Текст книги "Говорящие с... (СИ)"

Автор книги: Мария Барышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 68 страниц)

   – Не тронь ее! Отвали от нее!..

   К ним подскочил Колтаков, оттолкнул Шталь, перехватил вихрь одной рукой, и вихрь превратился в яростно извивающуюся встрепанную девчонку не старше че-тырнадцати. Девчонка извернулась и попыталась укусить державшую ее руку, но Владислав Ильич другой рукой прижал пистолет к ее голове, и она затихла, яростно сверкая сизыми глазами.

   – А вот и третья, – весело сказал он. – Дед, соплюха и соплюшка! И это с ними я работал!.. И это наши неуловимые черные маги!

   – Козел! – сказала девчонка, попытавшись его лягнуть.

   – Сука! – сказала она Эше.

   "Убийца!" – могла бы в ответ воскликнуть Эша, памятуя о том безвестном, заду-шенном собственной рубашкой, но вместо этого только спросила:

   – Зачем?

   – Мы просто играли, – процедила девчонка со злым весельем. – Ты что – никогда в ролевые игры не играла?! Глухие такие смешные! Их так весело пугать!.. весело ло-вить, ставить им капканы из их же собственной одежды!

   – Глухие? Вы так называете... обычных людей?

   – Это мы – люди, а они – просто Глухие! – Говорящая с одеждой оскалилась, по-том закатила глаза – туда, где над ней возвышалась голова Колтакова. – Ты – приду-рок, Влад! Ну, поймал, а все равно – придурок! И в постели никакой!

   – О, господи! – Эша прижала ладонь ко рту. – Так вот как испортился тот халат?! Ну конечно про нее ты не мог мне рассказать! Влад, ты действительно придурок!

   – Иди к дверям, – спокойно приказал Колтаков. – Все, поиграли и хватит!

   – Столько людей вас видело...

   – Не так уж и много, – Колтаков ударом ноги припечатал попытавшегося было его цапнуть бурого паучка. – И это ненадолго.

   Шталь, закусив губу, повела глазами в сторону и вдруг просветлела лицом, после чего горестно произнесла:

   – Сумку-то я свою могу забрать?

   – Мальчики заберут, – бросил Владислав Ильич, разворачивая девчонку в сторону выхода. Один из охранников, наклонившись, сгреб с пола зоопродавщицу, все еще пребывавшую в бессознательном состоянии – очевидно, мороженый хек был более серьезным оружием, чем Эше показалось вначале. В то же мгновение Шталь, вос-пользовавшись тем, что охранник с Говорящей заслонили ее от Колтакова, порскнула в сторону и, схватив свою сумку, запустила туда руку. Она искренне надеялась, что первым найдет пакетик с шариками, но ее пальцы сразу же наткнулись на ручку шу-мовки. Ну и ладно!

   Первый же колтаковский дружинник, попытавшийся ее схватить, взвыл дурным голосом и отскочил, прижимая ладонь к груди, на которой отпечатался выжженный отпечаток шумовки. Эша снова запустила руку в сумочку и на этот раз нащупала то, что надо. Она выхватила пакетик и, перевернув его, высыпала содержимое на пол, а следом бросила и сам пакетик. Шарики весело запрыгали во все стороны, пугая уце-левших насекомых, и тотчас все, кто был поблизости, в том числе и Колтаков, и Го-ворящая с одеждой опустились на четвереньки и принялись торопливо собирать ша-рики. Охранник, державший на руках Говорящую с насекомыми, невежливо, словно груду тряпья, отбросил ее в сторону и с азартом присоединился к своему начальнику.

   – Я тебя убью! – пообещал Колтаков Эше, выцарапывая шарик из-под стеллажа. – Что это еще за шуточки?!

   – Да, что за фигня! – возмущенно поддержала его Говорящая с одеждой, свирепо раздвигая ящики с быстрорастворимым супом, пытаясь найти закатившийся за них шарик.

   – Чертовщина! – пропыхтел неизвестно откуда взявшийся Говорящий с монетка-ми, проползая мимо в поисках какого-то своего шарика. – С чем ты говоришь?

