Текст книги "Говорящие с... (СИ)"

Автор книги: Мария Барышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 68 страниц)

   А-а, вот вы о ком!

   – А не доставали меня своими проверками!

   Да ладно, ладно...

   – Я вам еще тогда сказал – и повторю – я никогда не занимался хуахинскими пти-цеедами! Я их не только не разводил, я их даже не держал! Разумеется, у меня есть ядовитые экземпляры, довольно опасные, но я профессионал! У меня есть кобальто-вые, есть шриланкийские украшенные, есть голиаф, у меня даже есть самка металли-ка, совершенно бесподобная... но хуахинских никогда не было! Я не считаю их ин-тересными, хоть это и один из самых крупных азиатских... – в этот момент воздух в легких арахнолюба иссяк, и он, запнувшись, начал быстро дышать, нервно дергая се-бя за пальцы. Эша, покрутив в голове узнанное так и эдак, осторожно произнесла:

   – Вы уверены, что не знаете, откуда взялся ху... хуахинский птицеед, укусивший того человека? Прошло не так уж много времени...

   – Да, год, по-вашему, это немного?! Слушайте, я вам уже дал длинный список, от-станьте от меня! Я не знаю, откуда взялся тот паук, и кто ему его подсунул! Может, он его сам где-то купил и, ни черта в этой области не смысля, тут же сделал ошибку! Может, ему его неправильно определили! Это очень быстрые и агрессивные пауки, они требуют внимания, умения и крайней осторожности! В конце концов, этому типу повезло, что он выжил и не потерял руку! Вам известно, что такое паучий токсин?!

   Итог: год назад кого-то в Нижнеярске укусил хуахинский птицеед.

   И чего?

   – Вернемся к нашему делу, – Эша вновь сунула человеку под нос фотографию, и человек немедленно снова залился слезами.

   – О, господи, он мертвый!

   – Вы всегда плачете, если видите мертвых пауков? – не выдержала Эша.

   – Да, конечно, – ответил человек сквозь пальцы.

   – В таком случае, покажите мне живых. У вас же сейчас есть такие?

   Паукозаводчик, утирая слезы, встал и в сопровождении Шталь поплелся обратно в "комнату ужаса", как она ее уже окрестила. Первым делом он заглянул к пациенту, горестно покачал головой, после чего жестом подозвал Эшу к одному из террариу-мов, и та, сжав зубы, подошла, стараясь не отвлекаться на шевеление за стеклом во-круг и внимательно смотреть под ноги. В террариуме на куске коры сидел крупный паук, идентичный тому, которого убили в колтаковском доме, плюшевый, с огнен-ными коленями. Он был совершенно неподвижен и, казалось спал, но в странных по-блескивающих глазках чудилось внимание. Паук был хорош. Его даже можно было назвать красивым, если б он при этом не был пауком.

   – Красавица! – мрачно сказала Эша, и человек оживился.

   – Да! Хороша, правда? Ей почти три года... а как вы узнали, что это самка?

   – Вообще-то я наобум сказала... Ну, она выглядит довольно женственно, – Эша пожала плечами, почувствовав внезапную неловкость под внимательным паучьим взглядом. – Да, она хороша. Остальные так же хороши?

   – Конечно, – человек горделиво кивнул. – У меня сейчас пять самок и два самца... – его лицо внезапно на неуловимое мгновение стало огорченным, потом злым и тут же вновь заволоклось восхищением собственными питомцами.

   – Покажите мне их пожалуйста... кстати, как вас зовут?

   – Сергей Данилович... а зачем вам...

   – Покажите мне их, пожалуйста, – с нажимом повторила Эша. Тот раздраженно пожал плечами и повел ее вдоль террариумов. Внимательно ознакомившись с прочи-ми огненно-коленными птицеедами, Шталь удовлетворенно кивнула.

   – Да, впечатляет... А где седьмой?

   – Как где – вон там же он, – Сергей Данилович неопределенно махнул рукой на террариумы. – его просто не видно. Не все же пауки сидят напоказ! Вы же должны понимать, что ночная активность...

   – Покажите мне седьмого.

   – Я не собираюсь нервировать паука только для того, чтоб вы на него полюбова...

