Текст книги "Говорящие с... (СИ)"

Автор книги: Мария Барышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 68 страниц)

   – Мне сейчас не до нее, – Ейщаров поджал губы. – Есть дела поважнее Шталь, и я...

   – А ты злишься, – отметил Михаил. – Слушай, а ты злишься из-за того, что она ослушалась, или ты злишься из-за того, что тебя это злит?

   – Ты сам понял, что спросил?

   – Я думаю, что проще всего было бы взять и...

   – Пойди помой машину, – сказал Олег Георгиевич, рассеянно заглядывая в свою рюмку, и потянулся к лимонным кругляшкам на блюдце.

   – Я вымыл ее два часа назад.

   – Тогда помой что-нибудь другое.

   – Я бы с удовольствием помыл любую из твоих секретарш, но они мне, почему-то, этого не позволяют.

   Дверь снова приоткрылась, и Нина Владимировна сообщила:

   – К вам Сева пришел, Олег Георгиевич.

   – Проси! – повелел Михаил, делая царственный жест рюмкой.

   – Идиот! – беззлобно ответствовала секретарша и исчезла, а вместо нее на пороге возник Сева с пачкой бумаг в руке, тут же с интересом обозревший натюрморт на столе.

   – А-а, у вас совещание? Вообще-то алкоголь очень вреден для здоровья.

   – Его отсутствие иногда бывает для здоровья еще вреднее, – Ейщаров чуть поморщился, прожевывая лимон. – Что у тебя, Сева?

   – Проанализировав все собранные данные и обратив особое...

   – Короче.

   – В общем, скрупулезно про...

   – Сева, – мягко произнес Ейщаров и, откинувшись на спинку кресла, потер небритую щеку, – просто скажи то, для чего ты сюда пришел.

   – Вот, – Сева положил на столешницу бумаги и ткнул пальцем в верхний лист, – две точки – здесь и здесь.

   Ейщаров и Михаил переглянулись, после чего водитель разом заглотил весь свой коньяк, и, выдохнув, заметил:

   – Это слишком коротко.

   – Посылать людей проверять по периметру? – осведомился Сева, не удостаивая его взглядом. Олег Георгиевич, резко выпрямившись, сдвинул верхний лист, стремительно просмотрел остальные и, чуть прищурившись, недобро улыбнулся.

   – Да, это очень похоже на него, хотя, конечно, нельзя знать наверняка.

   – Это может быть и кто-то из зараженных, – сказал Сева с важным видом, поправляя свой серебристый галстук. Несмотря на жару он ходил в деловом черном костюме, явно получая от этого большое удовольствие.

   – Да о ком речь-то?! – возмутился Михаил. – Скажите мне – я же, между прочим, тоже здесь!

   – И правда, – фальшиво удивился Сева. – А я-то вас, Михаил Леонидович, и не заметил как-то.

   – Ты сделал это специально! – Михаил, привстав, перегнулся через стол, пытаясь заглянуть в бумаги. – Георгич, неужто нашли Лжеца?

   – Нет, – Ейщаров, встав, сгреб со стола листки, – но очень возможно, что они нашли Домового.

   – Да ты что?! – Михаил, просияв, вскочил окончательно, чуть не опрокинув кресло, громко произнес изощренно-неприличную фразу, схватил бутылку и шумно глотнул прямо из горлышка. Сева удивленно приподнял брови.

   – Мы упустили Домового пару лет назад, – пояснил Олег Георгиевич, – и Михаил Леонидович так реагирует, потому что в тот раз получил пулю.

   – Ему стреляли в голову? – понимающе спросил Сева.

  * * *

   Возможно при других обстоятельствах Эша отнеслась бы к санаторию "Озерный" более придирчиво, но сейчас он показался ей оазисом. "Озерный" был длинной лентой аккуратных, свеженьких домиков, обмотанной вокруг двух небольших озер, соединенных узкой протокой. Вбегавшая и выбегавшая из озер на запад речушка, журчала успокаивающе, чуть оттесненные от озер березы смотрелись нарядно и как-то по-домашнему, и вокруг были тишина и прохлада. Все казалось здесь умиротворенным, и даже раскаленный экскаватор, возмутительным образом нарушивший эту тишину, почти сразу же стал фырчать как-то тише, словно не ехал, а крался на цыпочках.

