Текст книги "Говорящие с... (СИ)"

Автор книги: Мария Барышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 68 страниц)

   – Если так, то я немножко заработаю, продав тебя для опытов, – сообщила Шталь без всякого энтузиазма, шелестя распечатками и разглядывая снежные кораллы. – Ты много знаешь, да еще к тому же... Нет, так просто не бывает! Это было бы совершенно невероятным везением! Интересно, я встретила тебя, потому что хотела встретить сокурсницу-подружку, единственную знакомую в Костроме, или потому, что ты одна из тех, кого я хотела встретить для дела?..

   – Не понимаю, зачем ты просила свести тебя с ювелирами? – задумчиво пробормотала Соня, и ее мягкий взор стал еще мягче, а в изгибе губ теперь чувствовалась удрученность. – Тебе не ювелиры нужны, Шталь. Тебе нужны психиатры. Штук пять.

   – Иди к розетке! – свирепо сказала Эша, начиная терять терпение. Соня философски пожала плечами и направилась к ближайшей розетке с видом христианской мученицы, идущей на казнь. Потянувшись, сердито выдернула вилку телевизора из розетки, уронила, тут же подняла и снова воткнула в розетку. Задумчиво посмотрела на свою ладонь.

   – Феномен и впрямь интересен! – Эша перевернулась и повалилась на груду бумаг, умостив голову на толстой книге об основах магии. – Продолжай в том же духе.

   Но Соню уже не нужно было упрашивать. Она снова ухватилась за штепсель, а потом забегала по квартире, включая и выключая все, что было возможно. Она даже выключила пробки, на мгновение погрузив квартиру в темную тишину, после чего вновь включила свет, вернулась в гостиную и с облегчением сказала:

   – Ой, похоже перестало! Слава богу, а я уж думала – может, меня сглазили?!

   – Надень-ка бусики, – Эша забросила ногу на ногу, и в этом движении было явное удовлетворение. Соня удивленно посмотрела на ожерелье и возмущенно – на Эшу.

   – Шталь, это дурость!

   – А то, что тебя бьет током с утра до вечера – не дурость?!

   – Ладно, – Соня схватила ожерелье и застегнула его на шее, – вот! Пожалуйста! – она потянулась к ближайшему выключателю. – Эша, кораллы не...

   Ойкнув, Соня отдернула руку и принялась торопливо растирать ладонь. Обида на ее лице казалась почти комичной.

   – Давно они у тебя? – азартно спросила Эша, садясь.

   – Года полтора, – подружка сняла ожерелье и держа его за одну из застежек, недоуменно смотрела, как оно тихонько покачивается в воздухе. Красивое ожерелье. Совершенно безобидное.

   – А вот это плохо, – грустно заметила Шталь. – Значит, что бы с ними не случилось, это случилось совсем недавно. А раньше, значит, это были примерные бусики. Ты их не обижала? Хорошо с ними обращалась?

   – Зря я не верила тому, что любой человек, пожив в Москве, становится совершенно ненормальным!

   – Как я уже успела предположить, ни изготовители, ни магазины... скорее всего они тут не при чем, – продолжила Эша, игнорируя высказывание. – Тогда кто? Соня, скажи, ты в последнее время ни с кем не ссорилась? Может, крепко обидела кого-нибудь? Может, тебе кто-нибудь завидует, ненавидит... Враги есть у тебя?

   – Боже мой! – искренне ужаснулась Соня, и ожерелье, выскользнув из ее пальцев, шлепнулось на столик. – Ты думаешь, какая-то падла наложила на мое ожерелье проклятие?!

   – Ну, с определенной точки зрения, наверное, можно и так сказать, – Эша потянулась за телефоном. – Выйди, мне надо позвонить.

   – Между прочим, это моя квартира, – напомнила Соня, глядя мимо нее странным взглядом, в котором смешались непонимание и негодование.

   – Да, именно поэтому я и прошу тебя так вежливо.

   Соня обозвала ее "хамкой" и с достоинством удалилась на кухню, забрав с собой ожерелье и держа его так, как держат за хвост дохлую крысу. Эша, вздохнув, вызвала номер нанимателя, подгребла поближе бумаги, и, едва Ейщаров ответил, сказала официальным голосом:

   – Докладывает агент Скалли.