   Эша, нажав на кнопку, вытянула руку с телефоном, Сергей Данилович взглянул на дисплей, и его ладони знакомым жестом порхнули к лицу...

   – Господи, он мертвый...

   – Зато остальные живые. Но, Сергей Данилович, если вместо меня сюда придет, человек, которому подбросили этого паука, человек, который убил этого паука – че-ловек, которого этот инцидент крайне разозлил... вы, вообще, Сергей Данилович, представляете себе, что это за человек?!..

   Судя по вашему лицу, он еще не приходил... и, вообще-то, странно, что он еще не приходил, вас ведь совсем несложно найти... и в магазине он не был, и никто ему то-го паука не определял...

   – Да не мой это паук – я же уже сказал! – он шагнул в проем между террариумами, точно пытался спрятаться. – Кто угодно может...

   – Ладно, в таком случае, наш разговор окончен, – Эша улыбнулась, выбрав из сво-его арсенала самую зловещую улыбку, присовокупила к ней не менее зловещий взгляд, медленно повернулась и двинулась к выходу, мерно стуча каблуками и на хо-ду нажимая кнопки сотового. Ей отчаянно хотелось побежать и поскорей оказаться на свежем воздухе, метрах этак в двухстах от этого дома. Большинство из видимых пауков за стеклами сейчас сидели неподвижно, и Эше чудилось, что они замышляют некий жуткий план против нее. Совершенно точно, что создание, которое выглядит подобным образом, не может замыслить ничего хорошего. Сергей Данилович – не-плохая кандидатура на роль Говорящего, он любит пауков... но любит ли он всех ос-тальных? Одно очевидно – если он – Говорящий, то, скорее всего, не выпустит ее из этой комнаты...

   Скормит своим птицеедам, да-да... почему бы птицеедам не сыграть роль эшее-дов?.. но он молчит... вот и дверной проем... ф-фу, слава богу!..

   – Послушайте... Подождите!

   Ой!

  * * *

   – Нет, пока никаких результатов нет, – пробурчал человек, захлопывая дверцу ма-шины. – Слушай, у него полно специалистов, пусть они и ищут, а у меня свои обя-занности. Да, знаю! Я целый день на ногах – в свой, между прочим, выходной! Я хо-чу пойти поесть! Я сегодня даже не завтракал!

   Он спрятал телефон, открыл подъездную дверь и, тяжело отдуваясь и утирая пот со лба, ступил в кондиционерную прохладу. Консьержка, которую почти не было видно из-за пальм, раскинувших перед столиком перистые листья, поздоровалась с ним, потом с деловитым любопытством осведомилась:

   – Девушка с вами?

   Человек удивленно обернулся, открыл рот, одновременно вытягивая телефон, по-дался вперед, и Эша, подняв развернутую ладонь, приветливо улыбнулась.

   – Конечно, я с ним. Он целый день меня искал... даже поесть было некогда. Ну что, пошли?

   По лицу человека пробежало множество эмоций, после чего он, поджав губы, сде-лал приглашающий жест в сторону лестницы. Эша поднялась вместе с ним, держась чуть позади, человек отпер массивную дверь, вошел внутрь, Шталь скользнула сле-дом и захлопнула дверь спиной. В тот же момент человек с неожиданным для своего телосложения проворством развернулся и ринулся к ней, одновременно с этим Эша взмахнула рукой, и из пакетика на пол просторной прихожей весело запрыгали раз-ноцветные шарики. Человек с кряхтеньем опустился на колени и принялся усердно их собирать.

   – Ты меня искал, ну так ты меня нашел, – сообщила Эша, фигурными шажками по-вторяя перемещения человека по прихожей. – Тебе за это от Влада будет бонус. Ин-тересно, а что будет мне, когда я расскажу ему, что ты, оказывается, увлекаешься эн-томологией. Он-то, небось, думал, что ты умеешь только выполнять его поручения, вставать и краснеть, Зюзя.

   – Что ты мелешь?! – просипел он, отчаянно пытаясь извлечь шарик из-под обув-ницы. – Ты сбежала! Удрала на ветеринарской тачке! Да Влад тебя по стене разма-жет!

