Текст книги "Говорящие с... (СИ)"

Автор книги: Мария Барышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 68 страниц)

   – Скажите мне, что случилось?! – подошедшая Катюша схватила родителя за руку. – Что я видела? Оно... это что такое было? Это вообще было?!

   – Ну, мне кажется, лучше тебе об этом и не знать, – ободрила Шталь.

   – Да?

   – Да. В конце концов, лицо ты получила обратно, а удача и счастье... нарастут, рано или поздно. Во всяком случае, я так думаю.

   – Ладно, – Катюша вздохнула, явно ничего не поняв. – А оно... о котором мне лучше не знать... оно вернется?

   – Вряд ли, – Эша огляделась. – Но отсюда тебе лучше уехать. Что ж, мне пора идти. Всего доброго.

   – На дорожку, – вкрадчиво сказал человек бедный и сунул ей две длинногорлых изящных винных бутылки. – Каждая еще два раза позволит. Я там вон отметки поставил, докуда наливать. Только вода обязательно чтоб холодная.

   – Вообще-то, я думаю завязать, – Эша задумчиво посмотрела на бутылочные бока и этикетки с грациозной французской вязью. – Впрочем, давай сюда.

   – А это... – расставшись с бутылками, Степан Иваныч посмотрел искательно, – барышня-то не угостит сигареткой человека бедного?

   – О, Господи! – вскипела Эша, сунула человеку бедному остатки сигарет вместе с пачкой, деликатно увернулась от Катюши, которой с чего-то вдруг вздумалось заключить ее в объятия, помахала обоим и ретировалась.

   Вернувшись в машину, она переставила ее так, чтобы та не бросалась в глаза, и в то же время самой бы Шталь отчетливо бросалось в глаза все, что происходило в тылу "Аваллона". У нее не было уверенности, что люди Ейщарова прибудут так уж быстро, и все же она решила подождать. Телефоны, разобранные, валялись на заднем сидении. Ейщаров наверняка надеется, что присланная им команда заберет не только Говорящего с посудой, но и своенравную сыщицу. Скорее всего, он бы приказал ей дождаться, если б она дала ему возможность договорить. Но Шталь не собиралась давать нанимателю никаких возможностей. Она уже приняла решение. Если Олег Георгиевич прибудет лично, Эша поедет с ними. Если же нет, то возвращаться она по-прежнему будет в одиночестве.

   В конце концов, он ведь и раньше приезжал. В прошлый раз ведь он приехал!

   Минут через двадцать неподалеку припарковался синий микроавтобус, и из него неторопливо выбралось несколько людей, среди которых был уже виденный ранее старичок – любитель сигар, участвовавший в двух последних "эвакуациях". Вся компания направилась на задний двор "Аваллона", только старичок остался стоять, медленно и очень внимательно оглядываясь, и нетрудно было догадаться, кого он ищет. Так же нетрудно было догадаться, что Ейщаров не прибыл лично и не счел этот случай особым. Что ж, у него был шанс, и не так уж важно, что Олег Георгиевич об этом понятия не имел.

   Скривив губы, Эша выбросила недокуренную сигарету в окно и, развернув машину, поехала прочь, недовольно косясь на спинку соседнего кресла, на которой сидел игрушечный птицеед.

   Во всяком случае, очень похожий на игрушечного.

  * * *

   – А ты чего тут делаешь?

   Сидевший на ступеньке небритый человек повернул голову и хмуро посмотрел на плюхнувшуюся рядом с ним девчушку лет пяти. Девчушка состояла исключительно из острых локтей, коленок и веснушек, ее волосы были заплетены в две тощие косички, а в руке она держала бумажный тюльпан, помятый и сделанный не так уж и мастерски. Сам человек в далеком детстве, например, мастерил такие тюльпаны и получше. А к незнакомым людям не подходил. Девчушка смотрела на него без всякого страха – непривычная и даже подозрительная в нынешнее время доверчивость.

   – Сижу, – буркнул он. – А ты иди-ка домой.

   – А почему ты не идешь домой? – не отставала девчушка. Человек сердито пожал плечами.

   – У тебя нет дома?

   – Отстань! – мрачно потребовал он. – Или ты тоже сотрудница?

   – Нет, я Лиза, – удивилась девчушка, помахивая тюльпаном. – А ты кто?