   Эша, переступив через него, подхватила один из пистолетов и ринулась к заднему выходу, лавируя среди ползающих на четвереньках людей. Она успела подумать, что никогда в жизни не видела ничего более нелепого. Бандиты, покупатели, кассирши и Говорящие-убийцы – все ползали бок о бок, собирая шарики. Какая мирная картина! Главное, чтоб они не закончили прежде, чем она, Эша Шталь, убежит как можно дальше отсюда! Беспрестанно оглядываясь и уворачиваясь от остатков насекомого воинства, Эша миновала очередной стеллаж – не без грусти, ибо был он алкоголь-ным, и тут вдруг из-за стеллажа высунулись чьи-то цепкие руки, схватили ее и стре-мительно выдернули из прохода. Одна ладонь тотчас зажала рот, лишив возможности испустить негодующе-испуганный вопль.

   – Хорошо, что я смотрел в другую сторону, – доверительно сообщил Михаил, улы-баясь во весь рот, и убрал руку, после чего вежливо забрал пистолет. – Надо пого-дить, наши снаружи от выходов его людей убирают, очень много он их сюда нагнал. Счастье, что они там и остались.

   Шталь очень быстро и очень тихо сказала ему десять самых оскорбительных слов, которые знала.

   – Да ладно! – добродушно шепнул шофер, ухмыляясь еще шире. Эша, тряхнув го-ловой, рванулась было обратно в проход, но Михаил снова ее сцапал.

   – Стой тут! – резко сказал он. – Просто... немного постой. Скоро можно будет уй-ти. И скажи спасибо, что тут именно я – Георгич решил, видите ли, что после такого потрясения тебе лучше видеть знакомую физиономию.

   Эша внимательно посмотрела на знакомую физиономию, которая неожиданно стала крайне серьезной, и поняла, что Михаилу отчаянно хочется оказаться совер-шенно в другом месте, где, как он считал, от него будет больше прока. Из глубины магазина долетел всплеск голосов, потом послышался глухой удар и слабый вскрик.

   – Что там происходит? – прошипела она.

   – Тебе лучше не смотреть, – спокойно ответил Михаил, и она уловила в его голосе нервные нотки. – Там сейчас специалисты.

   – Какие специалисты?! Там нет дверей! Нет окон! Никто не прошел мимо нас!

   – Просто стой! Хм-м, вкусно пахнет – похоже в магазинной печечке хлебушек ис-пекся! Надо будет захватить.

   Через минуту дверь заднего выхода отворилась, и в зал магазина очень быстро вошло несколько серьезных молодых людей, а с ними – старичок, с которым Шталь уже доводилось встречаться возле дома бедняги Глеба – Говорящего с расческами. Старичок приветственно подмигнул Эше и прошел мимо. Не выдержав, Шталь опять рванулась, и Михаил снова ее изловил.

   – Тихо, детка!

   – Я тебе сейчас такую детку устрою! – процедила Эша, стряхивая с ноги таракана. – Что там происходит?!

   – Там говорят, – сообщил Михаил со значительным видом.

   Вскоре серьезные молодые люди прошли в обратном направлении, конвоируя троих Говорящих, которые шли сами, причем с явной охотой, удивленно глядя перед собой, и Эше вдруг подумалось, что точно такой же взгляд был у Севы, когда тот вернулся после беседы с Ейщаровым. Старичок, проходя, снова подмигнул Шталь, а следом за ним прошел еще один серьезный молодой человек, таща на плече Колтако-ва, безвольно болтавшего руками. Глаза Колтакова были закрыты, а рот – широко от-крыт. Под правым глазом виднелся свежий кровоподтек, нижняя губа треснула, и из распахнутого рта тянулась темно-красная нить слюны. Последними зал торопливо покинули скудно одетые покупатели и персонал, приглушенно переговариваясь.

   – Ну а теперь пойдем и мы, – старческим голосом сказал Михаил, отпуская Эшу, и она тотчас метнулась в глубь разгромленного магазина. Там было совершенно пусто, если не считать бессознательных охранников Колтакова, небрежно разбросанных тут и там, и стоявшего посреди зала человека, которого Шталь уже давно хотелось убить. С другой стороны, она была настолько рада его видеть, что даже не стала задумы-ваться над тем, откуда, собственно, он вообще тут взялся.