   – Как до этого размазал паука, которого ты ему подбросил? Знаешь, как расстро-ился твой хороший знакомый Сергей Данилович? Ты попросил его продать тебе яр-кого красивого неопасного паука в подарок другу, наплел ему невесть что о причи-нах, по которым не хочешь покупать паука в магазине, и он тебе поверил. Я боюсь, Сергей Данилович больше не является твоим хорошим знакомым. Удивительно, как он смог узнать своего паука? Пауки ведь не собаки, не кошки... По-моему, они все одинаковые. Ну, да ладно.

   – Бред! – Зюзя потянулся и ссыпал собранные шарики в услужливо протянутый Эшей пакетик, после чего, обливаясь потом, вновь принялся ползать по прихожей, собирая оставшиеся.

   – Пусть так. Значит, ничего, если я познакомлю Сергея Даниловича с Владом?

   Зюзя злобно что-то пробурчал, дотянулся до последнего шарика и, тяжело дыша, повернулся и сел на пол. Эша приняла шарик и отошла подальше.

   – Чего... надо?.. – пропыхтел Зюзя.

   – Хочу узнать – зачем?

   – А не пошла бы ты...

   – Ладно, – кротко сказала Эша, встряхнула пакетик, и шарики вновь разлетелись по прихожей. Зюзя со стоном перевернулся и принялся за прежнее занятие. К тому мо-менту, как шарики опять были собраны в пакетик, одежда Зюзи промокла насквозь, и по лицу катились волны пота. Он бессильно рухнул на пол, глядя в потолок агонизи-рующим взглядом. Шталь присела неподалеку на корточки, покачивая пакетиком.

   – Я – гуманная ведьма, – заверила она лежащего. – Другая бы заставила тебя соби-рать маковые зерна или соль экстру, я же предпочитаю шарики. Мне повторить во-прос? Или продолжим наши упражнения? – Эша потянула пакетик за уголок, перево-рачивая, и Зюзя, уловив это движение, в ужасе прохрипел:

   – Нет! Господи, хватит!.. у меня же давление... и моя спина... я больше не могу! Ладно, хорошо! Это я его принес! Что такого?! Это просто шутка была!.. – Эша встряхнула пакетик, и шарики клацнули. – Ну ладно, не просто шутка! Я узнал, что все началось по новой, я же не идиот, я же вижу... Я просто хотел, чтобы ему было еще страшнее! Я хотел, чтобы он боялся... потому что мне это нравится... потому что когда-то мы вместе начинали, да... но я не хочу, чтобы мы вместе и закончили... Вот почему! Ясно тебе?! Ведьма... твою... Ведьму он нашел! Раньше он только на нас полагался, а теперь совсем спятил!..

   Шталь закатала края пакетика и тоже села на пол, подогнув под себя ноги.

   – Что значит началось по новой? Такое уже было?

   – А он тебе не сказал? – Зюзя захихикал в потолок. – О, как интересно! А чего ж ты сама не увидела этим своим ясновиденьем?!

   – Я не ясновидящая, – Эша взглянула на часы. – Я яснослушающая. Значит, это уже было? Эй, ты не заснул? – она протянула руку и потрясла пакетиком.

   – Было...– Зюзя закашлялся. – Год назад. Невезуха, неприятности... То одно, то другое... Насекомые... одежда... Тогда все скрывал, сейчас скрывает... думает, ни-кто ничего не заметит... Наверное, тогда он и шизанулся... Иначе почему он сейчас ничего не делает?!

   – А тогда делал? – Эша убрала пакетик в карман и встала.

   – Конечно делал, бегал, как ошпаренный, и мы все тоже! Это вначале казалось, шуточки... а потом... Но кончилось, все кончилось... Я не знаю... я думаю, он за-платил им, как они и хотели. Не знаю, как они это делали... может, какие-то, вроде тебя, – он покосился на Шталь с искренним отвращением. – Но сейчас он ничего не делает! Вообще ничего!

   – Может, он смирился?

