Текст книги "Сражения Космического Десанта"

Автор книги: Майкл Коннелли

Соавторы: Аарон Дембски-Боуден,Бен Каунтер,Гэв Торп,Крис Райт,Стив Лайонс,Ник Кайм,Роб Сандерс,Гай Хейли,Дэвид Эннендейл,Стив Паркер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 303 страниц)

Тысячи умерли при первом залпе. Но еще больше продолжало наступать.

– Перезарядить! – рявкнула в вокс одинокая фигура в черных доспехах.

Сами стены вновь вздрогнули, дрожь пронеслась через рокрит, когда раздался второй залп. И третий. И четвертый. Для вменяемой армии подобное уничтожение равнялось бы катастрофе. Потеряв целые легионы, уцелевшие наверняка обратились бы в бегство.

Но ксеносы, обезумевшие от крови и выкрикивающие во всю глотку свои боевые кличи, даже не замедлили движения. Они проигнорировали своих убитых, затоптали раненых и волной обрушились на стены.

Не имея в распоряжении ничего, способного сокрушить многометровые по толщине ворота северной стены, обезумевшие твари начали карабкаться вверх.

Я всегда верил, что в первых мгновениях битвы есть нечто прекрасное. Это время самого сильного накала эмоций: страха смертных, пугающей жажды крови и воплей врагов человечества. Безупречность человеческой расы – это первое, что открывается противнику в такой миг.

Организованным порядком сотни солдат Стального легиона выступили вперед. Они двигались, словно части единого целого. Словно отражение, растянувшееся до бесконечности, каждый мужчина и женщина в линии подняли свои лазганы над стеной и направили вниз, на вопящие и цепляющиеся волны зеленокожих. Ксеносы подтягивались на когтях, карабкались по лестницам и шестам, поднимались на завывающих прыжковых ранцах.

И все это было тщетно.

Треск тысяч лазганов, сливаясь воедино, сплетался в песнь, странным образом воскрешавшую воспоминания. Песнь о дисциплине, о вызове, силе и доблести. Более того, в первый раз защитники могли излить свою ярость на нападающих. Каждый солдат в строю давит на курок, и лазерные винтовки рявкают, плюясь смертью. Лазерные разряды вонзаются в зеленую плоть, разрывая тела на куски, отшвыривая орков на землю далеко внизу, чтобы там их затоптали сапоги их же сородичей.

Истребители Барасата снуют в небе, их орудия, заикаясь, все еще поливают огнем врагов. Но цели изменились – теперь пилоты чаще обрушивают ярость на самоходную артиллерию, что только теперь добралась до наступающей армии.

Я смотрю, как сбивают первый из наших истребителей. Противовоздушный огонь ведет похожая на кучу хлама «Гидра», два ее оставшихся ствола отслеживают группу «Молний». Взрыв почти незаметен – раздается приглушенный хлопок, когда детонируют полные баки, и визг двигателей, когда истребитель по спирали падает вниз.

Его крылья оторваны. Он соприкасается с землей в виде объятых пламенем обломков, сминая вражеские ряды. Похоже, пилот убил больше врагов в смерти, чем при жизни. Это печально, однако меня заботит лишь то, что теперь еще больше захватчиков мертвы.

Первый одинокий орк добрался до вершины стены. Более чем в сотне метров другой разбивается вместе со своим испускающим дым и огонь прыжковым ранцем. Остальные твари уже либо мертвы, либо умирают, падая, когда их тела и топливные баки ранцев разрывает лазерным огнем. Единственный зеленокожий, взобравшийся на самый верх, прожил меньше одного удара сердца. Существо закалывают штыками в шею, глаз, грудь и ноги, шестеро солдат тут же сбрасывают орка вниз. Тварь рухнула обратно за стену.

Минуты сложились в часы.

Орки кидались на стены, неспособные закрепиться на них, взбирались по корпусам уничтоженных танков, по курганам из собственных убитых и лестницам из перекрученного металла, в тщетном усилии подняться на стену.

