Текст книги "Зулкибар (Книги 1-4) (СИ)"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 92 (всего у книги 110 страниц)

   – Ваше... – бормочет он и умолкает, не в силах подобрать синоним словосочетанию "Ваше величество".

   – Зови меня "Вальдор", сынок, – великодушно предлагает папа и посылает начальнику сыска зубастую ухмылку, при виде которой последний вздрагивает.

   – Ага, – выдыхает Каро, оглядывается на меня и выскальзывает за дверь.

   – Ну что, дочка, как дела? Все нормально? – интересуется Вальдор, усаживаясь в кресло и вкусно потягиваясь.

   – Кстати, – тут же добавляет он, – прикажи вина мне принести, – я что-то устал. Надо бы расслабиться.

   – Все нормально? – интересуюсь я.

   – Да-да, я после расскажу. У тебя что?

   И как бы ему попроще ответить на этот вопрос?

   – Все отлично, папа. Я тут, кстати, выяснила, из-за чего Шеон меня убить пытался.

   – И что?

   – Налиэль велел Данаэли, которая его дочь, кстати, сказать Шеону про куст гарпунуся, она сказала, а он сразу включился...

   Отец поднимает ладони вверх.

   – Так, – говорит, – тихо и по порядку. Я правильно понял, что покушение на твою жизнь организовал Налиэль? Откуда здесь его дочь?

   Быстро киваю.

   – Правильно. С собой привез. Она в составе делегации.

   Вальдор пару минут разглядывает свои руки, будто на них что-то новое выросло и науке неизвестное, после чего тихо так произносит:

   – И он еще жив?

   – Понимаешь, – бормочу, – мы слишком поздно об этом узнали. Но я велела Каро установить наблюдение за дочерью Налиэля. Если эльф осмелится вернуться, он будет схвачен.

   Отец недобро так усмехается:

   – Очень я хотел бы с ним побеседовать о жизни. Просто очень.

   Представляю себе характер беседы, на протяжении которой борэль летает от стенки к стенке. Периодически прикладываясь физиономией к твердым поверхностям, и мне становится зябко. Насколько я знаю папу, когда он кричит, размахивает руками и ругается, с ним еще можно найти общий язык. Но вот если он начинает разговаривать тихо, да еще сквозь зубы, да если еще и улыбается при этом, тогда, как говорит Дульсинея, туши свет, бросай гранату. Желающие могут расползаться по углам, но вряд ли это спасет их от справедливой (или как получится) кары.

   – Еще есть что-то, что я должен знать? – интересуется Вальдор.

   Думаю – говорить ему о межрасовых волнениях и явлении его призрака неблагонадежным горожанам или нет? Решаю, что не стоит. Сама справлюсь.

   – Все остальное решалось в рабочем порядке.

   – Отлично.

   Он поднимается, идет к двери, напряженно о чем-то размышляя. Потом вдруг оборачивается и задает вопрос:

   – Сейчас тебя кто охраняет?

   – На мне защита. И сигнализация.

   – И все?

   – Ну и время от времени рядом находится кто-то из магов.

   – Ага. Понятно. Хорошо.

   Только когда дверь за Вальдором закрывается, понимаю, что о том, что случилось в Эрраде, я так и не спросила.

   Глава 14

   Вальдор

   Иду и думаю – кого мне первого убить – Николая, Каро или Саффу? Кто из них в большей степени ответственен за то, что безопасность моей дочери не обеспечена, а один из главных виновников моих бед спокойно покинул пределы государства?

   И Ханна так спокойно мне сообщает: кстати, папа, тут твой сын покушение на меня организовал... Убью точно! Кого, все еще не представляю. Только боги знают, скольких сил мне стоило сохранить на лице невозмутимость. Почему никто не доложил об этом ранее?! Да, я воюю, но неужели это является достаточным поводом скрывать от меня проблемы с детьми?!!

   Так... нужно взять себя в руки. Почти все уже разрешилось без моего участия, и мне следует успокоиться. Дышать глубже...

   В коридоре натыкаюсь на Ларрена. Я уже и забыл о нем.

   – Ты так и будешь за мной таскаться? – восклицаю я раздраженно.

   – Вы мне других указаний не давали! – бормочет наместник.

   – Ну, так пойди, найди управляющего двором Гарлана! Пусть он тебе комнату какую-нибудь отведет! И жди меня там. Понял?

