Текст книги "Говорящие с... (СИ)"

Автор книги: Мария Барышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 68 страниц)

   – Вовсе нет. То есть... да... То есть, не совсем... В общем... это как посмотреть... но не так уж прямо...

   – Весь этот набор фраз объединяется в одно понятие – "наколоть"! Ты не знаешь, кто он. Ты не знаешь, где он. Тем более, ты не знаешь его собеседников. Ты просто однажды видел какого-то типа. С чем он говорит?! С лифчиками? С чайными ложками? Со штангенциркулями? С карнизами для штор? Вот болван!

   – Ты знаешь, что нельзя так разговаривать с инвалидами? – поинтересовался Сева.

   – Да, – Эша свирепо крутанула руль на повороте. – А что?

   – Я просто спросил, – примирительно сказал он и открыл ноутбук. – Зачем ты так нервничаешь, Эша?

   – Я нервничаю, потому что мы подъезжаем к Аркудинску, а Шая – всего в часе езды от него! На самом деле это ничего не значит, просто там есть один человек...

   – Это с которым ты вчера по телефону говорила? – Сева улыбнулся, нажимая на клавиши. – Было очень смешно слушать. Вы всегда так говорите? Это ведь он отправил тебя нас искать? А почему ты боишься ему сказать, где ты на самом деле?

   – Я не боюсь! – огрызнулась Эша. – Просто тогда он может узнать, что ты со мной. Ничего ужасного в этом, конечно, нет, но мне кажется, что он это не одобрит. А когда он чего-то не одобряет, то...

   – Тебя урезают в зарплате, – закончил Сева, чуть помрачнев. – Тебя всегда в первую очередь беспокоит только это? А ты не пробовала думать не только о деньгах?

   – А зачем мне это делать?

   – Просто...

   – Между прочим, когда я на той даче отвязывала тебя от балки...

   – Я тебе уже много раз сказал "спасибо"! – теперь вспылил и он. – И за то, что ты увезла меня, тоже сказал!

   – Это верно. Сразу после того, как ты меня наколол.

   – Я всего лишь не сказал тебе всей правды.

   – Не понимаю, что мешает мне вывалить тебя на какую-нибудь живописную обочину? – задумчиво произнесла Шталь, выбрасывая окурок в окно. – О чем я вообще думала, когда тебя забрала? Тебе нужны врачи и массажисты. К тому же, ты уже несколько дней не учился.

   – Я быстро обучаюсь, – небрежно заметил Сева. – Я в совершенстве знаю школьную программу и когда угодно могу поступить на любой гуманитарный факультет. Другое дело, что я мало знаю о жизни, и путешествие с тобой будет мне полезно. Ты очень своеобразный и бурно живущий человек, хоть и вспыльчива без меры... Жаль, что нет Интернета.

   – Положи немедленно мой компьютер! – процедила Эша. – И вообще не трогай его больше руками! Это рабочий инструмент, а не игрушка!

   – Вчера вечером ты по нему три часа играла в "Героев", – вкрадчиво напомнил спутник. – Наверное, ты просчитывала стратегию будущей операции.

   Эша пошевелила в воздухе скрюченными пальцами.

   – А не придушить ли мне тебя, мой юный друг? Дорога пустынна, кругом лес. Спрячу потом твой труп в каком-нибудь дупле – и привет!

   – Если действительно соберешься меня душить, то вначале останови машину, а то во что-нибудь вмажешься, – посоветовал Сева. – Я хочу, чтоб мои останки выглядели благопристойно. Даже в дупле.

   – Угораздило же меня связаться с ребенком!

   – Какой я тебе ребенок?! Мне восемнадцать!

   – Вот и веди себя, как восемнадцатилетний! А то ты ведешь себя, как пятилетний, а разговариваешь, как тридцатилетний, и от этого моя психика двадцатичетырехлетней скоро съедет по всем параметрам!

   Сева некоторое время молчал, разглядывая летящий за окном светлый воздушный березняк, потом сообщил:

   – Я ничего не понял. Но мне нравится с тобой ругаться. Никто раньше со мной не ругался. Даже дядя. Оказывается, когда с кем-то ругаешься, споришь, это так здорово! Ощущаешь себя предельно живым... Давай еще поругаемся, а?

