Текст книги "Зулкибар (Книги 1-4) (СИ)"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 84 (всего у книги 110 страниц)

   Но морда усатая уходить не собиралась. Улеглась у меня на груди, поджав лапки, и заглянула в глаза. Я в ответ нахмурился, но не выдержал и заулыбался. Эта черная морда, с голубыми глазами и белыми усами была такой серьезной и насупленной, что невозможно было не развеселиться.

   – Кот, вали отсюда, я тебе не подушка, нечего на мне разлеживаться!

   "Кошка"

   – Чего? – я чуть с кровати не слетел, когда понял, что это чудище со мной разговаривает, – Эй, кис, мне не нужно магическое животное, я это... безответственный. Вот!

   "А мне маг не нужен. Я это... ленивая. Вот!" – передразнило наглое животное.

   – Значит, мы поняли друг друга. А теперь вали отсюда, – предложил я и сел.

   Кошка скатилась мне на колени, возмущенно фыркнула и по-хозяйски запрыгнула на плечо.

   – Это еще что за нахрен? – возмутился я.

   "Говорю же – ленивая я. Отнеси меня к маме"

   – А хрен тебе по всей морде!

   – Лин, ты что кричишь? Приснилось что? – в спальню заглянула Саффа

   – Да вот, прицепилась ко мне животина, – пожаловался я, дергая плечом и пытаясь стряхнуть котенка.

   – Наверное, она хочет, чтобы ты был ее магом? – предположила Саффа.

   "А фиг вам! Не нужен мне никакой маг, я сама по себе!" – заявила кошечка.

   Саффа вздрогнула и огляделась.

   "Что по сторонам смотришь? Это я с тобой говорю"

   – Лин, это кошка сказала или я сошла с ума?

   – Ты ее тоже слышишь? – удивился я. – Странная киска. Некоторые маги своих собственных животных не слышат до совершения обряда инициации. А эта готова со всеми общаться.

   "Не надо мне никаких обрядов. И я не "эта". Можешь звать меня Кошкой"

   – Ага, понятно, кошка по имени Кошка. Здорово, – пробормотал я, – и что нам с тобой делать?

   "Отнеси меня к маме, а там посмотрим" – важно сообщила эта наглая морда.

   – Она забавная, – решила Саффа.

   – Хочешь, подарю? – оживился я.

   "Я не твоя собственность!" – возмутилась Кошка.

   – Ты котенок кота моих родителей, значит моя!

   "Папа не является собственностью твоих родителей, следовательно, я не твоя, и дарить ты меня не имеешь права"

   – У ребенка железная логика, – заметила Саффа, – где твоя мама, малышка? Куда тебя отнести?

   "Вот это другой разговор! – обрадовалась Кошка и в один прыжок перелетела с моего плеча на руки к Саффе. – Так и быть, я пока здесь посижу, успеем еще к маме. А ты гладь меня, гладь, не стесняйся"

   – Ничего не понимаю, – проворчал я и, наконец, додумался спросить, – долго я в отключке был? И куда смылся наш коварный Кардагол?

   – Минут двадцать ты точно пролежал. Где Кардагол, не знаю. Я его просила за тобой присмотреть, а он сбежал, – Саффа нахмурилась, – ничего нельзя ему доверить! Вот обещал не предлагать тебе этот ритуал, а сам...

   – Да, ладно, подумаешь, вырубило меня ненадолго, – отмахнулся я. – Надеюсь, нашему маньяку-завоевателю никто не сказал, что идет сражение, и он не ринулся туда?

   – Сражение уже закончено... я так думаю. Ты же помнишь, как пришел Юсар и сказал, что на площади перед дворцом народ шумит?

   – Еще бы! И ты сразу как подстреленная помчалась к Иоханне.

   – Я должна ее охранять. Но она почему-то так не считает. Даже не позволила пугнуть эту толпу каким-нибудь простеньким атакующим.

   – А ты знаешь простенькие? – совершенно натурально удивился я.

   – Ты не поверишь, Эрраде, но да, знаю. И я почти убедила Ханну, что надо по этим бунтовщикам ударить, но в этот момент на крыльце появились Мерлин с Иксионом и вроде бы Дуся с ними, я не успела толком разглядеть, Ханна велела мне идти сюда, проверить как ты.