   – Премии лишу, – немедленно отреагировал Олег Георгиевич.

   – Я хотела сказать, добрый вечер. Надеюсь, я не слишком поздно? Вы не спите?.. А что, будет премия?

   – Ответ на какой из этих вопросов вы хотите получить? – осведомился Ейщаров с бесконечным терпением. – Если опять звоните пожаловаться на свою горькую судьбу, то я могу найти для вас хорошего психиатра.

   – С тех пор, как я начала на вас работать, каждый встречный и поперечный предлагает мне психиатров! – возмутилась Шталь. – Вообще-то я звоню вам, чтобы сообщить, что я, оказывается, все-таки не совсем дура.

   – Вы что – выпили?

   – Мы проверили всех людей, о которых я вам говорила, – немедленно перешла к делу Эша, испугавшись, что перегнула палку. – Я и три специалиста... должна сказать, они страшные циники. Так вот, мы все-таки осмотрели все их украшения и... вы не представляете, насколько это было...

   – Я могу себе представить довольно многое, – в голосе Ейщарова появились сердитые нотки. – По существу, Эша, по существу.

   – Камни, – сердито сказала Эша и замолкла.

   – Ну, не так по существу, конечно, – пошел он на попятный. – Поясните.

   – Вначале я думала, что все дело в украшениях. Ну... в цельных украшениях, понимаете? И, соответственно, грешила в первую очередь на изготовителей, а во вторую очередь – на продавцов. Но здесь и изготовителей, и продавцов, как...

   – Без метафор.

   – Хорошо. В общем, всех этих украшений, мягко говоря, довольно много. И, как вы сами понимаете, мне никак не распознать, какое из них вдруг принялось делать гадости своим хозяевам. Это не ревность, как в прошлом деле, нет – это именно гадости. Более того, гадости, могущие привести к летальному исходу. Но проблема в том, что все эти неприятности начались лишь несколько недель назад. Значит, скорее всего, ни изготовители, ни продавцы тут не при чем. Все украшения куплены в разных магазинах, некоторые – вообще в других городах, часть перешла по наследству. Они все разного возраста и у каждого абсолютно индивидуальная биография. Но... – Эша, не удержавшись, протяжно зевнула в трубку.

   – Что вы сказали?

   – Извините, просто я устала. И физически, и морально. Если б вы знали, какими разнообразными глупостями мне пришлось объяснять свои действия всем этим людям...

   – Ну, если эти глупости их убедили, я могу вас лишь только похвалить.

   – Правда? – Эша вытянула ногу и восторженно толкнула одну из магических книг голой пяткой. – Итак, во время всех этих осмотров... кстати, говорить снова с той официанткой было совершенно невозможно, она постоянно... Олег Георгиевич, вот скажите честно – как, по-вашему, разве у меня...

   – Эша! – проскрежетали из трубки.

   – Извините.

   – Не слишком ли масштабные выводы вы извлекаете из пустого места? – спросил Олег Георгиевич. – Неприятности случаются сплошь и рядом.

   – Я, конечно, могу и ошибаться. Но, Олег Георгиевич, вам, я думаю, известно, сколько разнообразных мистических свойств приписывают камням – и драгоценным, и полудрагоценным? А стоунотерапия – вообще целая серьезная наука. Знаете, мне всегда было интересно – все эти поверья образовались на пустом месте или нет? Из ряда случайностей аксиомы не составить.

   – Только не в вашем случае.