   – А ты не мог бы часик побыть молчаливым олигофреном с этим твоим замечательным выражением лица? – пробормотала Шталь, глядя на часы, и Сева отчаянно замотал головой.

   – Нет уж! Только если в магазине на кассе опять будет очередь, как вчера. Интересно, они нас пропускают без очереди, потому им меня жалко или потому что хотят, чтоб я быстрее ушел?

   – Мошенник.

   – Между прочим, ты это одобрила.

   – Значит, ты уверен, что твой Говорящий живет в Аркудинске? – сердито спросила Эша, не желая продолжать эту тему.

   – Он жил там три года назад, – поправил ее Сева. – Я ж тебе говорил, дядя собрался как-то по делам, один, на машине, ну и меня прихватил заодно – он так иногда делал, чтобы я, по его выражению, "не закисал".

   – Это очень гуманно со стороны человека, уговорившего тебя побыть умственно отсталым годика четыре...

   – Мы договорились закрыть эту тему! – отрезал Сева почти зло, но его лицо тут же приняло виноватое выражение. – Просто не надо об этом больше... В общем, мы должны были заехать в Аркудинск, и на самом подъезде у нас сразу два колеса прокололо. А какой-то парень остановился и помог нам – и с запаской, и поменять... У него машина с таким же значком, как твоя была, только подлиннее и белая.

   – Может, "октавия"?

   – Не знаю. Так вот, этот парень сказал, что он из Аркудинска, работает в фирме, которая занимается стройматериалами. Хороший парень, веселый. Димой зовут.

   – Ну, тогда все в порядке, – с облегченным вздохом подытожила Шталь. – Тут нам повезло. Дима, знаешь ли, имя очень редкое, в Российской Федерации их не больше двадцати штук наберется.

   – Он говорил свою фамилию, но я не помню – это ведь давно было. Цветочная какая-то фамилия. То ли Ромашкин, то ли Лютиков... хотя нет.

   – Может, Лилейкин? Или Гвоздичкин?

   – Да не помню я! Мне пятнадцать лет тогда было!

   – Может, Гименокаллисов?

   – Господи, – удивился Сева, – это что такое?

   – Очень красивый цветок из семейства амариллисовых. Пахнет ванилью и размножается луковицами. Но дело не в гименокаллисе, а в том, что, встретив единственного в своей жизни Говорящего, ты не запомнил его фамилии! Кстати, как ты узнал? Он тебе так и представился – привет, мол, я Говорящий Дима?

   – Вовсе нет! – Сева почему-то обиделся. – Я его почувствовал. Я и раньше чувствовал таких, как я, но никогда в Дальнеозерске – всегда во время поездок. Я не могу объяснить тебе принципа... Я не знал, кто они, как выглядят, что делают, просто чувствовал, как они двигаются где-то не очень далеко... а потом они пропадали. Я почувствовал Диму, когда его машина появилась на горизонте. Я знал, что в той машине кто-то такой же, как я, и он приближается ко мне. А потом он вышел, и я уже точно знал, что это он. Не знаю, откуда. И он мне подмигнул. Он тоже знал, кто я. Мне показалось, что он был очень взволнован, когда увидел меня... наверное, он именно из-за меня и остановился. Но Дима так ничего мне и не сказал – наверное, из-за дяди. Потом он просто уехал, – Сева посмотрел на Шталь очень внимательно. – Вероятно, людям лучше не знать о таких, как мы?

   – Это еще зависит и от того, что такие, как вы, делаете, – пробормотала она, отворачиваясь. – Но меня ты не чувствуешь.

   – Нет. Это странно, ведь ты...

   – Забудь об этом! Наставник холодильников Гриша тоже меня не чувствовал. И тетя Тоня – каменный нотариус... Но Гриша говорил, что чувствует других. И ты чувствуешь других. А тетя Тоня не почувствовала Лиманскую, хотя сама же...

   – Что это за люди? – с жадным интересом спросил Сева.

   – Неважно. Как ты думаешь, то, что вы умеете... этому можно как-то научить?

   – Я бы не смог, – сказал Сева, подумав. – Как можно научить тому, чего сам не знаешь? Это ведь не просто язык. Это нечто... я до сих пор не понимаю, что это.

   – Может... э-э, этим можно заразить?