   Ларрен опускает голову.

   – Да, понял, – тихо отвечает он и удаляется. А я смотрю на его поникшую фигуру и понимаю, что все еще не имею представления о том, что с ним делать, и что я могу от него потребовать. А уж пора что-нибудь решить. Обращаться за информацией к Терину как-то не хочется. Боюсь, что кроме изысканных оскорблений в адрес меня и моей вещи (звучит-то как ужасно) я чего-либо не дождусь.

   Полагаю, лучшим источником сведений является Кардагол. А где может быть Кардагол? Угадайте с одной попытки.

   Иду к фрейлинам. Интересуюсь у традиционно дежурящего на этаже охранника, не знает ли он случайно, в какой комнате сейчас может находиться Кардагол. А вот знает.

   Подхожу к двери, толкаю ее. Заперто! Начинаю стучать. Тишина.

   – Кардагол! – кричу, – открывай. Нужно поговорить!

   Для убедительности долблю в дверь ногой.

   – Открывай, зараза, или я дверь выбью!

   – Вальдор, уйди, будь мужчиной!

   Ага, он точно там.

   – Кардагол!!!!

   Дверь приоткрывается, в щель выглядывает нос волшебника.

   – Вальдор. – шепчет маг, – ну что за дурная манера! Понимаю, Дуська. Но ты! Ну, не мешай ты мне!

   – Только два вопроса.

   – Вальдор! Спустя час. Хоть тысяча, – умоляет Кардагол.

   – Я тебя надолго не отвлеку.

   – Нет-нет, только не сейчас.

   Он делает попытку закрыть дверь, но я тяну ее ручку на себя.

   – Кардагол, друг мой, тебе рассказывали о том, как я поменял всех фрейлин во дворце? Я ведь могу повторить.

   – Ты меня не напугал.

   – Да ну? Смотри, затейник, я же могу на этот раз самых страшных сюда определить.

   – Некрасивых женщин не бывает.

   – Сопьешься!

   – Вальдор!!!

   – Кардагол. Две минуты и клянусь, в ближайшие два часа тебя не побеспокоят. Поставлю охрану прямо здесь. Велю никого не впускать.

   Раздается тяжелый вздох, после чего в коридор выползает укутанный в покрывало волшебник.

   – Сволочь ты, Вальдор, – грустно произносит он, – что тебе нужно?

   – В кабинет пройдем? – предлагаю я.

   – Никуда я с тобой не пойду. Спрашивай быстрее.

   – Ладно. Тогда первый вопрос. Что такое эта магическая печать и как она воздействует на Ларрена? Ты знаешь?

   На лице Кардагола появляется выражение, демонстрирующее его отношение к моим умственным способностям, как к чрезвычайно невысоким.

   – Конечно, я знаю. Именно я ее и изобрел в свое время. Тебе так срочно нужна была именно эта информация?

   – Чем быстрее расскажешь, тем быстрее вернешься к своей лапочке.

   – Хорошо. Магическая печать всегда была способом наказания. Она, в отличие от ошейника, не полностью блокирует волю человека. Он может размышлять, может пытаться оказать сопротивление. Он подчиняется не слепо и беспрекословно, а вправе выбирать способ исполнения приказа. Однако, по сути своей, он является рабом. Собственностью. Специально для тебя, Вальдор, поясняю – Ларрен обязан выполнять абсолютно все твои приказы, независимо от того, что он при этом чувствует. К счастью, печать можно наложить только как замену казни. Я специально вплел в заклинание это условие. Боялся, что, в противном случае, найдется слишком много желающих обзавестись такими вот говорящими собачками, как твоя. Я ответил на твой вопрос?

   Ларрен – говорящая собачка?

   – Да... А если я отпущу его?

   – Ты вправе. Но тогда парень опять окажется вне закона. Казнь, по сути, никто не отменял. Вальдор, я могу идти?

   – Да. Только еще один вопрос. Ты можешь гарантировать, что Шеон совершенно безопасен? Что в нем нет еще какой-то программы?

   – Нет, Вальдор. Не могу. А сейчас извини, меня ждут.

   Пользуясь моим замешательством, Кардагол ныряет обратно в комнату.