   – Не знаю, – человек смял в пальцах и без того измочаленную сигарету.

   – Ты грустный, – констатировала Лиза. – Хочешь, я тебе цветок подарю? Он пахнет.

   – Он бумажный, – человек швырнул сигарету в урну. – Чем это, интересно, он может пахнуть?

   – Чем захочешь.

   Он повернул голову и посмотрел на девчушку очень внимательно, потом криво улыбнулся.

   – А может, я хочу, чтобы он "Хеннесси" пах?

   – Значит, будет, – заверила Лиза и протянула ему измятый тюльпан. – А что такое хеннеси? Он у нас растет?

   Человек нерешительно принял цветок, поднес его к носу, покачал головой и уронил ее лицом вниз в сложенную ладонь. Потом поднял голову и сипловато спросил:

   – А если... я хочу, чтоб он пах чем-нибудь другим?

   – Не, не получится, – Лиза недовольно замотала головой. – Новый надо делать. Хочешь, я тебе сделаю?

   – Хочу.

   Она вскочила и убежала, шлепнув одной из косичек человека по носу. Он вздрогнул, еще раз озадаченно понюхал бумажный тюльпан, который действительно пах "Хеннесси", пусть и не самой лучшей из его разновидностей, аккуратно положил тюльпан на ступеньку рядом и медленно, неохотно повернул голову на звук раздавшихся позади шагов. Михаил, приветственно кивнув, так же попросту присел на ступеньку и протянул человеку одну из двух запотевших бутылок пива, которые держал в руках. Человек благодарно кивнул.

   – Ну и жара сегодня! – Михаил шумно отхлебнул из своей.

   – Да, – человек обхватил бутылку обеими ладонями. – Я спросить хотел...

   – Спрашивай, – милостиво разрешил Михаил. – Мы ж оказываем полное содействие, господин Байер...

   – Не надо, – скрипучим голосом произнес Игорь Байер. – Я хотел спросить про то зеркало на втором этаже. Которое... в котором... Оно действительно показывает будущее?

   – Возможное будущее, – Михаил отхлебнул еще пива и причмокнул губами. – Будущее момента... Какой ты в тот момент, таким и будет твое будущее. Но если...

   – Я понял, – Байер кивнул и покосился на бумажный тюльпанчик. – Мне кажется... я много чего понял, – он тоже отпил пива. Пиво было восхитительно холодным. – Я думаю к вечеру уехать... Хочу переговорить с руководством по поводу отставки. По состоянию здоровья. Здоровье у меня не очень в последнее время... А здесь мы все равно ничего не нашли. Здесь, – он усмехнулся, – я думаю, вообще никто ничего не находит.

   – Почему же? – удивился Михаил. – Все находят. Просто не всем это нравится.

   Игорь вытащил новую сигарету и посмотрел на него осторожным взглядом.

   – Требуется какая-то проверка?

   – Да нет. То, что ты принял решение, лучше всякой проверки, – Михаил очень серьезно кивнул, потом вытащил зажигалку и протянул Байеру. Тот осторожно взял ее, облизнул губы и, сунув сигарету в рот, наклонился. Из зажигалки беззвучно вырос острый язычок пламени.

   – Забавно, – Байер вернул зажигалку. – Только я, видишь ли... Я...

   – А здесь ангелов нет, Байер, – Михаил пожал плечами. – Практически нет. Оно и лучше. Потому что если нужно кого-то наказать, церемониться не станут. Накажут.

   – Значит... я смогу вернуться?

   – А я что тебе толкую уже полчаса?! – Михаил фыркнул. Байер дернул губами в слабой улыбке, после чего надолго присосался к бутылке. Вздохнул – шумно и с удовольствием.

   – Хорошее пиво.

   – Ага.

   Они еще долго сидели на ступеньках, окутанные летним шелестом рябин, и ни о чем больше не говорили, только дружно потягивали пиво. Прибежала веснушчатая девчонка и вручила Игорю новый бумажный тюльпанчик, такой же неказистый, как и предыдущий. На этот раз тюльпанчик пах гречишным медом. Это было занятно.

   Да и не страшно совсем.