   Толя передал Эшу вместе с машиной с рук на руки двум автомеханикам, сонно игравшим в нарды, получил "сколько не жалко", распрощался и укатил на какую-то безвестную стройку неподалеку. Один из механиков немедленно приступил к осмотру захворавшей "фабии", в то время как второй, воспользовавшись перерывом в игре, тотчас же заснул.

   – А где же люди? – удивленно спросила Эша, выглядывая из приоткрытых ворот автомастерской. – Не сезон?

   – Людей полно, – отозвался согбенный над капотом механик, густо дымя папиросой, – просто тихий час. Это ж санаторий, здесь лечебные правила.

   – С каких это пор славяне соблюдают правила?

   – Здесь у них строго, выгнать могут за нарушения. Особая терапия – лечение тишиной. Сюда всякие сдвинутые приезжают, с нервным срывом, со стрессом. Большей частью бизнесмены. А вы тоже из бизнесменов?

   – Чем это, интересно, я похожа на бизнесмена?! – оскорбилась Эша.

   – Ну из бизнесвуменов.

   – Я герпетолог, – брякнула Шталь, оглядывая безмолвное поселение.

   – Герп... – механик приоткрыл глаза, а второй удивленно повернулся. – Кто?

   – Герпетолог.

   – Кожными болячками, что ли, занимаетесь? – спросил механик почему-то испуганно.

   – Вообще-то герпетологи занимаются змеями. Ну и прочими пресмыкающимися.

   – Здесь змей нет, – сказал его коллега не очень уверенно.

   – Будут, – пообещала Эша. Механики переглянулись, после чего первый вновь закрыл глаза, пробормотав:

   – Девушка с юмором.

   – А девушка будет с машиной? – тревожно спросила Эша и получила успокаивающий кивок.

   – Завтра утром можете забирать. В сущности, не так уж страшно, просто возни много.

   – Завтра? А пораньше нельзя?

   – Не-а, – пробормотал механик дремлющий, – работы полно.

   – Ладно, – скептически сказала Шталь, – а откуда здесь можно позвонить?

   – Ниоткуда. Здесь нет покрытия. И городского телефона тоже нет.

   – Как так?! А как же... а если экстренный случай?!

   – А чего экстренный случай? – дремлющий механик взмахом руки отогнал стрекозу, вознамерившуюся было усесться ему на нос. – Врачей здесь полно, лекарств тоже, пожарники, охрана, поставки каждый день и до ближайшего поселка всего-то двадцать километров, а на пять если отъехать на север, так и сотовые уже работают. Это ж не остров. Просто никакой связи с внешним миром. Тишина, покой. Короче, терапия. Сюда ж только те приезжают, которых это устраивает.

   – Господи, это санаторий или поселение эмишей? – Эша уже мрачно оглядела окружающее безлюдье.

   – Поселение кого?

   – Это, видно, из той же области, что и герпетологи, – пояснил механик работающий. – Да все тут есть, кроме связи, телевидения и Интернета. Артезианский колодец есть. Магазины. Даже церквушка. Да чего там – даже кладбище имеется!

   – А что – есть необходимость? – Эша невольно вздрогнула.

   – Я шучу, – сказал механик. – В общем, завтра приходите за машиной. Администратор вон там – видите, домик с крылечком?

   – Там все домики с крылечками.

   – Где женщина курит.

   Это было более четким ориентиром, ибо кроме курящей дамы ни единой живой души в окрестностях не наблюдалось, и Шталь, забрав из машины свои вещи и незаметно сунув в сумку Бонни, которая совсем размякла от жары и выглядела неважно, решительно направилась к указанному домику, лелея мечты о душе, чае со льдом или еще чего-нибудь со льдом и мягкой кровати. Но курившая на крыльце дама, по совместительству оказавшаяся администраторшей, разбила эти мечты вдребезги.

   – Мест нет.

   – Совсем? – изумилась Эша.

   – А даже если б и были, для поселения нужно спецнаправление, – сообщила администраторша. – Это элитное заведение.