Внезапно по рядам сражающихся на стенах пронеслась новость: восточная и западная стены тоже подверглись нападению. В пустошах вокруг города приземлялись все новые и новые корабли, выгружая свежие войска и легионы танков. Значительная их часть немедленно присоединилась к атакующим, но еще больше врагов в отдалении от города разбивали лагеря, очищали посадочные полосы и готовились к будущему штурму.

Защитники улья даже могли различить отдельные знамена в этом орочьем болоте – кланы и племена, многие из которых сейчас держались позади, предпочитая не погибать в первой, заведомо обреченной на неудачу атаке.

Гримальд оставался со Стальным легионом на северной стене, его рыцари распределились среди гвардейцев, временно отказавшись от отрядного единства. Время от времени зеленокожим удавалось добраться до укреплений, а не погибнуть на стенах. В эти редкие моменты цепные мечи Храмовников прорезали вонючую чужеродную плоть, прежде чем лазганы заканчивали дело точными лучами лазера.

В какой-то момент майор Орос в потрясении обратился по вокс-связи к Гримальду, перекрикивая грохот бесконечной стрельбы со стен.

– Они выстраиваются только для того, чтобы умереть, – со смешком отметил он.

– Это наиболее глупые и те, кто совсем не может себя контролировать. Они жаждут боя, причем неважно – между собой или с нами. Взгляните на пустоши, майор. Посмотрите, где собираются наши настоящие враги.

– Понял, реклюзиарх.

Гримальд услышал, как офицеры легиона закричали своим людям, приказывая поменяться шеренгам. Солдаты на укреплениях отступили, чтобы перезарядить ружья, почистить оружие и охладить перегревшиеся силовые ранцы. Следующая шеренга выступила вперед, чтобы немедленно открыть огонь по карабкавшимся наверх оркам.

Горы трупов валялись у подножия стен. Храмовники и легионеры спасались от удушливой вони при помощи шлемов и респираторов, но сам город, горожане и силы ополчения в первый раз почувствовали зловещий запах войны с ксеносами. Открытие было крайне неприятным.

Ночь грозила наступить прежде, чем враг наконец отступит.

Но то ли горы трупов охладили их ярость, то ли на них наконец снизошло понимание, что настоящая битва еще впереди, но большая часть зеленого прилива отхлынула. По всей пустоши разнесся трубный звук сотен рогов, оповещавших об отступлении, которое никак нельзя было назвать организованным. Лазерные разряды, вспыхивая, слетали со стен, пока легион продолжал яростно стрелять, теперь карая орков за трусость так же, как ранее наказывал за неистовство. Еще сотни ксеносов рухнули на землю, убитые последним жестоким залпом.

Скоро даже одиночки оказались вне зоны поражения, возвращаясь к местам высадки.

Корабли орков теперь покрывали пустоши от горизонта до горизонта. Самые большие суда, почти такие же высокие, как шпили самого улья, открывали трюмы, выпуская колоссальных топающих скрап-титанов. Похожие очертаниями на горбатых, раздувшихся ксеносов, гиганты загрохотали через равнины, их тяжелые шаги поднимали облака пыли.

Это и было оружие, способное разрушить стены. Именно этих врагов должна была уничтожить Инвигилата.

– Безрадостная картина, – отметил Артарион, пока рыцари оставались на стенах.

– Настоящая битва начнется завтра, – пробурчал Кадор. – По крайней мере, скучать не придется.

– Уверен, они подождут, – это сказал Гримальд, чей голос звучал теперь мягче, когда военные кличи и речи остались в прошлом. – Они будут ждать, пока не соберут армию, способную сокрушить нашу оборону.

Капеллан ненадолго замолчал, облокотившись на парапет стены и оглядывая армию. Закат окрашивал осажденный город в багровые тона.

– Я потребовал, чтобы мы вывели все подразделения гвардии с военных баз по всему югу Армагеддон Секунд. Полковник согласился.

Бастилан подошел к реклюзиарху. Сержант отсоединил зажимы шлема и теперь стоял с открытым лицом, не ощущая прохлады ветра.