  * * *

   Алла Орлова долго бродила по городу. Иногда все было совершенно обычно, иногда подмечались странности – легенькие, почти незаметные и уже совсем не задевавшие. Портфельчика с записями и документами давно не было в ее руках, и она не помнила, где и когда его оставила. Может, его и вовсе никогда не было. Орлова предпочла бы второе. Она просто гуляла. Она забыла, когда последний раз делала это. Она ходила, смотрела вокруг – на людей, на машины, на деревья, на дома, присаживалась на скамейки. Она вспоминала все, что уже успела увидеть и услышать. Она тщательно все это обдумывала. И постепенно начала понимать. Не то, чтобы безоговорочно верить. Но понимать.

   Приняла все это Орлова еще гораздо раньше, чем понимание только-только начало проникать в ее разум.

   Сама не заметив, она забрела на окраину города. Неподалеку лениво шумела старая река, которая никак бы не смогла потянуть строящуюся гидроэлектростанцию, но сейчас Аллу это мало заботило. Не беспокоясь о чистоте нового костюма, она присела на поросший ромашками земляной холмик, сбросив нагревшиеся от солнца туфли и вытянув ноги. Вдалеке виднелась кромка соснового леса, изогнувшаяся дугой, а перед ней в обе стороны на несколько километров разбегались от ветра лиловые волны, от которых долетал дурманящий густой запах. Она не знала, что здесь выращивают лаванду – казалось, климат здесь для нее жестковат. Алла сидела и вдыхала аромат тысяч лиловых цветов, свежий, чистый, и далекий запах диких абрикосов и холодного пруда, до сих пор надежно хранившийся в памяти, куда-то отступал, уходил – тихо и безболезненно. Он больше не имел значения. Кто-то присел рядом на холмик, но Алла не вздрогнула и не повернула головы.

   – Я и не знала, что у вас здесь растет лаванда.

   – Экспериментальные посадки, – пояснил Ейщаров, снимая солнечные очки. – Впрочем, я в агротехнических изысках слабо понимаю.

   – Вы знаете, что я приехала убить вас?

   – Конечно, – просто ответил он, глядя на кромку леса. – Собираетесь это сделать?

   – Думаю, вам прекрасно известно, что нет. Послушайте... Что вы с нами сотворили? Это какой-то гипноз?

   – Да нет. Я никогда никого не гипнотизирую. Я вообще не умею этого делать.

   – Тогда что...

   – Мы просто поговорили с вами. – Ейщаров пожал плечами. – Только и всего. Остальное вы сделали сами. Сделали то, чего всегда хотели в глубине души. На самом деле. Вам здесь... как бы это сказать... просто немного помогли решиться на это. Что будет дальше – зависит только от вас. Чего вы хотите, Алла? Чего вы хотите на самом деле?

   Алла глубоко вздохнула и, перебирая пальцами землю, решительно сказала:

   – Я хочу остаться.

   Олег Георгиевич молча кивнул, продолжая разглядывать деревья. Алла не поняла – то ли это был жест согласия, то ли Ейщаров дал понять, что ожидал услышать именно это. Она выронила земляные комочки и пристально взглянула ему в лицо.

   – Приедут другие. Возможно, они уже здесь. Я знаю, что планировалось отправить две группы. Мы ехали практически как официальные представители. Они приедут тихо. Я не знаю, кто они и как выглядят. И я не знаю времени их отправки. Другие из моей группы вообще понятия о них не имели.

   – Спасибо, – негромко сказал Ейщаров. Алла мягко кивнула и, сорвав ромашку, растерла ее в пальцах, добавив к лавандовому запаху терпкий ромашковый.

   – Я хотела спросить... Вы слышали эту местную байку... про магазин, который...

   – Конечно.

   – Это правда? – Алла облизнула губы. – Не врите мне. Пожалуйста.

   – Это правда, – Ейщаров поднялся.

   – Говорят, туда дикая очередь.

   – Я посмотрю, что можно сделать, – он улыбнулся. – Вы хорошо подумали, Алла? У нас маленький тихий город. Карьеры вы себе здесь не сделаете.

   – А жизнь?

   В этот момент телефон Олега Георгиевича зазвонил, и он, достав его и посмотрев на дисплей, досадливо дернул губами, потом как-то ехидно ухмыльнулся и нажал на кнопку отбоя.

   – Кстати, Олег Георгиевич, вы женаты?

   – Боже упаси! – ответил Ейщаров почти с откровенным испугом.