   И что мне теперь делать с этой "собачкой", которая не может мне не подчиниться? Я не получаю удовольствия от унижения других, и, если порой и позволяю ранить чье-то чувство собственного достоинства – то лишь для достижения каких-то целей. А цель помучить мальчишку, который лично мне зла не причинил, передо мной не стоит. С другой стороны, с другой стороны... Почему бы мне и не использовать то, что с ним произошло? Он может быть полезен.

   Иоханна

   Отец довольно потирает руки.

   – Ханна, знакомься, это Ларрен. Он будет тебя охранять.

   – Как охранять?

   – Круглосуточно!

   Кошусь на Ларрена этого. Стоит по левую руку от Вальдора. Среднего роста, худощавый. На вид лет двадцать пять – двадцать семь. Лицо красивым не назовешь, но и неприятным тоже. Располагающая такая мордашка. Каштановые волосы до плеч. Ухоженные руки. Глаза серые, но темнее, чем у Кира, внимательные. Внешность в целом приятная, но непримечательная.

   Смотрит на меня с каким-то непонятным напряжением во взгляде и молчит.

   – Прошу прощения, – бормочу я, хватаю отца за рукав и отвожу его в сторону.

   – Пап, ты уверен, что это хорошая идея – чтобы меня круглосуточно охранял незнакомый мне молодой мужчина? И почему я должна ему доверять?

   Отец чешет пальцем нос и лукаво улыбается.

   – Понимаешь, дочка... дело, в общем-то, в том... он не просто молодой мужчина. Он моя собственность.

   – Раб?!

   – Ну, Ханна, я не стал бы его так называть. Просто на Ларрена наложено заклятье, и он обязан во всем мне подчиняться. А сейчас еще и тебе, потому что я так велел. Кстати, если присмотришться, сама увидишь, на нем надпись.

   Не хочу я ни к чему такому присматриваться!

   – Это жестоко!

   – Знаю. Но так нужно. И вообще, Ханна, не спорь со мной. Я все уже решил. Ларрен отвечает за твою безопасность. А свободу я ему обязательно верну, когда появится такая возможность. Да, кстати, он – племянник Терина. Ты не обижай парня очень уж сильно. Хорошо?

   Я в замешательстве. Киваю.

   – Да, кстати, – добавляет Вальдор, – у нас тут ужин намечается в узком кругу. Часов в семь. Я уже распорядился все подготовить. Надеюсь, Вы не против, Ваше величество?

   – Нет, – растерянно произношу я.

   Довольный отец удаляется, а я вновь оглядываю своего охранника.

   – Меня зовут Иоханна, – говорю, протягивая Ларрену руку.

   – Приятно познакомиться, – отвечает тот, пожимая мою ладонь, – Ларрен Кори Литеи.

   Присаживаюсь за стол. Охранник так и стоит, опустив плечи. Понятия не имею, что с ним делать и как себя вести.

   Показываю рукой на стул напротив себя.

   – Присаживайтесь. Расскажите мне о себе.

   Он кладет руки на стол, сцепляет их в замок, вздыхает.

   – Мне двадцать восемь лет. Я сын леди Асмеи Кори Литеи и, предположительно, князя Ларрена Эрраде Кайвуса...

   – Почему предположительно?

   – Князь не признал меня официально. Он не отрицал того, что я – его ребенок, но и только. Стало быть, каких-либо прав на титул и фамилию отца я не имею. В недавнем прошлом я был наместником короля Дафура в княжестве Эрраде. В результате бунта я был арестован и приговорен к казни через повешение. Терин Эрраде заменил казнь наложением печати собственности и подарил меня своему другу Вальдору. Наиболее существенные моменты своей биографии я рассказал. Или Вы еще что-то хотите знать?

   М-да... Папочка как-то забыл упомянуть о том, кого он определил мне в охранники. Упустил самую малость – то, что Ларрен – бывший наместник в Эрраде. Кстати, а почему его свергли? Не хочется проводить аналогий, но мое положение в Зулкибаре тоже едва ли можно назвать устойчивым. Надо бы уточнить, что делать не следует, если я не хочу оказаться раньше времени в могилке или в ошейнике.

   – Причины возникновения бунта Вам известны?

   – Мне это доходчиво объяснили перед тем, как притащить на эшафот. Дело в том, что...

   Дверь распахивается и в комнату буквально врывается Кир.

   – Ханна!

   Он делает несколько шагов к столу. Останавливается. Улыбка постепенно сползает с его лица.