– А что там такого ценного, что нужно охранять?

Никто не заметил, как реклюзиарх улыбнулся.

– Дни брифингов были необходимым злом, чтобы ответить на подобные вопросы. Военное снаряжение, – ответил он. – Это снаряжение, которое можно будет получить и использовать, когда падут города-ульи. Но это не все. «Пустынные Грифы» рассказывают занятную легенду. О том, что в песках похоронено кое-какое оружие.

– Мы что, теперь будем доверять мифологии этого мира?

– Не отвергай ее. Сегодня я услышал нечто, давшее мне надежду. – Гримальд вздохнул. Сузив глаза, он наблюдал за морем вражеских знамен. – И у меня появилась идея. Где магистр кузни Юризиан?

ГЛАВА VII
Древние секреты

Кирия Тиро откинулась в кресле и закрыла глаза, чтобы не видеть осточертевших цифр.

Потери первого дня были невелики, нанесенный стенам ущерб тоже оказался минимальным. Чтобы оттащить трупы ксеносов от городских стен и сжечь их, были спущены отряды с огнеметами. Эту работу выполняли только добровольцы, и сопровождалась она большим риском: при внезапном ночном нападении орков не было гарантии, что люди смогут вернуться в город.

Теперь, за час до рассвета, костры все еще полыхали. Трупов было слишком много, чтобы управиться за одну ночь, но холмы из тел ксеносов, по крайней мере, уменьшились в размере.

Боеприпасы, потраченные в первый день, были… Она увидела цифры и едва поверила своим глазам. Город был крепостью, и его запасы вооружений казались неистощимыми, но за один день и за один бой всего три полка сделали абсолютно очевидным грядущий кошмар в материально-техническом обеспечении.

«Я устала», – подумала женщина с сухой улыбкой. А ведь она даже не сражалась сегодня.

Тиро заверила отпечатком пальца несколько инфопланшетов, уполномочивая передачу отчетов генералу Курову и комиссару Яррику, уже занятых защитой далеких ульев.

Сигнал ближайшей двери вновь замерцал.

– Входите, – позвала она.

Вошел майор Райкин, проделавший весь путь от восточной стены. Его шинель была расстегнута, маска респиратора висела на шее, черные волосы намокли.

– Настоящий ливень, – проворчал он. – Не поверите, что орбитальное возмущение сделало с атмосферой. Что вы хотели такого, что нельзя решить по вокс-связи?

– Я не смогла связаться с полковником Сарреном.

– Он не спал больше шестидесяти часов. Думаю, Фальков пригрозил расстрелять полковника, если он не согласится хоть немного отдохнуть. – Райкин сузил глаза. – Есть и другие полковники. Дюжины полковников.

– Да, действительно. Но ни один из них не является начальником штаба командующего.

Майор потер шею сзади. Из-за кислотного дождя кожа пощипывала и была покрыта грязью.

– Мисс Тиро, – начал он.

– На самом деле благодаря моему званию квинт-адъютанта главы планеты меня следует называть «мэм» или «советник». А не «мисс Тиро». Это не светский вечер, а будь даже и он, я бы не стала тратить время на разговоры с такой мокрой крысой, как ты, майор.

Райкин ухмыльнулся. Тиро осталась невозмутимой.

– Очень хорошо, мэм. Чем же жалкий грызун может быть вам полезен? Перед рассветом мне придется возвращаться в настоящую бурю.

Она оглядела свой тесный, но теплый кабинет в центральной командной башне, скрывая смущение притворным кашлем.

– Мы получили это час назад из улья Ахерон. – Она указала на несколько отпечатанных листков с топографическими картинками.

Райкин взял их с захламленного стола и просмотрел.

– Это снимки с орбиты, – сказал он.

– Я знаю, что это такое.

– Мне казалось, что вражеский флот уничтожил все наши спутники.

– Он и уничтожил. Это последние снимки, которые они отправили. Ахерон получил и разослал их в другие города.