   – Что?! – оскорбился паренек. – У меня что, по-твоему, грипп какой-то?! Да это...

   – Не надо величественных фраз! – Эша взмахнула руками, на мгновение упустив руль, из-за чего хризолит, подпрыгивавший на ее новой полосатой кофточке немедленно "раскричался", а "фабия" негодующе вильнула задом, и Шталь поспешно вновь схватилась за руль. – Ладно, отложим на потом... Гладиолусов?

   – Нет. Тогда ведь, получается, и тебя заразили.

   – Во всяком случае, меня никто не обучал.

   – Меня тоже. Может быть, мы умели это всегда, – голос Севы зазвучал торжественно, – и теперь просто пришло наше время. Может, мы избранные.

   – Тебя понесло куда-то не туда, – заметила Эша. – Когда остановимся, надо будет стереть с винта все три части "Матрицы", тебе вредно ее смотреть! Незабудкин?

   – Нет. Знаешь, – Сева потер локоть прижатой к груди руки, – когда я этого Диму увидел, такое странное было ощущение... Будто мы встречались раньше. Встречались где-то... но я все забыл.

   – А со мной у тебя не было такого ощущения? – насторожилась Эша, вспомнив слова Григория и тети Тони о том, что они ее уже где-то видели. Сева неопределенно покачал головой.

   – Не знаю. Люди такого типа, как ты, всегда кажутся знакомыми.

   – Такого типа? Ну спасибо, дивный Сева! Ландышев?

   – Нет.

   – Странно, что они не всех чувствуют, – пробормотала Шталь. – Не чувствуют учеников? Второе поколение? Не может быть, чтоб этот Дима все еще был здесь – его бы давным-давно отыскали. Шайское королевство-то рядышком...

   – Если не веришь, то зачем мы едем в Аркудинск? – удивился Сева, расслышавший только последние фразы.

   – У меня свои методы. Если он там был, я наткнусь на то, что приведет меня к нему. Дима с цветочной фамилией – это ведь уже что-то более определенное, чем "кто-то". Что ж, будем думать о Диме.

   Сева сказал, что Шталь слишком самоуверенна, и принялся смотреть в окно. Через полчаса на горизонте появился Аркудинск, кокетливо выглядывая из-за кромки елового леса. Заходящее солнце сияло на шпилях и маковках бесчисленных церквей, и золотые купола Успенского собора горели ослепительным огнем, словно сами были маленькими солнцами, спустившимися в город немного отдохнуть. Вскоре "фабия" уже катила по окраине города, и Эша ностальгически улыбалась в лобовое стекло знакомым местам, а Сева жадно смотрел по сторонам.

   – Совсем его не помню, – пробормотал он, и Эша представляюще повела рукой:

   – Аркудинск основан в конце семнадцатого века. Расположен на небольшой возвышенности между двумя озерами – Аркудово и Тишь, чуть дальше на запад – озеро Светлое. С юго-востока его огибает река Шая. Преобладает лесопромышленность, активно развивается туризм... елки, вот они понастроили!.. Жаль, еще черемуха не цветет – там, возле Аркудово огромный черемуховый парк – очень красиво! Вообще, если будет время, устрою тебе экскурсию – здесь есть на что посмотреть. Но если скажешь о городе что-нибудь плохое, я тебя отшлепаю! Он мне очень нравится, я здесь училась.

   – Столько церквей... – Сева покачал головой. – Наверное, здесь живут очень набожные люди.

   – Люди, вообще-то, на мой взгляд, здесь не очень... шайцы куда как отзывчивей. Но город хороший... Кстати, здесь моя сестра работает, но сейчас она укатила куда-то в сторону Ярославля. Жаль, мы могли бы у нее остановиться и сэкономить деньги. Хотя, с другой стороны, может, оно и к лучшему.

   – Почему?

   – Потому что Поля из тех людей, которым невозможно соврать. Вздумай ты перед ней разыгрывать олигофрена, она б тебя расколола через миллисекунду.

   – Хм, наверное, это действительно к лучшему, – Сева ткнул рукой в сторону сонного Аркудово, гладь которого полосовали лодки и лодчонки. – Какое озеро!.. вот его я помню! А мы могли бы покататься на лодке? – его голос внезапно стал по-детски жалобным, и Сева стал тем, кем и являлся – мальчишкой, мало что видевшим в жизни. – Эша, а, могли бы? Я никогда на лодке не катался!