   Шталь сказала, что не заметила пока ничего элитного, все выглядит совершенно обыкновенно, она проехала сюда свободно и даже не видела ни единого охранника. Администраторша заявила, что санаторий охраняется незаметно, и Шталь пропустили, потому что она выглядит безобидно, но у нее есть все шансы в любую секунду лицезреть всю охрану санатория. Эша вежливо отказалась от этого щедрого предложения.

   – Но у меня же есть деньги, и их достаточно!

   – У меня тоже есть деньги, – администраторша аккуратно отправила окурок в урну. – Поймите, девушка, мы не селим здесь абы кого. Очень серьезные люди приезжают сюда отдохнуть, восстановить психику и хотят быть уверены, что у них соответствующее окружение.

   – Соответствующее чему?! – вскипела Эша. – Моя машина будет на ходу только утром, не могу же я ночевать на березе! И по какому праву вы называете меня "абы кем"?!

   – Вы наверняка журналистка!

   – Я герпетолог.

   – У нас и своих врачей хватает. У нас в штате прекрасный герпетолог!

   – В таком случае он будет очень удивлен, если узнает, что он – врач! – Эша огляделась, уже раздумывая над тем, чтобы взять штурмом ближайший безмолвный домик, и тут администраторша возмутилась окончательно.

   – Да чего вы ко мне пристали?! Если вам нужно переночевать, так идите в гостиницу!

   – Здесь есть еще и гостиница?! – озадаченно спросила Шталь. – Так чего ж вы мне голову морочите?!

   – Это вы мне голову морочите! Сказали же, что хотите в санаторий!.. Там гостиный дом, – администраторша резко вытянула руку в направлении дальнего озера, при этом чуть не заехав Эше по носу. – Два километра отсюда, вдоль дороги везде указатели, так что не заблудитесь.

   – Там тоже селят по спецнаправлениям?

   – Нет, но там не так тихо, как здесь. У них там полно павлинов!

   – Я это переживу! – буркнула Эша и, развернувшись, резво зашагала в указанном направлении, таща в одной руке сумку, а в другой – пустое жилище Бонни. Администраторша сказала вслед что-то обидное, но Эша сочла ниже своего достоинства реагировать и только вложила в свою походку как можно больше презрения.

   Обойдя погруженный в лечебный сон санаторий, Шталь углубилась в светлый, пронизанный звонким птичьим щебетом березняк. Дороги, как таковой, не было – лишь широкая тропа – как раз, чтобы проехать машине. Тропа шла под уклон и была невероятно извилистой, словно ялтинский серпантин в миниатюре, и петляя среди берез, Эша продолжала злиться. Абы кто! Хорошенькое дело! Да как она смеет так разговаривать с квалифицированным герпетологом?!..

   И чего ей втемяшился в голову этот герпетолог?!

   Раздавшийся неподалеку пронзительный, заунывный крик подтвердил, что Эша идет в правильном направлении. Еще один тоскливый вопль заставил ее поморщиться. Как так вышло, что столь красивые царственные птицы обладают таким омерзительным голосом?

   Бормоча ругательства в адрес сломавшейся "фабии" – ругательства на редкость деликатные, ведь кто знает, машина может о них и проведать, – Эша миновала очередной поворотик и остановилась перед длинным ажурным забором, по верху которого шел ряд фонарей – шары светильников были упакованы в футляры причудливой ковки и смотрелись довольно элегантно, но на фоне веселых воздушных берез эта элегантность казалась немного нелепой. Забор был слишком высок, чтобы перелезть через него, если возникнет необходимость, но достаточно ажурен, чтобы Эша могла увидеть расположившееся на небольшой возвышенности изящное, но довольно стандартное двухэтажное зеленокрышное здание со множеством террас, изобилие прудиков, крошечных водопадов и фонтанов, горбатые мостики, ухоженный цветник, несколько игрушечных лесенок, волнообразно сбегающих по склону, и павлина, задумчиво расхаживающего среди клумб сцеволл и анагаллиса. Из дома долетала легкая незатейливая музыка, слышалась чья-то веселая болтовня, и "Озерный" окончательно поблек в памяти Шталь и потерял статус оазиса.