Райкин показал Кирии один из снимков:

– На этом пятно от кофеина. Ахерон его тоже прислал?

Тиро нахмурилась:

– Растешь, майор.

Он потратил еще несколько мгновений на изучение данных.

– Что я должен здесь увидеть?

– Это снимки Мертвых Земель к югу. Далеко к югу, за океаном.

– Спасибо за урок географии, мэм. – Райкин просмотрел снимки еще раз, остановившись на изображении огромного скопления высадившихся на планету орков. – Но в этом нет смысла, – сказал он наконец.

– Я знаю.

– В Мертвых Землях нет ничего. Вообще ничего.

– Знаю, майор.

– Так у нас есть какие-нибудь идеи, почему они высадили там силы, достаточные для штурма большого города?

– Стратеги полагают, что враг строит там космопорт. Или колонию.

Райкин фыркнул, бросив снимки обратно на стол.

– Тактики просто пьяны, – сказал он. – Каждый мужчина, каждая женщина и ребенок знают, зачем орки пришли сюда: чтобы сражаться. Сражаться, пока не умрут все они или все мы. Они не станут собирать величайшую в истории армию только для того, чтобы разбить палатки на южном полюсе и растить там маленьких уродливых ксеносов.

– Но факты остаются фактами. – Тиро указала на снимки. – Враги высадились там. За океаном они недосягаемы для наших воздушных ударов. Ни один истребитель не доберется к нам без нескольких дозаправок. Они могли бы так же легко разбить полевой аэродром в пустошах гораздо ближе к городам-ульям.

– А что с нефтяными платформами? – спросил Райкин.

– Платформами? – Она покачала головой, не уверенная, к чему он клонит.

– Вы смеетесь надо мной, – фыркнул майор. – Нефтяные платформы Вальдеза. Вы разве не изучили Хельсрич до прилета сюда? Как вы думаете, откуда половина городов-ульев в Армагеддон Секунд берет топливо? Его добывают на плавучих платформах – и делают из него прометий для остального континента.

Тиро уже знала это. Она подарила ему этот миг своего мнимого унижения.

– В основном я изучала экономику, – улыбнулась она. – Платформы защищены от нападающих с юга тем же преимуществом, что и мы: для удара они слишком далеко.

– Тогда, со всем уважением, мэм, почему вы сдернули меня со стены? У меня есть обязанности.

Вот оно. Ей придется деликатно подойти к вопросу.

– Я… оценю вашу помощь. Во-первых, я должна распространить эту информацию среди других офицеров.

– Для этого вам не нужна моя помощь. Вам нужен только вокс-передатчик, и вы как раз находитесь в здании, которое ими напичкано. Да и почему их нужно этим беспокоить? Какое отношение имеет потенциальная колония врага на другом континенте к обороне улья?

– Верховное командование проинформировало меня, что этот вопрос признан проблемой Хельсрича. Мы, так сказать, ближайший город.

Райкин засмеялся:

– Они хотят, чтобы мы напали? Я подготовлю людей, велю им закутаться потеплее и перенесу осаду на южный полюс. Надеюсь, что орки за стенами города с уважением отнесутся к тому, что мы будем отсутствовать оставшуюся часть осады. Они как раз выглядят настоящими джентльменами, которые просто решили немного размяться. Уверен, они подождут, пока мы вернемся в улей, прежде чем атаковать снова.

– Майор.

– Да, мэм.

– Верховный командующий велел распространить эту информацию и позволить всем офицерам разделить эту заботу. Это все. Никаких вторжений. И мне не для этого нужна ваша помощь.

– Тогда для чего?

– Гримальд, – сказала она.

– Правда? Проблемы с Избранным Императора?

– Это серьезный вопрос, – нахмурилась Тиро.

– Ясное дело. Так поговорите с «Грифами», они же были последними с ним. Они слушали его чертовски вдохновляющую речь.

– Он озвучил свои обязанности на стене с великим искусством и преданностью. – Она все еще улыбалась. – Но проблема не в этом.

Райкин вопросительно изогнул бровь.