   Добрая какая блонда моя! Велела ей проверить. А сама Саффа, конечно же, не догадалась, что необходимо окружить меня заботой.

   – Плохо мне, умираю, – пожаловался я, сделав как можно более несчастное лицо.

   – Да? А еще недавно орал на малышку совсем как живой, – заметила Саффа и присела на кровать, поглаживая притихшую Кошку.

   – Плохо-плохо, даже не сомневайся, – заверил я.

   – Ну, в таком случае ложись, отдыхай, а я пойду.

   – Нет, так нечестно! Не хочешь поинтересоваться, что нужно сделать для того, чтобы мне стало лучше?

   – И что же нужно сделать? Поцеловать тебя, наверно?

   – Нет, не угадала.

   – Судя по твоей ухмылке, Эрраде, я догадываюсь, что ты хочешь! – прошипела Саффа, вскочив с кровати.

   – Что за грязные мысли тебе в голову пришли, птичка моя? Я вот ни о чем таком не думал.

   – Так я тебе и поверила!

   – А придется.

   – Ладно. И о чем же ты думал? Что я должна сделать, чтобы ты, наконец, отстал от меня?

   – Скажи, что выйдешь за меня замуж.

   – Ты придурок несчастный! Нашел, о чем думать, когда...

   – Да-да! Ключевое слово в этой фразе – несчастный! – перебил я. – Я именно такой! Меня не любит девушка моей мечты!

   – Ты сам эту девушку до белого каления довел!

   – А эта девушка, между прочим, тоже хороша!

   – Да ладно, Лин, тебе же понравилось. Я помню.

   – А вот не надо так ухмыляться при этом! – возмутился я, – мне, может быть, и понравилось, но все равно ты была неправа! Могла бы что-нибудь попроще использовать. Мне бы и "шепота нежности" хватило, чтобы голову потерять.

   – Лин.

   – Что?

   – Я в те годы только одно приворотное знала – меня мама научила... и попробуй только заржать!

   – Так вроде не с чего ржать-то. Получается, ты только вот это и знаешь?

   – Хорошей бы я была придворной волшебницей! – фыркнула Саффа, – теперь мне все приворотные известны. Они же относятся к разряду опасных заклинаний, которые могут применить к особам королевской крови. Я должна их знать.

   – О, так выходит, ты теперь стала еще опаснее, чем раньше?

   – Точно. Так что прячься быстрее.

   – Под одеяло?

   – Лучше под кровать, одеяло не поможет, – серьезно посоветовала Саффа.

   – А у тебя там не пыльно?

   – Вот заодно и проверишь.

   – Как-нибудь в другой раз, ладно? Ты не ответила на мой вопрос.

   – На который?

   – На тот самый. Насчет осени.

   – Далась тебе эта осень!

   – Не хочешь осенью, давай завтра.

   – А может быть, лучше сегодня? Что тянуть-то?

   – Я согласен!

   – Сумасшедший! Лучше дождемся осени, как планировали. Все, я пошла.

   Вот так. Я, наконец-то, помирился с волшебницей моей мечты, она снова согласна стать моей женой и... она сбежала! Что ж и мне нет повода задерживаться здесь. Тем более, раз мать с дедом вернулись, значит, сражение закончилось. Не хотелось бы пропустить последние новости.

   Я встал, привел себя в порядок и покинул помещение обычным путем – то есть через дверь. Я ж понятия не имел, где сейчас Ханна, и разогнали ли мать с дедом возмущенную толпу (окна у Саффы выходят в сад, и посмотреть я не мог).

   Вышел я из ее покоев в коридор и нос к носу столкнулся с Каро.

   – А, ты-то мне и нужен! – обрадовался я.

   – Что ты здесь делаешь? – не обрадовался Каро.

   – Ты же начальник Тайного сыска, следовательно, должен знать, что во дворце происходит, и что я здесь делаю. Или тебе еще не доложили? Ну, хотя бы о том, что на площади народ бунтует, ты знаешь?

   – Народ уже не бунтует, – Каро даже не огрызнулся, серьезный такой весь, – Его величество погиб. Все собрались в тронном зале.

   – Какое такое величество? – растерялся я.

   – Вальдор.

   – Ёптыть!

   Не самая лучшая реакция на известие о смерти человека, который мне почти как отец, но ничего более подобающего мне в тот момент на ум не пришло. Ругнувшись, я телепортировался в тронный зал.