   – Посмотрим, – строго сказала Шталь, притормаживая неподалеку от минимаркета со странным названием "Джа-Джа". – Вначале нужно решить, где мы остановимся. Пойду, куплю поесть и таблеток. Когда уже моя голова, наконец, пройдет? Такое ощущение, будто у меня в затылке поселился дятел!

   – Смотри, – сказал спутник, указывая направо, и Эша, повернув голову, без особого интереса взглянула на молодую и, на ее взгляд, страшно безвкусно одетую женщину, которая, согнувшись, собирала с асфальта высыпавшиеся из порвавшегося мешка продукты. Женщина громко шмыгала носом и вытирала ладонью пухлые щеки. Передвигаясь, она заметно прихрамывала на правую ногу, и из большой дыры в сизых колготках выглядывало сливочное колено с яркой ссадиной. Многочисленные прохожие аккуратно перешагивали через рассыпавшиеся продукты и невозмутимо шли дальше.

   – Ну, посмотрела, – Шталь отвернулась, вытаскивая ключи из замка зажигания. – Вот тебе, кстати, яркая иллюстрация к психологии аркудинцев. Останешься здесь или пойдешь со мной?

   – И ты ей не поможешь?! – возмутился Сева. – Посмотри, она же плачет!

   – Я и раньше видела плачущих женщин. Так ты идешь?

   – Я все понял! – произнес паренек змеиным голосом и распахнул дверцу. – Ну конечно, за это же не платят! Сам помогу!

   – Тимуровец!.. – прошипела Эша, выскакивая из машины следом. – Куда ты пошел?! Что ты там поможешь?.. ну прекрасно, конечно!.. он святой, я исчадие ада!.. посмотрите на него!..

   Ворча в таком духе, она в несколько шагов обогнала ковыляющего Севу и свирепо принялась поднимать валявшиеся покупки. Женщина, словно только этого ждала, немедленно прекратила собирательные действия, плюхнулась на стоящую рядом скамейку и разревелась окончательно, чем привела Севу в состояние полной растерянности, а Шталь – в состояние окончательного бешенства. Она подняла мешок, у которого порвались ручки и начала ссыпать туда продукты, упредив Севу:

   – Не вздумай наклоняться! Я не хочу собирать с асфальта еще и тебя!

   – Ладно, – с удовольствием отозвался тот и присел на краешек скамейки рядом с женщиной. Через минуту Эша поставила на сиденье наполненный пакет, и женщина сквозь слезы разразилась длинной благодарственно-жалобной речью, начавшейся с того, что она подвернула ногу и упала, и закончившейся тем, что в больницу к брату ей теперь никак не поспеть.

   – Еще приготовить надо, – всхлипывала женщина, которую, как уже узнала Эша, звали Леной, – он домашнее любит, а врачи говорят... – далее вновь последовало продолжительное рыдание, и Шталь так и не поняла, что говорят врачи. Впрочем, ей это было неинтересно. Начало цепочки событий? Вряд ли. Это, скорее, Севина судьба.

   – Где ты живешь? – решительно спросила она, впрочем, и Сева посмотрел на нее на этот раз с искренним удивлением. Эша едва сдержалась, чтоб не показать ему язык. – Пошли, мы с братом на машине, отвезем. Мы не маньяки, гарантирую. Просто брат считает меня наемным исчадием ада, и я хочу доказать ему обратное.

   – Когда я такое говорил? – изумился Сева. Женщина поспешно встала.

   – Ой, спасибо, большое спасибо! Вот ведь, а Игорь говорит, нет уже отзывчивых людей!

   И захромала себе преспокойно к стоянке, оставив пакет скамейке. Отзывчивые люди переглянулись, после чего один из них взял пакет и показал другому кулак.

   – А я при чем?! – возмутился тот и приподнял брови. – Брат?

   – Я тебя брошу на вокзале! – прошелестела Шталь.

   Пока они добрались до дома Лены, застревая на многочисленных светофорах, та успела дважды рассказать им о постигшем ее брата несчастье, и к концу поездки Эша погрузилась в глубокую задумчивость, чуть не прозевав нужный поворот. Конечно, история не имела отношения к вещам. Если говорить откровенно, больше всего она имела отношение к психиатрической клинике или буйной фантазии, ибо человек никак не может за пять минут состариться на двадцать лет.