   Но едва она протянула руку к кнопке звонка, как в воротах вдруг что-то щелкнуло, и они женским голосом спросили:

   – Что вам угодно?

   Эша, подумав, что вопрос исходит, все-таки, не от ворот, а от гостиничного персонала, сообщила, что ей угодно есть, спать и в душ, можно все сразу, после чего женский голос сделал заявление, что номера в гостином доме "Березонька" сдаются не менее чем на четыре дня. Эша продолжала настаивать на еде, постели и душе, и ворота осведомились о способе прибытия Шталь в данную точку. Эша изложила способ в двух словах, после чего получила ответ:

   – Будьте любезны обождать несколько минут.

   Ровно через четыре минуты одна из створок ворот почти бесшумно отъехала в сторону, и Эша, подхватив сумку, поспешно юркнула внутрь, где была встречена невероятно улыбчивой загорелой девицей в желтом костюме, рядом с которой возвышался совершенно неулыбчивый молодой человек, показавшийся Эше похожим на волнорез.

   – Рады приветствовать вас в нашей гостинице, – ласково сказала девица. – Меня зовут Милена Сергеевна, я администратор. Прошу вас, присядем.

   Она приглашающе повела рукой на шестиугольную кружевную беседку неподалеку, Шталь посмотрела на администраторшу кислым взором, кое-как добрела до не менее кружевной скамейки и с размаху обрушилась на нее. Плюхнула сумку на землю, поставила рядом террариум и с наслаждением вытянула ноги.

   – Вообще-то... – начала было Милена Сергеевна, покосившись на террариум, и Эша, правильно истолковав направление ее взгляда, буркнула:

   – Он пустой.

   – А разрешите узнать, для чего он вам здесь? – администраторша позволила себе легкую полуулыбку.

   – Я вожу его с собой на удачу.

   Администраторша чуть повела бровями.

   – Ну, впрочем, это не мое дело.

   – Это верно, – сказала Шталь, начиная терять остатки терпения, но тут в беседку проскользнула девушка с подносом, выставила на столик запотевшую бутылочку с водой, высокий стакан и вазочку со льдом, Эша сказала: "О!" – и на минуту потеряла всякий интерес к окружающему миру.

   – Вы одна или прибудет кто-нибудь еще? – осведомилась администраторша, и Эша, на мгновение взглянув на нее поверх стакана, сообщила о своих искренних надеждах на то, что никто больше не прибудет.

   – Тогда ознакомьтесь с нашими расценками и сервисом, – Милена Сергеевна положила на столешницу книжечку в мягкой зеленой обложке, – и если все вас устроит, то будем оформляться. Конечно, в любом случае, это, – она кивнула на уже опустевшую бутылочку, – бесплатно.

   – А у вас мило, – заметила Эша и, поставив стакан, не без подозрительности огляделась. После "Тихой слободки" все гостиницы вызывали у нее подозрение, еще больше подозрений вызывали постояльцы и персонал гостиниц, поскольку, собственно, сама "Слободка" тогда была и не при чем. Администраторша выглядела, раздражающе хорошенькой, но безобидной, охранник выглядел как и полагается охраннику, а находившиеся в поле зрения несколько постояльцев, сидевших в беседках среди пышной зелени, находились слишком далеко для того, чтоб о них можно было составить какое-то мнение. Пожав плечами, Шталь пододвинула к себе книжечку. Денег у нее еще было достаточно, поэтому с расценками можно было ознакомиться довольно небрежно. Расценки оказались ничего себе, что немного успокаивало, и все же... Сколько шансов на то, что машина сломалась не просто так, и что не просто так остановился именно Толя на своем экскаваторе, и не просто так отбуксировал ее именно сюда, и, конечно же не просто так не приняли в какой-то там "Озерный" именитого герпетолога...

  да при чем тут герпетолог?!

   В этот момент по выездной дороге мимо тихо прошуршал шинами сверкающий чистотой "опелек", и из его окошек беседке помахало развеселое семейство.

   – До свидания, Милена Сергеевна! Спасибо! Надеемся, на будущий год снова заглянем!

