силуэты мелькали перед его глазами – это партизаны бегали в разные стороны, пытаясь сражаться с врагом, которого даже не могли увидеть. Сципион случайно чуть было не подстрелил одного из них.

– Капитан Эвверс, – обратился он к девушке, – организуйте своих людей, пока я или мои братья не поразили их по ошибке.

Она уже сидела у установленного в палатке вокс-передатчика, пытаясь выяснить, что происходит. Ее ответа он не услышал – его перекрыл раздавшийся в ухе громкий и торопливый голос Ларгона:

– У них Ренатус! Эта тварь отрубила ему голову, сержант. Они забрали его.

«Сперва Нацеон, затем Ортус, а теперь еще и Ренатус. Эта война дорого нам обходится».

Сципион пригнулся за соседним тентом. Заговорили орудия на треногах. Кто-то ударился в панику.

– Возвращайся, Ларгон. Это не имеет смысла.

– Они забрали его, – повторил тот. Он тяжело дышал, в равной степени от бега и от злобы. – И я верну его.

Кошмарное, завернутое в кожу существо выскочило из темноты прямо перед Сципионом, и тот наконец понял, что именно атаковало лагерь.

Он рванулся к свежевателю, на бегу зажимая руну активации цепного меча.

С глухим звоном, отбрасывая на снег фонтаны искр, лезвие скрестилось с когтем врага, но Сципиона это уже не могло остановить. Первый удар он нацелил в шею существа, вторым же рассек ему ключицу вместе с несколькими проводящими кабелями. На мгновение противник замялся, и Сципиону этого было достаточно, чтобы добить врага. Фазовая телепортация лишь подтвердила правильность его действий.

Рядом возникла Джинн Эвверс, вооруженная и готовая к непредвиденному отступлению.

– Их слишком много.

Взгляд Сципиона был устремлен в темноту.

– Они пришли за нами.

В свете переносных прожекторов тени мелькали повсюду. Это было все равно, что пытаться поймать дым. То тут, то там раздавались множественные ружейные залпы, но в большинстве своем партизаны стреляли по теням. Или друг по другу.

Джинн была подавлена.

– Я знаю.

Прежде чем Сципион успел ответить ей, к ним присоединился Браккий. Его остывающий мелтаган свидетельствовал о недавней схватке.

– Некроны подкопали ходы под лагерем и миновали часовых.

– Сколько их?

Браккий покачал головой.

– Трудно сказать. Может быть, двадцать. Или больше. – Он похлопал по стволу своего оружия. – Я снял двоих, но они нападают отовсюду.

– Ты видел Ларгона или Эрдантеса?

– Нет. Когда я вернулся в медтент, их там уже не было. – Космодесантник поймал на себе вопросительный взгляд Джинн. – Мне жаль, но ваш медик погиб.

Девушка вся напряглась, пытаясь подавить поднявшуюся волну скорби. Сейчас на это не оставалось времени. Браккий же вновь переключился на своего сержанта.

– В таких условиях мы не сможем развернуть эффективную контратаку. Каковы будут приказы?

Задумчиво кивнув, Сципион ответил:

– Созывай отделение. Всем Громовержцам собраться у командного тента. – Он повернулся к Джинн. – Вашим людям тоже, капитан Эвверс. Соберите здесь всех, кто остался. Мы отступаем.

Сам Сципион сорвался на бег, удаляясь от центрального тента.

– Что вы делаете? – недоуменно крикнул ему вслед Браккий.

Сержант на бегу обернулся через плечо. Выражение его лица красноречиво обо всем говорило.

– Я за Ларгоном. Он ослушался приказа, желая отомстить за Ренатуса.

– Откуда вы знаете?

– Потому что я сам бы так сделал.

– Подождите! – Браккий снял с пояса запасную болтерную обойму и бросил сержанту.

Сципион поймал ее и, кивнув в знак благодарности, растворился в ночи. Все усиливающийся снегопад мгновенно замел следы, словно космодесантника никогда тут и не было.

Браккий активировал вокс и стал вызывать остальных.

Кровь в жилах Сципиона буквально бурлила. И хотя он на корточках шел против ветра, скрываясь в пелене падающего снега, единственное, чего ему по-настоящему хотелось, – это выпустить весь свой гнев. Одна обойма, отданная Браккием, цепной меч и гладий – вот и все, что у него было, так что действовать приходилось расчетливо.