   – Шикарный прикид, Эша Викторовна, – с усмешкой заметил Ейщаров и потер костяшки пальцев правой руки. Кожа на них была слегка содрана, и ссадины оплыли кровью. – Судя по вашему виду, вы собираетесь меня убить. Может, перенесем эту затею в другое место? Здесь скоро будет милиция и возмущенная общественность.

   – Возмущенная общественность уже здесь! – рявкнула Шталь и замахнулась. Ей-щаров остался стоять неподвижно, и Эша, озадаченно моргнув, опустила руку. Потом глухо спросила:

   – Неужели не было другого способа?

   Олег Георгиевич покачал головой и принялся расстегивать рубашку.

   – Могли погибнуть люди, – Шталь отмахнулась от стрекозы и та дернулась в сто-рону. Покружила и села ей на плечо. – Вы понимаете?!

   – Это была отличная возможность взять их, – Ейщаров снял рубашку и протянул ей. Эша, помедлив, приняла рубашку и, спугнув стрекозу, принялась одеваться. – Я не дал вам всей информации. Во время их... игр уже погибали люди. Так было бы и дальше.

   – Они их ни во что не ставят! – Эша передернула плечами. – Они называют их Глухими! Олег Георгиевич, они абсолютно сумасшедшие!

   Стрекоза снова уселась ей на плечо, подрагивая слюдяными крыльями.

   – Нам нужно идти, Эша, – мягко сказал Ейщаров и с усмешкой кивнул на стрекозу. – Вижу, насекомые стали вам доверять?

   – Я не люблю насекомых, – честно ответила Эша. – И вряд ли я когда-нибудь смогу их полюбить.

   – В таком случае, вы их никогда не услышите.

   – Но она ведь тоже их не любила! – вспылила Эша. – Эта ваша Говорящая послала их на убой! Что это за любовь?!

   – Любовь иногда принимает странные формы, – Ейщаров пожал плечами.

   – Сумку заберу! – буркнула Шталь и направилась туда, где валялась ее сумочка. Сунула в нее шумовку, потом пакет с шариками, который аккуратно стоял возле кон-сервных банок, и тут ее взгляд уловил среди них какое-то шевеление. Она наклони-лась и встретилась с целой кучей испуганных глаз.

   – О, господи! – Эша невольно отдернулась, потом присела на корточки. Глаза по-прежнему смотрели на нее. На мгновение из щели между банками высунулась пуши-стая лапа и тотчас спряталась. Шталь оглянулась на Ейщарова, который с интересом наблюдал за ней, потом сжала зубы, мысленно произнесла заклинание испуганной Эши Шталь

  мамочки, мамочки, мамочки!..

  и осторожно положила на пол ладонь.

  Им тоже бывает страшно. Нам всем бывает страшно. И мы бываем такими дура-ками в своих страхах.

  Из щели на этот раз высунулись две лапы, снова спрятались, а потом на пол, медлен-но переставляя ноги и припадая на правый бок, нерешительно выполз черный пуши-стый паук с огненными коленями. Возможно он был родственником того, который погиб в колтаковском доме – погиб исключительно из-за человеческой глупости. На некоторое время он нерешительно застыл в нескольких сантиметрах от шталевских пальцев, потом робко пополз вперед. Эша стиснула зубы, стараясь не заорать, когда паук коснулся ее руки. Отскочил, как-то смешно засуетился, после чего торопливо перебрался на подставленную ладонь и застыл. Эша медленно выпрямилась, не сводя выпученных глаз со своей ладони и мелко дрожа.

   – Вижу, у вас новый друг? – насмешливо сказал Ейщаров.

   – Молчите, у меня в любую секунду может случиться инфаркт, – прошептала Шталь. – Господи, что мне с ним делать? Куда мне его... господи!

   Она поднесла ладонь к раскрытой сумке, и паук, точно только этого и ждал, юрк-нул внутрь. Эша несколько секунд старательно дышала, после чего взглянула на Олега Георгиевича с искренним восторгом.

   – Я его держала на руке! Вы видели?! Вы видели?! Жжуть! Он ведь мог меня уку-сить! Почему, интересно, он меня не укусил?!

   – Ну, очевидно, он не кусает своих, – Ейщаров, усмехнувшись, обхватил ее за пле-чи, и Шталь покорно привалилась к нему с усталым вздохом. – Отличная работа, Эша.