   Вальдор

   Очень не хочется открывать глаза. То, что я чувствую – это не усталость. Это... Я не знаю таких слов. Мне просто хочется слиться с землей и раствориться в ней, чтобы эта сумасшедшая тяжесть ушла. И боль тоже. Потому что болит у меня все. Где-то тянет, где-то пульсирует, где-то она возникает резко, как от укола, где-то медленно нарастает. В какой-то момент не могу удержать стон, и глаза почему-то распахиваются сами собой. Очень хочется пить.

   Вижу усталое, небритое лицо Мерлина.

   – Ну что, король, жить будешь! – заявляет он, делая попытку улыбнуться. Ухмылка у него получается кривая и страшная.

   – Спасибо, – шепчу я.

   – У меня для тебя несколько разных новостей. Считать я их не буду. Выложу в произвольном порядке. Слушаешь меня?

   – Да.

   – Во-первых, мы отступили с поля боя. Во-вторых, они тоже отошли. В-третьих, судя по тому, как зятек мой дорогой резво поскакал к своим любимым солдатикам, Кардаголу лучше и он, возможно, скоро вернется. Эй, Валь, ты меня слышишь?

   Перед глазами все плывет и шатается, но когда я их закрываю, ощущение качки только усиливается. Впрочем, пощечина возвращает меня на землю.

   – Не вздумай, – рычит Мерлин, – не вздумай уплывать. Тебе сейчас нельзя. Воды дать?

   – Да.

   Мерлин осторожно приподнимает мою голову, чувствую, как в рот мне льется холодная жидкость. Как вкусно.

   – Все-все! Больше тебе пока нельзя. Так вот, слушай дальше. Пока ты тут воевал, в Зулкибаре народ начал волноваться. Хотят тебя обратно. Ты меня слушаешь?

   – Да, слушаю.

   – Так что ты подумай, что с этим делать. Боюсь, детишки не справятся.

   Вот я его, вроде бы слышу, но сказать, что понимаю, значит, солгать. С трудом удерживаю себя в сознании, но на осознание меня уже не хватает. Пытаюсь осмыслить не сказанное, а лишь то, как я здесь оказался. Почему-то именно это меня сейчас волнует.

   – Кто меня спас? – спрашиваю шепотом, вынуждая волшебника наклониться ко мне еще ниже.

   – Иксион! Кто еще? Он тебя вывез с поля боя и притащил сюда.

   – Позови.

   – Прямо сейчас?

   – Да.

   – Подожди, я еще не все тебе сказал! Я вот подумал, что если тебе сейчас умереть, а Валь? Тебе все равно в ближайшие дни двигаться нельзя. Я бы тебя усыпил, мы бы в склепике тебя аккуратно положили. А потом я всегда могу сказать, что мол, что вы хотите от старика? Пьяный был, ошибся. Как тебе такая идея, Вальдор? Ну, чтобы в Зулкибаре все стихло, а?

   – Иксиона позови...

   – Вальдор, ты мне не ответил!

   Что он от меня хочет? Не понимаю.

   – Вальдор, это сейчас нужно решить, пока ты снова не отключился! Слышишь меня? Хорошо?

   – Да.

   – Ты согласен?

   – Да.

   Отвечаю, лишь бы он от меня отстал.

   И как-то сразу передо мной возникает кентавр. Он опускается на колени, так что его голова становится почти вровень с моей.

   – Спасибо, – говорю.

   – Ну что же Вы, – начинает причитать Иксион, – зачем же Вы так в бой? Я же волновался. Я же боялся, что не успею. А как Вы с ним...

   – Спасибо, Иксион.

   Слова приходится выдавливать, потому что сил нет, все опять плывет, и даже герцога я сейчас вижу с трудом. Лишь снова повторяю:

   – Спасибо.

   Закрываю глаза и слышу:

   – Король Вальдор умер!

   И даже успеваю удивиться напоследок. А еще, кажется, обрадоваться.

   Глава 2

   Дульсинея

   Вот так вот – король умер, да здравствует король... то есть, королева Иоханна. Надеюсь, она не очень огорчится, когда узнает, что ее папа умер.

   – Дед, а что мы Ханне скажем? – спросила я.