   – Не смешно, – сердито сказала Эша и зашелестела бумагами. – Сейчас, подождите, у меня тут целые схемы составлены. Если кто и... э-э, разозлил эти украшения, то мне кажется, что он действовал через камни... Исходя из всего, что мне удалось собрать, я вычисляла каждый подозреваемый... о, господи!.. камень. Знаете, это очень сложно, ведь трактовок целая куча, кроме того, многие камни обладают одинаковыми свойствами. Почти половина из них хранит от злых чар и дурного глаза. Не меньше трети улучшает зрение и работу сердечно-сосудистой системы. А уж сколько всяких указаний, кому, как и когда какой камень носить, когда его надо покупать и в какой металл его можно оправлять! Столько информации здорово сбивает с толку. Кстати, вы ведь знаете, что камни – одни из непосредственных составляющих магических ритуалов? Так что помимо интернетовских раскопок я еще и вживую пообщалась с местными... э-э, колдуньями, вот. Две из них – самые натуральные черные ведьмы... во всяком, случае, они так утверждают. Вот если кому и нужен психиатр...

   – Не отвлекайтесь!

   – Но если они и ведьмы, и колдуньи, то очень плохие, потому что у трех из них те же неприятности, что и у остальных! – скороговоркой выпалила Эша.– Раньше дела у них шли неплохо, но в последнее время они растеряли всю свою клиентуру, а у одной, молодой здоровой тетки неожиданно началась анемия. Они страшно злы, с одной из них мне вчера пришлось напиться, и она мне совершенно открытым текстом заявила, что кто-то испортил ее великолепное топазовое кольцо. Испортил не в том смысле, что стукнул по нему молотком. Но на самом деле в основе всего лежит то, что молодая женщина, носящая нефритовые браслетики, попала в больницу с почечными коликами, а мою подружку, которая обожает свое коралловое ожерелье, постоянно бьет током. И если женщину и можно отложить в сторону, потому что ее болезнь выглядит вполне естественно, то подружку никуда не денешь.

   – Поясните, – потребовал Олег Георгиевич, и она услышала в его голосе неприкрытую заинтересованность, но теперь Эшу это уже порадовало.

   – Учтите, что я отталкиваюсь лишь от бесчисленных поверий.

   – Учту.

   – По одному из поверий коралл хранит своего владельца от молнии. А молния – это ведь электрический разряд, не так ли?

   – Но...

   – Вот именно! – торжествующе сказала Шталь. – Можно сказать, что ожерелье притягивает к ней молнии. Одна из способностей, приписываемых и сердолику, и аквамарину, и бирюзе – это прогонять страх, придавать храбрость, непобедимость. Продавщица Рая с недавних пор всего боится. И одно из колец, которое она постоянно носит, – с аквамарином. Аметист – известное средство от опьянения, кроме того, камень, даже хранящий от соблазнов пьянства. Администраторша Альбина обожает свой аметистовый гарнитур. Горный хрусталь, не выносит лжи и у лживых людей якобы погибает, чернеет. Но кулончик Светы Буцкой в полном порядке, зато теперь не в порядке сама Света. Гранату часто приписывают хранение от несчастных случаев, рекомендуют его как талисман людям опасных профессий. У Лиды Рыжовой гранатовые серьги и с ней постоянно происходят несчастные случаи. Тот водитель маршрутки, Королев, не носит вообще никаких украшений. Но у него брелок – собачка со вставками из сердолика. А существует поверье, что человек, ежедневно смотрящий на сердолик, улучшает свое зрение. Яшма и изумруд улучшают память. У бухгалтерши, неожиданно начавшей страдать забывчивостью, яшмовый браслет. Опять сердолик, авантюрин, а еще сапфир – положительно влияют на кожу, полезны при склонности к аллергии. У адвокатессы, которая теперь чихает и покрыта пятнами, наилюбимейшее сапфировое кольцо. Повар из кафе, подверженный приступам ярости, носит перстень с зеленым авантюрином, который выдает за изумруд, а одно из свойств авантюрина – улучшение эмоционального настроя. Над другими я еще пока думаю, но и это уже немало.

   – Все наоборот, – задумчиво произнес Ейщаров после короткой паузы.