Кирия вздохнула:

– Тут проблема во взаимопонимании и взаимодействии. Он отказывается говорить со мной. – Она сделала паузу, словно впервые о чем-то задумалась. – Возможно, потому, что я женщина.

– Вы серьезно? – промолвил Райкин. – Вы действительно в это верите.

– Ну… он ведь общается с мужчинами-офицерами, не так ли?

Райкин подумал, что это было спорно. Он слышал, что единственным существом в городе, с которым Гримальд общался без высокомерной раздражительности, была древняя женщина, ведшая Легио Инвигилата. Но это было лишь слухом.

– Это не потому, что вы женщина, – сказал майор. – Это потому, что вы бесполезны.

Повисла неловкая пауза. Лицо Кирии Тиро каменело с каждым мгновением.

– Простите, не поняла? – спросила она.

– Бесполезны для них, можно сказать. Все просто. Вы – связующее звено между верховным командованием, которое слишком занято, чтобы заботиться о происходящем, и слишком далеко, чтобы повлиять на что-либо, даже если захочет. И войсками других миров, у которых нет ни желания, ни заинтересованности во взаимодействии с гвардейцами. Разве старейшая Инвигилаты передает приказы через тебя? А Гримальд? Нет.

– Субординация… – начала было она, но умолкла.

– Субординация – это система, в которую не входят Легио и Храмовники. А если бы и решили присоединиться, то были бы выше ее.

– Я чувствую себя бесполезной, – выдохнула она наконец. – И не только для них.

Он видел, как много стоило ей это признание. Также он видел, что, когда ее защита снижалась, она уже не казалась такой высокомерной стервой. Но только Райкин перевел дыхание, чтобы заговорить и озвучить более вежливую версию своих текущих мыслей, зажужжал вокс-передатчик на столе.

– Квинт-адъютант Кирия Тиро? – раздался глубокий, звучный мужской голос.

– Да, кто это?

– Реклюзиарх Гримальд из Черных Храмовников. Мне нужно поговорить с тобой.

Старейшая Инвигилаты плавала в наполненном жидкостью саркофаге, иногда улавливая приглушенные звуки снаружи.

По правде говоря, она уделяла им мало внимания. Речь и движения принадлежали физическому миру, который она едва помнила. Зарха была связана с «Герольдом Шторма», и грохочущий гнев Бога-Машины проникал в ее разум, подобно неким химическим препаратам. Даже в моменты покоя ей было трудно сфокусироваться на чем-либо ином.

Делить разум с «Герольдом Шторма» – значит жить в лабиринте чужих воспоминаний, видеть бесчисленные поля битв за сотни лет до того, как принцепс Зарха родилась. Стоило ей только закрыть заменяющие глаза видоискатели, как она переставала видеть мутную молочную жидкость. Зато вспоминались пустыни, которые принцепс никогда не видела, битвы, в которых Зарха никогда не сражалась, и слава, которой не завоевывала.

Голос «Герольда Шторма» в ее разуме был безжалостным бормотанием, постоянным жужжанием, неизменным, словно спокойно горящее пламя. Титан рычанием без слов бросал ей вызов, манил отведать вкус побед, которые сам вкушал так долго. Он был гордым и неутомимым машинным духом и жаждал не только яростного вихря войны, но и холодной экзальтации триумфа. Он чувствовал знамена прошлых войн, что свисали с его металлической кожи. Им двигала ярость и невообразимая гордость.

– Мой принцепс, – раздался приглушенный голос.

Зарха активировала фоторецепторы. Вернулось зрение, чужие воспоминания исчезли. Странно, насколько же они были ярче воспоминаний последних дней.

Привет, Валиан.

– Привет, Валиан.

– Мой принцепс, адепты души сообщают о недовольстве в сердце «Герольда Шторма». Мы получаем аномальные данные о раздражении из центра реактора.

Мы рассержены, модератус. Мы жаждем обрушить наш гнев на врагов.

– Мы рассержены, модератус. Мы жаждем обрушить наш гнев на врагов.