   – Ты занята? Мне подойти позже?

   – Кир!

   Я подлетаю к жениху, обнимаю его. При этом он прижимает меня к себе и в то же время через мое плечо рассматривает Ларрена. Полагаю, лучше сразу расставить все по местам.

   – Кир, знакомьтесь, это Ларрен Кори Литеи. Мой новый телохранитель. Он – бывший наместник короля Дафура в Эрраде. А это генерал Кирдык Шактигул Кайвус.

   – Наместник князя Эрраде в Арвалии, – тихо договаривает Кир, – почему на Вас печать собственности, Ларрен?

   – Потому что я принадлежу Вальдору. Он велел мне охранять свою дочь.

   – Замечательно, – бормочет Кир, – полагаю, я прервал вашу беседу. Может быть, мне стоит уйти?

   Смотрю на этих двоих и понимаю, что они чем-то похожи. Родственниками их можно назвать ну очень условно, и, в то же время, есть что-то такое в Ларрене, что позволяет отнести его к роду князей Эрраде. Даже странно. Между Киром и Терином ничего общего, а вот поставь между ними Ларрена...

   Улыбаюсь Киру.

   – Не уходи, пожалуйста. Ларрен рассказывал мне о том, почему народ в Эрраде взбунтовался. Думаю, тебе тоже полезно будет услышать. Вы же коллеги.

   "Коллеги" минуты две напряженно друг друга разглядывают, после чего Кирдык резко отодвигает стул в сторону и садится с нами за стол.

   – Продолжайте, – бросает он.

   Ларрен смотрит на меня вопросительно.

   В знак поощрения кладу ладонь на плечо охраннику, за что тут же получаю гневный взгляд Кира. В чем дело? Не понимаю. Он что, ревнует?

   – Продолжайте, – говорю, – прошу Вас.

   – Дафур, назначая меня наместником, поставил условие. Я должен был уплатить Арвалии контрибуцию. Он предоставил мне рассрочку на год. Казна княжества была практически пуста. Продать княжеские поместья Дафур мне не разрешил. Я обратился к гномам с просьбой предоставить мне заем. Они отказали в достаточно грубой форме. А конфисковать имущество я был не готов. Тогда я принял, как казалось, единственно верное решение. Я увеличил подушную подать, ввел торговые пошлины, ну и, конечно, отправил отряды для сбора средств. Сначала все пошло неплохо. А потом, как назло, в столице открылась Большая ежегодная ярмарка. Я надеялся, что за счет ее пополню казну. Лучше бы я ее запретил. На ярмарку прибыли гномы из Зулкибара. Во главе с Горнорылом.

   – О, да! – восклицаю я, – он дядька серьезный!

   Наместник наклоняет голову и тихо проговаривает.

   – Я понял.

   Кир сжимает мою ладонь в своей, как бы показывая Ларрену, кому я принадлежу на самом деле. Забавно.

   – И именно он спровоцировал волнения? – интересуется Кирдык.

   – Да. Он был одним из организаторов. Он же руководил моим задержанием. Если это так можно назвать.

   Ларрен обхватывает себя руками за плечи, будто ему хочется спрятаться, но тут же делает над собой усилия и вновь опускает руки на стол.

   – А почему Терин не дал Вам умереть? Простите, Ларрен, но, как мне кажется, это было бы закономерным исходом Вашей карьеры, – спрашиваю я. Да, конечно, подобный вопрос деликатным не назовешь, но, полагаю, мне стоит знать ответ.

   Ларрен качает головой.

   – Я не спрашивал.

   – Предположения имеются?

   Глядит на меня с грустной усмешкой.

   – Имеются. Думаю, князь знал о том, что я предпочел бы быть повешенным.

   – Я Вас понимаю, – вдруг тихо проговаривает Кир.

   Он поднимается, подходит ко мне сзади, обнимает, целует в щеку.

   – Ханна, я забежал лишь на пару минут. Поздороваться и спросить, как ты.

   – Ты не будешь на ужине? – оборачиваясь к нему, разочарованно спрашиваю я.

   – Нет. Но завтра я снова буду здесь. И мы с тобой пообщаемся.

   Кир проводит тыльной стороной ладони по моей щеке, дарит Ларрену еще один пристальный взгляд и выходит.