   – Все наоборот и навыворот! Да еще такие резкие проявления!.. Это в том случае, – Шталь вздохнула, – если все это соответствует истине. Все это может быть связано и не с камнями, а с чем-нибудь другим. Это может быть вообще ни с чем не связано. Во всяком случае, не все. Но если с Соньки снять ее ожерелье, то ее не бьет током. Жена повара говорит, что вечером, когда муж, придя домой, снимает кольцо, то становится прежним милым человеком. А когда я с большим трудом заставила Свету снять ее хрустальную подвеску, то Света сразу же заткнулась. Проблема в том, что они не хотят их снимать. Это их любимые украшения. Во всяком случае, последние несколько недель они их носят постоянно. И кто бы ни испортил их побрякушки, это произошло не более чем месяц назад. Везде написано, что камню нужно много времени, для того чтобы привыкнуть к хозяину и начать работать, но все неприятности начались практически одновременно, с разрывом не более чем в неделю, именно поэтому они и оказались столь заметны, а я не верю, чтоб этот кто-то мог так подгадать. Кроме того, этим украшениям совершенно наплевать, кто их хозяин.

   – Вас ударило током? – продемонстрировал сообразительность собеседник.

   – Я еще не примеряла Сонькино ожерелье, – мрачно сообщила Эша, вставая и подходя к окну. – Вряд ли я вообще решусь это сделать. Как и надеть Светкин кулончик. Но я примерила кольцо повара, и все вокруг немедленно стали страшно меня раздражать. А надев кольцо Раи, я со страху полезла под кровать, и только там уже мне удалось его стащить. Знаете, снимать их очень не хочется. Они кажутся такими... своими. Но этим людям еще повезло. Если украшения снять, то все сразу прекращается. А вот Альбина и без аметистового гарнитура теперь тянется к бутылке, а адвокатша и сняв кольцо, все равно чихает и чешется. Королев не видит своей сердоликовой собачки, но ему не лучше. А та официантка, Лиманская – ее же вообще обокрали, у нее ни единого украшения не осталось, но ее дела были так плохи, будто в свое время у нее взбесились все побрякушки. Вероятно, одни украшения сильнее, другие слабее... господи, хорошо, что меня никто, кроме вас, не слышит! Знаете, когда я смотрела на некоторые из них, у меня было такое ощущение... вы только не смейтесь!

   – До сих пор я не услышал ничего смешного, Эша, – мягко сказал Ейщаров.

   – По-моему, эти камни спятили! – решительно заявила Шталь, тихонько открыла дверь и выскользнула на балкон. – Они похожи... хм-м... похожи на маньяка, который медленно убивает свою жертву, при этом гладя ее свободной рукой по голове и нежным голосом говоря о своей беспредельной к ней любви.

   – Господи, Эша, откуда такие дикие образы?!

   – В кино видела.

   – Вы...

   – Хорошо, Олег Георгиевич, до свидания, – неожиданно сказала Эша, и Ейщаров, понимающе хмыкнув, отключился-таки раньше, чем она успела нажать на кнопку. Эша метнулась в комнату, прикрыв дверь, повалилась на пол и с отсутствующим видом начала ворошить свои записи. Секунду спустя в гостиную заглянула Соня в джинсах и стильном свитерке, снисходительно посмотрела на босые ноги Эши, которыми та болтала в воздухе, и заявила, что и проклятые ожерелья, и сама Эша – это, конечно, очень интересно, но вовсе не должно наносить ущерб ее сексуальной жизни, а посему она немедленно убывает на разврат. Шталь заметила, что после такого количества электрических разрядов Соня может представлять опасность для своего сексуального партнера. Соня вкрадчиво ответила, что если услышит еще одно высказывание, то начнет представлять опасность для самой Эши, после чего они распрощались до утра, чрезвычайно довольные друг другом.

  * * *

   Ночь была холодна и темна, и зол был человек, бродивший в этой ночи – от края до края подъездного асфальтового пятачка, от одной скамейки к другой. Человек то вглядывался во тьму – не идет ли нужный прохожий, то пристально смотрел на запертую подъездную дверь, прислушиваясь – не раздадутся ли на лестнице шаги спускающегося, но тишина за дверью была неподвижна, и мимо шли редкие ночные люди. Наконец, ждущий в ночи решительно сказал: "Ну хватит!.." и вытащил сотовый. В тот же момент другой человек, наблюдавший за ним из-за прикрытия чьей-то припаркованной машины, так же решительно мысленно сказал: "Э, нет!" – бесшумно скользнул к первому и сотовый отобрал. Лишившийся телефона испуганно ахнул, развернулся и сердито-изумленно сказал:

   – Фу, дура, напугала! А ты что тут делаешь?!