Первым делом он направился к медицинскому тенту, надеясь выйти на след Ларгона. Лагерь был относительно небольшим, и ориентироваться в нем не составляло особого труда, но сражение уже успело выйти за его пределы, в горы, да и погодные условия мешали сверхчеловеческому чутью космодесантника. Партизаны тренировались в арктических пустошах, в этой среде они сражались и выживали, но в такую метель даже они ослепли. Их крики иглами вонзались в мозг Сципиона, мешая ходу мыслей. Он отстранился от них, полностью сосредоточившись на поисках Ларгона.

«Я не могу потерять еще одного. Только не так».

Медтент, располагавшийся поодаль от основной резни, был пуст. Исчезло даже тело медика, однако Сципион смог рассмотреть на снегу цепочку кровавых следов.

«Что же за машины эти твари?»

Эрдантеса он нашел несколькими метрами дальше. Тот сидел, прислонившись к горному склону, засыпанный снегом и сжимающий разорванную грудь, пытаясь удержать собственные органы внутри.

– Брат-сержант, – прохрипел он. Воздух, вырывающийся изо рта Эрдантеса, был наполнен алыми частичками, что свидетельствовало о внутреннем кровотечении. Похоже, даже клетки Ларрамана не справлялись со свертыванием крови. – Он добрался до меня, – продолжил боец, отодвинув на несколько секунд руку, чтобы показать рваную дыру в груди. – Но я смог убить его, отправить обратно в бездну.

Сципион сомневался, что такое место существовало. Да и возможно ли вообще убить некрона? Он опустился на колени рядом с Эрдантесом, оценивая его повреждения.

– Где Ларгон?

Эрдантес хотел было заговорить, но раздалось лишь бульканье заполнившей горло крови. Он указал в темноту, куда-то севернее лагеря, вглубь горной гряды. Сципион проследил за его взглядом и увидел зубчатый силуэт заснеженного пика.

– Оружие у тебя осталось?

Эрдантес устало кивнул. Дыхание его было резким, прерывистым. С неимоверным трудом он хлопнул рукой по лежащему на коленях болтеру.

– Пол-обоймы.

– Используй их разумно. Я вернусь, – пообещал Сципион. Внезапно из снежной пелены появилась группа бойцов-партизан, и он подозвал их к себе. – Поднимите его. Общий сбор у командного тента.

Буря гремела настолько сильно, что люди даже не стали напрягать связки, а лишь кивнули в ответ.

Сципион оставил их и направился к видневшемуся во тьме пику.

Ларгон укрылся за кучей скованных льдом камней, всматриваясь в отвесный склон перед собой. Он бросил мимолетный взгляд на двигавшегося следом за ним Сципиона.

– Там, наверху, – прошептал он, указывая в бездонную темень.

Вьюга даже не думала ослабевать, и проследить за жестом Ларгона было практически невозможно.

– Я ничего не вижу, – прошипел Сципион.

– Там. Они забрали Ренатуса. Смотри. – Ларгон отсоединил прицел от своего болтера и передал сержанту.

Сципион навел перекрестие на плато над ними. Настроенный на режим ночного видения прибор выхватил из темноты массивные горные хребты и уступы. Он перенастроил прицел на улавливание тепла. Картинка из бледно-зеленой стала зернисто-голубой, а размытое красное пятно обозначило какую-то фигуру, и она двигалась. Еще одна фигура покоилась прямо перед ними, и исходившее от нее алое свечение было намного более четким.

Ренатус. Скорее всего, именно силовой генератор мертвого Ультрамарина и оставил большую часть тепловых следов.

– Эта тварь забрала его голову, брат-сержант. Отрубила ее прямо у меня на глазах.

Сципион сквозь прицел осмотрел окрестную территорию. За камнями, несколькими метрами впереди, вниз уходила глубокая расщелина – вот почему Ларгон был вынужден прекратить преследование. К краю ощетинившегося кинжально острыми ледышками обрыва вел обледенелый уступ.

Сержант вновь перевел внимание на плато, оценивая дистанцию, которую смог преодолеть некрон. Присущая этим существам ловкость поразила его.

– Где твое отделение, брат?

Ларгон замешкался.

– Где твои братья?

Ларгон посмотрел назад, в сторону окутанного снегом лагеря.

Сципион по-прежнему взирал на плато. Что-то было не так.

– Мы не можем позволить себе опускаться до личной мести, Ларгон.

– Но Ренатус…

Сержант резко перебил его:

– Он мертв. Но остальные твои братья все еще живы. Мы… Берегись!

Сципион бросил прицел и оттолкнул Ларгона всего за мгновение до того, как некрон приземлился прямо между ними, без особых усилий перепрыгнув расщелину.

Оба космодесантника мгновенно вскочили на ноги и выхватили оружие.