– Понимаю, мой принцепс. Но вы сами… функционируете в полную силу? Вы уверены?

Ты спрашиваешь, есть ли риск того, что меня поглотит сердце «Герольда Шторма»?

– Ты спрашиваешь, есть ли риск того, что меня поглотттттт сердцццц?

– Обслуживающий адепт, – позвал Валиан Кансомир техножреца в робе, – проверь вокалайзеры принцепса. – Он повернулся к своему командующему. – Я верю вам, мой принцепс. Простите, что потревожил вас.

Здесь нечего прощать, Валиан.

– Здесь нечегггггггггггх!

Это скоро станет раздражать, подумала она, но не послала эту мысль к своему вокалайзеру. Твоя забота трогает меня, Валиан.

– Твоя забота трогает меня, Валиан.

Но я в порядке.

– Ннннрх я в порядке.

Техножрец подошел к контейнеру Зархи. Механические руки выскользнули из-под его робы и приступили к работе.

Модератус-примус Валиан Кансомир помедлил и, сделав вид, что поверил, вернулся к своему месту.

– Мы скоро увидим битву, Валиан. Гримальд обещал нам это.

Сначала Валиан не ответил. В его понимании если враг намерен собрать все свои силы, то стрельба по нему с городских стен вряд ли может быть названа битвой.

– Мы уже готовы, мой принцепс.

Томаз не мог уснуть.

Он сел в постели, проглотив глоток едкого амасека, дешевого пойла, что Хеддон варил в одном из портовых складов. Напиток на вкус мало отличался от машинного масла. Томаз не удивился бы, если б оно оказалось одним из его ингредиентов.

Он сделал очередной большой глоток, вызвавший зуд в горле. Докер понял, что есть неплохой шанс покончить с амасеком за один присест. Он не привык пить на пустой желудок, но сомневался, что смог бы еще раз поесть всухомятку. Он мельком взглянул на несколько пакетов неоткрытых, плотно запечатанных зерновых плиток на столе.

Может быть, позднее.

Он не был вблизи северной и восточной стен. В южной части порта не ощущалось большой разницы между сегодняшним и любым другим днем. Жужжание крана заглушало все далекие звуки войны, и Томаз провел всю двенадцатичасовую смену, разгружая танкеры и организуя распределение груза по складам. В общем, делал то же самое, что и во все остальные дни.

Невыполненная работа на находящихся в доках судах и тех, что еще только ожидали разгрузки, превысила уже все мыслимые размеры. Половина команды Томаза ушла, записавшись в ряды ополчения, и их отправили по всему городу разыгрывать из себя гвардейцев, за километры от того места, где они действительно были нужны. Он был представителем профсоюза докеров и знал, что у всех остальных бригадиров та же проблема с рабочими руками.

Поговаривали об ограничении потока сырой нефти, прибывающей с платформ Вальдеза, когда падет орбитальная защита, и все из-за страха перед тем, что орки будут бомбить морские пути.

Но необходимость, конечно же, пересиливал риск гибели танкеров. Хельсрич нуждался в топливе. Поставки продолжались. Даже после запечатывания города порт остался открытым.

Каким-то образом работы стало больше, чем раньше, даже несмотря на тот факт, что из команд осталась только половина. Отряды Стальных легионеров и обслуживающих сервиторов управляли множеством противовоздушных турелей, расположенных по периметру порта и на крышах складов. Сотни и сотни ангаров теперь использовались для размещения танков. В обслуживающие терминалы были превращены и гаражи для ремонта военных машин. Конвои танков «Леман Русс» с грохотом проезжали через порт.

С половиной рабочих и в условиях постоянного вмешательства в работу порт Хельсрича был на грани остановки.

Но при этом танкеры прибывали.

Томаз проверил хронометр на запястье. Два часа до рассвета.

Он решил не ложиться спать до начала смены и сделал еще один глоток из бутылки с этим отвратным амасеком.

Хеддона нужно пристрелить за то, что варит такое крысиное пойло.

Она вышла на стену, шинель Стального легиона тяжело давила на плечи.