   – Мне стало скучно, и я решила составить тебе компанию, – дружелюбно сообщила Эша, поспешно отдергивая руку с телефоном, и пальцы Сони цапнули пустоту. – Но если ты против групповых занятий, то так и скажи.

   – Что ты себе позволяешь?!

   – Вопрос неожиданный, но интересный, – Шталь задумчиво потерла телефоном кончик носа. – Тебе зачитать весь список? Знаешь, он довольно длинный.

   Соня передернула плечами, и в ее чуть раскосых глазах загорелась холодная злость. Выше Шталь почти на голову и гораздо крепче ее, она сейчас выглядела на редкость угрожающе, и Эша на всякий случай сделала шажок назад. С одной стороны, ей было жаль подружку, оказавшуюся в дурацкой ситуации, но, с другой стороны, подружка своей импульсивностью могла бы ей завалить всю работу, и Эша испытывала естественное желание надеть на Соню ее кораллы и отправить к ближайшей трансформаторной будке.

   – Отдай телефон, Шталь! – с откровенно фальшивой улыбкой приказала Соня, требовательно протягивая раскрытую ладонь. – За бусы я тебе благодарна, но сейчас катись отсюда! Моя интимная жизнь тебя не касается!

   – Потому и останусь, ведь ты торчишь перед этим подъездом отнюдь не из жажды интима, – Эша тоже сфальшивила в улыбке. – Ты так странно выглядела, когда мы... хм, раскололи твое злостное ожерелье. Не так, как человек, считающий, что такого не может быть, но как человек, считающий, что такого быть не должно. У удивления столько оттенков. Ты подслушивала мой разговор, но это ничего. Ты поскакала в спальню и начала одеваться, но и это ничего. Ты забрала телефон из коридора и вызвала такси – ну, это вообще ерунда! На тебе утренний макияж и ты непричесанна – ну, мало ли какие вкусы у твоего партнера... Но ты взяла с собой ожерелье, кроме того, – Эша понизила голос почти до шепота, – если мне не изменяет наблюдательность, кое-что из кухни. Софи, отправляться на интим с бергоффовским разделочным ножом, это более чем экстравагантно.

   – Шталь, тебе уже говорили, что у тебя большие проблемы с головой? – ехидно осведомилась Соня. – Или я первая, кто раскроет тебе эту страшную тайну?

   – Мы были знакомы не так уж долго, но я отлично знаю, что ты не менее спонтанно-импульсивная баба, чем я, – задумчиво пробормотала Эша и вдруг зло прошипела: – Надеюсь, ты была последовательна в своей импульсивности?! Надеюсь, ты действительно явилась сюда наобум без предварительного звонка?! Из такси не звонила?! Потому что если ты звонила, я тебя, Соня, размотаю по всем окрестным липам!

   Соня молча сунула руки в карманы своей короткой дубленки и отвернулась, пристально глядя на стройные ряды темных окон и шумно выдыхая в стылый воздух облачка серебрящегося пара. Потом снова протянула ладонь, и Эша вложила в нее сотовый. Соня спрятала его и процедила:

   – Не звонила я. Довольна?!

   – Очень, – искренно и с облегчением сказала Эша. – А на меня ты, Соня, не сердись. Я хорошая. Глупая, но хорошая, – она приняла покаянный вид и тронула подружку за запястье, но та сердито отдернула руку, продолжая алчно, как истосковавшийся по хорошей драке бойцовый пес, смотреть на окна. – Пойдем в машинку, а? Пойдем договорим, потому что, похоже, мы очень сильно не договорили.

   Соня, не повернув головы, свистящим шепотом объяснила бывшей сокурснице, что той следует идти не в машинку, а совсем в другое место, подробно это место описала, предложила дюжину других вариантов и способов их осуществления, прошлась по анатомии Шталь и по всему ее генеалогическому древу, вплоть до палеозойской эры, красочно обрисовала ее ближайшее будущее, перешла к прошлому и настоящему, после чего, выдохшись, замолчала.