   – А что тебе конкретно сказали врачи? – спросила она, останавливая машину у старой краснокирпичной пятиэтажки, обсаженной березами. Лена жалобно пожала плечами.

   – Только то, что у него действительно был сердечный приступ. А насчет остального... что-то они говорили про окисление клеток... Честно говоря, я ничего не поняла. Ну, они список лекарств дали, я покупаю... но так же не бывает!

   – А про метровую бороду и ногти?

   – Они считают, что он их просто не стриг, вот и все! – возмущенно сказала Лена. – Я сказала, где он работал, сказала, чтоб позвонили – его ж коллеги видели его накануне... а они говорят, что я ненормальная. Но я же сама видела! Ну, ничего, я, если надо, всех его начальников в больницу притащу! Всех, кто его знает, притащу! Я этого так не оставлю! Пусть разберутся, что с ним случилось, и вылечат его. Игорьку тридцать пять лет, а он сейчас выглядит старше своего деда!.. Ох, спасибо, что довезли! – распахнув дверцу, она выбралась из машины и, обернувшись, потянула набитый пакет. – Сейчас я чайку, у меня там пирожки домашние, с грибами, с мясом, пойдемте-пойдемте! Как же ж не отблагодарить?!

   – Ты точно не местная, – убежденно произнесла Шталь, и Лена закивала.

   – Из Новых Лужков.

   – Это в честь Лужкова?

   – Не знаю, – озадаченно сказала Лена, явно никогда не задумывавшаяся над этим вопросом, – а еще с вареньем есть пирожки.

   – За пирожки, конечно, огромное спасибо, Лена, но как-нибудь в другой раз, – Эша придала выражению лица оттенок легкой меланхолии. – Мы только приехали, нам еще гостиницу искать...

   Лицо женщины вдруг исказилось, и она снова начала протяжно всхлипывать.

   "Господи, да что я такого сказала?!" – подумала Эша почти в ужасе. Наклонившись, Лена поставила пакет, прислонив его к колесу "фабии" и принялась рыться в сумочке.

   – Гостиница... – пробормотала она, вытаскивая из сумочки то, что Эша сперва приняла за две слегка измятые поздравительные открытки. – Игорь принес... мы должны были сегодня туда поехать... Ну, зачем мне это теперь, куда я поеду... Вы не знаете, это можно кому-то продать? Деньги мне сейчас очень нужны. Фамилии-то мы не успели вписать.

   Эша приняла открытки, просмотрела одну и возмутилась:

   – Они уже и на Светлом гостиницы строят?! Это ж раньше была заповедная зона!

   – Я никогда раньше не был в заповедной зоне, – сказал Сева, заглядывая ей через плечо. – Ух ты, катание на лодках!

   – А ты нудный, – заметила Шталь. – Значит, эти приглашения разыгрывались в местных маркетах?

   – Да, но Игорю его начальник подарил. Там только фамилии вписать...

   – Хм, – Эша задумчиво покрутила приглашение в пальцах, потом полезла в кошелек, вытащила несколько купюр и показала всхлипывающей Лене. – Могу дать вот столько.

   – Хорошо, – та торопливо забрала деньги. – Спасибо, что помогли. Большое спасибо.

   Когда "фабия" покинула старый дворик, Эша, поглядывая на приглашения, лежащие на приборной доске, пробормотала:

   – Что я только что сделала?

   – Помогла человеку и купила нам билетики в гостиницу, – Сева схватил одно и принялся разглядывать. – Я так и не понял, что случилось с ее братом.

   – Я тоже, а это значит, что, вероятно, все не так ужасно, как она рассказала. В любом случае, нас это не касается и вещей это тоже не касается. Попробую отыскать твоего Диму... Интересно, все-таки, с кем он говорит? Хорошо бы он умел говорить с денежными купюрами. Я бы тогда крепко с ним подружилась...

   – Здесь написано про бал, – Сева продемонстрировал ей тисненые буквы. – Мне нужен смокинг.

   – Перебьешься! – Шталь потерла переносицу. – Розочкин?