   – Правду скажем, что же еще? – невозмутимо изрек Мерлин. – Она у нас девочка беременная, чувствительная, и лгать ей не следует. А сейчас, Дуська, начинай выть. Да, погромче! У тебя только что старый друг скончался от ран! Иксион... кхм... ну ты тоже что-нибудь изобрази.

   Кентавр недоуменно приподнял бровь и гордо мотнул головой. Это типа что? Типа "мачо не плачут"? Ну-ну.

   Пришлось мне отдуваться за всех. Если честно, умри Валь по-настоящему, я бы так не голосила. Нет, не потому, что мне плевать на него, а потому, что в серьезных ситуациях я так не верещу. А тут я постаралась на славу, пугая наших солдат, ну и шпионов заодно. Если, конечно, они были в лагере.

   – Аааа, на кого же ты меня покинул? Ой, Вальдорушка, друг ты мой самый наилучшайший! Оооо, как же я без тебя жить буду? Ыыыыы, что я жене твоей скажу? Аааа! Ууууу! Оооооо....

   Иксион на всякий случай отошел от меня подальше. Дед притащил откуда-то гроб и переложил туда Вальдора, который вообще не двигался и вел себя как самый настоящий мертвец. Уложил его дед ровненько – руки по швам, как принято в этом мире, но я, всхлипывая от смеха (для посторонних слушателей это сошло за слезы), сложила руки "покойного" на груди (всхлипы перешли в похрюкивание), вынула из подсвечника свечу и вставила ему между пальцев. Вот теперь на мой скромный взгляд это был самый, что ни на есть настоящий мертвец.

   – Что это ты, внученька, делаешь? – растерялся Мерлин.

   – Думаю, куда бы ему еще одну свечу воткнуть, – пробормотала я, не к месту вспомнив старый иномирский анекдот.

   Свеча, которую я так тщательно втиснула между вальдоровых пальцев, начала заваливаться на бок.

   – Ну вот, полный нестояк! – скорбно прокомментировала я.

   – Дульсинея, прекратите издеваться над телом нашего друга Вальдора, – это сказал Терин, входя в палатку. Серьезно так сказал, но я видела, что у него в глазах черти пляшут.

   – Это я типа в шоке, и сама не ведаю что творю, – пояснила я и принялась поправлять вальдоровы волосы. Так, проборчик посередине, потом прилизать, как следует, и получился у нас такой миленький пай-мальчик.

   Но мои изуверские планы так и остались невыполненными. Терин бережно взял меня под локоток и отвел в сторону. Иксион бросил в мою сторону зверский взгляд, выбросил из гроба свечу, поправил Вальдору прическу и отступил. Мерлин что-то буркнул (надо полагать, выругался в мой адрес) и принялся размахивать ботинком. Ой, только бы не перестарался, и Валю по носу не заехал!

   От стараний деда на "покойничке" появились погребальные одежды, а голову украсил красивенький такой венец. Я хотела потрогать, но Терин меня не отпускал, пока над гробом не вырос прозрачный купол.

   Ну вот, теперь у нас имеется в наличии не какой-то там мертвый король, а самая настоящая спящая красавица. То есть красавец. Правда гроб не хрустальный, а самый обыкновенный – деревянный, окованный сверху золотом и серебром. И еще вот крышка эта волшебная на нем. Надо полагать прозрачной дед ее сделал для того, чтобы никто не сомневался, что в гробу именно Валь лежит, но при этом ни у кого не возникло желания потыкать в него пальцем, чтобы убедиться, что он действительно мертв.

   – Ну вот, теперь самое время отправляться в Зулкибар, – заявил дед.

   – Мы что прямо сегодня, на ночь глядя Ханну новостями "порадуем"? Может быть, дадим девочке выспаться? – предложила я.

   – Как раз таки сегодня девочка не выспится, если мы не поторопимся, – возразил Мерлин, – у нее в государстве бунт образовался. Я туда с поля боя переместился, чтобы обстановку проверить. И правильно сделал! Народ на дворцовой площади собрался, шумит и требует Вальдора обратно на трон. Самое время предъявить людям тело, пока они не начали камни в окна кидать или что похуже.

   – Это как это бунт? – обалдела я. – Нет, ну я понимаю, Валя в стране любили, но Ханна не сделала ничего плохого, с чего бы людям ее в штыки воспринимать?