   – Влад?! – Зюзя снова захихикал. – Только не Влад, если он не шизанулся, как я и сказал! – он с трудом приподнялся и сел, выуживая из кармана сигареты. – Мы с Владом из одного двора, мы... ё, мы пацанами столько раз вместе на рыбалку бегали. Влад всегда знал толк в наживке... он во всем толк знал, всегда вперед лез, никому ничего не забывал...и чтоб Влад с чем-то смирился?!.. Да он и когда в тот раз почти подыхал, все равно готов был всех урыть! Ну подсунул я ему этого паука! Думал, ис-пугается, встряхнется... начнет что-то делать... ни хрена! Я говорю, он еще с тех пор не в себе! Ему плевать на все стало! Вон, недавно Ромку Карташова в Саратове грох-нули, а он даже на похороны не поехал! А ведь друзья были хрен знает сколько лет, такие дела вместе крутили... – Зюзя затянулся сигаретой, поперхнулся дымом, за-кашлялся и удивленно спросил у своей сигареты: – Какого хрена я это рассказываю левой бабе...

   – Потому что левая баба может сделать так... – Эша потянула пакетик с шариками из кармана, и Зюзя отчаянно замотал головой. Она с трудом сдержала смешок, мыс-ленно проговаривая услышанную фамилию. Карташов, Карташов... распространен-ная фамилия, но не в этом дело. Где-то она уже встречала эту фамилию... совсем не-давно... и это было очень важно. Но где? В любом случае, результат один – Зюзя ни-как не тянет ни на Говорящего, ни на пособника Говорящего, и все ее действия ни к чему ни привели.

   – Ладно, – Шталь встала, – ваши внутренние трения меня не касаются. Только ска-жи, какие еще странные колтаковские неприятности списать на тебя, чтобы я не за-бивала себе голову и свой третий глаз.

   – Только паук, – Зюзя снова закашлялся. – Я больше ничего не делал!

   – В таком случае, думаю, мы сохраним наши маленькие секреты в тайне – я твою паучью шалость... – Эша застыла, потом, ругнувшись, начала рыться в своей сумке одной рукой, вторую вытянув ладонью вперед и повелев: – Не вставать!

   – Да я сижу, – удивленно пробормотал он, опасливо глянув на ладонь. Эша выта-щила записную книжку, торопливо пролистала ее, после чего сменила угрожающую ладонь на угрожающий указательный палец.

   – Роман Васильевич Карташов... одна из крупнейших саратовских фирм, зани-мающихся грузоперевозками... он что – умер?!

   – Ну да, Ромка... ну да, умер... а что такое?

   – Когда он умер?

   – Я ж сказал – недавно! Ну, кажется... недели две назад, не раньше.

   – А что случилось?

   – Горло ему перерезали, вот что случилось!

   – Это плохо...

   – Ну так, я думаю – плохо!.. А Ромке – хуже всех! Странно – с его-то охраной...

   – Раз ты помощник Влада, то наверняка хорошо осведомлен о его делах.

   Зюзя угрюмо заметил, что нет такого человека, который хорошо осведомлен о де-лах Колтакова. За время разговора, сидя на полу, он успел слегка отдохнуть, его глаза стали проясняться, и Эша уловила, что от испуга и ошеломленности Зюзя начинает переходить в фазу удивления тем фактом, что он, человек мощных габаритов и с бо-гатым жизненным опытом, слушается какую-то девчонку и даже откровенничает с ней на серьезные темы. Нетрудно было предположить, что последует за этой фазой, и Шталь поняла, что пора сворачиваться.

   – Я тебе назову несколько имен и фамилий, а ты скажешь – знаешь ли кого-нибудь из них. Просто скажешь – это совершенно все.

   Зюзя пожал плечами, потом кивнул, и Эша прочитала данные жертв предполагае-мых Говорящих-предполагаемых вымогателей – и живых, и покойных, которые она переписала из бумаг Ейщаров. Зюзя старательно выслушал, утирая мокрое от пота лицо.

   – Последние трое, – буркнул он. – Мы вели с ними дела в разное время... ну и по-том иногда пересекались. Деловая дружба, так сказать... А в чем дело?

   – Именно последние трое? – переспросила Эша почти жалобно. – Санаев, Гильман и Мусиенко . И плюс Карташов. Так, хорошо... вернее, совсем нехорошо. Здесь есть компьютер, Интернет, телефон...

   – Там, – озадаченно сообщил Зюзя, вытягивая руку в направлении одной из ком-нат. – А в чем де...

   – Там, так пошли, чего ты расселся?! Вставай, вставай, – подскочив, Эша суетливо начала его подталкивать, и Зюзя, окончательно растерявшись, покорно поднялся.