   – Нет, – сказал Сева.

  * * *

   В последний раз Эша была на Светлом почти три года назад, и была немало огорчена, обнаружив, что в старом березняке, окружавшем озеро, образовалась изрядная прореха, которую теперь занимала та часть гостиницы, что не уместилась на поляне с западной оконечности Светлого. От поляны, впрочем, тоже мало что осталось. С другой стороны озера тоже теперь располагалась какая-то частная гостиничка, поменьше и вытянутой формы, ощетинившаяся антеннами и флагштоками, на которых развевались рекламные флаги. "Слободка" выглядела попристойней и посимпатичней, но занимала куда как больше места – трехэтажный минизамок с длинной часовой башней, которую венчал флюгер, и с десяток пряничных русских избушек вокруг, выглядящих немного искусственно. К своему удивлению Шталь увидела среди них и небольшую церковь, выглядевшую еще более искусственно. Церковь была выстроена в византийском стиле, минизамок наводил на мысли о немецком средневековье, избушки же были скопированы со старых аркудинских построек, и в целом это сочетание Эшу слегка озадачило. Но Сева пришел в восторг. Сева видел озеро почти идеальной овальной формы с бледно-зеленой водой, видел кувшинки и изумрудную траву, видел пристань, лодки и крошечные катерки, и лес вокруг, и Сева задергал Эшу за рукав, чтобы она немедленно разделила его восторг.

   – Красиво как, а?!

   – Раньше мне здесь больше нравилось, – мрачно отозвалась Эша, проводя "фабию" между кружевными створками приветливо распахнутых ворот и притормаживая. – Хана Светлому! А знал бы ты, какие вон там были березы!.. Вот козлы!

   – Что? – спросило лицо охранника, неожиданно появляясь в ее открытом окошке, и Шталь невольно подпрыгнула на сиденье.

   – Я говорю, здравствуйте. А куда нам с этим? – она вручила охраннику приглашения. Тот внимательно осмотрел их, потом внимательно осмотрел Эшу, вытянул шею, чтобы осмотреть и Севу, и внезапно приобрел слегка смущенный вид. Шталь, мгновенно сообразив, в чем дело, повернулась и ткнула локтем спутника.

   – Не балуйся!

   – Ладно, – сказал тот и, перестав мелко трясти головой, придал лицу привычно-осмысленное выражение. Охранник глубоко вздохнул и из смущенного превратился в немного обиженного.

   – А-а, вы по акции? Администратор в центральном здании. Проезжайте.

   – Спасибо, – Эша взяла обратно приглашения. – А вы не могли бы назвать мне какой-нибудь цветок?

   – Зачем? – спросил охранник, почему-то слегка испугавшись.

   – Да просто так.

   – Ну, подснежник.

   – И снова спасибо, – Эша тронула машину с места, в зеркало обзора наблюдая, как охранник возвращается на свое место, почесывая ухо рацией. – Подснежников?

   – Нет, – сказал Сева, с любопытством оглядываясь. – Смотри, у них даже тут своя церковь! Или там тоже номера? Аналой со всеми удобствами...

   – Да ты, Сева, богохульник?! – Эша остановила "фабию" у короткой широкоступенчатой лестницы. – Давай свой паспорт.

   – Я тоже пойду! – возмутился тот. – Я не маленький!

   – Лучше б ты был маленький, – заметила Эша, захлопывая дверцу. – Ты слишком много ешь.

   – А ты слишком много пьешь! И куришь! Это вредно!

   – Ты говоришь это из зависти, – Шталь огляделась. – А они устроили здесь неплохой садик... только что-то не припомню я, чтоб в слободках росли пальмы. Знал бы ты, сколько тут раньше было по весне одуванчиков... Одуванчиков?

   – Нет.

   Холл оказался небольшим и уютным, с пышной зеленью, двумя попугаями-нимфами, дремлющими в клетке, серебристо журчащим фонтанчиком и улыбчивой администраторшей лет тридцати, казалось, сплошь состоящей из сверкающих ногтей, белоснежных зубов и роскошных белокурых волос, на фоне которых все прочее как-то терялось. Администраторша забрала приглашения и вручила им регистрационные карточки. Сева, с негодованием отвергнув ее и шталевскую помощь, принялся заполнять карточку сам, делая это с таким усердием, что под конец на его лице выступили капли пота.