   – Непременно будем ждать вас! – администраторша снова помахала, после чего гордо прокомментировала: – Третий раз уж приезжают. По счастью, достаточно людей ценят родную природу, а не какие-то там Карибы или Гавайи. У нас здесь тихое, чистое место. Правда, проблемы со связью, но тех, кто здесь останавливается, мало интересуют телефоны.

   – Постояльцы уезжают живые, здоровые, вроде бы в здравом рассудке и по своей воле, – пробормотала Эша.

   – Что?

   – Говорю, почему бы и нет? Загар у вас просто потрясающий, Милена Сергеевна! – не удержалась Шталь, нисколько не покривив душой. – Это вы здесь так загорели?

   – Нет, на Гавайях.

  * * *

   Устроив Бонни в террариуме и приведя ее в чувство, Эша почти полчаса проплескалась в душе, после чего, освеженная и остывшая, повалилась на кровать в одном полотенце и некоторое время бездумно разглядывала невысокий потолок, расписанный фривольными розовыми и лиловыми цветочками. Потом перевернулась на бок и проверила включенный в розетку телефон. Чуда не произошло. Она попробовала ощутить телефон, но тот так и остался телефоном, не склонным к беседам и полностью подчиняющимся физическим законам. Сигнала не было.

   – Ну, хоть отдохну, – пробормотала Шталь стоящей на тумбочке лампе в виде полурасцветшей лилии и рассеянно ощупала свой хризолит. От того теперь не исходило ни злорадства, ни упреков, не тревоги – вообще ничего. Камень молчал. Впервые с того момента, как Шталь увидела его, хризолит ощущался просто камнем – и ничем больше. Наверное перегрелся. Эша осмотрелась. Номер был небольшим, чистеньким, с красивой ореховой мебелью, которой, вообще-то, было многовато, и из-за этого номер казался еще меньше. Каждая из вертикальных поверхностей была заставлена вазочками, статуэтками, шкатулочками и прочими безделушками, стен было почти не видно из-за картин и драпировок. Изобилие вещей уюта комнате не прибавляло – гостиничные дизайнеры явно перестарались.

   Эша встала, отразившись в большом настенном зеркале – слишком большом и роскошном для такой крошечной комнаты, осмотрела телевизор и DVD-проигрыватель, пристроенные в нише шкафчика, порылась в дисках на полочке. Большинство дисков содержало сериалы, и она пожала плечами. Потом подошла к зеркалу, с усилием чуть отклонила его от стены и заглянула за раму, но ничего, кроме стены, там не обнаружила. В пышных, малиново-розовых азалиях на стойке возле окна тоже не было ничего подозрительного. Все было спокойно, но чего-то не хватало, какой-то крошечной детали, была какая-то легенькая шероховатость во всем этом спокойствии, и только через несколько минут Эша поняла, в чем дело. Это была обычная комната. Обычная комната с обычными вещами. Такими она видела и ощущала их раньше. Просто вещи. Что. Эша уже привыкла постоянно что-то ощущать – из сотен вещей вокруг всегда находилась хоть одна, которую можно было "услышать", но сейчас Эша словно снова стала той, которой ничего не ведомо ни о Говорящих, ни об их разговорах. Возможно, вещи в номере были слишком новыми или предельно неразговорчивыми, но все равно от этого ей сделалось немного не по себе, будто она заглянула на вечеринку и вместо шумных гостей обнаружила за столом одни лишь манекены.

   Нахмурившись, Шталь подошла к окну, открыла его и облокотилась на подоконник. Ее поселили на втором этаже, и отсюда двор гостиницы виделся скопищем цветов и крыш бесчисленных террас, переходящих одна в другую самым немыслимым образом, и казался довольно тесным. Забор с шарами светильников был почти незаметен, и чудилось, что двор огорожен исключительно березняком, пронзенным солнечными лучами. Из-под крыш долетали разговоры и смех, в одной из беседок пожилая пара что-то попивала из высоких стаканов, а меж яркими цветочными островками увлеченно бегало чье-то малолетнее чадо. Изредка среди зарослей проплывал, покачиваясь, роскошный веер разноцветных перьев и вдруг пропадал, точно по волшебству. Все это вместе выглядело совершенно неопасно, и мысленно обозвав себя параноиком, Эша окно закрыла и приступила к облачению своего вымытого бренного тела в скудные летние одежды.