   – Мой жених, – поясняю, ощущая некоторую неловкость.

   – Я понял, – отвечает Ларрен.

   – Вы тоже приглашены на ужин.

   Пауза. После несколько неуверенное:

   – Вы считаете, это допустимо?

   – Да, Ларрен. Допустимо. Я прикажу подыскать Вам какую-нибудь одежду поприличнее. И велю подобрать Вам оружие. Странно, что отец сам об этом не позаботился.

   – Спасибо.

   – А теперь оставьте меня.

   – Нет.

   – Что значит "нет"?

   – Я должен Вас охранять.

   – Вы должны мне подчиняться.

   – Это вторично.

   Я аж вскакиваю на месте и кричу:

   – Что значит "вторично"?!

   – Мой... хозяин... велел обеспечить Вашу безопасность. Для этого я должен находиться в непосредственной близости от Вас.

   Ну, что за упрямое животное! Это невыносимо!

   – Я и переодеваться должна при Вас?!

   – Я отвернусь.

   – Вы на ужин не хотели со мной идти!

   – Там бы и без меня были защитники!

   Стою, дышу тяжело. Смотрю на чудище это – охранника моего, и думаю, что бы мне папе хорошего сделать, чтобы он зарекся впредь такие подарочки делать – рабов в аренду передавать.

   – Ладно, – ворчу, – оставайтесь здесь. Но при одном условии.

   – Я в любом случае не могу уйти! – восклицает Ларрен с отчаянием в голосе, – как Вы не понимаете! Это не мое решение!

   – Понимаю! – рычу я, – и условие мое следующее – примите ванну. Не знаю, где Вы валялись до этого момента, но от Вас дурно пахнет. А я плохо переношу запахи.

   И тут он краснеет. Лицо Ларрена становится прямо-таки пламенным. Кажется, даже глаза его начинают подозрительно блестеть. И я понимаю, что вот именно сейчас я задела его больнее всего. Его – аристократа – избили, чуть не повесили, сделали вещью, оскорбляли. А в довершение пришла Иоханна и обвинила беднягу в нечистоплотности. Последняя капля.

   – Я могу попробовать применить очищающее заклинание, – шепчет наместник, пряча взгляд.

   – Ларрен! И какое от этого удовольствие? Я никуда не уйду. Дождусь, пока Вы вымоетесь. Обещаю.

   – Я...

   – Вы не нарушите приказ!

   – Я... понимаю. А где я могу помыться?

   Глава 15

   Лин

   Как ни странно, мать не преуменьшила. Торжество было, действительно, небольшое. Можно сказать, почти в узком семейном кругу. Помимо членов наших семей за столом в малом обеденном зале также присутствовали Горнорыл с Аметистой (это его супруга, потрясающе бородатая дама), Андизар с сыном и, конечно же, Иксион. Правда он пришел с опозданием и какой-то непривычно помятый. Как позднее выяснилось, он своим кентаврийским способом с Кентарионом связывался, а потом они с Мерлином организовывали доставку убитых и раненых кентавров на родину. К счастью, таких было немного, и они быстро управились. Правда, дед, как обычно, в процессе этого дела умудрился выпить лишнего и на нашем маленьком празднике не присутствовал.

   Был здесь и еще один посторонний. Какой-то незнакомый мне тип. Я на него смотрел, и понять не мог две вещи. Во-первых, кого он мне напоминает? И, во-вторых, что это за странная магия на нем? Вроде бы, надпись какая-то прямо в его ауру вплетена, только он сидел от меня далековато, и его частично скрывал стол, поэтому невозможно было прочитать, что там написано.

   – Лин, прекрати разглядывать этого человека, он уже на тебя, как на ненормального косится, – тихо прошипела Саффа. Нас никто не услышал, потому что играла музыка. Не очень громко, но достаточно для того, чтобы заглушить шепот. Музыку, кстати, мама организовала. Это было что-то иномирское.

   – Не могу понять, что за ерунда на нем висит, – так же шепотом объяснил я свой интерес. – Это магия моего отца, но я никогда не видел ничего подобного.

   – Ты, правда, не знаешь? – удивилась Саффа.

   – Нет, это я так шучу, – заверил я.

   – Это печать собственности. Странно, что князь не показывал тебе, как она накладывается.

   – Может быть, и показывал, но я мог забыть за ненадобностью, – признался я, – не смотри на меня так, птичка моя, да, я плохой ученик. Что это за печать такая, объяснишь?