   – Вообще-то жилые номера у нас сейчас на втором и третьем этажах, но с учетом... – администраторша осторожно покосилась на Севу. – Я дам вам двухместный домик. Номер пять, направо от центрального входа.

   – А много сейчас постояльцев? – поинтересовалась Эша.

   – Мы начнем принимать постояльцев на следующей неделе. Гостиница только открылась, это акционные дни, – администраторша озарила их улыбкой и на мгновение опустила глаза. – Каким товарам нашего магазина "Джа-Джа" вы отдаете наибольшее предпочтение?

   Шталь вздернула брови, не сразу сообразив, к чему этот вопрос, а сообразив, ответила:

   – Водке и цитрамону.

   – Распишитесь, – сказала администраторша.

  * * *

   Войдя в номер, Эша свалила пакеты на кровать и с усталым вздохом плюхнулась в одно из плетеных кресел прежде, чем Сева, сидевший в другом, успел воскликнуть:

   – Нет, подожди!

   – Когда ты успел?! – сердито вопросила Шталь, поднимаясь с пола и отряхиваясь. Сдвинув брови, посмотрела на кресло из солнечной лозы, потом криво улыбнулась, с размаху хлопнула кресло по спинке и с комфортом в нем устроилась. – Прекрасно, Севочка! Стоило мне уехать на полчаса, а ты уже сделал из кресла шутника-мазохиста!

   – Я просто практиковался, – покаянно протянул Сева. – Я все исправлю! Да ведь только с ним и получилось. Мебель слишком новая. Никакой истории, никаких эмоций. С ней очень трудно говорить. Все равно что со мной, когда я был... А почему ты его не услышала?

   – Я слышу не всегда и не все, даже несмотря на то, что рядом со мной есть ты. Мало тренировки и полное незнание принципов. Вот хризолит свой я слышу постоянно. Наверное лучше всего я пока слышу лишь свои личные вещи. Но я же не могу возить с собой свою мебель... – Эша лениво взглянула на экран телевизора, где молодая дикторша что-то говорила с очень серьезным видом. – Господи, Светка все еще на местном ти-ви сидит?! Чего рассказывают?

   – Ограбление крупного аптечного склада пока не раскрыто, – Сева потрогал почти зажившую нижнюю губу.

   – Наверное, у кого-то тоже разболелась голова, – Шталь под неодобрительным взглядом "брата" потянулась за сигаретами. – Говорящих не ощущаешь?

   – Здесь точно никого нет, – Сева встал и подошел к окну, из которого открывался мирный озерный вид. – И пока ехали по городу, я никого не почувствовал.

   – Плохо. Завтра покатаемся еще... Вот сукин сын! – вдруг взвизгнула Эша и уронила сигарету. Сева удивленно повернулся. – Нет-нет, я не тебе, просто кое-что поняла... но как он... ну ладно же! Значит, я все узнала. Программа такая – торжественный ужин в ресторанчике на первом этаже, танцы, фейерверк, ночное катание по озеру... ну, а дальше каждый сам за себя. Кроме нас будет еще десять человек.

   – Может сразу пойдем кататься? Ну его, этот ужин!

   – Ты чего скис?

   – Я скучаю по Инне, – с грустным смущением объяснил Сева. – И... может, тебя это и насмешит, но я скучаю по нашей мебели. И... ну куда мне на этот ужин, Эша? Там все будут на меня смотреть.

   – Ну и ты на них смотри – подумаешь, большое дело! – Шталь вскочила, схватила один из пакетов и сунула ему. – Иди одевайся. Не смокинг, конечно, но сойдет. Думаю, с размером я угадала.

   Сева посмотрел было трагичным взором, но тут же, не сдержавшись, блеснул глазами, схватил пакет и ретировался в другую комнату. Через десять минут он вышел, облаченный в элегантный темный костюм и темно-синюю рубашку и задумчиво обозрел себя в зеркало.

   – Я выгляжу смешно.

   – Глупости! Ты очень симпатичный!

   – Правда? – застенчиво спросил Сева. – А сколько стоит? Я тебе отдам.

   – Ты лучше фамилию вспоминай. Вон в той коробке специальные туфли, – Эша вытащила два своих наряда и предъявила ему. – Это или это?