   – Фу, какие неприличные у вас жесты! – сказала Шталь после окончания пылкого монолога. – И зачем столько выражений? Могла бы однократно послать, вполне бы хватило. Ну, как, в машинку, Сонечка?

   – Да пошла ты!.. – сказала Сонечка.

  * * *

   Ругань, очевидно, напрочь истощила Сонины силы, поскольку, оказавшись в салоне "фабии", она немедленно обратилась в очень симпатичную, хоть и весьма растрепанную статую с плотно сжатыми губами и застывшим взглядом, окутанную злостью и смятением, плотными, как грозовые тучи. Она пребывала в этом состоянии так долго, что Шталь, всерьез занервничав, на всякий случай пощелкала пальцами у нее перед глазами. Соня мгновенно отмерла и вновь принялась приписывать подружке множество самых неожиданных родственных связей.

   – Ты повторяешься, – заметила Эша, аккуратно ведя машину по ночным улицам, и Соня огорчилась.

   – Правда?

   – Ага. Что ж это такое, Софи? Ты, значит, знала, в чем причина этих неприятностей, и...

   – Я не знала даже в чем причина моей собственной неприятности, пока ты мне не показала! – огрызнулась сокурсница, нервно дымя сигаретой. – Я понятия не имела, сколько таких, как я – об этом не болтают на каждом углу и в газетах не пишут, поняла?! Все местные неприятности на девяносто девять процентов происходят по естественным причинам и лишь на один... – Соня попыталась стряхнуть пепел в приоткрытое окно, но порыв ветра хлестнул по ее руке, и маленькая пепельная метель радостно устремилась обратно в салон. – Разумеется, я предполагала, что может быть кто-нибудь из них... В конце концов, это их личное дело, они сами заключали договор! Но я не понимаю, при чем тут мои кораллы! – она яростно принялась смахивать пепел, равномерно распределившийся по ее фигуре. – Я ничего больше не делала! Я ни о чем больше не договаривалась! И я с тех пор ее больше никогда не видела!

   Не выдержав, Эша свернула к обочине, и "фабия", недовольно вздохнув, остановилась. Повернувшись, Шталь озадаченно посмотрела на подругу.

   – Погоди-погоди... Таких, как ты? Договоры? Человек, который умеет... портить камни? И ты с ним о чем-то договорилась?

   – Да не портить! – огрызнулась Соня. – Вначале нет! Вначале все было очень даже здорово! Только потом... но в договоре было это указано, и я никак не смогла бы придраться...

   Эша побарабанила пальцами по рулю, глядя на темную улицу, потом осторожно произнесла:

   – Так, попробуем еще раз. Ты заключила договор с человеком, который умеет... делать счастливые камни... Реально действующие талисманы?

   – Ну да, – ответила Соня, явно удивленная тем, что Эша соображает так медленно. – И я хорошо за это заплатила, уж поверь!

   – А что за договор?

   – Ну... – Соня замялась, – в нем оговорено, в каких случаях я могу предъявлять претензии, а в каких нет. Из-за чего действие камня может закончиться. И какие могут быть последствия нарушения.

   – Ты хочешь сказать, что тебе на талисман выдали гарантийный талон? – изумилась Эша. – Я хочу посмотреть на эту смешную бумажку!

   – Это не смешная бумажка, а официально заверенный нотариусом документ! – зло отрезала Соня. – Все было по правилам!

   – Значит, к талисманам теперь прилагается гарантийное обязательство, – пробормотала Шталь. – Бедная Эша, ты сильно отстала от жизни! Итак, ты купи...

   – Я его не покупала! – немедленно перебила Соня. – Она сказала, что можно найти нужный и среди моих собственных украшений, и я согласилась – это ведь намного дешевле! Кроме того, личные камни могут оказаться более лояльными, а мне было страшновато. Я принесла ей все, вот она и нашла то кольцо...

   – Кольцо? Как кольцо?! – пальцы Эши, весело плясавшие по рулю, замерли. – Ведь речь об ожерелье!