   – Изобретение Кардагола. Человек с такой печатью становится еще более бесправным, чем раб. Можно сказать, он превращается в вещь и обязан выполнять все приказы хозяина. Заклинание не позволит ему не подчиниться.

   – Почти как "ошейник покорности", – заметил я.

   – Немного похоже, но печать не полностью парализует волю. Можно даже пытаться сопротивляться. Но Кардагол поставил одно условие – печать разрешается наложить только как замену казни. Если она снимается, человек опять становится вне закона и будет казнен. Так что желающих оказывать активное сопротивление я лично не встречала. Кстати, Кардагол предлагал Совету такой способ меня обезвредить – я, благодаря ему, избегаю казни, и он получает право поставить печать. Но Совет не стал рисковать, они вообще это изобретение не одобряли. Однако, сто сорок лет спустя, когда меня разбудили для участия в Последней магической войне, у Совета было несколько десятков боевых магов с такими печатями. Изобретение вошло в моду.

   – Кардагол – морда наглая! – проворчал я. – А печать эта в моде недолго была, я вот о ней даже не слышал.

   – Да. С момента последнего пробуждения я людей с печатью не встречала. До сих пор. Получается, этого человека должны были казнить, но Терин помог ему избежать казни и подарил его Вальдору, – Саффа недоуменно пожала плечами, – не понимаю, зачем ему это понадобилось?

   – Кто знает. Может быть, Валь решил рабовладельцем заделаться, – отозвался я, стараясь не пялиться на незнакомого парня. Хотя очень хотелось не просто пялиться, а подойти поближе и внимательнее разглядеть эти замысловатые магические нити, вплетенные в ауру и, как я, наконец, сумел прочитать, складывающиеся в надпись: "Ларрен, собственность Вальдора Зулкибарского".

   – Я не про Его величество, – отозвалась Саффа, – я про князя. Не понимаю, зачем он это сделал?

   – Спас ему жизнь?

   – Эрраде, ты меня слушаешь или нет?

   – Слушаю, а что?

   – Ты отвечаешь невпопад! – прошипела волшебница, – я не понимаю, зачем князь так поступил со своим родственником?

   – С кем?

   Я сказал это громче, чем следовало, и привлек к себе внимание отца. Он вопросительно приподнял бровь, выказывая то ли неодобрение, то ли заинтересованность – с какого перепугу его сын почти выкрикивает непонятные вопросы?

   – Не обращайте внимания, – оскалилась в улыбке Саффа, – семейные проблемы.

   – Еще пожениться не успели, а уже разбираетесь, – поддел Кардагол, – зайчик, ты подумай, так ли тебе хочется жениться на шептунье?

   – Котик, у тебя отвратительная привычка давать идиотские прозвища.

   – Вообще-то шептуньей твою невесту не я первый назвал, – оправдался Повелитель времени.

   – Оно и видно, потому что звучит не так по-дурацки, как зайчик, – парировал я и обратился к королю, – Вальдор, не хочешь познакомить со своим... эээ... как его назвать-то? Рабом?

   Лицо парня превратилось в окаменевшую маску. Шеоннель бросил на меня укоризненный взгляд. Наверно, почувствовал его эмоции. Я гадко ухмыльнулся и невинно посмотрел на Вальдора.

   – Так познакомишь?

   – Это Ларрен, мой гость, – представил его Вальдор и бросил недовольный взгляд на отца, – а что касается остального, то это не ко мне вопрос. Терин, не хочешь объяснить сыну, зачем поставил на своего племянника печать?

   Я обалдел. Нет, ну ладно Саффа про родство сказала, она могла и ошибиться. Но Вальдор... он бы не стал говорить, если бы не знал наверняка. Впрочем, большинство присутствующих обалдели не меньше меня. Да уж. Умеет его зулкибарское величество новости преподносить.

   – А это, Вальдор, Вас не касается, – холодно отозвался отец, – Вы просили спасти жизнь господина бывшего наместника, я это сделал. Остальное не Ваше дело.

   Так это, выходит, тот самый наместник, о котором мать упоминала? Ну, и дела! Я думал, его повесили, а оказывается вон чего – живой, да еще и родственник нам... и собственность Вальдора. Интересный расклад.