   – Слушай... я конечно, понимаю, что ты эта... с магическими заскоками... но есть же предел всякой...

   – Ты их знаешь... значит, можешь с ними связаться?! У тебя же есть какие-то кон-такты? Позвони им...

   – Контакты есть, но с ними чаще Влад общался, не я... Что я им скажу?

   – Да что угодно! Спроси, как здоровье, как дела...

   – Да они меня могут послать...

   – Неважно, главное убедись, что они... в общем, что они еще есть.

   – Ты такая же шизанутая, как и Влад... – начал было Зюзя, но тут Шталь выхвати-ла пакетик с шариками, и Зюзя, сделав ладонями отталкивающий жест, устремился в комнату. Эша встала в дверном проеме и, привалившись к косяку, принялась ждать, подбрасывая пакетик на ладони. Шарики стукались друг о друга, и заплывший глу-бокими складками затылок Зюзи нервно подергивался в такт этому стуку.

   Через некоторое время он повернулся, вяло ткнул пальцем в кнопку, отключая спикер, потом уронил телефон на стол и, сжав ладонями виски, уставился на Эшу.

   – Мы не знали... – пробормотал он. – Никто не знал... Нам не сообщили. Ну, ты сама все слышала. Откуда ты... что происходит вообще?

   – Я не знаю, что происходит, – Эша швырнула книжку обратно в сумку, – но знаю точно две вещи: во-первых, что бы в этот раз не затеялось против твоего босса, его точно шлепнут! А во-вторых, я бы на твоем месте взяла больничный.

   Зюзя отпустил свою голову, как-то тоскливо посмотрел в окно и сказал:

   – Так и сделаю.

  * * *

   – Я не детектив, – жалобно сказала Шталь шоколадному батончику, стремительно таявшему в ее пальцах под жарким солнцем, после чего откусила приличный кусок от своего собеседника и запила нагревшейся минералкой. – Совершенно не детектив. И не ведьма. Я – журналистка. Э-э... хмм, – она откусила еще кусок, – ладно, я не-важная журналистка. Я писала о подъездных дверях, пьяных гимнастках и домах с привидениями. Может это и было глупо, но это было мило. И безопасно.

   Она проводила мрачным взглядом изукрашенного ленточками печального и пыльного пони, который неторопливо нес на спине повизгивающего от удовольствия ребенка, и, отмахнувшись от бабочки, поправила свою широкополую ажурную шля-пу. Какая-то женщина, шедшая мимо, авторитетным тоном сделала ей замечание:

   – Что ж вы, девушка, свой телефон на скамейку просто так бросили, – она указала на валяющийся на досках сотовый, из которого доносились резкие громкие звуки. – Стянут ведь – не заметите!

   – Не мешайте мне – я разговариваю со своим начальником, – буркнула Эша. Жен-щина пожала плечами и ушла, а Шталь, нарисовав в своем блокноте несколько зако-рючек, прикончила шоколадку, подтянула к себе телефон и, набрав в рот минералки, запрокинула голову и прополоскала горло, постаравшись, чтобы трубка была макси-мально приближена ко рту. В трубке на мгновение наступила тишина, а потом раз-дался резкий сухой хлопок, и Эша испуганно прижала трубку к уху.

   – Олег Георгич, что это?! Олег Георгич, вас застрелили?!

   – Если вы что-то слышите, это не значит, что произошло именно то, на что вы на-деетесь, – наставительно сказал Ейщаров. – Я слышал бульканье, и мог бы с трепетом в душе предположить, что кто-то наконец вас утопил. Но я же не спрашиваю об этом прямо в лоб, потому что это невежливо.

   – Я не всегда понимаю ваших иносказаний...

   – Это не было иносказанием – ни сейчас, ни тогда, когда я давал вам задание! Я велел вам постоянно находиться возле Колтакова! А вы что сделали?!

   – Сидя возле него с утра до вечера я все равно ничем ему не помогу! А так я...

   – Я не просил вас помогать ему, – холодно произнес Ейщаров. – Я просил вас сле-дить за обстановкой и...