– Обходи его! – прокричал Сципион. Сам он начал двигаться в сторону, отвлекая на себя внимание некрона и давая Ларгону возможность зайти к врагу в незащищенный тыл.

Тварь следила за каждым движением Сципиона, словно хищник, готовый броситься на добычу. Вороланус держал меч и болт-пистолет наготове, но шагать продолжал нарочито медленно.

Это существо оказалось гулем. Кости его облепили рваные лоскуты кожи, а с горбатой спины свисали куски мяса, образуя нечто наподобие мантии или робы. Голова была перемазана кровью, она же, перемешанная с тканевой жидкостью и лимфой, сочилась сквозь щели в его теле, замерзая и оттягивая к земле кабели проводки. Но самым отвратительным элементом его обличья было лицо – маска из чужой плоти. Тварь выпотрошила человека по имени Фуг, содрала с него кожу и забрала его лицо, лишив мужчину того единственного, что остается после смерти, – личности. Маска эта была надорвана, слишком сильно растянута по жуткой морде некрона, и сквозь нее виднелись пластины покрытого запекшейся коркой металла. Пока тварь пялилась на него, Сципион увидел, как кусок пожеванной кожи отвалился и с хлюпаньем упал на землю.

– Лицо… – Голос существа звучал безумно, он дрожал от мучений и казался каким-то потусторонним. – У меня было лицо… Отдайте мне мое лицо…

Сципион понял, что некрон жаждет именно его лицо, его или чье-нибудь еще. Именно поэтому он перескочил через расщелину. Он обезглавил Ренатуса и потерял его лицо. Теперь эта жалкая тварь хотела другое взамен.

Лишь суровая психоподготовка космодесантника не давала Сципиону поддаться страху.

Ларгон больше не мог ждать. Он перехватил гладий – поскольку двух бойцов разделял только некрон, была вероятность задеть Сципиона болтерным огнем – и прыгнул на врага.

С невероятной, змеиной ловкостью свежеватель отразил выпад и вонзил коготь Ларгону в плечо. Ультрамарин издал вопль боли.

Сципион пошел в наступление секундой позже, дабы не дать неприятелю навредить его товарищу еще больше.

И снова, демонстрируя противоестественную проворность, тварь извернулась и атаковала сержанта. Когти прошли всего в волоске от шеи Сципиона. Он отступил на шаг, попытавшись взмахом меча удержать тварь на расстоянии, но та просто отбила оружие в сторону. Зубья высекли сноп искр, но серьезного вреда не причинили.

Ларгон напал вновь, но теперь рана замедляла его движения. Он попробовал нанести удар по плечу некрона, но клинок лишь со звоном отскочил, словно наткнувшись на адамантий. От столкновения волна онемения пробежала по руке космодесантника.

– Плоть… – Рваная, сочащаяся кровью рана возникла на лице Ларгона.

Метель становилась все сильнее, заключая сражающихся в объятья снежного вихря. У Сципиона на таком ветру едва не перехватывало дыхание.

– Так не пойдет! Следуй за мной, брат. – Он уклонился от очередного выпада врага и ринулся к уступу.

– Что ты задумал? – спросил Ларгон, сорвавшись с места вслед за Сципионом.

– Ты доверяешь моим решениям, брат?

– Ты мой сержант.

Это Сципион и хотел услышать.

За их спинами некрон развернулся. Несмотря на колоссальную изворотливость в бою, в отсутствие прямой и явной угрозы безумие, похоже, тормозило его. Ему потребовалось несколько секунд для осознания того, что жертвы убегают, и лишь тогда он взвился в воздух, отчего сервоприводы натужно загудели, и опустился на камни, подобно большой горгулье.

– Плоть… – шипел он от невыносимого желания. – Она нужна мне…

Пятясь к уступу, Сципион чувствовал, как под его весом трещит лед. Он уже понял, что перед ними – не обычный некрон. Это был один из командиров, машина более высокого ранга. Даже тех нескольких секунд боя хватило, чтобы понять – вероятность победить это создание у них двоих крайне мала.

«Если враг кажется непобедимым, никогда не атакуй в лоб, – вспыли в его памяти мудрые слова Телиона. – Вместо этого испробуй другую стратегию, что обернет его силу в слабость и сравняет шансы».

Некрон был огромным, массивным чудовищем. Судя по его размерам и силе, которую существо вкладывало в свои удары, Сципион прикинул, что оно, вероятно, весит больше его самого и Ларгона вместе взятых. Он вспомнил, как оно перескочило расщелину, вспомнил мощь его суставов и ту первобытную жажду их кожи в его глазах.

– Ты готов, Ларгон?

Он замерли всего лишь в полуметре от того места, где уступ изгибался, подобно сложенному пальцу, а земля была наиболее неустойчивой.