   – Но ведь встречаетесь с кем-то? – Алла кокетливо погрозила ему пальцем. – А?

   – Ну, – он зачем-то снова посмотрел на телефон, – пожалуй, можно и так сказать. Извините, мне нужно идти.

   Орлова чуть разочарованно кивнула и снова принялась умиротворенно смотреть на лавандовые волны. Ейщаров, закурив, отвернулся и неторопливо пошел к машине. Идя, он смотрел на дисплей телефона, который держал в руке.

   Телефон звонил еще не раз.

   Отвечать он не стал.

  * * *

   Пожилая женщина, торопливо оглядевшись, скользнула в переулок, низко опустив голову. Переулок казался совершенно пустым, в нем не ощущалось ни единого биения жизни, поэтому женщина очень удивилась, когда кто-то схватил ее за руку. Она подняла голову и удивилась еще больше, но почти сразу же не на шутку испугалась.

   – Ты?

   – Пошли, – коротко приказал державший за руку и кивнул на стоявшую у выезда машину. – Быстро.

   – Катюша... – елейным голосом протянула женщина и осеклась, потянув носом. – Погоди-ка. Ты не Катя.

   – Конечно нет, – раздраженно ответила гибкая привлекательная особа с лицом печальной мадонны, но совершенно непечальными, злыми глазами. – Зато я знаю, кто ты.

   – У тебя левое ухо больше правого, – пожилая женщина заухмылялась. – Мужское ухо.

   – Черт! – с чувством сказала "Катя" и прикрыла ухо свободной ладонью. Женщина снова потянула носом, и рука особы спрыгнула с уха и превратилась в крепко сжатый кулак. – И думать забудь! Подавишься! Ты сейчас без сил, так что я с тобой что угодно могу сделать!

   – Ты такой же, как те двое! – прошипела женщина, пригнувшись. – Я и раньше таких видала! Да сколько ж вас развелось?!

   – Мне нужны другие! Такие как ты! Где ваши главные?

   Женщина радостно захихикала.

   – Ты что ж думаешь, у нас организация?..

   – Слушай, мне на вас плевать! – заверила "Катя". – Вы – мерзость, но вы здесь давно, и мир от этого особо не страдает. А таких, как я, тут быть не должно. Я хочу, чтоб они исчезли. Уверен, что и вы того же хотите!

   "Посудомойка" окинула его пристальным взглядом, повернулась и покорно пошла к машине.

  * * *

   Из обмена sms-сообщениями:

   Э.Ш. "Почему вы не берете трубку?"

   О.Г. "Почему не дождались сопровождения?"

   Э.Ш. "Я не люблю сопровождения"

   Э.Ш. "Вы что – обиделись?"

   Э.Ш. "Ну и ладно"

   Э.Ш. "Кстати, я вам отчет послала"

   О.Г. "Я читаю"

   Э.Ш. "Вы не представляете, кого я видела!"

   О.Г. "Я читаю"

   Э.Ш. "Мы раскрыли кого-то вроде вампира!"

   О.Г. "Ну, значит, мы провели время примерно одинаково"

   Э.Ш. "Слава богу!"

   Э.Ш. "Чего-чего?!"

   Э.Ш. "Я вам сейчас позвоню"

   О.Г. "Не пугайте"

   Э.Ш. "Вы возьмете трубку?"

   О.Г. "Возьму"

   О.Г. "Ну?"

   О.Г. "Звоните или как?"

   Э.Ш. "Хе-хе!"

   О.Г. "..!!!"

   Э.Ш. "Как вы меня назвали?!"

IX
МЕЧТАТЕЛИ

   Когда у мужчины ломается машина, это, большей частью, неприятность.

   Когда у женщины ломается машина, это либо катастрофа, либо, опять же, неприятность.

   Эша Шталь принадлежала к той категории женщин, для которых подобное происшествие является катастрофой. А поскольку вокруг не было ни души, а в обозримом пространстве наблюдался лишь густой березняк, то катастрофа приобретала поистине вселенские масштабы.

   "Фабия" сломалась тихо и деликатно. Она не скрежетала, не урчала и не исходила паром или дымом, не хлопала пробитыми шинами и не тряслась, как в лихорадке, – просто остановилась, едва слышно вздохнув, и наотрез отказалась ехать дальше.

   – Э й! – испуганно сказала Шталь. – Ты чего?!