Хлесткие струи дождя едва ли очистили улицы. Мокрые здания источали серную вонь, когда кислотный дождь смешивался с загрязнениями, покрывавшими камни и рокрит по всему городу.

«Не самый лучший момент, чтобы забыть респиратор», – подумала Кирия…

Майор Райкин сопровождал ее. В тусклой дали на востоке солнце уже освещало краешек неба. Кирия не хотела смотреть за край стены, но не смогла сдержаться. Слабое освещение давало возможность увидеть армию врага – темное море до горизонта.

– Трон Бога-Императора, – прошептала она.

– Могло быть хуже, – заметил Райкин, потянув ее вперед, когда женщина застыла на месте.

– Да их там, должно быть, миллионы.

– Без сомнений.

– Сотни племен… Можно даже различить знамена…

– Я стараюсь этого не делать. Смотрите перед собой, мэм.

Она с неохотой отвернулась. Перед ней, в пятидесяти метрах дальше на стене, под дождем стояла группа гигантских черных изваяний, потоки воды полировали их броню.

Один из гигантов шевельнулся и, громыхая сапогами, направился к Кирии. Жесткий ветер хлестал мокрые свитки на броне, а табард с черным крестом на груди промок насквозь.

Его лицом был ухмыляющийся серебряный череп. Глаза светились бездушным красным светом, насквозь пронизывавшим женщину.

– Кирия Тиро, – произнес он низким, потрескивающим через вокс голосом, – приветствую.

Астартес осенил себя знаком аквилы, и его пальцы в черной броне при этом громко стучали по грудной пластине.

– И майор Райкин из Сто первого. Добро пожаловать на северную стену.

Райкин поприветствовал рыцаря в ответ:

– Я слышал речь, которую вы произнесли перед «Стервятниками», реклюзиарх.

– Все они прекрасные воины, – отозвался Гримальд. – Им были не нужны мои слова, однако мне было приятно ими поделиться.

Райкин оказался застигнут врасплох. Он не ожидал ответа, а тем более этого смирения, выбивающего почву из-под ног. Прежде чем он ответил, заговорила Кирия. Запрокинув голову, она смотрела на Гримальда, рукой прикрывая глаза от дождя. Жужжание брони действовало на нервы. Звук казался более громким, чем обычно, словно доспехи реагировали на плохую погоду.

– Чем я могу служить вам, реклюзиарх?

– Неправильный вопрос, – ответил рыцарь, его измененный воксом голос казался рыком. По броне стучал ливень, с шипением встречаясь с черным керамитом. – Ты здесь не для того, чтобы задавать вопросы, ты здесь, чтобы на них отвечать.

– Как пожелаете. – Кирия пожала плечами, чувствуя себя неловко из-за официальности рыцаря. Честно признаться, все, связанное с ним, заставляло ее нервничать.

– В пустошах есть укрепления, занятые Стальным легионом. Среди других окопавшихся против орков полков есть и несколько взводов «Стервятников Пустыни». Маленькие городки, учебные лагеря на побережье, тайники с оружием, склады ГСМ, станции связи.

Тиро кивнула. Большинство этих вопросов затрагивалось на встречах командования.

– Да, – сказала она, не зная, что еще сказать.

– Да, – с усмешкой повторил он ее ответ. – Сегодня меня проинформировали о том, что хранится в подземном ангаре на Западном аванпосте Д-16 в девяносто восьми километрах к северо-западу от города. Ни на одном нашем собрании не упоминали про опечатанный комплекс Механикус.

Тиро и Райкин обменялись взглядами. Майор пожал плечами. Большая часть его лица была закрыта маской респиратора, но глаза показывали, что он и понятия не имеет, о чем говорил капеллан. Кирия встретилась взглядом с башней возвышавшимся рыцарем.

– Я мало знаю о перемещении того, что хранится в Западном Д-16, реклюзиарх. Все, что я знаю, – это то, что на одном из этажей хранится дезактивированная реликвия эпохи Первой Войны. Никто из Гвардии не имеет доступа к содержимому хранилища. Это территория Механикус.