   – В том-то и дело! – взвыла Соня. – У меня его тогда даже еще не было! А кольцо я давно выкинула в Волгу! Она меня опять наказала, но я не понимаю, за что! Уж конечно, я не праведница, но ничего ужасного я не делала!

   – Сиди здесь! – приказала Эша и выскочила из машины, не закрыв дверь. Растирая виски, трижды обошла вокруг "фабии", глубоко вдыхая холодный ночной воздух и краем глаза наблюдая, как в освещенном салоне поворачивается, отслеживая ее перемещения, Сонина голова. Вздохнула еще раз, напоследок, и юркнула обратно в машину, хлопнув дверцей. Соня, чуток отодвинувшись, заботливо спросила:

   – Ты чего?

   – Ничего, хотела проветриться. А теперь, – Эша поудобней устроилась на сиденье, – давай сначала и не так эмоционально.

   – А с чего это я должна тебе все рассказывать?! – мгновенно ощетинилась Соня, и Эша чуть наклонила голову, точно собиралась ее боднуть.

   – Ты желаешь аргументы?

   Соня изучила выражение ее лица и сказала:

   – Нет.

   – Тогда говори.

   Подружка растопырила пальцы, пристально разглядывая свои ногти, и трагическим тоном произнесла:

   – Я Леньку очень любила.

   – Значит, все-таки Ленька, – тихо пробормотала Эша и тут же рассердилась. – Соня, только не надо меня украшать лирическими фразами! Я тебя успела изучить! Ты – такая же, как я! Если б дело касалось одной лишь любви, ты бы замуж на такой скорости не выскочила!

   – Много ты понимаешь! – проворчала Соня. – Это уже житейские отступления. Разумеется, это идеально, когда любовь совмещена с хорошим благосостоянием! Ладно, я очень любила и Леньку, и все, что он мне давал, довольна?!

   – Просто мне нужна правда, – кротко пояснила Шталь. – Извини, что перебила.

   Сонин взгляд полоснул ее по лицу крест-накрест – вне всякого сомнения, подружка мысленно представляла себе красочные садистские сцены.

   Чистка мозгов, Софи? Ой, это напрасно, у меня там чистить совершенно нечего.

   – Вначале было замечательно, но все разладилось уже через несколько месяцев. Мы часто ссорились, он поздно приходил домой, иногда вообще не ночевал. А потом почти перестал со мной разговаривать. У меня было такое ощущение, что семейная жизнь надоела ему, не успев даже толком начаться. Раньше он женат не был, все у нас получилось как-то очень быстро и, наверное, так же быстро перегорело – с его стороны. Дело быстро катилось к разводу, я была в панике, ничего не помогало. Возможно, ребенок мог бы улучшить ситуацию, но мне казалось, что Ленька не из тех, кого можно удержать таким способом, да и все равно ничего не получалось. Я ударилась в крайности – начала ходить по всяким гадалкам и колдуньям, ну... – Соня поежилась, – поэтому и я смогла так с ходу дать тебе их адреса – тех, которые живут здесь постоянно. Разумеется, все они хором твердили, что на мне порча, сглаз, аура прохудилась... обычное дело. Ну, короче, никто из них мне не помог. А потом одна из знакомых рассказала мне о женщине... об особенной женщине, которая может сделать для меня талисман. Она уверяла меня, что ее талисманы действительно действуют. Я не поверила, конечно. Но пошла – почему бы и нет? Последняя возможность. Ленька уже мне все сказал открытым текстом, на следующую неделю была назначена встреча с адвокатом... – Соня неожиданно всхлипнула и надолго замолчала. Шталь не торопила, терпеливо ждала, изучая свои ощущения и думая о кораллах в Сониной сумочке.

   – Это было так странно... – наконец сказала Соня, изящно вытирая пальцами уголки глаз. – Ничего похожего на то, что я видела прежде. Никакой таинственности или вычурной религиозности. Маленькая ювелирная лавчонка, и в ней – совершенно обычная женщина, очень похожая на мою математичку. Отвела меня в какую-то комнатку, я ей все рассказала, и она объяснила, что действительно может сделать для меня талисман, но очень узкой направленности. Только что-то одно. Я пошутила, нельзя мне тогда парочку талисманов, но она сказала, что вместе их носить нельзя, они обязательно перессорятся. Ну, я к тому времени уже насмотрелась на странных людей...