   – Олег Георгиевич, вам придется смириться с тем, что я не всегда буду четко вы-полнять ваши приказы, если они устраняют малейшую возможность спасти чью-то жизнь! – гордо заявила Эша. – В конце концов, все равно ничего не происходит, а так я потратила время с пользой, в отличие от вас! Если б вы и ваша компания почаще обновляли свои сведения, вы бы знали, что четверо из вашего списка совершенно не-давно погибли насильственной смертью и эти четверо в разное время вели дела с Колтаковым! А другие...

   – Другие живы-здоровы, хотя еще один из них вел дела с Колтаковым. Никаких угроз погибшим не поступало, все они умерли от сильного кровотечения из множе-ственных порезов, нанесенных орудием, которое найдено не было.

   – Это ведь могли сделать с помощью монеток?! Говорящие... по крайней мере один Говорящий вернулся и убил четверых из тех, у кого он вымогал деньги... и сде-лал это спустя много времени после того, как они ему заплатили, что является пол-ной бессмыслицей, – пробормотала Эша, снова отмахиваясь от назойливой бабочки. – Тогда получается, что еще один Говорящий сошел с ума... если, конечно, они вооб-ще тут замешаны.

   – Превосходная версия. А теперь – марш на свое рабочее место!

   – Но от меня там никакого толку! – Шталь глотнула воды, попутно зацепившись взглядом за двух девушек, которые, остановившись неподалеку, смотрели на нее во все глаза. – За это время...

   – За это время его могли убить сорок раз, и вся наша затея полетит к черту! – злоб-но сказала трубка. – Так что хорош играть в детектива! Езжайте к Колтакову, позво-ните в дверку и скажите, что у вас было помрачение разума и вам очень жаль.

   – И все-таки, вам не кажется необычным, что с момента моего появления у Колта-кова с самим Колтаковым ничего не случается?

   Возле двух девушек остановилась пожилая женщина и тоже уставилась на Эшу, трагическим жестом прижав руку к груди. Почти сразу же к ним присоединились трое мужчин, и вся компания принялась тихо переговариваться, старательно тыча в Шталь изумленными взглядами.

   – Может, – продолжила Эша, задумчиво потирая подбородок, – они меня опасают-ся? Может, я сильнее, чем думаю?

   – Не знаю, чем вы думаете, Эша Викторовна, но если вы сию секунду не вернетесь к Колтакову, я сделаю из вас каминный коврик!

   – Как вы смеете... – Эша запнулась, заметив, что толпа зрителей уже выросла до полутора десятков, и в тот самый момент, когда она на них посмотрела, один из зри-телей издал возглас, который ей крайне не понравился:

   – Вот это да!

   Шталь поспешно оглянулась, но, не увидев позади ничего, к чему можно бы было отнести этот возглас, прошептала в трубку:

   – Олег Георгиевич, я сижу на скамейке и ничего не делаю, но тут собралась толпа народу, и они на меня странно смотрят...

   – Значит с вами происходит что-то странное.

   – Если б со мной происходило что-то странное, я бы об этом знала! – рявкнула Эша и взмахнула телефоном, отгоняя назойливую капустницу, которая так и норови-ла усесться ей на нос. В этот момент сама рука попала в поле ее зрения, и Эша засты-ла, держа руку перед собой и округлив рот буквой "о".

   На запястье сидела бабочка, задумчиво покачивая белыми с пятнышками воздуш-ными крыльями. И еще одна бабочка. И еще одна, и еще, и еще... Они пристроились на руках, они неторопливо ползали взад-вперед по майке и по брюкам, они восседали на щиколотках и ремешках босоножек, они облепили скамейку, и даже на выбив-шихся из-под шляпы прядях волос кто-то дерзко покачивался, как на качелях. Яркие, грациозные, они складывали и вновь расправляли крылья – белые, оранжевые с чер-ными прожилками, синие, лиловые с зеленым отливом – ожившие цветы, распустив-шиеся на Эше Шталь без всякого на то разрешения. На правой груди, в самом центре сидел фиолетово-голубой мотылек, и у него был вид победителя, забравшегося на неприступную вершину.