– Я услышал то же самое сегодня. Вас это не интригует? – спросил Астартес.

По правде говоря, нет, это ее не интересовало. Первую Войну выиграли почти шестьсот лет назад, и сейчас на планете были другие города и другие армии.

– Вряд ли это представляет какую-то ценность, – сказала она. – Что бы там ни хранилось, оно погребено по приказу Адептус Механикус – я подозреваю, что по чертовски хорошим причинам, – и это секрет даже для верховного командования планеты.

– Ты знаешь историю своей планеты, адъютант Тиро? – Голос Гримальда был спокойным, низким и невозмутимым. – Прежде чем высадиться здесь, я посвятил немало времени ее изучению. Практически любая информация может стать оружием против врага.

– Я изучала решающие сражения Первой Войны, – отозвалась женщина. – Так делали все офицеры Стального легиона.

– Тогда ты должна знать, какое оружие Механикус было создано и использовано тогда.

– О Трон, – прошептал Райкин. – Святой Трон Терры.

– Я… не думаю, что вы правы, – выдавила Тиро.

– Возможно, и нет, – согласился Гримальд. – Но я намерен выяснить истину. Один из наших кораблей отвезет группу на Западный Д-16 через час.

– Но база законсервирована!

– Ненадолго.

– Это территория Механикус!

– Мне все равно. Если я прав в своих предположениях, там хранится мощнейшее оружие. Я хочу получить это оружие, Кирия Тиро. И я его получу.

Она запахнула шинель поплотнее, так как буря усилилась.

– Если бы это было что-то, что поможет нам, – возразила она, – Механикус уже извлекли бы его.

– Я не верю в это и удивлен, что ты веришь. Механикус внесли значительный вклад в оборону Армагеддона. Но это не значит, что они относятся к войне так же, как мы. Я неоднократно сражался рядом с почитателями культа Марса. Они дышат тайнами, а не воздухом.

– Вы не можете покинуть город перед рассветом. Враг…

– Враг не бросится на городские стены в первый же день. И в мое отсутствие командовать Храмовниками будет Баярд, чемпион Императора.

– Я не могу позволить вам сделать это. Механикус придут в ярость!

– Я не спрашиваю твоего позволения, адъютант. – Гримальд сделал паузу, и она могла поклясться, что ощутила улыбку за его следующими словами. – Я спрашиваю, хочешь ли ты отправиться со мной.

– Я… я…

– Когда я прибыл сюда, ты сообщила, что ты здесь для того, чтобы обеспечивать взаимодействие между прибывшими на планету силами и войсками самого Армагеддона.

– Да, но…

– Запомни мои слова, Кирия Тиро. Если у Механикус есть причины не использовать древнее оружие, это не значит, что их причины покажутся столь же основательными для других. Меня не волнуют эти причины. Для меня важно выиграть эту войну.

– Я буду вас сопровождать, – прохрипела Кирия. «О Трон, что же я делаю…»

– Так я и думал, – промолвил Гримальд. – Солнце встает. Пойдемте к «Громовому ястребу». Мои братья уже ждут.

Взревели мощные двигатели, и корабль, вздрогнув, оторвался от посадочной площадки.

Пилот, посвященный-рыцарь с несколькими почетными знаками на броне, уверенно поднимал махину в небо.

– Постарайся, чтобы нас не сбили, – сказал ему Артарион, стоя позади кресла пилота в рубке.

В любом случае сначала они собирались подняться над облаками, взять курс на океан и лететь вдоль побережья и только затем повернуть обратно вглубь континента, где уже не будет осаждающей армии и прикрывающих ее истребителей.

– Брат, – ответил посвященный после того, как включил вертикальное ускорение. – Кто-нибудь вообще смеется над твоими шутками?

– Люди – изредка.

На это пилот ничего не ответил. Ответ Артариона был более чем исчерпывающим. Корабль встряхнуло, когда включились разгонные двигатели, и мимо окон кабины заскользили ядовитые облака.