Ларгон молча кивнул.

Плечи лорда некронов вздымались и опускались, повторяя движения его грудной клетки. Он не имел легких и не знал иного способа заставить воздух циркулировать по телу, даже если бы ему понадобилось. Это было лишь проявлением отложившейся в памяти привычки.

Сципион напоминал загнанного зверя. Он вогнал пистолет в кобуру и вытащил гладий, взывая к врагу.

– Тебе нужны наши лица, – прорычал он, проводя лезвием по щеке. На коже осталась полоска крови. – Так иди и возьми их.

Лорд свежевателей запрокинул голову, издав пронзительный, машинный визг, и оттолкнулся от камней.

Сципион дождался, пока существо достигнет высшей точки траектории прыжка, и крикнул Ларгону:

– Сейчас!

Ультрамарины бросились в разные стороны всего за долю секунды до того, как некрон рухнул на то место, где они только что стояли. Он прокрутился вокруг своей оси, поняв, что добыча исчезла. Его мясное одеяние окрасило снег алым.

Лед покрылся трещинами, но уступ все еще держался.

Ларгон перевернулся на спину.

– Он не проваливается!

– Тогда надо ему помочь! – прокричал Сципион.

Ларгон зажал спусковой крючок болтера, осыпая треснувший лед разрывными снарядами. Результат последовал незамедлительно.

Огромная каменная глыба откололась от горного склона, увлекая за собой лорда-свежевателя. Последнее, что увидели братья, – его кошмарные, перекошенные, пылающие ненавистью глаза.

Ларгон поднялся на ноги и взмахнул кулаком:

– На тебе, ублюдок!

Сципион схватил его за наплечник.

– Надо уходить.

Оба бросили последний взгляд на плато, где осталось лежать тело Ренатуса, обесчещенное, лишенное должных почестей. «Пусть уничтожение этого поганого лорда будет тебе данью, брат».

А затем они побежали обратно к лагерю, где, как надеялся Сципион, у командного тента их ждало остальное его отделение.

Солнце приятным теплом касалось его загорелой кожи. Какое же было блаженство – оказаться за пределами этих проклятых гор, в одиночестве и вне тени. Сахтаа не мог вспомнить, когда он в последний раз куда-то карабкался, он не мог вспомнить…

Он не мог вспомнить…

…ничего.

Реальность накатила на него, подобно холодной волне. Иллюзия восприятия развеялась, и он вновь обнаружил себя карабкающимся по каменному склону, вгоняющим своим когти в отвесную горную стену. Какое-то мгновение он был разбит, но его механоорганическое тело исцелилось. Он моргнул, хотя давно уже лишился век и место органики в его теле заняли кибернетические системы. Даже во время долгой спячки он не закрывал глаза. За вечность его сознание померкло, перемешалось, словно лишь какая-то часть его все еще жила, запертая в чуждом ей теле.

Он не знал, насколько глубоко ему пришлось падать, но в ущелье, где он оказался, царила тьма. Каменные шипы царапали его тело, раздирая одеяния в клочья. Сахтаа застонал, пытаясь двигаться быстрее, но от этого делалось только хуже. Обманчивое чувство безотлагательности переполняло его. Ему жутко хотелось вновь очутиться там, среди вершин, а не в этой расщелине. Добравшись до кромки плато, он взгромоздил свое тело на твердую почву и взглядом нашел то пиршество, что ему раньше пришлось оставить.

Но лица не было.

Сахтаа хотел себе лицо. То, что он носил сейчас, уже никуда не годилось; все его одежды превратились в непригодные лохмотья. Он обратил внимание на остатки облаченного в броню трупа, лежавшие перед ним.

Придется довольствоваться этим.

Когда он увидел окрашенные алым, переливающиеся куски плоти, ощутил в руках это прекрасные мясистые органы, его охватил экстаз. Где-то внутри какой-то частичке разума была противна его сущность гуля, но с этим он уже ничего не мог поделать – Сахтаа запрыгнул на тело, дабы продолжить свою трапезу. И когда алая жидкость окропила его украденное лицо, потекла вниз по ребрам и омыла суставы, чудовищные видения нахлынули на него.

Целые дворцы из плоти восстали в его древнем разуме, бесконечное, необъятное царство кожи и мяса. Трупы на крюках, обмотанные свисающими со сводчатых потолков цепями, словно кошмарные канделябры. Реки крови с берегами из внутренностей, несущие в своих потоках обломки костей. Алые скульптуры, выложенные кучами потрохов, перемотанные сухожилиями и нитями кишечников, и зловонные залы, обставленные ими. Вездесущий и бесконечный пир свежевателей, зависимых от плоти, впавших в безумие.