   Бабочки были безобиднейшими из существ, которых только можно себе предста-вить, и все же Эша испустила удивительной силы вопль и вскочила со скамейки, от-чаянно замахав руками, и бабочки разом взлетели вверх, суматошно запорхав среди кленов, – казалось, над парком салютуют цветочными лепестками. Крутанувшись и потеряв шляпу, Эша метнулась прочь, по пути чуть не сбив очередного задумчивого пони, перемахнула через живую изгородь и помчалась по улице, расталкивая него-дующих, вспотевших прохожих. Она проскочила площадь, два переулка, десять дво-ров и только в одиннадцатом сбросила скорость и позволила себе оглянуться. Позади никого не было – ни бабочек, ни прочих насекомых – лишь неподалеку над цветнич-ком порхала крапивница, но она, вероятно, была сама по себе, если только не явля-лась вражеским разведчиком. Не сводя с нее глаз, Эша попятилась, но через несколь-ко метров врезалась спиной в какое-то препятствие, ахнула и, потеряв равновесие, шлепнулась на асфальт, а сверху на нее с громким шелестом просыпался ворох газет, полностью погребя ее под собой. Шталь чихнула и, сбросив с себя часть газет, села, потирая плечо.

   – ..!!! – закричал рядом пронзительный женский голос, и, обернувшись, Эша уви-дела пухлую женщину восточного типа, которая негодующе приплясывала рядом, потрясая мусорным мешком и обрывком веревки, и золотые зубы в ее рте упреж-дающе вспыхивали на солнце. – !!!

   – Извините, – промямлила Эша, пытаясь подняться и стряхивая прилипшие к оде-жде окурки, – я вас не видела.

   – ..!!!

   – Я вас все равно не понимаю, – Эша оглянулась в поисках преследователей, но, никого не увидев, успокаивающе-примирительно покачала ладонями. – Ну хорошо, перестаньте, о луноликая, я сейчас все соберу.

   Она принялась торопливо сгребать газеты в кучу, но, не собрав и половины, за-мерла, глядя на один из смятых газетных листов. Потом ткнула указательным паль-цем в край страницы и озадаченно пробормотала:

   – Но этого же не может быть!

  * * *

   – Госпожа Варвара не может вас принять! – храбро лепетала тощая особа в очках и с копной белесых афрокосичек, загораживая собой дверной проем. Казалось, вся она состоит исключительно из локтей и коленей, и венчавшая все это плетеная копна во-лос придавала особе сходство с метелкой. – Вы не записаны. Нужно записываться за-ранее! Более чем заранее!

   – Я не по работе! Мне всего-то нужно один вопрос задать! – протестовала Шталь, пытаясь проскользнуть между метелкой и дверным косяком. – Вообще-то я могу за-дать его и вам, если вы ведете записи распорядка дня...

   – Конфиденциально! – верещала метелка. – Я сейчас милицию вызову!

   – Вы и милицию умеете вызывать?

   – Геля! – вдруг раздался из-за занавесей густой бас. – Впусти девчонку!

   Метелка, окинув Эшу инфернальным взглядом, неохотно посторонилась, и та по-спешно юркнула в комнату. Тотчас остановилась и заморгала – переход от яркого света к густому полумраку оказался странно резким, и единственная горевшая в ком-нате лампа-шар, покоившаяся на подставке в виде ладони, ударила в глаза ослепи-тельной звездой. Но почти сразу же звезда потускнела, и, отморгавшись, Эша бегло осмотрелась. Ей уже доводилось бывать у ясновидящих и гадалок, но покои госпожи Варвары отличались от виденных ранее. Здесь не было никаких магических атрибу-тов, развешанных по стенам, но зато здесь повсюду были занавеси из тонкой воз-душной ткани разного цвета, и от стремительного вторжения Эши они мягко заколы-хались, поплыли, и Эше показалось, что сама комната качнулась и тоже поплыла ку-да-то. Она невольно ухватилась за спинку стула, потом отодвинула его и села, глядя на женщину по другую сторону стола. Госпожа Варвара была довольно массивной особой средних лет с пронзительно-едким взглядом школьной директрисы и тяже-лыми мужскими руками. Все это вместе выглядело довольно знакомо, и едва взгляд Эши скользнул к широкому янтарному ожерелью, обвивавшему шею госпожи, как она узнала в ней женщину, с которой столкнулась в зоомагазине.