   – Терин, прекрати включать бяку! – проворчала мать.

   – А Вы, Дульсинея, не вмешивайтесь.

   – Это как это? – возмутилась мать, – я тебе кто? Жена или мимо пробегала?

   И тут отец такое отмочил, что я чуть не сполз под стол в полном апофигее.

   – Дульсинея, кем бы Вы ни были, внебрачные дети моего покойного брата не Вашего ума дело, – отрезал он.

   Нет, ну бывало, что папа с мамой не очень нежно разговаривал, да только не было никогда такого, чтобы вот так, как сейчас – с такой злостью. Даже, когда она его хлыстом приласкала, он и то спокойнее был.

   За столом воцарилась тишина. Лицо матери всего на мгновение стало серьезным, а потом озарилось дурацкой улыбкой.

   – Хорошо, задница некромантская, не моего ума и ладно, – промурлыкала она, – Вальдорчик, передай мне вон тот салатик и расскажи, какие у тебя планы в отношении твоего гостя? Ларрен, а ты кушай, не стесняйся, не обращай внимания на своего дядюшку недобитого.

   Отец молча встал и телепортировался. Мать равнодушно пожала плечами и сделала вид, что увлечена содержимым своей тарелки.

   Просто здорово! Мои родители поссорились из-за какого-то... племянника? Ну да, был у меня дядюшка Ларрен Эрраде Кайвус, он умер, когда мне года два исполнилось, я его совсем не помню. Получается, этот типчик его сынок? Хороший подарочек дядя оставил в наследство.

   – Типа кузен, да? – одарив Ларрена ослепительной улыбкой, процедил я, – развелось родственников как собак нерезаных.

   – Я не напрашивался, – с леденящим холодом в голосе, процедил Ларрен

   И тогда я понял, кого он мне напоминает. Моего отца! Это почему-то еще больше меня разозлило.

   – Так тебе и не положено по статусу напрашиваться. Ты у нас собственность Вальдора. Можно сказать, вещь. Вот и веди себя соответствующе.

   – Лин! – возмущенно прошипела Иоханна.

   – Ну что Лин? Что Лин? Я тут с вещью Его величества общаюсь. Валь, что у тебя за мерзкая привычка подбирать всякую гадость и в дом тащить?

   Ларрен вскочил, опрокинув стул. Я радостно заухмылялся. Он что, драться со мной собрался? Маг-то он плохонький, силы в нем – кот наплакал, я вижу. Хочет по морде мне врезать? Ну тогда будет ему сюрприз. Я жестовик, который умеет драться и даже не побоится руки повредить об чужую физиономию. Благо сам себя я в несложных случаях лечить умею и делаю это быстро и качественно.

   – Сидеть, – велел Вальдор.

   Ларрен бросил на него гневный взгляд, но послушно сел.

   – Отличная дрессура! – похвалил я и даже немного поаплодировал.

   Горнорыл не выдержал и рассмеялся. Аметиста неодобрительно покачала головой и сделала вид, что занята наматыванием на палец прядки волос из бороды.

   – Хватит! – Вальдор повысил голос, – не вижу ничего смешного, дядька Горнорыл.

   – Это ты не видишь, а у нас – гномов, свои понятия о том, что смешно, а что нет. Этот сопляк за свои проделки заслужил и чего похуже! Придумал тоже – налоги на торговлю! С нас налоги! – проворчал старейшина.

   – Жадность не порок, – сладко проворковала Иоханна и обратилась ко мне, – ты, Лин, не ухмыляйся, печать ведь и снять можно. Тогда тебя никто от Ларрена не защитит.

   – О, да! Эта вещь такая грозная, что мне уже пора прятаться под стол и начинать бояться, – пропищал я, испуганно выпучив глаза. – Ведь я такой беззащитный, бедный маленький зайчик.

   Теперь не сдержался Кардагол. Тихо захрюкал, склонившись над своей тарелкой.

   – И ты туда же! – упрекнул Вальдор.

   – У него, наверное, детство в одном месте заиграло, – поддержала отца Иоханна. – С мажонком нашим все понятно, у него детство – это диагноз. Но ты, Кардагол... как не стыдно смеяться над человеком?

   – Блондочка, так он не человек, он вещь, – напомнил я.

   – Лин, прекрати!

   – Слушаюсь, Ваше Величество... или уже Высочество? Вальдор, ты как? Отобрал у дочурки корону или пусть еще поносит?