Сахтаа поднял голову и испустил глубокий вопль, эхом разнесшийся среди гор. Он возвещал снедавшую его жажду, ужасную боль и осознание собственного проклятия.

Где-то вдалеке слуги услышали зов своего хозяина и присоединились к нему.

– Почему они остановились?

По всему лагерю свежеватели резко и неожиданно замерли, словно изваяния, а затем в едином порыве припали к грязной земле и завыли. Машинные стоны терзали уши Джинн.

Только космодесантники, казалось, не обратили на это внимания. Тот, кого Сципион называл Браккием, продолжал молча всматриваться в темноту. Заметив что-то впереди – Джинн понятия не имела, что именно, – он жестом подозвал к себе остальных.

– Это Сципион? – спросила девушка.

Браккий вперил в нее недовольный взгляд, такой, каким обычно учителя смотрят на излишне дерзких учеников.

– Нет, брат-сержант Вороланус пока не объявился.

Определенно, подобная фамильярность не пришлась по душе кобальтовому гиганту.

– Тогда кто?

Из пелены метели вынырнули трое партизан, поддерживавших одного из Ультрамаринов. Его раны были серьезными, но он, пусть и с чужой помощью, еще мог идти.

– Эрдантес… – В голосе Браккия чувствовался едва сдерживаемый гнев, и это испугало Джинн. И было что-то еще, что она ощутила при виде раненого космодесантника.

Беспокойство.

За Сципиона.

По команде Браккия двое Ультрамаринов подхватили своего товарища у людей Джинн. Партизаны выглядели вконец измученными.

– Металлоголовые больше не убивают нас, – сказала Сиа. В бою она получила небольшой порез на лбу, кроме того, ей разодрали рукав куртки, но в целом она была невредима.

– Рада, что вы справились, – ответила Джинн, по очереди обняв каждого из троицы. Из двадцати четырех человек, встречавших с ней рассвет этого дня, к концу ночи в живых осталось лишь девять. И дока Хольдста с ними больше не было. Тяжело чувствовать благодарность за что-либо, столкнувшись со столь катастрофическими потерями.

Джинн повернулась к Браккию. Все его внимание было приковано к Ультрамаринам, затаскивающим в командную палатку Эрдантеса.

– Нам нужно выдвигаться. Мои люди, все, кто выжил, – уже здесь.

Браккий даже не взглянул на нее.

– А мои – нет.

Джинн дернула его за наруч, пытаясь привлечь к себе внимание. Это оказалось не легче, чем сдвинуть гору. Браккий не пошевелился, но и Джинн не унималась.

– Послушайте. Эти чудовища остановились не просто так. Может, у них сбились протоколы или же проводку заклинило – мне все равно. Я потеряла почти две трети своих людей, и оставшиеся долго не продержатся, если эти металлоголовые вновь объявятся. Нам нужно уходить.

В этот раз Браккий встретил ее взгляд. Увидеть выражение его лица за линзами шлема было невозможно, но Джинн надеялась, что в нем есть хоть капля уважения. Несколько секунд Браккий смотрел на нее, а потом вновь устремил взор во тьму.

К нему подошел другой космодесантник и, остановившись рядом, заговорил:

– Эрдантес тяжело ранен. – Он кивнул в сторону Джинн. – Женщина права, нам нужно уходить.

– Я не оставлю его, Катор. Ты – иди. Если сможешь, приведи остальных к лорду Тигурию. Я остаюсь.

Браккий возобновил свой дозор.

Но в итоге Катору так и не пришлось выбирать. Из белой пелены показались еще два гиганта в синей броне.

Джинн узнала Сципиона. Второго, как она слышала раньше, звали Ларгон.

Вот теперь можно было выдвигаться.

– Рад, что ты жива, Джинн Эвверс, – сказал Сципион, едва добравшись до палаток.

– Взаимно. – По крайней мере, это был правдивый ответ.

Джинн хотела сказать больше, но внезапно низкое рычание бездействующих свежевателей переросло в пронзительную какофонию. Некоторым из людей Джинн стало плохо, кто-то открыто зарыдал. Ей самой пришлось приложить все усилия, чтобы не поддаться панике.

– Что это? – спросила она, зажимая руками уши.

Сципион обменялся понимающим взглядом с Ларгоном и ответил:

– Пора уходить.

Они узнали этот звук, и, когда вся группа двинулась в горы, направляясь к основным силам космических десантников, расположенным где-то внизу, Джинн услышала, как Ларгон пробормотал себе под нос:

– Тварь еще жива.