   – Я почувствовала тебя, едва ты вошла, – прогудела госпожа Варвара, закуривая трубочку, от которой по комнате почему-то поплыл укропный запах. – Я видела тебя в свите этого уголовника. У тебя есть определенные способности, и значит либо ты беспринципная дрянь, либо не можешь видеть людей.

   – Вообще-то я пришла к вам, чтобы узнать, когда именно...

   – Я и раньше видела таких, как ты, – невозмутимо перебила ее женщина. – Всегда на расстоянии, но и этого бывает достаточно. Вы кажетесь такими... чужими. Вы не-вероятно чужие.

   – Видели? – оживилась Шталь, выхватывая блокнотик. – Где, когда, как они вы-глядели?

   Ясновидящая подняла толстый указательный палец.

   – Один вопрос. Потом уходи. Отвечу все, что знаю. Денег не возьму, дашь мне свои ладони, – в глазах госпожи Варвары что-то задрожало. – Хочу узнать, что же вы такое...

   А вот за "что", тетя, можно и получить, невзирая на свою авторитетность!

   – Я знаю, что... известный нам обеим человек пытался воспользоваться вашими услугами. Вы можете вспомнить, когда именно вы были у него дома?

   – Я не была у него, – госпожа Варвара выпустила изо рта облачко дыма – нет, оп-ределенно укроп! – Я не хожу по домам. Я не участковый. Это он приходил сюда вместе со своими псами, – она презрительно скривила губы. – Хотел получить защи-ту. Я ему отказала.

   – Из-за того, что вы увидели в его будущем?

   – Из-за того, что я увидела в его прошлом, – госпожа усмехнулась. – Увы, немало кто из нас за деньги могут оказать услуги любому, но, к счастью, это все же меньшая часть. У нас тоже есть свой кодекс – это во-первых. А во-вторых, чужое зло может так прицепиться – век не отмоешься – и тебя сгубит, и на других перекинется... Я не помогаю таким людям.

   – Все-таки...

   Ясновидящая сделала раздраженный жест, после чего повернулась и вытащила откуда-то из-за занавесей серебристый ноутбук. Включила его и, пощелкав клавиша-ми, сообщила:

   – Он приходил семнадцатого июня ровно в пятнадцать тридцать.

   – А вот это плохо, – сказала Эша, хватаясь за голову. Госпожа кивнула.

   – Ага, поняла? А я это поняла еще тогда. И другие тоже – естественно, те, кто на-стоящие. А ненастоящих он и сам отсекал превосходно. А потом приехала ты, – жен-щина затянулась трубочкой. – Глупая, глупая...

   – Оставим в покое мой интеллект, – мрачно произнесла Эша, и госпожа Варвара насмешливо прищурилась, потом похлопала ладонью по своему ожерелью.

   – Так что не так с моим камнем?

   – А разве вы сами не видите? Вы ж ясновидящая!

   – Я вижу далеко не все. Мы основываемся на энергетике... но на чем основывае-тесь вы, мне не понятно. Вы видите как-то иначе... Или вы слышите?

   – Вот этот камень, – Эша, вздохнув, показала пальцем, – раньше был кулоном. По-том его присоединили к ожерелью... не так давно. Но ему не нравится компания. Ему нравится быть единственным. Готова поспорить, что это ожерелье у вас рвалось – и не раз.

   Госпожа Варвара вздрогнула и устремила на Шталь долгий взгляд.

   – Вы чужие здесь, – она погрозила Эше мундштуком трубки. – То, что вы умеете, противоестественно. Вы принесли сюда силы и законы какого-то другого мира, и ис-пользуя их, можете разрушить наш. Здесь и так хватает и тьмы, и бед. Лучше б вам уйти.

   – Я сделаю это прямо сейчас! – заверила Эша, вскакивая.

   – Ты обещала! – потребовала госпожа Варвара, протягивая руки. Шталь, пожав плечами, предоставила свои ладони, и та несколько секунд водила перед ними рука-ми, почти касаясь их, после чего вдруг пронзительно взвизгнула, словно дотронулась до раскаленного утюга, и отдернула руки, тряся пальцами.

   – О, господи, – устало сказала Шталь, снова вставая.

   – Я вижу поезд... – госпожа Варвара закрыла глаза и прижала кончики пальцев к вискам. – Много зеркал... много людей... украденные люди... Я вижу смерть!