   – Вы должны мне много денег и нервных клеток, – пробормотала Шталь.

  * * *

   В лунном свете все выглядит иначе. Все становится мягче, тише и отстраненней, тени примиряются друг с другом, а чувства похожи на призраков. Что-то дивное есть в лунном свете, что-то сказочное, и так приятно окунуться в него после долгих пере-живаний, зная, что ты в безопасности, и представить себе, что весь мир исчез и не ос-талось ничего, кроме этого лунного света и земляного холма, еще не отдавшего ночи дневное тепло, и старого вяза, раскинувшего ветви неподалеку, и людей, которые си-дят рядом. Именно это чувствовала Эша Шталь и именно это и хотела сказать и ска-зала:

   – А эх-влууу... вгля... хм-м, мда.

   – Да вы опять напились, Эша Викторовна, – добродушно заметил Ейщаров, прини-мая от нее бутылку, и, запрокинув голову, сделал изрядный глоток, потом передал бутылку Михаилу, которую тот схватил весьма радостно.

   – Иммею плное... э-э... моральное право, – Эша сунула в рот сигарету и задумчиво подперла кулаком подбородок. Михаил покивал.

   – Ну, да, тут трудно поспорить, детка!

   – Детка тебе не поможет, – пробормотала Эша, прикрывая глаза и покачиваясь, – детка тебя не спасет, детка оставит без кожи, чтобы окончить расчет!..

   – Ужасть! – констатировал водитель и снова присосался к бутылке. Эша скосила один глаз туда, где у обочины стояла ее "фабия". На заднем сиденье машины теперь был закреплен небольшой террариум, который дал ей Сергей Данилович. К ужасу Шталь, коллекция птицеедов, практически полностью уничтоженная в магазине ис-пуганными покупателями, принадлежала ему – к арахнолюбу вломились почти сразу же после ее ухода. Вероятно, зооДарья хаживала туда и раньше разговаривать с пау-ками, заранее отведя им роли камикадзе, впрочем ничего связного по этому поводу Сергей Данилович сказать не мог, пребывая в состоянии совершенной прострации. Большинство погибших пауков были совершенно безобидными, хотя было и не-сколько весьма опасных экземпляров, в том числе его гордость – металлика. Без-утешный арахнолюб продемонстрировал Эше ее фотографию, и Эша, конечно же, не стала говорить, что шмякнула гордость Сергея Даниловича бадминтонной ракеткой, после чего она погибла под банкой ананасов. Она попыталась вручить огненно-коленного птицееда его владельцу, и тут свершилась странность. Птицеед категори-чески отказался вручаться, и с удивительным, несмотря на отсутствие одной ноги, проворством юркнул обратно в шталевскую сумку, после чего Сергей Данилович заявил, что Эша должна оставить его у себя.

   – Вы с ума сошли, – сказала Шталь и сказала еще много других всяких слов, после чего совершенно ошарашенная покинула разгромленную паучью ферму с террариу-мом под мышкой и указаниями по уходу за сидевшим в террариуме пауком. Паук имел умиротворенный вид. Шталь никогда не видела умиротворенного паука и поня-тия не имела, что с ним делать дальше. Наверное, сдаст в зоомагазин в ближайшем же городе.

   – Значит, вы знали, что Колтаков... что он своих... и в общем... ага?

   – Я догадывался, что это сделал он, – Ейщаров отхлебнул из бутылки и вручил ей. – Но точных доказательств у меня не было, достать тех монеток, что были при телах, нам не удалось, и уж точно я не знал, что Колтаков – зараженный. Он очень слабый Говорящий. Он решился затеять все это спустя почти год, решив, что вполне готов, но... – Ейщаров развел руками, несколько секунд наблюдал за тем, как Шталь пыта-ется затянуться незажженной сигаретой, после чего щелкнул зажигалкой. – В любом случае, вся схема была весьма зыбкой, вполне возможно, что затея вообще бы не со-стоялась. Мы знали их специализацию, мы знали, куда и к кому, мы знали, что они самоуверенны и рискуют – часто по-глупому... Но мы не знали их в лицо. И мы не знали, что эта безумная затея Влада действительно удастся. Он и раньше был со странностями, а после знакомства с этой компанией сильно сдал...