   – Наверно, подданные ОЧЕНЬ сильно любят Вальдора? – предположил Иксион.

   – Икси! Это же надо, чтобы они все Валя любили до одури! Иначе у них не хватило бы смелости, наглости и воображения устроить такое безобразие. Ты как будто с луны упал, не знаешь, каким образом бунты подавляются. В нашем случае дело вовсе не в большой любви народа к королю. Это просто кто-то людей подбивает и очень умело. Вот, они даже не задумываются, что их там перебьют к чертовой бабушке, чтобы митинговать неповадно было!

   – Перебьют, – ворчливо подтвердил дед, – если мы не поспешим предъявить тело. Они хотят Вальдора? Будет им Вальдор. Геройски погибший в бою, героический король.

   – Дед, мне кажется этот бунт чья-то умелая провокация. Иоханна не вводила никаких новшеств в королевстве, и у людей нет причин восставать против нее. Как бы они ни любили Вальдора, смена власти простой народ интересует только тогда, когда эта власть начинает притеснять высокими налогами и прочими неприятностями... Ну, что вы так на меня уставились? В мире, где я выросла, перевороты всякие почти всегда по этой причине случались. Можно подумать здесь иначе!

   – Везде так, – оскалился Иксион.

   – Что, пробовал повысить налоги? – ехидно поинтересовался дед.

   – Нет, "прочие неприятности" пробовал, – проворчал кентавр и пожаловался, – меня чуть не сместили с должности за введение моды на украшательство копыт стразами.

   – Жаль, что тебя за это не убили, онанист-затейник! – припечатал дед. – Я, когда год назад, такое чудо со стразами в горах увидел, думал все! Пришла ко мне белая горячка!

   – Вам бы пить поменьше, уважаемый, – заметил Терин и поторопил, – отправляйтесь, не стоит тянуть. Дульсинея, ты тоже с ними иди.

   – А ты?

   – Я достаточно хорошо себя чувствую, чтобы принять командование. Правда, колдовать, пока не рискну.

   – Тогда я быстренько посмотрю, что там, в Зулкибаре, делается, и назад вернусь, – решила я.

   – Если Юсар разрешит, прихвати с собой Кира.

   – Ага, а тебе вставать и бегать по лагерю кто разрешал? – возмутилась я. – Кира значит оставить отдыхать, если Юсар не велит, а ты будешь тут, как безмолвный ослик, пахать за троих?

   – Я похож на ослика? – с прямо-таки исследовательским интересом, спросил Терин.

   – На упрямого осла похож. Иногда, – буркнула я.

   А потом мы торжественно переместились в Зулкибар. Прямо на крыльцо парадного входа, перед которым простиралась дворцовая площадь, где собственно и собралась толпа митингующих. Наше появление привело ряды орущих граждан в смущенное молчание.

   – Товарищи люди, – официальным тоном начала я и смахнула несуществующую слезинку, – час назад Его величество Вальдор героически пал в бою, сражаясь против арвалийских захватчиков. Расходитесь по домам, нечего здесь толпиться. Вот лучше помяните, как следует вашего короля. За счет казны.

   Тут толпа ожила. Я думала сейчас большая часть разбежится по кабакам, поминать покойничка. Кто бы отказался, за чужой-то счет? Но нет. Зулкибарцы оказались к халяве более стойкими, чем я предполагала. Раздались нервные выкрики на тему: "мы не верим, что в этом ящике Вальдор"

   Мерлин, который все это время держал гроб левитирующим в полуметре над мраморной поверхностью крыльца, возмущенно насупил брови и рявкнул:

   – Это кто у нас такой неверующий? Ну-ка, подходите сюда, смотрите сами, кто в гробу лежит!

   – А ты, маг, мож иллюзию наложил, откуда нам знать?

   – А вот мы своего мага смотреть пошлем!

   – Лучше двух!

   – Нет трех!

   – Пусть все десять идут!

   В итоге из толпы буквально выпихнули двух толстеньких теток и восьмерых мужичков разного возраста и комплекции. Ага, маги. Как я понимаю, не самого высокого ранга, зарабатывающие на жизнь всяким мелким колдовством, типа сделать "ветерок" богатой даме, чтобы та волосы просушила, или нагреть воду в ванне (той же богатой даме, допустим).