   Она торопливо покрутила ключом в замке зажигания, но двигатель остался мертв. Бензина в баке еще было предостаточно, и, в течение нескольких минут глядя на приборы и не придя ни к каким выводам, Эша выбралась из машины в жаркий летний полдень, открыла крышку капота и глубокомысленно заглянула под нее, хотя, впрочем, могла бы этого и не делать. Ибо об устройстве автомобиля Эша знала лишь немногим больше, чем древние славяне о двухъядерном процессоре.

   – Кажется, вот это карбюратор, – пробормотала она. – Хотя, возможно, это и что-нибудь другое.

   Захлопнув крышку, Эша дважды обошла вокруг машины, после чего плюхнулась обратно на водительское сиденье и жалобно попросила:

   – Пожалуйста. Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

   "Фабия" не отреагировала. Очевидно, на сей раз ей требовалось нечто большее, чем нытье незадачливой хозяйки. Машина ощущалась раздраженной, как человек, вынужденный в прекрасный солнечный выходной день лежать в постели с гриппом. Шталь ощупала хризолит – от того исходило явное злорадство. Он с самого начала считал неблагоразумным, что Эша не вернулась в Шаю вместе с ейщаровским сопровождением. Эша сердито отпустила камень, и в этот момент мимо стремительно пролетела зеленая "ауди", взметнув за собой шлейф горячей пыли. Не успевшая среагировать на ее появление Шталь чертыхнулась и выбралась из машины, глядя в обе стороны дороги. Вскоре на горизонте появился еще один автомобиль, и Эша отчаянно замахала руками, но машина с ревом промчалась мимо, даже не сбросив скорости и сделав Шталь еще более раздраженной и более пыльной. Эша юркнула обратно в "фабию" и вытащила оба своих телефона. Индикатор качества приема сигнала показывал, что в данной местности приема сигнала, как такового, нет.

   – Прекрасно! – буркнула Эша. – Заехала в какую-то глушь!

   Она попробовала вызвать оператора службы экстренной помощи, но безрезультатно. На дисплее монотонно мигала надпись:

   ПОИСК СЕТИ.

   По дороге проехала еще одна машина, и Эша вяло махнула ей рукой, но без толку. В сущности, дорога была вполне обитаемой, но проку от этого было мало – оставалось лишь надеяться, что рано или поздно кто-нибудь да остановится. Главное, чтобы этот кто-то не оказался маньяком. Или Говорящим маньяком, что, конечно, гораздо хуже. Она крепче сжала телефон в пальцах, и тот вдруг пискнул, и на дисплее появилось имя вызываемого абонента.

   – Нет! – пискнула и Эша. – Как это... Только не его!

   – Что? – холодно спросил издалека голос нанимателя.

   – Олег Георгиевич, я вовсе не... Понимаете, у меня тут кое-какие неприятности.

   – Тут – это где? – температура в голосе Ейщарова упала еще градуса на три.

   – Собственно... здесь только березы и дорога.

   Олег Георгиевич заметил, что это необычайно подробный ориентир, и теперь, конечно, отыскать Эшу будет раз плюнуть, но он совершенно не собирается этим заниматься.

   – Я понимаю, что вы злитесь. Я же уже извинялась. Олег Георгиевич, вы можете хотя бы выслушать? Я на трассе между Новоореховом и... чем-то еще... Куда я задевала карту?.. У меня машина сломалась...

   – Я не механик, Эша Викторовна. Новоорехов? Вы возвращаетесь в Шаю очень необычным способом, ведь Новоорехов в еще более противоположной стороне, чем город, в котором вы встретили Говорящего с посудой.

   Появление в обращении к ней Ейщарова отчества было очень плохим знаком, и Эша приуныла.

   – Здесь ни души вокруг! Что же мне делать?! Я даже не могу помощь вызвать, я, почему-то, только вам смогла позвонить!.. Олег Георгиевич, ну простите меня, ну пожалуйста! У меня... э-э... был нервный срыв! Знаете, если б вы общались с таким количеством Говорящих... ой, хотя вы ведь это и делаете.

   – Я очень рад, что нанял столь сообразительную особу, – язвительно произнес Олег Георгиевич. – Ах да, совсем забыл – я ведь ее уволил! Решайте свои проблемы сами, Эша Викторовна, у меня и без вас забот хватает.