   – Значит, я была вам нужна для того, чтобы затея Влада точно состоялась?! – мрачно спросила Эша. – Чтобы не было никаких отклонений, посторонних случайно-стей? Чтобы они пришли за ним... и чтобы они нашли его. Поэтому вам было доста-точно лишь моего постоянного присутствия рядом с ним.

   – Ваш побег немного усложнил задачу, – Ейщаров забрал у нее бутылку. – И под-верг вас серьезной опасности, а нам пришлось разделять наблюдение на Колтакова и на вас. Мы не могли подходить близко, ведь таким образом можно было нарушить ваши разговоры с Судьбой. И по той же причине не могли рассказать вам все.

   – Глупость какая-то! Вы постоянно твердите о моих разговорах с судьбой, но я по-чему-то о них ничего не знаю! А чего б вам теперь всех Говорящих так не ловить? Посадить меня куда-нибудь, и пусть сами ко мне приезжают!

   – Во-первых, для этого нужно иметь много сведений о каждом из них. А во-вторых, Эша, это уже наглость.

   Шталь потянулась за бутылкой, но та уже перекочевала к Михаилу, и она сердито отдернула руку.

   – Вы знали, что они нападут именно в магазине?

   – Он был в нашем списке. Но чтоб в точности – нет, не знал.

   – Вы сволочь! – торжественно заявила Эша и откинулась на склон холма, роняя сигаретный пепел себе на голый живот. Олег Георгиевич, хмыкнув, протянул руку и аккуратно смахнул пепел.

   – Сделайте так еще... – сонно пробормотала Эша, и Михаил отчего-то закашлялся.

   – Я рисковал вашей жизнью, Эша Викторовна, – негромко произнес Ейщаров. – Я прошу у вас прощения.

   – Вы использовали меня втемную, – Эша забросила руку за голову. – И знаете, я бы с удовольствием вам все-таки врезала, если б была не вынуждена признать все это до идиотизма хорошей стратегической операцией. Все попались в полном составе, да еще и злобный зараженный гангстер... М-да, не везет мне с мужиками!.. А эти Гово-рящие правда родственники?

   – Да. Дедушка и внучки.

   – Какая чудная история, – Эша приподнялась на локте. – А каким будет следующее задание.

   – Следующего задания не будет.

   Михаил снова закашлялся, а Шталь мгновенно на четверть протрезвела.

   – Вы... как?.. чего?! Вы что – меня увольняете?!

   – Ну почему ж так сразу – увольняю, – Ейщаров улыбнулся. – Если захотите ос-таться в моем штате – пожалуйста. Я подберу вам хорошую работу. Или посодейст-вую получить любую должность там, где вы захотите. Помните, я вам обещал...

   – Нет! – отрезала Эша, потянулась и схватила бутылку.

   – Не помните?

   – Не хочу! Их нужно искать, а я их нахожу, не правда ли? Я... Олег Георгиевич, – заныла она. – Пожалуйста, не надо! Я ведь хорошо работаю! Я буду вас слушаться, и вы можете кричать на меня по телефону, как обычно! Я к этому привыкла!

   – Вы с ума сошли, Эша? – в голосе Ейщарова послышалось легкое удивление.

   – Я сошла с ума двадцать первого марта ровно в двенадцать двадцать, когда под-писала с вами контракт! – Эша запрокинула голову и огласила ночной воздух про-должительным бульканьем. – Поздно что-то менять! Я сумасшедшая, мне по паспор-ту двадцать четыре, моему телу двадцать шесть, а мне самой, как сказала одна крутая экстрасенша, четыре года! Чего мне терять?!

   – Я подумаю, – сказал Олег Георгиевич с искренней озадаченностью, после чего подтолкнул Михаила. Тот встрепенулся, повел очами по сторонам, после чего сказал:

   – Ах, да! Знаешь... Эша, я тут много думал над тем, что ты тогда сказала...

   – Это большая честь для меня, – чопорно ответствовала Эша. Перегнувшись через Ейщарова они обменялись рукопожатиями и сонно покивали друг другу, после чего Михаил вытащил небольшой столовый нож.