   И вот эта отважная десятка приблизилась к гробу. Они долго и тщательно разглядывали самого Вальдора, изучали гроб и его крышку и, наконец, пришли к выводу, что тело, действительно, королевское, а на прозрачную крышку волшебство наложено для того, чтобы то самое тело подольше сохранилось в потребном виде.

   – Расходитесь, – в очередной раз повторила я, – вы и так бедную девочку напугали, а ей еще предстоит узнать о смерти отца.

   Люди начали неохотно расходиться. Мы не стали дожидаться, пока площадь окончательно опустеет, и телепортировались в тронный зал.

   Лин

   Ханна плакала. Рядом с ней маячил Кир. Надо же, как быстро ожил! Саффа тоже была рядом с принцессой (то есть с королевой). Серьезная и сосредоточенная. Ну, понятно, охраняет. Ведь здесь не только придворные зулкибарские собраться успели (хорошо хоть не в полном составе), но и эльфы в количестве семи штук. И как наглости хватило сюда явиться, в то время как Альпердолион сражается на стороне Арвалии и еще неизвестно, не эльф ли прикончил нашего Вальдора?

   Мать моя серьезная (даже чересчур), и Иксион рядом с ней весь из себя суровый такой. Ну, и дед, в этом своем плаще похожий на черную моль, по залу передвигался, периодически останавливаясь и вступая с кем-нибудь в разговор. А в гробу с прозрачной крышкой, установленном в центре зала, лежал Вальдор. Мертвый.

   Кто-то опустил руку мне на плечо, я подскочил как ужаленный и развернулся. Смотрю, Иксион надо мной возвышается. И когда подкрасться успел? Да еще так тихо, при его-то копытах!

   – Разговор есть. Конфиденциальный.

   Надо же. Конфиденциальный разговор у него. Но что-то не хочется мне сейчас с ним общаться.

   – На потом нельзя отложить? Не до того. Сам видишь, что творится.

   – Речь пойдет как раз о происходящем, – объяснил кентавр.

   Я не успел придумать, как бы полюбезнее послать это чудо копытное с его разговорами, потому что дверь как-то чересчур резко распахнулась, и в зал вошли Пардок с Брианной в сопровождении отряда из десяти гномов во главе с Горнорылом, и мне стало не до Иксиона. Я же не знаю, что теперь, когда Вальдор мертв, на уме у гномов и их любимчика Пардока. Поэтому я, на всякий случай, переместился поближе к Иоханне. Саффа в качестве охраны – это серьезно, но мало ли что – вдруг моя помощь понадобится? Брианна на эти мои действия сокрушенно покачала головой и поднесла к глазам кружевной платочек. Интересно, а Аннет, которая прячется в своих покоях с тех пор, как в связи с ранением Кардагола утратила молодость, кто-нибудь сказал, что Вальдор умер? Или про нее как всегда забыли?

   Иоханна спокойно наблюдала за приближением делегации, состоящей из гномов, Брианны и Пардока. Они остановились в двух шагах от нее, и... нет, все-таки Пардок – умный мальчик! Он опустился на одно колено и поклялся в верности зулкибарской королеве Иоханне, заодно поставив общественность в известность о том, что от претензий на престол отказывается и просит исключить его из списка наследников.

   Потом вперед выступил Горнорыл и заверил Иоханну, что все договоры, заключенные между общиной гномов Зулкибара и королем Вальдором остаются в силе, и ненавязчиво намекнул, что надо бы обсудить подробности поставки кое-какого вооружения, о котором была устная договоренность с так не вовремя почившим Вальдором. Соболезнования гном не выразил, это у них не принято. Отвесил Ханне поклон и отошел в сторонку.

   Принцесса, то есть теперь уже королева, окинула зал ничего не выражающим взглядом и, наверно, собралась что-то торжественное сказать.

   Но тут Кир вдруг побледнел и пошатнулся. В ту же секунду рядом с нами появился Юсар, подхватил генерала под локоть и исчез вместе с ним, выпалив скороговоркой:

   – Кардаголу плохо. Он у Саффы.

   – Кардагол! – Иоханна явно загорелась какой-то идеей, и, вцепившись одной рукой в меня, а второй в Саффу, прошипела, – быстро, к нему!