   – Но...

   – У вас все будет в порядке, Шталь, – безразлично сказал Ейщаров. – У вас всегда все в порядке...

   Он дал отбой, и в ту же секунду сотовый злорадным писком известил ее о полностью разрядившемся аккумуляторе и отключился. Эша, жалобно ойкнув, встряхнула его, потом схватила другой телефон, но и тот отреагировал таким же ехидным сигналом, словно вступив со своим собратом в некий омерзительный сговор. Шталь затрясла оба телефона, как будто это действие могло чудесным образом создать в них некий дополнительный заряд, после чего пошвыряла сотовые на заднее сиденье и схватилась за сигареты. Но когда попыталась прикурить, обнаружила, что газ в зажигалке закончился, зажигаться же без газа зажигалка не пожелала, несмотря на все уговоры. Другой зажигалки у Шталь не было, машинный прикуриватель не работал, и, швырнув сигареты и зажигалку вслед за телефонами, Эша в отчаянье обхватила голову руками. Все ее вещи словно разом ополчились на нее за что-то, и было ли это стечением обстоятельств или очередным знаком судьбы – в любом случае это было плохо. А Ейщаров!.. Ну скажите на милость – Эша Шталь была ему нужна-нужна-нужна... и вдруг стала не нужна совершенно! Какие-то изменения в его грандиозных и, наверняка, коварных планах или это она, Эша, сделала что-то, что задело нанимателя за живое, и он попросту на нее обиделся? Но тогда детская какая-то обида, и на Олега Георгиевича это не похоже. Он – человек деловой и... и на самом деле она понятия не имеет, что он за человек вообще.

   Она только знает, что пока Ейщаров отвечал на ее звонки или сам звонил ей, требовал, приказывал, говорил какую-нибудь чепуху или всячески ругался – словом, так или иначе выказывал к ее персоне какой-то интерес, в этом мире все было в порядке.

   А теперь все стало как-то странно.

   И это, разумеется, раздражало.

   К затылку мягко прикоснулись щекочущие пушистые лапки, и Шталь, не отпуская своей головы, сквозь зубы процедила:

   – Уйди!

   Щекочущее прикосновение исчезло, и Эша кисло улыбнулась. Что ж, хоть кто-то пока еще ее слушался. Она опять выбралась из машины, снова открыла крышку капота, вернулась обратно в салон и, откинувшись на спинку сиденья, принялась ждать.

   Полчаса прошли безрезультатно. Изредка мимо проезжали машины, из которых внимательно смотрели, но дальше этого дело не шло. За все это время остановился только немолодой синий "фиат", водитель которого, сияя стеклами очков, вежливым голосом предложил Шталь всяческую помощь в обмен на "сами знаете что". Эша столь же вежливо помощь отвергла и сделала встречное предложение обменять "сами знаете что" на столь замысловатые и анатомически невыполнимые действия со стороны водителя "фиата", что тот изумленно вытаращил глаза и уехал очень быстро. Эша, сердито щурясь, допила остатки воды и принялась обмахиваться журналом. Температура в салоне поднималась все выше и выше, и Эша уныло подумала, что к тому времени, как появится ангел-спаситель на белом коне, она, Эша, подвергнется полной мумификации.

   Но ангел-спаситель, все же, появился немного раньше, и был он отнюдь не на белом коне.

   Эшу, успевшую слега задремать, разбудило громкое фырчанье, и она лениво приоткрыла один глаз. По дороге навстречу неторопливо катил огромный пыльный экскаватор, чуть покачивая зубчатым ковшом – ярко-желтое раскаленное, окутанное маревом чудовище, и выглядело оно настолько жутко и настолько жарко, что Эша глаз поспешно закрыла. В любом случае экскаватор внимания не заслуживал. Помощь от экскаватора, да еще на пустынной трассе – это невозможная нелепость, это почти то же самое, что, голосуя попуткам, поймать цементовоз.

   Оказавшись почти рядом, экскаватор неожиданно остановился, издав оглушительное драконье шипение, чем-то кракнул, после чего чуть утомленный мужской голос поинтересовался откуда-то сверху, как и подобает ангелам-спасителям:

   – Эй, девушка! Что – с машиной проблемы?!