   – Ты опять за свое?! – возмутилась Шталь и нагнулась, прячась за ейщаровскую спину. Михаил отчаянно замотал головой.

   – Да нет! Это насчет того... мол, хорошее... В общем, этим ножом что отрежешь, так на срезе это всегда будет на вкус как клубника. Ну... у меня воображение не очень... да и найти хороший милый... хм-м, забавный нож...

   – Какая прелесть! – с чувством воскликнула Эша и приняла нож. – Спасибо, Миш.

   – Да, – Михаил уткнулся в бутылку. Эша встала, бесцеремонно опершись на плечо Олега Георгиевича, с трудом подхватила с земли свою сумочку и сообщила Ейщаро-ву, который задумчиво смотрел куда-то вдаль.

   – Совсем забыла сдать арсенал.

   – Да-да, – рассеянно пробормотал Олег Георгиевич, затягиваясь сигаретой.

   – Браслет, – Эша аккуратно положила на землю серебристый браслетик, – шумовка, – она аккуратно положила рядом шумовку, – и...

   Ейщаров резко повернул голову и свистящим шепотом произнес:

   – Не вздумайте!

   – Ой! – сказала Эша, одновременно с его словами перевернув пакетик вверх дном, шарики просыпались из него и запрыгали по склону между сухой травой куда-то в темноту. – Я такая неловкая. Наверное много выпила. Ай-ай-ай!

   Олег Георгиевич и Михаил, одарив ее свирепыми взглядами, вскочили и кинулись вслед за шариками, ругаясь на чем свет стоит. Эша поджала одну ногу и потерла ее о другую, улыбаясь во весь рот.

   – Я вас прощаю, Олег Георгиевич! – крикнула она двум согбенным у подножия холма фигурам, шарившим по земле. – Звоните!

   Повернувшись, Эша кинулась к своей машине, слыша за спиной невнятную ру-гань и – ей-ей, смех. Самый настоящий смех, каким смеются над хорошей шуткой. И смех этот принадлежал Ейщарову. Определенно. Наверняка потом он сделает ей ка-кую-нибудь гадость, но, черт возьми, сейчас слышать этот смех отчего-то было при-ятно.

   Особенно в лунном свете.

  * * *

   – Она уехала, – сказал Михаил, на мгновение вздернув голову и тут же снова за-нявшись розыском шариков. Ейщаров тотчас выпрямился и посмотрел вслед унося-щимся фарам "фабии". – Эй, эй, не пользуйся своим положением! Помоги мне! Я до рассвета буду собирать эти чертовы шарики!

   – Еще три остались – там, там, и там, – Олег Георгиевич поочередно ткнул пальцем в различных направлениях, и Михаил, ворча, пополз в нужную сторону. – Теперь ты спокоен? Говорящий с монетами не имеет к тебе никакого отношения.

   – Старый маразматик! – буркнул водитель. – С монетами можно было бы делать такое, а он... Оружия и так хватает!

   Собрав шарики, он тяжело плюхнулся на землю и мрачно спросил:

   – Олег, что происходит?

   – Миш, тебе когда-нибудь приходила в голову мысль, что ты свалял большого ду-рака?!

   – Да и не раз. Обычно это бывает по утрам, когда я...

   – Ты слышал, что она сказала?!

   – Это просто пьяная болтовня, – Михаил протянул ему пакетик с шариками. – Ты не можешь вывести ее из игры сейчас, когда мы убедились...

   – Единственное, в чем я все больше убеждаюсь, так это в том, что совершил боль-шую ошибку, – Ейщаров отшвырнул сигарету. – И в том, что другой человек был прав.

   – Олег, ты же видишь, что все возвращается! – возразил Михаил.

   – Вижу, – Ейщаров кивнул. – Но к кому именно?

   – Ты опять за свое?!

   – Ты пожал ей руку, – с усмешкой напомнил Олег Георгиевич.

   – Ну и что?! Я был пьян!

   – А я нет, – Ейщаров, наклонившись, поднял бутылку и пошел к машине. Не дойдя нескольких метров, он остановился и обернулся к недовольно шествующему позади водителю, после чего, криво улыбнувшись, встряхнул пакетик, и шарики, поблески-вая, выпрыгнули из него в лунный полумрак.

   – Твою мать! – сказал Михаил.