   – Ни то, ни другое, – сказал Сева. – Вон то лучше, вишневое. Я даже могу тебе его застегнуть.

   – Это только в виде особого поощрения... Ах, да, – Эша извлекла коробочку и защелкнула на запястье Севы новенькие часы. – Вот, теперь имидж полон.

   – Зачем ты потратила на меня столько денег? – удивился Сева.

   – Они все равно не мои, я их спишу под спецрасходы. Проведу тебя, как спецоборудование. А мое спецоборудование должно хорошо выглядеть.

   – Часы... – Сева провел кончиком пальца по циферблату. – Знаешь, у меня ведь никогда не было своих часов. Как ты догадалась, что я хочу часы?

   – Просто мне надоело, что ты постоянно спрашиваешь у меня сколько времени.

  * * *

   Бесплатная еда, выделенная для их столика, кончилась, и Шталь, заказав еще фруктов и вина, немного сонно поглядывала по сторонам. Сева с горделивым видом поглощал десерт, то и дело посматривая на свои часы и трогая их пальцем. В центре зала двигались в медленном танце две пары, одна из которых уже была изрядно навеселе и периодически натыкалась на высокий бортик каменного бассейна в античном стиле, в котором журчал искусственный водопад, сбегавший с искусственной скалы, и плескали хвостами предназначенные для готовки тиляпии. Прочие, сидевшие за столиками, внимательно наблюдали за парой – вероятно им, как и Эше, было интересно, свалится ли та, в конце концов, в бассейн или нет. Но пара обманула все ожидания, внезапно сменив курс, перенесла танец к дальней стене, где и запуталась благополучно в драпировке. Прибежавшие официантки принялись деликатно извлекать пару из лент полупрозрачной ткани, пара внятно ругалась и требовала поставить музыку сначала.

   – В принципе здесь ничего, – заметил Сева, косясь на лайкровые ноги черноволосой девушки за соседним столиком – шорты на ней были такие короткие, что больше походили на плавки. – Но балы я себе представляю совершенно иначе. Хотя... для начала неплохо и это. Хотел бы и я потанцевать...

   – Гераньский? – немедленно отреагировала Эша.

   – Нет, – встрепенулся Сева, шагнувший было на первую ступеньку лестницы, ведущей к меланхолии. – Слушай, если вспомню, я тебе сразу скажу.

   – Ты не очень-то стараешься, – сказала Эша, пристально разглядывая свою зажигалку и пытаясь понять, о чем та думает. – Как тебе местная мебель?

   – Скучна и слишком заносчива, – Сева похлопал ладонью по сиденью диванчика, – чтобы войти к ней в доверие и уж тем более вызвать к себе симпатию нужно время. Впрочем, я бы мог сделать этот диван немного удобней.

   – Он и так удобен, ну его к черту! Доедай десерт, скоро будет фейерверк, – Эша положила зажигалку. – Мне охота на свежий воздух. Еда здесь ничего, но длинная речь администраторши о достоинствах "Тихой слободки" навеяла на меня сон.

   – Тебе не кажется, что здесь жарковато?

   Шталь кивнула, снова принявшись разглядывать зал, украшенный многочисленными драпировками шоколадного цвета, которые медленно, волнообразно колыхались, и серебристо позвякивающими подвесками со стеклянными цветами, свисавшими с потолка в самых неожиданных местах. Столики, диванчики и кресла здесь тоже были шоколадного цвета, по углам потолок подпирали толстые деревянные столбы, изукрашенные резьбой, в которой смутно угадывались чьи-то лики и фантастические птицы. Двухметровые напольные часы в углу мерно щелкали маятником сквозь музыку. В портале камина между двумя строго сидящими мраморными охотничьими псами горел огонь, добавляя к декору прыгающие тени, и Эша отчаянно пыталась понять, в каком же стиле оформлен ресторан гостиницы, но так и не поняла. За присобранными оконными шторами над Светлым плыла весенняя ночь и сквозь нее аритмично мигала огнями соседняя гостиница.

   – Что-то и вправду очень жарко, даже душно, – Эша в два глотка осушила бокал. -Смотри – сигаретный дым уже собирается в грозовые облака. Кондиционер у них сломался, что ли? Хоть бы окна открыли!