   – Как вы догадались? – пробормотала Шталь, снова открывая один глаз. Ангел-спаситель понимающе хмыкнул, распахнул дверцу и спрыгнул на асфальт. Ангел-спаситель был светловолос и небрит, возрастом слегка за тридцать, вид имел слегка помятый, и от него пронзительно пахло свежевыпитым пивом. На нем не было подобающих белых одежд, а лишь старые сандалии и джинсы, обрезанные выше колен. Ангел был загорелым почти до черноты, очень потным, и казался вполне добродушным, отчего Эша сразу же насторожилась.

   – Так я гляну? – простецки сказал он и, не дожидаясь разрешения, подошел к "фабии" и, наклонившись, немедленно запустил руки в содержимое капота. В течение нескольких минут он производил какие-то манипуляции, Эше совершенно не понятные, после чего покачал головой.

   – Хм-м, – сказал он. – У-у-у!.. М-да.

   – А это чинится? – жалобно вопросила Шталь, снова выбираясь в летний ад.

   – Ну, вообще-то... – ангел почесал затылок, потом красноречиво развел руками, – но здесь... – он скорчил не менее красноречивую гримасу, – так что... Но я могу тебя подцепить.

   – Не поняла, – помрачнела Эша.

   – Машину, – пояснил ангел и кивнул на "фабию", а потом на свое железное чудовище. – Подтащу, а там глянут. Тут километров через сорок санаторий, так у них автосервис. Кореш мой там работает, нормально все сделают.

   – Санаторий мне бы не помешал, – Эша недоверчиво посмотрела на экскаватор. – И вы сможете... вот этим подцепить?

   – А чего? – удивился ангел-спаситель. – Нормально все сделаю, ты главное тормозить не забывай... Ё! – он вытянул руку в направлении "фабии". – Слушай, у тебя там щас на лобовом, кажись, во такой паучара сидел!

   – Вам показалось, – быстро сказала Эша.

   – Наверное, – согласился он, поспешно закуривая, и Эша, издав восторженный возглас, протянула страждущую руку.

   – Зажигалка!

   – Ага, – ангел шлепнул зажигалку на шталевскую ладонь. – Если вода нужна, так у меня там есть, только, ясное дело, теплая.

   – Да ты и впрямь ангел! – искренне восхитилась Шталь, и он покачал головой.

   – Не. Я Толя. А ты?

   – Эша, – призналась Шталь, и он вздернул брови.

   – Это имя?

   – Это должность.

   – Ладно, – Толя профессионально отщелкнул на обочину недокуренный хабарик, – щас нормально все сделаю. Единственно что небыстро поедем. Мой больше двадцати двух в час не дает.

   – Так это ж... – Эша снова приуныла.– А может мне подождать...

   – Подождать?! – Толя умудрено фыркнул. – А много народу остановилось, пока ты тут загорала? Ладно, в общем, договорились.

   – Договорились до чего? – запоздало взъерошилась Шталь. – Подожди-ка, а сколько будет стоить...

   – Да сколько дашь? – пожали в ответ плечами.

   – Я имею в виду деньги.

   – Я тоже, – Толя снова фыркнул, но теперь понимающе. – Сколько не жалко. Ладно, поехали, вон палит-то как!

   Он захлопнул крышку капота, и Эша, с облегчением юркнула обратно в машину, напоследок поинтересовавшись:

   – Слушай, Толя, а ты почему вообще остановился-то?

   – А чего еще делать? – сказал Толя.

  * * *

   – Да, хорошо, я понял. Спасибо.

   Ейщаров положил телефон, плеснул себе еще коньяка и развернулся в кресле, глядя в распахнутое окно, за которым неподвижно стояли рябины, не шевеля ни единым листком. Не было слышно шума машин, лишь изредка, откуда-то издалека доносился легкий гул двигателя, кажущийся призрачным. Весь мир вокруг здания застыл, словно скованный чарами, – раскаленный летний мир, и через подоконник в комнату вливался густой зной и пропадал, съедаемый упорно трудящимся кондиционером. Настенные часы щелкали маятником так вяло, будто раздумывали – не остановиться ли им вовсе, и полотнище, сотканное сигаретным дымом, повисло над столом, словно парус попавшего в штиль корабля. Олег Георгиевич отпил из рюмки, не сводя глаз с окна, и, когда дверь кабинета отворилась, не повернул головы.