   – Ханна! Ханна, подожди! – мать, как обычно, не соблюдая правил этикета, заорала на весь зал, но Иоханна ждать ее не собиралась.

   – Быстрее!

   Ну, быстрее, так быстрее. Телепортировал я нас всех к Саффе в покои, а там такая картина – Кардагол чуть живой на кровати валяется, рядом на подушке взволнованная Василиса сидит, в кресле Кир полулежит, тоже чуть тепленький.

   Юсар Кардагола чем-то поил. Наверно, каким-нибудь из саффиных целебных отваров. Я заметил – чем противнее на вкус саффино зелье, тем оно полезнее. Кардагол глотал эту гадость, морщился, но продолжал отважно пить.

   – Ты что натворил? – набросился я на него, – почему опять полудохлый сделался? Ханна, ну ты посмотри на него! Я с ним целый час за ручки держался, чтобы он в форму пришел, а он вон чего! Ты что, думаешь, я тебе позволю повторить?

   – Не знаю о чем речь, – вмешалась Иоханна, – но ты позволишь, как миленький, потому что Кардагол мне нужен в полном здравии и быстро!

   – Что это ты, блонда, такое задумала? – поинтересовался я, но, королева наша мой вопрос проигнорировала и обратилась к Повелителю времени:

   – Когда ты будешь в состоянии полноценно колдовать?

   – Не сегодня, – отвечал он и покосился на меня, – если только Лин не согласится...

   – Не согласится! – перебила Саффа, – хватит с тебя! Он тебе помог, чтобы ты восстанавливался, а ты что сделал? Помчался куда-то, все силы истратил... Где тебя носило? Откуда ты явился такой истощенный? По девкам своим пробежался?

   – Шептунья, а ты, оказывается, умеешь быть сварливой теткой, – поддел Кардагол, – зайчик, ты уверен, что хочешь на ней жениться?

   – Нет, я передумал и женюсь на тебе, котик, – огрызнулся я.

   – Так, господа, мне не до шуток! – прорычала Иоханна, – Лин, если понадобится, ты поможешь Кардаголу ускорить выздоровление. И не спорь со мной! Эрраде должны мне! Отец погиб в вашей войне!

   – Ханна, ты чего?

   Вот не ожидал, что эта королева новоявленная так заговорит. Должны мы ей. Ну да. Еще пусть посчитает, сколько средств ушло на оплату и содержание армии, и предъявит счет.

   – Кардагол, ты оживишь Вальдора!

   Она не просила, а требовала.

   – Увы, Ваше величество, – с усмешкой отозвался Кардагол, – но я этого сделать не могу.

   – Я подожду, пока ты восстановишь силы, – терпеливо процедила Ханна.

   – К сожалению, это не поможет.

   – Ты шутить изволишь? – блонда нахмурилась, – на твоем счету около двух сотен воскрешенных и ты поддерживаешь их жизнь, даже находясь в таком состоянии! И при этом ты отказываешься вернуть моего отца, который погиб в этой вашей идиотской войне!

   – Принцесса... то есть королева, я бы с радостью вернул Вальдора, если бы мог. Но я не могу.

   – Что?!

   – Это как это?

   – Отец?

   – Кардагол!

   Не знаю как остальные, а я от заявления Кардагола прифигел неслабо. То ли лжет он, то ли сейчас тайну страшную откроет о своей некомпетентности. Юсар же молча покачал головой, выражая, таким образом, свое неодобрение и исчез, так как больше его присутствие здесь не требовалось.

   – Зачем ты лжешь? – прошипела Саффа.

   – Объяснись, – потребовала Ханна.

   И родственничек мой недоделанный объяснился. Оказывается, он в своей жизни всего двух человек оживил – Кира и отца моего. И вышло это у него по двум причинам. Во-первых, большое желание видеть их живыми. С Киром понятно – это его сын и, само собой, он желал его вернуть. В случае с моим отцом Кардагол хотел, чтобы он жил, потому что это был его единственный шанс выбраться из Нижнего мира. Ну и вторая причина – это кровное родство, будь оно неладно!

   – Я не верю! – прорычала Ханна, – как же остальные? Твои соратники, которые сейчас в плену у Дафура? Скажешь, что они мне приснились?

   – Наверно они нам всем приснились, – фыркнула Саффа.

   – Ага, массовая галлюцинация, – добавил я.