   Заперев комнату, Шталь остановилась в коридоре, прислонившись к обшитой резными деревянными панелями стене, и задумчиво посмотрела в обе стороны. Полукруглый коридор был пустынен и светел и сейчас показался ей намного длиннее, чем тогда, когда она шла сюда. Резные панели были песочного оттенка, и на всех рисунок был один и тот же – маленькая скачущая лошадь с развевающейся гривой – множество скачущих лошадей по обеим стенам коридора, причем часть лошадей скакала в одну сторону, а часть – в противоположную – в деревянном табуне явно царил некий разлад. Эша провела пальцем по одной из фигурок и снова покрутила головой, внезапно осознав, что совершенно не помнит, из какой части коридора пришла. Впрочем, ничего ужасного в этом не было, и если с одной стороны коридора был тупик, то вполне логичным было бы предположить, что уж с другой стороны точно обнаружится лестница. Повернувшись, Эша решительно зашагала вправо и, как и следовало ожидать, вскоре уперлась в закрытую дверь с цифрой 12, которой заканчивался коридор.

   – Ну естественно! – раздраженно сказала она двери, развернулась и двинулась в обратном направлении. Через минуту Шталь остановилась, непонимающе глядя на дверь с цифрой 18, вдребезги разбившую ее логическое предположение. Она зачем-то посмотрела на потолок, точно ожидала увидеть там пропавшую лестницу, потом на всякий случай толкнула дверь. Та не поддалась. Чувствуя себя крайне глупо, Эша постучала и, не получив ответа, побрела обратно, внимательно оглядывая проплывающие мимо двери комнат. Ни одна из них не выглядела, как выход на лестничную площадку, к тому же, насколько Шталь запомнила, никакой двери между лестницей и коридором не было – лишь проем, причем довольно широкий, и проглядеть его было невозможно. Вновь дойдя до двенадцатого номера, Эша постучала и в него, но и там никто не открыл. Шталь ощутила легенькие шажочки подкрадывающейся паники. Лестницы не было. Но она должна была быть! Как-то же она сюда попала?! Шталь повернулась и медленно пошла обратно. Песочные лошади безмятежно скакали мимо, кося резными глазами, и сейчас Эше показалось, что большинство из них скачет вправо, хотя раньше вроде бы скачущих в разные стороны лошадей было поровну. Совершенно очевидно, что она, Эша, все-таки ухитрилась заработать тепловой удар. Шталь ускорила шаг, ведя рукой по стене, словно слепец, повернула голову, ища дверь своего номера, и тут вдруг опора под ее ладонью кончилась, и ладонь провалилась в пустоту. Эшу качнуло следом за ладонью, и она чуть не вывалилась прямо на искомую лестницу. Она едва успела уцепиться за перила, и медленно поднимавшийся снизу мужчина средних лет поинтересовался:

   – Вам плохо?

   – Уже нет, – просипела Шталь и оглянулась. Из оставшегося позади коридора в проем выступала часть двери, на которой блестела цифра 15. Ее номер был следующим. Как она могла проглядеть лестницу – уму непостижимо!

   – Кстати, вы не знаете, где здесь сегодня бассейн? – вопросил идущий, окидывая Эшу внимательным и совсем не трезвым взглядом. Она покачала головой, едва сдержав смешок.

   Сегодня? Бассейн носят по гостинице туда-сюда?

   – Нет, я только приехала.

   – Вот елки! – с чувством сказал мужчина, прошел мимо Шталь и скрылся в коридоре. Она потерла кончик носа и спустилась на несколько ступенек, потом снова оглянулась, но и дверной проем, и коридор, разумеется, остались на своих местах.

   В холле Эша немного постояла, тщательно ощупывая взглядом все вокруг. Холл как холл. Только... вроде бы не совсем такой, как... хотя она к нему и не приглядывалась – не до того было.

   – Вам помочь?

   Мягкий приветливый голос раздался из-за администраторской стойки и, обернувшись, Эша увидела домашнюю, улыбчивую женщину средних лет, красиво обрамленную цветущей пеларгонией. Стеклышки ее очков, казалось, тоже улыбались, и в целом женщина походила на библиотекаршу.