   – Эрраде, какая муха тебя укусила? – не выдержала Саффа.

   – Навозная, – вместо меня ответила Ханна.

   – Тогда понятно, почему так воняет, – тихо, но достаточно внятно пробормотал Ларрен.

   – Да-да, это закономерная реакция: как только у меня родственничек незваный объявляется, так сразу вонь стоит. Алхимия, ёптыть.

   Сам не знаю, за что я на него окрысился? Вот просто не понравился он мне и все тут! С первого взгляда причем.

   – Простите его, Ларрен, с ним бывает, – сказала Саффа, одарив этого засранца теплой улыбкой, – неконтролируемая дурость называется.

   – Что?!

   – И если он сейчас не прекратит, – Саффа сделала паузу, якобы раздумывая, и продолжала, – я его три дня любить не буду.

   – Я уже в ужасе, – заверил я, – повезло тебе, собственность Вальдора, что у моей невесты сегодня острый приступ доброты.

   Ларрен хотел что-то сказать в ответ, но Вальдор велел ему молчать, а мне пригрозил врезать ложкой по лбу, если я не успокоюсь. Что за оркские замашки у нашего величества? Ложкой по лбу. Надо же такое придумать! И Саффа тоже хороша. Три дня она меня любить не будет. Не иначе как от матушки моей угрозам подобного рода научилась.

   Вальдор

   Сто тысяч раз пожалел уже о том, что организовал этот ужин! Я думал мы посидим в узком кругу, отметим победу, пообщаемся. Я даже слуг отослал, чтобы не мешали нам наслаждаться обществом друг друга.

   Но, вместо того, чтобы позволить мне расслабиться, наш ужин превратился для меня в изощренную пытку. Все из-за Ларрена. Терин вспылил и исчез. Горнорыл заявил, что рабство для наместника – недостаточно жестокое наказание. Кардагол смеется. Но хуже всех ведет себя Лин – он открыто и непрерывно оскорбляет бывшего наместника. Не понимаю, откуда в княжиче столько яда и злости? Неужели сама мысль о том, что кто-то некоторое время занимал место его отца, способна заставить Лина так унижать другого человека? Да еще и своего двоюродного брата.

   Пару раз ловлю на себе взгляды Ханны и Шеоннеля – почти одинаковые. Из серии "Папа, сделай ну хоть что-нибудь". А что я могу сделать? Они все – мои гости! Не могу же я развести их по углам и запретить общаться друг с другом? Понимаю, что развлечение на тему "Кто быстрее достанет наместника" не самая лучшая игра, но, к сожалению, другие гостям предложены не были.

   Но когда Лин в очередной раз называет Ларрена "собственностью Вальдора", не выдерживаю и рычу:

   – Успокойся! Или я тебе точно ложкой в лоб дам, если ты нормальный язык не понимаешь!

   Лин обиженно сопит и утыкается носом в тарелку. Остаток ужина проходит в безмолвии. Уже через полчаса вежливо, но торопливо выпроваживаю гостей. Целую в щеку жену, желаю Ханне спокойной ночи.

   Останавливаю только сына.

   – Шеон, нужно поговорить. Пройдем в кабинет.

   Шеоннель кивает.

   – Выпить хочешь? – предлагаю я, доставая из шкафа бутыль из своих неприкосновенных запасов.

   Эльфенок улыбается.

   – Думаю, мне хватит.

   Наливаю себе, делаю глоток. Спрашиваю:

   – И как тебе Ларрен?

   – В каком смысле?

   – Я знаю, что ты эмпат. Мои... друзья очень его сегодня достали? Понимаешь, Шеон, если я спрошу об этом его, он ответит. Только я боюсь... Как бы это сказать? В общем. Не хочу я с ним разговаривать на эту тему. Я, сынок, сам не понимаю, зачем я просил Терина его спасти, и я в растерянности.

   Снова делаю несколько глотков вина в надежде, что оно поможет мне хоть немного снять напряжение.

   – Пап, не переживай. Я думаю, это было верное решение, – тихо проговаривает Шеон, – они же незлые. Успокоятся со временем. А Ханне он нравится. Саффа к нему неплохо относится. Аннет пока не знает, как себя с ним вести. Иксион же, кажется, вообще не обратил на происходящее внимания.