   – Не совсем, – серьезно возразил Кардагол. – Эти люди ненастоящие.

   При этих словах Кир приподнялся в кресле, и глаза его удивленно расширились. То ли полковник не верит в то, что говорит его папаша, то ли поверил и теперь пытается сообразить, как это он за все время пребывания в Нижнем мире не заметил, что его окружают ненастоящие люди? А кстати, кто, если не люди? Не поднятые мертвецы, это точно. Будь так, я бы сразу это разглядел. Да, и не только я. Неужели големы какие-нибудь? Вот допустим, я мог проворонить качественно сделанного голема, но отец точно понял бы, в чем дело!

   – И кто же это? – спросила Ханна тихим голосом. Наверно, не знай я ее как облупленную, испугался бы. До того жутко угрожающей стала вдруг блонда моя.

   Кардагол оценил опасное настроение королевы и потому без лишних вопросов поведал нам о том, как решил поэкспериментировать с привидениями (наверно, всех в старом замке Эрраде извел). Было это за пару недель до окончания Последней магической войны, и опыт свой Кардагол завершить не успел. Продолжил уже в Нижнем мире, куда его Совет за все заслуги упек. В итоге у него получилось создать неклассических фантомов. Это были не призрачные духи, а совершенно новый вид. Они почти ничем не отличались от людей – к ним можно было прикоснуться, они ели, пили, занимались любовью, и прочими человеческими делами. Каждого фантома Кардагол одарил внешностью и характером одного из своих погибших соратников. То есть это были полные их копии, существующие почти автономно. Какую-то часть энергии они из Кардагола тянули, но также могли черпать силы и из подземных энергетических источников, которых в Нижнем мире достаточно много. Вернув к жизни Кира, Повелитель времени решил не говорить ему, что все остальные люди – не совсем люди. Заботливый такой – опасался за душевную организацию сына. Как же! Вдруг ребенок сойдет с ума, поняв, что его окружают фантомы, а из живых людей только папа присутствует.

   – Тогда какого фига ты так рвался спасать из плена фантомов этих? И мать мою на авантюру подбил! – возмутился я.

   – А что, было бы лучше, если бы кто-нибудь понял, что они ненастоящие люди? Это же секретный эксперимент, – проворчал Кардагол, – да и привык я к ним. Жаль, что я не наделил их возможностью проходить сквозь стены, как делают классические фантомы. Тогда проблем было бы меньше – сами бы из плена ушли. Впрочем, теперь это неактуально. Я их уничтожил.

   – Так вот где ты был! – догадалась Саффа.

   – Да, именно так. Я был в Арвалии. Уничтожал свои творения. Теперь, когда их нет, у меня в запасе появилось больше сил. Я скоро восстановлюсь. Но, прости, Ханна, отца твоего я оживить не смогу. Он мне не родственник, и у меня нет веских причин горячо желать его возвращения.

   – Когда оживляли Терина, ты велел Дульсинее изо всех сил хотеть видеть его живым, и у тебя получилось, – вспомнила Ханна, – я могла бы...

   – Желание Дуси мне очень помогло, но если бы я сам этого не хотел, и не будь мы родственниками, ничего бы не получилось. Мне очень жаль, девочка.

   – Ханна! Ну, наконец-то, я тебя нашла!

   С таким воплем в спальню ворвалась мать.

   Глава 3

   Дульсинея

   Иоханна была очень расстроена. Поначалу даже всплакнула, но потом взяла себя в руки и, ну прямо как Вальдор, маску высокомерную на физиономию нацепила, стоит, соболезнования принимает. Только вот как подойти и потихоньку сказать ей, что все это спектакль для всяких посторонних личностей, а на самом деле Валь живее всех живых? Вокруг придворные толпятся, эльфы эти под ногами путаются. Потом Пардок с Бри в компании гномов нагрянули. И не отведешь девочку в сторонку, чтобы шепнуть ей пару слов. Я терпеливо ждала, когда все эти церемонии закончатся, но Ханна мне все планы порушила. Или Юсар? Кир побледнел и вроде бы в обморок собрался, тут-то Юсар и появился, подхватил его под белы ручки и исчез. Королева наша доморощенная вцепилась в Лина с Саффой и что-то прошипела. Ну, вот зуб даю – сейчас куда-нибудь телепортируются, потом ищи-свищи их!