   – Я Наталья Викторовна, администратор, – пояснила женщина свое наличие за стойкой и, потянувшись, убавила звук телевизора.

   – А где Милена Сергеевна?

   – А ее смена уже закончилась, – Наталья Викторовна повела рукой вправо. – У нас небольшой ресторанчик, но в такую чудесную погоду лучше обедать на свежем воздухе. Если пройдете вот в эту дверь, попадете на террасы, там очень удобно. Выберите любую, я пришлю официанта.

   Эша кивнула, сочтя предложение вполне разумным, и, пройдя в указанную дверь, оказалась на террасе, где среди папоротников и хлорофитума сидела довольно шумная и пьяная компания, не обратившая на ее появление никакого внимания. Решив поискать место потише, Эша открыла ажурную дверку, отделявшую эту террасу от следующей, и пошла дальше. Миновала еще несколько террас, которые оказались почти пусты – в каждой сидел лишь кто-то один, очень пьяный и очень задумчивый. Все террасы были очень просторными, и Эша подумала, что снаружи гостиничная постройка казалась более компактной, чем было на самом деле, занимая довольно обширную территорию. Наконец Шталь остановила свой выбор на небольшой уютной пристройке, отделанной бамбуком и увитой кружевами настурций. Здесь тоже сидел только один человек, облаченный в обвязанное вокруг массивных бедер полотенце. Человек был красен, распарен и грузен, то и дело подносил к губам винный бокал и грустно наблюдал, как в углу веранды из бамбуковой трубки вытекает струйка воды и устремляется в крохотный водоем, обсаженный самшитовыми зелеными шариками. Эша покосилась на него, но человек сидел тихо и, судя по всему, был слишком увлечен вином и текущей водой, поэтому она присела на удобную скамеечку перед пустующим столиком. Почти сразу же рядом с ней появился официант. Это произошло так бесшумно и неожиданно, что Шталь вздрогнула.

   – Я – ваш официант, – сообщил он и протянул книжечку. – Это меню.

   – Наверное, я выгляжу глупее, чем считала, – заметила Шталь.

   – Что? – сказал официант услужливо. Эша открыла меню, и со стороны официанта тотчас последовал комментарий.

   – Вам, как новому гостю, первый обед бесплатно. У нас такая традиция, – официант склонился ниже. – Первый обед или ужин, если вы прибыли к ужину, но вы прибыли к обеду, поэтому обед – все, что в него входит, все – совершенно бесплатно, – официант сделал развернутый жест куда-то в сторону фонтанчика.

   – Все-все?! – недоверчиво переспросила Эша. – А если я пожелаю лобстеров и бутылку вина из долины Луары, где любили селиться короли и все было объято светом... это тоже будет бесплатно.

   – Конечно, только у нас нет ни того, ни другого, – радостно поведал официант. – Есть эльзасские и роннские вина, если вас интересует именно Франция. Есть раки, креветки, кальмары...

   – Ладно, – Эша уткнулась в меню, покосилась на человека в полотенце, который теперь поглядывал в их сторону со слабым интересом, после чего вновь перевела взгляд на официанта, преданно смотревшего ей в затылок.

   – Вы не могли бы уйти?

   – Конечно, – встрепенулся тот, – я подойду, как только выберете. Простите за любопытство, а вы, случайно, не журналистка?

   – Вот еще! – буркнула Эша. – Я герпетолог!

   – Понимаю, – кивнул официант. – Я сам когда-то хотел стать герпетологом.

   – Ну, герпетолог герпетолога видит издалека.

   – Это точно, – официант отошел к грустному человеку. – Леонид Игоревич, вам что-нибудь нужно?

   – Протрезветь, – кисло сказал человек и допил бокал. – Скажи-ка мне... э-э, Денис, ты не видел мою жену?

   Официант покачал головой, после чего, сообразив, что разобрать этот жест Леониду Игоревичу не по силам, озвучил его:

   – Простите, нет.

   – Слава богу! – сказал человек, налил себе новый бокал и вновь увлекся созерцанием вытекающей из бамбука струйки воды. Официант, кивнув, исчез и через минуту вновь чудесным образом возник возле Шталь.