   – И ты, значит, попросила талисман, дарующий тебе неотразимость? – Шталь едва сдержалась, чтобы не улыбнуться. – Или наделяющий тебя любовными чарами. Если следовать моему банку данных, твое кольцо было или с рубином, или с жемчугом. А, может, с авантюрином?

   – Ну и ни черта подобного! – грубовато ответила Соня, нервно сжимая и разжимая пальцы. – Она сказала, что, во-первых, нужно подобрать те камни, которые согласятся обо мне заботится – так и сказала, представляешь?! Во-вторых, выбрать среди них именно тот, который соответствует моей проблеме. Все это обязательно должно основываться на взаимной симпатии, иначе ничего не получится. Она сказала, что камень можно выбрать в их лавочке, но вначале лучше проверить мои украшения – может, среди них найдется что-нибудь подходящее. Это бывает редко, но может повезти, и тогда я смогу сэкономить. Уже нелепость, понимаешь?

   Эша кивнула – для вида.

   – В общем, я ей притащила свои украшения, она долго в них рылась и, наконец, выбрала кольцо с бирюзой – старое кольцо, я его почти не носила, оно мне не очень-то и нравилось. Она сказала, что этот камень сможет мне помочь, и спросила, действительно ли я настолько сильно ценю свой брак? Действительно ли я так сильно хочу его сохранить? Мне следует хорошенько подумать, потому что я молода, красива и легкомысленна. Я ответила, что уже давно подумала, и с чего бы бегала, как подстреленная, если б не хотела его сохранить?! Я действительно тогда ни о чем другом и думать не могла, понимаешь?

   Эша снова кивнула, хотя понять про камни и честную ведьму ей было гораздо проще, чем понять хоть что-нибудь о браке и уж тем более о желании его сохранить. Сама она никогда не была замужем и совершенно не понимала, зачем этот обычай вообще был придуман – исключение из правил составляли лишь состоятельные мужчины, которых нужно было накрепко к себе привязать...

   Олег Георгиевич, вы спите?

   – И что было после того, как ты согласилась?

   – Она сказала, что я должна оставить у нее кольцо на один день. На тот случай, если я беспокоюсь за его судьбу, она даст мне его стоимость – в залог. И я могу вернуться со специалистом, который установит подлинность кольца. Ну, я отказалась – кольцо-то совсем дешевенькое.

   – Ну и зря, – машинально заметила Эша.

   – На следующий день я пришла уже к ней домой, женщина вернула мне кольцо и сказала, что камень будет заботиться о том, чтобы мой брак был сохранен, а мне следует заботиться о камне и ни в коем случае не потерять его. Но у камня есть условие.

   – Условие у камня? – переспросила Шталь.

   – Представь себе! Талисман будет работать лишь в том случае, если я искренне желаю этого и если мои поступки будут соответствовать этому желанию. Если я хоть раз отнесусь к этому с пренебрежением, то камень непременно узнает и накажет меня. А после этого мой талисман умрет. Вот тогда-то она мне этот договор и подсунула и велела еще раз хорошенько подумать. Когда я его прочла, то действительно очень долго думала – а стоит ли Ленька такого условия?

   Эша не удержалась, чтоб не сказать, что мужики вообще никаких условий не стоят, на что Соня тут же ей заявила, что она, Эша, в таком случае никогда не выйдет замуж. Та сказала, что не сильно этого и жаждет. Соня сообщила, что Эша еще молодая и глупая. Шталь вслух удивилась тому, что между ними лишь четыре месяца разницы, после чего они немедленно начали препираться, и талисманы превратились в частность. Эша замолчала первой, с тоской подумав, что допрашивать мужчин было не в пример легче – если они и отвлекались, то отнюдь не на нравоучения. Соня еще несколько минут ворчала, словно жаркое на медленном огне, потом тоже примолкла.