   – Это я! – торжественно сообщил Михаил, закрывая дверь. – Я пришел.

   – Я потрясен, – отозвался Ейщаров и сделал еще один глоток. – Знаешь, Миш, я очень устал, так что если ты пришел просто так, то выметайся. А если ты пришел по делу, то выметайся тем более.

   – Ладно тебе, Георгич! – Михаил шагнул в сторону и привалился к стене. – Я все знаю.

   – Это очень высокомерное заявление, – заметил Ейщаров. – Я еще никогда не встречал человека, который бы все знал.

   – Я имею в виду, что знаю о твоей поездке и знаю, что через несколько часов ты вновь собираешься уехать, никого не известив – даже меня! Георгич, это глупо! Зачем лично заниматься тем, для чего у тебя есть мы?! К тому же, ты ведь знаешь, что за тобой поехали! Может, они уже здесь, может, еще на подходе, но в любом случае, здесь ты в большей безопасности, чем когда болтаешься за пределами города! Что и кому ты пытаешься доказать?!

   Ейщаров подпер голову ладонью и взглянул на водителя с сонным раздражением.

   – Почему каждый раз, когда мне выпадает возможность спокойно посидеть в креслице, вваливаешься ты и начинаешь разговаривать?

   – Я умнее, чем ты думаешь! – гордо заявил Михаил.

   – Ну, поскольку я об этом вообще не думаю, то, наверное, ты прав.

   – Я знаю, что ты ищешь Лжеца. Я знаю, что ты делаешь это в одиночку, потому что считаешь его слишком опасным и не хочешь, чтобы он прихлопнул кого-нибудь из нас. Но Олег, во-первых, мы все взрослые люди и прекрасно осознаем, что к чему. Не нужно делать за нас нашу работу. А во-вторых, в одиночку ты можешь только напортить. Да и погибнешь без толку, а без тебя все тут развалится, и тогда уж точно...

   – Я не планировал погибать в ближайшее время, – перебил его Олег Георгиевич, переправляя в рюмку новую порцию коньяка.

   – Тебе все шуточки! – буркнул Михаил. – А люди ведь тебе поверили. Я тебе поверил. До сих пор все шло хорошо... Георгич, не надо. Поверь, я уважаю, когда человек так переживает за своих и делает все, чтобы их уберечь, но, в конце концов, каждый должен заниматься своим делом. Только тогда и будет толк. Слушай, тебе бы отдохнуть... Выглядишь ты не очень. И реакция у тебя будет не очень...

   Не закончив фразы, он дернулся вниз, и бутылка, ударившись о стену над его головой, разлетелась вдребезги, обдав водителя осколками и коньячными брызгами. Шумно выдохнув, Михаил выпрямился, сердито вытер кровь с порезанной щеки, потянул носом и сокрушенно произнес:

   – Дагестанский?! Ну ты и беспредельщик! – он обвиняюще ткнул в направлении Ейщарова указательным пальцем. – Вот о чем я тебе и говорил – реакция у тебя не очень, иначе ты попал бы мне в голову!

   – Я попал именно туда, куда целился, – сообщил Олег Георгиевич, допивая коньяк. – Мне совершенно некогда искать нового водителя.

   – И почему это стоит мне что-то сказать, как в голову мне начинают бросать всякие вещи?!

   – Миша, ты только что сам все объяснил, – Ейщаров вытащил еще одну бутылку коньяка, открыл ее, и Михаил осторожно поинтересовался:

   – Может, и мне предложишь? – он покосился на мокрое пятно на стене. – Только на этот раз не таким образом.

   Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула Нина Владимировна.

   – Олег Георгиевич, что-то разбилось?

   – Мое сердце! – задушевно поведал Михаил, снова смахивая кровь с щеки. – Нина, я вас люблю! Выходите за меня!

   – Я должна спросить у мужа! – сказала секретарша и хлопнула дверью. Михаил, хихикнув, опустился в кресло и обеими руками подтянул к себе бутылку.

   – Олег, что с тобой творится в последнее время? Ты сам не свой.

   – Много думаю, – Олег Георгиевич отнял у него бутылку и вместо нее протянул рюмку с коньяком. – Можешь тоже как-нибудь попробовать.

   – Не, зачем? – Михаил взял рюмку и улыбнулся ей. – Слушай, а что там со Шталь? Она так и будет кататься сама по себе?