   – Выбрали?

   Эша продиктовала заказ, присовокупив к еде бутылку белого полусладкого, решив, что полностью ее заслужила. Заказ принесли довольно быстро, и Эша в абсолютной и приятной тишине уже успела расправиться с половиной заказанной еды и бокалом вина, как вдруг Леонид Игоревич резко встал, сгреб со стола свою бутылку, бокал, сигареты и сложным маршрутом подошел к шталевскому столику.

   – Можно к тебе присесть?! – как-то жалобно спросил он, и по окончании просьбы, полотенце, обвязанное вокруг его бедер, вдруг размоталось и шлепнулось на пол, словно раскрывая истинность намерений своего хозяина. Иной одежды под полотенцем не оказалось, и жующая Эша, повернув голову и мазнув взглядам по обнажившимся чреслам подошедшего, возмутилась:

   – Я же ем!

   – А? – не понял тот.

   – Вы голый, – пояснила Шталь. Леонид Игоревич опустил глаза вниз, ойкнул, прикрылся бутылкой, наклонился и сгреб полотенце. Поставил бутылку и бокал на стол, повернулся тылом и вернул полотенце в прежнее положение.

   – Надо же, трусы забыл! Прости, прости! Я не... я это... Так можно к тебе?

   – Нет, – сказала Шталь. – И нечего говорить мне "ты". Мы недостаточно знакомы. И так оно и останется. В любом случае, даже если вы стукнете меня кирпичом по голове, я не позволю вам говорить мне "ты"!

   – Я ничего не понял, – жалобно поведал Леонид Игоревич.

   – Да вам и не нужно.

   – Правда? – он облегченно вздохнул. – Слава богу! Так можно сесть? Я поговорить просто хотел. Я ни-ни... я не приставать.

   – Да вы и не сможете, – безжалостно отрезала Эша. Леонид Игоревич скорбно вздохнул и снова погрузился в молчание. Воспользовавшись этим, Эша вернулась к поглощению еды, которая оказалась довольно недурна, и уже почти подчистила тарелку, когда человек напротив вновь подал голос:

   – А вы их видели? Всех тех людей?

   – Когда я шла сюда, то видела довольно много людей, – сказала Шталь с набитым ртом, считая, что надоеда в полотенце не заслуживает хороших манер. – Кого из них вы имеете в виду.

   – Которые тут ходят... Сумасшедшие. Может, это призраки?.. хотя от призраков так перегаром не шибает... Здесь все всегда пьяные, вот в чем штука. И я тоже.

   – Неужели, – пробормотала Эша, приходя к выводу, что выбрала для обеда не то место. Леонид Игоревич вытянул руку в направлении двора.

   – А тех людей вы видели?

   Шталь без особого интереса проследила за указующей, ходящей ходуном рукой. Несколько человек расположились в беседках, чуть подальше две девчонки играли в бадминтон, а возле озерца, в окружении лиловых колокольчиков загорали три пожилых дамы.

   – Я и сейчас их вижу.

   – Это отсюда их видно, – сказал Леонид Игоревич неожиданно злорадно. – Но их никогда нельзя встретить. Они ходят какими-то другими путями. Меняются, уезжают, приезжают. Кажется, вчера я видел там свою жену... Или это было неделю назад?

   – А давно вы здесь?

   – Не помню, – он пожал плечами. – Я приехал отдохнуть. И я отдыхаю... да. Хотел на озера... а выбрался только в бассейн. Наверное, там я трусы и потерял... Я бы хотел на озера... но это невозможно, – Леонид Игоревич заглянул в бокал как-то испуганно. – Очень далеко... идти. Я даже не знаю, куда. Здесь все... очень далеко.

   Эша молча закурила, решив, что если не будет ничего говорить, нежелательный собеседник уйдет сам вместе со своими дикими беседами.

   – Я бы хотел вас нанять! – вдруг предложил нежелательный собеседник, подпирая голову ладонью и ухмыляясь.

   – Знаете, говорят, что бутылка, разбиваясь о человеческую голову, издает звук в тональности ля-мажор, – Эша потянулась к своему полусладкому, и Леонид Игоревич поспешно сказал: